Текст книги "Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды"

Автор книги: Александр Кондратов

Соавторы: Виталий Шеворошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Откуда же пришли лувийцы «к себе»?

На этот счет нет единого мнения. Некоторые считают, что лувийцы пришли в Малую Азию независимо от хеттов. Однако едва ли это так – слишком близки между собой языки хеттов и лувийцев. Очевидно, лувийцы никогда не «отрывались» от хеттов. Другие исследователи думают, что лувийцы и хетты (вернее, предки тех и других – хетто-лувийцы) пришли в Малую Азию через Кавказ. И эта гипотеза не находит четкого подтверждения. Наконец, многие ученые думают, что хетто-лувийцы «спустились» в Малую Азию с севера Балкан. Эта гипотеза интересна: в соответствии с ней хетто-лувийцы жили в глубокой древности на более западных территориях. Действительно, на Крите и в материковой Греции встречаются древние географические названия хетто-лувийского происхождения. Но ведь и проходя через Кавказ, хетто-лувийцы могли докатиться в своем движении на запад до той территории, которая позднее стала греческой. Наконец, хетто-лувийцы могли сформироваться как народность именно в Малой Азии, затем проникнуть через Босфор на Балканы, чтобы потом вернуться в Малую Азию.

Лувийцев нельзя отрывать от других народов, говорящих на анатолийских языках, – хеттов и палайцев. Однако это не значит, что все предки лувийцев были именно хетто-лувийцами (или, во всяком случае, индоевропейцами). Скорее всего, коренное – неиндоевропейское! – население Малой Азии постепенно перешло на язык пришельцев (возможно, немногочисленных), постепенно забыв свой язык. А еще позднее потомки этих хетто-лувийцев переняли язык греков, отказавшись от своего (греков же было не так много, да и жили они в основном на побережье; но их культура была выше, и ее принимали вместе с языком).

Чем дальше в глубь веков, тем менее достоверны гипотезы, тем разнообразнее точки зрения. Кто обитал в Малой Азии до хеттов? Ведь в Анатолии совсем недавно были открыты поселения, которые, быть может, являются самыми древними на нашей планете!

ДЖЕЙМС МЕЛААРТ НАЧИНАЕТ РАСКОПКИ

В 1956 году молодой ученый Джеймс Мелаарт начал раскопки небольшого – около 150 м в диаметре и 5 м высоты – холма Хасилар на юге Анатолии.

Пятиметровая высота холма, казалось, говорила о том, что древность поселения, находившегося под землей, не очень велика. Это было вполне вероятно: все специалисты сходились на том, что в Малой Азии период «неолитической революции» наступил гораздо позже, чем в Двуречье, Палестине, Туркмении, где возраст первых поселений насчитывал 80—90 веков. А в Анатолии первые поселения относились к III или концу IV тысячелетия до н. э., т. е. были на добрые 40 веков моложе.

Мелаарт начал раскопки холма Хасилар... И сразу же выяснилось, что небольшая высота холма отнюдь не говорит о молодости поселения. Его центр, который, казалось бы, должен постоянно подниматься с течением времени, на самом деле просто переносился в сторону. Сгорит селение от пожара – отстроенные заново дома ставят не точно на месте сгоревших, а немного в стороне от пожарища и т. д. Таким образом, культурные слои Хасилара не залегали прямо друг на друге, а образовывали своеобразную «лесенку», напоминая кирпичную кладку: каждый последующий кирпич лишь частично перекрывал предшествующий.

Три тысячи лет до нашей эры... четыре тысячи лет... четыре тысячи семьсот пятьдесят – возраст наиболее хорошо сохранившегося слоя. Считавшийся ранее «предел древности» перекрыт почти на тысячелетие! А ведь культурные слои далеко еще не исчерпаны.

VII тысячелетие до н. э. – таков был возраст древнейшего слоя холма Хасилар. Возраст, совпадающий с возрастом селения Анау в Туркмении, Джармо в Иране, Иерихона в Палестине, с возрастом древнейших поселений в долине Тигра и Евфрата. Юг Анатолии, как показали раскопки Мелаарта, входит в тот район, где впервые на нашей планете появились постоянные поселения (археологи до сих пор не решили – можно ли называть их городами или нет), где родилось оседлое земледелие и скотоводство – фундамент всех цивилизаций древнего мира.

В Хасиларе была найдена целая коллекция статуэток, сделанных из обожженной и необожженной глины. Они изображают женщин, стоящих или сидящих с детьми на руках и лежащих на боку или на спине Свободные позы женщин переданы древними художниками с большим мастерством и выразительностью.

Есть среди хасиларской коллекции и «парные» композиции, например одна из статуэток изображает женщину, сидящую на леопарде (который был для хасиларцев священным животным), другая – молодую женщину в объятиях юноши, третья – женщину, держащую детеныша какого-то животного, скорее всего молодого леопарда. Мастерству выполнения этих статуэток не уступает мастерство, с которым выполнены сосуды в виде оленя, кабана, птицы. А другие сосуды украшены налепными изображениями головы быка, собаки, оленя.

Художественное мастерство обитателей Хасилара достигло высокого уровня. Но подлинные шедевры первобытного искусства были найдены тем же Мелаартом не в Хасиларе, а в другом месте Южной Анатолии.

ОТКРЫТИЕ ЧАТАЛ-ХЮЮКА

В двухстах тридцати километрах к югу от Хасилара и в ста километрах от Средиземного моря Мелаарт начал раскопки древнего поселения, расположенного на горе Чатал-Хююк. И здесь результаты превзошли все ожидания.

«На второй день раскопок, – пишет Мелаарт, – в нашей первой траншее появилась стена, покрытая белой обмазкой. Один из наших рабочих толкнул ее, и часть облицовки упала, обнаружив поверхность, покрытую красной обмазкой. Присмотревшись, мы убедились, что это часть туловища какого-то нарисованного красной краской животного на розовато-белом фоне». Фрески, чей возраст равен 80 векам, древнейшие в мире настенные росписи! Трудно представить более важное открытие для истории искусства.

Поселение располагалось на склоне горы Чатал-Хююк и было обнесено стеной. Внутрь селения можно было попасть только через одни ворота. Но и тогда, чтобы проникнуть в дом, нужно было... взобраться на его крышу. Двери в домах отсутствовали, отсутствовали в селении и улицы. Жилища Чатал-Хююка тесно прилепились друг к другу крышами, и эти крыши служили мостовыми и тротуарами для жителей. Деревянная лестница соединяла крышу с внутренностью дома.

В домах не было мебели: глинобитные возвышения заменяли и столы, и кровати, и стулья, и рабочее место. Пол покрывался соломенными циновками. Под полом, а не на кладбище хоронили жители Чатал-Хююка своих умерших сородичей.

Овцы, козы, коровы, свиньи – всех этих домашних животных разводили чатал-хююкцы девять тысяч лет назад; на своих полях они сеяли ячмень, пшеницу, горох, чечевицу.

Посудой им служили изделия из костей и дерева, очень редко – из камня. Затем их начала сменять глиняная посуда, первоначально подражавшая по форме деревянной и костяной; металлы – будь это свинец, олово, железо, медь, золото – не употреблялись: все орудия труда изготовлялись из камня. И все-таки металлы были знакомы населению Чатал-Хююка! Только не как материал для орудий, а как материал для украшений; бусы делались порой из меди или свинца. Впрочем, на изготовление бус шли самые разнообразные материалы – кабаньи клыки и яшма, раковины и мел, уголь и апатит, алебастр и красная охра, кости и зубы зверей и разноцветный – серый, зеленый, голубой, красный, черный – известняк.

В плотном кольце домов Мелаарт обнаружил более двадцати строений, которые ни по своим размерам, ни по внутреннему убранству никак не могли служить жилищами людей. Тщательно изучив эти строения, Мелаарт пришел к выводу, что они являются святилищами, вокруг которых располагались жилища жрецов.

О культовом назначении зданий лучше всего говорят произведения искусства, украшавшие их стены, а также найденные внутри помещений. Кроме древнейших в мире фресок Мелаарт обнаружил глиняные, алебастровые и каменные статуэтки небольшого размера и вылепленные из глины, а затем ярко раскрашенные рельефы – также древнейшие в мире. Все произведения искусства объединяла общая тематика.

Большинство изображений было посвящено женщине. По всей видимости, это покровительница земледелия, повелительница природы, богиня плодородия, Великая мать, известная позднее в Малой Азии под именами Ма, Нана, Кибела, Иштар, Астарта, Артемида, Атаргатис, Рея. Греки, жившие в Малой Азии, хетты и их предшественники, хатты, – все они почитали верховной богиней Великую мать Раскопки Мелаарта показывают, что культ ее восходит к временам Чатал-Хююка, т. е. к VII тысячелетию до н. э. Чатал-хююкские художники изображали ее либо беременной, либо сидящей в почетном окружении животных, символов природы.

Гораздо реже встречаются изображения мужчины. Вероятно, это – супруг Великой Богини (в Малой Азии спустя тысячелетия хетты почитали его под именем Телепинус, для фригийцев – это Аттис, для греков – Дионис, для сирийцев – Адонис, для жителей Двуречья – Таммуз). Скорей всего, супруг Великой Богини земледелия почитался как бог скотоводства – символическим воплощением его был могучий бык. Недаром на стенах святилища Мелаарт обнаружил огромные бычьи головы, сделанные из глины; фрески Чатал-Хююка также часто изображают быка.

Кроме этой божественной пары жители Чатал-Хююка почитали некоторых домашних и диких животных, например леопарда. Археологи восхитились мастерством и реализмом, с каким были исполнены рельефы двух леопардов, обнаруженные в Чатал-Хююке. Под этим рельефом вскоре удалось найти еще один рельеф, который точно повторял первый. Под вторым рельефом – третий, также изображающий леопардов, под ним – четвертый, пятый, шестой, седьмой и т. д. вплоть до... сорокового! Целых сорок «слоев леопардов»! Безусловно, жители Чатал-Хююка поклонялись этому животному в течение многих веков, воспроизводя его рельефное изображение на стенах.

Открытия в Чатал-Хююке ставят интереснейшие вопросы перед искусствоведами, историками религий, археологами. По-новому ставят они вопрос, который вот уже много десятилетий тщетно пытаются решить лингвисты и историки: где была прародина индоевропейцев? Не следует ли искать ее в Малой Азии?

РОДИНА ЛЕГЕНДАРНЫХ «АРЬЕВ»?

Древнейшие тексты на индоевропейском языке – это тексты «Ригведы», одной из священных книг индийцев (кстати сказать, слово «веды» родственно русскому слову ведать), так думали ученые прошлого века. И с первых же лет открытия родства индийских, иранских, большинства европейских языков и части языков Кавказа, т. е. в начале XIX в., встал вопрос о том, где была родина индоевропейцев. «Ригведа» говорит о вторжении в долину Инда племен, называющих себя «арьи» (т. е. благородные). Естественно было предположить – и так считали филологи прошлого века, – что легендарные «арьи» как раз и были первыми индоевропейцами, вторгшимися в Индостан в незапамятные времена, покинув свою родину. Таким образом, вопрос о родине индоевропейцев сводился к вопросу, откуда пришли племена «арьев» в Индию.

В литовском языке можно найти очень много общих черт с древнейшим индийским; поэтому ряд исследователей предположили, что родина «арьев» находилась в районе литовских лесов. Отсюда и началось расселение индоевропейцев – на юг, в Грецию, Италию, Индию, Иран; на восток – в Россию, на запад – в Германию, Францию, Англию (кельтские языки!), на север – в Скандинавию, Исландию.

Но вот языковеды реконструировали древнейшие корни индоевропейского праязыка. И оказалось, что множество слов – это названия для свиньи, коровы, телки, вола, ягненка, жеребенка, лошади, овцы и других домашних животных [рус. овца, англ. ю (пишут ewe [30]30
  Написание здесь, как и во многих других случаях, отражает произношение, более близкое изначальному, чем современное.


[Закрыть] ) греч. оис (из овис), лат, ovis, литов. и др.-инд. avis, хетто– лув. хавас восходят к индоевропейскому *ховис [31]31
  Ларингал – звук типа начального х – восстанавливается в исходной индоевропейской форме не только по данным хетто-лувийских языков, где эти ларингалы сохранились, но и по данным армянского языка, в котором хавив «пастух» восходит к * хови-па «овце-пас».


[Закрыть] «овца»; рус. поросенок. итал. porka, лат. porkus произошли от индоевропейского *nopk и т. д.]. Такое обилие слов – названий домашних животных убедительно говорит о том, что индоевропейцы были скотоводами. Да и тексты «Ригведы» убедительно свидетельствуют об этом же. Таким образом, литовские леса никак не могли быть родиной кочевников-скотоводов.

Степи Причерноморья или степи Центральной Азии – таковы были два основных «адреса» родины индоевропейцев, после того как «археология языка» показала, что индоевропейцы занимались скотоводством.

Немецкий филолог О. Шредер еще в прошлом веке привел убедительные данные в пользу того, что прародиной индоевропейцев была Восточная Европа. Крупнейший знаток осетинского языка и его предка – языка скифов – профессор Василий Иванович Абаев в своей книге «Скифо-европейские изоглоссы» поддержал гипотезу Шредера. «В числе вскрытых нами скифо-европейских языковых и мифологических связей есть такие, для исторического оправдания которых приходится исходить из исконной автохтонности ираноязычных племен на юге России... Скифы же были тем иранским народом, который удержался на своей родине на юге России».

Так ли это? Геродот рассказывал в IV книге своей «Истории», что скифы пришли в Причерноморье издалека, с востока. И действительно, советские ученые нашли на Алтае, в Пазырыкских курганах замечательные памятники скифского искусства. И если «в исторической науке вопрос о приходе скифов с востока считался открытым, так как не было прямых доказательств такого переселения, – пишет советский археолог С. С. Черников в книге "Загадка золотого кургана", – то по мере накопления новых фактов все больше и больше выясняется, что точность и правильное историческое чутье Геродота подтверждаются и здесь».

Быть может, на вопрос о родине индоевропейцев можно ответить, узнав, откуда —с запада или с востока – вторглись племена кочевников «арьев» на территорию Индостана? Шли ли они из Средней Азии или же со стороны Иранского нагорья?

В письменных памятниках древних государств Передней Азии встречаются «арийские» слова, относящиеся главным образом к коневодству, а также имена богов, общих для пантеона индийцев и древних иранцев, и имена, которые имеются лишь в гимнах «Вед». Все эти факты говорят о том, что, покинув свою родину, племена «арьев» шли в Индию через Переднюю Азию, через Иран.

В начале нашего столетия при раскопках в Восточном Туркестане были обнаружены тексты на двух родственных диалектах. Язык их явно относился к индоевропейскому – и в то же время его нельзя было отнести ни к какой из известных науке групп языков: ни к иранским, ни к индийским, ни к славянским и т. д. Так в распоряжении исследователей появился еще один язык особой группы, который был назван «тохарским». Открытие тохарского языка (некоторые его слова удалось впоследствии отыскать в китайских текстах III в. до н. э.) значительно повысило шансы сторонников «азиатской» родины индоевропейцев.

Советский археолог Сергей Павлович Толстов после раскопок древнего Хорезма привел много интересных данных, говорящих о том, что Средняя Азия и ее древняя цивилизация могут помочь решению «одной из наиболее спорных и крупных проблем этногонии народов Старого Света – проблемы этногенеза индоевропейцев».

Очень многие индийские ученые считают, что следы вторжения «арьев» нужно искать не на западе или востоке, а в самой Индии, так как Индостан является прародиной индоевропейцев. Были и другие, еще более смелые и неожиданные гипотезы – например, родиной индоевропейцев назывался остров Ирландия!

Разгадка языка хеттов и лувийцев, живших в Анатолии несколько тысячелетий назад, включила Малую Азию в число «претендентов» на родину индоевропейцев.

В самом деле: почему мы должны искать родину древнейших индоевропейцев – хетто-лувийцев – где-то вне Анатолии? И почему прародиной индоевропейских народов не может быть Малая Азия?

Приняв эту гипотезу, можно объяснить не только глубокую древность анатолийских языков, но и другие проблемы, которые никак нельзя решить с помощью центральноазиатского, восточноевропейского или индийского «адреса». Речь идет о чертах сходства индоевропейской семьи языков с другими семьями.

Талантливые грузинские лингвисты Т. В. Гамкрелидзе и Г. И. Мачавариани провели целую серию интереснейших исследований, посвященных сравнению и сопоставлению индоевропейских и картвельских (грузинского, сванского и мегрельско-чанского) языков. Оказалось, что черт сходства очень много. Что это: результат длительного контакта? Или, может быть, это – свидетельство древнего родства индоевропейских и картвельских языков? Возможно, и то и другое.

Почти во всех индоевропейских языках имеются слова, заимствованные из семито-хамитских языков. Речь идет не о поздних заимствованиях, а о древних, относящихся к эпохе существования общеиндоевропейского и общесемитского языков.[32]32
  В. М. Иллич-Свитыч посвятил этой теме специальное исследование «Древнейшие индоевропейско-семитские языковые контакты». К словам, заимствованным из семитского, относятся, в частности, и.-евр. *tauro «бык» (ср. лат. taurus),*gwou– «бык, корова» (др.-инд. gaus; ср. наше говядина), *agro- «поле» (греч. αγρος), *gwern- «жернов» (русск. жернов), ср. dhwer- русск. двор, madhu– ~ русск. мед, ario «господин» ~ др.-инд. arya (отсюда название арийцев) и др. Статья Иллича-Свитыча напечатана в сб. «Проблемы индоевропейского языкознания», М., 1964.


[Закрыть] Это говорит о том, что в древности прародина индоевропейцев находилась рядом с прародиной носителей семито-хамитских языков. И вновь Малая Азия оказывается самым «точным адресом».

Правда, и картвельские языки имеют черты сходства с семито-хамитскими языками. А индоевропейские языки – с уральскими (финским, венгерским, мансийским, ненецким). И не только с ними, но и с монгольскими языками, и даже с чукотским и юкагирским – все эти языки называются ностратическими. Неужели и тут малоазиатский «адрес» поможет объяснить это удивительное сходство? Впрочем, родину ностратических языков столь точно локализовать нельзя; можно говорить об одном из районов Передней Азии.

Здесь мы видим, что вопрос о прародине индоевропейцев перерастает в еще более интересный и важный вопрос – вопрос о родстве и прародине языков, называемых «ностратическими» или «сибиро-европейскими».

ЧТО ТАКОЕ НОСТРАТИКА?

В 1966 году трагически погиб один из самых гениальных языковедов мира, советский ученый Владислав Маркович Иллич-Свитыч. Ему было всего 30 лет. Сделал он столько, что даже трудно себе представить, как смог все это сделать один человек, да еще такой молодой. Его основным достижением было составление словаря корней ностратических языков. Ностратическими (т. е. примерно «нашими, нашенскими» – от лат. noster «наш») называются те языковые семьи, которые связаны между собой древнейшим родством. Если до работ Иллича-Свитыча многие лингвисты сомневались в существовании такого родства, то теперь всякий, кто внимательно знакомится с его работами, признает факт существования этого древнейшего родства.

Независимо от Иллича-Свитыча к очень сходным результатам пришел другой советский ученый – Арон Борисович Долгопольский. Иллич-Свитыч собирался читать несколько лет назад на филологическом факультете МГУ курс лекций «Введение в ностратическое языкознание» (он начал читать курс по сравнительной грамматике индоевропейских языков). Теперь этот курс лекций читает А. Б. Долгопольский.

В чем же сущность ностратической теории? Слова разных языков обладают разной устойчивостью. Например, слова со значением «вода», «нос», «рот» очень устойчивы. Они обычно не заимствуются из языка в язык. Можно выделить несколько десятков таких слов; при этом обнаружится, что они совпадают (не полностью, конечно) не только в индоевропейских языках, но и во многих других (например, в финском «вода» будет веси, род. пад. веден; тот же корень обнаруживается в тунгусо-маньчжурских и семито-хамитских языках). Можно предсказать, даже не зная языка (но зная, что он относится к ностратическим), что такое-то слово в этом языке звучит так-то. Повторяем, речь идет о словах, относящихся к наиболее устойчивой части словарного состава языка.

При сравнении таких устойчивых слов нужно опираться на четкие фонетические законы, а не сравнивать слова по созвучию (так, индоевропейскому корню *вед– «вода» в уральских языках будет соответствовать корень вете- а не веде-, и тому есть свое объяснение, как есть объяснение тому, что в германских языках *вед- восходит к индоевропейскому корню вет-). Законы звуковых соответствий не менее четки, чем математические формулы, они не особенно сложны, большей частью очень просты. Но вывести их не всегда бывает легко, как не легко добываются и формулы математики.

Итак – устойчивые слова, сравниваемые в соответствии с четкими фонетическими законами. Это основное. Но важно еще одно: желательно сравнивать не два-три языка (как делали раньше), а возможно большее число языков. Ведь если мы обнаружим один и тот же корень в данном значении в тридцати языках, это будет более показательно, чем если мы обнаружим его лишь в трех языках.

Оказывается, родство с индоевропейскими обнаруживают уральские языки (финский, венгерский, ненецкий, нганасанский и др.), алтайские языки (турецкий, узбекский, азербайджанский, монгольский, маньчжурский), картвельские языки (грузинский, чанский и др.), семито-хамитские языки (египетский, арабский, амхарский и др.), эскимосско-алеутские и чукотско-камчатские языки, дравидийские языки, а также вымершие языки Передней Азии – хурритский и урартский.[33]33
  Отнесение этих языков к ностратической прасемье стало возможным благодаря исследованиям ереванского ученого проф. Г. Б. Джаукяна.


[Закрыть] К ностратическим языкам восходят и японский и корейский, далеко отошедшие от своих «родных» алтайских языков; из древних языков к ностратическим относится, видимо, также и эламский (а возможно, и этрусский).

Итак, в глубочайшей древности (несколько десятков тысячелетий назад) индоевропейская, семито-хамитская, картвельская, алтайская, уральская, дравидийская и некоторые другие семьи языков имели один общий язык-предок. Потомки его расселились по всему пространству Европы, Передней, Центральной, Средней Азии, Ирана, Индии, Северной, а отчасти и Восточной Африки.

Отдельными островками среди них являются неродственные языки вершикцев, или буришей, жителей Северного Кавказа, Абхазии и Дагестана, язык басков, а также язык небольшого народа кетов, обитающих в верховьях Енисея, но пришедших откуда-то с юга (об этом говорят и этнографические и лингвистические данные).

Быть может, расселение «ностратических» племен началось из Малой Азии или прилегающих земель: ведь глубочайшая древность Чатал-Хююка косвенно свидетельствует об этом. Небольшой ностратический язык распался на несколько диалектов, из которых произошли языки, давшие начало огромным современным семьям языков. Специалисты утверждают, что если какой-то язык распространен на большой территории, не будучи расчлененным на многие диалекты, то такая территория не может быть прародиной данного языка (взять территорию США: английский язык «распространился» по ней совсем недавно). Если же имеется небольшая территория, на которой сосредоточено множество родственных языков и диалектов, то это – древняя территория для данного языка, возможно, прародина языковой группы или семьи. Именно в Средиземноморье можно найти такие территории (это касается, во всяком случае, индоевропейских языков: здесь есть следы множества языков и диалектов).