Текст книги "Цепи грешника (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13. Большие ставки

Маша лежала в телеге между ранеными узниками. От руки осталась только культя с почерневшими ветками кровеносных сосудов. Какой-то умелец отнял конечность по плечо, и я потерял дар речи. Сначала показалось, что Маша не дышала. Я забрался в телегу и рухнул на колени.

– Маша! – я взял ее за холодные щеки. Она была бледной, и ее страшно лихорадило, трусило от озноба. – Машенька! Маша!

– Она без сознания, – произнес извозчик. – Боюсь, хворь ее одолела. Темная магия….

– Дайте пройти! – послышался голос Барвэлла. – Отойдите! – он пробирался через толпу, стараясь никого не расталкивать. – Андарий!

Его роста хватало, чтобы видеть содержимое телеги, не залезая в нее. Он с сочувствием посмотрел на меня, положил ладони на борт, и произнес:

– Я сделал что мог. Среди узников нашлись целители, но их силы не хватило, чтобы сохранить руку. Она жива. Можешь быть спокоен. В Скиде мы найдем волшебника, который приведет ее в порядок. Ты ловко придумал с повязкой. Она спасла Мэйриш жизнь.

Мэйриш.

А ведь я смеялся над этим именем, когда услышал его. И так гадко стало на душе, будто бы я совершил страшную подлость.

Я вздохнул, погладив Машу по голове, и поцеловал ее в лоб. Несчастная. Сколько она пережила за эти дни только ради того, чтобы доставить меня к этому Галахаду и "Серым перьям".

– Барвэлл! – крикнули издалека. – Господин Барвэлл! Сюда!

– Мы защитим ее вместе, – успокоил Барвэлл, и удалился в человеку, который его позвал.

– Прости меня, друг, – оправдывался Уильям. – Я спас ее от потопа и вытащил, но не знал, что делать. Рана стала гнить, пахнуть, хорошо, что мужики из соседнего барака знали, как предотвратить смерть.

– Ты не виноват, Уильям, – я взглянул на него. Человек-гора с проникновенным сочувствием в глазах. Не за что его винить. – Я перед тобой в неоплатном долгу. Благодаря тебе она дышит.

С тягостным ощущением в глубине сердца я спрыгнул с Телеги, и поспешил вслед за Барвэллом, пробравшись к головной части колонны.

Как я и предполагал. Грешники толпами выходили из леса и шагали к нам через широкую поляну, угрожающе подвывая и позвякивая цепями. Не особо сильные, слабее Авалона, но так много, что шансов на сопротивление не оставалось.

– Несколько сотен, – хмуро изрек Барвэлл, вынув флейту из чехла.

– Намного больше, – добавил я. – Остальные в лесу. Они перебили ангелов в лагере. Мне, возможно, удастся все уладить.

– Твоих сил не хватит. Не в таком состоянии, – Барвэлл покачал головой. – Боюсь, мы все тут поляжем.

– Не поляжем, – я продемонстрировал Барвэллу перо Таламриэля. – Мне удалось одолеть его. Значит, грешники не будут проблемой. К тому же, у нас появилась возможность вести с ними переговоры.

Я поспешил навстречу грешникам, и, когда отдалился от колонны метров на сто, выставил ладонь перед собой и крикнул:

– Стоять! – я распустил крылья.

Грешники послушно остановились. Сзади послышались удивленные возгласы. Люди забеспокоились, не поняв, что произошло. Любого человека на моем месте разорвали бы на части.

Но один грешник не подчинился. Крупный, чем-то похожий на ангела, только без крыльев. В темно-красной броне, демонической, и прочной на вид. В правой руке он держал увесистый топор, а в левой длинный щит с острым концом. С брони грешника свисали цепи темного оттенка, а чем ближе цвет цепей к черному, тем сильнее грешник. Передо мной стоял не мелкий воришка и даже не живодер, а самый настоящий прелюбодей. Причем прелюбодействием в Антерре считалось наличие одной женщины, и те, кто не хотел заводить себе гарем, претендовали на роль темно-серого грешника после смерти.

Так что за супружескую верность жители платили страшным перевоплощением. Местные сохраняли верность себе, а не женщинам, потому заводили их столько, сколько хотелось завести.

Если на Земле праведник не возжелает жену ближнего своего, то в Антерре праведник охотно делится женой с друзьями и сам спит с как можно большим количеством женщин.

– Удивительно, – голос у грешника был дьявольским, искаженным темными силами. – С чего вдруг моя армия застыла, стоило тебе произнести слово? Интересно…. – он задумался, а затем продолжил. – Сдавайтесь без крови. Поверьте, быть темным – привилегия более достойная, чем быть человеком. Я предлагаю вам присоединиться к моей армии, или предлагаю умереть, – он пригрозил мне топором. – Нас намного больше, чем вас.

– Я повелеваю тебе и темным расступиться, – приказал я, указав на грешника пальцем. – Если не хотите прогневать меня.

Грешник расхохотался, а вот его подчиненные смеялись неохотно, неловко переглядываясь. Кому-то из них удалось заметить, что я сделал с Таламриэлем, а вот их предводитель не боялся. Он чувствовал слабость моего тела, и понимал, что сейчас я ему не противник.

"Именно так, – внутренний голос подтвердил мою догадку. – Воспользуйся вторым элементом циферблата. Или умрешь". Второй элемент всю дорогу взывал ко мне. Достаточно развеять магию иллюзии, и элемент сольется со мной, наделит новой, более страшной силой. Но я боялся ее. Мне с трудом удалось выдержать первое разумное превращение, с трудом удалось выжить и сохранить рассудок. Что-то подсказывало, если я поддамся искушению, то потеряю разум, а самого меня попросту разорвет.

– "Ну, глупости, – успокаивал меня голос. – С телом точно ничего не случится. Если ты умрешь, умру и я".

– "А если я перестану себя контролировать? Где гарантии, что Маша и остальные уцелеют?"

– "Не мели чушь, – с раздражением ответил голос. – В прошлый раз ты себя контролировал. Просто стал действовать уверенно. Стал действовать как Первозданная Смерть, а не сопливый смертный".

Но я не хотел действовать как Первозданная Смерть. Не хотел терять в себе человека, и поступать как террорист, изувечивая врагов, как изувечил Таламриэля. Вторая часть моей личности не просто убьет противников, а будет мучить их, запугивать.

– "А разве это не круто? – спросил голос. – Не круто ощущать власть и могущество? Вспомни, как жестоко люди в детстве мечтают расправиться с обидчиками, какие яркие фантазии видят, а ты можешь воплотить это в реальность. У большая сила. Разве в ней есть что-то плохое? Остальные лишь думают, а ты можешь сделать. Что так изменило тебя? Неужели эта девчонка в телеге? Ты же сначала и помогать ей не хотел, бросил ради успеха, а теперь играешь в добропорядочного человека? Мы оба знаем, что ты использовал ее семью как повод избавиться от отношений, потому что они тебе мешали. Мне-то, то есть себе, ты можешь не врать. Какой же ты мудак и лицемер, Андрей. Стоило тебе увидеть, на что ты реально способен, и тебя пожрал страх перед самим собой. Так нелепо".

Я разозлился и стиснул зубы, захотелось ударить его, но бить себя по роже прилюдно было бы как минимум странно. И он прав. Раньше я вел себя ужасно, но теперь все изменилось.

– "Это только ради Маши, – сказал я, срывая с шеи перо Таламриэля. – Но если не дай Бог пострадает кто-то, кроме грешников, ты больше не увидишь свет".

– "Да! Только дай мне силу. Дай сделать тебя мужиком! – затараторил голос, как наркоман, которому к вене поднесли долгожданную иглу. – Давай! Не мнись! У нас одна цель, и нужно сделать все, чтобы удавить Алландела!"

– Последний шанс, темный, – я обратился к грешнику, и выставил перед собой перо. Перо покачивало ветром. – Если ты не отступишь, я буду вынужден тебя убить.

– Попробуй! – рассвирепел грешник, стукнув топором по щиту. – Я вырву тебе позвоночник!

– Так тому и быть, – я прикрыл глаза.

Магия иллюзия развеялась, перо растворилось частичками темного света, и кусок циферблата с цифрой "II" завис у меня перед глазами. Какое влияние окажет на мое тело новый уровень силы – неизвестно. Я взял на себя ответственность за несколько тысяч жизней, потому слабость проявлять нельзя.

Сила циферблата – как пистолет за пазухой. Конечно, когда друзьям или девушке угрожают гопники с ножами, применять оружие не хочется, но если этого не сделать – близкие люди умрут.

Циферблат погрузился в меня лучами темного света, свет запульсировал в венах на руках, и в этот момент грешник бросился в атаку, замахнувшись топором. Я снова перевоплотился, но в этот раз частично, диск за спиной и челюсть пса не появились.

Грешник попытался обрушить топор мне на голову, и я схватил лезвие ладонью, как в голливудском боевике про самураев. Удар оказался такой силы, что отдало аж в кончики крыльев, а вокруг меня вздернулось облако пыли. Металл со звоном завибрировал между пальцев, и топор треснул. Грешник с непониманием отпрыгнул назад, и испугался.

– Ты все понял? – изрек я мрачно, и одарил противника уничтожающим взглядом. – Или будем продолжать?

– Убейте их! Убейте их всех! – но никто из подчиненных грешника не шевельнулся. Он растерянно оглядел собственное воинство, а потом сердито взглянул на меня, осознав утрату лидерства. – Я…. Я присягаю вам, мой господин, – грешник покорно склонил голову.

Хрень его присяга. Она актуальна до тех пор, пока я оставался сильнейшим темным в его поле зрения, так уж у них заведено, но этим можно пользоваться, пока возникла возможность.

Толпа людей заликовала, заулюлюкала, заливисто засвистела.

– Авалон! – крикнул я, и пронзительно свистнул. Авалон выскочил из леса, и его пришлось успокаивать, чтобы он не бросился на грешника. Я оседлал Авалона, и с нажимом отдал приказ: – Ты обеспечишь нам безопасный проход до Багрового моря, а потом вы вольны идти, куда хотите. Разнесите обо мне слухи. Скажите, что Мортус вернулся, и пора готовиться к изгнанию ангелов с земель Антерры.

– Слушаюсь, господин, – с неохотой подчинился грешник. – Расступитесь!

Грешники расступились, освобождая проход для колонны, и мы отправились в путь. Я покачивался на Авалоне, ни на метр не отходя от телеги, и наблюдая за Машей. Она не приходила в себя, лишь постанывала изредка, и что-то бормотала. Извозчик был прав. Видимо, ледяные шипы ангелов были пропитаны темной магией, и она медленно убивала Машу. И сколько времени ей осталось я не знал. И сколько времени осталось мне – тоже. Как я не окочурился после стычки с грешником?

"А ты думал, я позволю тебе умереть? – сказал голос, перебив мне ход мыслей. – Наша сила может пробуждаться и частично".

Я его проигнорировал. Не хотелось с ним болтать, и он меня раздражал.

Барвэлл поравнял своего коня с Авалоном, и обратился ко мне не сразу, стараясь подбирать слова.

– Значит, ты способен подчинить себе грешников? Среди людей пошла молва…. Они перестали презирать тебя за крылья. Ты воодушевляешь их.

– Грешники помогут нам в войне. Сильно помогут.

– Да, – согласился Барвэлл. – Обычно они не принимали чей-то стороны.

Портовый городок Вигнетт был виден с холма. Невзрачный, маленький, с одноэтажными деревянными домиками и торговыми лавками, отгороженными от леса высоким бревенчатым забором. Самым крупным зданием в поселении был шумный трактир. Морские волны омывали длинный песчаный пляж, и набрасывались на большие пристани, рядом с которыми валастары держали на поверхности огромные головы. Головы приплюснутые, размером с лайнер, и с двумя парами черных глаз на мордах. Восемьдесят процентов тела пришвартованного валастара скрывалось под водой, и твари эти иногда достигали умопомрачительных размеров.

Пусть Вигнетт городок маленький, на него ложилась огромная экономическая нагрузка, ведь приобретение и забота о валастаре не каждому по карману. Валастары – единственный способ сообщения между Южными и Западными побережьями Антерры, разделенными Багровым морем.

Валастары могли транспортировать огромное количество людей и разнообразного груза, потому услугами капитанов, Повелителей моря, пользовались только крупные и богатые купцы. Мелкие торгаши не могли позволить себе переброску товара между побережьями, а если бы и могли – кому выгодно ради бочки хунса выпускать в море тварь, что за одну ходку сжирала сотни тысяч антов? Именно потому транспортируемый товар обычно стоил миллионы.

Другого способа одновременно перевезти шесть тысяч человек пока не существовало, так что придется договариваться с жадными капитанами, а это не так просто. Они скрупулезно считали каждую копейку, взвешивая груз и поголовно считая людей, чтобы не дай бог не взять на борт неоплаченный груз.

Прежде чем войти в город, я получил от Барвэлла приличную одежду. Гражданскую, без изысков, но по крайней мере чистую, как у городских жителей. Да и сам я с удовольствием помылся в пруду, чтобы привести себя в нормальный вид. Не приведи Боже капитан подумает, что нет денег – даже говорить не станет. Еще мне пришлось снова прятать крылья чехлами.

Антов у владельцев валастаров крутилось немеряно. Они были коренными жителями Вигнетта, со специфическим коммерческим менталитетом. Их лозунг: "Деньги любой ценой". Жадность из всех щелей лезла и выражалась в каждом движении. И нельзя их за это винить. Из-за репрессий прошлого, когда ангелы только устанавливали власть, первым делом страдала знать и обеспеченные люди, управлявшие Антеррой. Деньги местные прятали по привычке, потому и оставили Вигнетт одноэтажным городком, чтобы не бросался в глаза.

На пристани пахло морской водой, и легкие порывы соленого ветра обдували мне щеки. От прохлады я передернул плечами. Капитан, сидел на деревянной бочке, и почесывал длинную седую бороду. Как старик, но не старый, поседевший от морских приключений.

– У нас шесть тысяч беженцев, – я обратился к капитану. Он лениво накручивал ус на толстый палец, и с нетерпением ждал ключевого слова "деньги", остальное пропуская мимо ушей. – Сколько вы хотите за переправу?

– Гм-м-м, – протяжно забасил капитан. – Четыреста тысяч антов – вполне разумная цена.

– Четыреста тысяч!? – воскликнул я, и глаза от удивления расширил. – У нас максимум сорок. И там много раненых. Нам нужна ваша помощь. Мы были под защитой "Серых перьев", но ангелы наплевали на правила. Поверьте, вы сделаете благое дело, и мы обязательно вознаградим вас, когда выбьем ангелов из Антерры.

Капитан расхохотался, чуть не свалившись с бочки, а потом вытер платком слезинку, и сказал:

– Знаете, как часто я слышу подобное? Да чаще, чем анты звенят у меня в кармане. Мне нет дела до ваших проблем, потому что своих по горло. Цену я озвучил. Отплываю завтра, и поверьте, дешевле чем у меня не будет нигде. Так что время найти оплату есть.

Проклятие. Да когда это закончится? Где мне достать четыреста тысяч?

– Может, пригрозить ему? – я шепнул Барвэллу на ухо, когда капитан перешел по трапу на голову валастара, и заобщался с экипажем. – Иначе заговорит.

– Он честный делец, – возразил Барвэлл. – Чем мы будем лучше Алландэла, если станем добиваться своего силой и угрозами? Не забывай, что если мы свергнем ангелов – нам тут править, потому важно следить за репутацией. Нужно придумать другой способ.

– Согласен, – Уильям поддержал Барвэлла.

Резонно. О стратегических перспективах применения силы я не подумал, сказались усталость и эмоции. Но черт, где достать четыреста тысяч антов за ночь? Это же почти нереально.

И тут мне вспомнился шумный трактир. Только там богатые жители Вигнетта делали такие крупные ставки, что озолотиться за одну игру возможно. Да и было что поставить – кримамнитовые цепочки натерли мне шею.

В трактир мы вошли незамеченными. Тут отдыхали все. Даже ангелы перебежчики. Потому крылья не привлекли никакого внимания. Народу было битком. Внутри стоял шум и посетители отрывались во весь опор. Группа музыкантов весело играла на барабанах и лютнях, в воздухе вились клубы синеватого дыма и пахло эльфийским табаком. Кого тут только не было – эльфы, гномы, и даже парочка залетных гоблинов с орками. От ругани и криков стало не по себе. За пределами центра внимания такие тусовки я терпеть не мог. Одно дело, когда тебе платят кучу денег за развлечение толпы, а другое – когда надо идти в шумный клуб. Второе отвращало. О, да. Я затворник, который зарабатывал на жизнь находясь в толпе. Почему нет, если толпа полезна?

Мимо нас, покачиваясь, проковылял пьяный в стельку гном, вежливо поздоровался с нами, а потом схватил со стола бутылку и разбил об голову ближайшего пьяницы.

– Остроухий кран-жи! – крикнул мускулистый орк и схватил щуплого эльфа за шкирку, как котенка. "Кран" в переводе с орочьего означало сами знаете что, ниже пояса, а "жи" – диковинное животное с Драконьего Хребта, похожее на носорога. Что словосочетание "кран-жи" значило – я додумался быстро. – Я победил! Ты обманул меня!

– Да нет же! Все честно! Милость ваша, ну пощадите!

Но оправдаться эльфу не дали. Орк протащил эльфа по барной стойке, на пол со звоном посыпались пинты и бутылки, но орку никто не посмел возразить. Орк швырнул эльфа, и тот, с воплем пролетев через зал, грохнулся перед нами на дощатый пол.

– Ставки делаем? – эльф поднял голову как ни в чем не бывало, и растянул разбитые губы в улыбке. М-да. Прекрасное и возвышенное создание. И глаз подбитый, но взгляд на удивление счастливый, будто бы эльфом только что не вытерли пол.

Глава 14. Создавая возможности

В нынешних условиях сделать четыреста тысяч антов вроде бы нереально, однако грамотный предприниматель найдет такую возможность. «Полмиллиона по быстрому» заработать возможно на тотализаторе, внеся в него определенные условности. Свои условности.

На Земле я разбогател не вкладывая ничего, кроме причинного места и души, как говаривали в народе. Никаких кредитов. Только поиск и создание возможностей. Ничто не мешало сделать тоже самое в трактире. Осталось отыскать золотую жилу.

Золотая жила распознается просто. Она отзывается в человеке внутренним раздражением, мыслями: "Ох, вот это всё искать, договариваться, общаться, звонить, собирать бумажки", что на корню гасит желание взяться за прибыльное предприятие. Кому нужно неделями мучится со страховкой, когда можно заплатить страховому агенту? Люди платят за избавление от головной боли и эмоции. Это те золотые жилы, которые нащупал я.

– На что можно поставить? – я обратился к эльфу, и протянул ему руку. Лицом он изобразил неподдельное восхищение.

– На "Кронрун", разумеется, – с моей помощью эльф поднялся, и затем отряхнул с себя пыль. Вид у него был тот еще. На рубахе и штанах темнели пивные пятна, а в волосах блестели маленькие осколки стекол. Но эльф сегодня сделал немного комиссионных, и он ничем не мог расстроиться. – Чем же еще заняться доброму господину с антами, как не ставками на "Кронрун"?

Я мучительно сморщился. "Кронрун" – как песни группы Серебро. Вроде бы популярны, но давно никто не слушает. Правила в "Кронруне" не сложнее, чем в Земных "Костях". Кто больше очков набрал, тот и победил. Нуднейшее занятие, которое настолько всех достало, что немногие вписывались в участие. Психологически другие расы недалеко ушли от людей – всем и все надоедало.

Развеселить посетителей было несложно. Стоило лишь вспомнить нечто простое. За чем на земле наблюдали с интересом и затаив дыхание. Какой-нибудь спорт. Кулачные бои – можно, но банально. Мода на них в Антерре прошла еще лет эдак триста назад. Война стала настолько привычным делом, что мордобоем никто не впечатлялся, а вот на нечто диковинное посмотреть любили.

Многое в "Кронруне" зависело от случайности, а мне требовалось создать возможность, способную принести прибыль с вероятностью в девяносто процентов, чего в костях достичь сложно. Слишком много возможных исходов. Магией результат не подделать – возьмешься за инструмент, и сразу голову отобьют. Но был в моем распоряжении вариант. Незримый вариант, не требующий магии, но являвшийся преимуществом.

Физическая сила Уильяма. Если он смог пересилить берсерка, то все, кто находился в трактире, ему и в подметки не годились.

– Слушай, – я положил эльфу руку на плечо. – Как тебя там?

– Наол, – представился эльф. – Наол Лэ-Ва-Ни к вашим услугам.

– Можно называть тебя Нал? – спросил я. Не хотелось ломать язык произношением полного имени, хотя у эльфов это считалось хамством. Ну, представьте только, каждый раз говорить "Наол Лэ-Ва-Ни", при этом делая акцент на всех слогах фамилии, чтобы подчеркнуть значимость рода собеседника.

Бредовая традиция, превратившая диалоги между коренными эльфами в цирк, и причем непонятно, смешной или страшный.

– Да хоть как зовите, – улыбнулся Нал. – Я не из этих, не заносчивый.

– Так вот, Нал, – продолжил я. – Тебе не хочется внести немного разнообразия в местный тотализатор?

– В местный чего? – не понял Нал, и на лице его отразилось недоумение.

– В ставки, – я закатил глаза. Как же бесило, что антеррцы не понимали Земных терминов. – Не хочешь внести разнообразие в ставки? Добавить веселья? Эгей! – тут я повторил радостный выпад, который делала Маша. Очень уж хорошо у нее получалось подчеркнуть драйв от предстоявшей тусовки. – А то ты посмотри на это, – я указан на столик, за которым гном и гоблин уныло играли в "Кронрун". Да бедняги, зевая, чуть рты не разрывали, а рты у гоблинов широкие. – Это скучнее, чем общаться с зинодой, – выпалил я, и Нал расхохотался. Похоже, зиноды успели "проехаться" по нему. Зинода – теща, мама супруги в эльфийских землях. Эльфийские тещи страшно заносчивые, а еще занудные до ужаса. Эльфы придумали слово "зинода", родственное слову "зануда", о чем эльфиек, естественно, в известность никто не поставил. Просто запустили слово в оборот, скрыв его несколько оскорбительную суть. Потому тещи, каждый раз называя фамилию другой тещи, начинали со слова "зинода", а мужчины старались при этом не ржать.

Но это лишь верхушка айсберга.

У некоторых эльфов было по пять жен, а значит, и тещ тоже пять.

Можете представить, насколько мужичинам с гаремами тяжело жилось? А если еще и жена заводила пять мужей, то формировались огромные семейные ветки, и все – с тещами. Каждую тещу необходимо принимать и уважать, а слово поперек скажешь – потеряешь часть рода, а значит, и часть наследства. И никуда от этого не денешься. Одна жена – прямой путь в грешники. Вот и вертись, как хочешь.

– Да уж черт бы этих зинод, чтоб их драконы сожрали. Не буду больше жениться. Трех жен хватило на всю жизнь, – признался Нал, пальцем вытирая слезинку с веки, и хихикая. – Триста лет брака, и все – несчастные. Миллионы антов засосало в задницу валастара. Жадные вороны забрали деньги только из-за того, что жена да зинода, законом защищенные. Согласен, господин. Так, а что вы хотите предложить? – запахло деньгами, и глазки у Нала забегали.

Жадность не свойственна эльфийскому народу. Некоторые его представители были богаты настолько, что нужники из антов строили во дворах огромных поместий. Однако многое решало воспитание. Нал, похоже, вырос среди эльфов, но часто проводил время с другими расами, и смешение культур в его сознании сделало свое дело. Обычно подобное случалось с эльфами из бедных родов.

Им самим приходилось крутиться и выживать, а когда знаешь цену каждой копейке, то немного по-иному смотришь на то, как теща с женой способны по мановению волшебной палочки отнять у тебя половину с трудом наших сбережений. Отношение к возможности заработка это порождало скорее человеческое, чем эльфийское. Богатые эльфы сорили деньгами налево и направо.

"Половину!" – мне вспомнился фрагмент из выступления Эдди Мерфи про брак и деньги, и я невольно прыснул. Нал ничего не понял, но сделал вид, что не услышал усмешку.

– Армреслинг, – торжественно заявил я, подняв указательный палец. – Борьба на руках. Столкновение силы, распухшие вены, ругань и крики, толпы болельщиков…. – я выдержал паузу, и дал Налу время вообразить это. – Болельщиков с деньгами. Чувствуешь свою долю, Нал? Как сильно тебя это поднимет?

– О, – Нал погрузился в фантазии и расширил глаза. – Да. Да, – он улыбался и кивал. – Отличная идея. Как раньше до такого не додумывались?

"А раньше тут и не было никого с Земли", – едва с языка не сорвалось, но я вовремя замолчал.

– Так, – Нал положил руки мне на плечи. – Господин, вы пока присядьте с друзьями. Отдохните. Закажите по пинте ароматного хунса. За мой счет, – расщедрился он. Очень уж загорелся моей идеей. – Ох, и наделаем мы с вами антов. Целую кучу! Я пока переговорю с владельцем….

И мы втроем уселись за барную стойку, прибранную трактирщиком с завидной скоростью, хотя столешница была сыровата от разлитого хунса. Мне досталось место рядом с тем орком, который прокатил Нала по стойке. Клыки у орка были здоровые, пожелтевшие, и я не смог не задержать на них взгляд.

Орк это заметил.

– Че надо, сука? – грубо пробасил орк. Не любили они, когда на их клыки пялились. Больная это тема. – Не нравится что-то?

– Нет-нет, – я потряс ладонями в примиряющем жесте. – Ты, смотрю, здоровый такой. Сможешь на руках побороть вон того мужика? – я указал на Уильяма, но то был уже не Уильям, а бревно.

– Чего? – с непониманием сощурился орк.

– Мнэ ищо, пжалуста, – криво попросил Уильям, покачиваясь и подняв руку. Он напился в дрова. Возле него стояли три опустошенные пинты, и я рот открыл в немом возражении, чуть не выругавшись матом. Когда он успел? Я всего-то на пару минут отвернулся.

М-да.

Уильям оказался из тех, кто совершенно не умел пить. Ты ему одну бутылку пива поставишь, только пьянка начнется, а он уже пятую допивает, выходя из игры быстрее всех.

Когда трактирщик поставил перед Уильямом четвертую пинту, Уильям застыл, поднял указательный палец, и резко надул щеки, привстав.

Он собирался наблевать прямо на стойку.

– Пажжите, – сказал Уильям, гулко проглотив рвотный ком. – Мне не х-харащо….

– Черт, – прошипел я. – Барвэлл, выведи его отсюда. Проследи, чтобы не вляпался в неприятности.

Плохо. Именно Уильяма я хотел выставить против орка, а потом, после показательной победы, подогреть интерес остальных и включить в игру как можно больше участников. Барвэлл взял Уильяма под руку, и потянул к выходу. Бедный Уильям еле волок за собой ноги, настолько он был пьян.

– На чем ты там собрался бороться? – невежливо спросил орк. – Твои дружки похоже все. Не могут. Может, ты поборешься, мелкий? Раз такой смелый смотреть на мои клыки. Башку я тебе отрывать не буду, а вот унизить при всех могу, чтобы знал свое место.

Великодушно. И удобно. "Сколько процентов силы нужно высвободить, чтобы побороть взрослого орка?" – спросил я у голоса. "Хватит и пяти десятых", – меланхолично ответил голос. Дурная затея. Могут заподозрить в мошенничестве, но пренебрегать возможностями я не должен был. От этого зависела жизнь Маши.

– А черт с тобой, – воодушевился я. – Давай! Ставлю сорок тысяч! – я снял с шеи цепочки, и швырнул их на барную стойку.

– Сорок тысяч? – хмуро смутился орк, покосившись на цепочки. Деньги немалые, и он почувствовал в моей уверенности подвох. Толпа одобрительно засвистела, заулюлюкала, и вокруг нас быстро собралась куча народа. Орки – гордые и самоуверенные создания, и никогда не отказывали, если им бросали вызов. Вспыльчивые, аки овны. Если орку покажется, что стена крикнула ему в след оскорбление, он будет долбить ее лбом, пока не проломит, или пока мозг себе не отобьет. Орку не хотелось опозориться перед всеми. Он грохнул пинтой по стойке; белые капли хунса оросили столешницу. – Легкая победа, мелкий! Ставлю сорок тысяч! Я раздавлю тебя, как блоху!

Под одобрительный гул посетителей мы уселись за свободный стол, и я быстро обрисовал окру правила. Тот их принял охотно, нисколько не сомневаясь в победе.

– Принимаю ставки! – Нал носился в толпе от участника к участнику, и собирал квитанции на крупные суммы. Участников собралось множество. – Ставим, не стесняемся!

Коэффициент точно был один к десяти. Не меньше. Если смогу победить – то четыреста тысяч срежу как с куста. Кто мог поверить в мою победу? Мелкий и щуплый пацан против громадного орка. Очевидно же, что ставить будут на орка, и в редких случаях, ради любопытства, на меня. И вот те, кто поставит на меня, за несколько минут сделают состояние.

– Ну, давай, – орк поставил локоть на стол, и растянул губы в язвительной ухмылке.

Настолько мелкая у меня была ладонь, что за руку орка схватиться толком не получалось. С моих потугов толпа рассмеялась, и я понял, что коэффициент вырос. Победа могла принести еще больше.

– У-х-х! – орк надеялся одним движением оторвать мне руку, и в обычной ситуации у него бы вышло, но не тут-то было. С замиранием сердец зрители наблюдали, как моя ладонь под напором огромной силы даже не дернулась с места, и как орк едва не повалился со стула. – Кран-жи! Да как же так! А-а-а!

Я с максимально беззаботным видом рассматривал ногти на свободной руке, не обращая внимания на соперника. Орк пыжился, вены на его лбу вздулись, а мышцы распухли. Он рычал, брызгал слюной, и, не выдержав, пустил в ход обе руки. Побороть его получилось одним движением.

Ладонь орка рухнула на стол, стол перевернулся, и орк повалился на пол.

Толпа застыла от удивления.

– Какого черта?! – орк вскочил, и глаза его от злобы налились кровью. – Ты использовал магию! Ты мошенник! – он указал на меня пальцем.

Ох, не стоило мне ввязываться в эту авантюру. Победа Уильяма казалась бы честной, а победа подростка, очевидно, привиделась всем применением магии. Впрочем, многие поняли – магии не было, но большая часть посетителей была либо предельно тупа, не зная, что без музыки и танцев айцур не возбудить, либо до ужаса возмущена поражением, и отрицала факты.

– Какая магия без музыки или танцев? – я пожал плечами. – Все честно. Просто я по утрам ем манную кашу. Оттуда и сила, – я согнул руку в локте, ткнув пальцем в небольшой бицепс.

– Манную кашу? – сощурился орк, оскалив клыки. – Ты издеваться надо мной удумал, кран-жи?

Кран-жи, кран-жи. Вот заело.

– Мошенник! Верните нам деньги! – в толпе послышался возмущенный крик.

– Да как так? Как щуплый недоросль мог победить орка? Чушь! – возмутились в толпе. – Верните деньги!

Люди плохо умели проигрывать, а жадные торговцы и наемники – тем более. Толпа вцепилась в меня недовольным взглядом, заругалась, и я понял, что план провалился. Ожидаемый результат. Даже если вероятность победы девяносто процентов, всегда нужно помнить о десятипроцентной вероятности проиграть.

– Никто никому ничего не вернет! – гаркнул трактирщик, и стукнул кулаком по барной стойке. Толпа тут же стихла. Видать, авторитетный был мужик. Даже орк не стал с ним спорить. – Но ты, малой, – он указал на меня, – заплатишь штраф в размере выигрыша, и ничего не получишь. Понял меня? Выметайся!

Я чуть челюсть от удивления не обронил. Трактирщик пытался спасти меня, и хотел просто вышвырнуть на улицу.

– Я победил, кран-жи! – орк стукнул себя кулаками по груди. – Убирайся, пока тебе не переломали кости!