Текст книги "Цепи грешника (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Твою же мать. "Да, – энергично произнес голос. Он на такой исход будто бы надеялся. – Давай перебьем тут всех. Перещелкаем, как орешки. Ты же не хочешь, чтобы Маша умерла?" Голос был прав. Вот и решай теперь, вредить тем, кого стремился освободить от ангелов, или дать возлюбленной умереть.

На высвобождение силы не хватило времени.

– Андарий! – на входе показался Барвэлл. – Заканчивай! Иди сюда! Мы решили проблему!

Что? Как Барвэлл и пьяный Уильям смогли достать четыреста тысяч? В голове не укладывалось. Выражая лицом непонимание, я вышел на порог, слыша в след оскорбления.

Под открытым небом было прохладно.

– Как же плохо, – Уильям перевалился через перила, и держался за голову. Рядом с Барвэллом стоял низкорослый мужчина в дорогих одеждах. Я бы сказал, средних лет, с сединой, проступавшей на коротких волосах. На воротнике его досыхало пятно рвоты, но мужчина выглядел трезвым. – Ерион, простите меня, дурака…. Давно я не пил…. Простите, что испортил вам одежду….

– Полно тебе, Уильям, – сказал Ерион, медленно отмахнувшись. – Одежды у меня полно, а зять один. Лия будет рада, когда ты вернешься в Скид. – Андарий? – Ерион обратился ко мне.

– Андарий, – кивнул я.

Зять один? Интересный поворот. Я не догадывался, что у Уильяма была жена. Ерион был мне неизвестен, но богатые одежды и твердое выражение лица выдавали в нем крупного предпринимателя. Движения нерасторопные и уверенные, полные непреодолимой решительности. У мелких торгашей взгляды вкрадчивые, заискивающие, движения резкие, они привыкли впаривать и заговаривать зубы, потому крупные люди, умевшие управлять и решать вопросы корпоративных масштабов, разительно отличались от мелкой рыбешки.

Я нередко общался с такими людьми. С крупными продюсерами из мира шоу-бизнеса. В Ерионе почувствовался большой делец.

– Ерион, – представился он, и крепко пожал мне руку. – За спасение зятя я обязан вам и вашему другу Барвэллу, – забавно, что слово "зять" затесалось в антеррский лексикон. Очередное пугавшее сходство с Землей. – Вы можете рассчитывать на мою безвозмездную поддержку. С беженцами отправитесь в Скид за мой счет.

У меня камень с души свалился. От радости я едва не позволил себе пустить слезу, но сдержал эмоции, лишь улыбнувшись, как дурак. Даже сказать было нечего. Отчаяние едва не заставило меня пойти на радикальные меры, и кто знает, каких глупостей я наделал бы.

В трактире послышалась приглушенная ругань:

– Э, бухая борода! Смотри, куда прешь!

– Пошел ты! Я с-час приду, мы с тобой потолкуем еще!

Из трактира вышел гном, веселый, щеки его покраснели от задора и алкоголя. Тот самый гном, который поздоровался с нами, а потом разбил бутылку об голову пьяницы.

– Ну ты, мелкий, даешь, – весело произнес гном, и бухнул меня по плечу крепкой ладонью. – Ловко ты клыкастого уделал. Я с друзьями от души посмеялся. Он вроде зеленый, а сидит красный, как ягодная руда, – гном расхохотался. – На вот, – он достал из кармана мятую бумажку. – Держи. Это от Наола, и от нас. Ты заслужил. Мы на тебя поставили пару миллионов.

Выиграли, значит, около двухсот, что в масштабах многомиллиардной теневой экономики Вигнетта – копейки.

Я взял бумажку, и не успел сказать "спасибо". Гном хлопнул за собой дверью, из трактира донесся шквал безудержного хохота, и наступило долгожданное облегчение.

Механизмы Вселенской справедливости работают странно. Вроде бы хочешь чего-то, добиваешься как можешь, волосы на голове рвешь, и ничего. А стоит решить, что все в порядке, расслабляешься – желаемое само приходит в руки. Никогда не понимал этой системы, как ни старался, и, наверное, не пойму.

Развернул бумажку. Квитанция на анты, смешная орочья рожица в углу, а в строчке "сумма" чернела цифра четыреста тысяч. Меня чуть на мягкое место не уронило. Наконец-то вслед за черной полосой появилась белая. Так всегда происходит, когда кажется, что удача совсем про тебя забыла, но терять бдительность нельзя.

Фортуна – девка капризная, и я был рад, что она снова появилась.

Четыреста тысяч, да еще и на карман, за одну маленькую идейку. Все же, разумные существа не всегда сволочи, и некоторые способны быть благородными. Конкретных планов на сумму придумать не получалось, но я знал, что смогу приумножить капитал, решить ряд проблем если не всей Антерры, то хотя бы Скида. И, первым делом, получится решить проблему Маши.

– Господин Ерион, спасибо, – я обратился к Ериону, и испытал неловкость. Он и так хотел нам серьезно помочь, потому просить большего было некрасиво, но вопрос касался Маши. – У меня…. Я за свой счет все сделаю….

Вот пытался попросить, неловко чертовски, а слова будто убегали. Никак не получалось подобрать фразу. От усталости болела голова. Слишком много потрясений на меня свалилось, чтобы я мог внятно вести переговоры.

– Мэйриш, – кивнул Ерион, и улыбнулся. – Уильям тоже за нее переживает. Не волнуйся. Я знаю безупречного целителя в Скиде. Собирайтесь. Утром отправляемся в путь.

Глава 15. Новый дом

Утром с погодой произошли чудеса. Море нагревало солнцем, а небо было синее и чистое. Только на севере, у вершин Драконьего Хребта, чернели хмурые тучи. Во весь голос кричали чайки, весело крутившиеся над головами валастаров, а песчаный берег омывало крохотными волнами. Спокойный намечался денек, и жалко, что ночь такой не оказалась.

Я надеялся поспать, но по зову совести решил помочь беженцам с погрузкой на валастаров. До самого рассвета люди, вместе с грузом Ериона, поднимались на борт и распределялись по воздушным карманам в теле валастара, отделенных от моря прочными прозрачными мембранами.

Уютным, кстати, карманам, теплым и освещенным синими сапфирами.

Беженцы развалились в гамаках, и разлеглись на грубых шкурах животных, любуясь стаями разноцветных рыб, круживших в голубой воде на фоне коралловых рифов. Кто-то с удовольствием нюхал полученную от Ериона свежую одежду. Самую простую, но после концлагерных тряпок она казалась верхом удобства и изыска. Кто-то доедал предоставленную Ерионом еду, постукивая ложками по деревянным тарелкам.

Я был доволен стечением обстоятельств. Приятно было видеть улыбки людей и слышать радостные голоса. Беженцы собирались в компании, рассказывали бородатые антеррские шутки, и смеялись во весь голос. "Оно того стоило" – подумал я. Сильнейшая усталость и несколько суток без сна не помешали мне порадоваться.

Машу разрешили вымыть в бане перед погрузкой и переодеть. Пусть в себя она не пришла, но ей точно стало легче.

Меня с Машей расположили в двухместной офицерской каюте. Мы лежали вдвоем на жестком матрасе, и я говорил с ней. Рассказывал, что случилось в трактире, и как я рад видеть ее живой.

Я знал, что она слышала меня.

Маша дышала тихонько, почти неслышно. Я слушал ее дыхание, и уснул, не справившись с усталостью.

Мне снился дом, в котором я вырос.

Снились друзья. Мы дразнили сторожей в детском саде. Долбились в дверь, и убегали во весь опор, с завидной ловкостью перелезая через забор. Так до тех пор, пока из-за угла не выезжала патрульная милицейская машина, и нас не разгоняли по домам. Почти никого не ловили. Попробуй поймать напуганного подростка, накачанного адреналином.

Потом приснилась мама. Она плакала, когда провожала меня на перроне. И Саша Гревцев провожал.

Я уезжал в Питер, прощался с домом, скорее всего навсегда.

Мама писала мне каждый день, присылая в "Ватсапе" ролики, где под веселую музыку показывали котов и котят в забавных ситуациях. Тогда это меня раздражало. Я, полный цинизма, вечно занятый, не видел в котах и глупой музыке ничего смешного.

Дурак. Это меня и сгубило. Лишило всякой человеческой радости. Я был так озабочен работой, что совсем не видел ни жизни, ни людей, которым делал больно.

Сейчас я бы все отдал за то, чтобы сидеть с Машей на диване в ее комнате на улице Декабристов, смотреть на забавных котиков под дурацкую музыку, и смеяться.

А потом мы бы взяли отпуск, и приехали к маме на пару недель, как простые люди. Мама бы налепила вкусных пельменей, мы бы наелись, и поехали на речку, купаться и загорать.

Я скучал по дому. Теперь скучал. Даже когда у меня появились миллионы, я совсем не ездил на родину, и не отвечал маме днями, раз в месяц отправляя ей по сто тысяч рублей. Каким жалким я себя чувствовал, поняв, что маме к черту не сдались эти деньги. И Маше не сдались. Если бы удалось понять это раньше – все было бы по другому.

Проснулся со слезинкой на щеке и чувством опустошения внутри.

Терпеть не мог сны, которые показывали, каким я был дураком.

* * *

Я поднялся по трапу и оказался на «верхней палубе», сощурившись от непривычного уровня освещения. Мы оказались в наполовину затопленной подземной бухте, в зев которой валастар с трудом просунул голову. Люди насытились, отдохнули, и выглядели счастливыми. Впереди была новая жизнь, с новыми правилами, и новыми условиями. Приемлемыми для людей.

– Не зевай! – меня задорно хлопнули по плечу. – Новый дом! – я обернулся, увидев затор, образовавшийся из-за меня. Пришлось отойти в сторону. – Спасибо, – произнес беженец, и зашагал к большой пристани.

Освещая дорогу карманными сапфирами, беженцы спешили по отвесной тропе вдоль надежной ограды, и скрывались в небольшом туннеле.

Машу я тянул на носилках, с помощью Уильяма, и за всю дорогу мы не проронили ни слова. Он понимал, что мне не до разговоров.

– Веселее, – с улыбкой произнес Ерион, попытавшись приободрить меня. – Вы дома. С ней все будет в порядке. Ее сейчас же доставят к целителю. Расплатишься потом. А пока иди к Галахаду. Он ждет тебя в Слезе Антерры.

– Слеза Антерры? – не понял я.

– Иди в город. Поймешь.

Я попрощался с Ерионом, но как-то неловко. Возникло чувство незаконченности, и думаю, это не последняя наша встреча.

Стоило мне увидеть Скид, из головы мигом вымело мысли. Размер подземного города потрясал. Он был выдолблен прямо в стенах огромной пещеры, и занимал все пространство снизу доверху. Людей на улицах бродила уйма, и мне невольно вспомнилась суета мегаполиса, частью которой я некогда являлся. Дома уютные, в окнах горел теплый комнатный свет, и жители, похоже, давно забыли, что такое страх перед ангелами.

Они просто жили. Смеялись, гуляли рядом с торговыми лавками, и казались беззаботными. После пережитого во владениях ангелов ада я понял, что пошлина в пятьдесят процентов – скромная цена за право быть здесь. В глубине города даже звучала музыка, и слышался одобрительный шум радостной толпы. Здесь царила атмосфера праздника, позволившая мне, наконец, испытать сладость внутреннего комфорта.

Слеза Антерры бросилась в глаза, и не мудрено. Сложно не заметить громадный сталактит, в котором построили настоящую крепость, что висела над городом словно слеза. Туда-то мне и нужно было, но прежде чем пойти к Галахаду, я решил прогуляться.

Приятно в кой-то веки увидеть процветающий город, а не прогнившие трущобы.

Торговцев в Скиде работало немало. Свободных, независимых от гнета ангелов. Лавочники задорно зазывали покупателей, и ярко демонстрировали им товары: красивую одежду, прекрасные музыкальные инструменты из металла, и разнообразные книги, от художественных до учебных. Раньше я терпеть не мог походы по рынкам, но теперь получал от этого истинное удовольствие.

Знаете, что я сделал? Купил себе целую кучу горячих пирожков. Вкусных до невозможности, с мясом и овощами. Пирожки жирные и сочные. Хорошо прожаренное мясо хоть и застревало в зубах, но жевать его было райским наслаждением. Не знал, какого зверя забили ради ингредиентов, но по вкусу яства претендовали на лучшие кулинарные премии Земли. Зуб даю! Прям как у бабушки пирожки, даже вкуснее. Я столько их съел, что какое-то время пришлось сидеть на скамейке рядом с маленькой книжной лавкой – сил стоять не было.

– Сразу видно – с Западного берега приплыл, – усмехнулся владелец лавки. – Наши уже зажрались. Так сильно пирожки не любят. Предпочитают домашнюю еду.

– Да? – улыбнулся я, краем глаза заметив желтую книжицу с больно знакомой обложкой. – Не знал, я тут впервые. А что это у вас за книга….

Мог поклясться, что видел эту книжицу. Мягкий переплет желтого цвета, дурацкая карикатура с интеллигентным мальчиком, который внимательно смотрел в нотную тетрадь. Да это же самоучитель по сольфеджио! Когда я впервые взялся за барабан, то освоение нотной грамоты начал именно с этой книги.

– Откуда она у вас? – полюбопытствовал я, сделав над собой усилие, и поднявшись.

– Вы про эту? – спросил лавочник. – Ля, – тонко пропел он, и книгу подняло в воздух маленькими желтыми огоньками. – Да?

– Ага, – кивнул я.

– А, так это…. Не знаю. Пришли рыцари "Серых перьев", сказали, мол, нашли недалеко от Древа греха. А! – лавочник вдруг замер и широко открыл рот, собираясь чихнуть. – А-п… – он выдохнул, расслабившись. – Ну вот, чих ушел. Тьфу. Сказали рыцари, что ничего в ней не понимают. Решили, смогу продать, и отдали.

Ага, продать. Я усмехнулся. Книга написана на русском языке, который тут, кроме меня и Маши, не знал никто. Местный язык осваивать отсутствовала необходимость. В занятом теле уже содержался уровень базовых знаний, необходимых для выживания.

А вы думали, у меня столько информации лишь благодаря исследованиям? Нет. Если бы я попал в тело без пробега, то не протянул бы и неделю.

– Позволите? – я потянулся к самоучителю. Очень уж хотелось посмотреть на русские буквы, которые писал кто-то другой. Целую вечность их не видел.

– Можете забрать, – отмахнулся лавочник. Магия развеялась, огоньки исчезли, и книжица упала мне в ладони. – Ее все равно никто не купит.

– Спасибо, – искренне улыбнулся я. Понюхал страницы. Бумага пахла настолько приятно, что у меня мурашки по спине пробежались.

С животрепещущим интересом я открыл книгу, и увидел девственную пустоту.

Не понял.

Я хмуро перелистывал страницы, но ни на одной не увидел ни строчки. Вычистили? Следов химического или механического воздействия не заметил. В кислоту книгу не окунали, наждачной бумагой тоже не пользовались.

– Может, вы не можете ее продать, потому что она пустая? – я поднял взгляд на лавочника, и лавочник посмотрел на меня, будто на идиота, правда очень сдержанно.

– Как же пустая, если вот, – лавочник ткнул пальцем в страницу, и текст непонятным образом появился. "Чтобы ритмический рисунок захватил слушателя, необходимо в конце каждого четвертого такта"…. – прочел я, и расширил от изумления глаза.

Это что, шутка? Матрица дала сбой? Я огляделся, но не увидел никого. Музыка доносилась только из центра города, вперемежку с восторженными криками, но поблизости никто не пел, и не танцевал. Не играл на флейте. Магия иллюзии исключена, и сделай это лавочник – я бы понял. Короткой нотой "ля" такие чары не навеять. Да и лавочник исполнил ее в веселых тонах, а магия иллюзии возникала в минорных, то есть в печальных гаммах. Иначе говоря – для магии иллюзии пели грустные песни, и играли грустную музыку.

– Вы, видать, не выспались, добрый господин, – улыбнулся лавочник. – Простите уж за прямоту.

– Ага, – рассеяно ответил я, глядя в сторону. – Это точно.

Захлопнул книгу, и запихнул в рюкзак. Барабан и рюкзак Маши я таскал с собой. Вот она обрадуется, когда узнает, что вещи ее сохранились.

В переулке залаял пес, и мне вспомнился Авалон. Надо было его навестить. Он стал моим питомцем, тащил меня на горбу через лес, и из-за меня чуть не бросился на своих же сородичей. Не хотелось его оставлять.

Так. Сначала Галахад, потом Маша, потом Авалон. Я дружелюбно попрощался с лавочником, составил примерный план действий, а затем поспешил к Слезе Антерры.

У главного входа в Слезу меня встретила пара хмурых музыкантов с лютнями. Лютни висели на уровне животов, будто автоматы. Авторские лютни, из дорогого дерева, с уникальными узорами. Не тот дешевый ширпотреб, что узники брали в концлагере. Да и сами музыканты выглядели внушительно. На лицах и руках шрамы, кулаки размером с дыню, сильные взгляды. Хорошая антимагическая броня и красные плащи. Музыканты антерры – не типичные творческие хипстеры с дредами.

Это опасные воины, видавшие много грязи.

Разряд третий, и категория наивысшая. Серьезная охрана.

– К кому пожаловали? – вежливо спросил музыкант. Голос для такого крепкого мужчины у него оказался мягкий.

– К Галахаду, – ответил я. – Андарий. Мое имя – Андарий.

Музыканты переглянулись, и без лишних вопросов открыли крепкие ворота. Навстречу мне вышел прилично одетый долговязый клерк, и провел к большим дверям покоев Галахада.

– Господин Галахад, – учтиво постучал Клерк. – К вам посетитель.

Покои Галахада не отличались изысками. Мебель хорошего качества, из хорошего дерева, но не аристократическая, а главное – стояло ее немного. Рабочий стол, карта Антерры в полстены, односпальная кровать. В совокупности внутренне убранство вызвало во мне ощущение минимализма.

В панорамном окне (со стеклопакетом, между прочим) виднелся Скид, в котором вечную ночь разгонял свет уличных сапфиров. Откуда у Галахада стеклопакет?

Галахад стоял перед картой, и делал какие-то пометки. Среднего роста, седоволосый, и расторопный. Пусть он и не выглядел крепким, айцур его почувствовался сразу – мощная энергетика, и не удивительно, что ему удалось пробиться в лидеры.

– Проходи, присаживайся, – он жестом указал на стул, не отрываясь от карты. – Время – роскошь. И тратить попусту мы его не будем, – сказал он. Практичный человек.

Я сел за гостевой столик. Галахад оторвался от карты, и сел напротив меня. Азиат. Если точнее – японец. Откуда в антерре японец? Всякого я повидал, но вот азиатов здесь видеть не приходилось.

– Я с Земли, – признался Галахад. – Потомок Бандзуйина Тёбэя. В восемьдесят четвертом году я попал сюда. Оттуда и стеклопакет. С доработками, – спокойно пояснил Галахад. – Приятно видеть еще одного Землянина, – искренне произнес он, но не улыбнулся. – Ты – человек чести. Не каждый бы заступился за беззащитных узников, поставив чью-то жизнь выше своей. И думаю, мы с тобой найдем общий язык.

Говорил он властно, не спеша, но каждое его слово было тяжелым и авторитетным, словно гора.

Бандзуйин Тёбэй….

Еще один попаданец? Чего-то больно много ребят с Земли. Я сначала не хотел ему верить, но кого-кого, а японцев в Антерре точно не было. Или были? Я чего-то не знал. Но Тёбэй….

Так это же один из первых боссов Якудзы!

Теперь не удивительно, что "Серые перья" – производное от бывших бандитов, и не удивительно, что дела они вели так же.

– Рад познакомиться, – ответил я с опозданием.

– Не будем жертвовать временем ради пустых церемоний. Сразу перейду к делу, – пояснил Галахад, и подозвал к себе клерка, потребовав чаю. Клерк, кланяясь, спешно удалился и закрыл за собой дверь. – На стекольном бизнесе в Антерре мне удалось поднять огромные деньги. Я показал людям, что такое зеркала, и что такие чеки, которые тут называются квитанциями. Упрощает жизнь, не так ли? Так вот, моя цель не похожа на твою, но на пути у нас стоит одно препятствие. Домой я не хочу, но если ангелы сгубят мир, то мой бизнес сгинет вместе с ним. И ты можешь помочь этого избежать, в награду получив билет домой.

Клерк вошел в покои, поставил на столик поднос с чашками, и встал возле двери. Видимо, Галахад был не против обсуждать при нем важные вопросы.

– Что тебе известно об ангелах? – спросил Галахад. Ну и взгляд. В нем тысячи мечей, моря крови, и бескрайние поля битв, на которых в страшных схватках сходились самураи.

– Не всё, – скованно ответил я.

Галахад указал на чай. Я сделал глоток из красивой фарфоровой чашки. Напиток сладкий настолько, что мне в голову немного дало, но вкус понравился. А вот наслаждался ли Галахад – непонятно. На все у него было одно выражение лица – строгое и каменное.

– Ты считаешь, что я бандит? Так и есть, – он не дал мне ответить. – Я бандит. Но ты, как я вижу молод, – мудро заметил он, не весть как поняв, что я младше его. Видимо, меня выдавал характер, – и еще разделяешь черное с белым. Так вот, для меня Скид это не только пятьдесят процентов налога. Скид – это люди, за которых я отдам жизнь, – твердо заявил Галахад. – И на их защиту, на их спасение я трачу значительную часть средств. Не видь во мне врага и преступника. Враги – ангелы. Они появились тут несколько тысяч лет назад под предлогом изгнания с небес, – рассказывал Галахад, заполняя паузы глотками чая. – Они поступили подло. Обманом расползлись по Антерре, демонстрируя жителям слабость, и даже орки, – Галахад поднял указательный палец, – приняли их. И как только народ расслабился – ангелы показали акулий оскал. Произвели военный захват земель, вырастили Древо греха, и наложили на жителей Проклятие Грешников. Как только я появился здесь, мне удалось организовать сопротивление, договорившись с местными авторитетными кланами, которых было семь, включая мой. И до сих пор ангелы честно соблюдали правила, блюли разделение влияния пятьдесят на пятьдесят, потому что….

– Война уничтожит всех, – резюмировал я. – Часть этой истории мне известна.

– Верно, – кивнул Галахад. – Ангелы собираются призвать Силу греха, чтобы обрести преимущество, и уничтожить семь кланов сопротивления. Наша общая задача – сжечь Древо греха, пока ангелы не реализовали задуманные планы. Иначе умрут все. И я, и ты, и миры, включая Землю.

– От меня что требуется? И причем тут Маша? – я осекся. Случайно произнес ее настоящее имя.

– Маша дорога мне, как дочь. Сейчас ей занимаются лучшие целители, и все за мой счет. Нас объединяет то же препятствие, что мешает тебе. Алландел. Именно Маша вызвалась найти тебя, когда ей явилось пророчество от Первого Творения, от самого Создателя. Ты должен добыть оставшиеся элементы циферблата, любой ценой, и пробудить силу. Только ты в состоянии состязаться с Грехом. Больше никто. Потому на тебе лежит большая ответственность.

– Я готов принять ее, – мои слова прозвучали уверенно. Пока мы с Машей добирались до Скида, я многое понял. Жители Антерры заслуживали счастья. Это будет и моим билетом домой, и залогом спокойной жизни для всех. – Скажите, что делать.

Гм. Поймал себя на мысли, что стал думать как Галахад.

– Сначала я вознагражу тебя, – заявил Галахад. – Ты привел к нам шесть тысяч человек, а это сильный плюс для экономики Скида. Мы дадим им работу и жилье. Тебе полагается должность Новорожденного в клане "Серых перьев", сто тысяч антов выплаты, и так же десять тысяч антов ежемесячного жалования. Оформлением я займусь. По поводу планов…. Работы полно. Сначала нужно убедить шесть кланов сопротивления ввязаться в войну, а потом прорваться в Энграду, столицу ангелов. Мы готовим разведывательную вылазку, в которой ты примешь участие. Но сначала необходимо ослепить Заклинателей Древа, а это не так просто. Вылазка через неделю. У тебя есть время освоиться в Скиде, и в своем доме.

– Доме? – не понял я.

– Каждый член семьи "Серых перьев", даже Новорожденные, получают персональное жилье. Хором не будет, но все зависит от тебя. Я дам тебе время отдохнуть, но прежде чем ты уйдешь, – Галахад чуть наклонился вперед. – Расскажи мне про Землю. Что там сейчас происходит?

И я рассказал ему про две тысячи двадцатый. Минуты четыре он скучал, но когда речь зашла про современную молодежь и бизнес – взбодрился.

– Прямо так и ходят? В рваных штанах? Волосы красят в разные цвета? Позор, – Галахад откинулся на спинку стула.

– Ну, да, – усмехнулся я. – А еще любят слушать, ну, у нас в России, Моргенштерна, – об этом не рассказать я не смог. – Современная музыка сильно отличается от того, что было в восьмидесятых.

Я мелодично напел кусочек трека Моргенштерна, и в меня хлынул айцур, непреднамеренно. Строчки из творчества рэпера вынудили клерка у входа наблевать себе под ноги, и с Галахадом этого не случилось только благодаря сильной ауре. К песнопениям Моргенштерна у него был иммунитет.

– Страшное дело, – Галахад покачал головой. – Это же заклинание, вызывающее рвоту. Лучше его не читай.

– Простите, – виновато произнес я, а про себя смеялся. Даже антеррцев тошнит от лихой музыки современности.

– Так ты говоришь, у тебя есть полмиллиона капитала?

Да-да, про это я тоже говорил. Любой бы на моем месте принялся транжирить деньги налево и направо, будто эльфы, принялся бы покупать дома и шикарную одежду, но я придерживался несколько иной философии. В навязчивой интернет-рекламе казино пели: "Капиталу нужен оборот". И была в этих словах большая истина. Деньги я решил задействовать сразу же.

Я поделился с Галахадом всеми бизнес-идеями, что возникли у меня до прибытия в Скид. Рассказал про социальные сети, про намерения заниматься музыкой и давать концерты, а так же рассказал про Европейскую религию.

– Очень интересно, – задумался Галахад. – Твою библию мы перепишем, раз ты помнишь ее наизусть. Ну, я думаю, в качестве фантастики это люди купят. Во-вторых, насчет этих твоих телефонов….

– Смартфонов, – поправил я.

– Смартфонов. В качестве смартфонов будем использовать карманные зеркальца, которые есть у каждой женщины Скида. Создадим социальную сеть не на технологической, а на магической основе. У каждого человека индивидуальная частота волн айцура, и она сможет формировать вид личной страницы. Но у этого есть и военный потенциал. Получится отслеживать ангелов. Где они, сколько их…. Насчет концертов – ты покажешь людям, что такое музыка, а потом переведешь этот самоучитель, и станешь их обучать. Не просто так. Я буду платить, а люди пусть учатся бесплатно. Каждый житель Скида должен уметь петь и танцевать как современные артисты, а в современности музыка намного качественнее. В некоторых случаях, – он сморщился, похоже вспомнив Моргенштерна. – В плане нотной грамоты, хотя бы. Ты усилишь наше воинство в разы, как качественно, так и количественно. Будешь получать тридцать процентов от прибыли.

Странно, что обо всем этом Галахаду не рассказала Маша. Надо бы расспросить ее.

– Меня устроит, – я согласился без торгов. Глупо жадничать, если в перспективе каждый житель Антерры станет обладателем зеркальца-смартфона, да еще и будет в социальной сети. На интернет-рекламе деньги делаются огромные, и мы с Галахадом, как первооткрыватели, сорвем куш. – Справедливое разделение.

– Да, – согласился Галахад. – Все организационные вопросы и работу с инженерами я возьму на себя. У тебя времени на это не будет. Капитал я рекомендую использовать для покупки концертного зала недалеко от Слезы Антерры. Он большой, вмещает несколько тысяч человек. Понадобится для концертов и групповых уроков. Его выставили на продажу за триста пятьдесят тысяч. На остальное купи хорошую броню, чехол для барабана, и все, что может тебе понадобиться. А теперь иди, – попрощался Галахад. – У меня куча дел.

Из покоев Галахада я вышел в отличном настроении, и даже позабыл о мыслях, что тяготили меня. Прямо у входа я наткнулся на Барвэлла. Вид у него был неоднозначный. Вроде не расстроен, но что-то беспокоило.

– Что случилось?

– Мэйриш. С ней все в порядке, она пришла в себя, но….

– Что но?

* * *

Золотая осень. Тоскливая и дождливая.

– Дядя Андрей, почему я должна умереть? – грустно спросила Леночка, подружка Милены из соседней палаты. Леночка выглядела измученно. Была страшно худой, и болезненным взглядом смотрела в окно, наблюдая за желтым листопадом. – Почему я не смогу вырасти?

– Неправда! – Вмешалась Милена. – Папа говорит, что нет никакой смерти. Мы закроем глаза, а когда откроем их, то проснемся в сказочном мире чудес. Там живут эльфы, гномы, есть добрые ангелы и воздушные замки. Шоколадные реки и мармеладные деревья! Представляешь?

– Это правда? – спросила Леночка, с надеждой посмотрев на меня заплаканными глазами.

– Правда, – произнес я весело. Нельзя было говорить с натянутой улыбкой. Дети чувствуют эмоции.

Леночка обняла меня, и сказала, что я волшебник.

Не говорить же ребенку, что он умрет, не увидит жизни, не поймет земных радостей, и никто не сможет сказать, что будет за полоской нитевидного пульса.

Что мне оставалось делать?

Я солгал.