Текст книги "Галактика Сенситивов 1(Си)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 77 страниц)

Караванная станция "Император Майрад" расположена на окраине небольшого городка, но она стояла на пересечении сразу пяти дорог, что и определило её размеры. Это одна из самых крупных караванных станций империи Роантир и когда мы прибыли туда, там скопилось не менее шести десятков караванов. Называлась станция так потому, что этот самый император Майрад и в самом деле как-то раз останавливался в этом самом месте тридцать с лишним тысяч лет тому назад. У Керкуса, занимавшегося караванным бизнесом уже третий десяток лет, имелась тут постоянная площадка и свои собственные служащие. Вообще-то он владел семью большими караванами, ходившими по постоянным маршрутам, и, по меркам Галана, являлся довольно крупным бизнесменом. Караван въехал на длинную, широкую станционную площадку, окруженную многочисленными павильонами торговцев и небольшими ресторанчиками под звонкие, весёлые крики всадников-кондукторов:

– Станция "Император Майрад", господа! Станция "Император Майрад"! Стоянка три часа. Можете выходить, господа.

Для меня настало самое удобное время, чтобы начать свою рекламную кампанию, которая в конечном итоге, должна была помочь мне и Нейзеру добраться до остров Равелнаштарам. В ходе долгого и неспешного разговора, начавшегося с восхваления империи Роантир и её императора, я постарался максимально расположить к себе старину Керкуса и уже через час сумел выведать, что в прошлом он служил в императорской гвардии, имел чин лейтенанта и до выхода в отставку слыл неплохим фехтовальщиком. В ходе беседы я несколько раз презрительно отозвался о кузнецах Роантира, восхваляя до небес кируфских оружейников и теперь напомнил об этом старине Керкусу, громко и задиристо воскликнув:

– Господин Мардрон, так вы всё-таки не верите мне, что в Кируфе есть мастера, способные ковать великолепные клинки, которые превосходят роантирскую сталь?

Владелец каравана отнесся к моим словам со снисходительной улыбкой и остался непреклонным в своей уверенности, а потому возразил мне с ничуть не меньшим задором:

– Господин Виктанус, но поймите же, это просто глупо, вот так, ни с того, ни с сего утверждать, что в Кируфе способны ковать крепкую сталь! Не скрою, кируфские оружейники изготавливают великолепные ножны и рукояти, но вот клинки… Нет, господин Виктанус, я всё-таки, скорее доверюсь простому роантирскому мечу, чем произведению искусства из Кируфа.

Постаравшись изобразить на своей маске из пластиплоти нечто такое, что, якобы, должно указать на мое негодование, я решительно заявил Керкусу:

– Ага, прекрасно, вот сейчас я и докажу вам обратное. Мы везём с собой партию клинков, которые выковал мой отец для его светлости графа Леатрида фрай-Арлансо, отца моего господина. Так вот что я вам скажу, мой глубокочтимый господин Мардрон, сейчас я принесу один из этих мечей и перерублю им любой из предложенных вами клинков, что и поставит окончательную точку в нашем затянувшемся споре. Подождите меня здесь, я вернусь через несколько минут.

Говорил я нарочито громко и мои слова услышали сразу несколько десятки свидетелей. Учитывая природную азартность галанцев, я прекрасно понимал в тот момент, что уже через десять минут вокруг нас соберётся не менее сотни, другой зевак. Более того, пара бездельников не поленилась сопроводить меня до грузового фургона, где находились тюки с моим товаром. Найдя человека, отвечающего за сохранность грузов, я попросил его разрешить мне взять кое-что из тюка моего господина. Пока работник Керкуса, ворча вполголоса, открывал фургон, я высмотрел в толпе пассажиров Нейзера и знаками приказал ему идти ко мне, рубанув ребром ладони по своему кулаку. Нейзер тотчас сообразил о чём идёт речь и моментально сагитировал своих спутников присоединиться к весёлой забаве. Достав из крайнего тюка длинный матерчатый свёрток с дорканским мечом, я не торопясь двинулся к штабной карете, возле которой уже собиралась изрядная толпа весело галдящего народа.

Для того, чтобы изображать из себя на Галане купцов, мы были должны, просто обязаны, иметь при себе хотя бы плохонький, но всё-таки товар. Поскольку я хотел во что бы то ни стало легальным образом добраться до острова Равелнаштарам, который находился под особым надзором императора Роантира, то решил использовать для этого товар совершенно особого рода. На борту "Молнии Варкена" имелось множество самых различных вещей, соответствующих различным историческим эпохам ускоряемых миров, находящимся под моим попечением с самого начала своей истории. Самыми же подходящими мне показались дорканские мечи, превосходный образец холодного оружия выкованного на планете Дорк в эпоху раннего феодализма. Правда, прежде чем завернуть мечи в дешевую кируфскую ткань, сложить их в охапки по несколько десятков штук и упаковать в прочный, основательно просмоленный брезент, Нэкс слегка поколдовал над сталью и упрочнил металл, воздействовав на него силовым полем, так, что сталь приобрела прочность алмаза.

Когда я подошел к Керкусу, он уже приготовил два роантирских клинка, а вокруг него собралась целая толпа зевак, что оказалось мне только на руку. Керкус Мардрон с недовольным лицом и в довольно резких выражениях объяснял всем, что ничто не сможет разрубить тяжелую секиру отличной роантирской стали, словно батон варёной колбасы. При всём этом, однако, в его голосе вовсе не прозвучало особенной уверенности. Тут подошел Нейзер со своими новыми друзьями и лениво бросил, как Керкусу, так и всем собравшимся:

– Господа, с моей стороны будет полным бесстыдством поставить даже пятьдесят роантов против монеты в десять тарсов на то, что мастер Лори разрубит любой из этих клинков с первого же раза. Потому, что в противном случае я неслыханно бы разбогател и без какой-либо торговли. Но вы можете попытать удачи, вдруг мастер Лори просто сумасбродный, выживший из ума старик, а я глупый и болтливый кируфский гатан. Так что торопитесь, делайте свои ставки господа!

Этот парень показал себя большим хитрецом и сумел не только ловко подыграть мне в сложной игре, но и завести толпу. Моментально нашлись добровольные букмекеры, которые тотчас начали принимать ставки. Сразу стало ясно, что мнение толпы разделилось практически пополам. Даже сам Керкус отважно поставил десять роантов на свой клинок роантирской стали. Теперь мне только и оставалось сделать, что одним ловким и сильным движением руки доказать превосходство дорканского меча. Я попросил Керкуса держать его секиру вертикально в вытянутой руке лезвием навстречу удару. Артистично сдернул ткань со своего меча, я одним плавным и протяжным движением вынимая клинок из ножен и стремительно продолжая это движение легко и элегантно разрубил тяжелую роантирсккую секиру, лезвие которой имело в ширину добрых двенадцать сантиметров. Выглядело это действо весьма эффектно, – шелестящий свист рассекаемого сталью воздуха, мелодичный звон и три четверти клинка остро отточенной, отлично закалённой секиры, которую держал в руке Керкус, упали на мостовую.

Не веря своим глазам Керкус осмотрел обрубок и воочию убедился в том, что металл был именно разрублен, а не сломан, а его золотая монета перешла в карман какого-то парня, больше поверившего в кируфского старца, нежели в мастерство кузнеца из Роантира. После того, как стихли аплодисменты, я объяснил Керкусу и всем остальным зевакам, что мой меч, между прочим совершенно удивительное оружие, большая дорканская катана с клинком длиной в один метр тридцать два сантиметра, обладает ещё одним немаловажным качеством. Его рукоять обтянута специально обработанной кожей и даже если руки обагрены кровью врага, то всё равно никакая сила не выдернет клинок из руки, крепко сжимающей оружие. Это тут же было проверено экспериментально. На заднем дворе одного из небольших ресторанчиков, принадлежащих Керкусу Мардрону, немедленно забили на мясо какое-то местное домашнее животное, кровью которого обильно смочили длинная рукоять дорканского меча.

После этого я предложил Керкусу взять меч в руку и найти какой-нибудь способ, позволяющий чем-либо вырвать из неё меч. Повар ресторанчика, здоровенный детина ростом не менее, чем в два метра семьдесят сантиметров и весом центнера под три с половиной, велел хозяину положить клинок на плаху для разделки мяса плашмя и придавил его своей ножищей, обутой в тяжелый башмак шестьдесят пятого размера. Керкус хотя и с натугой, но всё-таки выдернул меч из под огромной ножищи. Тогда толстяк повторил опыт, встав на лезвие обеими ногами, но и на этот раз Керкус вызволил оружие из-под тяжести этого великана.

Забирать клинок с рукоятью испачканной кровью мне вовсе не улыбалось и я, прибавив два меча поменьше, с поклоном вручил Керкусу ножны, простые и лишенные каких-либо украшений. Хотя это ещё как посмотреть. Два куска прочного дерева, обтянутые тёмно-вишнёвой, лаковой кожей с металлическим ободком, выглядели, на мой взгляд варкенца, произведением искусства. Да, и сам меч с его небольшой овальной гардой и длинной рукоятью овального же сечения, являлся вещью лаконичных и абсолютно завершенных по красоте своих линий, форм. Небольшой длины для галанцев, и не слишком неширокий, чуть-чуть выгнутый, элегантно заострённый только с одной стороны, зато обладающий бритвенной остроты заточкой лезвия, он являл собой символ гармонии, когда-либо достигнутый в создании холодного оружия. Вручая малые мечи и ножны большого Керкусу, я сказал:

– Господин Мардрон, примите эти клинки в подарок. Когда-то, ещё мальчишкой, я помогал отцу ковать эти клинки, но старый граф фрай-Арлансо счёл их слишком миниатюрными для регулярной армии. Может быть оно и так, но всё равно в бою это оружие способно творить настоящие чудеса.

Нет, надо лично видеть то, с каким трепетом держал в своих могучих руках этот удивительный меч седой галанец, опытный и закалённый воин. Всё-таки иногда находится нечто такое, что оказывается понятным людям, появившимся на свет даже в другом конце галактики. Меч, выкованный в совершенно ином мире, где воинские традиции имеют абсолютно другие критерии, тем не менее, без каких-либо осложнений лёг в руку этого человека, великана, ростом за два метра тридцать сантиметров и мне на какое-то мгновение даже показалось, что он держал его в своих руках всегда. Рукоять меча, обтянутую ремешками из акульей кожи, уже омыли горячей водой с щёлочью, промыли чистой водой и насухо вытерли. Старый вояка Керкус Мардрон, велев всем расступиться, тут же принялся проделывать им фехтовальные движение с просто потрясающим мастерством.

С этого момента мне уже только и приходилось делать, что отказываться от щедрых предложений, идущих от многочисленных покупателей по поводу продажи дорканских мечей. Это стоило изрядных трудов, так как желающих становилось с каждым днём всё больше и больше и тому способствовали почти ежедневные упражнения Керкуса, который, рано поутру, выкраивал несколько минут, чтобы проделать своим новым клинком десяток-другой стремительных эскапад. Да, и я несколько раз давал ему уроки фехтования с таким видом холодного оружия, которое способно порхать в руках фехтовальщика, словно булава в руках искусного жонглёра. Вскоре Керкус и сам нашел немалое количество новых приёмов фехтования. Они весьма понравились и мне, не смотря на то, что я навряд ли отважился бы использовать некоторые из них в настоящем бою, уж больно они были оказались замысловатыми и сложными. Шучу, конечно.

Чтобы отвадить попутчиков от наших мечей, мы с Нейзером практически одновременно, только в разных компаниях, он среди своих спутников дворян, а я среди караванщиков, рассказали о своих планах добраться до острова Равелнаштарам и там постараться выменять на наши клинки на знаменитые меха равелнаштарамского барса. Несомненно, такой вояж, окажись он успешным, станет вполне убедительным доказательством для дворянского собрания города Зандалах, чтобы подтвердить благородство, храбрость и находчивость моего молодого господина и он, наконец, удовлетворит свои притязания на дворянский титул, которого вполне достоин по своему рождению, будучи внебрачным сыном графа Леатрида фрай-Арлансо. Ведь он уже носил фамилию своего отца, а это уже немало и дворянское собрание лишь искало дополнительное подтверждение, чтобы дать юному Солотару, то, что принадлежало ему по праву.

Путешествие наше проходило очень приятно и спокойно. Галан вообще один из самых спокойных миров, хотя галанцы народ довольно эксцентричный и вспыльчивый. Достаточно одного неверно сказанного слова и может моментально вспыхнуть ссора, которая, если не постараться обратить всё в шутку, может запросто перерасти в потасовку. Ну, это конечно в том случае, когда ссорятся люди простого звания. У дворян любая ссора быстро заканчивается дуэлью. К счастью Нейзер не смотря на свой вздорный и задиристый характер не имел привычки подшучивать над людьми, а если и старался развеселить компанию, так только рассказами о своих приключениях, которые странным образом, напоминали мне сюжеты наиболее известных мелодрам и боевиков, передаваемых по супервизио, и анекдотами. Задиристость Нейзера носила скорее характер самоутверждения и не вела к оскорблениям. Он в любой компании, даже состоящей из двух человек, стремился занять место лидера, души общества и потому большинство своих шуток направлял на самого себя, не стесняясь выглядеть смешным, чем снискал себе всеобщее уважение.

Среди своих товарищей по путешествию, направляющихся как и он, к океану, Нейзер выделялся разве что своим относительно невысоким ростом, да, ещё чрезмерной болтливостью, хотя я и не стану утверждать, что галанцы прирожденные молчуны. Что уж говорить тогда обо мне, ведь мой стажер вымахал выше меня ростом, чуть ли не на две головы. Нам при моём росте в метр восемьдесят пять и росте Нейзера в два метра двадцать три сантиметров трудно не приходилось соперничать в росте с галанцами, чей средний рост составлял два метра тридцать сантиметров. Впрочем, свой недостаток в росте, Нейзер с лихвой компенсировал своей звериной ловкостью и силой. Ну, а однажды это привело к весьма курьёзному и довольно потешному случаю, давшему повод для разговоров нашим спутникам дня на три.

Нейзер, поначалу, с опаской относился к галанским скакунам, которых люди на этой планете использовали не только, как тягловую силу, но и для верховой езды. Насмотревшись на то, как лихо гарцуют на скакунах караванщики и некоторые из его знакомых дворян, которые изредка скакали верхом, вызывая приветственные возгласы дам, мой стажер тоже вознамерился прикупить себе скакуна. Тут надо бы сказать, что в галактике насчитывается великое множество верховых животных и о двух, и о четырёх, и даже о шести и восьми ногах, но самыми грациозными, без малейшего сомнения, являются дорканские лошади, галанские скакуны и ещё, пожалуй, мидорские раннеры, которые, к слову сказать, очень похожи друг на друга хотя, по сравнению с первыми, раннеры являются плотоядными, а лошади и скакуны травоядными животными. Только в отличие от дорканских лошадей, у галанских скакунов голова украшена короткими, мягкими рожками, а рост несколько выше и достигал до макушки галанца весьма высокого роста, что почти на метр выше стандартов дорканских лошадей. Но Нейзер, видимо, видел в этих животных полный эквивалент смирных мидорских раннеров, а это совсем уж разные животные.

Нейзер самостоятельно присмотрел себе на одной из ярмарок подходящую ему по масти и норову здоровенную зверюгу и тут же, даже не посоветовавшись со мной, отвалил за неё триста золотых роантов. Сумму, по галанским меркам, весьма немалую. Дня три он прикармливал это вздорное животное сочными корнеплодами, свежей травой, печеньями и сахаром, да, и вообще всячески втирался в доверие и обхаживал эту злобно фыркающую и лягающуюся без малейшего на то повода, тварь, прежде чем сделать попытку оседлать её. Зверюга же эта имела мужской пол и получила от Нейзера звучное имя Страйкер, словечко точно не мидорского происхождения. Не берусь высказывать каких-либо предположений на этот счёт, но я очень сомневаюсь, что это слово имеет хоть сколько-нибудь приличный, в своём подлинном определении, смысл.

В одно прекрасное утро, выйдя из нашего шатра, разбитого на прелестном лугу вблизи излучины реки, где караван остановился на ночь, Нейзер велел мне оседлать своего скакуна и сказал, что сегодняшний день намерен провести в седле. Мне-то оказалось справиться с этой задачей, пара пустяков, так как я не раз скакал верхом на этих вредных и неуживчивых тварях, умел их и запрягать в повозки, и седлать, и даже ухаживать за ними, но вот как Нейзер собирался справиться со своей задачей, этот вопрос меня заинтересовал более всего. Несколько минут спустя я оседлал скакуна и, весь исполненный почтения, подвел фыркающую, недовольную зверюгу к Нейзеру. Тот скормил скакуну очередной клубень сладкого савала, ласково потрепал по шее, погладил по морде и, не спеша, взобрался в седло.

Стоило Нейзеру вставить ноги в стремена и сжать бока этой злобной твари, как она, буквально взбесилась. Скакун энергично взбрыкивал задними ногами, вставал на дыбы, подпрыгивал сразу со всех четырёх ног, словно тримобиль с неисправным антигравом, но Нейзер сидел в седле, как влитой, хотя его и болтало из стороны в сторону, будто тряпичную куклу. Такое редкостное зрелище изрядно всполошило весь наш караван. Тотчас набежало зевак. Со всех сторон доносились то крики поддержки, то дурацкие советы. Закончилось всё неожиданно и быстро, эта бешеная тварь взбрыкнула задними конечностями особенно резко и с такой силой, что подпруга лопнула и Нейзер взлетел вместе с седлом, поднявшись метров на пять вверх, словно у него под задом взорвался мощный заряд взрывчатки.

Раздался громкий, истерический визг и одна дамочка тут же свалилась в обморок. Нейзер в свою очередь сделал в воздухе сальто и, прытко отбросив седло, приземлился точно на обе ноги, да, при этом ещё и как ни в чём не бывало. Так, словно каждое его утро начиналось с такой вот экзотической и энергичной разминки. Скакун, избавившись от всадника, заржал, довольный собой и своей неожиданной победой, и, отбежав на несколько шагов, принялся умиротворенно щипать травку, весело помахивая хвостом. Нейзер стоял, как вкопанный. Злой, как снежный демон, с побледневшим от гнева лицом и раздувающимися ноздрями, он буравил эту несговорчивую тварь глазами, как будто собирался прожечь дыру в её белой, холёной шкуре. Он поманил меня рукой и, указав пальцем на скакуна, приказал грозным голосом:

– Лори, приведи мне эту зловредную бестию.

Хромая сразу на обе ноги, сутулясь и держась рукой за поясницу, я, с громким кряхтеньем и проклятьями в адрес их обоих, бегом бросился выполнять приказание своего господина, но меня легко обогнали караванщики, справедливо полагая, что мне в мои почтенные годы совершенно не пристало бегать по лугам за столь прыткой зверюгой. Изловив несговорчивое животное, они, тем не менее, передали уздечку мне, а не моему господину, мечущими из глаз молнии и громко скрежещущему зубами от злости и бешенства. На приличном отдалении от нас собрались едва ли не все пассажиры нашего каравана, которые решили досмотреть нежданное представление до конца. Всё ещё хромая на обе ноги, я подвел скакуна к Нейзеру и, желая уязвить его самолюбие, спросил довольно громким голосом:

– Ну, что, мой господин, забить эту злобную скотину на мясо, или ты все-таки поскачешь на ней верхом?

Нейзер молча взял уздечку из моих рук в левую руку и властно притянул скакуна к себе, извергая хриплые, гортанные проклятья. Тот звонко заржал и попытался подняться на дыбы, но Нейзер твёрдой рукой притянул его к земле. Скакун сделал попытку попятится, но Нейзер упрямо тянул его к себе, накручивая уздечку на кулак. Тогда скакун сделал попытку укусить Нейзера за руку, но тот так стремительно залепил ему правой рукой такую мощную затрещину, что бедная животина завалилась на бок, вскинув к небу все четыре ноги.

Тут Нейзер шустро подскочил к несчастному, уже ничего не соображающему скакуну, и, схватив его одной рукой за гриву, а другой за хвост самого у основания, резко поставил зверюгу на ноги, да, к тому же, с такой силой, что бедная животина поднялась в воздух уже не за счёт своей неуёмной энергии, а исключительно за счёт непомерной силы этого мидорского битюга. Перехватив правой рукой скакуна за гриву пониже ушей, Нейзер, пригнув голову Страйкера чуть ли не к своим коленям и, трепля здоровенную зверюгу весом едва ли не в тонну, словно месячного щенка гверла, брызжа слюной громко прорычал клокочущим от гнева голосом:

– Страйкер, ты гнусная, подлая и злобная тварь, годная только на корм одичалым гверлам! Гадкое животное, или ты станешь слушаться меня беспрекословно, или я оторву тебе голову и отправлю твою жалкую и вздорную душонку к звёздам! Ты хорошо понял меня, гнусный мерзавец?

Ничего не могу сказать об умственных способностях галанских скакунов. Специально я этот вопрос никогда не исследовал, но, видимо, у того индивидуума, которого приобрел себе Нейзер, они оказались гораздо выше средних, потому что этот вздорный поедатель травы заржал жалобно и тонко, словно прося пощады. Нейзер отпустил его загривок и, поднеся кулак к морде скакуна, произнес уже более миролюбивым тоном:

– Смотри мне, Страйкер, ещё раз взбрыкнешь, напрочь башку отшибу этим вот кулаком.

Положив свою тяжелую руку на холку скакуну, он потрепал его так, что бедная скотина зашаталась и задрожала всем телом. Нейзер выпустил из рук поводья и, повернувшись ко мне, сказал с невинной улыбкой:

– Лори, возьми новое седло и оседлай этого негодяя. Надеюсь, что он всё понял и больше не станет брыкаться. Посмотрим, такой ли он резвый под седлом.

Раздались нестройные аплодисменты. Одна половина нашего коллектива осуждала Нейзера за проявленную, по отношению к бедному Страйкеру, жестокость, другая же наоборот, превозносила его до небес за вовремя проявленную твёрдость и строгость. Однако, все вместе сходились на том, что мой господин Солотар Арлансо личность не только весьма незаурядная и имеющая несомненный талант укрощать непокорных, строптивых скакунов, но и мордоворот, каких ещё надо поискать и будет гораздо лучше с ним не ссориться. Так или иначе, но это происшествие весьма добавило симпатий Нейзеру как со стороны его новых друзей-дворян, так и со стороны караванщиков, до этого со смехом комментирующих столь неожиданное приобретение молодого кируфского дворянчика.

После того, как Страйкер получил хорошую взбучку, его словно подменили и он сделался, словно шелковый. Теперь эта зверюга стояла спокойно, когда её седлали и уже полчаса спустя Нейзер лихо гарцевал верхом на разом присмиревшем скакуне, ставшим послушным и покорным воле своего бешеного всадника. При этом все дамы нашего каравана скромно опускали глаза, а их губы осеняла мечтательная улыбка, что действовало на Нейзера, как горящий фитиль на сухой порох. При виде искр, сыпавшихся из его глаз в ответ на эти нежные улыбки, я почувствовал некоторое беспокойство, но, к моему счастью, Нейзер показал себя сдержанным и благоразумным стажером и уже одно только это, как мне казалось в тот момент, сулило ему в нашей конторе отличную карьеру. Умение сдерживать свои страсти, ещё никому не помешало в жизни.

За восемнадцать дней караван покрыл расстояние в две тысячи шестьсот пятнадцать километров. Наш путь начался на большой поляне посреди хвойного, вечнозеленого леса. Мы преодолели две невысокие горные гряды с растущими на них деревьями, многие, не смотря на довольно большую, по сравнению с "лёгкими" мирами, выросли более ста пятидесяти, ста семидесяти метров, бескрайние степи, поросшие пышными травами и снова вошли в зону вечнозелёных лесов, но теперь уже субтропических, а затем и вовсе тропических. Стало заметно жарче и по ночам мы томились в своём шатре от духоты и влажных испарений тропического леса. Ничего не поделаешь, ведь мы неуклонно приближались к экватору, а там температура достигает на Галане и плюс шестидесяти градусов выше нуля.

Это неспешное путешествие показало мне некоторое несоответствие между тем, о чём говорили наблюдатели и тем, что имелось в действительности. В первую очередь это касалось, якобы, имеющейся в наличии "дикости" и "отсталости" этого мира. При всей архаичности Галана, при всех его феодальных вывихах, этот мир имел удивительно чётко и ловко организованные институты государственной власти, действие которых распространялось практически на все сферы жизни. Всё на Галане расписано и всё поддавалось разумному управлению и регулированию с помощью чётких и конкретных указов императора Роантира, а также приказов почти полутора сотен его губернаторов, которые назначались, зачастую, не из дворян, а из простолюдинов из числа богатых горожан. Отличившись на государственной службе, они всегда получали наследное дворянство и весьма звонкие титулы. Порядок проявлялся во всём, начиная от чёткой организации ремонта дорог, великолепно поставленной службой охраны правопорядка и кончая принципами распределения сырья и продовольствия по различным регионам.

Не смотря на то, что большинство галанцев увешаны различными образчиками холодного оружия, оно скорее служило им всем в виде аксессуаров к костюму, и не применялось по своему прямому назначению, так как нам ни разу за эти дни не доводилось не только видеть, но даже слышать о том, чтобы кому-нибудь выпустили кишки. Галан, при более внимательном и неспешном рассмотрении, оказался настолько спокойным миром, что выпусти я Нейзера в путь одного, мне куда больше пришлось бы волноваться за жизнь галанцев, нежели за его собственную. Этому способствовало и большое количество стражников, которые ходили парами, носили ярко-синие мундиры и немедленно приходили на помощь при возникновении трудностей, будь то необходимость урезонить разоравшуюся без меры бабу или необходимость найти и наставить на путь истинный непослушного пацана, сбежавшего из дома и решившего во что бы то ни стало немедленно вырваться из-под родительской опеки.

Несколько раз, за время долгого пути, горячая галанская молодежь, изнывавшая от скуки, затевала дуэли, что моментально собирало громадную толпу зевак. Поединки эти хотя и носили жаркий и ожесточенный характер, проходили практически бескровно. То есть кровь всё же проливалась, но самый минимум, не более крохотной склянки. Одному из соперников было достаточно лишь слегка оцарапать руку или щеку своего противника и тот сразу же признавал свое поражение. Уже через час недавние враги мирно распивали вино за одним столом и весело подтрунивали друг над другом, словно именно дуэль сделала их закадычными друзьями. Это живо напомнило мне школьные годы, проведенные на Яслях, естественном спутнике Варкена, где мы, юные отпрыски кланов, вооружившись самодельными кинжалами, также старались заполучить себе на физиономию парочку шрамов для красоты. Правда, после того как мы покидали Ясли, внизу, на планете, нас ждали дуэли совсем уже иного рода, определённые древними, как сам Варкен, клановыми вендеттами, результат которых гораздо печальнее.

Когда я расспрашивал Керкуса о его боевых подвигах, то очень скоро выяснилось, что все они также следовало называть ничем иным, как обыкновенными армейскими манёврами. Он участвовал всего лишь в одном настоящем военном походе, но и тот, оказался на самом деле лишь полицейской акцией, предпринятой против Сальвизии, небольшого государства расположенного на востоке Мадра, губернаторы нескольких провинций которого вдруг взяли, да, и отказались платить налоги в казну империи Роантир. После хорошей взбучки, незамедлительно устроенной императором непокорным гражданам Сальвизии, в результате которой хорошо обученная и отменно подготовленная армия быстро разогнала бунтарей по домам, всё дело закончилось назначением прямого императорского правления и судом, вынесшим до странности мягкий приговор зачинщикам, чисто символический денежный штраф и шесть месяцев общественных работ под конвоем. Да, в каком угодно мире, хоть на том же Терилаксе, за такие дела народ толпами стали бы отправлять на каторгу.

Более того, я выяснил, что империя Роантир уже практически полностью контролирует всю планету, а её император Сорквик Четвертый, лишь из чистой лени не объявил себя императором всего Галана. Впрочем, мы с Керкусом вскоре согласились с тем, что в таком случае ему пришлось бы утверждать всех ныне правящих монархов остальных государств в роли вице-королей своей империи. Так стоит ли затевать такое дело одновременно и хлопотное и достаточно нудное ради сомнительной чести объявить себя правителем всей планеты, когда и так большая её часть находится под протекторатом Роантира. Ну, а кроме того, в таком случае все территориальные споры тотчас легли бы на плечи Сорквика, а ему, как мы вновь согласились с Керкусом, это было нужно совсем уж в последнюю очередь.

Бюрократическая машина на Галане работала чётко и отлажено, как прекрасно собранный и настроенный хронометр. Её совершенству впору позавидовать обитателям кое-каких миров Галактического Союза, считающихся развитыми. Ни одно обращения подданного императора Роантира к его чиновникам даже по самому деликатному, сложному и запутанному вопросу не решалось медленнее, чем в течение пяти дней. Нам бы в Галактическом Союзе такую оперативность. При этом суды в Роантире одинаково строго судили как дворян, так и простолюдинов, а дворянам даже доставалось дважды, так как для них существовал ещё и суд дворянской чести.

Сами же дворяне в отличие от элиты общества в иных мирах галактики трудились наравне со всеми и если они не были фермерами или кузнецами, то уж на государственной службе им приходилось вкалывать ни чуть не меньше, чем представителям всех других сословий. Правда, многие дворяне владели ещё и крупными участками земли, но их владения можно смело рассматривать, как крупные сельскохозяйственные предприятия. В каждом небольшом городишке, любом, даже самом крохотном, посёлке имелись вполне приличные школы. Ремесленники трудились в своих мастерских, которые, в отличие от заводов и фабрик, заполонивших индустриальные миры, не отравляли атмосферу токсичными выбросами и свалками промышленных отходов.

Без какой-либо классовой борьбы и потрясений, граждане Роантира имели неплохую социальную защиту. Все подданные императора Сорквика получали имперские пенсии по достижении преклонного возраста. Вдовы и сироты находились под прямой защитой императора и тоже получали очень приличные пенсионы. Для немногочисленных немощных и одиноких стариков, в империи Роантир имелись весьма хорошие, если не просто роскошные, имперские дома призрения, где они доживали свой век в комфортабельных условиях, имея не только нормальное, калорийное питание, редкостную заботу и медицинское обслуживание, но ещё и душевное тепло и уважение со стороны сиделок, которые относились к ним, как к близким родственникам.