Текст книги "Галактика Сенситивов 1(Си)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 77 страниц)

Рунита приняла из моих рук заколку-архо и воскликнула:

– Муж мой, пусть каждая косичка, сплетённая мной из твоих волос, увеличит твою Силу, твою любовь ко мне и славу великого клана Мерков Антальских! Аймо!

Фактически на этом была окончена первая фаза церемонии архоматейда. Моей жене осталось сделать только одно, преодолевая холод, ветер и неудобства, создаваемые золотым кимоном, заплести мои волосы во множество косичек. Я встал, повернулся лицом к Микки, который временно прекратил бить в барабан и подмигнул ему. Он ответил мне лёгким кивком и широкой улыбкой. Снова опустившись на колени, я сел на лёд скрестив под собой ноги и мысленно коснулся огромной ледяной глыбы, охватив её своим сверхзрением и послав телекинетический импульс к тому месту, где она ещё соединялась с ледником не смотря на глубокие трещины. Тотчас раздался громкий хруст и льдина качнулась, готовая сорваться в океан Талейн, чего я никак не должен был допустить.

Мысленно погладив льдину, словно живое существо, я заставил её остановиться и быстро успокоил качку. Сделать это мне удалось без какого-то особого усилия. Силы у меня уже были не те, что прежде и я просто слегка приподнял льдину в воздух. Мне показалось, что так оно будет надёжнее. Рунита, тем временем, тоже опустилась на колени и встала за моей спиной. Я всем телом чувствовал, как от золотого кимона исходит тёплая волна. Моя жена, явно, не собиралась мёрзнуть на этом пронизывающем ветру, а потому кимон работал, словно электрическая грелка.

Микки снова улыбнулся, но теперь уже не мне, а Руните и она, по всей видимости, подала ему какой-то знак, отчего он часто-часто закивал головой. До этой минуты наш годойон бил в барабан так, словно он отбывал повинность. Впрочем, иного быть и не могло, ведь он действовал согласно строгой инструкции брачной церемонии, в которой всё расписано буквально до каждого жеста и слова. Теперь уже ничто не связывало его рук и он мог устроить для нас маленькое представление. Барабан-годо, хоть маленький, размером с литровую банку из-под пива, хоть самый большой, который мог иметь в диаметре до двадцати метров, имеет форму граненого, сильно вытянутого семигранного купола. К его семигранной металлической обечайке, охватывающей корпус, изготовленный из музыкального кедра, обладающего дивными резонансными свойствами, прикреплены два больших серебряных кольца, в которые спокойно пройдёт рука взрослого мужчины. Ещё одно кольцо прикреплено к острому концу резонатора годо.

Играть на барабане можно тремя способами: держа его под мышкой, если это малый барабан; повесив на плечо на широком ремне, если барабан-годо имеет средний размер; или установив на подставку из трёх шестов, ну это в том случае, если ты имеешь дело с большим барабаном. Мой синий годо работы мастера Золдера, был вообще-то непонятно каким. Для большого годо он был маловат, хотя и имел в диаметре один метр семьдесят сантиметров. Для среднего же размера он был слишком велик, что ни говори, а длина его резонатора была два с половиной метра. Играть на нём можно было только либо держа его на ремне, либо ставя на стракану. Микки решил играть именно так, поставив синий годо на шесты, что давало ему известную свободу действий.

У нас на Варкене искусству игры на барабане-годо учатся десятилетиями и хороший годойон котируется куда выше опытного ягана. К тому же игра на годо это привилегия круда, а эти заносчивые типы фиг расскажут кому-либо о своих цеховых секретах. Хотя об искусстве годойонари написано сотни книг и существует множество аудио и видеозаписей, научиться играть на годо по самоучителю крайне сложно. Я занимаюсь этим вот уже добрых двести лет и не могу сказать о себе, что стал вполне приличным годойоном. Не знаю как сделал это мой друг Микки, но он сделал это и уже по тому, как он стал танцевать вокруг синего годо и бить по нему барабанными палочками-ойтонами, выточенными из морской кости, я мог смело сказать, что он настоящий мастер этого дела. Великие Льды Варкена, что он начал вытворять! Перепрыгнуть через годо, верхняя грань которого находилась на высоте четырёх метров и при этом в пируэте выбить бешеную дробь, для него было парой пустяков. Мембрана моего любимого годо просто пела от восторга, встречаясь с ойтонами.

Наслаждаясь звуками барабана-годо и подбадривая нашего годойона громкими возгласами, Рунита первым делом расчесала мои волосы, стянула их на затылке и скрепила гребнями, замкнув их кольцом. Потом она быстро подрезала концы волос ножницами и сожгла излишки в бешено пляшущем на сильном ветру пламени светильников. Затем она воткнула в мои туго стянутые волосы длинную спицу, чтобы отбрасывать на них косички, надела на пальцы специальные крючочки и принялась за работу. Микки играл в сумасшедшем темпе и его ловкое, мускулистое тело металось ничуть не менее резко, чем языки пламени в светильниках. Первую косичку моя жена заплела мне в считанные секунды и отбросила её вперёд, мне на лицо, сильным и резким движением, отчего она чувствительно стеганула меня по носу, а затем медленно сползла на спицу.

Я тут же почувствовал, как мощный импульс энергии пронзил меня от крестца до самого мозжечка и по всему моему телу разлилась какая-то благодатная истома. Это было, воистину, восхитительное ощущение, которое я ни с чем не мог сравнить. Отдалённо оно напомнило мне то ощущение, которое я однажды уже испытал в Равеле, в тот день, когда Рунита заплела мои космы в три толстые косы. Моя жена заплетала мне волосы примерно в том же темпе, что лупил в барабан Микки, а он делал это со скорострельностью хорошего галанского пулемёта. Косички хлестали меня по лицу примерно через каждые шесть секунд и каждый раз меня пробивало от крестца и до затылком разрядом неведомой энергии. Только теперь я понял то, почему во время архоматейда вокруг новобрачных собираются такие огромные толпы народа. Видимо, всем остальным архо и трао тоже перепадало от щедрот нашей небесной повелительницы Матидейнахш.

Когда Рунита спускалась по эскалатору на льдину, у меня всё внутри так и сжалось от боли. Я очень боялся того, что моя нежная галанская девочка, этот цветок тропиков, замёрзнет на этом ледяном, пронизывающем ветру. Ага, как же! Уже через каких-то пять минут лёд вокруг нас подтаял и от большой лужи стал подниматься пар. Ветер, почему-то, утих. Скорее всего Рунита просто воздвигла вокруг нашей льдины псевдосиловой барьер и в этой огромной полусфере, в которую поместилась даже "Молния", температура стала быстро подниматься. Вскоре она достигла примерно двадцати восьми градусов выше нуля и лёд стал быстро таять. Через полчаса я уже сидел в луже чуть ли не по пояс, а над нами клубилось целое облако пара, в котором звуки барабана-годо сделались какими-то таинственными и загадочными. Когда примерно через три четверти часа последняя косичка была заплетена, я громко крикнул:

– Бэкси, родная, зажги прожектора! Ничего не видно!

– И подай мне платформу-антиграв! – Истошно завопил Микки – Я ни за что на свете не спущусь с помоста в эту лужу! Мне не хватало только поскользнуться и утопить синий годо.

Помахав своем у другу рукой, я крикнул:

– Правильно, Микки, ведь это теперь твой годо! Сними с него мембрану и я доверху наполню его драгоценными камнями за то, что ты так здорово играл на нём для нас.

Я встал на ноги и повернулся к Руните. Её лицо было мокрым, розовым от пара и очень довольным. Широко улыбаясь мне, она радостно воскликнула:

– Всё, Веридор Мерк, я закончила свою работу. Как и обещала Великой Матери Льдов, я заплела твои длинные космы в тысячу косичек, но желаний у меня будет куда больше. К тому же учти, Веридор Мерк, одно моё желание тебе придётся исполнять не одну тысячу раз. В твои волосы я вплела тонкие нити, свитые из платины и белого шелка, а концы косичек украсила серебряными шариками, так что у тебя будет самая музыкальная причёска-архо, любимый.

Рунита попыталась встать и выпрямиться, но у неё ничего не получилось. Её золотой кимон, будто заклинило. Протянув к ней руки, я помог ей подняться и раскрыл кимон словно золотую раковину, достав из неё розовую, смеющуюся жемчужину. Я боялся, что моя жена превратится в ледышку на этом холоде, а она выбралась из своего кимона горячая и распаренная. Шагнув к ней, я прижался к её лицу, к мокрому, горячему телу и беззвучно заплакал от счастья. По моему лицу текли слёзы, но их в этом пару можно было принять за струйки горячей воды. Стоя в тёплой воде, я поднял Руниту на руки и понёс её к траппу, где нас ждала Бэкси. Когда эскалатор стал поднимать нас вверх, она спросила меня:

– Шкипер, ты что, так и намерен оставить на льду золотые светильники и свадебный кимон? По-моему это будет слишком расточительно даже для тебя, мой мальчик.

Слабо улыбнувшись, я сказал в ответ:

– Бэкси, дорогуша, всё это станет призом для тех моряков, которые первыми найдут этот айсберг в океане. Именно об этом я намерен раструбить во всех портах Галана.

Наша заботливая мамочка покрутила пальцем у виска, скорчила презрительную физиономию и сказала:

– По-моему это всё провалится в тартарары, шкипер. В данную минуту та льдина, на которой Рунита заплетала твои патлы, висит на высоте четырехсот метров над океаном и сам черт не знает, кто её держит, ты или твоя женушка. Если всё оставить так, как есть, то льдина так грохнется об воду, что все эти сокровища достанутся рыбам.

Только услышав эти слова я понял, что до сих пор между делом, ненароком удерживаю льдину в воздухе. Усмехнувшись, я плавно опустил её на воду и легонько подтолкнул в сторону экватора. Уже в просторном тамбуре "Молнии" Бэкси проворчала притворно сердитым голосом:

– Ну, и семейка, дьявол меня побери! Один поднял в небо целый айсберг, другая вскипятила на нём ванну почти километрового диаметра, словно вздумала выкупать целую дивизию космодесанта. Чего, интересно, мне теперь ждать от их дочурки? Наверное, будет играть лунами вместо погремушек.

Рунита всплеснула руками и воскликнула:

– Мамочка Бэкси, ты испортила мне самый большой сюрприз! Я так мечтала сама рассказать об этом Верди.

Моё сердце от радости бешено заколотилось и я буквально рухнул на колени перед Рунитой, прижимаясь лицом к её розовому, благословенному животику. Бэкси обняла мою жену, похлопала меня по плечу и веселым голосом сказала:

– Рунни, девочка моя, да, этот парень, стоило вам оказаться наедине, и без твоих слов мигом бы узнал о том, что твоя яйцеклетка была оплодотворена во время вашего брачного полёта. Теперь, когда вы оба стали сенситивами такого уровня, между вами уже никогда не будет никаких тайн, что и будет мучить вас, если вы не станете любить друг друга изо всех сил.

Первой нас встретила у входа в лифт Серебряная Туника Руниты, беспокойно мечущаяся на столике. Это маленькое пушистое создание, обладающее телепатическими способностями, прекрасно чувствовало то, что творится снаружи и потому была вне себя от ужаса, ведь её подруга-симбионт была вынуждена стоять нагишом на льдине. Теперь ей хотелось только одного, – поскорее окутать Руниту теплом и заботой, но её подопечная сначала надела на себя мягкую варкенскую броню, затем золотые туфельки на высоком каблуке, после чего принялась строго выговаривать Пушистику за её страхи и лишь после этого позволила Серебряной Тунике одеть себя в длинное платье с рукавами-крылышками. За те несколько недель, что Пушистик была неразлучна с Рунитой, она очень выросла и теперь могла изображать из себя роскошные бальные наряды просто редкостной красоты.

На этот раз Пушистик поразила меня тем, что декольтированное платье Руниты, оставлявшее открытой её спину, было словно соткано из осенней узорчатой листвы. Ажурные листья мерцали, переливались разноцветными красками и медленно скользили вдоль её тела, создавая тем самым эффект нескончаемого листопада. Осмотрев себя в зеркалах лифта, Рунита телепортом достала из своей шкатулки, стоящей в спальной на Женской половине, живые бриллианты и с помощью телекинеза мигом создала себе роскошную причёску. Несколько мазков косметическим устройством и она превратилась в самую настоящую богиню любви. Я также быстро облачился в клановый наряд и когда она поманила меня к себе, встал подле неё. Теперь мою жену уже не смущало то, что в туфлях на высоченных каблуках она была чуть ли не на полголовы выше меня ростом. В моей голове, внезапно, мелькнула мысль, что отныне я буду всего лишь архо, состоящим при этой красавице. Ну, и пусть, я был бы согласен быть при ней и трао, лишь бы до самой смерти дышать запахом её волос и созерцать эту небесную красоту.

Не смотря на занятость, Нэкс и Бэкси успели подготовить "Молнию" к полёту на Галанардиз. На этот раз наши гости находились на уровне "А", все каюты которого были распахнуты настежь. Правда, Бэкси предусмотрительно убрала в трюм все ценности: редкие цветы, скульптуры, старинную мебель, мою коллекцию рыцарских доспехов и оружия. Из-за этого и мой рыцарский зал, и все каюты имели теперь такой вид, словно "Молния" была рядовым пассажирским лайнером. Зато Бэкси не поскупилась на выпивку и угощения. До тех пор, пока гости наблюдали через огромные, пятиметровой высоты и десятиметровой ширины, иллюминаторы за церемонией архоматейда, они их не очень то интересовали, зато когда мы вошли в рыцарский зал, заставленный столами с самыми редкими деликатесами галактов и отменной выпивкой, то на нас не сразу обратили внимания.

Не то что бы про нас забыли, как раз нет, именно нас-то все и вспоминали, громко выкрикивая тосты и здравицы в нашу честь, просто мы так долго находились порознь, что галанцы к этому привыкли. Наши друзья усердно налегали на шампанское и лакомились черной белужьей икрой, восхищались вкусом гейанского винограда и самумских дынь, поражались размерам ашхадских арбузов и удивлялись прочим гастрономическим редкостям. Выдержав паузу, мы подошли к Сорквику, которого потчевали хельхорскими устрицами Теффи и Рой До. На Галане тоже водились устрицы, но рядом с хельхорскими они просто выпадали в осадок. Первым заметил нас Теффи, а заметив громко завопил:

– О, великие небеса и звёзды, Рунни, сестрёнка, неужели это ты? Тебя просто не узнать, такая ты стала красивая!

Теффи не выдержал, встал перед моей женой на одно колено и поцеловал ей руки. Сорквик вёл себя куда проще. Он просто подхватил Руниту на руки и закружил её, радостно хохоча и вопя во всё горло. Понять смысл бессвязных слов его величества было крайне трудно, но по тому, что из его глаз в два ручья лили слёзы, он, явно, проявлял таким образом отеческие чувства. Когда Сорки, наконец, поставил Руниту на ноги, он радостно воскликнул:

– О, звёзды, наконец-то я имею такую дочь, перед красотой которой померкнут Небесные Сёстры. Рунни, деточка моя, как же мне жаль, что ты скоро покинешь Галан.

Императору вторил его сын, принц Тефалд:

– Да, Рунни, ведь мы с тобой так ни разу и не охотились верхом на дурзаланов, я не устраивал тебе пикников у берега горного озера и не ловил для тебя форели в ручьях Роанлаха.

Нас обступили со всех сторон и не было числа поздравлениям наших друзей. Нэкс вывел "Молнию" на такую орбиту, с которой был виден не только Галан, но и все три Небесные Сестры. Вход в навигационную рубку был открыт настежь и наши гости бегали туда по очереди, чтобы полюбоваться на эту картину. Увы, но любой праздник рано или поздно заканчивается и после двенадцати часов веселья наступило время возвращаться на Галан. Нэкс подтолкнул меня к креслу командира корабля и громко спросил меня:

– Ну, что шкипер, ты сам поведёшь "Молнию" в обратный путь или мы попросим Микки, чтобы он сделал это?

В этот момент мне в голову пришла одна фантастическая идея и я негромко отозвался:

– Погоди-ка, Нэкс, сейчас я соображу где мы находимся.

Секунды через три, проложив луч телепатической локации до самого Роанлаха, я телепортировал "Молнию" на ту самую горушку, на которой она стояла в последнее время. Нэкс громко крикнул:

– Дьявол тебя побери, шкипер, ты швырнул семьдесят пять миллионов тонн железа на тридцать с лишним тысяч километров! Ну, ты и здоров, парень, скажу я тебе.

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора «Галан», звездная система Обелайр, планета Галан, центральная часть континента Мадр, провинция Роанталь, город Роант, Большой императорский дворец, официальная резиденция императора Сорквика IV.

Галактические координаты:

М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;

L = 52877,39437 СЛ;

Х = (-) I 724,50003 СЛ;

Стандартное галактическое время:

785 236 год Эры Галактического Союза

20 декабря, 11 часов 43 минуты

Поясное планетарное время:

Месяц иззан, 19 число, 17 часов 00 минут

После церемонии архоматейда Нэкс и Бэкси дали нам целых две недели отпуска, а Сорки подарил свой охотничий замок вместе с заповедником, куда мы и умчались тотчас, как только разобрали подарки наших друзей, на что ушло немногим более суток. Это было настолько увлекательное дело, что мы не успокоились до тех пор, пока не распаковали все коробки и свёртки. Только после этого, прихватив с собой несколько дюжин бутылок «Старого Роантира» и синюю шкуру, мы телепортом умчались в свой новый старинный замок.

О, это были самые чудесные дни, о которых я только мог мечтать. Мы провели их вдвоём, в основном нагишом и преимущественно в постели. Куда мы только не затаскивали своего мохнатого синего друга. И в лес, и на вершину ближайшего холма, и на берег лесного озера, но чаще всего мы занимались любовью в роскошной спальной. За всё это время нас всего лишь раз побеспокоили Теффи, Ларри и Вел, которые примчались в наш замок верхом на скакунах, ведя в поводу двух белоснежных красавцев, за которыми не смог угнаться бы и самый шустрый из всех снежных дьяволов. Весь следующий день мы охотились в степи, лежащей неподалеку, на стремительных дурзаланов.

Скакать на быстром, как ветер, скакуне мне понравилось, а вот стрелять из арбалета по изящным, словно статуэтки, красавцам, не очень. Зато в Руните, вдруг, проснулась Артемида и она завалила трёх крупных рогалей, в то время как я подстрелил всего лишь одного старого дурзалана, которому давно уже было пора попасть в зубы какого-нибудь хищника. Хорошо было ещё то, что мясо старого дурзалана ничуть не хуже, чем у молодого. После этого мы чуть ли не до утра жарили дурзаланов на костре по-галански и по-варкенски, пили "Старый Роантир" и поедали жаркое в жутких количествах. Слопав всё подчистую, эта троица уехала, оставив нас одних.

Две недели нашего медового месяца промелькнули, как одна минута и вскоре настал тот день, когда нам пришлось вернуться в Роант. Рунита почти сразу же отправилась во дворец, а я провёл с Нэксом и Бэкси трёхчасовое совещание. Мои друзья и самые лучшие во всей галактике специалисты по администрированию и планированию подготовили за это время весьма пространные рекомендации для Сорквика. Они были прекрасно осведомлены о том бардаке, который творился в галактике и учли все достижения галанцев, так что это были действенные рекомендации и следуя им мой тесть мог привести свой мир к богатству и процветанию. Жаль только, что Нэкс упустил самое главное, а Бэкси не ткнула его в это носом.

То, что сделали они, было прекрасным и, главное, вполне выполнимым планом. Правда, они не учли главного, Галан это планета сенситивов и именно это качество Сорки нужно было ставить во главу угла. Посидев над их докладом пару часов, я кое-что безжалостно выбросил и вставил в него несколько своих собственных идей, подкрепив их расчетами. Мои учителя, прочитав эти ремарки, согласились с ними, вот только Нэкс, покрутив головой, сказал мне:

– Верди, если Сорки сделает так, как ты говоришь, то это прикончит Центральное Правительство если не в первый же год, то в последующие пять. Это ясно, как Божий день.

В ответ на это я презрительно фыркнул и спросил его:

– Нэкс, и тебя беспокоит судьба этих дуболомов?

– Разумеется, нет. Меня волнует другое, а не захочет ли Сорки, прочитав твой опус, стать императором галактики. – С усмешкой ответил мне этот старый и мудрый правитель древнего мира, о величии которого говорят до сих пор.

Поговорив ещё с полчаса, мы отправились во дворец Сорквика. На ступенях дворца нас встретил министр двора и сразу же повёл кратчайшим путём в императорские покои. Император решил провести с нами чисто рабочее совещание и потому принял в домашнем, а не в парадном кабинете. Да, и одет он был в цивильное платье. Принц Тефалд, Игги и оба самых главных арланара были одеты точно так же, в строгие костюмы, пошитые по моде галактов. Поскольку я тоже решил не расхаживать по дворцу в своей пёстрой тунике и вырядился в двубортный костюм, то не выпадал из общего ряда. Так мне, всё-таки, было гораздо привычнее и к тому же я сразу настроился на деловой лад. Один только Микки вырядился в дворянской наряд золотой парчи с огромной шляпой и длинной шпагой, с которым очень диссонировал тяжелый импульсный энергопульсатор.

Настроиться на работу мне помогало и то, что домашний кабинет Сорквика, помещение хотя и довольно просторное, с высоченными потолками и большими окнами, выходящими в парк, оказался на редкость уютным. Никакого золота и пышной лепнины, никакой роскоши. Стены, обитые светло-синим шелком с серебристыми узорами, тёмная строгая мебель, в основном книжные шкафы, заполненные книгами, с которыми хозяин кабинета много работал, что было видно по закладкам, секретер, здоровенный двухтумбовый письменный со столешницей покрытой тёмно-синим фетром, весь заваленный бумагами, стол для заседаний, стоящий в центре кабинета и мягкие полукресла обитые светло-коричневой, лоснящейся кожей. Ну, и ещё несколько кадок с красивыми пальмами. В общем это был типичный рабочий кабинет крупного руководителя и чего в нём не хватало, так это современного пульта связи. Таких полно по всей галактике.

Граф фрай-Элькаторн, действуя в свойственной ему манере, деловой и решительный, быстро рассадил нас вокруг стола так, что Рунита оказалась на половине Роантидов, а сам Игги сел в удобное кресло рядом и тотчас уткнулся носом в газету "Вестник Роанта". Из этого мне, почему-то, сразу же стало ясно, что именно этот тип примет в разговоре самое живое участие. Устроившись поудобнее за овальным столом, я положил перед собой миниатюрный компьютер и деловито сказал, улыбаясь присутствующим широко и дружелюбно:

– Сорки, сегодня у тебя будет трудный день. Пожалуй, самый трудный за всю твою жизнь. Тебе предстоит принять ответственное решение и сказать, каким ты хочешь видеть свой мир через двадцать пять стандартных лет, всё таким же замшелым или стремящимся к прогрессу и процветанию. Честно говоря, старина, я тебе не завидую.

Такое начало разговора, когда собеседнику сразу же устанавливается самая высокая планка, я считаю самым правильным. Терпеть не могу, когда, по словам Нэкса, разговор начинается за здравие, а заканчивается за упокой. Уж лучше сразу расставить всё по своим местам и обозначить главную проблему. Сорквик степенно кивнул головой и промолвил:

– Ничего, Верди, Роантидам не привыкать. Я ведь далеко не первый император, перед которым жизнь ставит сложные задачи. Ну, а кроме того меня окружают умные и талантливые люди, отличные администраторы и организаторы.

Я снова улыбнулся, включил компьютер и сказал ему спокойным голосом, стремясь до минимума сократить вступительные речи и избавиться от несущественных мелочей:

– Тогда я начну с самого неприятного, Сорки. Первое, что тебя ожидает после снятия темпорального барьера, это огромная свора чиновников, посланных Центральным Правительством. Галан планета сенситивов, а к таким мирам в галактике особое отношение, Лекс сразу же старается согнуть их в бараний рог и даже Союз Сенситивов будет не в силах тебе помочь. Тебе в глотку вонзятся самые острые клыки, а к виску тебе будет приставлено очень страшное оружие. Цэпэшники прилетят на Галан только с одним желанием, задушить твой мир и так вцепиться в него своими когтями, чтобы ты никогда не смог вырваться и они прилетят во всеоружии. Их политика, Сорки, будет основана на грубом шантаже и если Галану будет нечего им противопоставить, то его ждёт участь сотен других миров сенситивов, на которых всецело властвуют эмиссары Центрального Правительства. Первым делом эти типы навесят тебе огромные долги за установку генератора искажения времени, а затем заставят взять кредит, чтобы ты смог расплатиться с моей конторой по-доброму. Галан находится под юрисдикцией Терилаксийской Звёздной Федерации и, представь себе, у Терилакса нет для тебя ни лишних денег, ни малейшего желания заниматься благоустройством твоего мира. Федеральное Правительство Терилакса можно понять, таких миров, как твой, у него висит на шее не одна тысяча и каждый правитель в этих мирах только и думает о том, как бы выбить для себя субсидии. Сейчас тебе кажется, что твой мир богат и хорошо обустроен. Я готов с тобой согласиться только потому, что дом Роантидов сумел сохранить Галан от экологических катастроф, войн, массовой нищеты и всех прочих неприятностей, преследующих переходные миры. Однако, даже в сравнении с моим суровым Варкеном, твой мир, Сорки, это довольно убогая дыра с красивыми пейзажами. Именно на это и будут рассчитывать эмиссары Центрального Правительства.

Сорквик натянуто улыбнулся и с глубоким, укоризненным вздохом произнёс:

– Веридор, ты совсем не берёшь в расчёт гордость галанцев и того, что Арлан Великий ещё в глубокой древности раскусил галактов, а наши арланары давно готовятся к этому.

Слова императора нельзя было назвать откровенной глупостью, но они поразили меня чудовищной наивностью и потому, зло зыркнув на него, я хмуро проворчал:

– Это ты не учитываешь богатого опыта цэпэшников, Сорки. Они и не таким деятелям рога обламывали. К тому же им плевать на гордость галанцев и на всё то, что понапридумывали за тысячелетия ваши хвалёные арланары. Уж ты поверь мне, старина, против этих типов существует только два вида оружия, – очень мощная военная сила и колоссальные деньги. Сейчас у тебя нет ни того, ни другого, но я собираюсь предложить тебе план действий на ближайшие двадцать пять стандартных лет, по которому ты сможешь сделать так, что Галан не только станет им не по зубам, но и сам сможет оттяпать у этих напыщенных болванов изрядный кус.

Император, а с ним и его присные, физиономии которых после моих слов резко скисли, мигом оживился, а Айеран с Раймуром широко заулыбались, словно поняли, о чём я собираюсь повести речь в этом уютном кабинете. Как я и ожидал, Игги тут же спросил о главном:

– Принц, что вы имеете ввиду, когда говорите о каком-то куске, который Галан, якобы, способен отгрызть у Центрального Правительства? Это просто метафора или вы имеете ввиду какие-то конкретные территориальные завоевания нашей империи в большой галактике. Будьте добры, объясните нам это.

Пока этот хитрый министр двора говорил, император благосклонно кивал головой, словно поддакивая ему, из чего я сразу же понял, что именно так эта парочка обтяпывала свои делишки с королями, герцогами и прочими губернаторами, играя в старинную игру, – "Плохой полицейский – хороший полицейский" или что-то вроде того. Ловкачи, нечего сказать. Едва не послав графу фрай-Элькаторну воздушный поцелуй, я слегка кивнул головой и сказал с улыбкой:

– Игги, не тошни. Я для тебя такой же принц, как и для Сорки. Мы все здесь одна банда, а потому прекрати со мной любезничать. Ну, а на твой вопрос я отвечу так, – у твоего императора, как у всякого нормального, здравомыслящего политика планетарного масштаба, просто физически не может не быть здоровых территориальных притязаний. Тем более, что ваша шайка, называемая домом Роантидов, уже не одно и не два тысячелетия выковывала самое страшное оружие против Галактического Союза и весьма преуспела как в стратегии, так и в тактике его массового применения на практике. Разумеется, я говорю о том, что при определённых условиях, которые я уже вкратце обрисовал, то есть имея кучу денег и очень мощный военно-космический флот, Сорки сможет запросто оттяпать у цэпэшников несколько десятков, а то и сотен звёздных систем в самых разных концах галактики. Я вполне ясно выразился, Игги?

Оба этих прожженных политика широко заулыбались, словно дети, получившие по большой конфете. Вот только простодушный главный арланар Раймур Озалис, похоже, так ни черта из моих слов не понял, раз растеряно спросил меня:

– Верди, о каком страшном оружие ты ведёшь речь? Если о наших атомных и термоядерных устройствах, так они не представляют для галактов никакой угрозы. К тому же наш император никогда не отдаст приказа о его применении.

Я скорчил такую физиономию, словно мне подсунули вместо витрума гейанский лимон. К тому же недозрелый, а Сорки, глядя на мою кислую мину, радостно заулыбался. Как и все нормальные люди, он любил лесть, а как крупный политик, любил лесть тонкую, а я как раз польстил ему очень тонко и умно. Сменив свою противную гримасу на понимающую улыбку, я пристально посмотрел на императора и слегка кивнул ему головой, словно бы говоря: – "Давай, старина, сейчас твой выход". Он понял мой намёк, важно кивнул и промолвил вкрадчивым голосом:

– Раймур, друг мой, Веридор говорит вовсе не о горячих бомбах. Он имеет ввиду куда более грозное и опасное для Центрального Правительства оружие, – закон дома Роантидов.

Сказав это, Сорквик многозначительно улыбнулся и замолчал, явно, предлагая мне сделать следующий ход, и я уже собрался было развить свою мысль, но меня опередил Раймур. Главный арланар, весьма далёкий от политики, хмуро буркнул:

– С чего это вы взяли, ваше величество, что закон дома Роантидов может быть опасным оружием? Галактический Союз, к вашему сведению, существует уже почти восемьсот тысяч лет и за это время его Центральное Правительство успело повидать многое. Не думаю, что гражданский кодекс империи Роантир, каким бы хорошим и разумным он не был, сможет хоть как-нибудь повлиять на политику в галактике.

На месте Раймура я бы точно промолчал. Сорквик не тот парень, которого можно критиковать огульно и он никогда не говорит прежде, чем тщательно взвесит каждое своё слово. Впрочем, ему не чуждо некоторое шапкозакидательство, но это только потому, что у него никогда не было серьёзных оппонентов и он привык к одним только победам. За Раймура я особенно не волновался, ничего мой тесть ему не сделает за его ворчание, а вот заставить этого гордеца хорошенько перетряхнуть все свои домашние заготовки, мне давно уже следовало. Хоть я и не очень хорошо разбираюсь в межзвёздной политике, но и мне было ясно, что таким доморощенным интриганам, как он, в ней делать нечего. Ворчливая реплика Раймура была полезна мне хотя бы тем, что она давала мне возможность хорошенько уесть обоих. Поэтому, невинно улыбаясь, я сказал как можно более мягким и примирительным тоном: