Текст книги "Галактика Сенситивов 1(Си)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 77 страниц)

Поскольку в головах как придворных Сорквика, так и арланаров был полный сумбур, то я вежливо попросил Игнеса построить эту толпу мужчин и женщин повзводно, а сам направился к синей ширме, за которой парился на своём посту принц Тефалд. На меня этот несостоявшийся наследник трона обратил внимание только после того, как взял его за шиворот, поставил вертикально и телепортом вышвырнул прочь из зала стул, на котором он сидел, и ширму. Турнул я от реаниматора и самого принца. Дан Торнет ещё не успел ввести свои данные в устройство идентификации в мой реаниматор, а потому он подпустил меня к консоли управления.

Медицинская машина аж урчала от удовольствия, занимаясь своим любимым делом, исцеляя больных, раненых, калек и стариков от их недугов. Наверное, она думала в этот момент, что где-то рядом идёт тяжелый и упорный бой, раз ей подтаскивают такое число тяжелораненых. Дабы защитить своих пациентов от внезапного прорыва противника, она привела в действие систему постановки телепатических помех, имелась у неё и такая, выдвинула на полную длину телескопические штанги с генераторами силового поля и ощетинилась всеми шестью своими огневыми установками. Я подсел к консоли и перевёл три освободившихся кушетки в режим ожидания, а все занятые, кроме императорской, поставил на режим отдыха после завершения процедуры излечения, так как в течение ближайших пятнадцати минут с них должны были подняться восемь исцелённых галанцев.

Сделал я это только потому, что император должен был предстать перед своими подданным уже через семь минут и мне вовсе не улыбалось заниматься им в тот момент, когда арланары-медики будут в авральном порядке загружать в реаниматор какого-нибудь тяжелобольного или с криками: – "Быстрей, быстрей!" выталкивать прочь свежеисцеленного галанца или галанку, которым в этот момент более всего хотелось расцеловать всех, кто находился в зале и прижаться грудью к хромированному боку реаниматора, чтобы поблагодарить эту машину за все то, что она для них сделала.

Когда я подошел к императорской кушетке, принц Тефалд опять стоял возле неё со скорбным видом и мне снова пришлось поработать бульдозером, чтобы отодвинуть его хотя бы метров на пять. Игнес уже выстроил всех придворных и арланаров по ранжиру, полукругом метрах в пятнадцати от реаниматора. В самом центре, прямо напротив кушетки, стояла Рунита, одетая точно так же, как и вчера, только сегодня она была уже посмелее и потому обнажила свои золочёные груди практически до самых сосочков. У неё в руках был хрупкий, полупрозрачный, словно бы хрустальный, цветок, знаменитая лунная орхидея, символ дома Роантидов. Рядом с ней, справа, стоял Айеран, одетый в затрапезный наряд современного фасона и на его голове красовался широкий зубастый обруч. Слева от моей жены были построены дамы двора, но блеск их бриллиантов даже близко не мог соперничать с её драгоценностями.

По правую руку от Айеран стоял с напряженным лицом юный принц Ларкид. Ему тоже, явно, хотелось быть возле самой кушетки, но Игнес, стоявший правее него, положил ему на плечо свою громадную ручищу. За министром двора стояли все остальные мужики. Пока я смотрел на построение, принц Тефалд снова как-то умудрился просочиться мимо меня к реаниматору. Мне это надоело и я сказал ему:

– Теффи, черт побери, ты начинаешь действовать мне на нервы. Отойди назад на пять шагов, если не хочешь вообще оказать в долине. Ты будешь мне только мешать, через три минуты здесь будет опасная зона.

Принц посмотрел на меня красными от усталости глазами, он, явно, так и не воспользовался медицинской аптечкой, и спросил меня с сильной тревогой в голосе?

– Верди, как ты думаешь, с отцом все будет хорошо? Хотя я, наверное, кажусь тебе идиотом, но я очень волнуюсь. Твоя медицинская машина, оказывается, способна творить настоящие чудеса. Сегодня ночью в неё положили молодого парня, который, который недавно умер от страшных ожогов, а спустя четыре часа он встал и сразу же заговорил. Верди, умом я знаю, что с отцом всё будет хорошо, но мне всё равно очень страшно, а вдруг твоя медицинская машина даст какой-либо сбой? Я всё это время не сомкнул глаз. Мне честное слово не нужен трон, Верди, я тотчас отдал бы всё, лишь бы отец выздоровел.

Похлопав его по плечу, я сказал с укоризной:

– Теффи, старина, эта машина никогда не даёт никаких сбоев. Понимаешь? Ни-ког-да. Ей скоро стукнет двадцать тысяч лет и она поставила на ноги людей раз в пять больше, чем их живёт на всём Галане, и за это время не было ни одного случая, чтобы она кому-либо подписала смертный приговор. Лично мне она возвращала жизнь раз двадцать, не менее, а уж о том, сколько раз она штопала мою изодранную в клочья тушку, я вообще даже и не вспоминаю. А теперь сдай назад, позволь мне самому обслужить твоего папашу.

Тефалд попятился назад, а я подошел к лепестку. Негромко клацнули замки, удерживающий колпак из матового стайлара, послышалось протяжное шипение и он поднялся в вертикальное положение. Зазмеились тонкие пластиковые трубки, убираясь в свои гнёзда, углубление, в котором лежал император Галана Сорквик Четвёртый. Ложе плавно выровнялось, приподняв его тело и всем предстало зрелище, которое уже изрядно примелькалось дежурным телепортистам и телекинетикам, обслуживающим реаниматор. Здоровенный голый мужик лежал на белоснежной кушетке, вертел головой и хлопал глазами, удивляясь своему, на редкость прекрасному, самочувствию. Правда, врачам в глаза сразу бросилась весьма ощутимая разница между стандартным продуктом, выдаваемым реаниматорам на гора и этим верзилой с мощными, налитыми силой, рельефными мускулами. Увидев, что император стал подниматься с кушетки, я бросился к нему, словно снежная пантера на скального прыгуна, припечатал его к кушетке и довольно громко зашипел грозным голосом:

– Стоп! Не двигаться! Лежите спокойно, господин император, я сам подниму вас и поставлю на ноги. Вы только не двигайтесь ради всех милостей Великой Матери Льдов.

Сорквик посмотрел на меня удивлённым взглядом. Император чувствовал себя великолепно, у него ничего не болело и в его теле бурлила энергия. В этот момент ему хотелось вскочить с кушетки, попрыгать и помахать руками, разминаясь, чего я больше всего боялся. Подняв императора в воздух осторожным телекинетическим прикосновением, я плавно перенес его подальше от кушетки и так же осторожно перевернул в вертикальное положение. На лбу у меня даже выступил пот от напряжения. Сорквик заметил это и потому не шевелился. Я опустил его на красный ковёр с золотыми узорами так осторожно, словно это был не громила с фигурой космодесантника, вздувшегося перед боем, а какой-то хрупкий хрустальный сосуд. Поставив венценосного папашу подальше от его сыночка, я перевёл дух и смахнул рукой пот со лба.

Первая фаза прошла штатно, но Сорквик, явно, недоумевал, глядя на мою взволнованную физиономию. Хорошо ещё то, что он имел отличное самообладание и потому, инстинктивно почувствовав, что я вовсе не шучу, не двигался, а лишь молча стоял и смотрел прямо перед собой, не понимая, с чем именно связаны мои странные действия и такое моё беспокойство. В тот момент меня совершенно не волновало ни здоровье императора, ни его самочувствие. С этим, как раз, всё было в полном порядке. В этот момент я боялся только одного, чтобы этот бугай не перекалечил всю свою свиту. Придворные императора Галана и арланары замерли, созерцая его голым, но того это совершенно не волновало. Он повёл глазами и увидел принца Тефалда, замершего сбоку от нас и глядевшего на своего папика восхищённым взглядом. Ну, а увидев, громко воскликнул:

– Теффи, сын мой!

Тут Тефалд и бросился к нему с криком:

– Отец! Какое счастье, ты снова здоров!

Поставив перед Тефалдом псевдосиловую стену и упершись рукой в грудь Сорквика, я громко рявкнул на них:

– Стоять, черт вас дери обоих!

Видя, к чему идёт дело, я мгновенно выхватил из складок туники здоровенную капсулу с такой дозой сильнодействующего наркотика, что от неё заторчало бы целое стадо равелнаштарамских барсов, и приложил её к руке императора, не очень-то надеясь на успех, так как прекрасно знал то, какими ресурсами теперь обладает организм этого битюга. Нам, варкенцам, по фигу большинство той наркоты, от которой тащатся галакты. Быстро на нас действует один только кихой-ро, но не стал же бы я в тот момент заливать в глотку Сорквика этот изысканный напиток прилюдно. Наркотик всё же подействовал и в глазах императора появилось мечтательное выражение, он словил кайф, но не надолго. Взяв в руки длинный, роскошный стёганый халат с воротником, отороченным синим мехом равелнаштарамского барса, поданный мне манипулятором Бэкси, я стал ласково приговаривать:

– Спокойно. Спокойненько, господин император, всё прошло великолепно и вы здоровы. Дышите ровно и глубоко, но, самое главное, старайтесь не делать никаких резких движений, а я постараюсь одеть вас. – Не поворачивая головы, я негромко сказал принцу – Тефалд, обойди господина императора справа и встань у него за спиной, слева, но только не приближайся к нему, мы постараемся облачить его в этот гастленовый халат. Он немного жестковат, но ничего не поделаешь, другая одежда нам сегодня не подойдет.

Сорквик громко засмеялся и воскликнул:

– Веридор, где это вы услышали такое странное выражение, господин император? Уж лучше давай мы с тобой сразу перейдём на ты и тогда ты будешь называть меня коротко и по-дружески, Сорки, а то ты меня очень сильно смешишь.

Я протянул одну полу халата Тефалду, который, наконец, стал держаться поодаль от отца и сказал в ответ:

– Ладно, согласен, твоё императорское величество. Ты только не шевелись, пожалуйста. Старайся двигаться так, словно всё вокруг тебя сделано из тончайшего стекла. Ты очень долго болел и теперь должен привыкнуть к новым ощущениям от своего тела. Это не так уж и просто. Понял, Сорки?

Он слегка пошевелил пальцами и увидев то, что умеет двигать ими с нечеловеческой быстротой, промолвил:

– Кажется, понял.

Как раз в этот момент Сорквик и увидел Руниту, которая разглядывала своего повелителя с невероятным любопытством во взгляде. Этой девице в последнее время, похоже, понравился мужской стриптиз и она даже не смутилась, как все прочие дамы, не отвела взгляда и разглядывала императора в упор, а не тайком. Сорквик, увидев это, тотчас попытался закрыться руками от её взгляда. Он сделал руками быстрое движение, но я оказался немного быстрее и успел выпустить халат и перехватить его стальные клешни, иначе бы ему пришлось снова ложиться на кушетку реаниматора, так как он чуть не лишился своих детородные мужских органов. Увидев это, моя жена, наконец, догадалась отвернуться в сторону и я негромко сказал:

– Сорки, ничего страшного. Ты не первый голый мужчина с такой мускулатурой, которого видит моя жена, но ты первый голый император, стоящий голиком перед моей женушкой. Так что ты уж извини её за такое любопытство. К тому же тебе есть чем покрасоваться перед дочерьми Матидейнахш.

Подняв халат, я стал с помощью Тефалда надевать его на монаршье тело. Вот тут-то принц и расслабился, а я дал маху и выпустил ситуацию из-под контроля. Когда халат, пошитый из самого прочного гастлена весом семь килограмм на квадратный метр, был уже на теле Сорквика, тот забыл мои наставления и излишне резко запахнул на себе его полу, отчего локтем заехал прямо в грудь своего сына. Послышался звук сильнейшего удара, кошмарный хруст костей и Тефалда, словно ветром сдуло. Его ноги оторвались от пола и он, будто кукла, отброшенная капризным ребёнком, врезался в Раймура, свалив его с ног. Я бы не назвал этого парня миниатюрным, но даже этот великан не смог устоять на ногах, как и ещё человек пять позади него. Видя то, что он натворил, Сорквик бросился к своему сыну и мне пришлось включиться на всю катушку, чтобы остановить его, отчего гастленовый халат тут же лопнул у него на спине. Этот гигант, не смотря на то, что я накачал его наркотиком по самые брови, по-прежнему был силён, словно сотня скальных прыгунов, и стремителен, как снежный тайфун. Держа императора борцовским захватом, я принялся успокаивать его:

– Ничего страшного, Сорки, дело житейское. Хоть ты и поломал немного сына, реаниматор стоит наготове и он мигом заштопает его. Понимаешь, дружище, у тебя ведь очень опасная работа, а потому я накрутил тебя по-варкенски, то есть сделал так, что теперь твои кости крепче самой лучшей сардусской стали, а мышцы будут раз в пять сильнее, чем у самого здоровенного равелнаштарамского барса. Если тебя пустить на этот остров, ты всем барсам мигом хвосты пообрываешь. Я вкатил тебе такую дозу наркотика, что от неё весь твой двор пёрся бы целую неделю, но тебе теперь всё по барабану, а потому ты уж лучше дай мне усадить тебя на твою инвалидную коляску и пусть ребята Дана укатят её куда-нибудь в спортзал, чтобы ты немного потренировался. Знаешь, дружище, я ведь ничуть не слабее тебя, а может быть буду даже посильнее, ведь меня накручивал сам Железный Рен Калвиш, но, всё же, как ты видишь, никого ещё не зашиб насмерть на твой планете. Ты тоже научишься соизмерять свою силу, это не сложно.

Обалдело крутя головой, Сорквик прошептал:

– Арлан Великий, я же ничего не сделал, просто запахнул на себе полу халата. В кого же ты превратил меня, Веридор, в монстра? Как мне жить дальше с такой силищей? Ведь люди от меня теперь будут шарахаться, как от дикого зверя.

Усаживая императора в инвалидное кресло, которое подкатил к нему Игнес, я сердито рыкнул:

– Сорки, не тошни! В большой галактике почти девяносто процентов народа накручено и никто не жалуется. Правда, наша варкенская накрутка будет раза в три поэффективнее, чем обычная, но встречаются ребята, которые даже нас, варкенцев, сворачивают в рог скального прыгуна или, если хочешь, гатана. Ты бы посмотрел на моего стажера, Нейзера, этот парень служил в мидорском спецназе, вот это действительно зверюга, а однако же ничего, влюбился в юную девчонку в Мо и трахается с ней, как ни в чём не бывало.

Меня поддержал Игнес, который сказал императору:

– Сорки, я благодарю звёзды за то, что Веридор Мерк сделал тебя таким могучим. Всем, кто видел то, как ты вырубил Теффи, я прикажу молчать и объявлю твою силу государственной тайной. Зато теперь я не буду трястись от страха всякий раз, когда ты садишься верхом на скакуна. Должен же на Галане быть хотя бы один парень, который ни в чём не уступит галактам. Так почему это им не можешь быть ты?.

Я посмотрел на Игнеса с уважением и спокойно сказал:

– Граф, если вас это не затруднит, составьте мне вместе с Сорквиком список мужчин и женщин, которым вы полностью доверяете. Накрутка занимает не так уж много времени, всего шесть часов, если имеешь дело с таким абсолютно здоровым человеком, как вы, так что я могу настроить два лепестка на то, чтобы они работали в таком режиме.

Император кивнул головой и негромко сказал:

– Спасибо, Веридор, это очень ценное и хорошее предложение. Пусть первыми будут Айеран и Тефалд, а потом Игги и Раймур. Ну, что же, в таком случае я постараюсь поскорее научиться быть таким же слабым, как семилетний юноша.

Игнес покатил инвалидную коляску из зала и за императором потянулись все его придворные, притихшие и смущённые, их, явно, поразило то, что император, который вот-вот был готов завести хвоста, превратился в ходячее стихийное бедствие. Зато все арланары во главе с Даном Торнетом были очень возбуждены и радостно взволнованны. Они живо комментировали произошедшее, весело шумели, каждый выделяя своё собственное наблюдение, но сходились в одном, – император стал подобен сказочному герою. Принца Тефалда быстро уложили на больничную каталку, оказали первую ему помощь и подвезли ко мне. Дан уже полностью уверовал в современную медицину и потому к запястью экс-наследника трона прилипла аптечка космодесантника, отчего он мог вполне адекватно реагировать на всё происходящее. Изумлённо посмотрев на меня, он спросил:

– Верди, что случилось с отцом? Это же не человека, а какой-то тропический шквал. Я и глазом не успел моргнуть, как он так меня чем-то треснул, что у меня в глазах всё померкло.

Одарив принца далеко не самым дружелюбным взглядом, я вздохнул и хмурым голосом проворчал:

– Мало он тебе врезал. Говорил же я тебе, не крутись рядом с ним, это смертельно опасно. – Сменив гнев на милость, я объяснил ему – Ничего страшного с твоим отцом не случилось, Теффи, просто он стал немного сильнее. Понимаешь, парень, у твоего отца очень опасная работа. В большой галактике принято делать сильнее тех людей, которые идут на службу в армию, полицию или того хуже, лезут в политику и во всякие там правители. Для этой цели как раз и была создана специальная система перестройки организма, – полная физиологическая реконструкция, ну, а если говорить по-простому, то накрутка. Вот я и накрутил твоего старика. Реаниматор укрепил его кости кристаллокерамитом особого сорта, вживил в мышцы белковые усилители, а в нервную ткань нейроакселераторы. На суставах у него теперь стоят специальные приводы, с которыми он сможет двигаться даже в том случае, если ему прострелить ногу или руку. Он теперь может взять себе на загривок здоровенного скакуна и бегать с ним по горам недели две на одном только энтузиазме без еды и отдыха. Ну, а если он захочет вздремнуть, то сможет спать с головой зарывшись в щебень, землю или вовсе в снег и ему будет наплевать на то, что его одежда изодрана в клочья. В пищу ему теперь пригодна даже кора деревьев. Он запросто треснет стакан синильной кислоты, закусит падалью трёхнедельной давности и у него даже не случится от этого изжоги, таким стал его желудок. Сам понимаешь, парень, реаниматор не прививал ему никаких гастрономических извращений, просто теперь ему всё нипочём, такой он стал воин. – Посмотрев на Айерана, стоявшего у изголовья каталки, я добавил – Ребята, сейчас вы оба заляжете в реаниматор. Император приказал мне накрутить вас. Следующими пойдут Игнес и Раймур, ну, а потом ты, Дан, станешь вызывать народ по тому списку, который составит его величество. Поставишь перед своими телепортистами задачу, чтобы они не приближались к этим бугаям и сразу вышвыривали их в какой-нибудь спортзал. Пусть они там тренируются, привыкают беречь всякие хрупкие вещи.

Желая показать профессору Торнету, что медицинская машина это всего лишь инструмент здоровья, полностью подчиняющийся человеку, я подвёл его к выносной консоли, сел за пульт компьютера и при нём не спеша составил подробную программу накрутки, практически ничем не уступающую той, которую слепила Бэкси. Специально для Дана моя добрая мамочка, большая любительница возиться с малышнёй и утирать им сопли, появлялась над своим монитором исключительно в виде Мисс Идеальная Секретарша. Он относился к ней с таким трепетом и уважением, что эта виртуальная леди просто млела и пребывала в полном отпаде от этого седеющего, высоченного красавца со спортивной фигурой опытного арланара. Ну, на слишком малое число поклонников ни ей, ни Нэксу жаловаться не приходилось, как и сайнт-арланарам на отсутствие фантазии у моих самых лучших друзей и учителей.

Сделав мне мощный пи-ар в первые часы, Нэкс и Бэкси принялись придавать себе особый голографический облик на каждый отдельный случай. Нэкс наклепал за сутки добрых три тысячи мониторов и теперь все они находились чуть ли не в полутора дюжинах убежищ арланаров, буквально каждое из которых было научно-исследовательским центром. В первую очередь моих виртуальных друзей интересовало то, чего достигли галанцы и как они умудрились так долго скрывать наличие на планете не только арланаров, но и высоких технологий.

О своих целях они сказали мне кратко, буквально в нескольких словах, добавив, что им потребуется несколько дней на то, чтобы собрать дополнительную информацию, лишь после этого они смогут сделать строить какие-то планы и давать советы мне и галанцам. Как только я затолкал Айерана в реаниматор, с Тефалдом в этом плане проблем не возникло, в зал вернулся граф фрай-Элькаторн и попросил Руниту и меня предстать перед императором. Этого парня волновало только одно, чтобы лунная орхидея, которую он вручил моей жене, не завяла. Высоченный, нарядный, красивый и жутко торжественный, он повёл нас в тронный зал Имперского Дворца Науки. Сорквику было плевать на все условности и на то, что я был всего лишь работягой-техником, он хотел встретиться со мной, как с принцем дома Мерков Антальских. Не волновало его и то, что таких принцев, как я, на Варкене насчитывалось свыше семисот пятидесяти миллионов человек, ведь мой клан был одним из самых больших на этой планете и в нём только один человек хоть чем-то отличался от всех других клансменов, мой дедуля, Баллиант Мерк, отец-хранитель клана.

Игнес шел бодрой, но неспешной, походкой впереди нас через анфиладу залов и через каждые три шага громко стучал своим золотым посохом об пол, создавая этим весьма изрядный шум. На конце его золотой, усыпанной драгоценными камнями, дубины, имелось какое-то устройство, которое не портило драгоценного паркета, но издавало громкий, отчётливый стук. Громадные парни с роскошными усами, одетые в тёмно-зелёные мундиры, пошитые на манер тех, которые носили военные моряки Галана, только в ботфортах со шпорами, с золочёными кирасами и в золочёных шлемах с огромными белыми плюмажами, – бравые императорские гвардейцы-кирасиры, которые стояли у дверей каждого зала, виртуозно и чётко отдавали мне, простому клансмену и моей жене, горничной из гостиницы крохотного городка, воинские почести, салютуя своим оружием, здоровенными скорострельными карабинами с лазерными прицелами.

Право же, от всего этого я пришел в изумление. Бэкси выслала вслед за нами сразу пять своих мониторов и они летели в отдалении, снимая наш поход в тронный зал с разных точек. Наконец, мы вошли в самый большой зал и Игнес остановился перед огромными, золочёными дверями, украшенными на редкость красивым декором, на каждой створке которых был изображен роан, гербовый ластоногий зверь империи Роантир. Впрочем, чего там греха таить, всей планеты, поскольку власть дома Роантидов простиралась на неё полностью и признавалась всеми галанцами безоговорочно. Граф фрай-Элькаторн, выждав несколько минут, пока четвёрка гвардейцев, чётко стуча по паркету ботфортами и прикладами карабинов, показывала нам свои артикли, пять раз стукнул посохом об пол и офицер торжественно распахнул перед нами двери тронного зала, в котором застыли в торжественном строю нарядно одетые придворные. Войдя внутрь, он величественно взмахнул своим министерским инструментом, снова трижды стукнул об пол и громко провозгласил:

– Принц Веридор Антальской с супругой, принцессой Рунитой Антальской.

Под громкий шелест дамских вееров, провожаемые восторженными взглядами мужчин, направленными на мою золотую Руниту, Игнес подвёл нас к трону, весьма скромному и непрезентабельному, похожему на самое обычное мягкое полукресло. Сорквик сидел на нём строгий, огромный и невероятно торжественный. Он был одет в тёмно-зелёный мундир полковника кирасир, а его голова была увенчана почти таким же обручем с треугольными зубцами, как у Айерана, только с овальными клеймами на массивных зубцах. Это простенькое ювелирное изделие я узнал сразу, поскольку сам видел то, как Арлан Гиз-Браде рисовал его в большом альбоме серебряным карандашом, которые я ему подарил. Только тогда мне было невдомёк, что уже в те дни этот пройдоха вынашивал мысль о том, как бы ему объединить Галан под рукой одного единственного государя и прекратить все междоусобные распри.

Игнес негромко попросил Руниту поприветствовать императора от имени дома Мерков Антальских и вручить ему в знак уважения лунную орхидею. Моя возлюбленная набрала в грудь воздуха и сделала шаг вперёд, но прежде, чем она начала говорить, в её руках появилась ещё и небольшая серебряная статуэтка сокола-чара, нашего кланового тотема. Рунита тотчас приободрилась от этого и звонким голосом объяснилась Сорквику в любви, восхитилась его здоровьем и сказала о том, что для всех Мерков Антальских этот день отныне станет праздничным. Действуя интуитивно, она сделало всё настолько хорошо, что мне уже ничего не оставалось делать, как встать на одно колено и сплести пальцы рук в замок восхищения домом Роантидов и его главой, императором Сорквиком.

Трон стоял на небольшом возвышении всего в каких-то десять сантиметров и моя жена отважно приблизилась к этому громиле, чтобы вручить ему наш подарок и лунную орхидею, которые император принял в свои руки сидя. Передав их в руки придворных, которые с опаской приблизились к нему справа и слева, он встал и в изящном поклоне, что при его огромном росте и миниатюрными размерами моей жены было делом весьма непростым, поцеловал ей руку, после чего предложил ей взять его под руку, а меня поманил к себе жестом, явно, приглашая нас пройти куда-то к столу. Этот парень прогрессировал прямо на глазах. Игнес отдал кому-то свою золотую дубину и мы пошли вчетвером к вторым дверям зала. Придворные, радостно улыбаясь нам, поспешно расступились. Сорквик и Рунита, негромко разговаривая, не спеша шли впереди, а мы с Игнесом позади, соблюдая дистанцию в три метра.

Гвардейцы, стоявшие у дверей, и на этот раз поприветствовали нас своими артиклями с оружием, которые, похоже, очень нравились Сорквику. Он даже потрепал их командира, вооруженного одним только палашом, от избытка чувств, по плечу. Тот от такого намерения своего императора не сбежал со своего поста, а мужественно остался стоять на месте. Парня зашатало из стороны в сторону, как во время землетрясения, но в итоге он, всё-таки, остался жив. В мою Руниту, словно бес вселился, – она весело разговаривала с этим мордоворотом и бесстрашно теребила его за руку, а тот в ответ нежно поглаживал её руку и задорно хохотал в ответ, делая ей комплименты.

Пройдя через большой зал, мы вышли в зимний сад, который поразил меня как своими размерами, так и красотой. В нём росли деревья высотой метров под тридцать и мне даже показалось на минуту, что мы вышли на открытое пространство, но над нами было почти два километра камня. В саду для нас уже был накрыт столик на четверых, вокруг которого встало восемь официантов под командованием древнего старца, посмотрев на которого, Сорквик улыбнулся и велел ему немедленно отправляться к Дану Торнету. Мы расселись и официанты принялись хлопотать вокруг нас. На Галане в таких случаях было принято начинать обед с бокала вина и мне было очень интересно, как этот громила выйдет из этой щекотливой ситуации, ведь ему куда больше подошла сейчас тяжелая посудина из вольфрамокерамита, а не резной хрусталь.

Однако, император легко и непринуждённо взял бокал, в который было налито на треть "Старого Роантира", вдохнул в себя аромат вина и произнёс добрый, ласковый и уважительный тост в честь моей супруги, после чего выпил вино не спеша, смакуя его и наслаждаясь тонким вкусом. Видимо, на моей физиономии в этот самый момент отразилась вся та богатая гамма чувств, которые я в тот момент испытывал. Глядя на мою изумлённую рожу, Сорквик весело рассмеялся, Рунита смутилась, я вот сияющий от удовольствия граф фрай-Элькаторн, поставив бокал на стол, радостным голосом воскликнул:

– Веридор, друг мой, вы мне не поверите, но именно в этом и заключён истинный характер Сорки. Чем труднее и сложнее та задача, которую ставит перед ним жизнь, тем скорее он мобилизует все силы своей души, а его железная воля помогает ему преодолеть все трудности. Благородная леди Бэкси, прочитав его историю болезни, была поражена тем, что он прожил с ней целых двенадцать лет. Нет, мой друг, Сорки не цеплялся за жизнь, просто он не мог уйти из неё не закончив некоторых дел.

После этой короткой, хвалебной речи, которую Сорквик прервал насмешливой репликой, мы приступили к обеду. После десерта Игнес удалился, сославшись на срочные дела, а мы остались втроём. Некоторое время мы разговаривали о всяких пустяках, а потом, без всякого предисловия, император сказал:

– Веридор, похоже, что ты опытный и искушенный в разных делах человек. Хотя ты и далёк от политики, ты должен разбираться и в этом предмете, ведь ты принц дома Мерков Антальских. Я знаю тебя всего несколько часов, но и этого небольшого времени мне вполне хватило для того, чтобы понять очевидное, ты вовсе не то чудовище, которым тебя рисовал в своих посланиях потомкам Арлан Великий. Как обычный человек, не правитель, я могу восхищаться тобой, восхвалять тебя до небес или же осуждать, но, вот как правитель этого мира, я очень хочу знать, кто ты такой. Мне обязательно нужно знать, Веридор, что подвигло тебя открыться моим арланарам, осознание всей тяжести сложившейся на Галане ситуации или любовь к этой прелестной девушке, которую мы все, чтобы доставить вам обоим радость, называем твоей женой, хотя она всего лишь твоя невеста. Мне не нужно даже гадать, чтобы понять очевидное, сейчас, разговаривая со мной за этим столом, ты совершаешь преступление, возможно, даже тяжкое и тень этого преступления падает как на меня самого, так и на весь Галан. Я не сказал бы, что мне это безразлично, так как я неоднократно получал отчёты моих арланаров о военной мощи галактов, превышающей наш собственный военный потенциал в десятки тысяч раз, да, и того, что произошло со мной за минувшие сутки, мне вполне хватает для того, чтобы понять очевидное, в этом противостоянии мы находимся в положении проигравшего. Хотя это волнует меня в самую последнюю очередь, отмахнуться от подобных вещей просто так я не могу. Вот я и хочу знать, Веридор, ты пошел на это преступление осознанно или под влиянием чувств? Скажи мне, чего ты хочешь всем этим добиться? Ответь, наконец, прямо, ты восторженный дурак или холодный, расчетливый делец? С негодяем, идущим на преступление против своих работодателей ради выгоды, мне было бы легче иметь дело, чем с влюблённым дураком, не дающим себе отчета в том, что он творит. Не спеши, Веридор, можешь осмотреться и хорошенько подумать прежде, чем дать мне окончательный ответ.

Говоря эти жесткие, бескомпромиссные слова, Сорквик оставался, тем не менее, совершенно спокойным и невозмутимым. Правда, Руниту всю так и передёрнуло, когда он обозвал меня дураком, но она сдержалась и не высказала ему всего того, что было готово сорваться у неё с язычка. Посмотрев на императора с насмешливой улыбкой, я спокойным голосом сказал:

– Сорквик, я вынужден тебя огорчить своим ответом. Ни то и ни другое. Во-первых, для дурака я уже слишком стар. В моём мире дураки долго не живут. Во-вторых, я не могу быть негодяем потому, что я Веридор Мерк из клана Мерков Антальских и для меня совершить омерзительный, неблаговидный поступок это даже хуже, чем разом убить почти миллиард с четвертью людей, своих собратьев клансменов и всех наших союзников из средних и малых кланов, для которых всегда открыты все ворота города Веридорланга. Это означает покрыть их позором. Ты не хуже меня знаешь что такое фамильная честь, а потому поймёшь это. Да, Сорквик, я делец, вольный торговец и это моя главная профессия, которой я очень горжусь. Ради прибыли я могу полезть в преисподнюю и стащить корону с головы владыки ада, но я скорее приму крейг, чем возьму медный тарс из тарелки нищей слепой старухи даже в том случае, если за него мне будет отдано всё золото Вселенной. Виноваты ли чувства в том, что я собираюсь совершить тягчайшее преступление против своих работодателей и сделать так, чтобы твой Галан оказался не по зубам даже Лексу Первому, для которого вас всех просто не существует, так как вы для него всего лишь крохотная молекула по сравнению с Обелайром? Да, и ещё как. Ведь я влюблённый вольный торговец, парень, свободный, как ветер, который может лететь на своём корабле куда угодно, лишь бы позабавить свою возлюбленную. Почти сто шестьдесят пять лет, если считать по времени Галана, я прожил бесцельно, хотя и вёл весьма активный образ жизни. Нет, конечно же, я ставил перед собой цели и даже более того, всегда добивался своего, но смысла в мое жизни, если разобраться, было немного и меня утешало только то, что я никогда не совершал ничего такого, что бросило бы тень на мой клан. В общем я плыл по течению, пока не встретил Руниту. Ну, а почему я её встретил, Сорки, тебе отлично известно. Итак, чего я добиваюсь. Прежде всего, это порадовать свою возлюбленную тем, что сделаю её Галан миром, с которым будет вынужден считаться Лекс Первый. Мои учителя, Нэкс и Бэкси, говорят, что через несколько дней они соберут нужную им информацию и смогут приступить к её анализу, чтобы всё просчитать наперёд, но уже сейчас я знаю, что тебе Сорки, выпали все козыри в очень сложной игре и ты можешь сделать свой мир самой величайшей империей во всей галактике. Ну, а моя Рунита будет радоваться тому, что тебе сдал их самый ловкий крупье, её старина Дорси. Сорки, дружище, мой стажер, Нейзер, улетая к своей возлюбленной, Марине Ринвал, в Мо, сказал мне, что я один держу в руках ключи от Галана, что делает меня хозяином положения. Представь себе, это действительно так, ведь только я могу дать тебе время на подготовку к встрече с большой галактикой и сделать так, чтобы ни одна сволочь к тебе не сунулась. Ну, а всё остальное сделают для тебя Нэкс и Бэкси, ведь они являются хранителями знаний сразу двух галактик и уж ты поверь в нашей галактике им нет равных. Они вдвоём стоят едва ли не всех учёных галактики вместе взятых, да, к тому же я оставлю тебе свой реаниматор и ещё кое-какое оборудование, которое позволит тебе изменить лицо своего мира. Впрочем, не хватит ли нам болтать о всякой ерунде в присутствии девушки? Давай лучше, наконец, поговорим о чём-нибудь серьёзном и важном, например о том, как ей понравились твои придворные и арланары.