Текст книги "Галактика Сенситивов 1(Си)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 77 страниц)

Вскоре к нам присоединился Нейзер с красоткой Зарминой и мы немного поболтали. Графу очень понравилось устройство вечера и он тут же загорелся идеей провести точно такое же мероприятие в столице, при дворе. Особенно его удивило то, что мы с Нейзером, в течении всего полутора часов сумели раскрепостить и завести публику настолько, что уже никто не чувствовал себя лишним и потерянным среди множества людей. То из одного, то из другого угла доносились взрывы весёлого смеха. После небольшого перерыва оркестры стали играть громче и песенные мотивы сменились танцевальными мелодиями.

Хотя Галан всё еще отирался в переулках феодализма, танцы, похожие на менуэты глубокой древности Галактического Человечества, на нём давно канули в вечность и их сменили другие, пусть похожие на столь же древние аналоги вальса и фокстрота в разных интерпретациях, какие по всей галактике танцуют и сегодня, но всё же достаточно тесные по объятьям партнеров. На Галане они исполнялись под очень приятные и красивые мелодии, да, к тому же, очень изящно.

Поначалу Рунита танцевала только со мной, но потом её стали наперебой приглашать граф и мой стажер, мастер на все руки. Если я в парном танце выглядел несколько неказисто, то Ролтер и Нейзер в этом деле блистали во всём своем великолепии. Между ними даже завязалась нешуточная паркетная дуэль, в которой Рунита переходила от одного танцевального партнера к другому, а остальные девушки нашего стола были вынуждены выполнять роль невольных статисток. Меня это задело за живое. Поскольку я не мог блеснуть в парном танце из-за своего невысокого роста, а Рунита блистала именно потому, что в могучих руках то Ролтера, то Нейзера выглядела изящным, миниатюрным цветком, то я решил ударить по своим противникам оружием совершенно особого свойства, хотя это, по сути дела, на какое-то время прерывало наши танцы с дамами.

Из глубокой древности, ещё из тех времён, когда Галактическое Человечество теснилось на древней Терре, мифической его праматери, из тех самых времён во многих мирах дошел до наших дней древний танец, исполняемый исключительно мужчинами, знаменитый фламенко. Как это ни удивительно, но в той или иной форме этот танец присущ буквально всем человеческим цивилизациям и его танцуют в галактике до сих пор. Некая разновидность фламенко исполняется на Галане и этот танец роднит Галан с моим заснеженным Варкеном. Роднит уже тем, что в обоих мирах он исполняется с множеством импровизаций и с умопомрачительной, безудержной и огненной страстью. Кируфцы славятся, как самые умелые танцоры флакке, так на Галане именуют этот, сугубо мужской, танец, в котором слиты воедино страсть, любовь, ревность и огонь души настоящего мужчины.

Поэтому, когда после очередного танца Руниты и Нейзера, похожем на древнее терранское танго и исполненного в очень зажигательном ритме я встал из-за стола и стал левой рукой развязывать ленты и расстёгивать крючки своего камзола, ритмично щёлкая пальцами правой и дробно постукивая каблуками, на мой вызов тотчас откликнулись две сирафы, настроенные в унисон и их струны нервно завибрировали, издавая тревожные, быстрые звуки. Толпа тотчас с громкими криками отступила к стенам большого зала и стала ритмично хлопать в ладоши, а я, скинув камзол с плеч прямо на пол, дробно отбивая чечётку, стал медленно, но решительно выступать в центр зала.

Разумеется, я танцевал знакомый мне с детства и отточенный до совершенства флайк, танец, мастерством исполнения которого, по праву гордятся все воины-архо клана Мерков Антальских. Танцуя, я выколачивал подкованными каблуками дробь с частотой не меньше ста двадцати ударов в минуту и при этом руки мои находились в непрерывном движении, а ни одна дорожка шагов не могла повториться чаще, чем десять-пятнадцать раз за весь долгий, почти бесконечный, огненный танец. Пальцы мои при этом издавали громкие, сухие щелчки, как будто я держал в руках кластроны, выточенные из музыкального варкенского каменного кедра.

Двое матросов с сирафами в руках, играли с нечеловеческой быстротой, постоянно меняя ритм, но не снижая темпа. Несколько минут Нейзер смотрел на меня ошеломленно и зачарованно и я видел, как его пальцы сами начали прищёлкивать, но по иному, на мидорский манер, где этот танец также пользуется популярностью и мидорцы гордятся тем, что школа их фламмы чуть ли не самая древняя в галактике. Решительно сбросив с себя камзол, Нейзер впрыгнул в широкий круг зрителей характерным мидорским выходом, сделав в воздухе двойное сальто вперёд и приземлившись на шпагат, из которого сразу же стал медленно подниматься, прищёлкивая пальцами и играя плечами, руками, головой. Глаза его горели дьявольским огнем, а пальцы трещали с такой скорострельной дробью, что музыканты были вынуждены чуть ли не удвоить темп игры и сирафы буквально взвизгнули вибрирующими звуками. Нейзер же, словно вырастал из пола, и чем выше он поднимался над ним, тем явственнее слышался дробный перестук его сапог.

По канонам флакке по-галански в круг мог бы выйти и третий танцор, если, конечно, он сможет поразить зрителей каким-нибудь оригинальным па или еще более быстрой чечеткой и этот третий тут же нашелся. Им стал не кто-нибудь, а сам граф Ролтер фрай-Доралд, чего я никак не ожидал от высокородного дворянина, так как некоторые из дворянских родов Галана весьма презрительно относятся к этому яркому и зажигательному танцу. Пока я хищной птицей с чечёточным клёкотом и громкими возгласами кружил вокруг своего стажера, а тот, вибрируя всем телом, с ужасающе мрачной плавностью поднимался над полом, Ролтер рывком сбросил с плеч свой белоснежный атласный камзол и, рванув с горла кружева, да, так стремительно, что его мощная, бронзовая грудь обнажилась, немедленно вошел в широкий круг, образованный мужчинами и женщинами.

Для выхода граф выбрал классическую манеру затанцовки, когда голова танцора гордо вскинута, руки сложены за спиной, торс практически недвижим, а ноги выделывают столь замысловатые коленца флакке по-роантски, что просто смотреть и то глаза сломаешь. И хотя каблуки Ролтера издавали не чечёточную дробь, а громкий, отрывистый перестук, никто бы не сказал, что графу нечем поразить взыскательную публику. Ноги танцора, порой, взлетали выше пояса, но торс его оставался неподвижным и непокрытая голова так плавно вплывала в центр зала, что не колыхнулся ни единый локон его тщательно завитой и напомаженной причёски.

Тем временем Нейзер встал на ноги и стал успешно соперничать со мной в бешено чечёточном темпе танца. Зрители стали ещё громче выкрикивать призывные возгласы. В основном в этом хоре доминировали высокие, резкие и гортанные женские голоса. Дамы призывали нас перейти от показательной программы танца к жарким и страстным импровизациям и мы немедленно покорились их воле. Импровизация в танце фламко, это целое искусство, способное покорить любые, даже самые чёрствые сердца и унылые души. Они способны зажечь огонь даже в мёртвом камне и растопить, испарить кометные льды.

Вот тут-то мне и показалось, что я, наконец, урыл своих соперников, так как по части импровизаций мне в этом зале не должно было быть равных уже только в силу того обстоятельства, что я-то видел этот танец на нескольких сотнях планет и состязался в этом искусстве не одну тысячу раз, выступая против самых отменных танцоров и не раз выходил победителем. Но, если говорить по-честному, то в этом танцевальном зале я столкнулся с подлинными мастерами танца, настоящими поэтами движения. Как ни хотелось мне блеснуть перед Рунитой, но я вынужден признать то, что ни Нейзер, ни Ролтер вовсе не уступали мне в главных компонентах танца, в огне и страсти, что, вместе со мной, констатировали и все наши зрители, которые были в полном восторге от моей затеи. Поэтому через полчаса наша танцевальная дуэль завершилась мировой.

Под громкие аплодисменты мы вернулись к столу, где нас ждали главные призы, объятья и поцелуи наших дам. Даже холодную красавицу Зармину и ту пленил танец Нейзера и она повисла на его шее звонко смеясь от радости и покрывая его лицо поцелуями. Никто из нас так и признал себя побеждённым, но мы даже и не пытались выяснить, кому должна достаться пальма первенства. Зато ни пришедшая в восторг Рунита, ни дочери губернатора и уж ни в коем случае не Зармина, в общем, ни одна из наших прелестных дам нисколько не сомневались в том, кто именно одержал победу в танце.

Наш танец подытожил вечеринку, так как, с одной стороны, после него уже никто не решался пригласить на танец свою даму, а с другой музыканты просто демонстративно встали со своих мест на импровизированной сцене и, спустившись в зал, направились к подносам с выпивкой. Хотя выпито в эту ночь было вполне достаточно, никто не свалился на пол от излишнего усердия. По-моему, вечеринка удалась на славу, что подтвердили все и, самое главное, господин Лорант, который распорядился не убирать столы из зала, а лишь велел очистить их от пустой посуды. Судя по тому, как он оживлённо беседовал с метрдотелем и шеф-поваром, он собирался взять на вооружение этот прогрессивный метод обслуживания, и он, похоже, нашел у них полную поддержку.

Наши гости разошлись в предрассветной полутьме, когда небо на востоке уже начало сереть, а лёгкие, серебристые облака, парящие над островом на огромной высоте, стали понемногу розоветь, но лучи Обелайра ещё не достигли туч, клубящихся над вершиной горы Калавартог. Не смотря на бурно проведённые день и ночь, я нисколько не жаловался на усталость, зато Рунита засыпала на ходу. Когда я на руках поднял её наверх и положил на шкуру синего барса, она уже мирно спала, глубоким и умиротворенным сном и мне пришлось вновь прибегнуть к телепорту, чтобы переодеть девушку в ночную сорочку. Но стоило мне только прилечь рядом с ней на синий мех, как она жадно приникла к моим губам своим горячим и требовательным ртом, не скрывая своего страстного, хрипловатого стона.

Страсть девушки была столь ошеломляюща и столь агрессивна, что изумила меня, но моё тело ответило на этот призыв любви самостоятельно, без малейшего раздумья и колебания, словно я только что вышел из камеры-одиночки, в которой томился, как минимум двести лет с руками, скованными силовым полем. Это было какое-то безумие, самый настоящий природный катаклизм, бурное половодье чувств и страсти, захлестнувшее наши тела и души. Единственное, что я был в состоянии хоть как-то контролировать, так это выплеск сенситивной энергии своего сознания, иначе запросто развалил бы в кучу щебня, как гостиницу, так и парочку ближайших от неё домов. Мы были столь активны, что наша огромная кровать тряслась и качалась, словно при землетрясении и я оторвал её от пьедестала и заставить парить в воздухе.

Но зато и шуму я наделал, когда не в силах контролировать всё и вся, забыл о том, что наше ложе парит в воздухе, расслабился и кровать с чудовищным грохотом опустилась на свой постамент, полый внутри. Кажется, я всё-таки дал маху и выпустил парочку плазменных разрядов в космос, потому что над моим ухом тревожно запищал сигнал предупреждения, поданный Нэксом или Бэкси. Это привело меня в чувство и я постарался поскорее остудить, как свой собственный пыл, так и пыл своей возлюбленной, но синий барс, видимо имел на наш счет свои собственные планы и потому моя затея, дать Руните поспать в эту прекрасную ночь, полностью провалилась, да, к тому же ещё и с диким грохотом.

Шел час за часом, а мы без устали ласкали друг друга и, кажется, уже ничто во всей галактике не смогло бы остановить нас. Наверно мы просто сошли с ума раз отдавались любви с таким исступлением, а может и, правда, во всём был виноват мех синего барса. Странным образом наши силы не уменьшались, а наоборот только увеличивались и наша любовные ласки становились всё энергичнее и утонченнее, словно моя возлюбленная черпала силу из того же источника, из которого черпал её я, когда обращался к своим сенситивным способностям, но такое было невозможно, если речь, конечно, не шла о совершенно особом случае. Но это представлялось мне в ту ночь совершенно невероятным.

В те предутренние часы мне хотелось только одного, чтобы они никогда не кончались. Понимая, что мое счастье с Рунитой невозможно по целой тысяче причин, я мог сделать только одно, продлить своё пребывание в Равеле так долго, как это возможно. Но, самое главное, единственным, кто мог помочь мне продлить эти счастливые часы был мой разбитной стажер. Разумеется, я не мог обратиться к Нейзеру с такой просьбой, но мысленно молил, чтобы тот не стал торопить меня поскорее убраться с Галана.

Как ни сильна была моя страсть, в тот момент я даже и не помышлял о том, чтобы не расставаться с Рунитой, во мне слишком глубоко засели наставления моих начальников, верность присяге, данной Корпорации и страх перед суровыми правилами, которыми руководствовались все прогрессисты до единого. Однако, вместе с тем я нисколько не боялся наказания, ведь не страх наказания останавливал меня в тот момент, а верность долгу и преданность клану, который я не мог оскорбить каким-либо неблаговидным поступком, хотя разве это преступление, любить? И всё-таки, не смотря на то, что я безумно любил Руниту, я всё ещё не мог пойти ради любви на нарушение клановой чести, статей контракта и корпоративных правил.

Так что я оказался в капкане, в плену условностей и сердце моё разрывалось при одной мысли, что мне вскоре придётся покинуть Галан и навсегда расстаться с Рунитой. От этого душа моя пребывала в смятении, а сердце буквально разрывалось на части, в то время, как Рунита безмятежно спала, положив голову мне на грудь и крепко обняв меня за шею. Часть её безмятежности постепенно передалась мне и я стал думать, что не так уж всё и трагично. В конце концов темпоральному ускорителю оставалось работать не так уж и долго, и я ещё смогу найти свою Руниту после того, как сниму с планеты темпоральный барьер, а возможно это произойдет и раньше, если подтвердятся рассказы этой чудесной девушки о галанских магах, так удивительно напоминающие мне рассказы о сенситивах. Ведь если бы мне удалось найти на Галане хоть сотню, другую сенситивов, даже самых паршивеньких, то всё пойдёт по другому сценарию.

Кроме того мне следовало хорошенько разобраться с чёрным шаром, якобы, сковавшим звёздную систему Обелайра, ведь не могло же в самом деле это быть просто детскими выдумками. Слишком уж точно Риз описал существование темпорального коллапсара и мне, как дисциплинированному работнику Корпорации, ни в коем случае нельзя покидать планету до тех пор, пока я не выясню, с чего это в голову мальчишке, взбрели в голову такие чудные мысли. Если действительно имела место утечка информации и на Галане существовали люди, неважно были они сенситивами или нет, которые стремились во что бы то ни стало расколоть этот хрустальный черный шар и вырваться из плена темпорального коллапсара, то это тотчас, автоматически, вводило по отношении к этой дремучей планете совершенно иные правила поведения. В нашей конторе более всего боялись конфронтации с ускоряемыми мирами.

Во всяком случае этим вопросом в настоящий момент занималась Бэкси, а уж у неё-то имелись все возможности, чтобы разыскать на Галане Риза, с которым дружила в детстве Рунита. До того же момента, когда Бэкси сделает это, я мог спокойно наслаждаться счастьем и не забивать себе голову всяческой ерундой. Естественно, при этом мне следовало хотя бы изредка делать вид, что я готовлюсь к экспедиции на остров Равелнаштарам, ведь не смотря ни на что, нам придётся, рано или поздно, выбираться с острова Равел и делать это следовало самым благопристойным, с точки зрения маскировки, образом, но даже об этом мне ещё рано было думать, так что как минимум три недели я мог ни на минуту не расставаться с Рунитой и в полной мере наслаждаться своим недолгим счастьем.

Именно на это я и нацелился в то сказочное утро, когда уснул сжимая в объятьях свою Руниту. В любом случае я мог всегда сказать своему начальству, что мои тесные контакты с аборигенкой были вызваны моим сенситивным расследованием, да, и то лишь в том случае, если мне пришлось бы писать соответствующий отчёт. Ни мы, технари, ни наблюдатели, никогда не говорили начальству всей правды хотя бы потому, что это не приводило ни к чему хорошему, ведь нас и так сурово дрючили за что ни попадя. Так что не я был первым и не я буду последним, кто влюблялся в девушек или парней с ускоряемых миров. И уж поверьте, ни один наблюдатель никогда не вломит начальству своего техника и приложит все усилия, чтобы полицейские из конторы, несущие свою службу на станциях наблюдения, помешали кому-либо умыкнуть из ускоряемого мира своего возлюбленного или возлюбленную. Я во всяком случае, не раз доставлял таких нелегалов в различные укромные места, но мне в то время и в голову не приходило похитить Руниту с Галана. Я был слишком уж большим праведником и идиотом, помешанном на чести.

Терилаксийская звёздная федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсара «Галан», звёздная система Обелайр, планета Галан, остров Равел, город Равел, парк дома охотников.

Вчетвером, Ролтер, Хальрик, Нейзер и я, мы сидели за столиком в беседке парка, разбитого в доме охотников и весьма заурядно и довольно немузыкально переругивались. Особенно старался Хальрик Соймер, который, как оказалось, знал немалое количество звучных и цветистых эпитетов, применяемых для определения умственных способностей своих оппонентов. Граф Ролтер фрай-Доралд выступал в качестве рефери, хотя в душе он давно принял сторону Хальрика. Оппонентами Хайка, разумеется, были я и Нейзер, а костерил нас старшина охотников за наше маниакальное упрямство, с которым мы стремились проникнуть на остров Равелнаштарам. При этом старый охотник старался выбирать самые обидные сравнения и самые резкие выражения, лишь бы заставить нас отказаться от этой безумной и невероятно рискованной затеи.

Ролтер, ради которого мы, якобы, затеяли это предприятие, вызвавшись добыть для него шкуру синего барса, и тот в итоге начал нас отговаривать. Пока шла подготовка к нашей экспедиции и он, и даже Хальрик были увлечены этой идеей, выследить в лесах острова Равелнаштарам ещё одну синюю зверюгу, но как только всё было готово, тут же пошли разговоры об опасности. С одной стороны все это было очень приятно, всё-таки, что ни говори, а эти люди очень искренне беспокоились о нас, но с другой стороны наши дела на острове были полностью завершены и теперь нам нужно было возвращаться, а вот это уже было испытанием для меня и моей собственной нервной системы.

За эти дни ни мне, ни моим электронным помощникам, так и не удалось разгадать загадку маленького галанского мальчика Риза, хотя работать с тщательно охраняемыми галанскими архивами было делом, в общем-то простым. Моё собственное сенситивное расследование, также не дало никаких результатов. Никто на островке Равел даже понятия не имел о том, что в их мире могут быть практикующие маги и тем более никто не находил ничего странного в астрономии ближнего и дальнего космоса. Не объясняя источников информации, я рассказал Нейзеру о магах, про которых мне поведала Рунита и о том, что, возможно, это может быть косвенным свидетельством существования на Галане людей, обладающих экстрасенсорными возможностями, которых обычно и называют магами. Нейзер обрадовался, ведь это было бы очень неплохо, после нескольких экспедиций Союза Сенсетивов обнаружить их присутствие на Галане, но и его энтузиазм вскоре угас. Нам так и не удалось обнаружить ни единого человека, который бы всерьёз, подобно Руните, относился к сказкам о волшебниках.

Единственное, что я мог записать в актив, так это то, что Бэкси полностью разобралась с проблемами Антора Лоранта и теперь мне стало доподлинно известно, кто хотел утопить этого славного парня в дерьме. Мало того, что на него окрысилась его бывшая женушка, так за него взялись несколько перекупщиков мехов из Роанта, которые некогда вынашивали планы полностью взять под контроль остров Равел. К тому же в этом грязном деле оказались замешаны ещё и некоторые имперские чиновники и развязка была близка. Через пару недель Антору предстояло либо выплатить кредит, взятый пять лет назад для покупки гостиницы, либо пролонгировать его, но уже под бешеные проценты.

Поскольку этот парень считал, что полоса неудач закончилась, он, разумеется, пойдет на пролонгацию кредита и вот тут то петля окончательно затянется вокруг его шеи. Перекупщики, через своих агентов, держали в своих руках козырь в виде перерасчета залоговой стоимости имущества и тогда кредит моментально становился необеспеченным и благородный дворянин из Орвакайна, наш хозяин, любезнейший Антор фрай-Лорант и его вздорная бывшая супруга, в мгновение ока становились полными банкротами. Всю это карусель вокруг бедолаги Антора завертела его вредная женушка. Та, таким образом, вознамерилась вернуть его в лоно семьи, но даже она не представляла себе, что произойдет в итоге с их роскошным поместьем, половина которого была заложена её, хотя и не разведенным, но уже фактически бывшим мужем. К сожалению, эта дамочка даже не представляла себе, во что она ввязалась и чем это грозило ей самой.

По части крючкотворства, Галан был просто раем для всяческих мерзавцев, так как в этом мире свято чтили законы, а большинство из них были написаны добрых сорок с лишним тысяч лет назад. Барыги допустили одну единственную ошибка, перевели обслуживание кредита в банк "Кредитный союз Равела" и найдись добрая душа, которая ссудит Антора деньгами для своевременного погашения кредита, эти типы останутся с носом. Сумма, которой не хватало Антору Лоранту, на мой взгляд была смехотворной, всего каких то сорок семь тысяч роантов и эти деньги я уже приготовил и я только ждал последнего дня.

Всё это время я провёл ни на миг не расставаясь с Рунитой. Она даже присутствовала во время наших долгих разговоров с Хальриком и его охотниками, когда мы разрабатывали план охотничьей экспедиции. Её мы предполагали осуществить с борта "Южной принцессы". Правда, в период самой подготовки, я немного лукавил, заявляя о том, что в экспедицию отправится отряд из двадцати пяти человек. О том, что мы решили не рисковать жизнями охотников на неизвестной им территории острова, я сказал Хальрику только сегодня утром и, разумеется, Рунита ещё ни о чём не знала.

Все наши дни и ночи были наполнены любовью и счастьем. Каких только сюрпризов я не устраивал своей возлюбленной. В её честь я давал пышные костюмированные балы, а один раз даже устроил в Равеле карнавал, который длился целых три дня. Когда на острове кончились запасы витрума, а его так любила Руните, я пообещал купцам по двести роантов за корзину и объявил, что готов купить целых любое количество корзин этого сладчайшего из плодов галактики. Не знаю уж как, но витрум доставили на остров через каких-то три дня и Рунита не испытывала в нём недостатка. Но больше всего мы любили морские прогулки, которые совершали чуть ли не через день и каждый раз они превращались в самые настоящие праздники на воде. Вместе с нами в море выходило иной раз, до сотни гостей острова Равел, а уж наш друг граф фрай-Доралд всегда был нашим спутником на "Южной принцессе".

На одной из таких прогулок я доказал жителям острова, что человек может победить в схватке даже очень крупного моллюска-убийцу, чем покрыл себя славой с головы до пят. Правда, эта слава, по большей части, оказалась всего лишь коричневой, липкой и вонючей сепией. Сию субстанцию выпустил из себя издыхающий моллюск, которого я, изловчившись, проткнул острогой. Тем самым я поставил под вопрос дальнейшее существование этих мерзких тварей, так как уже через несколько дней охотники всерьез заявили Хальрику, что они мечтают о расширении базы промысла, ведь что ни говори, а мясо этих зловредных монстров считалось редкостным деликатесом.

Среди этих парней нашлось добрых полтора десятка искусных пловцов, а уж гарпунщиками они и так были преизрядными. Промысел этот обещал стать очень доходным, так как помимо мяса, моллюски давали ещё и желчь, из которой готовилось какое-то целебное снадобье. Зато теперь обещала увеличится популяция морских змеев, чья молодь, в массовом порядке, истреблялась моллюсками, когда шла от тихих, песчаных пляжей, где устраивали кладки яиц морские змеи, в открытое море. Так что в каком-то смысле я и на этот раз оказал галанцам добрую услугу, но более всего меня должны благодарить в недалёком будущем морские драконы, они же змеи.

Когда я вернулся в гостиницу, где меня с нетерпением дожидалась Рунита и объявил ей о своём решении отправиться на остров в одиночку, девушка побледнела, но ни сказала мне ни слова против, а только спросила дрожащим от волнения, едва слышным голосом:

– Дор, любимый, когда ты отправляешься?

– Завтра, моя дорогая. Думаю, что мы управимся дней за пятнадцать. Во всяком случае мы будем ждать "Принцессу" начиная с пятнадцатого дня после высадки на берег. Граф решил проводить нас до мыса Трех Скелетов и потом встретить.

В течение всего дня и ночи Рунита ни единым словечком не попыталась удержать меня от этой глупой, дикой и опасной, с точки зрения любого нормального человека, затеи. Она, как всегда, была весела и непринужденна, но я и без телепатии чувствовал, что буквально каждая клеточка её прекрасного тела излучает волны страха и ужаса. Нейзер и здесь пришел мне на помощь. Этот повеса при каждом удобном случае стремился показать Руните свою огромную силу и ловкость, да, к тому же весьма откровенно заявил, что если мне будет угрожать опасность от клыков барса, то тому придётся прежде подавиться им, а уж потом попытаться съесть на десерт меня. Это заявление и в самом деле успокоило девушку и даже отогнало её страхи, но я, вдруг, обнаружил, что Рунита не верит в моё возвращение. И это меня совсем не обрадовало. С беспечной улыбкой на лице я сжал всю свою волю в кулак и продолжил творить глупости.

Вечером я устроил грандиозное шоу на пристани. Весь причал освободили от тюков, ящиков и бочек. Доски чисто вымыли и застелили коврами, а вся пристань украсили гирляндами цветов и зелёных ветвей. Музыка гремела почти до утра и лишь перед рассветом праздник закончился. В последний раз мы с Рунитой воспользовались услугами шкуры синего барса, которая все это время дарила нам столько радости. Рано утром, когда Рунита уснула, я покинул её и вышел из капитанской каюты, чтобы выполнить последнее и, пожалуй, самое деликатное из всех своих дел на острове Равел. Вахтенный матрос помог мне спустить шлюпку за борт и я направился к тому крохотному пляжу, на который однажды выплыла Рунита. По авторитетному мнению Бэкси, мне именно там следовало припереть к стене господина Лоранта.

Антор имел обыкновение каждое утро принимать морские процедуры и делал это довольно странным образом, стараясь донырнуть до бакена, установленного у полосы течения. Этот бакен он установил после того, как нашел на пляже Руниту, чтобы следующему смельчаку было видно где находятся спасительные спокойные воды. Доплыть до пляжа на легкой шлюпке было для меня делом нескольких минут, тем более, что на море стоял полный штиль. Остановив шлюпку за скалой, я дождался момента, когда господин Лорант спустится на свой пляж по крутой лестнице, высеченной в скале, и с разбегу нырнёт в воду. Антор, как всегда, был пунктуален и не заставил себя долго ждать. Как только он скрылся под водой, я несколькими мощными гребками подогнал шлюпку к берегу и она врезалась в крохотный песчаный пляж. Моё небольшое судно заняло едва ли не треть его размеров, но это было и к лучшему, теперь Антору уже не мог сбежать, ведь я приготовил для него отличную западню.

Несколько минут спустя он уже плыл к берегу. Увидев меня, господин Лорант широко улыбнулся. Жестом я попросил его присесть рядом со мной и подал ему полотенце и халат, после чего уставился на этого парня пристальным взглядом. Как только он вытер тело и надел халат, я достал из приготовленной заранее корзинки бутылку "Старого Роантира", пару бокалов, конфеты, фрукты на закуску и строго спросил его:

– Ну, и как, Антор, вам удалось, наконец, побить свой собственный рекорд?

– О, мастер Веридор, в тот раз мне, по всей видимости, просто повезло. – Бесхитростно ответил Антор и вдруг его лицо приобрело удивленное выражение, ведь никто на всем острове не знал о его ежедневных попытках ещё раз донырнуть до бакена.

Однако, господин Лорант вёл себя любезно и не начать выяснять откуда я знаю о его заплывах под водой. Мне же, в свою очередь, было бы чертовски трудно объяснить как я узнал о его утренних заплывах не ссылаясь на беглое телепатическое зондирование его сознания, в котором без труда читалась досада на свою очередную неудачу. Вместо этого он, восхищённо взглянув на бутылку, мечтательно произнес:

– О, добрый "Старый Роантир". Изумительное вино, мастер Веридор, пожалуй, ради него я готов сделать ещё одну попытку и всё-таки донырнуть до этого чёртового бакена. Хотя мне, порой, кажется, что его якорь просто снесло волнами.

Наполнив вином два бокала я молча вручил один господину Лоранту и также молча поднял свой. Антор с улыбкой поднял свой бокал и сказал мне:

– Удачной вам охоты, мастер Веридор!

Пока он смаковал прекрасное вино, я всё так же не говоря ни слова достал из под банки мешок с золотом, приготовленный для него, и положил рядом с хозяином гостиницы. Антор тут же насторожился, услышав звон золота, но поинтересовался самым равнодушным тоном:

– Что это, милорд?

В ответ на это я сказал тихим голосом:

– Я возвращаю вам свой долг, дорогой друг.

– Но вы вчера расплатились со мной сполна, милорд, и ничего мне не должны. – Строгим голосом сказал мне Антор и добавил, из вредности – Не нужно меня расстраивать в это прекрасное утро. Уберите это.

Однако я не унимался и сказал уже громче:

– Антор, речь идет не о плате за жильё, которое вы предоставили мне и моему другу, а о совсем другом долге. Между нами стоит нечто большее и я не хочу покидать остров перед опасным предприятием с грузом тяжкого и невозвратного долга. Разве вы не помните, что именно на этом месте вы однажды спасли самого дорогого для меня человека? Рунита боится вас оскорбить, предложив деньги, а я, в свою очередь, не могу уехать просто так, поскольку меня ждет опасная экспедиция, из которой я могу и не вернуться. Извините, Антор, но Веридор Мерк всегда сполна оплачивает свои долги, сколь велики бы они не были. Возьмите золото, Антор, здесь ровно пятьдесят тысяч роантов, именно столько вам не хватает для того, чтобы полностью обрести свободу и уверенность в своих силах.