Текст книги "Х – 11 (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

– Аркадия убили! – прохрипела в трубку бывшая жена. Звук был такой, будто ее душили.

– Врешь! – машинально воскликнул генерал, с ужасом понимая, что не будет бывшая так шутить, что – правда. – Откуда ты знаешь?! – вмиг севшим голосом не спросил, а просипел Борис Васильевич.

– Знаю! – отрезала Анна Даниловна. – Найди их и убей, если ты отец! – выкрикнула она и кинула трубку.

Как известно, легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в царствие небесное, так что нашему чиновничеству это не грозит, но настоящее грехопадение генерала произошло два года тому назад. До этого он, как все чиновники (каждый на своем уровне), трепетал перед вышестоящими, гнобил нижестоящих и изображал бурную деятельность, не дающую, правда, никакого практического результата – все эти телодвижения были так… – имиджевой конструкцией, для того чтобы пускать пыль в глаза плебсу.

На самом же деле Борис Васильевич (как и все остальные) занимался регулированием финансовых потоков. Он аккумулировал ручейки, приходящие снизу, и отправлял наверх уже бурный поток во всякие фонды помощи полиции, борьбы с терроризмом, помощи детям и прочее, прочее, прочее… Ну и, разумеется, себя любимого не забывал – сто тонн зелени, как минимум, оседали ежемесячно на оффшорных счетах генерала.

Однако, вся эта деятельность, как имиджевая, так и реальная, были рутиной. Все этим занимаются, все об этом знают – никого ничем не удивишь. Внесистемная оппозиция, правда, трубит о нарушениях, созывает несанкционированные митинги и вообще – по всякому мутит воду, но лишь потому, что не имеет доступ к кормушке. Так что, повторимся, генерал на своем месте ничем не выделялся из монолитной когорты своих товарищей по оружию, стоящих на страже интересов граждан.

Однако, два года назад произошло настоящее грехопадение Бориса Васильевича, изгнание, так сказать, из Эдема. Он вел заседание коллегии, распекал невиновных и награждал непричастных, когда позвонил один из помощников, что во время заседания, в принципе, было запрещено под страхом смертной казни через колесование, и потребовал – именно потребовал! а не попросил, немедленной аудиенции, причем конфиденциальной, мотивируя все это делами государственной важности чрезвычайного характера!

Генерал хотел было уже обрушить на него весь свой монарший гнев, но вовремя призадумался. Полковник Тораненко, во-первых, был своим человеком – он как бы представлял собой русло одного из ручейков, по которому поднимался вверх денежный поток, а во-вторых, он был умным человеком, который никогда бы не пошел на нарушение процедуры заседания из-за какого-нибудь пустяка.

Борис Васильевич объявил заседание закрытым, что было встречено всеми собравшимися с облегчением и пригласил в кабинет полковника. Игнат Степанович поразил генерала своим внешним видом – обычно лощеный полковник сейчас напоминал свежеоткопавшегося зомби – землистый цвет лица, красные глаза и общее впечатление отсутствия жизни. Он молча протянул боссу тощую папочку и без сил, не дожидаясь разрешения, что ему было несвойственно, плюхнулся на стул.

Борис Васильевич углубился в изучение предложенных документов и поначалу не понял, чем был вызван экстраординарный визит его приближенного подчиненного. Ну – взяли опера в разработку крупную ОПГ; ну – у нее широкий спектр деятельности: от угонов автомобилей и поставки в подпольные бордели живого товара до заказных убийств, ну – крышуют ее менты разного уровня… Что здесь такого, чтобы срывать заседание коллегии!?! Рутина – она рутина и есть, сколько таких групп было, сколько сейчас существует и сколько будет существовать. Из-за чего сыр-бор?

Генерал уже хотел закрыть папку и язвительно поинтересоваться у полковника не заболел ли тот, что явился к нему с такой ерундой, когда глаза его прикипели к бумаге. В тот же миг Борис Васильевич почувствовал что и сам, по примеру Игната Степановича превращается в зомби. Кожа на его лице стремительно посерела из-за отхлынувшей от нее крови, а глаза столь же стремительно покраснели, потому что отхлынувшая от щек кровь прилила к ним, заставив полопаться капилляры. Этот физиологический процесс был вызван тем обстоятельством, что среди фигурантов дела значился Аркадий Борисович Мерицкой. Генерал поднял глаза на полковника с немым вопросом и тот лишь молча кивнул – не однофамилец.

Если бы кто-то заглянул в этот момент в кабинет, то поразился бы насколько похожими выглядели Борис Васильевич и Игнат Степанович – два трупака восставших из ада и пришедших попить кровушки бедных селян! Но, если расстройство генерал было вполне объяснимо – сын, как-никак! то из-за чего так огорчился полковник, было понятно не вполне. Однако, это только на первый взгляд.

На самом деле объяснение было элементарным: как только содержимое папки станет достоянием общественности – читай недругов генерала, которых при такой должности хватает – кресло-то одно, а жоп, желающих в этом кресле угнездиться, много, Борис Васильевич вылетит из вожделенного кресла, как пробка из-под шампанского, а следом за ним и его команда – новый начальник приведет своих. И получится, что вместо того, чтобы сидеть с удочкой на берегу денежной реки, таская из нее жирных карасей, придется перебираться в какой-нибудь райотдел и гонять бомжей. Как вам перспективочка? Не захочешь, а будешь на зомби похож!

В тот раз административного ресурса Бориса Васильевича хватило, чтобы замять дело. Другой вопрос – скольких нервов и денег ему это стоило, но – деньги дело наживное – беспокоиться особо не о чем – еще и Иришкиным детям хватит, а вот нервные клетки, к сожалению, не восстанавливаются. Однако, не меньших, а по гамбургскому счету – больших усилий (по крайней мере нервных) стоило организовать встречу с непутевым, мягко говоря, сыном – после развода Аркадий прекратил общаться с генералом, но, после категорического приказа отца, все же прикатил на Рублевку. Но, разговора не получилось.

Аркадий молча слушал Бориса Васильевича, пока тот распинался из какой клоаки тот его вытащил, и как должен быть ему благодарен, и чем ему следует заниматься, а чем категорически – нет, дождался пока генерал закончит свой спич, презрительно скривился и объявил, что бывший отец все это сделал, чтобы прикрыть свою старую задницу, чтобы наслаждаться жизнью со своей молодой сучкой и новорожденным – только что родилась Ниночка, ублюдком, а не ради него. Самое обидное, что это было правдой. Не всей, конечно же, но – изрядной долей… Борис Васильевич дал ему пощечину и на этом его отношения с сыном окончательно прервались.

Аркадий с детства был тяжелым крестом на его совести – Борису Васильевичу вечно не хватало времени заниматься сыном и тот рос и вырос типичным маменькиным сынком. После института генерал пристроил его в совет директоров крупной и небедной компании и посчитал что будущее сына обеспечено, однако тот сумел однажды так накосячить и нанести такой финансовый вред, что несмотря на родство с Борисом Васильевичем, Аркадия из совета директоров вытурили.

В тот момент у генерала как раз вспыхнул роман с Верочкой и ему стало не до проблем старой семьи – он переводил ежемесячно бывшей жене сто тысяч деревянных и вполне справедливо полагал, что с голоду они не умрут, а для Аркадия будет хороший урок, как нужно себя вести на работе, а как – нет. Пусть посидит на голодной диете, подумает о своей жизни, а потом придет с опущенной головой, отец примет блудного сына и устроит на тепленькое местечко. А сын все не приходил и не приходил.

И вот звонок от этой ведьмы… На самом деле никакой ведьмой Анна Даниловна не была, но некоторыми экстрасенсорными способностями обладала и к ее словам, если она говорила серьезно, генерал всегда относился всерьез. Раз сказала, что убили – значит убили. Да и с другой стороны – с чего бы это умирать молодому здоровому человеку? Горе, тоска и раскаянье черным приливом затопили душу Бориса Васильевича и лишь разгорающееся пламя мести тусклым красным заревом прорывалось сквозь мрак в его душе. Особую боль генералу доставляло то обстоятельство, что вторым… а может быть и первым чувством, которое он испытал при известии о смерти сына, было облегчение.

*****

Звонок застал полковника Васильева во время перекура. Афанасий Антипович пять минут назад освободился из объятий прекрасной Мариночки и в данный момент блаженно пускал дым в форточку на кухне – курить в других местах в квартире строптивая будущая кинозвезда не разрешала, а полковник и не настаивал – на какие только жертвы люди не идут ради любимой женщины – даже на такие!

У полковника было два телефона: один зарегистрированный на его имя, второй – безымянный. С первого товарищ Васильев контактировал с начальством, подчиненными, женой, детьми, любовницами и прочими людьми, знакомство с которыми не могло стать причиной нездорового интерес к нему со стороны компетентных органов. Таких органов, к счастью, было немного, но, к несчастью, они все-таки были.

Второй телефон предназначался для связи с "темными людьми", факт знакомства с которыми, стань он известен прогрессивной общественности, мог бы послужить причиной сильной головной боли, а в случае фатального невезения и крайне неблагоприятного расположения звезд, лекарством от этой головной боли могла бы стать гильотина.

Звонившему повезло – позвони он несколькими минутами ранее и его звонок оказался бы гласом вопиющего в пустыне – ему бы никто не ответил. Дело было в том, что Мариночка строго-настрого запретила полковнику держать свои телефоны в помещении, где они занимаются сексом – были знает ли прецеденты, когда неожиданный звонок срывал процесс, а кому это понравится?

Он пытался взывать к ее гражданским чувствам – мол, он человек государственный! и обязан находиться на связи двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, но ему была предложена альтернатива – или она, или государственные интересы. Когда на одной чаше весов оказалось роскошное восемнадцатилетнее тело, увенчанное прелестной головкой, а на другой – интересы Родины (и не только), то, естественно, тело перевесило. Вот и держал Афанасий Антипович аппараты на кухне. Это еще один штрих к тому, чего только не сделаешь ради любимой женщины.

Вызов пришел на незарегистрированный номер, с которого Афанасий Антипович общался с людьми теневой половины. Записная книжка на этом аппарате была пуста, а история звонков чистилась сразу же, как только очередной разговор заканчивался. Смартфон был дорогим, но выбран был не из престижных соображений, а для того, чтобы замотивировать его наличие в случае провала – мол, нашел на дороге, не удержался – вещь! и подобрал. Сунул в карман и забыл. А то, что в базе мобильного оператора зарегистрированы звонки, как входящие, так и исходящие – ничего не знаю, я не айтишник – может кто через него переадресацию сделал – хакеры они такие! А я ни при чем. Все это, конечно, было шито белыми нитками, но для защиты в правовом поле годилось, а если будут разбираться по понятиям, то никакая юридическая защита и не нужна. Если будет серьезный косяк – вывезут в лес и заставят могилу копать – ни ксива ментовская, ни наличие успешного адвоката не помогут.

Абонентов, которые звонили по этому номеру, было немного и все номера их телефонов полковник помнил наизусть. В глубине души он даже гордился своей профессиональной памятью, правда отдавал себе отчет, что никаких его заслуг в этом нет – природа наградила. Гордиться таким свойством организма было так же глупо, как хорошей работой кишечника, но Афанасий Антипович все же гордился, но только про себя, никому и никогда это не демонстрируя – он был умным человеком. Дураки на такой должности, как у него, долго не держатся.

Звонил Челбанутев Семен Семенович – владелец и директор ЧОПа "Вихрь". Полковник поморщился – звонок Казака обещал проблемы. Обычно, первым звонил товарищ Васильев и ставил перед ЧОПом очередную задачу и только потом следовал звонок от Казака с отчетом о выполнении. Инициативные же звонки от господина Челбанутева были крайне редки и означали, что перед ЧОПом возникла проблема, решить которую самостоятельно Казак не может – значит придется впрягаться. Это, как отношения вассала и сеньора – обычно пользу приносит вассал, но иногда, когда вассала прищучат, приходиться вытаскивать его из задницы сеньору. Ничего не попишешь – такова се ля ви.

– Говори! – недовольно буркнул в трубку полковник. Ни здороваться, ни разводить какие иные политесы он не собирался – много чести будет! Пусть скажет спасибо, что не чифир на зоне гоняет, а сладко спит и вкусно ест. Казак, в принципе, ничего другого и не ожидал, поэтому сразу перешел к делу – полковник и директор прекрасно обходились безо всяких чайных церемоний и прочего взаимного расшаркивания:

– Тут такое дело… – вздохнул господин Челбанутев, – четверо моих парней погибли в дэтэпэ. В бетонный забор врезались на скорости. Лепила, который вскрытие делал, сказал, что все травмы типичные, ничего необычного нет, но я не верю. Надо тщательно проверить все обстоятельства…

– А чего там проверять? – пренебрежительно хмыкнул полковник. – Пьяные были, или под веществами – вот и врезались! Хорошо, гражданских не покалечили, шумахеры! Или покалечили?

– Никто не пострадал, кроме них, – сдерживая нарастающий гнев, но держась в рамках, спокойным тоном ответил директор ЧОПа. – Водила пьяным не был – он профессионал, в ралли участвовал. Так что не верю я, что он без посторонней помощи в бетон на скорости врезался. Проверь… – Семен Семенович сделал паузу, во время которой Афанасий Антипович явственно услышал, как скрипнули от злости зубы собеседника. – Пожалуйста.

– Котя! – раздался в этот момент голос Мариночки. – Ты куда пропал? Иди ко мне! – полковнику Васильеву сразу стало не до проблем директора ЧОПа.

– Посмотрю, что можно сделать, – процедил он через губу и дал отбой.

"Смотри сука… земля круглая… – Казак в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки. – Сочтемся!.."

*****

День, последовавший за ночью, когда Денис воткнул в бетон бандитский гелендваген, никаких событий, заслуживающих внимания, не принес. Тренировки прошли штатно, но, как сложилось за последнее время – безрезультатно – существенного увеличения… да и вообще какого-либо прироста в величине скачков на произошло, а сканирование надтелесных оболочек показало отсутствие динамики, как положительной, так и отрицательной. Короче говоря:

Каким ты был, таким остался,

Орел степной, казак лихой!

Зачем, зачем ты снова повстречался,

Зачем нарушил мой покой?

Или же, другими словами – рутина и застой. Почти в рифму!

Однако, вся эта скука, обыденность и тривиальность происходили днем, а на город, между тем, медленно, но неотвратимо надвигался вечер, а за ним и ночь. А ночью все не так, как днем. Ночью, конечно же, все кошки серы, а нет-нет да и нарвешься на цветную… правда редко. Короче говоря, ночью может быть то, чего днем быть не может.

Особенно хорошо это чувствуют "ночные люди". С ними, как только на город падает мгла и зажигается искусственный свет: уличные фонари, неоновые вывески, реклама, витрины и прочие источники света, происходят странные трансформации: знакомые улицы и переулки, становятся не совсем знакомыми, кровь начинает быстрее бежать по венам, глаза начинают видеть то, чего не видят "дневные люди" и появляется вера в чудо.

Ну, может быть не совсем в чудо, а во что-то этакое… эфемерное, неосязаемое… Вера в шанс, который ждет за углом. И, кстати говоря, шанс может быть, как встретить полуголую красотку, которая кинется тебе на шею, так и – вонючего, свирепого мужика с топором. Шанс он такой…

"Ночные" любят гулять ночью, "дневные" – нет. Старший помощник был "универсалом" – он любил, как залитые солнцем пляжи, так и утопающие в неоне променады, но чуйка у него работала хорошо, как днем, так и ночью. И вот эта вот чуйка подсказывала Денису, собиравшемуся отужинать в "Черепахе", что монотонное течение дневной жизни может быть… да что там может быть – непременно! будет нарушено нынешним вечером. И, как впоследствии выяснилось – предчувствия его не обманули.

Лицедеем старший помощник был неплохим. Конечно же Джеку Николсону, или Иннокентию Смоктуновскому он и в подметки не годился в плане актерского мастерства, но изобразить аристократическое недоумение, когда к столику подошли два неприятных типа и попросили разрешение присесть, он сумел неплохо. Станиславский бы поверил.

– Мы знакомы? – барственно изогнул бровь старший помощник, одновременно придавая лицу специальное выражение. С аналогичным выражением английский лорд смотрит на лакея, который подал к завтраку газету "THE TIMES", не проглаженную предварительно утюгом.

– Нет. Но очень хотим! – улыбнулся невысокий жилистый азиат неопределенного возраста – у некоторых монголоидов есть такая особенность – консервация, что ли – хрен поймешь, сколько им лет – тридцать, или шестьдесят. "Азиат" чем-то смахивал на Брюса Ли. Ну-у… – по крайней мере примерно таким тот сохранился в памяти старшего помощника. – Майор Визанцев, – представился "азиат", демонстрирую красную книжицу, причем демонстрируя уважительно – можно небрежно махнуть удостоверением перед носом лоха, не давая тому возможности ничего прочесть, а можно показать, выказывая уважение, чтобы реально продемонстрировать ФИО, должность и звание владельца, что и было сделано в данном случае. После короткой паузы майор веско уточнил (на случай, если оппонент не успел прочесть): – Первое главное управление. – Прозвучало все это многообещающе.

– Майор Силизнев, – так же уважительно продемонстрировал удостоверение высокий подтянутый блондин с холодными льдистыми глазами. И так же уточнил: – Первое главное управление.

"Ага… ага… – подумал Денис. – Как и следовало ожидать появились представители крыши!"

"Что характерно, без гонора! – отметил внутренний голос. – Не то, что те два пидора – Петров и Васечкин!"

"Иванов, – машинально поправил старший помощник. – Так и ничего удивительного, – хмыкнул он. – Пробили номера – одна машина депутатской дочки, а у второй – фэсэошные номера! Тут надо быть полным дебилом, чтобы нахрапом лезть!"

"Но, ведь лезут! – разгорячился голос. – Хоть и ласково, но – лезут!"

"Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус… – обрисовал свое виденье ситуации Денис. – Похоже – припекает их. Посмотрим, что скажут…"

– Присаживайтесь, – махнул рукой старший помощник.

… надо их немножко потыкать мордой в лоток…

… чтобы разозлились…

… а то благостные такие…

… прям честные менты…

– Ну, и что вы хотите два майора? – он мастерски сыграл аристократическое недоумение, после чего хмыкнул и протянул: – Два майора… два майора… – затем глумливо улыбнулся: – Практически "Два веронца"… или "Два капитана"… Шекспир и Каверин…

Полицейские молчали. Не дождавшись реакции, Денис пренебрежительно ухмыльнулся – тыкать мордой в грязь, так тыкать! и небрежно осведомился у незваных гостей:

– Знакомы с творчеством? – на лицах майоров застыло непонятное выражение: – Читали? – продолжал резвиться старший помощник. – Хотя… офицеры и книги… Чего я глупости спрашиваю? – пробормотал Денис негромко, словно обращаясь к самому себе, но так, чтобы оппоненты непременно услышали. Не дождавшись ответа, попробовал зайти с другой стороны: – Но, хоть смотрели, я надеюсь? – Потерпев неудачу и в этом начинании, старший помощник придал лицу серьезное выражение и приступил к делу: – Хорошо. Два майора – так два майора. Слушаю вас.

– Как к вам обращаться? – улыбнулся мудрой улыбкой Брюс Ли. Так взрослые улыбаются капризничающим детям. Причем, все участники процесса понимают, что лечь спать все равно придется – так пусть немного повыкаблучиваются – беды от этого нет никакой.

"Ишь ты какой! – мысленно покачал головой Денис. – На простое постановление не возьмешь! Мудёр!"

"Китаец, наверное, – предположил внутренний голос. – Они все такие! Три тысячи лет цивилизации за спиной…"

– Для начала, объясните, чего от меня надо? – недоуменно поднял брови старший помощник. – А там, глядишь, и знакомиться не придется. Я, знаете ли заядлый гетеросексуалист и с новыми мужчинами знакомлюсь неохотно, – продолжил хамить Денис. – Если только по делу.

Никакой ярко выраженной реакции на его, мягко говоря – нестандартное поведение, не последовало, что еще больше укрепило старшего помощника во мнении, что полицаи побаиваются с ним связываться. "Азиат" примирительно поднял ладони:

– Как хотите. Просто ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов.

– Это смотря какие вопросы! – продолжил гнуть свою линию Денис.

– Самые невинные! – ухмыльнулся блондин. Однако, глаза у него, в отличие от "китайца", у которого по глазам вообще невозможно было чего-либо разобрать, были злые.

– Слушаю.

– Скажите, пожалуйста, – приступил к допросу "китаец", – вы были здесь вчера?

Денис скривился, будто раскусил перчинку в борще, и с брезгливым видом уставился на полицаев, переводя взгляд с одного на другого, словно пытаясь понять, откуда в таком приличном заведении, как "Черепаха", могли появиться такие, мягко говоря – люди. Старший помощник проделывал все это молча и молчание это было достаточно гнетущим. Первым, как и ожидал Денис – китайская традиция основана на выдержке и терпении, в отличие от европейской, не выдержал блондин:

– Я не понимаю, – поднял он брови. – Это разве секрет?

– Нет. Это я не понимаю, – скривился старший помощник. – Точнее говоря, не люблю, когда меня держат за болвана в старом польском преферансе, – он помолчал и продолжил: – Надеюсь, хоть эту цитатку узнали, – неприятно ухмыльнулся Денис.

За столом вновь воцарилась тишина, которую, на этот раз, нарушил "азиат":

– Если мы вторглись в ваше личное пространство, – осторожно начал он, – то просим простить. Работа такая, – развел "китаец" руками.

– Какое, к черту, личное пространство? – натурально удивился старший помощник. – Просто не надо задавать вопросы, ответы на которые вы знаете. Вы, наверняка, просмотрели записи с камер, узнали, что я был здесь вчера с девушкой. Выяснили все про девушку, ничего не узнали про меня. И не узнаете, – ухмыльнулся он, – а будете совать нос, куда не надо, останетесь без погон, – он бросил острый взгляд на каждого полиция – чтобы дошло. – Так что, или задавайте вопросы, ответы на которые действительно не знаете, или – ауффидерзейн!

Полицаи помолчали, переглянулись, что-то решили для себя и заговорил блондин:

– Вчера, когда вы покинули "Черепаху", вслед за вами поехала машина с четырьмя молодыми людьми, которые сидели вон за тем столиком, – он кивнул головой, указывая на столик, где вчера располагалась "банда четырех". – Ничего необычного по дороге не заметили?

– Необычного… – Денис сделал вид, что задумался. – Да… нет… пожалуй…

– Любая странность, необычность, хоть что-то, что зацепило внимание, – "китаец" цепко взглянул ему в глаза.

– Хотя, да… – старший помощник почесал ухо, якобы что-то такое припоминая. – Не то, чтобы странность, но…

– Да-да! Говорите, пожалуйста! – встрепенулся блондин, инстинктивно подаваясь вперед, чтобы ничего не пропустить из услышанного.

… ишь, как тебя разбирает, болезного!..

… кого же я вчера завалил?..

… что два майора землю роют носом…

– Я не знаю, они это были, или кто другой… – неторопливо начал свое повествование Денис. – Я вообще их не запомнил, – он кивнул на столик, – не до них было, – улыбнулся старший помощник, а офицеры понятливо покивали – видать рыжая и в слабом разрешении выглядела хорошо и Дениса вполне можно было понять, что все его внимание было сосредоточено на девушке. – Но, когда немного отъехали от "Черепахи", – продолжил старший помощник, – нас попытался кто-то обогнать, а Юля этого не любит, и не далась. Потом стали слепить дальним светом, но все равно не обогнали – она скорость прибавила. Проехали немного вперед и она остановилась, чтобы посмотреть, кто это такой дерзкий, но нас никто так и не обогнал. Постояли с минуту и поехали дальше. Вот, пожалуй и все, что было более-менее заслуживающего внимания.

– Ясно… – протянул блондин, когда Шахерезада закончила дозволенные речи.

– А скажите, пожалуйста, регистратор в машине у Юлии Андреевны имеется? – полюбопытствовал "китаец".

… ишь ты, блядь! – Андреевны! – это тебе не футы-нуты…

… хорошо быть депутатской дочкой!..

– Есть, – кивнул Денис.

– А как бы нам… – начал "китаец", но старший помощник его перебил:

– А что случилось-то?

– А вам это надо?! – недовольно сверкнул глазами блондин.

– А вам запись нужна? – невозмутимо парировал Денис.

И снова за столом установилась тишина. Продолжилась она недолго, "китаец" поморщился, растер с силой затылок и с явной неохотой заговорил. У старшего помощника сложилось впечатление, что, несмотря на одинаковые звания, он в паре главный – именно он принимает решения:

– Произошло дэтэпэ. Все эти молодые люди погибли и мы расследуем обстоятельства дела.

– Так это они выебы… выделывались, – поправился Денис. – Понятно…

– Пока неизвестно, – вздохнул "китаец", – мы все проверяем. В связи с этим, хотелось бы ознакомиться с данными регистратора…

– Так знакомьтесь! – округлил глаза старший помощник. – Я здесь при чем? Чья машина вы знаете. Обращайтесь. Как говорится: ищите и обрящете! – ухмыльнулся он.

– Ну-у… вы понимаете… – заговорил блондин.

– Сцыкотно к депутатской дочке с вопросами лезть, – понимающе покивал Денис. – Лучше ко мне. Так?

– Да.

– А кто погиб-то?

– Это тайна следствия! – отрезал "китаец".

– Ну, тайна – так тайна. В таком случае я вас больше не задерживаю, – улыбнулся старший помощник. – Всего доброго. Обращайтесь к Юлии, – он хмыкнул, – Андреевне. И кстати, вы ошибочно посчитали, что безопаснее беспокоить меня, – улыбка на лице Дениса сменилась очень строгим "государственным" выражением. – Если бы вы не замотивировали свой интерес, сюда бы уже давно приехала тревожная группа фэсэо.

После этого заявления, молчание опять воцарилось за столом. Полицаи думали.

– А если мы скажем, кто погиб, вы поможете с регистратором? – вышел с инициативой блондин.

– А зачем вам это? – не давая старшему помощнику ответить, вмешался "азиат".

– Помогу. А затем, что вы мешаете мне ужинать – нужна хоть какая-то компенсация, – улыбнулся Денис.

– Погиб сын генерал-лейтенанта Бориса Васильевича Мерицкого – начальника Первого Главного Управления, – нехотя выдавил "китаец". – Сами понимаете…

– Где?

– Тут недалеко – в промзоне.

Старший помощник не стал рассуждать о причинах ДТП – мол, мажоры, мол – нажрались, а понятливо покивал, вытащил ноутбук и связался с рыжей по скайпу. Звонить ей он не стал, чтобы не светить номер телефона. Конечно, при желании найдут, но не скоро, а пока что – никакой помощи следствию, а то еще поставят на прослушку. А старшему помощнику это надо? – старшему помощнику этого не надо!

Юлька ответила не очень быстро и сразу сделал заявление для прессы: – Я занята! – Судя по шуму, музыке и общему ощущению праздника она не обманывала – действительно веселилась на какой-то вечеринке.

"Вот же коза! – изумился внутренний голос. – Вместо того, чтобы страдать в тесной девичьей келье, лить слезы по безвозвратно утерянному любимому…"

"Лучшему мужчине, которого она встретила на своем жизненно пути!" – подхватил Денис.

"Она пустилась во все тяжкие!" – подхватил голос.

"Но, мы ей рога-то пообломаем!" – раздухарился старший помощник.

"Правда, пока она нам наставила…" – вздохнул голос.

– Юля! – улыбнулся Денис, правда только губами, а глаза его сделались злыми до чрезвычайности. – Достань из видеорегистратора твоей машины карту памяти, найди там файл, где мы едем из "Черепахи" – у них есть дата и время, – пояснил старший помощник, – так что даже ты сориентируешься…

– Гад!

– Я тебя тоже люблю, – осклабился Денис. – Файлов может быть два – в конце одного начало поездки, во втором – продолжение.

– Я занята! – продолжила стоять на своем рыжая. В этот момент раздался мужской голос: – Юля! Ну, хватит трепаться! Иди уже сюда! Я соскучился! – и изображение дернулось – похоже кто-то попытался отобрать смартфон. Реакция рыжей старшего помощника удивила: – Убери руки, козел! Еще раз сунешься – пожалеешь! – яростно крикнула она, заглушая музыку.

Старший помощник, при виде этого цирка, лишь удивлено покачал головой:

– Высокие… высокие отношения! – прокомментировал он увиденное. Рыжая лишь молча нахмурилась и яростно засопела. – Короче – жду. Не затягивай. У тебя десять минут, – закруглился Денис.

– Ты мне сроки не устанавливай! – взвилась Юлька. – Тоже мне, командир нашелся!

– Оставлю без сладкого, – очень серьезным тоном пригрозил старший помощник и завершил сеанс связи.

– Господа! – обратился он к полицаям. – Вы все слышали. Как только получу информацию – сразу передам вам. А пока, – улыбнулся Денис. – Я бы хотел остаться один. У меня в одиночестве пища лучше переваривается, – пояснил старший помощник.

Майоры спорить не стали, молча поднялись, с невозмутимым видом, и пересели за самый дальний из свободных столиков. Денис же вышел в кадат и включил дальнеслышанье.

– Похоже, поцапались голубки вчера, – предположил блондин.

– Милые бранятся – только тешатся, – озвучил свою точку зрения на ситуацию "китаец". – Видел, как она вызверилась, когда к ней кто-то пристал.

Что ответил блондин, старший помощник слушать не стал – Нина принесла ужин и он приступил к трапезе. Юлька прислала нужный файл не через десять минут, а через пятнадцать – то ли правда не успела, то ли из вредности – черт ее разберет. Денис просмотрел – никакого криминала не было – запись начиналась с того, как рыжая ехала в "Черепаху", а заканчивалась немногим позже после ДТП – то, что надо, и ничего лишнего. Файл можно было отдавать ментам безо всяких вырезок, что было гуд. Наверняка ихние айтишники будут крутить его вдоль и поперек, разве что на зуб не попробуют – пусть исследуют.

– Господа! – махнул полицаям старший помощник. – Устраивайтесь, чтобы было удобно смотреть, – распорядился он, когда майоры подошли. Во время демонстрации, он давал короткие комментарии, типа: – Здесь Юля ускоряется… здесь слепят дальним светом… тут остановились, чтобы посмотреть, кто такой дерзкий… Ну, а после остановки, ничего такого не было, – развел руками Денис, как бы извиняясь, что ничем не может больше помочь таким приятным людям.

– А вы нам эту запись не скинете? – попросил "китаец".

Старший помощник задумчиво посмотрел на него, как бы прикидывая, что можно выторговать взамен, потом пришел к выводу, что ничего, махнул рукой и сказал:

– Диктуйте мыло.

Письмо он отправил с одного из многочисленных "левых" ящиков, заведенных "Знайкой" на всякий случай – вот и пригодились. Так что, никакой личной информации о Денисе, менты в ходе общения не получили.