Текст книги "Х – 11 (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

И все было хорошо – Боря с Аней танцевали медляки, она сидела у него на коленях, пару раз поцеловались – все шло к логическому финалу, как вдруг, в один прекрасный момент… – это просто так говорится, что прекрасный, на самом деле в один паршивый момент, Борис, отвлекшийся ненадолго на какую-то другую девушку, обнаружил, что Аня танцует плотно прижавшись к какому-то типу и при этом они еще и страстно целуются!

Горячая молодая кровь вскипела и ударила в голову юному джигиту! Он подскочил к мерзавцам – а в это число автоматически попала и коварная изменщица, и в резкой форме потребовал ее возвращения в стойло, но был послан, причем обоими мерзавцами! Такое гнусное поведение не могло остаться безнаказанным и Борис предложил этому коварному типу гражданской наружности отойти для выяснения отношений. Тип согласился и они отошли. Вместе с ними отошли и друзья, обманутого в лучших чувствах молодого человека – Василий и Отар. В ходе выяснения отношений вся троица была бита. Не сильно – без травм, но обидно.

Кто-нибудь другой – человек неблагородного происхождения, мог бы и стерпеть подобный афронт, но не таков был Борис. Он, как человек благородный – фактически новый дворянин, не стерпел унижения и вернувшись домой в самых расстроенных чувствах, тут же предпринял все меры для восстановления фамильной чести – пожаловался папе, который очень вовремя встал пописать – даже будить не пришлось. Отец принял близко к сердцу сыновью боль и пообещал во всем разобраться. Поэтому Боря лег спать с легким сердцем, но тяжелыми яйцами – тут уж ничего не поделаешь, коварная изменщица не выполнила свою часть джентльменского соглашения.

Утром любящий отец продиктовал сыну номер телефона, по которому следовало позвонить, когда тот обнаружит мерзавца. Евгений Поликарпович клятвенно заверил кровинушку, что специально обученные люди позаботятся о том, чтобы мерзавцу отбили печень, опустили почки, а из яиц сделали яичницу, ну а уж с мерзавкой пусть Боренька разбирается сам – чай не мальчик! И Боря вечером снова отправился в "Черепаху" в надежде отыскать своего обидчика и обидчицу. С обидчицей номер не прошел – Ани в клубе не оказалось, а вот с обидчиком повезло. Ну, по крайней мере так показалось в тот момент Борису. Людям свойственно ошибаться.

– Звони папе, пусть приезжает! – скомандовал юноше старший помощник.

– А может не надо… – робко встрял майор. – На месте решим вопрос…

– Надо, Федя, – нехорошо улыбнулся Денис. От этой улыбки всех присутствующих передернуло. – Надо…

Совершенно неожиданно для всех присутствующих, а в особенности для старшего помощника, Борис Евгеньевич заартачился. Денис его за это даже немного зауважал.

– Я не буду звонить отцу, – затравленно глядя на старшего помощника, объявил он.

– Это почему?! – изумился Денис.

– Не буду и все! – с некоторым даже вызовом сверкнул очами мятежный юноша.

– Ну, на нэт и суда нэт, – равнодушно пожал плечами старший помощник. – Тогда я тебя убью.

– Не убьешь! – запальчиво воскликнул Борис. – Во-первых – свидетели есть! – он кинул на полисменов, которые стыдливо отвели глаза, но юноша, воодушевившись, не обратил на это внимание. – А во-вторых – много людей видело, как я сюда заходил! И мои ребята знают!

– Ты что ж – меня совсем за дурака держишь? – несколько даже обиделся Денис. – Ты что? – решил, что я тебя убью в этой комнате?! – Старший помощник покачал головой, как бы удивляясь, что подобная нелепица могла прийти кому-нибудь в голову. – Нет. Я выведу тебя на танцпол, – при этих словах Денис протащил молодого человека "длинной рукой" к двери и обратно, – и уже там ты умрешь на глазах сотен свидетелей. Такое случается даже с совсем молодыми людьми, – старший помощник холодно взглянул на оторопевшего от таскания мажора: – Нехорошие излишества, алкоголь и наркотики приводят к преждевременным инфарктам, – тут он слегка сжал сердце бедного юноши отчего тот стремительно побледнел, – инсультам, – Денис, как обручем на мгновение сжал голову Бориса, – или повреждениям печени, – легкий удар невидимым кулаком заставил молодого человека мучительно скривить рот и схватиться за правое подреберье. – Можешь выбирать, как хочешь умереть, – старший помощник пристально, словно удав на кролика, уставился на мокрого от холодного пота Бориса Евгеньевича, – и пошли!

– Я позвоню, – тихонько пролепетал зеленый от пережитого стресса молодой человек.

– Звони, – разрешил Денис. – Только постарайся быть убедительным – это в твоих интересах.

Борис Евгеньевич в ответ лишь затравленно кивнул и неожиданно попросил:

– Можно выпить чего-нибудь?

Старший помощник молча указал глазами на мини-бар. Бутылку водки "Absolut Kurant" из горла, без закуски, ополовинил Борис, а допили, с молчаливого согласия Дениса, полисмены. После этого молодой человек сделал необходимый звонок. Ну, что можно сказать – Борис Евгеньевич был вполне убедителен, потому что через сорок минут раздался властный стук в дверь. Все эти минуты обитатели комнаты провели с разной степенью комфорта – старший помощник развалившись на кровати, а все остальные лежа на полу, мордой вниз, со сведенными за спиной руками. Ну, а кто обещал, что будет легко?

– Войдите! – крикнул Денис, неторопливо поднимаясь и открывая дверь "длинной рукой".

Евгений Поликарпович был мужчина крупный, тучный, да еще и явился не один, а с двумя телохранителями, смахивающими на славянские шкафы ручной работы – громоздкие и тяжеловесные. Это говорило о том, что он человек без понятия и дешевый понтарь. У людей с понятием охранники легкие, можно сказать – щуплые, вертлявые словно ртуть, быстрые, как белки и смертоносные словно кобры. Такой состав делегации однозначно свидетельствовал о том, что серьезных врагов и проблем у предводителя званых гостей нет.

"Нет – так будут! – зло подумал старший помощник. – Я тебя – с-суку, научу родину любить!"

"Только без фанатизма, пожалуйста!" – попробовал немного остудить его пыл внутренний голос и даже хотел что-то добавить, но не успел.

"Обойдемся без сопливых! – грубо оборвал его Денис. – Как-нибудь сам разберусь что делать!.. И кто виноват!" – хмыкнул он после короткой паузы.

Между тем, дождавшись, когда все приглашенный войдут, старший помощник захлопнул дверь "длинной рукой", после чего обстановка в его небольшом номере стала напоминать аналогичную в общем вагоне поезда "Кишинёв – Бендеры", после посадке цыганского табора, когда в купе, где уже разместились двенадцать пассажиров, пытается вселится средняя по составу цыганская семья: папа, мама, бабушка (две), дедушка и пятеро детей вместе со своим сундуком демонических размеров и конем… или кобылой – в посадочной суете, в условиях дефицита времени и пространства, непрофессионалу трудно разобрать ху из ху, особенно если лошадь начинает в этот момент интенсивно испражняться, размахивая хвостом, как пропеллером.

– Что здесь происходит! – громовым голосом воскликнул Евгений Поликарпович, грозно взирая на старшего помощника. – Я депутат городской думы! – продолжил он давить на Дениса, ожидая естественной реакции: испуга, или, по крайней мере – замешательства, но дождался только широкой, можно даже сказать – доброжелательной улыбки. – Почему мой сын лежит на полу!?! – свирепо нахмурился депутат. – Я сейчас же вызываю полицию! – пригрозил он и потянулся за телефоном.

– Служивые! – не обращая на депутатский рык ни малейшего внимания, обратился старший помощник к охранникам: – Вы к этим делам непричастны. Я вас отпускаю. Уходите. – С этими словами он, для пущего эффекта, щелкнул пальцами и дверь распахнулась.

– А ну-ка, взять его! – раненым зверем взревел Евгений Поликарпович.

Телохранители замешкались. С одной стороны прямой и недвусмысленный приказ непосредственного начальника и кормильца, с другой – открывшаяся сама собой дверь. Призадумаешься… Они напомнили Денису азимовских роботов, у которых случился конфликт двух законов. Ситуация застыла в состоянии неустойчивого равновесия. В конце концов, после ощутимой паузы "шкафы" двинулись вперед, осторожно переступая, через лежащие тела. Кстати о телах – за время короткого диалога между старшим помощником и депутатом, никто из лежащих на полу не предпринял ни малейшей попытки пошевелиться, или как-либо иначе дать знать о своем желании поучаствовать в беседе. А с другой стороны, их можно понять – не очень-то поерзаешь, когда тебя крепко держат за яйца, а ты твердо уверен, что лишишься их, если что-нибудь сделаешь неправильно. Так что, дешевле полежать неподвижно – целее будут.

– Ну, что ж – каждый творец своего несчастья, – поморщился старший помощник. – Видит Бог я этого не хотел!

В следующее мгновение охранники вздрогнули и надо честно признать – было от чего. Дверь, ведущая на свободу, захлопнулась резко, со звуком пистолетного выстрела, и этот звук, а в особенности то, чем он был вызван, очень им не понравился. На их малоподвижных лицах даже промелькнуло сомнение в правильности выбора своего жизненного пути, но долго заниматься рефлексией им не удалось, одновременно с закрытием "коридора для мирных беженцев" неведомая сила подхватила их, словно они ничего не весили, и с размаху шваркнула о стену. Когда они медленно сползли на пол, прикинулись ветошью и перестали отсвечивать, Денис тихо, но отчетливо, а главное – очень убедительно, их предупредил:

– Еще раз напомните о себе – пожалеете.

Депутатские телохранители отнеслись к его словам со всей серьезностью и затаились на полу, боясь лишний раз глубоко вздохнуть. Впрочем, отбитые спины и так не позволяли им этого сделать. Единственный невовлеченный в процесс зритель, а именно – Евгений Поликарпович, в процессе этого увлекательного действа напоминал жену Лота – застыл соляным столпом, выпучив глаза. Но, к большому для него огорчению, долго оставаться сторонним наблюдателем ему не удалось.

"Нет, ну ты подумай, – старший помощник едва сдерживал накатившую на него ярость. – Если какое дерьмо – обязательно поблизости депутат с ментом!"

"А ты бы хотел, чтобы инженер и водопроводчик? – хмыкнул внутренний голос. – Да и вообще откуда такое предубеждение по отношению именно к этим категориям населения? Смотри шире – любой присматривающий".

"Да все я понимаю, – отмахнулся Денис. – Но сам подумай – был бы на моем месте обычный парень – они бы его минимум покалечили, а максимум – подбросили бы наркотики, или ствол, и загремел бы человек под фанфары. А все из-за того, что этому пидору, – он бросил свирепый взгляд на депутатского сынка, лежащего на полу, от которого тот нервно поежился, – девушка предпочла другого парня!"

"А любящий папаша предоставил опричников сынушке в помощь…" – добавил соли на рану внутренний голос.

"Устроили, блядь, сословное общество! – ярился старший помощник. – Одним, блядь – все можно! Другим, блядь – ничего!"

"Бояръ-аниме…" – вздохнул голос.

"Ладно. Восстановим справедливость в одном отдельно взятом помещении!"

"Ну-у… давай хоть так, – вздохнул внутренний голос. – Если в более широких масштабах не получается. Но! Без фанатизма!" – строго предупредил он.

"Не извольте сомневаться, Христофор Бонифатьевич! Все будет в лучшем виде!"

– Так. Ты. Сволочь. Депутат. – Чеканя каждое слово произнес старший помощник, при этом на лицо его наползла тень, а когда она исчезла вместо улыбающегося молодого человека на Евгения Поликарповича смотрела Смерть. – А предъяви-ка мандат! – тихо приказал Денис, и от звука его голоса у старшего Осмолова заныли кости.

Вся его спесь, сановитость, чувство собственной важности, уверенность в себе и прочие депутатские атрибуты, включая чувство собственной неприкосновенности, испарились в мгновение ока, как несчастные жители Хиросимы и Нагасаки, оказавшиеся поблизости от эпицентра ядерного взрыва. И теперь Евгений Поликарпович хотел только одного – как можно быстрее выполнить приказ этого страшного существа, но, как назло, удостоверение лежало в левом внутреннем кармане, достать его можно было только правой рукой, а она была занята телефоном, и Евгений Поликарпович сначала замешкался, не зная куда деть проклятый аппарат – то ли сунуть в карман, то ли – переложить в левую руку, то ли – совсем выбросить, а потом и вовсе оцепенел от ужаса, осознав что медлит с исполнением распоряжения этого исчадия ада.

Когда старшему помощнику надоело ждать, он просто-напросто, без особых усилий, подтащил "длинной рукой" многокилограммовую тушку на ударную дистанцию и отвесил депутату такую оплеуху с левой (без применения телекинеза, просто от души), что тот брякнулся на пол. Долго разлеживаться ему Денис не позволил – поднял господина Осмолова парапсихологическим способом и отвесил другую оплеуху – теперь, для разнообразия, с правой.

Старший помощник исходил из того, что Евгений Поликарпович наверняка ревностный христианин, ну, или по крайней мере любит покрасоваться на религиозных мероприятиях со свечкой в руках в Храме Христа Спасителя, особенно, если идет телевизионная съемка. А раз так, что он должен делать получив по правой щеке? Правильно – подставить левую! А кто Денис такой, чтобы препятствовать депутату в его благочестивых порывах.

Способ, каким исчадие ада нейтрализовало его охрану, а затем подтащило поближе к себе, ввергло Евгения Поликарповича в форменный ступор, но две затрещины вывели его из него и он сумел-таки вытащить проклятое удостоверение на свет и протянуть исчадию для ознакомления. Брать в руки мандат старший помощник побрезговал – взял "длинной рукой", после чего, презрительно оттопырив нижнюю губу, ознакомился с содержанием.

– Я сейчас буду задавать тебе вопросы, – начал Денис, не сводя пристального взгляда, не обещавшего ничего хорошего нечастному господину Осмолову, – а ты на них честно отвечай. – Евгений Поликарпович не обратил ни малейшего внимания на то, что ему тыкают, а ведь в "прошлой жизни" – до встречи с посланцем преисподней, такое не могло ему присниться и в страшном сне. Чтобы ему! депутату городской думы! уважаемому члену общества потребления! и кто!?! – щенок! А вот теперь даже не заметил. Жизнь она такая штука… вроде зебры.

Старший помощник выдержал паузу а-ля Шэф и продолжил: – Только учти – я чувствую, когда мне лгут, – он нахмурился, – и мне это очень неприятно. – Старший помощник деланно вздохнул, как бы сокрушаясь о людском несовершенстве, выражающемся в готовности врать по любому поводу и в любую секунду. – Но, ведь это несправедливо! – патетически воскликнул Денис, – что страдаю я один! Поэтому тебе будет еще более неприятно, чем мне, когда будешь врать. – С этими словами Денис взял за яйца и Евгения Поликарповича и слегка сдавил – не больно, но чтобы тот почувствовал о чем идет речь, и судя по выражению лица, депутат осознал меру ответственности.

– Итак начнем, – прокурорский тон дался старшему помощнику абсолютно естественно, будто он зубы сточил, работая государственным обвинителем. – Если в чем-то ошибусь – поправишь, – он строго взглянул на господина Осмолова, на что тот истово закивал. – Я вижу картину преступления так, – при слове "преступления" сердца всех присутствующих, за исключением охранников, дали сбой, пропустили удар, а потом забились в зашкаливающем тревожном ритме: – Твой сын познакомился с девушкой, поил, кормил, танцевал, а она выбрала меня. – Денис сделал паузу, ожидая возможных поправок к сути сказанного и не дождавшись продолжил: – От такой несправедливости он разозлился и решил набить мне морду, прихватив для страховки двух товарищей. Сатисфакции не вышло – сам получил. Пожаловался тебе, и ты подключил для решения вопроса ссученных ментов, которые должны были закрыть меня в камере с уголовниками, которым было поручено сломать мне ребра и отбить все, что можно отбить. Так?

– Н-не… с-совсем… – промямлил Евгений Поликарпович.

– Что именно? – удивленно поднял бровь старший помощник.

– Я не говорил, чтобы ломали и отбивали… – и это было правдой.

– Но, знал, что так сделают?

– Нет! – и это снова было правдой.

– Но, догадывался?

– Нет, – и это было ложью, после чего Денис сжал депутатские яйца.

– Догадывался! Догадывался! – взвыл Евгений Поликарпович и старший помощник разжал "длинную руку".

– Ну, с главным разобрались, – улыбнулся Денис. – Теперь остался пустяк – определить степень вины всех участников. – При этих словах, на полу тревожно завозились, а господин Осмолов икнул. – Начнем с первоисточника проблемы… – Борис Евгеньевич притих, как мышь под веником. – У парня увели девушку, – то, что она сама ушла и ее никто не уводил, старший помощник не стал уточнять. – Естественно, хочется отомстить обидчику… – покивал самому себе Денис, – вот только повел он себя при этом, как маменькин сынок… точнее – папенькин, и последняя сволочь. Знал ведь, что менты со мной сделают? – Сынок молчал, как рыба об лед. – Я задал вопрос, – произнес старший помощник и сдавил яйца Бориса Евгеньевича. Тот глухо охнул и признался:

– Догадывался…

– Теперь менты. То, что невинному человеку сломают ребра, печень, почки и судьбу их не ебет. У них заказ. Так? – офицеры молчали. – Так, я спрашиваю!? – повысил голос Денис, сжав соответствующие яйца, но ответа не дождался. – Ну, что ж… – молчание знак согласия. А за стойкость хвалю! – оценил их мужественное поведение старший помощник и сжал причиндалы героев так, что у них глаза на лоб полезли. Ничего не поделаешь – за все в жизни приходится расплачиваться. Решили поиграть в коммунистов на допросе – терпите.

– И теперь ты, – Денис окинул Евгения Поликарповича ледяным взглядом, от которого тот вздрогнул. – Вместо того, чтобы объяснить юному балбесу о недопустимости защиты мужской чести чужими, к тому же – грязными, руками, ты нанял киллеров в погонах. – Старший помощник вздохнул. – Тебя для этого выбирали, чтобы ты использовал служебное положение в таких вот целях?

– Я по списку…

– Да насрать! – разозлился Денис. – Для этого, я спрашиваю!?

– Н-нет… – это была ложь.

– Для этого… – старший помощник скривился, будто разгрыз перчинку в супе. – Будешь наказан. Я твой мандат знаешь куда тебе засуну… – с этими словами красная книжица, так и провисевшая в воздухе во время всего этого разговора, стала скручиваться в трубочку.

Евгений Поликарпович побледнел, а когда неведомая сила сдернула с него брюки вместе с трусами и поставила раком на пол, страх, обуявший его, достиг высшей степени силы. За пару минут из хозяина жизни превратиться в тварь дрожащую – это, знаете ли, не фички воробьям показывать. Все остальные зрители тоже, естественно, были в ужасе – гадали, что им грозит, но градус ожидания был пожиже.

"Я же просил – без фанатизма!" – недовольно пробурчал внутренний голос.

"Это я так… – смутился Денис. – Шучу!"

"Ну-ну…"

Старший помощник надавил на две точки, расположенные на нижней челюсти Евгения Поликарповича, рот депутата автоматически открылся, и туда, как на запасной аэродром, и был отправлен злосчастный мандат.

"А действительно, – задумался старший помощник, – что с этими пидорами делать прикажешь? Не убивать же. Хотя…"

"Ты что!? – всполошился голос, – серьезно!?"

"Нет… разве, что покалечить – чтобы впредь неповадно было!" – такой план имел право на существование, но что-то Дениса в нем смущало. Он попытался проанализировать и понял, что именно. Соотношение сил было примерно такое, как если бы малолетние беспризорники, лет семи-восьми, пусть даже вооруженные самодельными ножами, напали на взрослого сильного мужчину. Он у них клинки отнял, загнал в угол, деться им некуда, прижались к стенке, зыркают исподлобья, сопли мотают, а он стоит и думает – что с ними делать. Можно убить, можно покалечить, и есть за что – они бы его бы не пожалели, но… как-то не комильфо. Не по-людски. А наказать надо. В конце концов выписывает каждому хороший поджопник и отпускает.

"Давай, как обычно – деньгами!" – предложил голос после короткого раздумья.

"И напугать до усрачки!"

"Два в одном!" – хмыкнул голос.

– Встаньте все! – приказал старший помощник. – А ты приведи себя в порядок, – кинул он грозный взгляд на старшего Осмолова, едва начавшего оживать. – Ишь рассупонился! Чай не в бане! – Денис сместил точку сборки в положение "Смерть" и продолжил спокойным, тихим, но леденящим душу, выстроившихся перед ним людей, голосом: – На этом наше знакомство закончено, больше мы не увидимся, и перед тем, как расстаться навсегда у меня для вас есть две новости. По традиции, – он улыбнулся и от этой улыбки всем еще больше поплохело, – хорошая и плохая. Начну с хорошей. Я вас, – он внимательно оглядел притихшую четверку "плохишей", – наказывать не буду.

Особой радости в рядах слушателей это заявление не вызвало – все помнили, что впереди еще одна новость.

– А теперь, – продолжил старший помощник бесцветным тоном, каким изъясняются опытные психиатры: – плохая. Я, как вы успели заметить, обладаю некоторыми экзотическими способностями. Эти способности состоят на службе нашего государства. – При этих словах, народ пробрала нервная дрожь – все знали, что с государством шутки плохи. Но они, к своему счастью, еще не догадывались насколько плохи. Впрочем, Денис не стал долго держать их в неведении и тут же раскрыл глаза на суть проблемы:

– Наличие таких способностей является государственной тайной. Уровень секретности – совершенно секретно, особая папка. Вам всем стала известна государственная тайна высшего приоритета. К сожалению, – старший помощник бросил взгляд на двух охранников, совершенно обалдевших от всего происходящего, – и вам тоже. – Денис вздохнул, вернул точку сборки в естественное положение и грустно покачал головой: – Видит Бог, мне бы этого не хотелось, но, как сотрудник федеральной службы охраны, я обязан выполнить директиву одиннадцать семнадцать…

После этих слов, тревожная тишина наполнила помещение. "Плохиши" мысленно проклинали себя и всех присутствующих, что вляпались в это дерьмо, от которого неизвестно как отмываться, а охранники просто и без затей охреневали. Нарушить тишину через несколько секунд отважился майор Петров:

– А что за директива такая? – робко поинтересовался он.

– Что за директива такая? – переспросил старший помощник и поморщился: – Согласно внутренней директиве одиннадцать семнадцать спецотдела федеральной службы охраны, при возникновении опасности несанкционированного ознакомления лиц, не имеющих соответствующего доступа, с информацией папки эф один, я обязан, – он обвел глазами замерших людей и начал знакомить их с директивой: – Первое – немедленно вызвать дежурную группу, второе – предпринять все необходимые меры для задержания лиц, ознакомившихся с информацией папки эф один, до прибытия дежурной группы.

– И что с нами будет? – сиплым от волнения голосом – мандат изо рта он уже вытащил, и мог участвовать в беседе, вопросил Евгений Поликарпович.

– Я не знаю, – отвел глаза Денис и в комнате вновь воцарилась липкая тишина.

Люди охотно верят в то, чего боятся. За несколько мгновений в головах всех присутствующих, включая незадачливых телохранителей, промелькнул весь спектр предстоящих казней египетских, которые уготовила им судьба, начиная от банального вывоза в лес и пули в затылок и заканчивая сдачей на опыты в какой-нибудь секретный научный центр, ну-у… или в поликлинику. А старший помощник, между тем, вытащил телефон, немного помедлил, глядя на оцепеневших контрагентов и ткнул пальцем в первую попавшуюся кнопку.

– Не надо! – бухнулся на колени один из охранников.

– Не погуби! – повторил его маневр второй. – Не оставь детей сиротинушками, – завопил он, пуская скупую мужскую слезу.

Денис прекратил набор несуществующего номера и строго воззрился на депутатских телохранителей:

– Что значит "не надо"?! Я вам предлагал уйти? – ответом ему было молчание. – Предлагал, или нет!? – нахмурился старший помощник.

– Предлагал… – обреченно выдохнул первый охранник.

– Ну, а теперь поздно, – Денис снова взялся за телефон. – Папка эф один, – он покачал головой, – это чревато…

– А может быть можно… – тревожно моргая и дергая щекой начал капитан Иванов – он-то прекрасно знал, как проще всего обеспечить сохранность секретной информации и никаких иллюзий на этот счет не питал – в лес и пуля в затылок, но попробовать-то стоило – терять уже нечего, а так, чем черт не шутит, может и обойдется…

– Что можно? – подозрительно уставился на него старший помощник.

– Как-нибудь договориться… – выдохнул майор Петров, который, как профессионал, придерживался такой же точки зрения, как и его коллега и поэтому сильно нервничал.

– Надеюсь вы шутите, – холодно посмотрел на них Денис. – Или вы на полном серьезе предлагаете мне нарушить присягу? – Он хмыкнул. – Да и ради чего?

Намек был правильно понят и тут же в беседу вступил Евгений Поликарпович, который более-менее пришел в себя и был готов биться за жизнь руками, ногами и зубами:

– Мы отблагодарим! – истово пообещал он, преданно глядя в глаза старшего помощника.

– За все, что вы сделали, благодарность не должна иметь границ в пределах разумного! – глумливо ухмыльнулся Денис. – Но, деньги это так… – он пошевелил пальцами, – грубая материя. Но, вы своим поведением оскорбили тонкие струны моей души! С этим как быть!?! – повысил он голос.

И тут произошло неожиданное – синхронно, будто долго репетировали, "шестерка знатоков" бухнулась на колени и завопила:

– Не погуби… дети малые… по дурости… не со зла… прости… прости…

"Прости нас Леопольдушка!" – хмыкнул про себя старший помощник.

"Ну что – будем жить дружно?" – поинтересовался внутренний голос.

"Будем… – вздохнул Денис. – Не убивать же их в самом деле!"

Шесть пар глаз с тревогой и надеждой уставились на старшего помощника. Он выдержал мхатовскую паузу и махнул рукой:

– Черт с вами. Поживите еще маненько. Завтра вечером у меня должна быть карта на триста тысяч баксов.

Озвученная сумма была воспринята контингентом по-разному. Пятеро: охранники, менты и сын отнеслись совершенно спокойно, понимая, что не им платить, а вот Евгений Поликарпович откровенно расстроился. Он даже попытался поторговаться:

– Но это слишком, – начал было он, чтобы сказать "но это слишком много", однако поймав многозначительный взгляд Дениса, который ясно говорил, что ведь можно и исполнить директиву 11/17, на лету поменял тему: – Но это слишком мало времени, чтобы оформить!

– Жить захочешь – успеешь! – отрезал старший помощник, на что депутат лишь понурил голову. – А теперь повторяйте за мной! – приказал Денис сурово глядя на коленопреклоненных: – Клянусь, никому, никогда и ни при каких обстоятельствах… – он подождал пока все повторят и продолжил: – Не разглашать информацию, ставшую мне известной в ночном клубе "Черепаха" в номере двести сорок семь. – Все поклялись. – Можете подняться, – разрешил старший помощник.

– Нам можно идти? – робко поинтересовался один из охранников.

– Еще одна небольшая формальность, – улыбнулся Денис. – Я вам безусловно верю, но будет лучше, если мы закрепим клятву. – Он сдвинул точку сборки в положение "Смерть" и заговорил внушающим ужас голосом: – Приготовьтесь. Сейчас вам будет страшно, но придется потерпеть. Если кто-то обделается – будет вылизывать пол языком! – Он вскинул руки вверх и начал заунывный речитатив: – Байгол! Приди! Взываю к владыкам ада! Приди Байгол! Байгол явись!

И Байгол явился. Во всем блеске и славе, так сказать. И тут надо честно признать, что если бы старший помощник не был с ним хорошо знаком, то при виде этой адской собаки с полыхающими огнем глазами и пастью, то вполне мог бы обосраться, ну-у… или, как минимум – обоссаться. Но, остальные-то присутствующие не были с ним знакомы и каким образом сумели удержать свои сфинктеры в сжатом состоянии остается только догадываться. Единственное объяснение, которое приходит на ум – не хотели вылизывать пол.

Свободного места в комнате, рассчитанной на комфортное пребывание двоих разнополых людей, в которой ныне кантовались семь взрослых мужиков, было не сказать, что много. Поэтому, перед вызовом адской собаки, Денис отошел к окну, освобождая место для исчадия ада и теперь между сбившимися в кучу людьми и порождением преисподней никого не было. Старший помощник оставил их с глазу на глаз, или говоря по-простонародному – тет-а-тет.

– Запомни всех! – приказал Денис.

Адская собака коротко рыкнула и сделала шаг вперед. От этих незамысловатых действий, волосы на головах всех присутствующих (за исключением старшего помощника, разумеется) встали дыбом. А Байгол, не обращая ни малейшего внимания на произведенное им впечатление, приблизился к группе товарищей и вдумчиво обнюхал каждого.

– Всех запомнил? – полюбопытствовал старший помощник.

Байгол зарычал и кивнул, чем привел высокое собрание в еще больший ужас, но это были еще цветочки. Ягодки были впереди. Адский пес повернул голову к своему хозяину и не очень внятно, с рыканьем, но так, что все присутствующие прекрасно поняли о чем идет речь, поинтересовался:

– Ж-р-р-р-р-ать?!

– Нет, – улыбнулся Денис. – Это пока не пища. – На то, что слово "пока" было выделено, не обратить внимания было невозможно.

– Ж-р-р-р-р-ать!!! – взревел Байгол и повернулся к несчастным, которые просто впали в ступор.

– Нет! – нахмурился старший помощник.

– Ж-р-р-р-р-ать!!! – продолжал настаивать гадский пес и старшему помощнику это надоело. Он снова величественно вскинул руки и приказал:

– Ступай обратно в место тебя породившее!

И тут же в стене возникла огненная арка из которой вырывались языки еще более яркого пламени и доносились душераздирающие вопли, которые могли издавать люди, подвергаемые страшным мучениям. Адский пес прыгнул в арку, она стала стягиваться в точку и через мгновение ничто в комнате не напоминало о произошедших в ней страшных событиях.

К чести "великолепной шестерки" надо сказать, что никто не обмочился… или чего похуже, и даже не упал в обморок, но позже каждый обнаружил, что поседел. Кто меньше, кто больше, но все. И первый, кто обвинит их в трусости, пусть сам побывает в подобной передряге, а потом посмотрим.

Денис остался очень доволен выступлением мертвого шамана. Как он сумел устроить этот цирк с "адскими вратами", старший помощник даже не представлял. Во время мысленного общения со своим помощником он только в общих чертах наметил то, что Байгол должен сделать, а уж блестящая реализация задумок – целиком и полностью заслуга мертвого шамана.

Надо сказать, что после фиаско во время общения Дениса с Саломеей и Грамоном, когда Байгол побоялся прийти на помощь своему господину (а кто бы не побоялся при угрозе финального развоплощения?), мертвый шаман очень переживал, хотя старший помощник ни разу, ни полусловом не попенял ему – Денис хорошо понимал, что неизвестно, как бы сам повел себя на его месте. Так вот, после этого прискорбного события, Байгол из кожи вон лез, чтобы "выслужиться" и как-то загладить свою "трусость". И, на этот раз, это у него получилось хорошо… можно даже сказать – отлично.