Текст книги "Завещатель"

Автор книги: Александр Лонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

44. Ольга

Стало очень приятным открытием, что для путешествия по Естественной Сети портал совсем даже не обязателен. Это я прочитала в зашифрованной части бабушкиных записей. Как она писала, существуют три уровня доступа.

Первый уровень это – портал. Такое для обычных людей. Ну, почти обычных. Портал может открыть каждый четвертый.

Второй уровень. Войти Сеть можно и без портала. Так может только один на несколько тысяч. Для входа требовалось особое состояние психики, да и психика годится не всякая. Иными словами только незначительное число избранных может воспользоваться открывшимися возможностями. Такова была моя бабушка. Могу и я. Могу, но – боюсь.

В нужное состояние можно войти или используя особый тип дыхания, или при помощи некоторых веществ. Иногда их считают наркотиками, и на случайного человека они действуют непредсказуемо, даже могут свести с ума. Особое дыхание – тоже дело непростое. Как я поняла из бабушкиных объяснений, только путем длительных и регулярных тренировок можно научиться достигать соответствующего внутреннего состояния сознания.

И, наконец, третий уровень. Чисто психическое упражнение, без применения каких-либо средств. Но я не могу без ничего входить в Естественную Сеть! Не получается ничего! А вот когда попыталась с препаратом – то у меня получилось!

Но ладно бы только это. Тут еще проблемы с соседями возникли. Зла не хватает…

Позавчера наша соседка позвонила моей матери в Финляндию. Что-то там насвистела, что типа ей не нравится, как я теперь выгляжу, как я крашусь, как я одеваюсь и с кем встречаюсь, что я, наверное, больная. Что вообще я стала странная и это всех пугает, и что с соседями я не больше общаюсь, и что мне ничего не надо, и что я алкоголичка, наркоманка и так далее, до бесконечности. Мать с отцом задергалась, а эта соседка вчера поймала меня в парадной и начала допрашивать:

– Оля, стойте, я хочу с Вами серьезно поговорить.

Я сделала каменное лицо, закатила глаза и обернулась.

– Угу, – буркнула я. – Говорите.

– Просто я Вас немного не понимаю. К чему это? К чему ваша вот эта мрачность? Почему у Вас в одежде везде черный цвет? Почему не красный, не белый, не зеленый, а именно черный?

– Мне так нравится. Это мой стиль. Мне так идет.

– Почему? – не унималась эта тетка.

– Мне это просто нравится, без каких-либо других объяснений. Я себя так чувствую гораздо комфортнее.

– Хорошо, тогда можно поинтересоваться, вы ведь любите читать, вот что вы сейчас читаете?

– Книги.

– Это понятно, но какие? – не отставала соседка.

– Разные, – отрезала я. – Вам-то что?

– Хорошо, тогда, что вы слушаете?

– Музыку, – буркнула я, – мою любимую.

– Может быть, вам поговорить с психологом?

– У меня нет психологических проблем.

– А мне кажется, что есть! – не отставала тетка.

– У меня их нет, – упорствовала я.

– Вы с кем-то общаетесь? – соседка вцепилась в меня, как клещ. – У вас есть друзья, подруги?

– Да, друзья у меня есть, и их довольно много.

– Какие? – никак не отклеивалась она. – Назовите!

– Разные, – снова повторила я любимое слово.

– Вы не общаетесь ни с кем в нашем доме, не здороваетесь, не хотите разговаривать. Почему?

– Потому что мне не интересно говорить с неинтересными мне людьми. Я ничего вам не должна.

– Хорошо, допустим, что мы вам не интересны. Тогда чем вы интересуетесь?

– А вот это уже абсолютно не ваше дело. – Меня уже начал утомлять этот тупой и бессмысленный разговор.

– У вас есть хобби? Чем увлекаетесь?

– Есть, – согласилась я, зная, что последует новая серия тупых вопросов и моих бессодержательных ответов.

– Какое?

– А вам-то какая разница? – возмутилась я. – Это не ваш мир, и вам там будет неинтересно.

– Я знаю вас с детства, и я должна знать! Вы верующий человек? – зачем-то спросила соседка.

– Верующая в той степени, в которой мне это надо.

– Вы сатанистка? – Мне показалось, что тетка с трудом задала этот вопрос, будто через силу.

– Нет. – Я посмотрела ей прямо в глаза. – Но это совсем не ваше дело. Даже если бы это было так, вам бы я все равно не сказала

– Значит вы все-таки сатанистка? – уперлась соседка.

– Я уже сказала, это совсем не ваше дело! – заорала я на всю лестницу. – Отстаньте от меня!

– Это вполне мое дело, я старшая по дому и я должна знать о своих жильцах, чем они живут.

– Мои проблемы – это только мои проблемы. Если Вам не нравится моя внешность, то это уже Ваши проблемы. И мои увлечения – это мои увлечения, и я вовсе не обязана Вам о них докладывать, Вы мне никто.

После этих слов, я резко повернулась и ушла, не слушая возмущенных слов, что соседка посылала вдогонку.

Не знаю, правильно я поступила или нет, но терпеть не могу, когда меня вот так кто-то допрашивает, причем говорит о таких вещах, о которых даже друзья иногда не знают. Я просто не умею сдерживать себя в таких случаях.

45. Феликс

Я не умею сдерживать себя в ряде случаев, и это всегда мне вредило и сильно мешало жить. Вредит до сих пор.

– Садись, поговорим немного, – сказал хозяин стола.

Этот следователь мне чем-то сразу не понравился, и, похоже, чувство было взаимным. Молодой совсем, думаю, только недавно закончил обучение. Или еще нет? Черт его разберет! Одет элегантно, почти с претензией. Я бы даже сказал – франтовато. А манера разговаривать какая-то дурацкая. Сразу на «ты». И вообще ведет себя как олигофрен какой-то. Их там что, культуре речи и правилам поведения не обучают?

– Извините, мы с вами знакомы уже?

– Чего? – следователь вскинул на меня глаза.

– Мне так показалось. Вы говорите, как один мой давнишний приятель.

– Ладно, не кати, – сразу понял он. – Будем на «Вы». Вы где были двенадцатого вечером?

– Дома. Говорить правду легко и приятно.

– А днем раньше? – усмехнулся следак. – Вечером?

– У одной знакомой в Питере, – честно признался я.

– А еще сутками раньше?

– Тоже в Питере. В тридцать восьмом отделении. Там драка была на улице, ну, случайно оказался рядом, а когда приехала бригада, то меня по ошибке взяли. Потом разобрались и отпустили. Но – полночи просидел там.

– Кто подтвердит?

– Смотря, про какое время пойдет речь. В Питере – милиция и моя знакомая всегда могут подтвердить. В протоколе есть время. Дома – соседи сверху. Как раз выяснял, почему с потолка капает. У них труба протекла на кухне, еще сантехника вызывал и разговаривал с ними со всеми. Время вызова сантехника зафиксировано диспетчерской. Подтвердят. Хотя между нами нет взаимной симпатии.

– Чего? – уже раздраженно спросил следователь.

– Они подтвердят, – пояснил я более кратко.

Письмо по e-mail:

Феликс, привет!

Ты как? Почему не пишешь? Уже неделю не вижу тебя в онлайне на сайте дневников. И новых записей у тебя нет. С тобой все нормально? Почему нет писем?

В детстве я думала, что нельзя убивать пауков, потому что они приносят письма. А у меня вчера была странная история. Не знаю, как к этому относиться.

Я шла по Невскому проспекту. Шум, толпа, все дышало счастливой суетой. Согревшись в кафе после чашечки ароматного капучино, подходила к метро, не замечая времени. Мой взгляд упал на гранитный поребрик, где мы сидели в ту незабываемую ночь. Помнишь? Всяко бывает, но обычно никто никогда не сидит на этом месте, но вчера было по-другому. Там сидела какая-то бабушка, хрупкая иссохшая старушка. Бледная кожа едва обтягивала лицо, старая потрепанная одежда, помутневшие от старости глаза еще не до конца лишились былой красоты и мирно блестели. Она держала в руках что-то закутанное в шерстяной платок. Внимательно взглянула и приостановилась. Из-за складок шерсти показалось два черных глаза, затем мокрый нос, а потом кто-то жизнерадостно гавкнул и укутался в платок. Это был щенок, маленький малыш, который звонко лаял. А на его лапках висела картонка с надписью «Помогите на еду». Прошла мимо, а сейчас жалею об этом. Можно придумывать много отговорок. Говорить, что все это мафия, что деньги, которые кидают прохожие, идут на выпивку той же старушке. Но ведь по сути дела, может быть для нее этот щенок последнее, что осталось у нее в жизни, последняя ее радость.

Я шла и уличала себя в том, что стала, как и все. Желание отойти, уклониться, не ввязываться и раньше бывало со мной. Понимала, насколько в нашей жизни привычно стало наше чувство, как оно пригрелось, незаметно укоренилось. И после этого мы еще что-то смеем говорить о своих проблемах и жаловаться на Небо. А сами? Сами мы в упор не видим тех, кому может быть нужна помощь! Неужели мы стали настолько черствыми?

И последнее. Закрываю свой дневник на dark-diary.ru.

Надоело. Ольга.

Конец письма

Ольга обещание выполнила – дневник свой закрыла. Вернее – «заморозила». Перестала пополнять и доступ сделала возможным только для своих немногочисленных друзей.

Диалог онлайн: Helga – Felix_98

Helga: Привет. Как дела?

Felix_98: О, привет! А у тебя? Получил твое письмо и решил появиться. Много работы, поэтому давно меня не было. Как ты?

Helga: Я купаюсь в море позитива!

Felix_98: Море позитива? Мне так его не хватает сейчас и последнее время! Дай хоть один стаканчик.

Helga: Через пару часов смогу. Или раньше. Про позитив – ты употребляешь что-нибудь?

Felix_98: Позитив – спасибо. Употребление – нет!

Helga: Твой ответ – похож на песочные часы. Лучше бы это не писала, да? Позже поговорим…

Felix_98: Не понял про часы, ну, да ладно…

Перерыв диалога Через четыре часа. Продолжение того же диалога.

Helga: Про часы имела в виду внешний вид этой записи… хорошо – проехали. Извини, была немного не в себе.

Felix_98: понял, по твоим записям. Я беспокоюсь за тебя. Не нравится мне это! Престань.

Helga: Еще один противник наркотиков… Понятно…

Felix_98: У вас там что, вечеруха? А мне всегда вот недоставало таких веселых компаний! Или это – компаниям недоставало веселого меня?

Helga: Если бы вечеринка! Одна, да еще мама с отцом домой пришли, я так боялась запалиЦЦа!

Felix_98: тебя понимаю. Вообще-то случайно попробовал LSD, было дело.

Helga: То, что я сегодня юзала – несколько похоже на LSD. Это тоже считается кислота – DXM.

Felix_98: А, декстрометорфан! Тогда тебя хорошо понимаю! Трип прошел?

Helga: Ага! Только остаточный эффект. Та-а-а-акой приятный, позитив теперь будет на пару суток, а уж испугалась, что щас с твоей стороны проповеди начнутся о вреде наркотиков… Расскажи про свой опыт с LSD!

Felix_98: LSD – не совсем наркотик. Галлюциноген. Тут нет привыкания, и зависимость не развивается. А мой опыт? Это долго. Получилось случайно, но то, что произошло, меня так напугало, что больше ничего похожего уже никогда не пробовал. И вообще – перестал пить и курить. Сначала было все очень ярко, потом – интересно, но кончилось тем, что увидел Ад. Попал в него!

Helga: Так про многие наркотики на самом деле можно сказать. А психологическая зависимость бывает часто… понимаю тебя, наверно. Под кислотой бывает такое состояние бесконтрольной паники… ты не об этом? Расскажи!

Felix_98: Я же тебе рассказывал, помнишь? Я же говорю, что попал в Ад! В полном смысле этого слова. Тогда, у тебя дома. Я записал потом свои ощущения на моем дайрике. Хочешь – посмотри, вспомни еще раз, вот ссылка – http://dark-diary.ru/users/Felix_98/2370088

Helga: Ага… Помню, конечно. Такое хрен забудешь! Тут возможны два варианта: Первый это – все было раньше где-то в твоем подсознании. Второй – и думаю что, возможный, это – реальность. И знаешь, верю, что очень даже могло именно так и быть – то есть ты видел Реальный Ад. Все эти черные люди с содранной кожей, огонь вокруг, твой разговор с Хозяином… Ты и правда был в Аду…

Felix_98: И меня – оттуда спокойненько выпустили? Это был, наверное, все-таки глюк…:)

Helga: Ты не понимаешь. Не читал книгу Станислава Грофа «Холотропное сознание»?

Felix_98: Нет, не читал. Рекомендуешь? Линк есть?

Helga: Я не знаю, есть ли она в Сети, поищи сам, а в магазинах – вроде не так трудно найти. Совсем недавно купила в книжном на Чернышевского. Очень рекомендую! Там про LSD очень много интересного (в связке и психологией), и не только…

Felix_98: Во, я нашел сайт.

Helga:…и он же придумал термин «холотропное дыхание», про него в сети есть на behigh.org в библиотеке (кстати, вообще интересный сайт, хотя может тока для таких как я:)

Felix_98: Щас, гляну…

Helga: Ну, что, нашел про дыхание?

Felix_98: Нашел. Если честно – не понял ни фига! Оно и правильно, не для меня же написано!

Helga: Ты не ту статью смотришь.

Felix_98: А, вот нашел ту. Сейчас прочитаю…

Helga: Ну, прочитал наконец?

Felix_98: Да. Но насколько уяснил, «холотропное дыхание» – психотерапевтический прием, рассчитанный на устранение каких-то симптомов, психосоматики, например, или чисто психических проблем.

Helga: Нет, оно вызывает наркотические ощущения. Просто в терапевтических целях его тоже можно использовать, как и LSD:)

Felix_98: По-моему мне сейчас это не надо. Я и так в порядке. Давай о чем-нибудь другом.

Helga: Ok! Сменим тему. Расскажи про свои дела.

Felix_98: Услышал тут на досуге, что оказывается я – эмпат (не путать с импотентом!). Из-за этого своего проклятья и не могу посещать большие скопления народа и места сборищ людей с негативными мыслями. А если в моем доме (даже в соседнем подъезде) кто-то умирает, то у меня возникает нечто вроде приступа. Поэтому и подальше от тех мест, где могут страдать люди.

Helga: Но это должно ограничивать твою автономность, чувство независимости и свободу передвижения.

Felix_98: Да, но главное – внутренняя свобода и независимость… автономность, как ты выразилась. И терять ее не очень-то хочется. Даже ради того, кого ты любишь.

Helga: Прав. Сорри, пора уходить. Была рада беседе.

Felix_98: Взаимно. Пока!

Конец диалога

46. Ольга

Я пока не наркоманка. Наркоман – это тот, кто не может бросить. А я всегда могу. Когда захочу. У меня же нет физической зависимости? Нет! Значит, я не наркоманка. Мне это просто необходимо для входа в Естественную Сеть. Я уже не могу без путешествий там.

Сегодня со мной произошел такой прикол. Когда я возвращалась домой, в одном со мной вагоне ехал мальчик, лет десяти. Ну, мальчик как мальчик ничего такого особенного. Вышел он на моей станции, и подошедший автобус заглотал нас в свое нутро, а, выйдя на остановке, мальчик как-то странно посмотрел на меня и пошел ускоренным шагом в том же направлении что и я. Мысли мои были далеко – заняты сегодняшним путешествием, а взгляд случайно зафиксировал этого парня, подходящего к моей парадной. Нас разделяли считанные метры. Тут он обернулся, и его взгляд был похож на взгляд загнанного зверька. Маленький дрожащий кролик, перед глазами которого появилась гремучая змея, или какие еще там змеи едят кроликов? Он рванул ручку двери с такой силой, что мозг начал судорожно вспоминать телефон ремонтной конторы. Не знала, пока сама не увидела, что по лестнице до лифта можно взбежать за две секунды. Неужели я теперь так безобразно и страшно выгляжу? Вот новость!

А еще нужно написать Феликсу.

Письмо по e-mail:

Феликс, привет! Я тут решила нацарапать тебе некоторые мысли, которые из меня прут. Меня сейчас вообще прет. Люблю бумажки. С раннего детства любила собирать всякие бумажки и рвать их. В детстве рвала книги и книжки. Рвала газеты, блокноты, любые попавшиеся под руку бумажки. Однажды даже порвала несколько денежных купюр, за что покойная бабушка со стороны отца меня чуть не прибила… Также она чуть не прибила меня, когда порвала ее телефонную книжку. Эти два случая (очевидно, по причине того, что «чуть не прибили») очень хорошо помню. Еще любила срывать этикетки от банок с консервами, бутылок и вообще не могла пройти мимо любой бумажной продукции, не порвав ее. Все от меня, естественно, почуяв мои наклонности такого рода, все вечно прятали. Этот беспредел продолжался лет до семи. А потом… потом мне исполнилось семь, мне купили портфель, тетрадки и пошла в школу. И, когда научилась читать, книги рвать перестала. И бумажки полюбила… а сейчас понимаю, что маньячу. Моя комната медленно, но превращается в библиотеку. И меня от этого прет… Сейчас, сейчас… Дрожащими руками, почти на ощупь нахожу его, свое спасение. Он уже готов. Он теперь всегда готов помочь, так уж заведено. Но сделать все остальное я должна сама. Напоить его тем нектаром, что возвращает мои силы, заставить прикоснуться к себе, войти внутрь своим металлическим жалом… Это немного больно, но что такое эта боль в сравнении с той, которая уже во мне?! Непослушными пальцами, кое-как попадаю туда, куда надо, и каким-то невозможным усилием воли (или что там от нее осталось…) заставляю себя не вогнать все сразу, одним толчком, чтобы слишком резкое полноводье не разорвало в клочья мою вену. Боль заглушает все, опустошает, длинными пальцами с когтями-лезвиями рвет на части то, что осталось от меня, то, что когда-то давно было мной… но терплю. Молча сжимаю кулачки, пока и без того короткие ногти не нарисуют красной краской на ладони новую линию жизни. Потом боль уйдет и сил не останется ни для чего. Я не забыла твои сказки. Просто хочу свернуться в маленький, бесконечно маленький комочек и тихо плакать от бессилия… И еще спать. Потому что в те несколько часов затишья, которые так страшно достались, нужно успеть восстановить силы. Хоть немного, хоть несколько капель, но надо. Иначе уже нельзя или все зря, лето кончилось.

Ольга.

Конец письма

47. Феликс

Лето кончилось и незаметно перешло в осень. Иначе уже нельзя. Я теперь так привык к этим интернетовским дневникам, что уже не могу без них. Это не просто место для того чтобы высказывать свои мысли. Это целый отдельный мирок, маленький вариант человеческого общества. Здесь знакомятся, ссорятся, влюбляются, становятся врагами или друзьями. Здесь сплетничают и секретничают, здесь идет подлинный накал страстей! Некоторые даже слишком проникаются этим… и живут в этом новом мире. Смешно немного, но в то же время и грустно, и лично думаю, не стоит жить в этом иллюзорном мире. Зачем? Ведь все то же самое есть и в реальности: гнев, радость, угрозы, признания, боль. Не стоит слишком серьезно отдаваться этому миру. Это как очки от действительности…

Очки… я их не снимаю, кстати. И в реале, и в виртуале. Очки, правда, темные, а не розовые. Вернее – хамелеоны. Они меняют плотность в зависимости от света. В темноте – просто минус полтора, а на свету они темные. Не розовые, не голубые, а темные… Почти черные. А черные мысли – они периодически, в особенности после того, как одну виртуальную знакомую, вышедшую «погулять», выводили назад к жизни уже в палате реанимации.

Странные это вещи – человеческие отношения. Странные и загадочные. Особенно они таинственны, когда отношений как таковых уже собственно и нет. При этом могут возникнуть обиды и горькие разочарования, которые не проходят окончательно. Да, конечно, они заживают, но от них остаются рубцы и шрамы. Эти рубцы ноют и временами дают о себе знать, особенно к перемене погоды, весной и осенью. Но совсем исчезнуть следы от душевных ран не могут. Если и можно сказать – «время лучший лекарь», то нужно иметь в виду время в образе костлявой старухи с косой.

Письмо по e-mail:

Феликс, я вот заболела. Ангина епт…

Да, я снова тут. Мне плохо. Мне очень плохо. У меня нет собаки, нет работы, нет близкого человека, нет денег. Сломался каблук, и я упала. Ударилась в темноте и набила шишку и мне холодно. Одиноко, холодно, темно и печально. Да, я пришла к тебе за порцией жалости. Но мне не нужна, пустая жалость! Мне нужны нежные слова, мне нужно чтоб мне сочувствовали и поддерживали. Пускай! Пускай ты циник. Гробь меня! Упрекай, юродствуй и издевайся, но ты не дождешься то меня каких-то иных слов. Знаю, что дурь – фикция, иллюзия, обман. Самообман. Но я живу тут. Живу и дышу этой фикцией! И мне нравится так жить! Нравиться потому что здесь и только здесь нахожу то, что мне надо и тогда когда оно мне надо! Прихожу сюда и нахожу здесь то чего не нахожу дома – это понимание, опора. У меня уже нет близкого мне существа. И тебя у меня тоже нет. Мне не к кому прижаться, когда мне холодно. Меня никто не поддержит и не скажет мне тех слов, которые мне нужны.

А тут…

Получай все, что душе угодно. И мне это нравится. Только не надо говорить, что путешествия через дурь – удел слабых и не желающих развиваться людей! Не надо. Ты сам знаешь, что это не так.

Как мне плохо! Горло болит… ну, е-мое!

Это ангина? Что за невезуха а? И главное, откуда могла заболеть-то?

Странно…

Helga.

Конец письма

Почти сразу после этого странного письма я потерял ее. Вернее – был послан, в не очень мягких выражениях. Иногда, время от времени, тот или иной человек, которого давно знал и считал другом, а также полагал, что у нас с ним прекрасные отношения, без объяснений и видимых с моей стороны причин, переставал контактировать со мной. Рвал все связи, прекращал общение и не отвечал на приветствия. Почему?

Странное свойство моей личности – всегда плохо разбирался в людях. Обижал нечаянно, а потом ругал себя, не зная за что. В чем причина? Никто не знает и не говорит. А те, кто знает и может раскрыть правду – молчат, как члены итальянской мафии. Иногда возникает нехорошее впечатление, что некоторые люди специально ищут повод, чтобы поссориться со мной.

Она мне не простила ма-а-аленькую ошибку, которую исправил, но поздно. А было так. Как-то сделал небольшой коллаж из аватарок своих френдов – виртуальных друзей. А ее забыл. Случайно и без всякой плохой мысли.

Диалог онлайн: Felix_98 – Helga

Felix_98: в чем-то виноват перед тобой?

Helga: Просто с утра открыла твой коллаж «друзья» с аватарами и не увидела там себя. Вот и решила привести свой френдлист в соответствие.

Felix_98: Теперь уже все давно в соответствии. Виноват. Чем могу искупить?

Helga: Не знаю… Там моей картинки нет…

Felix_98: нажми F5. Я уже поставил ее на место.

Helga: Зачем? И еще. Ты сделал такую запись в своем дневнике – «Проанализируем с кем я общаюсь: в основном люди творческие – следовательно – тяжелый характер. Позволяю с первых строк знакомства использовать себя как жилетку для плача – стало быть, буду слушать, но меня не будут слышать». А зачем тебе это? Зачем быть жилеткой для кого-то? Не припомню, чтобы использовала тебя таким образом…

Felix_98: Это не про тебя. Хватит обид. Я такой, как есть, и периодически, без всякого желания со свой стороны, обижаю людей. Нечаянно. Потом мне бывает обидно самому. Те, кто не может этого выносить, те уходят.

Helga: Мне уйти? За что? Чем заслужила такие слова?

Felix_98: Ничем. Не хотел тебя обидеть.

Helga: Но это было адресовано мне. Ты сознательно это написал, и ты не идиот, чтобы не понять, как я отреагирую.

Felix_98: Видимо, все-таки идиот. Прости…

Helga: Мне обидно. Обидно, что все это сказал именно ты. Не ожидала такого… от тебя.

Felix_98: когда-нибудь смогу искупить свою вину?

Helga: Не знаю. Я здесь чтобы общаться. Сначала мне было интересно, и мы просто общалась с тобой, а теперь интерес уже прошел.

Felix_98: Почему – прошел? А тут зачем? Тоже за общением. Иногда, правда, бывают взаимные непонятки.

Конец диалога

Потом сел, и написал ей такое послание.

Письмо по e-mail:

Оль, я, правда, не хотел тебя обидеть, хотя и сделал это. Не нарочно. Ты же знаешь, что мы не могли быть вместе. А тот текст никому не был адресован. Это был абстрактный текст. Но он причинил тебе сильную обиду. И я потом стер его. Но было поздно – текст увидели люди.

Я тоже устал извинять пренебрежение к себе. И еще устал от хождения по канату. Справа – лед, слева огонь. Или как еще там? Тут торчу только потому, что здесь возможно нормальное, человеческое общение, и не нужно постоянно оглядываться и проверять себя. Можно найти интересных друзей… А как поймут? А что подумают? Устал от этого. Устал от постоянного самоанализа и самокопания. Мне хотелось простого общения, и ничего более. Не скрою, что мне горько получать виртуальную пощечину. Слишком серьезно отношусь к этому.

Извини. Если не сейчас, то хоть когда-нибудь. Или наложи на меня какое-то наказание. Как батька-исповедник. Знаю, ты не отпускаешь грехи, но не держи на меня обиду. Не хочу, чтобы тебе было плохо. Извини меня. И прости. Если сможешь. Не сложилось. Ну и черт с ним. Забыл, выкинул из своей памяти. Прости, прощай и забудь…

Феликс.

Конец письма

Больше она уже не отвечала, и на мои сообщения не реагировала. Мой список виртуальных друзей сократился на одну позицию.

А на другой день она окончательно удалила свой дневник с сайта. Телефон ее не отвечал, аська тоже молчала, а мои и-мейлы, адресованные ей, уходили безответно.

Прошло какое-то время и, в конце концов, я перестал ей писать. Совсем.

Меняется круг друзей. Старые друзья куда-то отпадают, уходят или просто исчезают без объяснений и без следов. Появляются новые, потом у них возникают свои друзья, еще более новые, и старые друзья потихоньку забывают про тебя, и все реже и реже отвечают на твои записи. Ты тоже перестаешь делать комментарии в их дневниках, и в скором времени только ник во френленте еще связывает тебя с этим человеком. Но вот твой бывший друг решил провести апдейт или просто сменить личность – и все. Его больше нет в твоей жизни, и скоро ты забудешь его ник и потеряешь саму память о незначительном эпизоде, содержащем кусочек чужой человеческой личности.

Очередная серия обид, непониманий и недоразумений привела к неизбежным потерям в виртуальном и реальном мире. Что ж, это для меня привычно, и ничего странного и незакономерного тут нет. Можно стереть непродуманно написанное, можно отредактировать или удалить комментарии, но невозможно стереть человеческую реакцию. И уже нельзя сшить разорванные нити. Всегда легко заводил друзей, но не менее легко их терял. Неосознанно. Нечаянно. Это только потом уже понял, что в массе случаев, люди просто искали повод, чтобы порвать со мной. Или только хотел так думать, чтобы успокоить себя?

Оставшиеся друзья тоже не слишком радовали.

Говорят, что гимнасток дисквалифицируют не только за приём запрещённых препаратов, но и за прием запрещенных поз. А вот плохих друзей иногда дисквалифицируют за применение запрещённых методов общения. Разные бывают люди. Много таких, с кем приятно общаться. Можно проговорить много часов напролет и даже не заметить этого. А бывают субъекты, от которых хочется бежать сломя голову и спасаться, заткнув уши всем, что попадет под руку. Лишь бы не слышать их унылого словесного поноса. Случается, как только встретишься с таким, так он сразу начинает заливать меня мутным потоком своих проблем. Нет, я конечно всегда рад поддержать друга в беде, иногда даже малознакомого мне человека, но, черт возьми! Я не подписывался на то что бы быть помойкой для чужого негатива постоянно! Понимаю, всем время от времени необходимо выговориться, но ведь и совесть надо иметь. В итоге каждая встреча с таким говоруном превращается в исповедь. «Святой отец простите, дурак я, ибо согрешил». Но я-то, однако ж, не отец-исповедник и клятвы Господу не давал. Поэтому когда я не в силах уже это дерьмо выносить, то чтобы не высказывать человеку как он меня достал своим нытьем, начинаю просто его избегать. Возникают массовые обиды и на меня вешают ярлык паршивого друга или бездушной скотины. Нафиг, нафиг таких друзей, говорю я. А то они потом привыкают и прекращают беседовать со мной обо всем, кроме собственных лютых горестей, злых трудностей и тяжких проблем. Хватит ныть, достали! Своих проблем хватает.

Но Ольгу я терять не хотел. Я обижаю людей… не хочу этого, мне доставляет боль обида других, но это происходит непроизвольно и помимо моего желания. Обижаю близких мне людей… Делаю им больно, отравляю их жизни и оставляю их одинокими и несчастными…

Навсегда теряю хороших друзей и добрых знакомых.

Не люблю я этого.