Текст книги "Колумбы неведомых миров"

Автор книги: Александр Колпаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава четвертая
ДЕТИ ОКЕАНА

Фиолетовая стихия окружает нас со всех сторон. Чем глубже мы опускаемся, тем голубее становится вода. На какой-то миг она темнеет на глубине тысячи пятисот метров. Но вскоре повсюду разливается голубоватый сумеречный свет. Опускаемся еще на четыре километра. Сумерки слегка сгущаются, приобретая зеленоватый оттенок. Мимо судна проносятся стаи причудливых обитателей морских глубин.

Наконец мягко опускаемся на дно океана. Вокруг расстилается равнина, поросшая невиданными водорослями, которые кажутся волшебными в странном голубовато-зеленом свете Теперь начинаю понимать, почему эти места названы Сумеречными Равнинами. Здесь царят нежные голубовато-зеленые сумерки, а вода совсем прозрачна. Отчетливо различаю мельчайшие подробности данной флоры на расстоянии трехсот метров.

Но откуда здесь, на глубине двенадцати километров, это голубоватое свечение? Дело рук разумных существ?

Джирг знаком показывает, что надо двигаться на юго-восток и вопросительно смотрит на меня. Впервые замечаю, что у него живые серо-фиолетовые глава, горящие умом и смелостью. Я поразился. Ни у одного из познавателей не видел я таких “человеческих” глаз. Значит это не познаватель? Тогда, может быть, – он один из подводных гриан?

Джирг включает освещение, и по периметру нашего судна рассыпаются гигантские снопы света. И сразу же все вокруг оживает: во всех направлениях бешено мчатся странные рыбы, некоторые из них отдаленно напоминают земных тунцов, макрелей или каменных окуней. На дне океана лежат плоские рыбы величиной с кита, лениво шевеля плавниками.

Вот из чащи фиолетово-зеленых водорослей выползло гигантское омароподобное чудовище величиной со слона и уставилось на судно холодными треугольными глазами. Потом его суставчатые огромные клешни поджались и чудовище яростно ринулась на нас. Раздался глухой удар, я невольно вскрикнул от страха и отвращения и отскочил от прозрачной стены. Чудовище зажало судно в своих клешнях и стало его трясти и раскачивать. Содрогаясь, я рассматриваю его расплюснутую морду, на которой горят беспредельной злобой необычайные глаза.

Усмехаясь, и искоса посматривая на меня, Джирг поясняет:

– Это глубинный хищник – акугор…

Он производит несколько переключений на пульте. Судно окутывает ослепительное голубое сияние, от которого ломит в глазах. Чудовище, пронзенное молниями, судорожно извивается, выпускает судно из своих объятий и рывками уплывает в подводные джунгли.

Вскоре наше судно превращается в своеобразный гидромобиль. У не го вырастают подводные крылья-плавники. И вот мы мчимся по подводной тайге, бесшумно отбрасывая в стороны причудливые заросли подводных растений. Огромные тупорылые рыбы в панике разбегаются на нашей пути. Некоторые да них бестолково тычутся в прозрачные стены рубки и тут же отскакивают.

Освещение гаснет, оно больше не нужно; голубовато-зеленые сумерки сменяются мягким оранжево-золотистым светом, который все усиливается. Внезапно джунгли расступились. Насколько хватает глаз, перед нами расстилаются возделанные нивы. Правильные ряды красновато-синих растений уходят к морю огней, возникшему в туманной подводной дали.

Пересекая наш путь, по нивам шагает громадное металлическое сооружение величиной с трехэтажный дом. По всей вероятности, это – телеуправляемый электронный автомат. Вокруг этого “комбайна” вращается бесконечная лента транспортера, на которую непрерывно подаются водоросли, срезаемые ножеобразным приспособлением. Их поток исчезает в чреве машины. Готовый продукт переработки подается, очевидно, в резервуары, которые находятся за комбайном. Слева от нас над нивами проплывают силуэты подводных гриан. Они внимательно осматривают растения и водоросли. Вероятно, это агрономы.

Море огней разливается все шире. Мы приближаемся к огромному подводному городу, накрытому грандиозным изолирующим куполом. Сквозь кристально чистое вещество защитных стен отчетливо преступают такие же, как и в Трозе, уступчатые громады зданий. Очень странно видеть среди подводной стихии эти ярко освещенные улицы, проспекты, площади, на фоне которых то и дело проносятся рыбы.

Защитный купол простирается на многие километры вдаль, а самая верхняя его точка находится на высоте примерно двух километров. “Как же держится этот купол?… Ага, вот они – десятки, а может быть, и сотни тончайших колонн”. Я вопросительно смотрю на Джирга, указывая на эти хрупкие ненадежные опоры.

– Колонны из мезовещества, – коротко отвечает он и постепенно затормаживает бег судна-гидромобиля.

Мы почти у самых стен города. Все чаще нам попадаются гриане-гидроиды. С большим интересом рассматриваю подводных обитателей. Они отличаются от гриан, живущих на поверхности, более удлиненным туловищем, сильно развитой грудью и плечами. Это, конечно, результат приспособления к условиям подводного существования. Грианоиды одеты в прозрачные скафандры, на спинах что-то вроде ранца с небольшим реактивным соплом, выбрасывающим струи воды. Они передвигаются в воде с большой скоростью, обгоняя даже рыб. У грианоидов клювообразные носы и огромные глаза, но в общем они гораздо привлекательнее, чем познаватели.

Джирг подводит гидромобиль к выступающей из стены арке и включает телевизор. На экране выступает лицо грианоида-диспетчера. Они быстро перебрасываются фразами. Потом беззвучно открывается огромный люк туннеля-камеры. Гидромобиль плавно въезжает в камеру, а створка люка герметически закрывается. Мир безмолвия остался за стенами. Оглушительно шипит сжатый воздух, выталкивающий воду из камеры. Через несколько минут мы оказываемся в совершенно сухом помещении.

– Прибыли, – говорит Джирг.

С некоторой опаской выхожу из гидромобиля. Воздух чист, резок, отдает каким-то специфическим запахом, напоминающим запах озона. Нас встречают два рослых грианоида. Здесь тепло, и они почти обнажены, если не считать треугольной набедренной повязки из какой-то поблескивающей материи. У них развитая мощная мускулатура, но в то же время бледно-зеленый, нездоровый цвет лица. Искусственная атмосфера, пусть даже идеально отрегулированная, все же лишена живительных солнечных лучей.

Встречающие нас грианоиды очень молоды. Их движения быстры и энергичны. Они приветственно поднимают руки – и улыбаются Джиргу. В глазах грианоидов я не нахожу младенческого выражения, свойственного операторам в Трозе. Живые огоньки разума светят в глубине их глаз.

Дети океана рассматривают меня с напряженным вниманием. Джирг коротко рассказывает обо мне. Грианоиды дружелюбно улыбаются, сопровождая улыбку гортанными певучими возгласами. Джирг мягко касается моего плеча.

– Я ухожу вверх, – говорит он.

– Куда вверх? – не понимаю я.

– Вверх, – повторяет Джирг. – В контрольный сектор Фиолетового океана. Ведь я поставлен познавателями следить, чтобы грианоиды не покидали своего города. Краски верной природы Гриады – не для них. – И он угрюмо смотрит себе под ноги.

– Но почему не для них?

– Так было всегда, таков гармоничный распорядок жизни. Его установили познаватели шесть тысяч лет тому назад. Грианоиды должны работать, а не мечтать о солнечной Гриаде, видение которой лишь вселяет в них сожаление о недоступном.

– Варварский распорядок жизни, – говорю я ему.

Джирг долго размышляет, потом тихо рассказывает:

– Моя мать была из грианоидов. Поэтому, может быть, я и стал мореплавателем. С детства меня тянуло к Фиолетовому океану. Потом отец – он был познавателем – отправил мою мать опять к грианоидам. Я ее больше не видел. По образованию я познаватель, а по духу – грианоид. Я ненавижу то, что называется гармоничным распорядком жизни. Когда-нибудь мы его разрушим! Вместе с Виарой – моей сестрой – я мечтаю о том дне, когда рухнет бессмысленное здание гармоничного распорядка.

– Так в чем же дело? Надо объединиться и начать борьбу за переустройство жизни.

Джирг отрицательно качает головой:

– Сейчас это невозможно…

– Почему? Неужели грианоиды, создавшие изумительные подводные города, не смогут свергнуть иго познавателей?

– Их удерживает угроза энергетического голода! Не грианоиды построили подводные города и индустриальные центры. Их создавали автоматы и самодвижущиеся механизмы, управляемые электронными машинами, еще пятьсот тысяч лет назад. А грианоиды пришли позже.

– Откуда же?

– Они являются потомками островитян, которых постепенно загнали на дно океана, вытеснив с островов и архипелагов. Что они могли сделать? Разбросанные на громадных водных пространствах, едва вышедшие из первобытной машинной цивилизации, они не могли тогда противостоять познавателям, их электронной технике и энергии мезовещества. Но сейчас мои братья упорно учатся, чтобы избавиться от вечной угрозы энергетического голода. Власть над энергией – вот в чем сила познавателей!

– А таких, как ты и Виара, много среде познавателей? Вы могли бы ускорить процесс познания для грианоидов?

– Мы это и делаем. Но нас еще мало. Управление энергией, то есть программы электронных машин, управляющих энергостаициями и генераторами энергии мезовещества, известны лишь узкому кругу познавателей. Знание этих программ передается по наследству. Но когда-нибудь этому придет конец!

Мы долго молчим, понимая друг друга. Потом я протягиваю Джиргу руку:

– Спасибо за все, друг. Надеюсь, мы еще встретимся.

– Конечно, – откликается Джирг и захлопывает люк гидромобиля.

Знаками мне показывают, что надо уходить из камеры. Несколько минут я наблюдаю, как вода заполняет зал. Вскоре гидромобиль исчезает в океанских просторах.

Грианоиды всегда – в движении. Они непрерывно работают. Не понимаю, когда они отдыхают. Сколько часов они спят? Вероятно, не более двух-трех. Вспоминаю, что в этом нет ничего необычного. Ведь на Земле незадолго до нашего отлета уже начали применять электросон: специальные электроаппараты присоединялись к коре головного мозга, электроколебания определимой частоты воздействовали на нервные клетки. Эти колебания восстанавливали работоспособность за какие-нибудь три-четыре часа, в то время как при естественном сне для отдыха клеток мозга требовалось не менее семи часов.

Подводный город, который грианоиды называют Леза, представляет собой гигантский индустриально-электронный центр сложнейших автоматизированных технологических процессов, в результате которых синтезируются сотни и тысячи ценнейших веществ.

…Постепенно начинаю понимать жизнь грианоидов. Они нравятся мне. У них есть сердце, они приветливы, отзывчивы, очень дружелюбно относятся ко мне, хотя не могут понять, откуда я появился на Гриаде. Ведь они ничего не знают, кроме операций управления автоматами и обслуживания механизмов и машин. Однако у грианоидов чрезвычайно развито чувство коллективизма и товарищества, доходящее до полного самоотречения.

Вскоре у меня появился друг. Звали его Гер. Это был высокий красивый труженик с широко раскрытыми глубокими глазами. Казалось, что он все время жадно познавал окружавший его мир. Гер от души полюбил меня и не отходил ни на шаг в те часы, когда не дежурил у пульта электронного мозга Лезы.

Однажды Гер привел меня к группе своих товарищей. Они нараспев произносили буквы и фразы грианского языка, которые чертил один из них на желтой стене.

В ответ на мой вопрос Гер пояснил:

– Здесь мои братья проходят цикл начал познания. В этом зале – низшая ступень познания. Видишь, они изучают грианскую азбуку. Через десять лет они закончат обучение и будут переведены в высшую ступень цикла, которая находится в соседнем зале.

В высшей ступени я увидел картину, наполнившую мою душу радостью и надеждой. Занимавшиеся здесь грианоиды уже свободно разбирались в математике на уровне примерно наших средних школ, производили простейшие расчеты и могли конструировать несложные механизмы. А небольшая пока группа достигла поразительных успехов, начав опыты по освобождению энергии вещества. Это были ростки грядущего невиданного расцвета новой цивилизации, которая сокрушит монополию познавателей на высшие знания. Я узнал, что инициаторами движения за овладение знаниями гриан были Джирг и Виара. Они имели доступ к Информацию и смогли тайно передать грианоидам микрофильмы школьных курсов обучения. Потом Джирг и Виара смонтировали электронное считывающее устройство и обучали первых грианоидов, которые теперь преподают своим собратьям.

– И познаватели до сих пор не догадываются об этом движении? – спросил я.

– Им это даже не приходит в голову, – ответил Гер. – За последнее тысячелетие все функции управления и контроля дознаватели переложили на автоматы и полугрианоидов, а сами стали пленниками Островов отдыха, ведут легкую бездумную жизнь… Круги Многообразия вот уже пятьсот лет тщетно борются с вырождением. Если бы не полугрианоиды – служители, работающие в главных энергетических централях, можно было бы уже давно свергнуть власть познавателей. Чтобы иметь право попасть на Острова отдыха в число “избранных, полугрианоиды готовы погубить миллионы тружеников, лишив энергии тех, кто нарушит гармоничный распорядок жизни. Но рано или поздно мы овладеем энергией! Тысячелетняя гармония будет уничтожена!

И Гер поднял над головой сжатый кулак. Его лицо горело вдохновением и решимостью. На минуту я забыл, что передо мною представитель невообразимо далекого от Земли мира. Мне казалось, что это – один из тех безымянных борцов за новый мир, которыми так богата история родной планеты. Ведь такие, как он, герои из века в век строили царство освобожденного труда на Земле!

Я молча протянул Геру руку:

– Я с вами.

– Спасибо, друг, – ответил грианоид. – Джирг рассказывал нам много хорошего о тебе.

Внезапно мне пришла в голову мысль:

– Я могу передать твоим братьям свои знания в области астронавигации. Они пригодятся вам, когда придет ваш час и вы устремитесь на просторы Космоса.

Вместо ответа Гер ласково погладил мои плечи; этот жест означал у подводных тружеников высшую степень благодарности.

Две недели я без устали диктовал в раструб лингвистического автомата все, что знал об астронавтике. Я рассказал грианоидам о великом землянине Циолковском, изобретшем реактивный двигатель – единственную машину, способную вырваться ее Космос. Я поведал о стране великого Ленина, которая первая начала штурм неба на пороге эры всемирного освобождения, о первых межзвездных полетай, открывших для землян эру познания Вселенной. Я ознакомил также грианоидов с изобретением своего друга Самойлова, открывшего способ превращения вещества в гравитоны, энергия распада которых позволила нам пронестись через пространство-время и разыскать Гриаду в необозримых глубинах Галактики.

В Лезе я впервые наблюдал работу Службы тысячелетней гармонии. Когда я и Гер прогуливались на площади Старших братьев, у одной из колонн, поддерживающих купол города, я заметил скопление грианоидов. Подойдя ближе, я увидел, что грианоиды смотрят на черный грибовидный аппарат, вмонтированный в колонну на высоте трех-четырех метров.

Из аппарата раздался резкий голос:

– Слушайте! Говорит Служба тысячелетней гармонии.

Потом послышалась торжественно-мрачная музыка. А когда смолкли последние необычайно высокие ноты, снова послышался металлический голос:

– Братья-грианоиды! Привет вам от ваших братьев-познавателей, безропотно несущих тяжкое бремя по накоплению и применению знаний о великом многообразии…

Грианоиды насмешливо переглянулись. Кое-где послышался приглушенный смех.

– Грианоиды потому находятся на Сумеречных Равнинах, – надрывался кибернетический диктор, – что они всегда там жили. Это их естественная среда. На поверхности Гриады они не смогут жить, будут болеть и вымирать.

Грианоиды со смехом стали подсказывать диктору последующие фразы. Очевидно, эти передачи они знали наизусть.

– Страшно надоело! – заметил Гер. – Четыре раза в день с завидной точностью Служба тысячелетней гармонии включает свои аппараты, чтобы провести очередной цикл “идеологической” обработки грианоидов. И нет никакой возможности спастись от этой надоедливой трескотни! Если выключить хоть один аппарат – автоматически прекратится подача энергии в Лезу… Вот уже пошлю второе тысячелетие, как познаватели забывают сменить текст передачи, целиком передоверив это делю роботам. Когда-то раньше передачу вели биопсихологи, а теперь и они обленились. Бедные роботы получили новую, тяжелую нагрузку.

– Неужели познаватели никогда не проверяют вашу жизнь здесь?

– Куда там! – макнул рукой Гер. – В своем самомнении они смотрят на грианоидов глазами далеких предков – хранителей знаний, в эпоху которых наши братья действительно были на самом дне пучины незнания. Теперь же, спустя три тысячелетия, мы совсем иные. Кроме того, они доверяют экранам своих телеаппаратов, наблюдая в них за нашей жизнью. Но в местах, где установлены телеаппараты познавателей, мы всегда держим группы дежурных “глупцов”. Они соревнуются друг с другом в искусстве поддержания для повышателей спасительной иллюзии нашего невежества и дикости…

– Но в Лезе познаватели бывают все-таки?

– Нет, – отвечал Гер. – Они боятся Сумеречных Равнин. Последний раз они были у нас пятьдесят лет назад. Один из познавателей был съеден акугором, которого искусно навел на них Старший брат. С тех пор их не заманишь сюда! Они целиком полагаются на сторожевых познавателей и полугрианоидов, например на Джирга.

Глава пятая
ЭРОБСЫ

Мне угрожает смертельная опасность. Электронный искатель биопсихологов все-таки обнаружил меня в дебрях Сумеречных Равнин. Прошло уже с полчаса, как меня привели в Центральный совет Старших братьев, управляющих общественной жизнью Лезы. Они угрюмо молчат. Гер не скрывает своей печали. Огромный экран телеаппарата Внешней связи загорается зеленоватым светом, и я невольно вздрагиваю: на меня в упор смотрят ледяные глаза Элца и Югда. Позади них виднеются лица ко всему безучастных биопсихологов, для которых в мире нет ничего, кроме объектов исследований. Один из таких объектов – я – ускользнул. Его надо найти и вернуть, чтобы закончить намеченный эксперимент. Вот и все.

– Немедленно доставить землянина в сектор биопсихологии, – раздается скрипучий голос Элца. – Кто помог ему укрыться в Лезе?

Он пронзительно обводит взглядом Старших братьев. Потом его глаза останавливаются на мне. Старшие братья продолжают молчать. Вдруг Гер подался перед и бесстрашно выкрикнул прямо в холодное лицо Элца:

– Мы не отдадим землянина! Он согласен навсегда остаться с нами!

Элц, презрительно усмехнувшись, делает знак Югду.

– О чем ты говоришь?! – насмешливо восклицает Югд. – Или ты забыл, что ваша жизнь целиком зависит от нас? Энергостанции и генераторы, снабжающие Лезу энергией и светом, в наших руках.

Югд резко поворачивается к пульту, находящемуся позади них, и выключает один из рубильников. Черная непроглядная ночь заливает все вокруг. Сквозь прозрачные стены Центрального совета Старших братьев я тщетно всматриваюсь в пространство. Волшебное сияние огней Лезы исчезло. Лишь далеко-далеко брезжит зеленоватое сияние да еще ярче выступает освещенный экран, на котором видны бесстрастные лица познавателей. Биопсихологи настраивают свои аппараты, собираясь, возможно, фиксировать наши мысли и переживания. Через пять минут я начинаю задыхаться: очевидно, перестали работать аппараты кондиционирования воздуха.

Старшие братья молчат, Гер в бессильной ярости скрипит зубами, с ненавистью глядя на познавателей; пот крупными каплями катится по лицам грианоидов. Издали доносятся крики задыхающихся тружеников.

– Довольно! – бросаюсь я к экрану. – Они ведь ни при чем! Я возвращусь к вам!…

От недостатка свежего воздуха на мгновение я теряю сознание, а когда открываю глаза, вокруг меня стоят Старшие братья. Я лежу на полу, покрытый чьим-то одеянием; лица познавателей исчезли, сияют яркие огни освещения. Грустные глава Гера неподвижно смотрят на меня.

Через полчаса на фронтоне центральной камеры замигали зеленые огоньки. Кто-то прибыл в Лезу с поверхности океана. Вероятно, это за мной. Крепко жму руку Старшим братьям и Геру.

– Прощайте, друзья, – с усилием говорю я. – Обо мне не беспокойтесь. Учитесь! Только так вы добьетесь освобождения…

Грианоиды толпой провожают меня до шлюзовой камеры и еще долго машут руками. Я последовательно перехожу из одной камеры в другую. Мерно вздыхают насосы, откачивающие воду. Каково же мое удивление, когда вижу знакомый гидромобиль, из которого выходит мрачный Джирг.

– Я прибыл за тобой, – говорит он вместо приветствия и угрюмо регулирует бортовой приемник энергии. Потом с отчаянием восклицает: – Еще не скоро грианоиды смогут овладеть электронной техникой и энергией мезовещества! Лишь тогда будет разрушена монополия знаний и власти познавателей.

Джирг приглашает меня в гидромобиль. С радостью я думаю о будущей встрече с Петром Михайловичем… Сколько нового я смогу рассказать ему! Ведь он, должно быть, окончательно забыл обо воем, погрузившись в изучение гвианской науки.

И вот я опять в рубке перед квадратным экраном обзора. Люк гидромобиля закрывается, шлюзовой зал быстро наполняется водой. Подъем на поверхность океана мы совершаем в полном молчании. Через полчаса наш гидромобиль, снова превратившись в электромагнитный катер, мягко покачивается на фиолетовой глади океана. В открытые иллюминаторы врывается горячий воздух. Солнце, стоящее в зените, почти тонет в сиянии центрально-галактического облака. Палящий зной начинает проникать в рубку. Джирг подает мне охлаждающий скафандр, который я торопливо надеваю.

Под мягкий гул электромагнитного приемника пытаюсь угадать свою дальнейшую судьбу. Вероятно, отправят в Желсу. Как быть? Почему молчит Джирг? Впрочем, что он может сделать? Неожиданно корабль останавливается Джирг выходит на палубу и подзывает меня. Его лицо выражает решимость. Он доказывает вдаль – туда, где ясно проступают очертания уступчатых громад.

– Порт Дреза, – поясняет Джирг. – Там поджидает тебя Люг.

Люг! Я уже забыл о нем. Сразу вспомнились холодные красные глаза этого грианина и его “рациональная” система обучения,

– Но я не хочу, чтобы землянин снова попал в руки биопсихологов, – продолжает Джирг. – Если я отпущу тебя, меня отправят в Желеу. Но мы перехитрим познавателей. В судно заложен заряд взрывчатого вещества. Стоит лишь нажать вот эту кнопку – и через десять минут наш корабль взорвется и потонет. Я “спасусь” на антигравитационном диске, прилечу в Дрезу и скажу Люгу, что ты каким-то образом взорвал судно, а сам спрыгнул в воду, и, доплыв до берега, скрылся в прибрежных зарослях. Я не мог тебя остановить, так как едва спасся сам. – И он протянул мне запасной антигравитационный диск.

– Джирг! Друг ты мой! – воскликнул я волнуясь.

– Постарайся скрыться подальше и держи связь со мной. Вот телеаппарат, который передала тебе Виара. С его помощью можно поддерживать связь на большом расстоянии. Эти аппараты – привилегия немногих познавателей. Я буду откликаться только на такой шифр.

Он несколько раз набрал на кнопочном циферблате аппарата шифр вызова и заставил меня повторить его несколько раз.

– Советую лететь на Большой юго-западный остров. Там находятся пришельцы из великого многообразия. Они появились на Гриаде, когда меня еще не было на свете. Познаватели избегают этого района океана по причине, мне неизвестной. Но Виара уверяет, что землянам там бояться нечего.

– Спасибо, Джирг, – взволнованно отвечаю я. – А как же ты?

– Все будет в порядке, – успокаивает он. – Мне дадут новое судно, и я снова уйду в контрольный сектор Фиолетового океана.

С каждой минутой все ближе и ближе сооружения Дрезы. Берег всего в полукилометре от нас.

– Пора! – командует Джирг и, ласково погладив мои плечи, плавно взлетает в воздух, направляясь к Дрезе. – Не медли! – кричит он сверху.

Нажав кнопку взрывающего устройства, я следую за ним. В тот момент, когда достигаю берега, на покинутом судне гремит взрыв. Мощная взрывная волна с силой закружила и понесла меня вниз, прямо на кроны колючих грианских деревьев, росших по всему побережью. Я едва успел перевести рычажок диска на полную мощность и, больно поцарапав ветвями бедро, стал медленно подниматься вверх.

Двое суток блуждал я над южной частью Центрального материка и едва не умер с голоду. Питался я плодами, по вкусу напоминающими дыни. На третий день я еще издали увидел, как через равные интервалы времени в южной стороне горизонта поднимались ракетные корабли, оставляя на небе блестящий след.

Вот и космодром. Огромное поле застроено гигантскими сооружениями, причальными колоннами, эстакадами, решетчатыми башнями. Повсюду стоят причудливые эллипсоиды.

Было довольно темно. Солнце зашло, центр Галактики заволокло оплошными тучами, и я смог незаметно приблизиться вплотную к одному из эллипсоидов. Его громада, отливавшая зеленоватым металлом покрытия, смутно возвышалась передо мной. По поверхности эллипсоида проходил гребень, напоминающий приемник равновесия земных звездолетов. Я догадался, что это и есть шародиск – чудесная машина пространства – времени, которой так восхищался Самойлов.

В нижней части шародиска я обнаружил полуоткрытый тюк, из которого струился слабый свет. Я быстро осмотрелся. Вокруг ни души. Меня охватило непреодолимое искушение: а что если проникнуть в шародиск?… Да, но куда он полетит? На близкую планету или в другую Галактику?…

Я осторожно подкрался – и заглянул в люк: никого не видно. Внутри я заметил еще три полуоткрытых люка и за последним – ступени трапа, уводящие вверх. Бесшумно войдя в корабль, я миновал два отсека, поднялся вверх по ступеням и попал в длинный коридор. Слыша гулкие удары своего сердца, я крался по коридору и думал: “Вот сейчас столкнусь с астронавтом и меня задержат, доставят в сектор биопсихологов…”.

Вдруг позади меня, у люка, послышался шум. Раздумывать было некогда. Я метнулся в первую попавшуюся дверь, задел ногой за выступ и ничком упал на что-то мягкое. Оказалось, что это была груда скафандров. Вошедший в корабль грианин, к счастью не заметив меня, спокойно прошел мимо двери. Я стал и прислушался: по кораблю пронесся певучий тонкий звук, – вероятно, сигнал готовности или старта. Еще с минуту стояла томительная тишина. Потом шародиск стал сотрясаться от гула. Что бы это могло быть? Включалась двигательная система корабля или же “пели” магнитные поля? Во всяком случае, я отчетливо ощутил, что шародиск движется, так как перегрузка вдавила меня в мягкую груду скафандров.

Я почти терял сознание, когда на стене моего убежища неожиданно засветился экран внутренней связи корабля. По-видимому, грианский астронавт производил осмотр помещений. Я успел заметить изумление на его бесстрастном лице. Ускорение чудовищно нарастало, и я инстинктивно опрокинулся на спину, стараясь принять наиболее выгодное положение – ногами к носу корабля. Потом мне стало легче: наверное, грианин выключил двигатель. Ускорение резко упало. А через несколько минут по коридору послышались шаги, в каюту быстро вошли два грианина. Они молча подхватили меня под руки и понесли по коридору.

И вот я в централи управления. На меня надели какой-то особый, по-видимому противоперегрузочный костюм, так как чувствую себя прекрасно, хотя шародиск снова резко набирает скорость. Пожилой грианин с яркой огненно-рыжей шевелюрой в упор разглядывает меня. По всем признакам – это командир шародиска.

– Простите, – говорю я извиняющимся тоном. – Мне давно хотелось познакомиться с вашими космическими кораблями.

– Ты – землянин? – спрашивает он.

Отпираться не было смысла, так как грианин, не дожидаясь ответа, включил астротелевизор, на экране которого я увидел отталкивающее лицо Югда, монотонно передающего в эфир:

– Всем познавателям западного полушария! Слушайте, слушайте! Нарушитель гармонического распорядка Гриады, пришелец с Земли, скрылся от служителей Кругов Многообразия! Каждый, кто обнаружит землянина, должен схватить его и доставить в Трозу. Слушайте, слушайте приказ Кругов Многообразия!

Командир шародиска выключил астротелевизор и холодно произнес:

– Мне придется прервать свой полет в Птуин, чтобы выполнить приказ Кругов Многообразия.

…Итак, мне недолго оставаться на свободе… Ну что ж, унывать не сюит. Время летит незаметно, я с интересом изучаю шародиск. Кроме командира, на корабле находятся еще пятеро. Наблюдая за ними, я пришел к выводу, что это не познаватели, а скорее всего существа, подобные операторам Трозы. Вскоре мои предположения подтвердились. Командир шародиска ушел в свою каюту; сложная электронная машина вела корабль по строго рассчитанной программе, не нуждаясь в помощи пилота.

– Ты тоже познаватель? – опрашиваю я одного из астронавтов.

Тот боязливо оглядывается на полуоткрытую дверь каюты. Я подаю ему лингвистический аппарат, оставленный познавателем на пульте. Но астронавт не умеет им пользоваться. Я помог ему подключить аппарат.

– Кроме познавателя, кто-нибудь из вас умеет управлять кораблем? – спрашиваю я астронавта.

Он отрицательно качает головой.

– А что ты умеешь делать?

Грианин подходит к пульту в другом конце рубки и, поочередно нажимая кнопки, доказывает на экранах се узлы и агрегаты шародиска. Я догадался, что ему поручено наблюдать за состоянием частей корабля. Вероятно, во всех важнейших узлах шародиска были установлены приборы, которые сигнализировали о возникающих неполадках.

– А где вы живете? – продолжал я допытываться.

– Птуин, – коротко ответил астронавт.

Значит, передо мной новый слой тружеников – обитатели планеты Птуин? Если одних познаватели загнали на дно океана, то удел других – работа в Космосе, на планете, не приспособленной, может быть, должным образом для жизни.

Когда возвратился Алд (так звали познавателя), я стал расспрашивать его об устройстве шародиска. Алд отвечал мне, хотя и неохотно.

Принцип действия двигателя шародиска я уяснил довольно смутно, так как в технической терминологии гриан было много непонятных выражений. Насколько я понял, шародиск являлся до предела автоматизированным кораблем. Все функции управления и контроля осуществлялись на нем электронно-аналитическими и счетно-решающими машинами. По принципу действия это была гравитационная ракета, подобная нашей “Урании”, но гораздо более усовершенствованная. Главное отличие заключалось в иных источниках гравитационной энергии: шародиск извлекал энергию из мезовещества – неисчерпаемого носителя энергии.

Грианские шародиски были значительно меньше “Урании”. Шародиск, на котором мы летели, являлся межпланетным кораблем и имел в длину не более пятидесяти метров по большой оси эллипсоида. Малые размеры грианских кораблей объяснялись громадной энергоемкостью мезовещества. Более половины шародиска занимал двигатель – чудесная по своей слаженности система, превращающая энергию мезовещества в гравитационное или электромагнитное излучение.