Текст книги "Вторая Попытка (СИ)"

Автор книги: Александр Кыштымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Лабер несколько раз выходил в море и пытался привлечь к себе внимание дельфинов различными звуками, шумами, предметами, но, увы, безрезультатно. Он совершал длительные полёты на истребителе, находил большие скопления китов, кружил над ними, почти касаясь воды, но они всякий раз распадались на небольшие группы и разбредались в разные стороны, не желая вступать в контакт. Время шло, терпение Вилли иссякало. Тогда Гриз решил нырнуть. Вдруг истребитель окажется способным двигаться в плотной среде длительное время? Руководитель осторожно погрузился на двухметровую глубину, и тихонько двинулся вперёд. Всё получилось – лучше не надо! Вода ещё больше подходила для передвижения чем воздух. Пилот даже убрал силовой сборник – для движения вполне хватило естественного потока. Вилли не стал выяснять, какое давление выдержит истребитель. Все киты без исключения живут в верхних слоях, поэтому нырять за ними на самое дно не было надобности. Лабер не любил медлить и при очередном облёте, стоило только биодатчику показать наличие цели, без колебаний нырнул...

Истребитель двигался на большой скорости. До стаи оставалось не более двух километров. Вилли упивался подводным полётом. Упругая и плотная вода позволяла физически ощутить мощь истребителя, его безграничные возможности, и Гриз радовался этому словно ребёнок! Вскоре появились киты. Они находились в оцепенении, но волна от пришельца привела их в себя. Дельфины принялись кружить вокруг истребителя, не решаясь приблизиться. Они плавали и совещались. Это было хорошо видно по их телодвижениям, поворотам головы. Наконец самые смелые отважились! Гриз прижался лицом к колпаку, а с другой стороны, всего в пяти сантиметрах находился дельфин. Он осторожно и недоверчиво, лёгкими прикосновениями носа, исследовал незнакомый предмет. Больше всего Руководителя поразили его глаза: внимательные, настороженные, без тени дружелюбия, каким всегда славились киты. Видимо разум не такая уж хорошая штука, неожиданно подумал Лабер, раз стремится подмять под себя дарованное природой. Он подобен чёрной метке, и каждый, кто ей отмечен, непременно теряет от первоначального состояния. Люди, например, лишились гибкости и силы, мирного неба над головой, спокойной, размеренной жизни, зато приобрели прекрасную способность истреблять во множестве себе подобных, огромное количество болезней, пороков и возможность создавать малоэффективные машины, устройства и механизмы, позволяющие частично компенсировать утраченное в ходе эволюции! Ни один стайный хищник никогда не задавался целью уничтожить себе подобных, и не шёл на них войной на другой конец континента, или плыл за моря на грубо сколоченных плотах. А люди – запросто! Значит разум подобен камню, брошенному Ясоном в центр поля с воинами. Он при любых обстоятельствах вызывает войну! Да! Страшненькая прививочка, раз она заставляет всех платить высокую цену в миллионы невинно погибших! Как это подло со стороны тех, кто породил наш мир, засылать во все концы мироздания своих эмиссаров, которые без всякого согласия и спроса со стороны избранного организма, внедряются в его сумрачное сознание и начинают свою разрушительную работу. Кто дал им право вмешиваться в нашу жизнь? Величественные боги, гордо восседающие вокруг лохани с амброзией, на неведомом Олимпе, равнодушные и безучастные к происходящему внизу, чем мы провинились перед вами? За что нам такое наказание? У нас кипят страсти, вспучиваются амбиции, рекой льётся кровь, строятся грандиозные планы штурма самого Олимпа, дабы отвоевать у богов жбан с нектаром, а вы и в ус не дуете! Будто так и надо! Это с нашей точки зрения. А с их? Как всё выглядит с Олимпа? Там в муках создавали планеты, способствовали зарождению жизни, породили весь спектр живых организмов от простейших, до высших, заронили искру разума в самых подготовленных. Наверняка были срывы и ошибки. Многое не получалось с первой попытки, только боги были упорны и настойчивы, и довели задуманное до логического конца. К их разочарованию, мы не оправдали надежд и чаяний, поэтому работа, не смотря ни на что, продолжается! Совершенствуются механизмы воздействия на неразумные творения, дабы они узрели истину, на которую долгие годы закрывали глаза. А в самом конце из всех нас выберут самых достойных, если будет из кого выбирать, и в результате появится на свет...кто...что? Вымуштрованные слуги? Долгожданные собеседники? Кто знает? А может олимпийцы бесконечно развлекаются? Создали игру, поделили Вселенную на два лагеря и делают ставки: одни на белых, другие на красных. Им интересно, кто их них быстрее задушит соседа. А чтобы мы не ленились, и не дремали, чётче воплощали в жизнь предписания свыше, капают на нас всякой гадостью, делают укольчики, поддерживая тем самым высокий уровень агрессивности, враждебности и недоверия. Иногда им надоедает ковыряться по мелочам. Тогда территория игры расширяется, многократно увеличивается масштаб, вводятся в действо новые участники. Будто по мановению волшебной палочки около Земли возникают пронумерованные силы. Они могучи и коварны, как и подобает быть злобным захватчикам. Но тут, неожиданно, в продуманный до мелочей и развивающийся по заранее разработанному плану, конфликт, вмешивается свободный, а потому трудно поддающийся контролю, агент – кургала! Он возник в результате побочного эффекта при проведении давно позабытого эксперимента. О кургала никто не помнил миллионы лет, и вдруг это недоразумение появляется в свете рампы: строптивое, не желающее мириться с директивами, спускаемыми сверху, слишком многое понимающее. На пришельца смотрят с удивлением и интересом. Новое действующее лицо вносит интригу в спектакль, приятно разнообразит его течение своими неожиданными, но заведомо проигрышными ходами. Поэтому ему позволяют вести свою игру в рамках общей концепции. Пусть тоже развлечётся. Когда надоест – прихлопнем! Ишь, козявка, вздумал примерять сандалии бога! Гриз тяжело вздохнул. Так что ещё отобрал у вас разум, и на что подвигнет в будущем? Сейчас было бы желательно подвести предварительный итог всей этой белиберде. Разум не благо, а наказание! Да ну из всех к чёртовой матери! Думай, не думай – всё едино! Нам не дано изменить неизбежное...

Дельфин снаружи свистнул. С таким будет трудно договориться, подумал Руководитель, рассматривая насупленную морду разведчика. Серьёзные ребята. Тем временем дельфин завершил исследования, уплыл к своим, где немедленно началось совещание. Вдруг стая выстроилась полукругом и стала смотреть вправо и вниз. Биодатчик коротко пискнул. Что-то большое приближалось из глубины, медленно, уверенно, не обращая ни на кого внимания, пёрло напролом с полным презрением ко всему миру. Семиметровая белая акула, с полуоткрытой пастью, вечно голодная, уверенная в полной неуязвимости, поднималась из зеленоватого марева. Она чуяла перед собой много вкусного мяса и не торопилась, пропитанная сознанием своего полного превосходства. Дельфины деловито, и как показалось Вилли, с нескрываемой иронией и интересом наблюдали за приближением чудовища. Когда Гриз увидел акулу воочию, то невольный трепет пробежал по спине. Внутри предательски похолодело. Жуткая, лениво извивающаяся туша, надвигалась прямо на него. Огромные зубы частоколом торчали из мерзкой пасти, пустые и неподвижные глаза ничего не выражали кроме желания убивать, рвать, глотать. Лабер дал задний ход. Акула при-кидывала, кого сожрать первым, но дельфины были иного мнения. Они принялись всей стаей на большой скорости кружить вокруг непрошеной гостьи, постепенно приближаясь к ней. Неожиданно их строй разомкнулся и оттуда на сумасшедшей скорости вылетел один, и со всего разгона ударил хищницу в жабры! Акула изогнулась от боли, но тут же ещё один кит ударил с другой стороны. Чудовище обезумело от ярости, однако дельфины, презрев опасность, через равные промежутки времени били и били злодейку в самое уязвимое место. Вода окрасилась в розовый цвет. Акула стала задыхаться и предприняла отчаянную попытку спастись в прохладной глубине. Увы, было уже поздно. Через минуту от её жабр остались лишь кровавые лохмотья, и повелительница морей и океанов, всего пять минут назад не сомневающаяся в своей непобедимости, стала медленными кругами опускаться на дно, только киты и этого не позволили сделать своей жертве. Победители грозного хищника вцепились ему в плавники и хвост, и потащили на поверхность. Там их ждали более мелкие особи. Молодняк, сообразил Гриз. Взрослые принялись объяснять подросткам, что и как необходимо сделать, чтобы не угодить на обед прожорливому созданию. Наконец, когда от бывшего повелителя морских глубин осталась изорванная тряпка, урок закончился. Дельфины сорвались с места и помчались вперёд. До глубины души поражённый увиденным, Лабер последовал за ними. Стая нагнала косяк сельди и принялась с усердием кормиться, за-тем к истребителю подплыли трое и стали осторожно отталкивать его от сородичей. Вилли намёк понял, развернулся и уплыл домой. Впечатлений на сегодня было более чем достаточно...

Двенадцать вылетов совершил Руководитель за последующий месяц. Он старался общаться с одной и той же стаей. Гостя встречали сдержанно, позволяли некоторое время плавать рядом, а затем тактично просили удалиться. Лабер не знал, сколько продлится подобное положение вещей, только его начинало раздражать не желание китов вступать в контакт. Он злился на то, что не смог за всё время продвинуться сколько-нибудь вперёд в исследовании дельфиньей банды. Они ему дурили голову, эти хвостатые бестии! Изображали из себя животных, а сами присматривались, соображали, прикидывали, как удобнее обвести вокруг пальца простофилю, пришедшего к ним в гости. С какой стороны к ним подобраться? Может, имело смысл воткнуть в задницу плавник и прикинуться рыбой? Маразм, конечно! На сегодняшний день Руководитель просто не видел, в какую сторону ему необходимо было двигаться, чтобы вступить в переговоры с китами.

Гриз долго советовался с роботом, обращался от отчаяния к Ли Фу, однако никто из них не внёс ясности в ситуацию.

Вскоре Руководителя навестила Хольбрук. Она с интересом осмотрела Порт, бухту, корабли, осталась довольной увиденным и неожиданно попросила о беседе наедине. Разговор состоялся в доме у Переса. То, что услышал Лабер, заставило глубоко задуматься.

– Я привезла с собой одного человека, – сказала Марта. – Кажется, он в состоянии тебе помочь.

– Не тяни за душу. Конкретней, пожалуйста...

– Некоторое время назад ко мне обратилась врач Козетта Тонардье. Она наблюдает детей с врождёнными пороками.

– Это благородно, только какое отношение её работа имеет к дельфиньей тематике?

– Наберись терпения. Так вот. У неё есть пациентка по имени Патрисия Димитреску. Девочке пятнадцать лет. Она страдает странным параличом. Несчастное дитя не ходит с рождения, руки вывернуты немыслимым образом. Патриция с трудом говорит, и при том очень странные вещи. Сейчас я вас познакомлю. Каульвюр сделал для неё колясочку для удобства передвижения.

Двери медленно открылись, и в комнату ввезли девочку довольно странного вида. У неё ДЦП, сообразил Вилли. За свою жизнь Лаберу приходилось довольно часто видеть людей, поражённых этим недугом, поэтому он не удивился, но его сразу поразили глаза Патрисии – огромные, не по-детски проницательные, они невольно притягивали к себе всякого, кто общался с ребёнком...

– Здравствуй, – приветствовал её Руководитель.

– Здравствуй, – невнятно и медленно ответила девочка.

– С чем ты ко мне пожаловала?

– Я слышу Голос. Он разговаривает со мной, только ответить не могу.

– Почему?

– Наверное, потому, что это песня. Странная, заунывная, тоскливая, немного страшноватая. Так у нас зимой в приюте ветер воет в трубе.

Вот так, подумал Лабер. Значит, они ещё и поют! Синатры хреновы!

– Скажи пожалуйста, ты понимаешь о чём песня?

– О мерзких лягушках, которые пытаются отравить сладостный полёт. О смертельной воде в холодной бездне, которая разносится повсюду течениями. О больших кусках дерева, которые воруют пищу из дома и ещё о многом, но я не понимаю...

– Пожалуйста, попробуй подобрать слова. Это очень важно для нас всех.

– Голос поёт о светящихся столбах, о дырах в ночном небе, о страшных чудовищах, таящихся в невозвратной глубине, о медленной жизни в старой воде, о глазах, выглядывающих из односторонних дверей, о странной раковине преследующей... а вот кого, я не понимаю...

– Как часто ты слышишь голос?

– Раньше он звучал все ночи подряд. Сейчас его нет вообще. Когда меня сюда только привезли, я услышала шёпот, слабый отголосок песни. Иногда он приближался, а временами становился едва различимым.

Все китообразные общаются длинными, мелодичными звуками, которые нетрудно принять за пение. Патрисия много не поняла – необычным звукам нет аналога в нашей речи. С другой стороны, каким образом человек опишет дельфину полёт в космос, или операцию по пересадке сердца? Придёт время, и дельфины станут это делать совсем по-другому, непостижимым для нас образом. Им не понадобится наш опыт, техника и наука. Новый разум пойдёт своим путём, отметая с порога накопленное ранее, а это нужно ещё осознать и принять, в ином случае мы обречены на непонимание. Такт, уважение, доверие и открытость обязаны проявить люди на нелёгком пути, всё иное заведёт в тупик.

– Спасибо, друг мой, – улыбнулся девочке Руководитель, – отдыхай, а завтра мы попробуем с тобой навестить кое-кого. Ты не побоишься поплавать со мной под водой?

– Правда, ты не обманешь? – Патрисия даже зажмурилась от удовольствия. – Я совсем не устала. Давай прямо сейчас...

– Прямо сейчас мы все пойдём отдыхать. Я сказал – завтра, значит завтра! Пока...

Интересно, невольно подумал Лабер, а о каких таких лягушках говорила девочка?

Вилли взял под руку Марту и повёл на берег моря. Они долгое время обсуждали текущие дела, обстановку в поселениях. Под конец беседы Руководитель дал Хольбрук несколько поручений, и она отбыла в Мирный.

На следующий день все жители Порта стали свидетелями небывалого зрелища. Робот прилетел на штурмовике. Он умышленно, для внушительности, снял акустическую защиту. Оглушительный грохот сотрясал дома, глиняная посуда рассыпалась на куски. Грозная машина описала круг над городом, прошла над морем и приземлилась на склон горы неподалеку от мидиевого хозяйства. Мальчишки с радостными воплями помчались посмотреть, а навстречу им шёл гордый Али. Он оставил люрминса сторожить машину. Друзья осторожно погрузили Патрисию в истребитель, забрались сами и не спеша тронулись.

Стаю нашли быстро. Она всегда держалась приблизительно в одном и том же районе, и если и передвигалась, то только по одному, строго определённому маршруту. Как всегда, немного не долетая до скопления дельфинов, Вилли нырнул. Девочка даже завизжала от удовольствия, восторженно размахивая скрюченными руками. Лабер сбросил скорость и осторожно приблизился к китам. Его уже ждали.

– Они поют, – взволновалась Патрисия.

– О чём?

– Опять появился этот надоедала. Ты им сильно мешаешь делать...я не понимаю что...точнее даже не делать, а создавать...я не могу описать словами...ты им как кость в горле. Они хотят нас проучить...сейчас прибудет некто, вызванный заранее...опять непонятно...он прогонит непрошенных гостей...потом все поёдут в длинную воду...

– У нас пополнение, – сообщил Али. – Три крупных объекта. Размерами похожи на касаток. Что будем делать?

– Подождём маленько. Посмотрим за развитием событий. Уйти никогда не поздно – истребитель много быстрее всех вместе взятых китов. К тому же пушка прекрасно функционирует под водой. Я пробовал! Просто блеск! Но защиту выставить не помешает...

Наконец касатки прибыли. Три огромных, могучих самца. Они с достоинством прошли мимо истребителя и остановились прямо в середине стаи.

– Пока они нас не хотят убивать – только напугать и изгнать. Если мы не поймём, тогда применят крайние меры, – сообщила девочка.

– Жаль у тебя не получается с ними разговаривать, – сказал робот.

– Сломанный телефон, – буркнул Гриз.

– Вроде того. Ага, они, похоже, договорились. Ух, ты! Ниже-то что делается! Откуда взялось столько акул? Аж в глазах рябит. Передай управление мне, – попросил Али. – У меня есть одна мысля. Хочу проверить...

Одна касатка не торопясь, отделилась от стаи, изогнулась и сделала резкое движение, обратное тому, каким она глушила рыбу. Страшной силы вопль полыхнул в голове. Патриция на мгновение потеряла сознание. Лабер схватился за уши. Один Али остался невозмутимым.

– Зачем они так? – застонал Вилли.– Вот гады!

– Он крикнул – ВОН!!! – дрожащим голосом прошептала девочка. – Сколько в нём злобы и равнодушия. Я боюсь...

– Сейчас наша очередь продемонстрировать силу, – прошипел робот. – Мы тоже не будем вас убивать, а прикончим-ка для начала одну акулу. Хотя бы вон ту – с наглой ухмылкой на морде...

Истребитель наклонился и произвёл залп. Хищница испарилась в яркой вспышке, а касатка, ошпаренная кипятком, отскочила в сторону, вереща от боли. Через мгновение всех подбросило взрывной волной. Дельфины испуганно заметались, касатки сгрудились и отплыли подальше от странной раковины.

– Они струсили, – вновь заговорила Патрисия, – но сейчас почти успо-коились. Никто из них не предполагал, что в такой малявке заключена огромная сила. У них всё перемешалось: испуг, удивление, недоумение. Все запели разом...они как-то странно называют себя...не пойму...трогать нас больше не будут. Акул много, помощь всегда пригодится. Они довольны – мы ни разу не применили нашу силу против стаи. Больше ничего не понимаю...

Одна из касаток нерешительно приблизилась и принялась внимательно рассматривать незнакомый предмет, затем открыла пасть и предприняла попытку попробовать на зубок крыло истребителя. Али дал задний ход. Касатка замерла, затем поднялась, сделала вдох и продолжила исследования. В этот раз она пустила в ход свой нос, неуловимо прикасаясь к матовому стеклу. Вилли улыбнулся и постучал костяшками пальцев в то место, куда в очередной раз притронулся кит. Касатка отпрянула и повернулась к спутникам.

– Они в недоумении. Не могут сообразить, каким образом плавает и издаёт звуки неживое, – прокомментировала Патриция. – Сейчас они полностью уверены, что допустили ошибку, когда попробовали изгнать незнакомца. Так...они обращаются прямо к нам ... много непонятного...просят подняться и опуститься, если мы их понимаем...

– Всегда готовы содействовать, – съязвил робот, производя манёвр. – Что дальше?

– Они удивлены ещё больше. Это была своего рода шутка...и вдруг такая реакция...они хотят подумать и просят нас не уплывать...опять ничего не понимаю...

– Между прочим, колпак можно сделать прозрачным, – гордо заявил Первый Помощник.

– Пока не время, – остановил его Гриз.– Посмотрим, что будет дальше...

– Я хочу домой, – вдруг надулась девочка. – Я устала. Они все злые. Мы им не нравимся. Я кушать хочу...

– Что ж, братцы, до следующего раза, – пропел Али и развернул истребитель. – Бывайте, удачи!..

Через двадцать минут компания прибыла в Порт. Патрисию немедленно накормили и уложили спать, а друзья отправились полюбоваться на штурмовик.

– А дельфины действительно ещё дикари, – заговорил робот. – Нам впору у них жемчуг на зеркальца менять...

– В любом случае злить их не стоит. Иначе нам дадут копоти. С другой стороны киты весьма уязвимы, раз дышат атмосферным воздухом. Нам не составит труда найти их и расстрелять. Это в теории, естественно...

– Тогда порох нам надо держать сухим, на практике естественно, – ус-мехнулся робот.

– Скоро, очень скоро, может быть даже при нашей жизни, нам придётся договариваться о выделении специальных территорий для лова рыбы, сбора моллюсков, добычи жемчуга, коридоров для движения судов, стоянок на рейде и определять места для обустройства портов и пристаней. И никуда нам не деться от этого. В результате жизнь станет сложней, насыщенней, интересней, придётся многое пересматривать в своих отношениях с миром, что-то ломать, переступать через гордость и косность, смирять гордыню и ревность...

– Предлагаю кратчайший путь к сближению – штурмовик. Быстрая и весьма эффективная штуковина. Один залп – и мы у цели. Дёшево и сердито! Не скрою – и весьма болезненно! Но зато как нас начнут уважать! Уже никто не посмеет крикнуть в лицо ВОН! Мы сами кого хочешь, вышвырнем в резервацию...в Каспийское море, например. Пусть там орут хоть до одури! И тренируют плавники, чтобы перебраться в родные воды...

– Ты у меня прямо какой-то махровый милитарист, – разочарованно покачал головой Лабер.– Не настрелялся ещё, маленький. Агрессор ты мой обдристанный! Угомонись, пока самого не посадили на вот такой остров Скорби, и не заставили жрать морскую капусту...

– Я не поддамся, – гордо заявил Али. – Лучше сбегу в мир двух планет. Там спокойней. Буду с кургала играть в шахматы и петь на два голоса патриотические песни. Чем не жизнь?..

Так с разговорами они дошли до штурмовика. На пороге возле шлюза, поблёскивал люрминс. Лабер не стал подниматься на борт, лишь обошёл вокруг корабля и остался доволен произведенным ремонтом. Правда, наклёпанные листы выглядели несколько подозрительно, однако робот со всей ответственностью заверил руководство – они надёжно загерметизированы каучуком и прослужат долго, если их никто не станет ковырять и пробовать оторвать. А так аппарат хоть куда. Его хватит лет на пятьдесят с хвостиком при непрерывном использовании.

Друзья расстались. Вилли отправился посмотреть на мидии, а Первый Помощник, погрохотав в небе для солидности, ушёл к Могильнику.

Опять на Гриза напала грусть. Он брёл по берегу и невесёлые мысли лезли в голову. Не за горами его смертный час. До того, как он пробьёт, придётся уничтожить истребитель, штурмовик, грузовик и люрминсов. Это сразу отбросил людей далеко назад. Запаса металла, надёрганного с орбиты, хватит не на долго. Добытую с огромными усилиями руду придётся возить гужевым транспортом. Одновременно порвётся тонкая ниточка, связывающая два мира: водный и сухопутный. И опять всё встанет на круги своя. Странная штука жизнь! Она напоминает беговую дорожку, поделенную на изолированные полосы. Сотни, тысячи миров бегут, ползут, катятся к постоянно ускользающей финишной ленточке, преодолевая по дороге неисчислимые препятствия, которые, в большинстве случаев, воздвигают сами на протяжении всего пути. И никто не знает, каковы успехи соседа, а зачастую просто не догадываются о его существовании. Самое интересное начинается тогда, когда кому-нибудь посчастливится добраться до финиша. Тогда игра переходит на новый уровень и всё начинается сначала. Так мы все и мчимся вылупив глаза: одни отчаянно чадя трубами, другие, развиваясь духовно, третьи, пронзая пространство мыслью, четвертые, наращивая мускулы ... пятые ... сотые ... тысячные... Театр абсурда, односто-ронняя поверхность, шахматная партия без конца и начала. Мы играем более слабыми, более сильные играют нами, более могучие играют ими, а вообще всесильные играют самыми могучими. Но всё равно где-то должна находиться точка отсчёта и тот единственный маэстро, который затеял всю эту кутерьму. Абсолютно могучий, и связанный своим всесилием по рукам и ногам, потому, что давно перешёл в совсем иное качество и стал безграничным объёмом, в котором, подобно ничтожному атому, плавает наша Вселенная. Тогда получалось невероятное – мы день ото дня пьём его кровь, едим его плоть, топчем его кости и передвигаемся в его внутренностях, воображая себя при этом самыми свободными созданиями в мире. Рабы самих себя!

Ещё трижды Лабер вывозил Патрисию на встречу с дельфинами. Они уже не пытались прогнать истребитель, но и особой заинтересованности не проявляли. Стая смирилась, признала силу гостя, только дальше этого дело не заходило. Гриз мог часами находиться в самой гуще аквасапиенс, глушить для них рыбу, отпугивать редких акул, однако никакие ухищрения не позволяли подобраться ближе к сердцам китов. Между людьми и дельфинами лежала черта, за которую посторонних не пускали. Требовалось изменить стратегию и тактику, чтобы пробиться через барьер непонимания и равнодушия. И вообще, он здесь задержался. Дела настойчиво звали в Мирный. Дельфины никуда не убегут. Пусть себе умничают. Мы подождём...

Последнее посещение стаи Гриз совершил один. Он умышленно сделал колпак прозрачным.

Вначале киты не обратили внимания на изменения происшедшие с гостем, а затем заинтересовались. Они обступили истребитель со всех сторон и с удивлением рассматривали существо, спрятавшееся внутри. Вилли всячески подогревал их любопытство: размахивал руками, улыбался, кричал, вставал, садился. Постепенно удивление сменилось недоумением. Оказывается, внутри раковины сидело всё то же гадкое существо, что жило возле их дома и какое-то время плохо себя вело. Значит, ко всему прочему, они изобрели способ передвигаться под водой! Дельфины никак не ожидали подобной наглости от пронырливых загрязнителей океана. А вдруг они не такие глупые и жадные, и может быть даже немного разумные? Это стоит проверить...

Лабер сделал колпак матовым, затем снова прозрачным. Дельфины изумились ещё больше. Один даже перевернулся вверх брюхом. Долго, очень долго киты кружили вокруг истребителя, затем медленно отплыли в сторонку и принялись совещаться. Вдруг их строй разомкнулся и вперёд выдвинулся один, абсолютно белый. Он подплыл вплотную и очень серьёзно, пристально осмотрел Руководителя, неуловимо перемещаясь сверху вниз. Гриз никогда до этого не видел ничего подобного. Белый несколько отличался от сородичей. Эти мелочи не сильно бросались в глаза, но придавали при этом ему серьёзный и слегка грозный вид. Да-а... не простой, далеко не простой дельфин находился перед Вилли. А кит ещё раз без суеты, солидно посмотрел на пришельца и не спеша удалился. Стая сомкнула ряды. Белое приведение исчезло. Лабер развернулся и умчался в Порт. Он понял одно – дело стронулось с мёртвой точки, только вот в какую сторону?

Затем на какое-то время Руководитель отвлёкся от дельфиньей тематики. В Кангенде начался грипп. Немедленно объявили общую тревогу. Люди сначала перепугались, а потом успокоились. Они не понимали, почему поднялся такой шум из-за простого недомогания. Вилли особо в разъяснения не вдавался, собрал лекарей и распорядился готовить укрепляющие снадобья, настои из травяных сборов и кислые соки. Детей, не взирая на достаточно вялые протесты родителей, в обязательном порядке изолировали в интернатах и заставили ходить в марлевых повязках. К ним никого не пускали.

Советники немедленно потребовали разъяснений. Али вызвался просветить всех желающих, без промедления прочитал длинную лекцию, в конце которой пообещал всем, кто его не понял, оторвать голову.

Таким образом, благодаря энергичным мерам болезни не дали распространиться на остальные города. Население не пострадало...

Между тем, Ли Фу, уединившись в своей убогой каморке, усиленно что-то чертил, прикидывал, считал на пальцах и наконец поделился своими планами с Руководителем. Старик собирался предложить вниманию Советников проект строительства в Мирном Культурного Центра, который будет призван повсеместно содействовать воспитанию людей, а в особенности молодёжи. В него под первым номером должна была войти библиотека: обширная, вместительная, с большим количеством книг по всем направлениям знания. Ли Фу долго ходил из дома в дом и уговаривал население подойти к Первому Помощнику, чтобы тот записал всё, что запомнилось из прошлой жизни: сказки, саги, поверья, предания, песенки, притчи, легенды и иже с ними. Под номером два следовал театр. Не пошлый балаган, а утончённое здание, в котором поселятся музы. С большим оркестром, для которого уже пробовали делать инструменты. С певцами и певицами, декламаторами и чтецами, костюмерными, гримёрными и прочими служебными и административными помещениями, сопутствующими высокому искусству. Третий номер был присвоен художественной галерее, где могли выставить свои работы будущие мастера холста и кисти. По-следним значился музей, в котором необходимо было сохранить для по-томков, то, что помогало людям в нелёгком деле возрождения цивилиза-ции.

Руководитель, не колеблясь ни секунды, одобрил замечательное начинание. Неожиданно строители, которые были привлечены к разработке проекта, обвинили старика в неоправданном расточительстве при выборе материалов для отделки зданий культурного назначения. Да и сами строения можно было сделать поменьше, поскромнее. Им особый шик ни к чему!

Поначалу Ли Фу не обращал внимания на выпады в свой адрес, но когда к строителям присоединились некоторые Советники, принялся непривычно для всех кричать и топать ногами. Библиотеки, музеи, театры, галереи и прочая, вопил он, обязаны выглядеть прекрасно, таинственно, соблазнительно, неотразимо, привлекательно. А в вонючих, засиженных мухами, набитых по крышу тараканами, покосившихся развалюхах пусть ютятся кабаки, притоны и вертепы. У всех без исключения один только их вид должен вызывать неудержимую рвоту. Я ничего не желаю слышать, краснел от натуги старик, мы воздвигнем дворцы, чего бы это ни стоило.

Каульвюр успокаивал Ли Фу, укоризненно качал головой, осуждающе посматривал на Советников и обещал лично проследить за строительством. А если кто будет ерепениться и фыркать – вобьёт по уши в землю!

По личной просьбе Ли Фу, Руководитель взгромоздился на истребитель и отправился на поиски чего-нибудь оригинального, красивого. Только Вилли, к большому сожалению, не мог отличить один камень от другого. В конце концов, после долгих и безрезультатных поисков, он догадался взять с собой каменотёса, и тогда дело пошло на лад.

В самый разгар строительства библиотеки Гриза вызвали в Порт. Патрисия с некоторых пор перебралась жить на побережье, и два дня назад услышала ГОЛОС. Он настойчиво звал того, кто сидел в раковине. Лабер немедленно выехал.

Что киты предложат нам, думал Вилли по дороге? Вдруг просто бросят в лицо перчатку и гордо уплывут, или прикажут убираться в ближайшие двадцать минут, иначе всем крышка. В любом случае разговор, если это можно назвать разговором, будет трудным. Вряд ли людям протянут плавник дружбы. Патрисия всего лишь маленькая девочка, наделённая способностью слышать и осознавать лишь малую толику того, что говорят дельфины. Они нас, к сожалению, не понимают, что может создать ложное впечатление о полном убожестве людей. А так не хочется ударить в грязь лицом. Конечно, они видели истребитель в действии, и что дальше? Гриз плюнул на пустые размышления – скоро всё станет ясно...