Текст книги "Вторая Попытка (СИ)"

Автор книги: Александр Кыштымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Так начался один из самых интересных периодов во взаимоотношениях между людьми и дельфинами. Белый, на удивление быстро, понял чего от него хотят и охотно включился в процесс по разработке языка общения. Ежедневно, по четыре часа он добросовестно работал в доме на сваях. Вожак приплывал всегда один, но всякий раз на солидном удалении его ожидала многочисленная охрана. Составление программы шло медленно, трудно, не смотря на то, что компьютеры райберов обладали огромными возможностями, и не зависели внешних от источников питания. Робот ни на мгновение не терял самообладания и старательно, осторожными шажками продвигался вперёд. Не смотря на многие препятствия и сложности дело двигалось...как вдруг из Мирного пришло страшное известие – скоропостижно скончался Ли Фу! Старик умер тихо, незаметно, во время завтрака. Такаранга вначале подумал, будто учитель задумался, однако эти раздумья уже были обращены в вечность...

Ли Фу обмыли, одели в неизменный костюм – широкие брюки и длин-ную синюю рубаху с глухим воротом, и уложили в пахнущий смолой гроб. Прощание было недолгим, траурный митинг коротким, отпевание не продолжительным. Всё сделали так, как хотел старик. Отверстая пасть могилы поглотила очередного усопшего, и на этом обряд погребения закончился.

Такаранга ходил потерянный и опустошённый, слабо реагировал на окружающее и видимо ещё не до конца осознал, что произошло.

Руководитель по окончании всех формальностей и ритуалов решил переговорить с молодым человеком, нашёл его возле могилы наставника, сел рядом на скамеечку и тактично помолчал. Близился вечер. Тёплый ветерок колыхал травы вокруг последнего пристанища старика, лениво играл листочками двух молодых олив, высаженных в изголовье могилы, навевая грустные мысли о бренности земной жизни, о мелочности людских желаний, невозможности изменить течение событий и сопротивляться времени...

– Учитель за последнее время много рассказывал о происшедшем на Земле до избавления из ледяного плена. Сердцем я всё понимал, но разум наотрез отказывался верить в невероятные события, приведшие всех нас сюда. С какой лёгкостью, абсолютно не задумываясь о последствиях, сильный ломает жизнь слабого, отнимает у него всё, что тому было дорого. И во имя чего? Почему так устроен мир? Кому от этого делается лучше? Или желание унижать и издеваться над ближним своим заложено в разумных существах изначально? Кто в состоянии полностью, до конца осмыслить процессы, происходящие в обществе, да и надо ли это делать? Раздумья на глобальные темы, говорил учитель, отравляют душу, уводят от реальности. Долгосрочные планы не воплощаются в жизнь даже в малой своей части, потому, что жадность, глупость, алчность, мания величия с невероятной лёгкостью ломают воздвигнутое с большим трудом. Люди не в состоянии разобраться в том, что у них происходит под самым носом. Все без исключения воображают себя гигантами, способными свернуть горы, изменить по своему усмотрению мироздание. На самом деле мы всего лишь пигмеи перед лицом более могущественных сил, которые играют нами, нисколько не заботясь о последствиях своих занятий. Так говорил учи-тель. Поэтому он не колеблясь уничтожил свой труд. Никаким мудрым мыслям не дано переделать человечество. Учитель зашёл в тупик. Он не видел выхода из ловушки, в которой зарождается, мужает и умирает разум. У учителя открылось иное зрение. Оно позволяло видеть процессы, протекающие в обществе под другим углом. Учитель, подобно линяющей змее, сбросил с себя шелуху эмоций, предрассудков и всего, что мешало трезво мыслить, и ужаснулся открывшейся перспективе!

– Наш старший товарищ мог заблуждаться, – сказал Вилли.– Мы все не идеальны и постоянно находимся в плену иллюзий...

– Последнее время учитель думал особенно много, – похоже Такаранга не слышал о чём говорил Руководитель, – над тем, почему люди так сильно отличаются друг от друга. Он обобщал, анализировал сведения, добытые из многих источников, обращался к мифологии. Его очень заинтересовала притча о вавилонской башне...

– Для чего это понадобилось Ли Фу?

– Учитель путано объяснял, приводил абстрактные примеры, однако я подозреваю – главного он не открыл, по крайней мере, мне так показа-лось...

– Расскажи, мне очень интересно...

– Давным-давно люди возгордились и решили воздвигнуть башню, дабы сравняться в величии с богами. Наверху рассердились и в наказание за дерзость сделали так, что население всех стран и континентов перестало понимать друг друга. Учитель, в свете последних событий, сделал смелое предположение относительно того, почему с нами так поступили столь несправедливо и жестоко.

– Конкретней...

– Учитель долгое время не мог сообразить, отчего люди говорят на разных языках, когда вокруг одно на всех небо, земля, животные, воздух, растения. Все мы устроены совершенно одинаково! Зубы, языки, мозги у нас тоже полностью идентичны. Так почему люди говорят на разных языках? Видимо мы стали в очередной раз жертвами чьего-то эксперимента. Нас разъединили умышленно. Создали препятствие, преодолеть которое можно только сообща, отбросив неприязнь, разногласия, расовый шовинизм. В результате объединения должен был появиться новый вид человека. В нём органично соединились бы лучшие качества всех наций: немецкая аккуратность и пунктуальность, скандинавское спокойствие, русская душевность, американская деловитость, итальянская страстность, восточная сдержанность, английская дальновидность, китайская целенаправленность и многое другое. До ледяного плена такого не произошло. Наоборот, пропасть между странами делалась всё шире и шире. Тогда пришла смерть. Она не всех забрала к себе. Кто-то сохранил нас, собрав воедино представителей всех национальностей, а вот для чего – нам не ведомо! Может быть, мы стали свидетелями одной из многочисленных баталий добра и зла? – Такаранга мгновение подумал и добавил. – Учитель говорил – в нас нет основы и силы, а вот в тебе они есть! Я до сих пор не понял, что он имел в виду...

– Пойми, друг мой. Не смотря на то, что я видел удивительные вещи, участвовал в событиях, о которых никто даже представления не имеет, я тоже многого не понимаю.

– Получается, жизнь лишена всякого смысла? – погрустнел молодой человек. – Люди не хозяева сами себе. Ты заметил – в последнее время учитель перестал посещать церковь? Он тебе не говорил, почему?

– Я не обращал на это внимания. Сам понимаешь – дела!

– Один раз я спросил, почему он так поступает. Ответ удивил меня чрезвычайно... Все религии, по все времена учили – неустанно молись своему богу, как говорится дённо и нощно, добиваясь тем самым его благосклонности и ожидая благодати, которая неизбежно снизойдёт на просителя, как награда за усердие и умение сутками стоять на коленях перед ликом творца всемогущего. На поверку получается удивительная вещь – чем старательнее и продолжительнее ты восхваляешь бога, тем больше шансов после неизбежной кончины угодить в рай. Ладно, а куда, в таком случае, денутся простые и честные люди, которые в силу умения взглянуть на окружающее более широко и критично, не пожелали безоглядно принимать и опираться на священные письмена. Получается, у них одна дорога – в ад! И за что? Только за то, что они не захотели сутками лебезить перед Создателем? Учитель поделился со мной неожиданной и очевидной мыслью – Господь любит нашу лесть и способность унижаться больше нас самих! Служить Господу нашему! Смирить гордыню, признать своё абсолютное ничтожество, ползать на коленях возле трона и посыпать голову пеплом – вот чему нас учит любая религия! Только в этом случае тебя будут любить, и бросят благосклонный взгляд, и одарят милостивой улыбкой, и выделят из общей массы менее истовых последователей, приверженцев и ревните-лей! Однако именно таким образом ведёт себя глупый и недалёкий начальник по отношению к своим подчинённым, во всём зависящим от него. Воспевайте меня, говорит он, а иначе сгною в вечных муках. Благо для этого содержится огромный штат рогатых сотрудников, во главе с падшим ангелом. Странно, сказал учитель, как Создатель, которому подвластно всё в мире, ведомы мысли и чаяния всех тварей во Вселенной, не разглядел в своих рядах инакомыслящего, тогда как среди людей он их определяет безошибочно? В такое верится с трудом, а значит, Господь умышленно породил жуткое создание, дабы дети его под страхом вечных мук и прочих весьма изощрённых наказаний, ещё усердней молиться, били поклоны и сознавали себя ничтожными червями перед ликом, намалёванным на кривой доске и сознавали себя законченными, беспробудными ничтожествами! Поэтому учитель не знал, во что верить, раз вера основана на страхе и унижении. Даже искупать грехи человеческие Вседержитель послал своего сына, убоявшись лично участвовать в фарсе. Легко работать, зная результат заранее. Я тогда робко возразил, будто Иисус испытал муки, унижение, вкусил боль. Его осмеяли, надругались. А учитель назвал его похождения пошлым спектаклем рассчитанным на глупцов и неучей.

– У каждого человека свой Бог, и мы молимся ему сообразно своим представлениям о жизни, нашем месте и роли в ней, – улыбнулся Вилли. – Поверь мне, я много видел, много знаю. Представление о Боге меняется вместе с взрослением общества. Варвары не могут верить в милосердное существо. Их идол так же жесток и кровожаден, как и они сами. Только время меняет идеалы, ориентиры и мироощущение. Я уверен, ты меня поймёшь! Ли Фу сам себя загнал в тупик, в желании разобраться в своей душе. Не надо было это делать в одиночестве. Только зря измучился и преждевременно покинул нас. К сожалению такова человеческая натура – пока сам не обожжешься, нипочём не свернёшь с пути. Закончим на этом. Наш разговор сложен, не терпит торопливости и требует серьёзного обдумывания, глубокого анализа и понимания. Ибо тема крайне животрепещущая...

– Учителя смущало ещё одно, – сказал Такаранга, и не думая вставать со скамейки. – Бог создал нас по своему образу и подобию, а с дельфинами тогда как быть? А с райберами? Они чьи творения?

Руководитель не нашёл что ответить, и лишь пожал плечами.

– Господь – отец наш небесный. Мы – дети его, – продолжал юноша. – Так почему он позволил убить шесть миллиардов человек, не пошевелив даже пальцем для их спасения? Что же это за папенька такой, разрешаю-щий всем кому заблагорассудится, наводить порядки в своём доме? У нас за подобное поведение отрубали голову, у вас – лишали родительских прав и садили в тюрьму на длительный срок. А Господь остаётся безнаказанным за вопиющую халатность и нежелание заниматься воспитанием чад своих. Да и наказанием нерадивых и неверующих Вседержитель занимался не лично, а заставлял это делать всё тех же детей своих. То есть – стравливает их между собой! Хорош папик! А один раз учитель сказал и вовсе страшное. Богу всё равно, какие события произойдут на Земле, и сколько при этом погибнет народу. Потому, что он породил не людей, а бессмертные души. Вот они и развлекаются – ныряют в оболочку и творят что хотят. После того, как личина износится, её меняют на новую, и цикл начинается сызнова. А когда планета исчерпывает ресурсы, её бросают на произвол судьбы и вся шайка перебирается на следующий объект, где уже всё готово к играм. И пошло – поехало!

– А теперь я хочу ответить на твою откровенность своей... Я очень долго думал точно так же, как Ли Фу. Меня оскорблял тот факт, что религии всех стран и народов заставляли нас унижаться перед очередным божеством. Но со временем ко мне пришло понимание. Я никогда не был рьяным приверженцем Бога и считал Евангелие талантливым обманом, и не более того! Отбрось гордыню, отрекись от желаний, признай своё ничтожество! Вот основные постулаты религии. Но!!! Если этого не сделать, то человеку никогда не достигнуть понимания многих истин и откровений существующих в мире. Чтобы достигнуть совершенства требуется отречься от суеты мирской, обрести равновесие в душе и добиться гармонии с окружающим пространством. Вот почему во все времена люди шли за советом к отшельникам, в отдаленные монастыри, в скиты, к священнослужителям, обрекшим себя на продолжительное затворничество. Только им, очистившим мышление от эмоций, гордыни, спеси открылось богатство, дарованное нам Создателем. А Евангелие, при более пристальном его прочтении, представляет собой не что иное, как руководство по сохранению и выживанию человечества, как биологического вида. Если мы станем слишком рьяно уклоняться от наставлений и рекомендаций в нём содержащихся, то вымрем наподобие динозавров. К святому писанию не нужны даже комментарии. Одни только заповеди расставляют все точки над "и". Всё остальное необходимо рассматривать в данном контексте, и никак иначе. Тогда всё встанет на свои места. Почему Ли Фу не увидел основной подтекст писания – мне не ведомо. Пусть покоится с миром... – Руководитель поднялся и пошёл в Город.

Если честно сказать, Лабер тоже не мог смириться со смертью старшего товарища. Он за последние годы потерял слишком многих, но так и не научился справляться с болью утрат. От депрессии спасало единственное средство – окунуться с головой в работу.

* * *

Разработка разговорной программы шла трудно. В процессе кодирования постоянно возникали трудности, недоразумения и казусы. Не смотря на многие препятствия, дело продвигалось вперёд. Белый начал выказывать нетерпение. При любом удобном случае он принимался бить хвостом, изгибаться дугой и возмущёно верещать. Его ждали дела, а подобное поведение не способствовало продуктивной работе. Тогда вожак нашёл себе замену, и его место заняла касатка: флегматичная, немногословная, прожорливая. Она постоянно дремала, прислонившись широкой спиной к сваям и слабо реагировала на команды и указания робота. Только ведро с рыбой пробуждало её от дремоты. Али поначалу сердился, пробовал переделать программу, а потом с удивлением убедился – дела пошли быстрее...

Вилли вернулся к обычным занятиям, семье, но дельфиньи проблемы не выходили у него из головы. Он пробовал сообразить, какие выгоды могли извлечь обе стороны от сотрудничества. Его требовалось всячески поощрять, а не тыкать кукишами в нос, как это делали некоторые не сознательные личности.

Жизнь шла своим чередом. Руководитель мотался по городам, проводил совещания и распекал нерадивых чиновников за леность и безинициативность. Али на время откомандировали в Мирный, где вновь засадили за писанину. Такаранга отбыл на побережье. Советники надеялись – смена обстановки пойдёт ему на пользу.

Неожиданно на поля свалилась саранча. С ней пробовали бороться, но без особого результата. Прожорливые насекомые в считанные дни ополовинили урожай зерновых. Это было не смертельно, хоть и предполагало некоторые трудности в конце зимы.

Гриз неожиданно соскучился. Странная штука жизнь! Вилли постоянно сетовал на многочисленные беды, ниспосланные на него судьбой, и на своё бессилие координально изменить ситуацию в лучшую сторону. Однако только стоило событиям нормализоваться, войти в относительно тихое русло, как Лабер затосковал по приключениям! Скорее всего, он привык за долгие годы находиться на острие жизненных коллизий, поэтому плохо переносил покой и тишину. Наконец Руководитель не выдержал, вызвал в Мирный Такарангу, поцеловал жену и сына, навестил Первого Помощника, взял истребитель и вылетел в никуда...

Корабль шёл тихим ходом. Гриз упёрся в пространство невидящим взглядом и словно закостенел. В голове царила абсолютная пустота. Мысли то ли уснули, то ли закончились, то ли потерялись за ненадобностью. Такое состояние длилось довольно продолжительное время. Потом Вилли стал медленно оттаивать. И сразу же перед ним встал один крайне интересный вопрос. Вопрос, который исподволь волновал его долгие годы. Он не старел! По самым скромным подсчётам ему должно было стукнуть шестьдесят, а Руководитель выглядел от силы на сорок. Объяснение сему феномену существовало лишь одно – и здесь приложил свою железную руку кургала. Значит неуверен был, болезный, в успехе своего рискованного предприятия. Решил подстраховаться и продлить на неопределенное время существование подопечного. Колебался великий аферист, боялся не учесть даже незначительную мелочь, поэтому и поддерживал организм Лабера на одном временном уровне. Получалось – ставки были очень высоки, раз кургала решился на беспрецедентный шаг – нарушил один из основных законов природы. Ох! Очень не хотелось опростоволоситься все-сильному организму...

Вилли сделалось противно несказанно. Никто, никогда не унижал его подобным образом. Тошнотворное чувство сознания собственного ничтожества наполнило Руководителя. Он уже в который раз почувствовал себя марионеткой без собственной воли, желаний и возможности жить собственным умом. Последнее время Гриз частенько ловил себя на мысли, что пытается всё делать в пику кургала и его планам...вероятным планам! Получалась интересная штука – кургала бесконечно боролся с провирусом и его создателями, а Вилли пытался противостоять диктатуре кургала, ерепенился из последних сил, а кто-то наверняка сопротивлялся его воле. Гриз представил себе мудрого кукольника, который с увлечением играл своими творениями, они в свою очередь манипулировали кем-то, те так же увлечённо дёргали за ниточки нижестоящих и так по нисходящей. В самом низу располагались простейшие, без затей, организмы – основа и опора Ми-роздания. Вселенная на самом деле оказалась не безграничной, а скорее всего походила на огромный сундук с марионетками, умеющими размножаться. Лабер скрипнул зубами от бессилия и злобы. Он ничего изменить не мог. Ему изначально уготована строго определённая роль. Из неё не выпрыгнешь и не избавишься, будто от прохудившегося ночного горшка. Жёсткие рамки строго регламентируют границы его возможностей. А может это всё обычная хандра? Жизнь нормализовалась и пока, слава Богу, серьёзных катаклизмов не ожидалось. Руководитель просто не знал, что ему делать. Его начинало тошнить от бесконечного копания в однообразных мелочах, таких важных для людей и успевших до чёртиков надоесть Вилли. Он не знал, каким образом ему следует поступить в скучной ситуации. Отправиться в мир райберов и там поискать приключений на свою задницу? Или выкинуть какой-нибудь фортель, способный взбаламутить его организм и стряхнуть пыль обыденности.

Лабер прогнал грустные мысли и плавно увеличил скорость. Через десять минут под ним раскинулось море. Биодатчик безмолвствовал. На многие километры вокруг не было ни одной живой души. Море, похоже, вымерло. Даже косяки рыбы исчезли из поля зрения всевидящего ока биодатчика. Странно, подумал Гриз, куда подевалась живность? Неужели опять происки дельфинов? Только с какой целью? Неожиданно в морской пучине блеснул ослепительный свет, словно там взорвалась атомная бомба. Он озарял всё большее и большее пространство. Двери, открывающиеся только в одну сторону, неожиданно вспомнил Вилли, и в следующий момент стал падать. Бортовой компьютер дал сбой. Охранная система блокировала защёлки колпака и немедленно отключилась. Через мгновение истребитель врезался в воду. От сильного удара Лабер потерял сознание, а машина, вращаясь вокруг собственной оси, воткнулась в ил на глубине тридцати метров. Через несколько секунд его настигла плотная стена света. Истре-битель медленно выполз из липкого плена и мягко заскользил в сторону его источника...

Глава╧10.

– Какого хрена он отключил радиомаяк!? – сгорая от беспокойства, вопил Али. – Где теперь его искать!? Я почти двое суток, миллиметр за миллиметром вылизывал побережье, континентальную часть, острова и всё без толку! Истребитель маленький, плоский, серенький, искать его приходится с воздуха и исключительно визуально. У нас нет рентгеновских радаров. Сейчас его многочисленные плюсы обернулись для нас неразрешимыми минусами. Более всего меня раздражает то, что я не могу даже предположить, что с ним стряслось. Глупость какая-то!..

– Неужели ничего нельзя сделать? – дрожащим голосом спросила, ус-тавшая плакать Ирма.– Давайте поднимем народ и прочешем окрестности.

– Это ничего не даст. На суше его нет. По крайней мере, в радиусе четырехсот километров...

– Почему ты так думаешь? Ты же сам говорил – истребитель найти очень трудно.

– Лично его – да, но если машина упала, то по разрушениям, какие она произведёт, не трудно будет определить место катастрофы. Я не нашёл ничего подобного. Вывод: Вилли грохнулся в море, или сгинул на орбите, или добрался до Америки и его там загрызли бизоны...

– А если подключить дельфинов? Пусть помогут...

– Я как-то не подумал о таком варианте. Извини, побегу! Не переживай. Вилли вернётся. Он не мог вот так просто погибнуть. Всё, меня уже нет!

Когда по городам распространилась весть об исчезновении Руководителя, всех охватила растерянность, граничащая с паникой. Советникам пришлось приложить максимум усилий, чтобы успокоить население, предотвратить серьёзные волнения. Однако брожения не прекращались, хоть и не принимали угрожающих масштабов. Если говорить честно, население никогда не испытывало особой любви к мрачноватому, редко улыбающемуся Руководителю. Его слегка побаивались, верили, уважали, с радостью шли за ним, но не любили. Гриз являлся опорой общества, его несущим стержнем, а с его исчезновением вновь созданное общество могло рассыпаться на отдельные кусочки, мелкие удельные княжества. Ловкие и сообрази-тельные авантюристы непременно постараются воспользоваться всеобщей растерянностью и приложат максимум усилий для захвата власти в городах. Их действия успеха не принесут, а вот жертв будет много. Правда, ещё оставался Первый Помощник, но его, по традиции, не воспринимали всерьёз, до того он был незаметным и постоянно находился в тени сановных особ.

Хайме на всякий случай мобилизовал ополчение и усилил контроль за возможными претендентами на звание местных царьков. Марта увеличила штат агентов и не выходила из здания Правительства, принимая отчёты каждые два часа.

Робот появился в Порту ближе к полудню и поспешил к бухте. Касатка обедала. Она выползла на наклонную площадку и с невероятной скоростью глотала рыбу.

– Уже четвёртое ведро, – раздражённо сообщил Хальвдан, добровольно взявший на себя обязанности по кормлению и уходу за животным. – Сыплем, как в прорву. В день эта тварь сжирает столько, что мы только диву даёмся...

– Прекращай обжираловку. Мне надо поговорить с пациентом. Давай, шевелись, у нас мало времени...

Касатка с видимым неудовольствием сползла в воду и заняла выжида-тельную позицию.

– Мы потеряли плавающую раковину, – передал Али. – Помогите её найти.

– Поплыву, позову остальных, – ответила касатка. – Поговорим. Если глубина не большая – найдём пропажу...

Она развернулась, едва не своротив одну из опор и, подняв могучий бурун, отбыла. Робот поднял грузовик, включил всю аппаратуру на полную мощность и медленно двинулся на юго-запад. Он мысленно пытался влезть в шкуру друга и сообразить, куда тот мог отправиться, однако пока ничего не лезло в голову...

Около трёх часов безрезультатно барражировал грузовик над водной гладью. Потом Али увидел большое стадо дельфинов. Они были крайне возбуждены, неистово прыгали на одном месте. Ожила рация:

– Мне только что сообщили – раковина найдена, – доложила Марта. – Она лежит на дне...

– Спасибо. Я всё понял. Вижу дельфинов. Это, наверное, там. Будь на связи. У меня пока всё...

Али подогнал корабль к китам, открыл грузовой отсек, выпустил люрминса. Раздался всплеск, и сгусток стремительно пошёл ко дну. Робот поправил блок управления... Вначале он увидел зелёную воду. Она быстро темнела по мере погружения. Вот обозначилось дно. Али осторожно приземлился и осмотрелся. Вокруг ничего интересного не наблюдалось. Он вскарабкался на пологий холм и снова огляделся. Истребитель лежал на боку, зарывшись носовой частью в ил. Али быстро спустился, стремительным броском достиг места аварии и принялся за внешний осмотр машины. Вроде всё было нормально. За матовым колпаком ничего конкретного рассмотреть не удалось. Сверху спустился трос с захватом. Он был пойман со второй попытки и зацеплен за выдвижной кронштейн пушки. Трос натянулся, подъём начался.

Истребитель с усилием оторвался от липкого грунта и медленно пошёл вверх, оставляя за собой шлейф мути. Через минуту он уже стоял в основном отсеке грузовика. Али не стал зря терять драгоценное время и немедленно занялся осмотром. Открыть колпак не удалось. Он оказался запертым изнутри. В таком виде истребитель представлял собой неприступную крепость. Теоретически такого быть не могло. Те, кто создал летательный аппарат, не могли не предусмотреть аварийную панель доступа в кабину, или ячейку подключения внешнего управляющего модуля, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств можно было без ущерба для машины извлечь её содержимое. Робот после недолгого размышления решил воспользоваться услугами люрминса. Ему было сподручней вести поиск. Гнездо подключения кабеля отыскалось быстро. Али через бортовой компьютер грузовика подсоединился к истребителю. Колпак легко открылся. Внутри никого не оказалось. Руководитель бесследно исчез!..

Сказать, что Али удивился, значит ничего не сказать. Робот впервые в жизни пребывал в лёгком шоке. Такого просто не могло быть! Он активировал бортовой компьютер, который принялся молоть всякую ерунду, не откликаясь ни на одну команду. Остальная аппаратура находилась в, примерно, таком же состоянии. Первый Помощник глубоко задумался. Он решительно ничего не понимал. Перед ним было то, чего не могло быть ни при каких обстоятельствах! Робот пытался сообразить, каким образом поступить дальше. Если он привезёт истребитель в Мирный, то это неминуемо уничтожит последнюю надежду увидеть Руководителя живым и невредимым, что, скорее всего, убьёт Ирму. Тогда имело смысл умолчать о страшной находке. Обман сохранит в людях пусть эфемерную, но всё же веру в то, что их начальник всё ещё жив. Время позволит свыкнуться с неизбежным. Итак, решено, Али припрячет истребитель до поры до времени. Вскоре боль притупится, надежды иссякнут и люди воспримут скорбное известие с пониманием и горечью....

Первый Помощник решительной рукой развернул грузовик и устремился к одному из островов Средиземного моря. Нас всех ждёт смена власти, размышлял по дороге робот. Советникам придётся выбирать нового правителя. Очень желательно чтобы им стал Такаранга. Церковь, Марта и Хайме не против его кандидатуры, а они – основа собрания. Абдулла очень сильная фигура, только он сопротивляться не будет. В нём всё ещё свежи воспоминания о силе люрминсов. Остальные под вопросом. Значит, опять высока вероятность возникновения заговоров. Момент благоприятствует их возникновению. Что ж, будущее покажет, каким образом будет развиваться события...

Али связался с Хольбрук, сообщил о находке, попросил никому не говорить. Марта всё прекрасно поняла и одобрила план робота, а затем попросила Первого Помощника поторопиться. Через два часа во Дворце Правительства состоится экстренное собрание. Присутствие Али крайне желательно...

Странно, но робот растерялся. Он никогда не задумывался, чем займётся в отсутствие друга. Он даже в мыслях не мог представить себе столь невероятную ситуацию – Вилли исчезнет навсегда! И больше никогда не появится! Чушь собачья! Бред сивого дельфина! А растерялся Первый Помощник потому, что сообразил – его могут сделать новым правителем! А почему бы и нет? Лучший друг, сподвижник, грамотный специалист, посвящённый во все тайны и прочая... А он уже твёрдо решил для себя – здесь не его мир, а значит не ему командовать на Земле. Его создали персонально под Лабера. Родина робота далеко. Она частично распылена среди звёзд, частично живёт в информационном поле Вселенной. Воссоздать её не удастся никому, поэтому Али дважды сирота, и некому пожалеть его бедняжечку! Так чем тогда ему следует заняться в отсутствие Вилли? Лучший вариант – бросить города на произвол судьбы и начать скитаться с Земли до мира райберов и обратно. И гори всё синим пламенем! Существует иной вариант. Он обоснуется где-нибудь в крайне неприглядном месте, желательно сырой, мрачной, мерзкой пещере. Увешает её сушеными крокодилами, дохлыми крысами, сухими травами, окаменевшим помётом мамонта, отрастит нечёсаные седые космы, пропитается запахом пота, едким ароматом мочи и ни разу не стиранного белья, соорудит бубен из шкуры белого дельфина и примется оглашать окрестности истошными воплями, пугая тем самым редких посетителей, пришедших за советом к святому старцу. Додумать Али не успел. Грузовик достиг Мирного...

* * *

Собрание уже началось. Советники были крайне возбуждены. Не закалённый в политических баталиях, а по сему растерянный и испуганный Такаранга, смирненько сидел в сторонке, зажав коленями ладошки и смотрел на высокое собрание круглыми от испуга и удивления глазами. А там было на что посмотреть. Там делили власть. Её уложили на середину стола и резали на куски ножами неоспоримых доводов. Претенденты на кресло Руководителя выступали строго по очереди, свято соблюдая порядок раз и навсегда установленный Лабером. Каждый из них долго перечислял свои заслуги перед обществом, клялся править мудро, справедливо, а главное – долго. Ибо только продолжительный труд на благо людей мог принести положительные результаты. Временщики всё погубят. Пока ораторы проявляли чудеса красноречия, растерзанная власть корчилась в агонии. Тогда, дабы она окончательно не отдала концы, её принялись распределять меж будущими подчиненными. Доли получались не равными, что, естественно, злило оппонентов очередного претендента. Они жаждали большего и никак не могли согласиться на тощие портфели второстепенных министров. За дележом жирного пирога спокойно, не вмешиваясь наблюдали: Начальник сыска и начальник Охраны. Они тихонько беседовали, склонив друг к другу головы и не обращали внимания на происходящее в операционной. Для них давно всё было решено, и им оставалось в самый неподходящий момент вылить на собрание ушат холодной воды, чтобы всё встало на места и пошло как надо. А пока пусть отведут душу и вдоволь пропитаются иллюзиями. Хайме всегда любил незамысловатую шутку, а так же грубоватый розыгрыш, и только ждал случая, чтобы наговорить Советникам гадостей с три короба.

В зал мышкой просочился Али, скромно присел рядом с бледным Такарангой, аккуратно поставил винтовку меж ног, состроил заинтересованную морду и превратился в слух. Паразит...

Между тем обстановка накалялась. Какой-то неведомой силе удалось втянуть в свару всегда спокойного и хладнокровного Каульвюра. Он потерял самообладание. Пудовые кулаки кузнеца плавали перед носом перепуганного Клода Лебранса, который пытался нескромной фразой призвать Советников к порядку и уже трижды пожалел об этом. Хансен горячо втолковывал Пеке, что горное дело – основа основ, это знает даже полный профан и невежда, а значит он, Карл, имеет все основания занять вакантное место. Изобретатель, покрытый красными пятнами от возбуждения, полностью с ним соглашался, хоть и недоумевал – какое отношение имеют слова Советника по горному делу к выбору Руководителя. Командовать городами, это не ковырять руду в забое. Здесь требуются совсем иные качества и способности, коих Нюкконен в Карле не наблюдает. Рудознатец горячился и принимался объяснять всё сначала. Махака – макака, маленький, чёрненький, визгливый, одетый в костюм похожий на шкуру одноимённого животного, с которого клочьями свисала линючая шерсть, что многократно усиливало его сходство с приматом, запрыгнул на своё кресло и тщетно старался взвалить на свои узкие, немощные плечи груз ответственности за человеческие судьбы. Марк Тибелиус пытался стащить его вниз, но Махака неожиданно проявил удивительную прыть, недюжинную силу и насмерть приклеился к креслу. Вернуть его в исходную позицию можно было только оторвав ноги. Бывший заговорщик принялся что-то невнятно орать, вопить, плеваться и вести себя крайне агрессивно. Супруга Руководителя, вернее, его вдова, наконец-то получила блестящую возможность вылить на всех накопившуюся злость, досаду и презрение. Первым делом она напомнила, что в своё время Махака злоумышлял против Руководителя в том, злополучном походе к Могильнику. Ей вполне резонно заметили – трагические события произошли по её прямому наущению. Однако Ирма никого не испугалась и виртуозно защищалась, называя всех неучами, болванами и слепыми слепцами...