Текст книги "Когда погиб Милован. Часть 2"

Автор книги: Александр Корнейко

Соавторы: Алексей Роготченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Вы советуете мне не сдавать ценности в казну рейха, а присваивать их? – прищурила глаза Эльза.

– Ну зачем так грубо? – скривился генерал. – Никто не заставляет тебя не сдавать ценности. Утаи немного, чтобы после войны вы с Густавом могли на что-то жить.

– С Густавом? – удивилась Эльза. – Почему именно с Густавом? А где будете вы?

– О нас сейчас не стоит говорить. Мы свое отжили, для нас конец Германии – и наш конец. А вот вы будете нужны друг другу, если мы проиграем войну.

– Дядя, мне очень не нравится ваше настроение. Ведь ничего страшного еще не произошло.

– Когда произойдет – будет поздно.

– Эльза, отец прав, – вмешался в разговор молчавший до сих пор Густав.

– Что же нам делать?

– Каждому по мере своих возможностей готовиться к поражению.

– Вы знаете, мне не верится в то, о чем мы сейчас говорим.

– Ты хочешь доказательств? Идем ко мне в кабинет. Я покажу тебе такое, что все твои сомнения рассеются.

Миллер и Арнольд Нейс отсутствовали почти два часа. Когда они вернулись, Эльза была бледна и взволнованна. Заметив ее состояние, Густав спросил:

– Милая кузина, вы испугались?

– Нет, Густав, просто я не ожидала такого быстрого конца.

– Начиная войну, надо быть готовым к любому ее исходу.

– Вы правы, но все же я и не подозревала, что на фронте так худо обстоят дела.

– Эльза, ты – профессиональный разведчик, и тебя не должно так сильно волновать поражение Германии. Наши соотечественники совсем неплохо живут в Африке Азии, Америке, – попытался успокоить Эльзу Нейс-старший.

– Эти люди не имеют родины, – отрезала Эльза.

– Ты большую часть жизни прожила в России и тем не менее выглядишь очень неплохо.

– Я все понимаю, дядя.

– Вот и отлично.

Жена генерала не выдержала и вмешалась в разговор:

– Хватит! У меня уже голова кругом идет. Давайте лучше к столу. Обед остынет.

Все с облегчением поднялись и перешли в столовую.

– Женщины, садитесь за стол, и больше о войне не говорим, – потирая руки, сказал Арнольд Нейс. – Обед сегодня чудесный, надеюсь, у всех поднимется настроение.

Возвращаясь от Нейсов, Эльза думала о том, что надо срочно составить шифровку для Центра. Завтра у нее встреча с бывшим хозяином ресторана «Викинг», через него она и передаст то, что узнала от Арнольда Нейса. Германия собирает силы для решающего удара по советским войскам, но даже генерал генерального штаба в победу уже не верит, хотя сам занимался разработкой этого плана. В пансионе Эльза подошла к дежурному администратору.

– Меня никто не спрашивал?

– Нет, фрау гауптман.

Миллер поднялась к себе в комнату, вынула из чемодана книгу Адольфа Гитлера «Моя борьба» и начала составлять шифровку. Почти два часа она сидела над текстом, стараясь как можно подробнее изложить то, что узнала у Нейсов. Материал был очень серьезный, сведения ценные, и Эльза радовалась, что все это уйдет завтра в Центр…

VIII

Поезд шел на восток. В купе находились трое: гауптман Миллер штурмбанфюрер Венкель и обер-лейтенант Гардекопф Венкель разложил на столике еду, которую собрала ему в дорогу жена, Эльза вынула офицерский паек, выданный ей в управлении абвера, а Гардекопф выставил бутылку шнапса.

– Фрау гауптман, я знаю, после ранения вы шнапс не пьете, поэтому я прихватил для вас в дорогу бутылочку рейнского. Налить рюмочку?

– Венкель, мы уже переехали границу рейха, и мне очень не хотелось бы, чтобы в случае нападения партизан вы были пьяны. Понимаете меня?

– Да, фрау гауптман.

– Вы посмотрите, что творится в вагоне, – с негодованием продолжала Эльза. – С трудом найдете человек десять, которые в состоянии держать оружие.

– Я говорил вам, что наши солдаты и офицеры в России очень много пьют сейчас. Неудачи на фронте сказываются на психике солдат и офицеров.

– Мы еще разберемся с этим. А теперь мне хотелось бы без приключений доехать до места. Потому разрешаю выпить вам только пива.

– Благодарим, фрау гауптман.

Вечер провели вместе, а наутро прибыли в город.

Встречать Эльзу пришли все ее подчиненные. Они бесцеремонно расталкивали пассажиров, прокладывая дорогу своему начальству. Гартман нес вещи Миллер и оживленно рассказывал ей последние новости, Замерн шел рядом – сияющий и веселый. Офицеры СД, прикомандированные к группе Миллер, шагали сзади, окружив Гардекопфа и Венкеля.

Все надеялись, что с приездом Миллер их положение изменится. Ведь раньше, когда она находилась в городе, достаточно было назвать ее фамилию, и самые спесивые становились вежливыми и заискивающими, а сейчас от офицеров группы отмахивались, как от надоедливых мух.

– Фрау гауптман, прошу вас садиться в машину, – пригласил Гартман, открывая дверцу мерседеса.

Эльза села рядом с шофером. Замерн и Гартман расположились на заднем сиденье. Следом за ними ехал весь легковой парк.

Оглянувшись, Эльза засмеялась:

– Замерн и Гартман, я не удивлюсь, если по пути в СД на нас нападут партизаны. Увидев такое количество легковых автомобилей, они могут подумать, что город посетил фюрер.

– Не беспокойтесь, фрау гауптман, партизаны в городе не появятся. Штурмбанфюрер Венкель неплохо поработал здесь, пока вы лежали в госпитале. Подполья не существует, и партизанам в городе делать нечего, – гордо заявил Гартман.

– Венкель ликвидировал подполье?

– Не совсем так. Он просто заставил подпольщиков покинуть город.

– Как это удалось ему?

– Среди пленных, которых освободили агенты СД, был один человек, который согласился работать на СД. Об этом ни вы, ни Гейнц не знали.

– Когда же Венкель успел завербовать его?

– Понятия не имею.

– И кто этот человек, вам тоже неизвестно?

– Нет. Знаю только одно: его кличка «Дятел».

Некоторое время ехали молча. Затем Эльза спросила:

– Как идут ваши дела? Я имею в виду службу.

– Особенно похвастаться нечем, – ответил Гартман. – Неудачи на фронтах сделали нашу работу почти бессмысленной.

– Как это понять?

– Старшие офицеры вермахта смотрят на нас как на людей, которые только мешают им заниматься делом.

– Вы объяснили этим офицерам, что Германия несет большие расходы в войне, и именно сейчас каждая марка нужна фюреру?

– Я пробовал говорить на эту тему, но у меня разговора с командирами частей вермахта не получилось.

– Ничего, получится. Моя комната в гостинице для офицеров свободна?

– Да, фрау гауптман.

– Скажите, штурмбанфюрер Венкель говорил вам о том, что собирается посетить Штольца?

– Нет. Разве он был у него?

– Да. И всей вашей группе дал нелестную оценку.

– Что же он сказал?

– Что мало занимаетесь делом, много пьете. Это правда?

– Это не так. Наши люди постоянно работают, каждый в своем районе… – Гартман замолчал. Виновато посмотрел на Эльзу и добавил: – Что касается пьянок – здесь доля правды есть. Наши офицеры зачастили в ресторан «Викинг», но в свободное от службы время.

Миллер покачала головой:

– Я-то думала, что Венкель наговорил на вас.

– Нет, но ведь ничего страшного не произошло.

– Если не считать, что в управлении СД вас зачислили в разряд алкоголиков.

– Не ожидал я этого от штурмбанфюрера Венкеля.

– А что вы ожидали от начальника СД, несущего ответственность за все, что происходит в его районе?

– Мы все-таки давно знаем друг друга и помогали ему не один раз.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась Эльза.

– Во время ликвидации подполья наши люди тоже участвовали в облавах и других операциях СД.

– И много пользы было от вас?

– Горничную офицерской гостиницы узнал на базаре Замерн. Он тут же показал ее одному из офицеров СД. Тот распорядился арестовать девушку. Но при этом совершил ошибку – не приказал солдатам обыскать ее. По дороге она выхватила пистолет, выстрелила сначала в одного конвоира, потом в другого и попыталась скрыться. Один из солдат был убит наповал, другой – ранен. Он и выпустил вслед убегающей девушке автоматную очередь. Когда к ней подбежали солдаты, она была мертва.

Возле гостиницы для офицеров Эльза приказала остановиться.

– Гартман, Замерн, отнесите мои вещи в гостиницу. Я подожду Гардекопфа и Венкеля.

– Слушаюсь, фрау гауптман, – ответил Гартман.

Подъехал автомобиль, в котором сидели Гардекопф и Венкель. Штурмбанфюрер подошел к Миллер.

– Вы решили отдохнуть с дороги?

– Да. Советую вам сделать то же самое.

– Не могу. Мне нужно ехать в СД.

– Ну что же, поступайте так, как считаете нужным. Я и Гардекопф будем в СД к концу дня. Если потребуюсь, я – в гостинице.

– Вас понял, фрау гауптман. Желаю хорошо отдохнуть.

В гостинице Миллер пригласила в комнату всех троих: Гардекопфа, Гартмана и Замерна. Когда все расселись, сказала:

– Гартман, расскажите подробно, как вы узнали о «Дятле».

– Мы с Венкелем, тогда он был еще гауптштурмфюрером, хорошо выпили. Он очень быстро опьянел и начал хвастаться, что якобы обвел вокруг пальца вас и Гейнца. Я сказал, что меня это не интересует, и перевел разговор на другую тему. Но потом, напоив его водкой, расспросил обо всем. Он ничего не помнит, думаю, и не догадывается, что, будучи пьяным, рассказал мне об агенте.

– Хорошо. Вы об этом никому ни слова. Ни один человек не должен знать о том, что у Венкеля есть в партизанском отряде агент. Поняли меня?

– Так точно.

– Штурмбанфюрера Венкеля следует проучить. Он наговорил о вас Штольцу много нехорошего. Мне и Гардекопфу не дали даже как следует отдохнуть после трудного задания.

– Мы все поняли, фрау гауптман.

– Отлично. К концу дня всем быть на службе.

После ухода подчиненных Миллер закрыла дверь на ключ, села на кровать и задумалась.

Как же получилось, что она не предусмотрела такой вариант? Венкель обвел вокруг пальца не только ее и Гейнца, но и командира партизанского отряда, командира группы чекистов, прикомандированных к партизанскому отряду. Через этого предателя СД вышло на подполье. Непонятно, почему так вел себя Венкель, когда он рассказывал ей об аресте Светланы. Зачем он врал, что Светлана была схвачена и умерла под пытками? Неужели он подозревает Миллер?

Эльза прошлась по комнате.

Что побудило Венкеля заслать своего агента в партизанский отряд тайно от начальника СД? Скорее всего, хотел доказать начальнику СД, в случае провала агентуры Гейнца, что он, Венкель, тоже кое-чего стоит. Гейнц не любил Венкеля. Придется хорошенько припугнуть штурмбанфюрера. Но это потом. В первую очередь надо срочно предупредить партизан, что у них находится агент СД. Во время последней встречи в Берлине бывший хозяин ресторана «Викинг» сообщил ей, что явка в городе не провалена, пароль прежний. Но действовать придется крайне осторожно. Ведь недалеко от этого места схватили Светлану. Венкель знал, что она связана с партизанским отрядом. Напрашивался вопрос: к кому шла бывшая горничная? Венкель мог выставить в этом районе своих агентов. И все же явкой надо попробовать воспользоваться, другого выхода нет.

В кабинете Миллер собрались все подчиненные. Гардекопф важно стоял у окна, сурово поглядывая на собравшихся. Он даже радовался тому, что дела в их группе пошли плохо. Значит, Миллер и Гардекопф нужны здесь. Возвращаться в Берлин у него не было ни малейшего желания. Он очень боялся, что за какую-нибудь провинность шеф отошлет его обратно в «Мелодию».

– Господа офицеры, – начала Эльза, – я просмотрела ваши отчеты в Берлине и была поражена, какой непроизводительной стала ваша служба. Неужели с тех пор, как я была ранена, в вермахте исчезли недовольные политикой фюрера, неужели солдаты и офицеры перестали присваивать ценности? Гартман, ответьте на мои вопрос.

– Фрау гауптман, мне нечего сказать.

– Садитесь, Гартман. Так… – обвела взглядом своих подчиненных Миллер. – Кто из присутствующих здесь может объяснить мне, что случилось?

Поднялся Замерн:

– Разрешите мне, фрау гауптман. Отношение к нам изменилось буквально на следующий день после вашего ранения. Гауптман батальона обеспечения тыла при встрече со мной заявил: «Ваша ведьма больше не вернется сюда, хвала богу, в нашем районе станет спокойнее». Я после этих слов избил его, но отношение к нам осталось скверным. Особенно мы ощутили это, когда разъехались по своим зонам. Старшие офицеры вермахта не помогали нам, а, наоборот, всячески вредили.

– Хорошо, Замерн, мне все понятно. Оправдываться вам нет смысла, командир роты, не взявший высоту, отвечает за невыполнение приказа по законам военного времени. Благодаря моей защите вы не пошли под трибунал Теперь, надеюсь, вы осознаете, что ваша безответственность могла дорого обойтись вам…

– Перед отъездом сюда шеф сказал мне, – продолжала Эльза, – что мои подчиненные ничем не занимаются, кроме пьянок. Наведите порядок, приказал оп, я разрешаю вам применять все меры воздействия, хотя ваши подчиненные больше всего заслуживают того, чтобы ил отправили в штрафные батальоны. Разбирайтесь сами, я даю вам полную свободу действий.

Эльза замолчала.

– Фрау гауптман, – первым нарушил тишину Гартман, – поверьте нам, мы старались, чтобы все шло как надо.

– Верю.

Эльза встала и, не промолвив ни слова, вышла. Поднялась на второй этаж и решительно направилась к начальнику СД. В приемной столкнулась с двумя конвоирами, которые под руки вели избитого человека. Эльза мельком взглянула на него: этого человека она видела впервые. Подошла к секретарю.

– Доложите штурмбанфюреру Венкелю, что пришла гауптман Миллер.

Секретарь зашел в кабинет начальника СД. Через минуту открыл дверь и пригласил Эльзу:

– Штурмбанфюрер Венкель ждет вас.

Венкель поднялся навстречу Эльзе:

– Как дела, фрау гауптман?

– Я провела расследование деятельности своих подчиненных и была неприятно удивлена той информацией, какую вы преподнесли Штольцу. Дела у моих подчиненных идут не так плохо, чтобы бить тревогу. Кроме того, я кое-что узнала о вашей деятельности, штурмбанфюрер. Зачем вы говорили неправду о бывшей горничной гостиницы?

– Что вы имеете в виду?

– Горничная была убита на месте, а не умерла во время допроса.

– Это для вас играет какую-нибудь роль?

– Ваша ложь наводит на размышления.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вне связи со мной ложь не имела бы смысла.

– Фрау гауптман, я все-таки начальник местного СД и имею право на догадки.

– Очень быстро вы забыли, кому обязаны тем, что сидите сейчас в этом кресле, – возмутилась Миллер. – Кроме того, вы не отличаетесь признательностью и за спасение жизни. Я имею в виду штрафников. К тому же вы, как всегда, недооцениваете меня.

– Как это понять?

– Я знаю о вас такое, что если сообщу об этом вашему начальству, вы окажетесь, в лучшем случае, в штрафной части.

– Никаких преступлений я не совершал, – недоуменно пожал плечами Венкель.

– Как поживает «Дятел»? – неожиданно спросила Миллер.

– Что?

– Я спрашиваю вас, как поживает «Дятел»? – повторила Эльза.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Может, хватит строить из себя невинного? – Миллер едва сдерживала гнев.

– Откуда вам известно о «Дятле»?

– Это не ваше дело.

– Я не вижу ничего преступного в том, что внедрил своего агента в партизанский отряд, – процедил сквозь зубы Венкель.

– Я сегодня же сообщу начальству о вашей инициативе.

– Вы думаете, меня ожидают неприятности?

– Уверена в этом. Вы умышленно провалили операцию, разработанную оберштурмбанфюрером Гейнцом.

– Это неправда! Агенты начальника СД оберштурмбанфюрера Гейнца провалились сами по себе, без моей помощи.

– Лично я в этом не уверена.

– Но какой смысл в провале агентуры Гейнца для меня?

– Выдвинуть себя на первый план.

– Но вас это все равно не касалось – ни прямо, ни косвенно.

– Я участвовала в разработке операции по внедрении, агентов СД в партизанский отряд «Смерть фашизму».

– Честное слово офицера СД, что против вас я никогда не замышлял ничего плохого.

– Факты свидетельствуют об обратном.

– Какие факты?

– Могу перечислить: наговор штандартенфюреру Штольцу на моих людей, неправильная информация об аресте горничной.

– Штандартенфюреру я сказал, что в вашем маленьком подразделении упала дисциплина и что это вызван отсутствием гауптмана Миллер.

– Даже в этом случае за своих подчиненных отвечаю я.

– Согласен, я просто не подумал об этом… Что касается горничной, то мне стыдно было признаться вам, что, арестовав девушку, мы не догадались обыскать ее на месте.

– Раньше вы не стыдились своих ошибок, а спрашивали у меня совета.

– Сейчас я – начальник СД.

– Уверена, ненадолго.

– Вы решили сообщить моему начальству о том, что я втайне от Гейнца заслал своего агента в партизанский отряд? Но если вы не извратите факт, то мне бояться нечего.

– Я тоже так думаю.

– Фрау гауптман, ведь совсем недавно мы были с вами друзьями.

– Я относилась к вам по-дружески, а вы готовили мне неприятности.

– Как убедить вас в обратном?.. Подождите минутку. Венкель нажал кнопку вызова. На пороге тотчас появился секретарь начальника СД – штурмфюрер.

– Слушаю вас, господин штурмбанфюрер.

– Позвоните оберштурмфюреру Вельцу и скажите, чтобы привели ко мне Гнатенко.

– Что за спектакль вы решили устроить, Венкель? – спросила Эльза.

– Это сюрприз. Сейчас, уважаемая фрау гауптман, вы измените свое мнение обо мне.

Дверь открылась, и на пороге появился избитый, сгорбленный человек, подталкиваемый сзади конвоиром.

– Господин штурмбанфюрер, арестованный Гнатенко доставлен.

– Подождите за дверью, – приказал Венкель конвоиру и подошел к мужчине.

– Курите, – протянул коробку сигарет.

Дрожащими от страха пальцами тот взял сигарету, зажал ее разбитыми, потрескавшимися губами и выжидающе посмотрел на начальника СД. Венкель поднес к сигарете зажигалку. Мужчина с наслаждением затянулся и выпустил через нос дым.

– Расскажите, что вы слышали от командира партизанского отряда о русском разведчике Миловане?

Эльза почувствовала, как по спине прокатилась дрожь. Этого она не ожидала. С трудом овладев собой, она с безразличным видом рассматривала арестованного. Тот, сделав несколько глубоких затяжек, заговорил:

– Мы выполняли задание. Когда эшелон взорвали, я лежал в кустах и отдыхал. Вдруг услышал голоса. Подошли двое. Присмотрелся я: командир отряда и майор-чекист. Они остановились в нескольких шагах от меня и продолжали разговор, уверенные, что вблизи никого нет. «Милован погиб нелепо, в этом есть и ваша вина», – сказал майор. «Мне до сих пор не дает покоя мысль, зачем она поехала с оберстом», – ответил командир партизанского отряда. Больше я ничего не слышал, они отошли.

– Хорошо. Достаточно и этого. Что скажете, фрау гауптман?

Венкель стоял и улыбался. Эльза подошла к арестованному:

– Кто этот Милован, о котором говорили майор и командир отряда?

– Не знаю.

– Я вам отвечу, фрау гауптман. К нам не раз поступали сведения, что в городе действует русский разведчик Милован, но кто он – мы не догадывались. Теперь я знаю: Милован – это вы!

Миллер это не смутило; она решила вести игру до конца.

– Отлично, Венкель, так вот зачем вам потребовалось мое пребывание здесь?

– Да, товарищ Милован, – ухмыльнулся штурмбанфюрер.

Эльза рывком выхватила пистолет и направила его на начальника СД.

– Руки вверх!

– Вы сошли с ума!

– Нисколько. Если я – Милован, мне не остается ничего другого, как застрелить вас.

Венкель послушно поднял руки. Миллер подошла к нему, ткнула дулом пистолета в живот, расстегнула его кобуру, вытащила оружие и спрятала в карман своего мундира. Затем сняла телефонную трубку и набрала номер кабинета Гардекопфа.

– Срочно вы, Гартман и Замерн – в кабинет начальника СД.

Положив трубку, повернулась к Венкелю.

– Если ты скажешь хоть одно слово, я застрелю тебя, подлец. Ясно?

– Ясно, но это вам не поможет. Вы обречены и должны понимать, что только чистосердечное признание может спасти вам жизнь.

– Я должна молить о пощаде?

– Не помешало бы.

– Через несколько минут о пощаде будешь молить ты, негодяй!

– Прошу не оскорблять меня.

Дверь кабинета распахнулась и в комнату влетели Гартман, Замерн и Гардекопф.

– Обер-лейтенант, передайте секретарю, что штурмбанфюрер Венкель приказал никого не пропускать к нему в кабинет, – сказала Миллер.

Гардекопф вышел из кабинета и тотчас вернулся назад.

– Ваше приказание выполнено, фрау гауптман.

– Закройте дверь на задвижку.

Эльза обвела взглядом всех присутствующих:

– Вы, я вижу, удивлены необычным видом штурмбанфюрера Венкеля. Ничего страшного не произошло, просто я разоружила его, так легче будет говорить с ним о подлостях, которые он делал нам в благодарность за хорошее к нему отношение. Чтобы вы разобрались в том, что произошло, я предоставлю ему слово. Говорите, Венкель.

– Господа офицеры, вы будете поражены тем, что услышите. Прошу вас, держите себя в руках. – Венкель сделал паузу и объявил: – Миллер – русский разведчик Милован.

– Что? – прохрипел Гардекопф и двинулся к Венкелю, сжимая кулаки.

– Фрау гауптман, прикажите ему не приближаться ко мне, я закричу, – испугался Венкель.

– Гардекопф, успокойтесь, это еще не все.

– Продолжай, Венкель, – остановился обер-лейтенант, – но если ты не сможешь подтвердить слова фактами, я задушу тебя.

– Обер-лейтенант, вы еще будете извиняться передо мной. – Штурмбанфюрер повернулся к Гнатенко. – Повтори этим офицерам то, что ты сказал мне и этой женщине.

Гнатенко послушно повторил сказанное ранее.

– Вам этого мало, Гардекопф?

– Мало. Объясните, как вы понимаете его слова.

– А что здесь непонятного? Партизаны совершили нападение на автомобиль оберста, не подозревая, что там едет русский разведчик Милован.

– Много у вас ума, господин штурмбанфюрер. Если по таким мелочам мы будем подозревать друг друга, нам нет смысла продолжать войну с русскими. Вы провалили операцию оберштурмбанфюрера Гейнца умышленно, с тем чтобы внедрить в партизанский отряд своего человека, я имею в виду «Дятла».

Гнатенко от неожиданности вздрогнул. Это не укрылось от Гардекопфа. Обер-лейтенант понял, что человек, клеветавший на Миллер, и есть «Дятел».

– Вы тоже знаете о «Дятле»? – недоумевал Венкель.

– Да. Знаю и то, что «Дятел» сидит перед нами.

Штурмбанфюрер впился взглядом в предателя.

– Откуда они знают тебя?

– Понятия не имею, господин штурмбанфюрер, – заикаясь от страха, произнес Гнатенко.

Венкель потер виски руками. Он ничего не понимал. Его агент, внедренный в партизанский отряд, известен абверу! Это похоже на мистику. Ни один человек, кроме него, Венкеля, не знал, что Гнатенко – «Дятел».

– Объясните мне, откуда вам известно, что этот человек – «Дятел» и что он вообще существует?

– Лучше ты ответь нам, – наступал Гардекопф, – видел ли ты когда-нибудь, чтобы партизаны бросали своих раненых?

– Они думали, что Милован мертв.

– Значит, наши солдаты сумели определить, что фрау гауптман жива, а партизаны не смогли?

– Им надо было уходить – подъехали наши солдаты.

– По-вашему, русские так трусливы, что как только увидели противника, бросили раненого и убежали?

– Не знаю, не знаю… – раздраженно молвил Венкель. – Попробуйте доказать мне обратное.

В разговор вмешался Гартман:

– Фрау гауптман здесь ни при чем, ведь она ехала в автомобиле с оберстом генерального штаба. Не каждый бы рискнул поехать в мотопехотную дивизию, зная, что в дороге будет совершено нападение.

– Фрау гауптман не могла отказаться, это вызвало бы подозрение, – не сдавался штурмбанфюрер.

– Впервые слышу, чтобы кто-нибудь боялся подозрений мертвеца. Если бы фрау гауптман знала, что на автомобиль будет совершено нападение, она никогда не поехала бы с оберстом. По этой дороге она запретила нам ездить после покушения на нее. Мне достоверно известно, что она была против маршрута, по которому поехал оберст. Это ваша идея – ехать кратчайшим путем, обоснована она тем, что лесная дорога патрулируется солдатами мотопехотной дивизии.

– Согласен с вашими доводами. Но как понимать слова, произнесенные командиром отряда: «Мне до сих пор не дает покоя мысль: зачем она поехала с оберстом»?

– Мне кажется, что ваш агент что-то не понял или недослышал. Видимо, речь шла уже о фрау гауптман. Партизанам не помешал бы такой «язык». Надеюсь, вы не станете отрицать, что абверу известно не меньше, чем СД. Вывод напрашивается такой: партизаны охотились за фрау гауптман и были неприятно поражены, когда увидели ее в тяжелом состоянии. Убедившись, что пользы от такого «языка» уже не будет, они оставили ее умирать.

– Все это, Гартман, похоже на правду… – Венкель задумался. Затем обратился к предателю: – Отвечай: кроме того, что ты мне рассказал, ты слышал еще что-нибудь?

– Нет, не слышал.

– После слов чекиста командир отряда ответил тотчас или спустя некоторое время?

– Минуты через три. Он, видимо, обдумывал ответ.

Штурмбанфюрер подошел к Миллер:

– Фрау гауптман, приношу свои извинения.

Эльза внимательно посмотрела на него.

Тот не выдержал ее взгляда и отвел глаза в сторону. Миллер подняла руку и сильно ударила Венкеля по лицу. Затем вынула из кармана его пистолет, положила на стол и вышла из кабинета.

Гардекопф молча приблизился к «Дятлу» и резко ударил его ногой в грудь. Гнатенко вместе со стулом повалился на пол. Несколько секунд он лежал, не понимая, что произошло, почему его ударил обер-лейтенант, потом резко вскочил на ноги и, обращаясь к Венкелю, воскликнул:

– Господин штурмбанфюрер!..

Огромный кулак Гардекопфа закрыл его лицо. От сильного удара Гнатенко перелетел кабинет и, сбив оказавшееся на пути кресло, грохнулся у стены. Гардекопф медленно двинулся к нему. «Дятел» сжался в комок, поднял к лицу дрожащие руки и попытался что-то сказать, но не смог говорить от сковавшего его страха.

Гардекопф подошел к нему вплотную:

– Кто поручил тебе очернить фрау гауптман? Отвечай, сволочь!

– Я… я… я…

Обер-лейтенант резко ударил его ногой. «Дятел» обхватил руками живот и стал кататься по полу. А Гардекопф с остервенением продолжал пинать его ногами. Минут семь он избивал предателя. Потом наклонился, поднял за волосы его окровавленную голову и повторил вопрос:

– Кто поручил тебе очернить фрау гауптман?

Гнатенко молчал.

Венкель, все это время молча наблюдавший за происходящим, подошел к Гардекопфу.

– Обер-лейтенант, прежде чем предъявить Миллер обвинение в шпионаже, мы хорошенько избили «Дятла», я не мог поверить в то, что он говорил, слишком страшный смысл заложен в его показаниях. Он слово в слово повторил то, что говорил раньше. Не проще ли будет, если мы пристрелим его без допроса?

– Нет, штурмбанфюрер, речь идет о чести моего командира, и я добьюсь признания этого негодяя-партизана.

– Вы думаете, он партизан?

– Уверен в этом. Он много пользы принес вам? Сколько партизан взяло СД после его внедрения в отряд?

– Ни одного. Первое, что он сообщил мне, это новость о вашем командире.

– Чем объяснял он свою бездеятельность?

– Тем, что не мог незамеченным уйти из отряда.

– А как только узнал о фрау гауптман, тотчас смог?

– Выходит, так.

Гардекопф склонился над «Дятлом».

– Отвечай, или я забью тебя насмерть: кто поручил тебе очернить фрау гауптман?

– Майор, чекист.

– Зачем ему это нужно?

– Не знаю.

– Кто еще заставлял тебя давать показания против Миллер?

– Штурмбанфюрер Венкель.

– Врешь, собака! – закричал Венкель.

Он схватил со стола свой пистолет и, не целясь, выстрелил в «Дятла». Тот, раненный, попытался встать, но не смог. Чувствуя конец, плюнул в сторону штурмбанфюрера.

– Венкель заставлял меня давать показания против Миллер, говорил: «Ничего не бойся, я начальник СД…».

В груди у него что-то забулькало и горлом хлынула кровь.

– Готов, – сказал Гардекопф. – Зря вы поторопились, господин штурмбанфюрер, он мог много интересного рассказать.

– Он наговорил бы на меня, как до этого наговорил на фрау гауптман.

– А может быть, о вас он сказал правду? – спросил Гартман.

– Гартман, вы забываетесь! Я штурмбанфюрер СС. Временно исполняю обязанности начальника СД.

– Вы позволили себе такое, Венкель, из-за чего, уверен, очень скоро вы будете на фронте в качестве рядового. Миллер – офицер с особыми полномочиями, а вы рискнули предъявить ей обвинение в шпионаже в пользу русских. Это вам так не пройдет, – заключил Гартман.

– Я знаю, что виноват перед Миллер, но это касается только ее и меня.

– Ошибаетесь, господин штурмбанфюрер, это касается всех членов группы абвера.

Венкель обратился к обер-лейтенанту:

– Гардекопф, мне надо поговорить с вами наедине.

Замерн и Гартман вышли. Венкель вызвал секретаря.

– Прикажите убрать эту падаль. – Он брезгливо указал на труп Гнатенко. – Обер-лейтенант, прошу вас перейти со мной в кабинет заместителя начальника СД.

Когда они остались одни, Венкель заговорил извиняющимся тоном:

– Мне очень не хотелось бы, чтобы об этом случае знали в Берлине. Попросите фрау гауптман не сообщать об этом неприятном инциденте.

– Она не послушает меня. Да и какой смысл в этом?

– Если фрау гауптман пожалуется, приедет комиссия, а от этого, я думаю, мало радости и мне и вам.

– Это так, но оставить без наказания вашу наглость Миллер не сможет. Ее подчиненные потребуют, чтобы вы были наказаны за клевету на них и попытку скомпрометировать Миллер.

– Гардекопф, я в долгу не останусь. Все-таки пока я начальник СД.

– Хорошо, я попробую поговорить с Миллер, но обещать ничего не могу.

Не прощаясь, обер-лейтенант вышел из кабинета и направился к себе. На его месте сидел Гартман, больше никого не было.

– Где остальные?

– Фрау гауптман всех отправила в их районы. А мне приказала сидеть здесь и никого не пропускать в ее кабинет.

– Она спрашивала, где я? Что вы сказали ей?

– Что вы беседуете о чем-то наедине с Венкелем. Фрау гауптман решила, что вы собираетесь перейти на службу в СД, у Венкеля сейчас нет заместителя.

– Она не говорила, чтобы я зашел к ней, как только появлюсь?

– Нет.

Гардекопф некоторое время постоял, подумал, затем решительно направился в кабинет Миллер, но Гартман остановил его.

– Прошу прощения, господин обер-лейтенант, фрау гауптман приказала никого не пропускать к ней, – повторил он.

Гардекопф остановился.

– Спроси, можно ли мне зайти к ней?

Когда обер-лейтенант вошел к Миллер, она сидела за столом и что-то писала. Подняла голову и посмотрела на своего заместителя.

– Где вы ходите, Гардекопф?

– Меня задержал штурмбанфюрер Венкель.

– О чем же вы говорили с ним?

– О вас, фрау гауптман. Венкель попросил меня переговорить с вами, чтобы вы не жаловались в Берлин. А еще он сказал, что у него для вас есть хорошая новость. Штурмбанфюрер уверен, что она вас заинтересует.

– Я не имею права прощать подобные подозрения. Надеюсь, вы понимаете, Гардекопф, насколько серьезное обвинение предъявил мне Венкель?

– Именно поэтому я решил допросить «Дятла».

– Как я поняла со слов Гартмана и Замерна, вы не столько допрашивали Гнатенко, сколько заставляли его признаться в том, что он действовал по чьему-то указанию.

– В данной ситуации другого выхода не было.

– А что вы сами думаете обо всем этом, обер-лейтенант? – поинтересовалась Миллер.