Текст книги "Когда погиб Милован. Часть 2"

Автор книги: Александр Корнейко

Соавторы: Алексей Роготченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

VI

Гауптман Миллер и обер-лейтенант Гардекопф ожидали вызова в приемной шефа. Штольц, который пришел сюда вместе с ними, уже сорок минут находился в кабинете шефа, а их все не вызывали. Гардекопф заметно волновался. Эльза сидела в кресле у окна и смотрела во двор. Ей тоже было не по себе от этой неприятной процедуры ожидания, но она старалась не подавать вида.

Наконец на столе секретаря загудел зуммер. Гауптман снял трубку с телефонного аппарата, соединяющего его о начальником управления.

– Слушаю вас.

– Миллер и Гардекопфа ко мне.

Эльза и обер-лейтенант молча расстегнули кобуры пистолетов, доложили оружие на стол перед секретарем и вошли в кабинет начальника управления.

Шеф сразу приступил к делу:

– Рассказывайте о поездке в Швейцарию.

И Эльза стала излагать все по порядку:

– По прибытии в Лозанну, согласно вашему указанию, я решила сначала осмотреться, а уже потом приступать к операции по вербовке Бедуина. Но он опередил меня. Уже на следующий день он стал искать встречи со мной. Меня это насторожило. Было похоже, что кто-то предупредил его о моем приезде. Зная судьбу четырех сотрудников, посланных к Мареку до меня, я решила не делать попыток познакомиться, пока не докопаюсь, зачем я ему нужна. Я не искала встреч с ним, жила, как и все те, кто приехал в Лозанну лечиться…

Эльза рассказывала, а начальник управления все больше хмурился.

– Обер-лейтенант, прибывший раньше меня на курорт, уже имел представление о Бедуине. Встретившись на берегу Женевского озера, мы поделились своими наблюдениями. Когда я возвращалась в корпус, ко мне подошел Бедуин.

– Как он начал разговор с тобой?

– Обычное заигрывание. Я видела, что он знает, кто я. Чтобы сбить с него спесь, я притворилась немного ненормальной.

– Это что-то новое. Такого варианта я не предвидел. Ты считаешь, что женщина, хоть чуть-чуть не в себе, может понравиться мужчине?

– Нет, я так не считаю. Убедить его в том, что это был лишь розыгрыш, я легко смогла бы немного позже, но он клюнул на приманку и начал действовать.

– Что же он предпринял?

– Поручил своей подручной – официантке из столовой – подсыпать мне снотворное в обед. Но из этого, увы, ничего не получилось. Бедуин проиграл. А я поняла, что наших агентов таким же образом Бедуин уничтожил.

– Ты считаешь, что не они начали вербовку Бедуина, а он их пытался завербовать? В таком случае напрашивается вывод: Марек знал о том, что мы подсылаем к нему своих агентов.

– К этому я и веду.

– Но откуда такая осведомленность?

– Перед тем как ликвидировать Марека, я провела допрос.

– Что он сказал? – начальник управления уже не скрывал волнения.

– Что с момента оккупации Чехии работает на абвер.

– Какой подлец! – вырвалось у шефа. – Ты поверила ему?

– Нет. В противном случае я не осмелилась бы ликвидировать его.

– Как вел себя Марек во время допроса?

– Я бы сказала – нагловато, но струсил. Сказал, что знает контр-пароль и адрес резидента агентуры, которая находится в Германии. Но это неправда. Он просто тянул время.

– Почему ты так решила?

– Если бы он знал что-нибудь об этой агентуре, англичане давно начали бы сотрудничать с ним. Но они не приняли предложение Марека работать на них.

– Почему?

– Марек известен многим разведкам мира. Он был не столько разведчик, сколько артист с авантюристическим уклоном, – язвительно ответила Миллер.

– Мне он известен как очень продуктивный разведчик чехов.

– Марек с молчаливого согласия начальства и истинных разведчиков присваивал себе заслуги других.

– Выходит, Бедуин фактически не был Бедуином?

– Выходит, так.

– Ты уверена, что Марек знал о том, кто ты? Какие основания?

– Первое: он сам искал встречи со мной.

– Ты могла понравиться ему как женщина, довольно интересная женщина.

– Возможно, но при первой встрече он вел себя не как кандидат в любовники, а как будущий резидент. Теперь второе. Я узнала, что Марек ждет прибытия английского разведчика Сикорского, Джона Хатта.

– Эльза, ты – сущий дьявол в юбке.

– Я ваша ученица, – скромно ответила Эльза и улыбнулась.

Штольц и начальник управления рассмеялись.

– Сикорский приезжал в Лозанну?

– Да.

– Он встречался с Мареком?

– Нет.

– Как ты думаешь, почему?

– Кто-то из подручных Бедуина работает на англичан. Сикорского предупредили, что Бедуин ничего нового ему не скажет. Он пробыл в Лозанне всего полчаса.

– Кто из подручных Марека работает на англичан?

– Точно не знаю, но предполагаю, что это может быть официантка, которая подсыпала мне снотворное в овсяную кашу. Я говорила с этой женщиной. Она жаловалась, что Марек расплачивается с ней мелкими подарками, но обещал жениться на ней. О Сикорском он говорил, что от него зависит их отъезд за океан.

– Официантку передадите нашим людям, работающим в Швейцарии. Как я понял вас, вы завербовали ее?

– Да.

– Штандартенфюрер, – обратился начальник управления к Штольцу, – как оценим работу гауптмана Эльзы Миллер в Лозанне?

– Я считаю, она заслуживает оценки «отлично».

– Я тоже так считаю. Что вы предлагаете в качестве награды за отлично выполненное задание?

– По этому вопросу мне необходимо посоветоваться с вами наедине.

– Хорошо. Миллер, просьбы имеются?

– Да. Все время здесь говорили только обо мне. Обер-лейтенант Гардекопф выполнил самую сложную часть операции и вправе рассчитывать на награду, равную моей.

– Гардекопф не будет забыт. Еще вопросы есть?

– Нет.

– Вы свободны. Подождите штандартенфюрера Штольца в его приемной.

– Кажется, мы справились с заданием, фрау гауптман, – весело сказал Гардекопф в коридоре.

– Разве могло быть иначе, Гардекопф?

– Мы сделали все, что смогли. Но мне не дает покоя то, что Бедуин сказал: он работает на нас…

– Если не хотите неприятностей, – оборвала его Эльза, – никогда больше не вспоминайте об этом.

– Вы полагаете, что Марек сказал правду?

– Не знаю, но говорить об этом не следует, могут быть неприятности.

– Слушаюсь, фрау гауптман.

В приемной Штольца секретарь сказал:

– Фрау гауптман, вчера заходил в управление один ваш знакомый.

– Кто именно?

– Штурмбанфюрер Венкель.

– Он в Берлине? Как его здоровье?

– Не жаловался. Очень переживал за вас. Привез вам из России от офицеров СД и гестапо подарки. Просил, как только вы появитесь, позвонить ему. Вот номер его телефона, – протянул секретарь лист бумаги. – Да, я совсем забыл, обер-лейтенант, штурмбанфюрер Венкель спрашивал и о вас тоже. Говорил, что в гестапо помнят непревзойденного мастера допросов.

Гардекопф заулыбался.

На пороге приемной появился штандартенфюрер Штольц:

– Миллер, зайдите ко мне. Вы, Гардекопф, подождите здесь.

У себя в кабинете Штольц задал Эльзе несколько вопросов.

– Как ты считаешь, два первых агента, которых мы послали к Бедуину, живы?

– Вряд ли. Официантка сказала мне, что, после того как она подсыпала им в еду снотворное, они больше не появлялись.

– Марек мог переправить их к англичанам. Возможен такой вариант?

– Такой вариант возможен только в том случае, если англичанам они были нужны, в чем я сомневаюсь.

– Ты считаешь, что англичанам не нужны люди, которые работают в абвере?

– У Бедуина не было контакта с англичанами. Они не доверяли ему полностью.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Как ты отнеслась к его словам, когда он заявил, что работает на абвер?

– На этот вопрос мне не хотелось бы отвечать.

– Почему?

– После этого мне нелегко было дать команду Гардекопфу на его ликвидацию, и только приказ помог мне. Я до сих пор сомневаюсь, правильно поступила или нет. Он работал на абвер? – внимательно смотрела на Штольца Эльза.

– Не знаю. Мне об этом ничего не известно. В любом случае ты поступила правильно.

– Но мне непонятно: если он был нашим агентом, зачем разыграли всю эту комедию?

– Значит, у шефа были свои соображения.

– Четыре наших агента погибли бессмысленно.

– Во всем, что делает шеф, всегда есть смысл.

Эльза вздохнула:

– Мне кажется, на эту тему лучше не говорить.

– Ты права. Вчера у меня был штурмбанфюрер Венкель. Жаловался, что твои подчиненные в последнее время занимаются не столько службой, сколько пьянкой. Тебе придется поехать в Россию. Не возражаешь?

– Нет. Сколько я пробуду там?

– Месяц, два – не больше. Твое постоянное место работы будет здесь, в Берлине.

– Меня устраивает такая служба.

– В твоем подчинении будут еще две группы.

– Они тоже находятся в России?

– Нет. Одна в Польше, другая во Франции.

– О! Так мне придется разъезжать по всей Европе.

– Разве это плохо?

– Трудно сказать. В мирное время о таких поездках можно было только мечтать, а в военное время они небезопасны.

– После ранения ты боишься нападения? – пошутил Штольц.

– Я не боюсь ничего. У меня здесь, в Берлине, будет свой штат?

– Да. Гардекопф – при тебе всегда и везде, двух остальных будешь посылать с инспекционными поездками.

– Хорошо. Мне начинает нравиться новая служба.

– В принципе, она старая, хотя у нее есть одно преимущество.

– Какое?

– На этой должности должен быть майор. Я думаю, через годик ты получишь этот чин.

– Благодарю вас, господин штандартенфюрер. Эльза собралась уходить.

– Да, – вспомнила она, – штурмбанфюрер Венкель оставил для меня номер своего телефона. Как вы считаете, есть смысл встречаться с ним?

– Конечно. Он будет твоими глазами в России. Я уже говорил с ним.

– Когда мне и Гардекопфу выезжать?

– Отдохни несколько дней.

– Я не устала.

– Не храбрись. Я вижу, что устала, и очень. Приказываю тебе и обер-лейтенанту неделю не появляться в управлении.

– Слушаюсь.

Гардекопф поджидал Эльзу в приемной штандартенфюрера.

– Гардекопф, вам и мне приказано неделю не появляться в управлении.

– Домашний арест, фрау гауптман?

– Заслуженный отдых, обер-лейтенант. Давайте позвоним штурмбанфюреру Венкелю и встретимся с ним.

– С удовольствием!

Венкель очень обрадовался звонку Миллер. Крикнул в трубку:

– Ждите меня. Я сейчас подъеду к управлению на такси.

– Хорошо, – Миллер положила трубку.

Неожиданно Гардекопф спросил:

– Фрау гауптман, чем мы будем заниматься теперь, после возвращения из Швейцарии?

– А чем бы вы хотели заниматься?

– Разведчик из меня не получится, я с большим удовольствием вернулся бы в Россию, к своим прежним обязанностям.

– Даже без меня?

– Вам от меня будет мало пользы в разведывательной работе. Боюсь, что могу только навредить вам, фрау гауптман.

– Дезертируете, обер-лейтенант?

– Ни в коем случае. Просто разведчик из меня не по лучится.

– А на любой другой службе вы согласны быть моим подчиненным?

– Да, – с готовностью ответил Гардекопф. – Что бы ни случилось, я всегда буду помнить о том, что вы сделали для меня.

– В таком случае, я беру вас с собой. Служба та же, что была в России, только теперь зона нашей деятельности увеличена.

– Вам будет подчинено несколько групп в России?

– Мы с вами будем руководить группами в России, Польше, Франции.

– Я никогда не был ни в Польше, ни во Франции.

– Теперь побываете и там, и там, – засмеялась Эльза. Венкеля долго ждать не пришлось.

– Фрау гауптман, вы отлично выглядите! – сказал он, восторженно глядя на Миллер.

– Вы тоже!

– Автомобиль ждет нас. Едем ко мне.

Эльзе не терпелось узнать, как там, на Родине. Ее интересовало положение партизан и подпольщиков. Дорогой говорили в основном о погоде в Германии, не касаясь вопросов службы.

Автомобиль остановился у двухэтажного дома. Венкель расплатился с шофером и повел гостей к себе. Дверь открыла жена штурмбанфюрера. Венкель познакомил ее с Миллер и Гардекопфом и сказал:

– Берта, займись столом, а мы тем временем поговорим о делах.

– У вас неплохая квартира. Собственная? – спросила Эльза.

– Да, подарок отца к свадьбе.

– Здесь довольно уютно, у вашей жены хороший вкус.

– Скажу вам, друзья, по секрету, что я отвык от всего этого. – Венкель обвел руками комнату и добавил: – Отвык от роскоши и уюта.

– Как там мои подчиненные? – поинтересовалась Эльза.

– В общем – нормально.

– Штольц сказал мне, что они увлекаются спиртным. Это правда?

– Да. Но сейчас все в России пьют. Морозы, партизаны, подпольщики развеяли у наших солдат иллюзии о быстрой победе. Единственная радость у офицеров – вино.

– Через неделю мы съездим туда. Как обер-лейтенант смотрит на это?

– Положительно, фрау гауптман.

– Я тоже через неделю возвращаюсь на службу. Если не возражаете, поедем вместе.

– Конечно. Что нового в России?

– Все то же, вот только партизан стало больше.

– Кто начальник вашего СД?

– Временно исполняю обязанности я.

– Так вас можно поздравить с повышением и в чине и в должности?

– Точно не знаю. Приказа на мое назначение нет. Что-то тянет Берлин.

– Не расстраивайтесь, будет. Сейчас не начало войны, когда не знали, куда девать офицеров. Я рада за вас. Моя помощь тогда была для вас своего рода трамплином, не так ли, штурмбанфюрер, – напомнила Венкелю Миллер.

– Так точно, фрау гауптман, я благодарен Вам.

– Так вы говорите, что партизан стало больше? – перевела Эльза разговор в интересующее ее русло.

– Судите сами, если раньше в нашем районе действовало два партизанских отряда, то сейчас я затрудняюсь сказать точно, сколько их.

– Но ведь перед моим ранением дивизии, расположенные на отдыхе, двинулись на партизан. Неужели эти закаленные в боях части не справились с кучкой партизан?

– Партизаны ушли в глубь леса. Там преследовать их бесполезно. В течение двух недель дивизии блокировали лес, а потом были отправлены на фронт. Спустя некоторое время партизаны вернулись.

– Значит, отряд «Смерть фашизму» уничтожить не удалось? – стараясь скрыть волнение, спросила Эльза.

– К сожалению, нет. Но этот отряд – не самая большая неприятность. В моем районе появился конный партизанский отряд, которым командует капитан Петренко. Вот это – истинное несчастье.

– Почему?

– Петренко – опытный командир. В отряде железная дисциплина. Появляется он всегда там, где его совсем не ждут. Пленных не берут, полицаев и старост расстреливают на месте. Даже самые ярые враги Советской власти боятся идти в полицию. А нам, как всегда, оставляют очень мало солдат. Всех отправляют на фронт.

– Я не поняла, штурмбанфюрер, чем отличается этот партизанский отряд от других?

– Я же вам сказал – это не просто партизанский отряд, это – конный отряд. Помните, мы искали пропавший вороной табун?

– Не помню.

– Когда мы заняли город, нам сообщили, что на местном конном заводе до войны выращивались лошади редкой окраски, кроме того, они обладали высокими физическими качествами. Табун с этими лошадьми перед войной был на дальнем выгуле и на завод не вернулся. Наши поиски были безрезультатны. Табун исчез. И вот теперь он появился, партизаны капитана Петренко воюют с нами верхом на вороных лошадях.

– А кто такой этот капитан Петренко?

– Никто толком ничего не лает, до сих пор не удалось схватить ни одного человека из его отряда.

– А заслать своих агентов к нему вы не пробовали?

– Пробовали. Он не берет в свой отряд посторонних.

– Как же так? Он что, не несет потерь?

– Несет, но пополняется отряд проверенными людьми из других партизанских соединений.

– Да, трудно вам приходится.

– Трудно – не то слово. К примеру, агентура доносит, что отряд Петренко находится там-то, а ночью капитан объявляется в сорока километрах от этого места.

– На город партизаны не нападают?

– До этого еще не дошло, а вот на железнодорожный вокзал уже было два налета. Еле отбили.

– Действительно, положение трудное. Но хоть одна хорошая новость у вас есть для меня?

– Есть, фрау гауптман. Поймали горничную из офицерской гостиницы. Помните, она пыталась похитить портфель оберста?

– Она что-то рассказала?

– Она оказалась крепким орешком, – потупил взгляд Венкель.

– Она жива?

– Нет, не выдержала допроса с пристрастием.

– Жаль, я бы с ней поработала. Гардекопф сумел бы развязать ей язык.

– Меня тогда не было, а парни озверели. Что ни делали с ней, молчит. С русскими трудно…

– Старая истина гласит: чем опаснее противник, тем приятнее победа над ним.

– Может быть, но в нашем положении радоваться не приходится. Наша обязанность – обеспечить безопасные тылы, а сделать это мы не в силах.

– Неужели такое положение на всей оккупированной территории?

– Кое-где и хуже. Мы считаемся хозяевами, победителями только условно, а фактически боимся партизан, подпольщиков. Возможно, позже, когда мы разобьем Красную Армию, положение улучшится, у нас будет достаточно сил, чтобы справиться с непокорными.

– Неприятно слушать такое от офицера СД. Если бы я вас не знала, то решила бы, что со мной говорит враг рейха.

– От вас я не могу скрывать правду, так как вы будете в нашем городе. Притупить бдительность – преступление в наше время. Многих офицеров СД вы не застанете в живых.

– Не повезло вам, штурмбанфюрер, с местом службы.

– Я так не считаю. На фронте труднее.

– А много воинских частей на отдыхе и докомплектации в вашем районе?

– Много.

– Почему же вы не привлекаете их к борьбе с партизанами?

– Потому что они не желают этим заниматься. Наше дело, говорят, воевать с Красной Армией, а не губить своих солдат в тылу.

– Разве партизаны их не беспокоят?

– Очень редко. Их главная цель – диверсии в тылу.

В это время в комнату вошла жена Венкеля. Разговор прервался.

– Господа, прошу вас перейти в столовую. Обед готов.

– С удовольствием, милая Берта, – Эльза поднялась с кресла. – По таинственному виду хозяйки я чувствую, что обед будет превосходен.

– Хочется угодить вам. Мне так много рассказывал о вас муж. Как бы я хотела быть на вашем месте. Я завидую вам, фрау гауптман.

– У вас не менее почетная миссия, Берта, вы – жена солдата, а это ко многому обязывает.

Миллер и Гардекопф пробыли у Венкеля довольно Долго. Разговоры велись на самые разные темы. Все были предельно откровенны, и к вечеру Эльза узнала много такого, о чем даже представления не имела.

VII

Когда Эльза возвратилась в пансион, было совсем темно. Она взяла ключ от комнаты и пошла к лестнице. Неожиданно за спиной услышала оклик:

– Фрау гауптман!

Миллер остановилась и оглянулась. К ней шел мужчина. Эльза узнала его тотчас. Это был ее старый знакомый, чекист, бывший хозяин ресторана «Викинг».

– Добрый вечер, фрау гауптман, – сказал он, подойдя вплотную.

– Добрый вечер, – Эльза не могла скрыть радости. – Вы знаете, я даже не подозревала, что встречусь с вами здесь, в Берлине.

– Честно признаться, я тоже не подозревал об этом, – засмеялся чекист.

– Что же мы стоим, пошли ко мне, – пригласила Эльза.

Они поднялись на второй этаж, вошли в ее комнату.

– Снимайте пальто, у меня тепло.

Когда они сели за стол друг против друга, Эльза тихо сказала:

– Рассказывайте.

Чекист показал на свои уши, спрашивая, не установлена ли подслушивающая аппаратура. Эльза отрицательно покачала головой.

– Для начала я хочу вас спросить: «Вы не скажете, где можно купить мимозу?»

– На Вильгельмштрассе есть цветочный магазин, но он на ремонте.

– Теперь все в порядке.

– Я рада, что моим начальником будете снова вы.

– Я не буду вашим начальником, вы будете работать самостоятельно. Я не имею права вам приказывать. Могу только советовать. Через меня будет осуществляться связь с Центром. Вы будете пользоваться своим старым кодом, который мне неизвестен. В особенных случаях вам разрешается передавать мне материал открытым текстом. Я его сам зашифрую и отправлю от вашего имени. Вот так, дорогая Эльза.

– Я все поняла. Чем вы занимаетесь в Берлине?

– Вы слышали о генерале Власове? Я внедрен к нему штаб под видом майора Красной Армии, добровольно сдавшегося немцам.

– Вы хорошо устроились.

– Да, можно считать, что мне повезло.

– Как часто мы будем встречаться с вами?

– Только в экстренных случаях.

– Как будет осуществляться связь со мной?

– Через парикмахерскую «Драгун».

– О, вы уже добрались до нее? Что собой представляет члены группы?

– Настоящие антифашисты.

– Они знают, на кого будут работать? Как реагировали на это?

– Можно сказать, с энтузиазмом. Считают Советский Союз реальной силой для борьбы с фашизмом.

– Если об этой агентуре узнают англичане или американцы?

– Я говорил на эту тему с резидентом. Он сказал, что будет все в порядке.

– Я не согласна на эту связь.

– Ничего другого предложить не могу. А что предлагаете вы?

– Прямой контакт с вами. Штольц знает, что я передала вас СД. Он не будет возражать против наших встреч. Мы с вами старые друзья.

– Но как посмотрит на это СД?

– Думаю, положительно. Лишняя информация о делах в абвере им не помешает.

– Вообще, это выход. Назначайте дни, когда мы встречаемся.

– Вы знаете, где я живу. Можете приходить в любое время. Я знаю, где вы служите. Адрес местожительства назовете. Через неделю я уезжаю на Родину, в тот город, где мы с вами вместе начинали работать. Свяжитесь с Центром и узнайте, сохранились ли старые явки. Мне может потребоваться там связь.

– Хорошо… Эльза, что было после моего отъезда?

– Светлана провалилась. Ее удалось отбить, но при этом погибли два наших чекиста. Мне было вменено в обязанность сообщить партизанам о маршруте и времени выезда оберста.

– Значит, вы остались практически главным лицом в этой операции?

– Выходит, так.

– Что же произошло потом?

– Я убедила оберста ехать лесной дорогой, но в последний момент он потребовал, чтобы я ехала с ним Я пыталась отказаться от поездки, но у меня ничего и вышло. В то время единственным правильным решение было – ехать в мотопехотную дивизию с оберстом генерального штаба.

– Он подозревал вас?

– Не думаю, оберст пригласил меня в эту поезду потому, что с ним не мог поехать начальник СД.

– Когда вы заметили партизан, надо было попытаться выскочить из автомобиля.

– Раньше партизан я увидела гранаты, которые полетели на дорогу из-за кустов. Что-либо предпринимать было бессмысленно.

– И что же дальше?

– Не помню, сознание вернулось ко мне уже в Берлине.

– Как отнеслось ваше начальство к гибели оберста генерального штаба?

– Свалило вину на СД. Меня заподозрить они не могли, так как я сама чудом осталась живой…

Некоторое время они сидели молча. Затем чекист сказал:

– Мне поручили подробно разузнать, в чем заключалось ваше задание в Швейцарии?

– На этот вопрос мне трудно ответить.

– Почему? – удивился он.

– Я до сих пор определенно не могу сказать, зачем меня посылали в Швейцарию.

– Перед вами была поставлена конкретная задача?

– Да. Она заключалась в попытке завербовать бывшего майора чехословацкой секретной службы Германа Марека. Если же он откажется от сотрудничества – ликвидировать его.

– Что же здесь неясно?

– То, что вербовать Марека было не нужно. Он давно уже работал на абвер.

– Что?

– Майор Герман Марек по кличке Бедуин работал на абвер с того времени, как была оккупирована немцами Чехия.

– Но чего же в таком случае хотело от вас ваше начальство?

– Мне кажется, шеф решил свести нас, чтобы определить, кто из нас более квалифицированный разведчик.

И Эльза подробно изложила все события, произошедшие в Швейцарии на курорте «Лозанна».

Бывший хозяин «Викинга» внимательно слушал ее, не перебивая и не переставая удивляться выдержке и хладнокровию этой необыкновенной женщины.

Когда Эльза закончила свой рассказ, он спросил:

– Как отозвался начальник управления о вашей работе в Швейцарии?

– Оценка «отлично».

– Ну и негодяй он все-таки.

– Вы ищете в абвере порядочных людей? – с иронией произнесла Эльза.

– Нет, просто я представил, как неимоверно трудно вам работать.

– Но ведь и вам не легче.

– Лиза, – неожиданно назвал он ее настоящим именем, – простите меня за неуверенность в вас там, в России. Вы же чувствовали, что я не совсем уверен в вас?

– Да. Но вы были совершенно правы. В России я допустила не одну ошибку…

– Я очень боялся за вас.

– Без прямых улик меня взять нельзя. Слишком надежная крыша.

– И все же работали вы на Родине очень рискованно.

– Возможно. У меня нет большой практики… Кстати, вы помните Верга?

– Как же не помнить! Матерый фашист. Он здесь?

– Это – наш коллега. Разведчик. Погиб как герой…

– Провалился?

– Он не провалился. Немцы не считают его нашим разведчиком.

– Я даже не подозревал об этом в России.

– Верг был настоящий чекист. Умный, бесстрашный, беззаветно любящий свою Родину. У него было чему поучиться.

Миллер поднялась, подошла к окну.

– Эльза, скажите, почему вы отвергли Отто Шальца как связного? Ведь он не первый день борется с фашизмом, мне кажется, что он абсолютно надежен.

Эльза улыбнулась:

– Я отвергла кандидатуру Отто Шальца потому, что была уверена – вы не собирались делать из него моего связного, это не нужно ни ему, ни мне. У меня не может быть связного, не проверенного Центром. Вы задали мне маленькую задачку, назвав моим связным парикмахера, Я правильно решила ее? – лукаво спросила Эльза.

– Отлично ответили, Лиза, – смущенно произнес чекист. – Прошу простить меня, но я не удержался от соблазна проверить вашу реакцию на предложение не подходящего вам связного.

– Я не обижаюсь.

– Ну а теперь самое главное. – Чекист вынул из кармана лист бумаги, сложенный вчетверо. – Здесь все, что вам нужно. Адрес, пароль, тайник. Выучите и уничтожьте. Послезавтра я приду к вам в это же время.

– Я обследую тайник и выскажу вам о нем свое мнение.

– Хорошо. Я попросил бы вас познакомиться со связным, не называя пароль, и тоже высказать о нем свое мнение.

– Не откажусь посмотреть на своего будущего связного. Да, не забудьте послезавтра принести мне явки и адреса в России.

– Постараюсь. Думаю, представитель Центра сочтет нужным лично встретиться с вами.

– Это было бы чудесно. Мне давно надо поговорить с кем-нибудь из начальства о моем сыне. С начала войны у меня нет о нем никаких известий, – горестно промолвила Эльза.

– Сына найдут, не переживайте. О родственниках разведчиков заботятся, о них не забывают.

– Я знаю, но только находиться в неведении… Кстати, я недосказала вам о Светлане… Ее нет в живых.

– Откуда вам известно о ее гибели?

– Мне сообщил об этом штурмбанфюрер Венкель.

– Припоминаю. Заместитель начальника СД?

– Сейчас он исполняет обязанности начальника СД и в скором времени его утвердят в этой должности.

– Если партизаны не помешают, – съязвил чекист.

– Да, если партизаны не помешают… Так вот, Венкель и рассказал мне о последних днях девушки. Она не выдержала допроса с пристрастием.

– Светлана назвала кого-нибудь?

– Венкель говорит – нет.

– Обязательно проверьте, когда будете в России.

– Вы не верите Светлане?

– Верю, но я знаю, что такое допрос с пристрастием. Надо запросить Центр, там должны знать подробности.

Когда чекист ушел, Эльза стала внимательно изучать написанное на листе бумаги, который оставил бывший хозяин ресторана «Викинг». Через несколько минут скомкала лист, положила его в пепельницу и сожгла. Пепел завернула в газету и выбросила в коридоре в урну.

На следующий день Миллер отправилась к Нейсам. Было воскресенье. Стояла по-весеннему теплая погода. Таял на крышах снег, весело чирикали воробьи, вокруг царило оживление, необычное для военного времени.

Нейсы все были дома. Эльзу встретили приветливо. Тетя хотела увести ее с собой, но Арнольд Нейс не разрешил.

– Неужели ты думаешь, что гауптману абвера, пусть даже он в юбке, интересны твои разговоры о тряпках и кухне? Оставайся лучше с нами, услышишь немало занятного.

– Знаешь, Эльза, – пожаловалась тетя, – только вхожу в комнату, отец и сын, если они говорят о войне, тотчас замолкают и ждут, пока я уйду. Ну как можно так относиться к жене и матери? Хоть ты повлияй на них, а то…

– Эльза, – перебил жену Арнольд Нейс, – расскажи своей тете, как одного заслуженного генерала отправили в штрафной батальон, а его супругу – в концлагерь.

– Я об этом не слышала. Расскажите!

– Ну что же, слушайте. Очень поучительная история. Один армейский генерал готовил сверхсекретную операцию и обо всем этом рассказывал своей жене. Та, будучи женщиной болтливой, делилась услышанным с очаровательной соседкой, которая оказалась английской шпионкой. Операция, естественно, провалилась. Учитывая старые заслуги генерала перед Германией, его пожалели, и он еще легко отделался.

Все рассмеялись.

– Ты знаешь о положении на фронтах? – вдруг серьезно спросил Арнольд Нейс.

– Только из газет.

– Наши дела не так блестящи, как преподносит их Геббельс.

– Русские отчаянно сопротивляются, чувствуя свой конец?

– Если так будет продолжаться дальше, то очень скоро мы почувствуем свой конец…

– В генеральном штабе начинается паника?

– Нет, фронтовые части требуют новых и новых пополнений людьми, докомплектации техникой и боеприпасами, резервы исчерпываются, а исхода не видно. Что прикажешь делать генеральному штабу?

– Искать новые резервы.

– То же самое говорит и фюрер. Меры, которые принимаются нашими штабами, очень решительные, но результаты далеко не те, на какие рассчитывал Гитлер. Посуди сама. В первый день войны с Россией в состав группы армий «Север» входили 16-я и 18-я армии, 4-я танковая группа и 1-й воздушный флот. Группа была оснащена новейшим оружием, укомплектована обученными солдатами, но она не добилась окружения и уничтожения советских воинских частей, а достигла лишь фронтального продвижения. Командующему Леебу не удалось ликвидировать войска противника, действовавшие в Прибалтике. Сейчас от группы армий «Север» осталось одно название, – тяжело вздохнув, произнес Нейс. Минуту помолчав, продолжал: – В группах армий «Центр» и «Юг» положение не лучше. Сейчас, после Сталинградского сражения, когда двадцать два генерала, в том числе один генерал-фельдмаршал, находятся в плену у русских, настроение в вермахте настолько упадническое, что я не удивлюсь, если начнется массовое дезертирство.

– Мне кажется, дядя, вы сгущаете краски, – заметила осторожно Эльза.

– Нет, я говорю тебе правду, потому что ты моя родственница.

– А как же наше новое сверхмощное оружие?

– Генеральный штаб сведениями о готовом сверхмощном оружии не располагает.

– Я не верю, что вам ничего не известно об этом оружии.

– Я знаю только то, что над новым видом оружия работают немецкие ученые, но когда оно появится, увы… – развел руками генерал.

– Но если оно появится в ближайшее время, положение на фронтах изменится в нашу пользу, не так ли?

– Я сомневаюсь, что оно скоро появится…

– Да, положение не из лучших. Но что же делать? Где искать выход?

– Спасти Германию может только случай. Если все останется, как прежде, мы обречены.

– Вы имеете в виду помощь американцев или англичан?

– Именно. И верю, что в этом направлении уже зондируют почву.

– Пусть зондируют. Мы – солдаты, наше дело – выполнять приказы.

– И думать о завтрашнем дне, – генерал посмотрел внимательно на Эльзу. – Я знаю, чем ты занимаешься в России. Тебе пора думать не только о казне рейха, но и о себе тоже, – многозначительно закончил он.

– У меня есть немного денег.

– В случае поражения Германии в этой войне твои деньги превратятся в никому не нужные бумажки.