Текст книги "Когда погиб Милован. Часть 2"

Автор книги: Александр Корнейко

Соавторы: Алексей Роготченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Отличные парни, я завидую вам, фрау оберст-лейтенант.

Ваден неожиданно замялся и сказал:

– Эльза, я хотел поговорить с вами. Майор Нейталь был очень дружен с Ганидеком.

– Я знала, что вы заведете речь об этом, но ведь вы тоже не пренебрегали услугами капитана.

В глазах Вадена мелькнул испуг.

– Но я не дружил и не кутил с ним.

– Ну хорошо. И что дальше?

– А не мог Ганидек завербовать Нейталя?

– Не знаю, но почему вы задаете этот вопрос мне? – пожала плечами Миллер.

– Нейталь был несколько дней вашим подчиненным.

– И в течение нескольких лет вашим другом, – отрезала Эльза.

– Последнее время мы с ним не дружили. И потом, я ведь сам посоветовал вам убрать его отсюда.

Эльзе порядком надоела болтовня Вадена, и она решила проучить его.

– Если Нейталь был завербован Ганидеком, не исключена возможность, что им же были завербованы и вы, Курт. Джона Хатта здесь, во Франции, вполне устраивал один из вас, другой нужен был ему в Германии. Все так и получилось, и вы помогли этому.

– Эльза, это очень тяжелое подозрение. Вы забыли, что мы все-таки родственники.

– А разве Густав – не ваш родственник? Он пытался взять Ганидека, у него не вышло. Сейчас на нем лежит большая вина, но все же ей можно найти оправдание, если то, о чем мы с вами сейчас говорили, передать в Берлин. Такой информации придадут значение…

– Но это же неправда! – воскликнул Ваден.

– Возможно, это простое стечение обстоятельств, но утверждать что-либо было бы неосмотрительно с моей стороны.

Лицо у начальника полевой жандармерии стало белым, как известь, не лицо – маска.

– Значит я, оберст-лейтенант Ваден, буду обвинен в шпионаже против рейха?

– Если вы будете во всем слушать меня, я не стану сообщать в Берлин о своих подозрениях.

– Я сделаю все, что вы прикажете, фрау оберст-лейтенант. – Ваден безвольно склонил голову.

– Ну зачем так официально, Курт? Все-таки мы родственники…

Ваден молчал, вытирая носовым платком пот, обильно выступивший на лбу. Затем, глядя в сторону, тихо сказал:

– Прости меня, Эльза. Ты уничтожила меня одним ударом. Я всегда буду у тебя на крючке.

– Курт, не принимай близко к сердцу. Мы останемся не только родственниками, но и друзьями.

– Эльза, ты не обидишься, если я сделаю тебе одно замечание? – Ваден немного успокоился. – Ты на глазах у подчиненных забрала из «Оазиса» русского и повезла его сюда. Русским, находящимся во Франции, я верю не больше, чем «маки».

Миллер рассмеялась.

– Я вижу, ты решил прижать меня к стенке. Попробуй!

– Я не уверен, что не попаду в глупое положение.

– Но попытаться стоит.

– Хорошо. Объясни мне, как выглядел такой поступок в глазах твоих подчиненных?

– А никак. Они привыкли к подобным встречам. Служба у меня такая, Курт.

– Ты уверена в этом русском? Он оказывал тебе услуги?

– Он такой же русский, как ты эфиоп. Он – немец. Причем в чине чуть ли не нашем.

Не давая опомниться Вадену, Эльза продолжала:

– На этот раз я прощаю тебе твою самоуверенность, но в следующий раз я просто уничтожу тебя, – в ее глазах опять загорелись злые огоньки. – Советую впредь быть благоразумнее.

– Я приму ваши слова к сведению, фрау оберст-лейтенант, – перешел на официальный тон Ваден.

Когда Эльза и Ваден вошли в кабинет Миллер, Нейс сидел в кресле, запрокинув голову и уставившись невидящим взглядом в потолок. Состояние у него было подавленное.

– Как дела, Густав? – сочувственно спросила Эльза.

– Плохо. Обещают отправить на восточный фронт.

– Не расстраивайся, это все же лучше, чем быть заподозренным в сотрудничестве с аглийским шпионом.

– Я считаю, Густав, что тебе просто повезло. Ты легко отделался, – вмешался в разговор Ваден.

– Ты лучше посоветуй, что мне делать, – совсем сник Нейс.

– Я сам сейчас нуждаюсь в поддержке, Густав… Фрау оберст-лейтенант подозревает, что я мог быть агентом Ганидека.

– Эльза, это правда? – изумился Густав.

– Да.

– Ты собираешься сообщить о своих подозрениях в Берлин?

– Пока нет, но господин оберст-лейтенант может вынудить меня к этому.

– Что произошло между вами? – непонимающе смотрел Нейс на обоих.

Эльза ответила не сразу. Терпеливо ждала, что первым заговорит Ваден. Но тот молчал. Тогда Миллер, прищурив глаза, сказала:

– Курт пытался шантажировать меня.

– Забавно! – смешливо произнес Густав. – Послушай, Курт, если ты не желаешь сидеть в концлагере, я советовал бы тебе уважать Миллер. Можешь попасть в такую историю, что ни один человек в рейхе не рискнет замолвить за тебя доброе слово.

Ваден молчал.

– Я сегодня уезжаю в Берлин, – продолжал Нейс, – прошу вас, не ругайтесь между собой. Сейчас такое время, что только на родных можно положиться.

– Не переживай, Густав, все будет нормально. Правда, Курт? – улыбнулась Эльза.

– Конечно. Я не смогу бороться с Эльзой, даже если бы у меня появилась необходимость в этом.

Попрощавшись, Густав Нейс ушел. Миллер и Ваден остались одни.

– Курт, составь мне карту расположения воинских: частей на территории Франции. Меня интересуют все воинские части, находящиеся во Франции.

– У тебя появилось желание проверить части СС и полевой жандармерии?

– А что? Думаю, там тоже найдутся ценности, не сданные в казну рейха.

– Я приготовлю такую схему. Еще что-нибудь нужно?

– Выдели мне человек тридцать людей в помощь по изъятию ценностей.

– Но… – замялся Ваден, – мое начальство будет недовольно такой инициативой с моей стороны.

– Прочти этот приказ фюрера, – Эльза вынула из папки лист бумаги и протянула Вадену, – Здесь ясно сказано, что полевая жандармерия обязана помогать в сборе ценностей, не сданных в казну рейха. Так что бояться тебе нечего.

– Хорошо. Я выделю пятьдесят человек с офицерами и младшими командирами. Сам тоже буду подключаться к этой операции.

– Договорились, – Эльза была довольна.

Как только Ваден ушел, зазвонил телефон. Миллер подняла трубку.

– Добрый день, Эльза. Говорит штандартенфюрер Штольц.

– Добрый день, господин штандартенфюрер. Штольц был в превосходном настроении.

– Через пару дней к тебе прилетит Герфт, – сообщил он. – Подарки есть?

– Так точно.

– Много?

– На уровне последней отправки.

– Отлично. Что нового у тебя?

– К работе я подключила полевую жандармерию, надеюсь, отдача будет высокой.

– Как тебе удалось это?

– Помогли приказ фюрера и небольшой шантаж.

– Молодчина! Теперь слушай меня внимательно: Герфт привезет «родственника» Гартмана. Так же, как и в России, он привез ваших родственников, я имею в виду твоего и Гардекопфа. Ты поняла меня?

– Так точно, господин штандартенфюрер.

– Вариант операции тот же, что был в России.

– Мне все ясно.

– Не позже чем через неделю тебя и Гардекопфа я отзову в Берлин. Кого оставишь за себя во Франции?

– Думаю, наиболее подходящая кандидатура – Замерн.

– Хорошо. Жди приказ на выезд в Берлин.

Штольц положил трубку. Эльза сидела, задумавшись. Ей было о чем поразмыслить.

Значит, через два дня приезжает Герфт и снова та же история: сожженный автомобиль, труп шофера и труп еще одного человека, только уже с документами Гартмана. Нападение на автомобиль спишут на «маки». Но зачем Штольцу понадобился Гартман? Для чего его отзывают в Берлин? Какое задание ему поручат? Гартман – специалист по ценностям, значит, он будет заниматься ими. Устанавливать их номинальную стоимость? Нет, на такую работу в Берлине найдутся специалисты. Переправлять за границу? Это возможно. «Надо поговорить с Гартманом», – решила Эльза.

Она вышла из-за стола, открыла дверь. Гардекопф скучал в приемной.

– Майор, зайдите ко мне, – пригласила она его в кабинет. – Только что я разговаривала с Берлином. На днях приезжает наш общий знакомый Герфт. На этот раз «жертвой» станет Гартман.

– Гартман не вернется сюда больше?

– Нет. И мы с вами, Гардекопф, тоже через несколько дней уедем в Берлин. Но меня сейчас интересует вот что: зачем отзывают Гартмана?

– Не знаю, фрау оберст-лейтенант, но уверен, что ему известна причина вызова.

– Надо попытаться выяснить, чем будет заниматься Гартман в Берлине, – медленно, чеканя слова, произнесла Миллер. – Я не уверена, что он не проговорился о том, что произошло в России.

– Гартман – серьезный человек.

– Но все же не лишне застраховать себя. Надо еще раз переговорить с ним. И лучше будет, если это сделаете сначала вы, Гардекопф, а потом я. Причем, он не должен подозревать, что между нами существует договоренность.

– Я сегодня же напою его! – сказал Гардекопф.

Эльза нахмурилась, но тут же согласно кивнула, заметив:

– Пить за его счет, иначе он может заподозрить, что вас что-то интересует, и будет осторожен. Напоить его надо хорошенько, а затем уже постараться выведать секрет.

Эльза опять нахмурилась и продолжала:

– Путь, по которому мы идем, не совсем порядочный, но мы обязаны знать все о тех, кто участвовал в убийстве Венкеля. Что бы ни случилось, я не виновата. Я переживаю только за вас, Гардекопф. Вся беда в том, что во время ликвидации Венкеля вы были старшим по званию. Понимаете, что ждет вас, если кто-нибудь проболтается?

– Да, – вздохнул Гардекопф. – Спасибо вам за все, фрау оберст-лейтенант.

XVII

Прошло три дня. Майор Герфт не появлялся в Париже. По расчетам Миллер, он должен был прибыть еще вчера, но его почему-то не было. Сегодня утром в парке, расположенном рядом с бульваром де-ла-Меделен, она встретилась с Туликовым. Михаил Николаевич сообщил, что в Центре очень заинтересовались ее информацией. О том, что Миллер жива, там уже знают, видимо, шифровка, оставленная у Отто Шальца, передана в Москву раньше.

Туников с удовлетворением заметил, что Радомир очень доволен, что Эльза жива и здорова. С сыном все в порядке, пусть Эльза не переживает, мужу присвоено звание майора, за боевые заслуги он награжден орденами и медалями.

Особенно заинтересовал Центр тот факт, что Гиммлер переправляет ценности в Швейцарию, ее просят подробнее разузнать о целях, которые преследует рейхсфюрер, переправляя ценности в нейтральную страну. Центр интересует и то, как осуществляется вклад в Швейцарский банк – на какую-нибудь фирму или частное лицо. Товарищ Радомир просил передать, что он возлагает на Миллер большие надежды, ибо никто из разведчиков, находящихся в Германии и Швейцарии, не имеет никакого отношения к этой операции.

На прощание Туников сказал:

– Встречаться нам разрешили только в том случае, если у вас появится очень важная информация.

Они расстались. Когда Миллер вошла в приемную, Замерн говорил с кем-то по телефону. Увидев Эльзу, вытянулся по стойке «смирно».

– Фрау оберст-лейтенант, вас просит к телефону господин Ваден.

Эльза взяла телефонную трубку.

– Здравствуй, Эльза, – послышался глухой голос Вадена. Откашлявшись, он доложил: – У меня приятная новость. За три дня мои люди собрали много ценностей. Как быть с ними? Кому сдать?

– Мне под расписку, – сказала Эльза удовлетворенно и добавила: – Поздравляю тебя, Курт. Сегодня же сообщу в Берлин о твоем успехе!

– Спасибо, Эльза. Часа через два я привезу ценности. Ты будешь у себя?

– Да. Я буду ждать тебя.

Закончив разговор с Ваденом, Эльза поинтересовалась у Замерна:

– Меня никто не спрашивал?

– В вашем кабинете находятся майор Герфт и Гардекопф.

– Давно?

– Больше часа.

Эльза открыла дверь в кабинет. Герфт поднялся ей навстречу. Миллер улыбнулась.

– Герфт, вы появляетесь всегда неожиданно.

– Такая у меня профессия, фрау оберст-лейтенант, – в тон ей ответил майор.

– Гардекопф, угости майора шнапсом, он устал с дороги, ему необходимо взбодриться. Не правда ли, Герфт?

– Вы всегда правы, фрау оберст-лейтенант.

Гардекопф взял из шкафа, стоявшего у двери, бутылку шнапса и рюмки.

– За ваше здоровье, фрау оберст-лейтенант, – сказал Герфт, выпил первым и сразу же приступил к делу.

– С вами говорил Штольц? – спросил он Миллер.

Она утвердительно кивнула головой.

– Ценности приготовлены?

– Через два часа привезут еще партию. Будете ждать?

– Конечно. Гартман готов к отъезду?

– Солдат собирается быстро.

– Прикажите ему через два часа быть готовым.

– Гардекопф, выполняйте, – бросила Миллер своему помощнику.

– Слушаюсь, – и он вышел.

– Как ваши дела, Герфт? – задала вопрос Эльза. – Начальство довольно вами?

– Пока претензий мне не предъявляли, – коротко отвечал Герфт.

Некоторое время они молчали. Первым заговорил майор:

– Фрау оберст-лейтенант, через два дня вас и Гардекопфа отзовут в Берлин.

– Спасибо за новость.

– Рады?

– Не совсем. Я не знаю еще, чем буду заниматься в рейхе.

Немного подумав, Герфт не удержался:

– Могу сообщить по секрету.

– Буду очень признательна. Что же вы не пьете? Наливайте себе еще.

Герфт налил рюмку шнапса, выпил, закурил. Эльза терпеливо ждала, когда он наконец заговорит.

– Самый трудный участок переправки ценностей – это наша граница, – начал не спеша выдавать информацию Герфт – Применяются самые разнообразные варианты переправки. Штольц несколько раз предлагал вашу кандидатуру на должность человека, который раньше занимался подготовкой ценностей к переправке через нашу границу.

– Что с этим человеком? – перебила Миллер майора.

– Его нет, исчез, испарился, – усмехнулся Герфт.

– В чем же он провинился?

– Был чересчур болтлив. Обмолвился жене, чем занимается, та, в свою очередь, рассказала соседям. Наше счастье, что мы об этом узнали вовремя.

– Ликвидировали и мужа и жену?

– Да. Я лично занимался этим, – подвыпив, хвастался Герфт. – На одном банкете мой человек подсыпал супругам в вино снотворное. А ночью я проник в квартиру и включил газ.

Герфт опять, уже без приглашения, налил в рюмку и отпил. Эльза, скрывая отвращение, спросила:

– На это место не могут подобрать кого-нибудь из управления?

– Все дело в том, что каждый транзит надо организовывать в новом варианте.

– Не хватает фантазии? – ухмыльнулась Эльза.

– Штольц считает, что вы справитесь с этой задачей.

– А Гартман справится? – не удержалась Миллер.

– Обиделись, что не посоветовались с вами? – несмотря на выпитый шнапс, Герфт еще соображал. – Он будет курьером.

– Он останется в моем подчинении? – продолжала выпытывать Эльза.

– Пока этот вопрос не решен, но переправлять его через границу будете вы. На вашем месте я отказался бы от этого. У вас своих хлопот будет достаточно.

Заметив, что Миллер недоумевающе смотрит на него, майор объяснил:

– Нести ответственность за то, что случится с курьером за границей, малоприятная вещь. Уже были случаи нападения на наших курьеров в Швейцарии. Один пытался скрыться вместе с ценнностями. В конечном счета все курьеры будут уничтожены, – заключил Герфт.

– Почему? – удивилась Миллер.

– Потому что им известен шифр вклада.

– Что же, спасибо за совет. Вы настоящий друг, Герфт.

– Я всегда хорошо относился к вам, Эльза, вы просто…

Но Эльза не дала ему договорить.

– Однако ваши действия не всегда были доброжелательны…

– Вы просто не поняли меня. Штольц, отправляя меня в Россию, предупредил: «Герфт, в России ты познакомишься с Миллер, запомни ее хорошенько, вам придется в будущем не раз выполнять вместе трудные задания. Она очень сильный разведчик, и я хотел бы, чтобы вы подружились». Я не сказал вам о том, что собираюсь ликвидировать шофера лишь потому, что жалел вас. К таким вещам надо привыкнуть.

Он опять налил себе и, крякнув, выпил до дна. Миллер осторожно спросила:

– А когда будет ликвидирован Гартман?

– После четырех поездок. Майор Винк, он уже покойник, выполнил основную работу.

– Почему его убрали раньше времени?

– Винк подозревал, что, когда он выполнит задание, его убьют. Чтоб не было недоразумений, Штольц приказал ликвидировать его.

– А нам с вами не грозит подобное?

– Нет. Нам не будет известен шифр вклада. Потому нам ничего не угрожает.

– Вы не желаете с часок отдохнуть перед дорогой, пока я все подготовлю?

– Благодарю за заботу. С удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

Эльза вызвала Замерна и приказала ему отвезти майора Герфта в казино и определить в номер.

Когда оба удалились, Миллер позвонила Гардекопфу.

– Зайдите с Гартманом ко мне.

Минуты через три они вошли в кабинет. Миллер с ходу обратилась к Гартману с вопросом:

– Гартман, вы готовы к отъезду в Берлин?

– Так точно.

– Рады? – неотрывно смотрела Эльза на своего подчиненного.

– Не знаю, – как-то неуверенно ответил тот. – Я привык работать под вашим командованием. Здесь я был всем доволен, как сложится у меня служба в Берлине, неизвестно.

– Чем вы будете заниматься в Берлине? – поинтересовалась Миллер.

На какой-то миг лицо Гартмана стало каменным: видимо, он усиленно думал, как объяснить все Миллер.

– Простите, фрау оберст-лейтенант, я не уверен, имею ли право отвечать на ваш вопрос?

– Вам приказал Штольц держать от меня в секрете ваши новые обязанности? – не унималась Эльза.

– Конкретно он не приказывал, лишь напомнил, что моя новая служба совершенно секретная.

Эльза не удержалась и молвила:

– Хотите, я скажу вам, чем вы будете заниматься в Берлине?

Гартман удивленно смотрел на Миллер.

– Вы будете отвозить ценности, собранные нами, в Швейцарию.

Теперь уже Гартман завороженно смотрел на Эльзу. Такая осведомленность ошеломила его. Но он не мог понять, зачем в таком случае она затеяла эту игру.

Эльза, словно прочитав мысли Гартмана, продолжала:

– Все мы, участвовавшие в убийстве Венкеля, являемся как бы заговорщиками, тесно связанными между собой страхом перед возмездием. И все, кроме вас, Гартман, – жестко проговорила Эльза, – понимают это. Только вы возомнили, что вам поручена секретная служба за ваши личные качества, а не по протекции вашего командира. Мне очень жаль, что я ошиблась в вас.

Миллер замолчала. Гартман, казалось, вжался в кресло от смущения.

– Я не ответил на ваш вопрос потому, что боялся проверки на болтливость с вашей стороны.

Пожав плечами, Эльза заметила:

– В том, что я умею держать язык за зубами, у вас была возможность убедиться.

– Простите меня… – промычал Гартман.

– Если вы искренне чувствуете себя виноватым, я прощаю вас, Гартман, но учтите на будущее: если у вас от меня и Гардекопфа появятся тайны, вы пожалеете об этом.

– Больше никогда не повторится ничего подобного, – поспешно заверил подчиненный Миллер. – Даю вам честное слово офицера.

– В Берлине мы встретимся с вами, Гартман. Я и Гардекопф будем осуществлять вашу переправку через границу рейха. Мы с вами, как видите, будем заниматься одним и тем же делом. Для того чтобы гарантировать вам дальнейшее продвижение по службе, я попросила Штольца предоставить вам самостоятельность в данной операции, но это только для того, чтобы ваши успехи не приписывали кому-то другому. Мне очень не хотелось бы, чтобы кто-то воспользовался плодами вашего нелегкого труда. Вы возомнили о себе бог знает что. Во всем будете советоваться со мной или с Гардекопфом, но так, чтобы об этом никто не знал. Наши отношения держать в строжайшей тайне от других сотрудников СД. Особенно от Герфта.

– Я все понял, фрау оберст-лейтенант. Я всегда буду советоваться с вами.

– И еще, Гартман, хочу предупредить вас об одной ситуации, свидетелем которой вы сегодня окажетесь. Герфт, с ним вы летите в Берлин, на ваших глазах разыграет небольшой спектакль. Он застрелит шофера, который повезет вас, положит в автомобиль труп человека, переодетого в форму гауптмана и с документами на имя Гартмана. Затем обольет машину бензином и подожжет. Все будут считать, что на автомобиль, в котором вы везли ценности, напали «маки».

– Но зачем убивать шофера?

– Это решает Герфт и перечить ему не стоит. Я подготовила вас к этому, чтобы вы вели себя во время «спектакля» должным образом, чтобы по приезде в Берлин Герфт не сказал Штольцу о вашем слюнтяйстве и малодушии…

– Мне просто жаль шофера. Простите, фрау оберст-лейтенант, что я не был искренен с вами.

– Ничего, Гартман, это говорит о вашей преданности фюреру и долгу, – миролюбиво усмехнулась Миллер. – Сейчас вы получите под расписку ценности, которые должны доставить в Берлин и вручить лично штандартенфюреру Штольцу. Гардекопф, принесите чемодан.

Оставшись в кабинете один на один с Гартманом, Эльза спросила:

– Вам приходилось бывать в Швейцарии раньше?

– Так точно. Еще до войны с Россией. Я почти два года колесил по Швейцарии в качестве агента абвера.

– Значит, со Швейцарией вы в какой-то мере знакомы. Это уже неплохо.

– Вам не известны варианты моей переправки? – поинтересовался офицер.

– Все варианты вашей переправки за границу будут согласовываться со штандартенфюрером Штольцем Поэтому сейчас говорить об этом нет смысла. Вы водите автомобиль?

– Да, – кивнул Гартман и добавил: – В молодости я был автогонщиком.

– Отлично. Есть неплохой вариант переправки через границу под видом автотуриста.

В кабинет вошел Гардекопф с большим чемоданом в руке и поставил его перед Эльзой.

– Гартман, откройте чемодан и сверьте ценности с их перечнем.

Спустя двадцать минут Гартман доложил:

– Все сходится, фрау оберст-лейтенант.

– А вы сомневались? – ухмыльнулась Миллер.

– Нисколько.

Он закрыл чемодан, снял его со стола на пол.

– Распишитесь, – Эльза подала ему второй экземпляр перечня.

Гартман прочитал и поставил свою подпись.

– Желаю удачи, гауптман, – пожала Эльза Гартману руку. – До встречи в Берлине.

Он повернулся уходить, но Миллер остановила.

– Гартман, вернитесь! Я совсем забыла, что сейчас должны привезти немного ценностей, собранных полевой жандармерией. Подождите в моем кабинете.

Не прошло и десяти минут, как появился Ваден с солдатским ранцем в руке.

– Принимайте ценности, фрау оберст-лейтенант, – сказал он, высыпая из ранца на стол золотые вещи, драгоценные камни, серебряные браслеты.

– Гауптман, осмотрите ценности и составьте перечень их с приблизительной стоимостью, – приказала Эльза.

Гартман пододвинул кресло ближе к столу, стал осматривать и описывать один предмет за другим. Эльза и Ваден отошли, чтобы не мешать ему. Гардекопф, совершенно не разбираясь в камнях и металле, все же подсел к Гартману и помогал ему, внимательно следя за его работой.

Ваден тихо спросил Эльзу:

– Вы довольны, фрау оберст-лейтенант?

– Еще бы! Мне остается только сожалеть, что вы ее мой подчиненный, – улыбнулась Миллер.

– Я рад, что смог помочь тебе, Эльза.

– Не мне, дорогой, а рейху.

– Согласен, ведь с тобой спорить нельзя. Я больше не нужен?

– Одну минутку, сейчас Гартман закончит опись ценностей и один экземпляр вручит вам. Этот документ пригодится вам в будущем.

– Хорошо, я подожду, – согласился Ваден.

Эльза подошла к Гардекопфу и Гартману. Перед ними лежало несколько золотых вещей. Все остальное было сложено в чемодан.

– Скоро закончите?

– Через пару минут.

Когда все было готово, Гартман отдал три экземпляра перечня Миллер. Эльза расписалась на одном из них и протянула листок Вадену:

– Получите один экземпляр.

– Этот документ надо хранить? – спросил оберст-лейтенант.

Эльза объяснила:

– Когда ваша помощь абверу будет настолько существенной, что мое начальство через рейхсфюрера Гиммлера будет ходатайствовать о награждении вас, вы сможете предъявить этот перечень в виде доказательства вашей деятельности в этой области.

Ваден ушел. За ним, взяв чемодан, вышел и Гартман. Гардекопф сидел в кабинете Миллер, ожидая указаний.

– Сейчас, Гардекопф, нас ожидает самое неприятное, – сказала Миллер.

– Вы имеете в виду имитацию нападения на автомобиль? Я уверен, что Герфт все организует так, что никто ни о чем не догадается. Герфт – не новичок в таких делах.

– Случается, что ошибки допускают и такие, как Герфт.

– Но мы же здесь ни при чем.

– Вы многого не понимаете, Гардекопф.

– Вы считаете, что неудача Герфта может коснуться нас?

– Если его постигнет неудача, нас ожидают неприятности немалые.

– Я поеду в казино и буду сопровождать Герфта до аэродрома, – решительно сказал Гардекопф.

– Вы хотите, чтобы Герфт застрелил вас вместе с шофером? – пожала плечами Миллер.

– Он не посмеет этого сделать.

– Зато в Берлине наговорит на вас такое, что наверняка очутитесь в концлагере. Нам остается одно – ждать…

Прошло более двух часов с тех пор, как Гартман вышел из кабинета Миллер, а сообщение о нападении на автомобиль не поступало. Эльза знала, в каком районе Герфт должен осуществить имитацию нападения французских партизан. Она решила посмотреть на карте, сколько километров от этого места до аэродрома.

– Гардекопф, принесите карту Парижа и его окрестностей.

Когда Гардекопф развернул карту, Миллер внимательно посмотрела на нее. От места нападения на автомобиль до аэродрома было километров двадцать.

– Они должны уже быть в воздухе, – медленно произнесла Эльза.

– Этот район патрулируется полевой жандармерией. Я схожу к оберст-лейтенанту Вадену, может, удастся что-нибудь узнать.

– Ни в коем случае, – запретила Миллер. – Ваден сразу заподозрит, что нам известно о покушении.

– Что же делать, фрау оберст-лейтенант?

– Ждать и только ждать, – решительно повторила Эльза.

Прошел еще один долгий час. Эльза уже хотела было послать Замерна под каким-нибудь предлогом на аэродром, дорогой он обязательно заметит автомобиль. Другого выхода в данной ситуации Эльза не видела, ехать самой было опасно.

По тут дверь отворилась, и на пороге вырос Замерн.

– Оберст-лейтенант Ваден и оберштурмбанфюрер Мейер просят вас принять их.

– Кто этот Мейер? – нахмурилась Миллер.

– Сотрудник СД, он приезжал в Россию и несколько раз беседовал с вами.

– Да, да, припоминаю. Пусть войдут.

Едва переступив порог кабинета Миллер, Ваден сказал:

– Фрау оберст-лейтенант, у меня к вам очень серьезный разговор, к вам лично, – он многозначительно взглянул на Гардекопфа.

– От моего заместителя у меня тайн нет, – ответила на это Миллер. – Мы делаем одно общее дело.

– Что же, не возражаю. Ответьте мне, где сейчас находится гауптман Гартман?

– Я не обязана отвечать вам, но у вас, оберст-лейтенант, очень серьезный вид, придется ответить. Гартман сейчас должен сдавать ценности в банк.

– Прямо из вашего кабинета он поехал в оккупационный банк?

– Нет. Сначала он должен был заехать в одну небольшую воинскую часть и забрать там у наших людей немного ценностей, а потом все отвезти и сдать в банк.

– Эта воинская часть находится в стороне аэродрома?

– Да. Но объясните мне наконец, в чем дело?

– На автомобиль, в котором ехал Гартман, совершено нападение. Гартман и шофер убиты, видимо, во время обстрела, загорелся автомобиль. Ценности в машине не обнаружены.

– Покажите на карте то место, где это произошло.

К столу подошел Ваден и ткнул пальцем в карту, развернутую на столе.

– Гартман жив? – спросила Эльза.

– Нет. Его даже узнать невозможно, – ответил Ваден.

– Кто первый приехал на место происшествия?

– Мой патруль. Потом вызвали меня. Почти одновременно со мной прибыл и оберштурмбанфюрер Мейер.

Миллер обратилась к Мейеру:

– Вы ехали с аэродрома?

– Да.

– Курт, – Миллер снова повернулась к Вадену, – мне послать своих людей на место происшествия?

– Не надо, трупы сейчас привезут.

– Постарайтесь, чтобы о случившемся знало как можно меньше людей.

– Все будет в порядке, Эльза, – заверил Ваден.

– Прикажите своим людям перекрыть все дороги, ведущие из Парижа.

– Это не имеет смысла. Покушение произошло за пределами города, и маловероятно, что злоумышленники, захватив ценности, отправятся в город. Они постараются уйти как можно дальше. Я сообщил всем воинским подразделениям, находящимся в том районе, о покушении. Может быть, удастся схватить бандитов.

Попрощавшись со всеми, Ваден ушел.

Мейер сказал:

– Примите мое искреннее сочувствие по поводу случившегося. Я знаю в лицо всех ваших людей, и вот что любопытно, – нахмурился вдруг Мейер, на лбу у него собрались резкие морщинки. – Этого человека я встретил на аэродроме вместе с незнакомым мне майором.

– Вы ошиблись, – уверенным тоном сказала Эльза.

– Я никогда не ошибаюсь. Еще не было случая, чтобы меня подвела моя зрительная память.

– Значит, сегодня это случилось с вами впервые. Ваден хорошо знает Гартмана, он не мог спутать. Оберст-лейтенант видел труп гауптмана.

– Или то, что осталось от него, – внимательно посмотрел на Миллер Мейер. – Гауптман так обгорел, что узнать, как выглядел раньше этот человек, невозможно.

– Вы считаете, что жертвой стал не Гартман, а кто-то другой? – медленно, почти по слогам, произнесла Миллер.

– Уверен в этом.

– Кто же тогда пострадавший?

– Вам лучше знать об этом, фрау оберст-лейтенант. Такого поворота Эльза не ожидала.

– Вы думаете, что говорите? – вспыхнула она от негодования.

– Да, – ответил оберштурмбанфюрер. – Я видел, как Гартман и майор сели в самолет и поднялись в воздух. Кроме того, – чеканил слова Мейер, – я уверен, что ценности не украдены, а летят в Берлин вместе с Гартманом.

– Мейер, ваши шутки сведут меня с ума, – сказала Эльза.

– Я не шучу.

– Если все, что вы сказали, правда, это ужасно.

– Почему же? Вы просто выполнили приказ своего начальства. Самостоятельно на такую операцию не рискнул бы пойти даже ваш Штольц.

– Как бы там ни было, меня ожидают большие неприятности, – вздохнула Миллер.

– Все в ваших руках, фрау оберст-лейтенант, – неожиданно улыбнулся Мейер. – Ведь о том, что случилось с ценностями, знаю только я один.

– Вы хотите сказать, что сохраните в тайне все это?

– При одном условии. Если вы, в свою очередь окажете мне услугу. Но об этом поговорим вечером в казино.

– Хорошо, – согласилась, не задумываясь, Эльза.

– Я был уверен, что вы не откажетесь. У вас нет выхода из создавшегося положения, фрау оберст-лейтенант, – самоуверенно произнес Мейер. – Итак, жду вас в казино в 20.00. Приходите вместе с Гардекопфом.

Он поднялся с кресла и вскинул руку в нацистском приветствии.

Как только дверь за оберст-лейтенантом закрылась, Эльза сказала Гардекопфу:

– Плохи наши дела. Что же нам делать?

– Прежде всего позвонить Штольцу и рассказать о случившемся.

– Вы правы, майор. Иногда приходится платить за ошибки других.

– Ничего страшного, – Гардекопф был абсолютно спокоен.

Миллер удивилась его хладнокровию. Она сняла трубку с телефонного аппарата и заказала Берлин, Штольца. Ждать пришлось недолго. Услышав голос Штольца, Эльза сказала:

– Те, кого вы ждете, вылетели в Берлин.

– Отлично, – прогудел штандартенфюрер на том конце провода.

– На аэродроме их видел Мейер. Он узнал Гартмана.

– Он сам сказал тебе об этом? – забеспокоился Штольц.

– Да.

– О нападении на автомобиль Мейер знает?

– Я потому и звоню вам, господин штандартенфюрер. Вечером у меня с ним состоится разговор, вернее, торг за молчание.

– Ты поступишь с ним так, как поступила в Швейцарии с Бедуином.

– Это приказ?

– Да, Эльза. Ни один человек не должен узнать правду. Через день вылетай в Берлин, вместе с Гардекопфом.

– Слушаюсь, господин штандартенфюрер.

Миллер положила трубку и задумалась. Опять убийство. Несмотря на то что Мейер – враг, коварный и беспощадный, ей было неприятно участвовать в этой операции. Но ослушаться Штольца она не имеет права, а он не желает торговаться с Мейером, вообще не желает платить за молчание. Он не верит Мейеру.