Текст книги "Когда погиб Милован. Часть 2"

Автор книги: Александр Корнейко

Соавторы: Алексей Роготченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Выгляните в окно, нет ли у них сообщников, – приказала Эльза.

Обер-лейтенант внимательно осмотрел двор:

– Никого нет.

– Теперь задерните штору и включите настольную лампу.

V

Первым открыл глаза Бедуин. Он ничего не понимал. Только переводил взгляд с Миллер на Гардекопфа и хмурился.

Гардекопф вынул у него изо рта кляп, приставил к горлу Бедуина нож и сказал:

– Тихо, не шуметь, не то перережу горло. Понял?

Бедуин молча кивнул головой.

– Что вам нужно было здесь в столь поздний час?

– Понравилась фрау Грановская, – без намека на страх ответил Бедуин. – Что еще нужно не старым мужчинам?

– Я спрашиваю вас серьезно и прошу так же серьезно отвечать мне. Иначе у вас нет шансов на спасение.

– Вы не можете нас убить, – самоуверенно произнес Марек. – Мы не сделали ничего плохого.

– Если не считать, что ворвались в комнату к женщине с неопределенными намерениями.

– Наши намерения я вам объяснил. И повторяю еще раз: мы не собирались сделать ничего плохого.

– Но при обыске у вас обнаружены пистолеты и шелковый шнур. Ответьте, зачем вы взяли с собой это?

– Они постоянно при нас, – невозмутимо отвечал на вопросы Гардекопфа Марек.

– Фрау Грановская, – обратился Гардекопф к Эльзе, – выходит, вы зря испугались?

– Возможно, но мне хотелось бы знать, зачем господин Марек приказал официантке подсыпать в овсяную кашу снотворное?

Марек бросил быстрый ненавидящий взгляд на Миллер.

– Я никакой официантке не приказывал это делать.

– Тогда разговор окончен. Поступайте с ними так, как они того заслужили.

– Фрау Грановская, если вы не возражаете, я сделаю с ними то, что они сделали с нашими агентами не так давно. Вы помните?

– Это когда Бедуин убил двух наших парней и бросил в Женевское озеро? Убийство было совершено профессионально. Как ни старалась полиция, она не смогла найти преступников. Думаю, что и сейчас ей не удастся найти виновных.

– Послушайте, – Бедуин увидел, что все ото серьезно, – если вы убьете нас, вам придется ответить за это перед начальником управления. Он не простит вам этого.

– А убийство двух наших агентов он простил вам?

– Это был тактический ход в большой игре.

– У нас тоже будет тактический ход в большой игре.

– Что вы хотите этим сказать, фрау Грановская?

В разговор вмешался Гардекопф:

– То, что по вашей милости абвер потерял четырех агентов, а сегодня, не прими я меры предосторожности, абвер лишился бы стратегического разведчика, каким является Людмила Грановская, то есть Эльза Миллер.

– Людмила Грановская – стратегический разведчик? Тогда это меняет дело. Я считал, что она не представляет ни для кого ценности. Фрау Миллер, приношу вам свои извинения.

Эльза больше не сдерживала гнев:

– Ваших извинений я не принимаю. Вы не разведчик, а мерзкий предатель и убийца! – Ее слова, казалось, хлестали Марека по лицу. – Ваш коллега майор Брижек отказался работать в крематории, зная, что за это его ожидает смерть. А вы навязываете себя англичанам дешевыми приемами. Они никогда не поверят вам, им известно, что вы работаете на немцев.

– Этого не может быть, – побледнел Бедуин.

– Может, – злорадствуя, усмехнулась Миллер. – Сегодня об этом мне сказал Джон Хатт.

– Вы видели его?

– Да, у меня с ним была длительная беседа.

– Начальник управления знает, что вы встречались с Сикорским?

– Да, – продолжала игру Эльза. – Он послал меня на эту встречу, разуверившись в ваших способностях.

– Почему вы не открыли мне свое истинное лицо? Вы ведь знали, чем я занимаюсь здесь?

– Очень хорошо знала, но я не верила, что англичане клюнут на вас.

– Почему?

– Да потому, что англичанам известно: Герман Марек никогда не был тем разведчиком, каким его считают немцы.

– Как понимать ваши слова?

– Герман Марек, будучи сотрудником чехословацкой секретной службы, умело подстраивался к операциям, в которых практически участия не принимал. Чужим трудом создал себе имя. В погоне за сенсацией он сам расшифровал себя. Расшифровал тем, что стал известен как супершпион разведкам многих стран мира. В то время как истинные исполнители операций всегда оставались в тени. Вашему начальству нужен был такой человек. Вы были как бы громоотводом для настоящих разведчиков, каких в чехословацкой секретной службе было немало.

– Вы твердо решили убить нас? – хмуро спросил Бедуин.

– Да. Ваша карта бита.

– Ошибаетесь. У меня есть козырный туз.

– Интересно.

– Шеф заставлял меня входить в доверие к англичанам для того, чтобы я выведал что-нибудь о чехословацкой агентуре, работавшей в Германии до оккупации моей родины.

– Я знаю это.

– Но вы не знаете, что мне известен контр-пароль и адрес резидента. Если бы я сказал, об этом шефу, меня давно бы ликвидировали.

– Назовите пароль.

– А вы гарантируете мне жизнь?

– Я знаю контр-пароль. Назовите три отзыва, из которых один будет настоящим. Если вы назовете отзыв правильно, я сохраню вам жизнь.

Эльза наклонилась к связанному Бедуину. Тот прошептал ей три предложения. Ни одно из них не имело ничего общего с отзывом. Миллер поняла, что Бедуин цепляется за жизнь. Ему ничего неизвестно, она не ошиблась. И хватит с ним канителиться. Пора кончать.

– У меня к вам просьба, – помолчав, произнес Бедуин. – Разрешите принять яд. В правом манжете рубаха зашиты две ампулы, достаньте их.

Миллер повернулась к обер-лейтенанту:

– Выполните его просьбу.

Тот перевернул Марека, ощупал правый рукав, сделал надрез ножом на манжете, вынул две ампулы с ядом И положил их на стол.

Эльза отошла к окну. Не могла смотреть на то, как умирают эти негодяи. Она знала, что Марек не пощадил бы ее, но на душе все равно было тяжело. Подошел Гардекопф и тихо сказал:

– Все кончено, фрау гауптман. Не переживайте, у нас не было другого выхода.

– Ничего, Гардекопф, пройдет…

Обер-лейтенант переминался с ноги на ногу. Эльза вопросительно посмотрела на него.

– Как вы думаете, – заговорил он, – Марек правду сказал о том, что работал на нас?

– Да.

– Почему же шеф не предупредил его, что мы сотрудники абвера?

– Бедуин знал об этом. Наше убийство было бы тактическим ходом в большой игре.

– Мне трудно поверить в это. Если бы не ваш опыт и не ваша проницательность, наша поездка окончилась бы на здешнем кладбище…

«Вот и все, – Думала Эльза, оставшись одна. – Теперь, когда операция завершилась, им надо возвращаться в Берлин…»

Она лежала в темноте с открытыми глазами. Хотя напряжение минувших суток спало, ей не стало от этого легче. То, что произошло, сводило на нет все ее планы. Как только она сообщит: «Бедуин ликвидирован» – ее отзовут. А ей так необходимо дождаться связного из Центра.

Она никак не могла сосредоточиться, мысль ускользала от нее. «А может, – вдруг осенило ее, – попытаться убедить Штольца, что Марек уже давно работал на англичан, и ей надо еще некоторое время побыть в Лозанне, проследить за людьми, с которыми Бедуин контактировал в последнее время? На это сообщение он должен клюнуть, но по возвращении в Берлин она не сможет ничего представить в качестве доказательства своей деятельности в Лозанне после ликвидации Марека. Что же делать?..»

С этой мыслью Эльза уснула. Разбудил ее настойчивый стук в дверь. Когда она выглянула в коридор, там стояло несколько человек – врачи и официантка, которая обслуживала ее вчера.

– Слушаю вас, господа.

– Скажите, пожалуйста, который сейчас час?

Миллер посмотрела на ручные часы – без восьми минут десять.

– Почему вы не завтракали?

– Я очень крепко спала, если бы вы не разбудили меня, то не знаю, когда проснулась бы.

– Голова не болит?

– Немного, но это обычное явление, если переспишь. Прошу прощения, я сейчас приведу себя в порядок и спущусь в столовую, но мне непонятно, почему из-за того, что кто-то не явился к завтраку, столько волнений?

– Совсем недавно два наших пациента не явились к завтраку, а через несколько дней их нашли убитыми в озере. За каждого мы несем ответственность перед полицией, ведь большинство находящихся здесь на лечении – иностранцы.

– Понимаю. Я сейчас приду.

Когда Миллер спустилась в столовую, официантка уже ждала ее у накрытого стола.

– Приятного аппетита, фрау.

– Спасибо. – Прищурив глаза, Эльза внимательно смотрела на нее. – Овсяной каши сегодня нет?

– Нет, но вы можете ее заказать, если она вам нравится.

Неожиданно Миллер спросила:

– Куда сегодня вы подмешали снотворное?

Официантка испуганно отпрянула от стола.

– Какое снотворное?

– То, что вы подсыпали мне вчера в овсяную кашу.

Официантка стояла бледная, опустив голову.

– Это неправда. Я ничего не подсыпала.

– У меня есть доказательства. Если вы не расскажете мне всю правду и не будете выполнять мои распоряжения, придется рассказать обо всем полиции.

– Кто вам сказал о снотворном?

– Тот, кто приказал вам подсыпать его мне.

– Этого не может быть!

Эльза молчала.

– Какой подлец! – прошептала официантка.

– Марек платил вам?

– Разве это плата, фрау? Дарил разные мелочишки, но обещал, что в скором будущем я буду очень богата.

– Я была пятая, кому вы подмешивали в еду снотворное?

Девушка молча кивнула.

– Марек ждал кого-нибудь?

– Да, поляка по фамилии Сикорский.

– Он говорил вам что-нибудь о нем?

– Говорил, что поляк поможет нам выбраться отсюда.

– Он обещал забрать вас с собой?

– Да, он обещал жениться на мне…

– А теперь слушайте меня внимательно. Марен больше не появится здесь. Запомните, кто бы ни спрашивал, вы никогда не знали Бедуина, это псевдоним Марека.

– Вы уверены, что он не вернется сюда?

– С того света не возвращаются.

Официантка вздрогнула:

– Марека убили?

– С ним свели счеты за тех четырех, кому вы подсыпали снотворное.

– Меня они не убьют?

– Если будете выполнять то, что я скажу, – нет.

– Я поняла, фрау. Какие будут приказания?

– Будете рассказывать мне о каждом новом человеке, который появится на курорте. Вы свободны.

Эльза быстро доела и направилась искать Гардекопфа, чтобы расспросить его, как он избавился от трупов. То, что на курорте придают большое значение пропуску обедов и ужинов, ее не на шутку обеспокоило.

Гардекопфа нигде не было. Эльза решила погулять в парке, а потом пойти к озеру. Неожиданно услышала за спиной торопливые шаги. Кто-то догонял ее. Опустила руку в карман и сжала ладонью рукоятку вальтера, наощупь большим пальцем спустила предохранитель. Чуть замедлив шаг, резко остановилась и оглянулась. По прогулочной дорожке шел высокий, стройный мужчина, правую руку он держал в кармане. Эльза сломала ветку и рассматривала ее. Мужчина подошел вплотную к Миллер и спросил:

– Почки набухают?

– Да, скоро весна.

Она пристально посмотрела на мужчину. Где-то она видела его раньше, но где?

Мужчина тоже разглядывал ее.

Эльза не знала, как быть дальше. Повернуться и уйти? А если он пойдет следом? Ведь неспроста шел за ней.

Решила повернуть обратно, но не успела сделать и нескольких шагов, как мужчина окликнул ее:

– Извините, вы не смогли бы уделить мне минуту внимания?

– Слушаю вас, – остановилась Эльза.

– Вам привет от Радомира.

Чего угодно могла ожидать Эльза, только не этого. Она так растерялась, что не смогла сразу ответить на пароль. Стояла и широко открытыми глазами смотрела на незнакомца. А тот напряженно всматривался в лицо Эльзы.

Наконец она произнесла:

– Повторите, что вы сейчас сказали.

– Вам привет от Радомира.

– Рада, что не забыл меня, – быстро ответила Эльза.

Мужчина облегченно вздохнул.

– Почему задержались с отзывом? Я уже подумал, что ошибся.

– Не ожидала услышать от вас пароль. Хотя ваше лицо показалось мне знакомым. Мне кажется, я вас где-то видела, а где – не могу вспомнить.

– Вы видели меня в кабинете Радомира…

– Ах, да! Вспомнила! Но это было так давно…

В это время на дорожке показался Гардекопф.

– Это мой помощник. Я скажу ему, чтобы он находился недалеко от нас. – И Миллер пошла навстречу обер-лейтенанту.

– Гардекопф, мне необходимо поговорить с этим человеком, – при вас он будет остерегаться говорить со мной откровенно. Будьте поблизости, но не попадайтесь нам на глаза.

– Вас понял, фрау гауптман, я буду рядом.

Эльза вернулась к чекисту.

– Радомир просил передать вам, что Бедуин работает на абвер.

– Я знаю об этом. Сегодня ночью мой помощник ликвидировал его.

– Это не опасно для вас?

– Я имела на это разрешение своего начальства.

– Долго пробудете в Лозанне?

– Практически мне здесь делать нечего. Я собиралась задержаться, дождаться связника, но…

– Да, да, я тот человек, кого вы ждали. Встречу с вами поручили мне. Радомир просил передать, что Андрей добрался благополучно. Благодарят вас за работу.

– Приятное известие. У меня с собой пленка, на ней очень ценная информация. Пленку надо доставить а Центр, и как можно быстрее.

Эльза расстегнула пальто, вынула небольшой сверток из внутреннего кармана и подала его связнику.

– Очень неосторожно с вашей стороны – носить такие вещи с собой, – заметил чекист.

– Оставлять в палате – еще опаснее.

– Может быть. В Берлине с вами свяжутся. Пароль: «Вы не скажете, где можно купить белые мимозы?» Отзыв: «На Вильгельмштрассе есть цветочный магазин, но он на ремонте». У человека, который свяжется с вами, есть радиосвязь с Центром, кроме того, в случае необходимости он может воспользоваться окружной почтовой связью.

– Все понятно.

– У вас вопросы ко мне есть?

– Из Центра не сообщали, где находятся мои мать и сын? Я давно просила узнать об этом.

– Такие сведения мне не передавали. Сейчас приходится вести передачу короткими сеансами, немцы продали Швейцарии несколько десятков пеленгаторов. Возможно, по этой причине не сообщили о ваших близких.

Эльза вздохнула:

– И последнее. Совершенно случайно я вышла на агентуру, которая до оккупации Чехии немцами работала на чехословацкую секретную службу. Теперь эти люди работают на меня. Документы, которые содержатся на пленке, – их работа. Передайте Радомиру, что агентура – серьезная и есть смысл принять их услуги.

– Агентура платная?

– В какой-то степени – да, но кто работает бесплатно? Мы с вами тоже нуждаемся в материальной поддержке. Нередко наша работа требует больших материальных затрат.

– Это точно.

– Меня не заинтересовали бы эти люди, но СД и абвер ищут их много лет, а мое начальство пустяками не занимается.

– До встречи с нашими людьми в Берлине не вступайте в контакт с агентурой чехов.

– Хорошо.

– Из Центра передали, чтобы при встрече с вами я от имени руководства поблагодарил вас за операцию «Индейка» и одновременно по-отечески пожурил вас за нарушение приказа: «Непосредственного участия в операции Миловану не принимать».

– Я не нарушила приказ, просто обстоятельства сложились так, что я не могла не поехать с оберстом генерального штаба.

– Ранение было тяжелым? Наши люди, находящиеся в том районе, считают вас погибшей.

– Мой муж тоже так считает? – чувствуя, как сжалось от боли сердце, спросила Эльза.

– Да. Он видел вас лежавшей на земле без признаков жизни. Центр спрашивает: рассказать ему, что вы живы или пока воздержаться от этого? Он сильно переживал.

– Ему очень трудно будет поверить в то, что я жива Для него будет лучше, если все останется так, как есть. Не надо сообщать, что я жива.

– Но… это жестоко.

– А разве не жестоко преподносить любимому человеку такие сюрпризы? Сначала он считал, что я утонула в реке, потом – что я предатель, теперь он уверен, что меня нет среди живых, он был свидетелем моей гибели, а я оказалась жива. Не слишком ли много потрясений для одного человека?

– Может, вы и правы, – развел руками чекист. – Я передам ваше пожелание в Центр. Что еще?

Миллер помедлила, затем сказала:

– Не знаю, правильно ли я поступила, но я предупредила английского разведчика Джона Хатта, прибывшего сюда, о грозящей ему опасности.

– Этот человек знает, кто вы?

– Нет.

– Очень неосторожно с вашей стороны. Мы не имеем права так поступать.

– Дело в том, что появление Джона Хатта могло помешать операции по ликвидации Бедуина.

– Какая связь между ними?

– Через Джона Хатта Бедуин надеялся уехать за океан.

– Они были связаны между собой?

– Англичанин не знал, что Бедуин работает на абвер.

– От кого же ему грозила опасность?

– Здесь целая группа из СД. Приехали в Лозанну ради Джона Хатта.

– Все понял. И все, услышанное от вас, передам в Центр. А теперь, – чекист взял Эльзу за руку, – прощайте.

– До свидания. Может, еще встретимся?

– Возможно…

Он повернулся и размашисто зашагал по аллее к выходу.

Эльза замерла на месте и смотрела ему вслед. Ей казалось, что она вот-вот расплачется. Ей так было хорошо, а теперь она снова остается одна…

Из-за кустов появился Гардекопф.

– Ничего подозрительного во время вашего разговора не заметил.

– Отлично. Как у вас дела?

– Все нормально. Наши «друзья» лежат на дне Женевского озера.

– Вас никто не видел?

– Нет. Сработано чисто.

– Где вы были утром?

– Я проспал.

– То же самое произошло и со мной. Вас разбудили служащие курорта?

– Да.

– Завтра мы с вами выезжаем. Свяжитесь с аэропортом и закажите билеты.

На аллее показались трое из СД. Эльза улыбнулась Гардекопфу:

– Возьмите меня под руку.

Гардекопф неловко выполнил приказ. Все трое подошли к ним.

– Милая кузина, вы, я вижу, время зря не теряете. Где вы нашли такого богатыря?

– Знакомьтесь, друзья, наш соотечественник, антифашист.

– У вас очень интересные знакомства, фрау гауптман.

– Вы считаете, что я не имею права знакомиться, с кем захочу?

– Очень неосмотрительно заводить подобные знакомства, даже за границей. Могли бы посоветоваться со мной, все-таки я ваш родственник, – с обидой заметил Нейс.

– Ах, извините, кузен. Человек, стоящий рядом со мной, по документам антифашист, но при слове «коммунист» у него такое выражение лица, словно речь идет не о его единомышленниках, а о злейших врагах.

– Кто же этот человек?

– Спросите у него сами.

– Кто вы на самом деле? – спросил один из сотрудников СД у Гардекопфа.

– Мне не хотелось бы говорить на эту тему, но моя командировка окончена, я уезжаю в Германию, и бояться мне нечего. Всегда к вашим услугам – обер-лейтенант абвера Гардекопф.

Все трое были изумлены услышанным.

– Фрау, вы всегда нас разыгрываете. Чем это вызвано?

– Я хочу вас проучить, господа офицеры. Вы считаете, что только в СД способны заниматься разведкой.

– А разве есть в рейхе другой такой специалист в деле разведки, как наш Шелленберг?

– Он может быть гением, но без хороших помощников он мало чего стоит.

– Это камень в наш огород?

– Да. Я совершенно случайно услышала ваш разговор о Сикорском. Вы не умеете работать.

– Вас интересовал Сикорский?

– Нет, я здесь на отдыхе.

– Что же вам не понравилось в нашей работе?

– Вы не учли того, что Сикорский не станет дожидаться, пока вы найдете его. Он приезжал сюда.

– Вы видели его?

Офицеры были поражены.

– Да, – ответила Эльза. – Видела, как вас сейчас.

– Но как вы узнали англичанина?

– Очень просто. Я пошла в приемный покой и попросила врача сообщить мне, когда приедет Сикорский. Сказала, что он муж моей подруги. Жена подозревает его в измене и умоляла меня известить ее о приезде мужа.

– Отлично придумано. И что же дальше?

– Когда я узнала, что Сикорский прибыл, поспешила сказать вам, но никого из вас не встретила, а Сикорский через полчаса уехал.

– Может, он еще вернется сюда?

– Вот об этом я его не спросила, – с иронией в голосе ответила Эльза.

– Ничего. Об этом мы узнаем у швейцарской службы безопасности.

– Вы думаете, они задержали Сикорского?

– Нет, они этого не сделают, но сообщить, когда и куда выехал Сикорский, они обязаны.

– Даже так?

– Наши службы в некоторых случаях обмениваются определенной информацией.

– Это большой успех СД.

– Ах, кузина, – нахмурился Нейс, – не прибедняйтесь, абвер делает точно так же. Если бы Швейцария не шла на некоторые уступки, мы не были бы столь либеральны по отношению друг к другу. Благодарим за попытку помочь нам.

– Желаю удачи, господа офицеры.

Эльза была уверена, что Густав Нейс обязательно попытается связаться с ней. Во время разговора он смотрел на нее такими глазами, что ей даже жаль его стало. Он, видимо, считает, что она воспользовалась его откровенностью в своих целях. Портить с кузеном отношения не входило в ее планы. Если она останется в Берлине, таким Ценным источником информации, каким была семья Нейсов, пренебрегать нельзя. Надо убедить его в том, что ее интерес к Сикорскому был вызван только одним – желанием помочь Густаву.

Эльза не ошиблась. Не успела она пройти и половины аллеи, как ее догнал Нейс.

– Густав, я вижу, вы расстроены провалом операции?

– Не совсем. За эту операцию несу ответственность не я, вся вина ляжет на руководителя группы.

– Но вы все же чем-то расстроены.

Нейс вздохнул, но промолчал.

– Я догадываюсь, чем вы огорчены, кузен. Вы решили, что вашу откровенность я хотела использовать в своих целях? Не так ли?

– Да, кузина.

– Мне это совершенно ни к чему, поверьте. Мне не нужен ваш Сикорский, узнать время его прибытия я хотела из желания помочь лично вам. Ни я, ни вы не виноваты, что англичанин так мало времени пробыл на курорте. Если бы он задержался здесь, возможно, я помогла бы вам выполнить операцию.

– Каким образом?

– Никто из вас не знает английского языка. Сикорский мог клюнуть на это. Других шансов ни у вас, ни у меня не было.

– Может быть. Я порядком испугался, когда услышал от вас о Сикорском. Сейчас мои сослуживцы ругают друг друга за болтливость. Они так часто говорили об англичанине, что не могут вспомнить, когда же вы могли это услышать.

– Подозрение на вас не падает?

– Нет. Даже наоборот, они послали меня, чтобы я выведал у вас, когда вы слышали разговор о Сикорском. Дорогая кузина, я вам подскажу ответ: в первый же день, как приехали сюда. Два моих сослуживца сидели на скамейке у входа и так увлеченно спорили о каком-то англичанине Сикорском, что даже не заметили вас.

– Не волнуйтесь, кузен. Если меня спросят, я отвечу именно так. Надеюсь, теперь вы поняли, что я не собиралась преподносить вам неприятный сюрприз. Мне кажется, что родственные чувства должны быть сильнее чувства соперничества, так свойственного нашим службам.

– Да, милая Эльза.

– Завтра я улетаю в Германию.

– Ну что же – до встречи в Берлине. Чаще заходите к нам.

– Если позволят дела, буду заходить чаще. До встречи.

До обеда Эльза не выходила из своей комнаты, ждала Гардекопфа. Но тот не появлялся.

Эльза все время думала о встрече со своим коллегой. Она радовалась, что Андрей благополучно добрался до Москвы, связь с Центром будет налажена. Все идет отлично.

Если бы Эльза знала, что Андрея уже нет в живых, она, наверное, постаралась бы вспомнить его лицо, речь, походку, но она была уверена в том, что Андрей сейчас находится в кругу друзей и родных.

…Андрею не повезло с самого начала: он попал в эсэсовскую дивизию, которая шла во втором эшелоне. До линии фронта от места расположения дивизии было всего двадцать километров, но, чтобы добраться до передовой, нужен был предлог.

С первого дня Андрей думал о переходе, но прошла неделя, а он ничего не смог предпринять. Отчаявшись и не надеясь на счастливый случай, он решился на такой шаг: познакомился с водителем бронетранспортера и предложил ему съездить куда-нибудь за шнапсом. Идея эсэсовцу понравилась. Он доложил командиру роты, что бронетранспортер после ремонта необходимо опробовать. Командир разрешил выехать за пределы гарнизона.

Как только они отъехали несколько километров, Андрей ударом кинжала убил водителя и помчался к линии фронта. До передовой он доехал без приключений. В двух километрах от немецких окопов, в небольшой роще замаскировал бронетранспортер и стал дожидаться ночи. Затем, не включая свет, приблизился к самым окопам и на предельной скорости помчался в сторону русских.

Немцы осветили ракетами передний край и изо всех видов оружия стали бить по бронетранспортеру. Андрей был тяжело ранен, но все же дотянул до своих и тут потерял сознание. Придя в себя, потребовал, чтобы его срочно связали с Москвой.

В тот же день из Москвы на передовую вылетел подполковник, посланный Центром. Он застал чекиста в полном сознании. Андрей рассказал ему о Миловане, о гибели Верга, передал шифровку от Эльзы.

В Москву подполковник улетел вместе с Андреем. А через четыре часа чекист умер…

Обо всем этом Миллер ничего не знала, она радовалась, что будет связь с Центром, радовалась, что Андрей после стольких лет снова оказался на родной земле.

Весело напевая что-то, Эльза собиралась в обратный путь.