Текст книги "НеТемный 8 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17

– Ну-у-у… – Маюн задумчиво протянул, щёлкая струну.

Остальные боги молчали, глядя на меня, и мне даже стало неловко. Какого, спрашивается, хрена?

– Погодите-ка, – я прищурился, – Вы и сами не знаете, что хотите мне сказать?

– Не так, Малуш, ну вот совсем не так, – Маюн покачал головой, – Они не знают просто, с чего начать. Прыгали, прыгали по своим ветвям, танцевали, веселились… И тут – бац! – возвращение Хморока. И что они, ты думаешь? Они давай дальше веселиться… А тут – бумц! – мир летит в тартарары!

– Эй, выпивоха, – возмутилась Сияна, – Думай, о чём говоришь⁈

– Сиянушка, крупногрудая ты моя прелесть, – Маюн подлетел к ней, но тут же исчез, когда с руки Сияны сорвался луч.

Правда, в нескольких шагах от нас раздался хлопок, и Маюн появился из ничего с дымящейся на спине курткой. Упав, он прокатился, вскочил и стал хлопать себя по спине.

– Я – Сияна! Южная богиня тепла и плодородия!

– Вот именно твоё плодородие мне как-то больше нравится, – буркнул Маюн, затушив куртку, – А вот тепло твоё иногда слишком горячее.

Я так и продолжал следить за их распрями, не особо понимая, для чего это всё. Куча богов собралась, чтобы сыграть передо мной сценку о своей весёлой жизни?

Неожиданно поднялся лёгкий ветерок, который откуда-то принёс жёлтую песчаную пыль и тут же зашуршал песком, волочащимся по мокрой от снега земле.

Все боги замерли, глядя, как этот песок завихрился и стал оформляться в человеческие фигуры. При этом от меня не укрылось, какое удивление проскользнуло на лицах богов. Самой спокойной оставалась, как ни странно, Креона-Морката.

Вообще, Маюн и Морката, насколько я понимал, выбрали самый лёгкий вариант явиться мне, и их предела хватит надолго. А вот другим богам потом придётся подолгу восстанавливаться.

Фигуры, наконец-то, прояснились и превратились в двух занятных богов.

Одна оказалась богиней, одетой в брюки и полуфрак песчаного цвета, высокий воротник которого напоминал толстые шипы дикобраза, поднимающиеся даже выше затылка. Волосы её при этом ровными струйками песка сыпались вниз, за воротник, а кожа лица напоминало высохшее и потрескавшееся дно озера. Не самая приятная особа, хоть она и улыбалась.

Второй бог до конца будто бы и не оформился, потому что его пальцы и стопы остались слегка размытыми, и оставляли за собой след в воздухе. Одет он был под стать своей подруге, в такой же полуфрак, только дымчатого цвета, и верх воротника дымился, сливаясь с дымом, которым чадил затылок этого бога.

Так эти фигуры и застыли – богиня с песчаными волосами зависла на вихре из песка, а бог с дымящейся вверх шевелюрой сел на облачко. Я бы даже сказал, что выглядели гости намного эффектнее других богов, ведь от них так и сквозило стихиями, которыми они повелевали.

– Солонча и Причудь? – воскликнул Маюн и тут же оказался между ними. Он задёргал струну в весёлой мелодии, и стихийные сидения под богами задёргались в дрожащем танце.

Недовольные гости повернули головы, подарив барду уничтожающий взгляд, и тот тут же исчез. Правда, снова вывалился из воздуха в нескольких шагах – за ногу его держало песчаное щупальце, а голову окутал дым. Щупальце дёрнуло Маюна изо всех сил и швырнуло под ноги остальным.

Закашлявшись, Маюн привстал на локте:

– Ух, слёзы мне в печень! Вы стали сильнее!

– Эй, – подал голос Стрибор, – Что здесь делают духи пустыни?

– Мы уже не низшие боги, – игриво сказала Солонча, подхватив прядь песочных волос и отбросив щепотку песка. Она тут же оформилась в громадного зверя, так напоминающего моего цербера, только целиком из песка.

Монстр прорычал, оглашая своим рыком округу, потом рассыпался.

– Мир меняется, – сказал Причудь и вдруг превратился в дым, который стал расползаться по земле.

Правда, до богов и до меня дым дойти не смог, но он стал обтекать нас по бокам. Голос Причуди при этом продолжал вещать:

– Мир разрушается… И по вашей вине, никчёмные древесные прихлебатели. Вам пора выбирать, на чьей вы стороне!

– Как вы смеете⁈ – крикнули Стрибор, Сияна и Мавша одновременно и вскинули руки.

Земля задрожала, поднялся ветер, и дым на земле задрожал от набегающих потоков. Ветер срывал отдельные хлопья, пытался сдуть и песчаный трон Солончи, но всё тщетно.

Трое богов остановили свой гнев так же внезапно, как и начали. Стрибор удивлённо посмотрел на свои руки.

– Не понимаю…

– А что тут понимать? – засмеялась Солонча, – Хморок с Бездной, схватив друг друга за космы, свалились в глубокую Тьму. Небо, другое якобы высшее существо, так и не вошло в этот мир… Остался лишь Яриус.

– Он уже не бог солнца и света, – сказал я.

Солонча повернула голову на мой голос. Из дыма показалась и голова Причуди.

– Братец, неужели тут человек? – удивлённо сказала богиня песка.

Её глаза песчаного цвета, будто подведённые солью, некоторое время фокусировались на мне. И, когда она-таки разглядела меня, её губы скривились в презрительной ухмылке.

– Человек… и вправду.

– Так это тот самый… – голова Причуди, словно оторванная и надутая, покачивалась на дымных волнах, – Это же тот самый!

– Я люблю людей, – Солонча улыбнулась, – Когда они забредают в пустыню. Когда мои бури забивают им глаза, а знойное солнце лишает их воды.

– Когда мои миражи тянут их в ловушку…

– И когда они ползут из последних сил, обтянутые кожей скелеты, и остаются в моих песках навечно. Люблю их борьбу с пустыней. Бессмысленную, нелепую, но такую забавную.

– Да, люди в пустыне показывают, какие они на самом деле. Как они плюют на могущество богов, пытаясь стать чем-то большим, чем они есть.

– А ведь всего лишь надо упасть в страхе на колени и молить о пощаде, – богиня песка опять игриво подбросила пальцем прядь-песок, – И я бы подумала, поиграться с ним ещё или убить сразу.

Солонча и Причудь засмеялись.

– Букашки под сапогом – вот кто такие люди! – бог миражей поднялся из дыма, и окружающее нас марево втянулось ему в стопы.

– Яриус наигрался в доброго бога. Ему надоели лживые молитвы в забытых храмах, – Солонча, зловеще улыбаясь, поднялась с вихря, – Страх… Искренний, настоящий, непритворный! Вот что делает богов сильнее, и Бездна отлично показала это нам.

– И сгинула… – сказал я.

В меня тут же метнулись два потока, песчаный и дымный. Но словно натолкнулись на какую-то преграду, хотя стоящие рядом со мной боги прикрылись руками, когда по ним забил песчаный ураган. Надо было видеть их растерянные лица – они явно не ожидали такой силы от каких-то «местечковых» богов.

Особенно удивился Стрибор. Казалось бы, его собственная стихия не желала ему подчиняться. А Солонче это явно нравилась, и она особенно старалась, метая песок тому в лицо.

– Сильно помогает тебе любовь людей, Стрибор? – она засмеялась, – А меня они боятся! Им страшно произносить моё имя, и они каждый день молят меня, чтобы мой гнев обошёл их дома. Это и есть сила…

Боги наконец-то очухались, выставили руки, пытаясь сопротивляться.

Неожиданно небо начало темнеть. Сверху ещё витали крохи тумана, слегка прикрывающие нас от солнца, которое вдруг окрасилось в ярко-красный цвет, превращаясь в зрачок.

– Яриус, – прошептал Маюн, который, как всегда до этого делал Виол, предпочитал стоять у меня за спиной.

Все вскинули головы, глядя на торчащий в небе глаз. Повисла гнетущая тишина, потом появился голос:

– Пришло время выбирать сторону, братья мои. Третьего не дано… В моём мире не будет никакого баланса, а буду только я. И не будет никакого Древа, потому что вершить судьбу моего мира буду только Я!

И в нас ударила… что? Видимо, это была его воля.

Словно тонны камней упали всем на плечи, бросая на землю. Падали боги, старые и пришлые, упал на колено и я… Но не свалился окончательно, лишь выставил ладонь.

Шипя от боли, от того, как трещали мои суставы, я подумал было о Древе… Должно же оно помочь?

А потом мне странным образом пришла в голову мысль, что это неправильный подход. Не на Древо надо надеяться, а самому решать проблемы. Это не его мир, а… мой? Наш! Броссов, защищающих свою родину, и троецарцев, готовящихся к сражению с Лучевией.

Это мир Виола, царского сына, который уже запутался, что он хочет… Мир Креоны, которая смогла найти свою мать и теперь, по сути, помогает ей в спасении этого мира.

Мир Луки, который просто пошёл следом за угрюмым варваром. Ну, ему наверняка понравился ещё и медоёж, но это мелочи…

Это мой мир!

Сделав усилие, я выпрямил голову. Подтянул вторую ногу и со стоном, слушая скрип рвущихся жил и суставов, встал. Встал и поднял голову.

– Нет, – спокойно сказал я, глядя прямо в красное око.

И всё прекратилось. Посветлело резко небо, и ущелье накрыла тишина. Её разрывали лишь стоны богов, распластанных по земле волей Яриуса… Даже Солонча и Причудь не сразу встали.

Но вот вскочил Стрибор и, выставив руки, метнул в них порыв ветра. Настолько мощный, что двум выскочкам пришлось выставить совместный щит, но и так их отнесло на десяток шагов и бросило на землю.

Затем рядом со Стрибором встали Мавша и Сияна. Узрев эту картину, Солонча и Причудь, вмиг превратившись в свои стихии, просто исчезли.

– Ушли, – тяжело дыша, пропыхтел Стрибор, – Ничтожества!

– Не такие уж и ничтожества, – сказала Морката, которая за всю стычку почти ни разу не проронила ни слова.

Все оглянулись на неё, и богиня луны сказала:

– Грядёт битва. Малуш, что ты скажешь?

Я, который так и стоял, грозно глядя в небо и являя сбежавшему Яриусу свои мужество и крепость воли, удивлённо опустил взгляд:

– Я скажу⁈ Да вы охренели, боги…

Ответом мне была целая палитра эмоций. От возмущения до виноватого вида.

Морката продолжила свою мысль.

– Хоть мой муж и избавил этот мир от Бездны, свалившись с ней во Тьму, но Бездна явно открыла Яриусу какой-то секрет… – она покачала головой, – Раньше он не был так силён. А эта мелочь…

Она показала на то место, где были Солонча и Причудь.

– По всей Тахасмии куча магических зон, где обитают такие существа. Уже не духи стихии, но ещё не боги. Раньше они не были так сильны и вызов богам не бросали.

– Да, я не мог остановить их ветер, – растерянно добавил Стрибор, – смертный, что нам делать?

– Смердящий свет! Вы и вправду охренели… – я так и застыл с открытым ртом, а потом, медленно выдохнув, сказал, – Говорите, много таких существ?

– Да, – хором ответили мне, – Солонча и Причудь из кумотанских пустынь.

Я еле слышно выругался. Да ну расщелину им в душу! Я же как раз туда и направляюсь…

– Сила у Яриуса велика, – задумчиво сказал я, – Но он в нападении не участвовал, и привлекает на свою сторону всякую мелочь. И какие выводы?

Ответила Морката:

– Сила его не так велика, как кажется?

– Нет, она очень велика. Но легко теряется, – я потёр подбородок, – Знаю только одну магию с подобным эффектом…

Я подумал про Магию Крови, а потом вспомнил, что Волх в Храме Хморок творил ещё какую-то неизвестную мне Магию Богов. Что-то мне подсказывало, что это всё та же Магия Крови, только замешанная на крови богов.

А ещё Лука. Я всем нутром чуял, что с мальчишкой было связано что-то очень важное. И что сам Яриус, кажется, боится этого, но сам ничего сделать не может. Или не знает, что делать… Вон, со мной рядом целая кучка таких «незнаек».

Неожиданно Стрибор, стоящий рядом, подёрнулся рябью. Он сразу же скривился:

– Мой предел заканчивается…

Я снова взглянул на лица всех собравшихся. Боги явно хотели спрашивать ещё и слушать мои мысли, но гордость не позволяла им это. Едва они уйдут отсюда, как встанут перед выбором – принимать ли сторону Яриуса, который явно сошёл с ума, или… Или что?

В том и была причина. Они не знали альтернативы. В том старом мире, в котором они жили, так же главенствовал Яриус, только он считался богом солнца и света. А сейчас?

– Я бы, если бы был богом, – улыбаясь, сказал я, – Начал бы тоже собирать всех могучих существ. Летать по магическим зонам, особенно тем, где моя стихия сильна. Рассказывать о том, что Яриус сошёл с ума… Я бы делал то же самое, что и наш враг. Собирал армию.

– Я пойду на север, – сказала Морката, – Призову тех, кто разбежался после битвы с южными богами.

– Будет сложно уговорить их принять нашу сторону, – призналась Сияна.

– Против Яриуса? – брови Креоны-Моркаты подёрнулись, – Не думаю…

– Делай, что должно, – сказал я, – И будь, что будет.

– Это не по-божественному… – послышалось от Стрибора, который вдруг растаял в воздухе, и его голос улетел вслед за ним.

– Это по-человечески, – в ответ я лишь пожал плечами, наблюдая, как исчезают боги один за другим.

Остались лишь Креона и Виол… Ну и куча огромных каменных големов, которые как раз начали скрипеть суставами, возвращаясь в обычное течение времени.

Глава 18

К счастью, уход богов ознаменовался одним хорошим событием. Туман и вправду выпал снегом, и последние снежинки кружились над землёй. А над ними стояли каменные големы с белыми заснеженными плечами…

Человекоподобные, но довольно корявые и неказистые. Будто кто-то лепил их наспех. Хотя нет, не лепил, а сложил, как складывают снеговиков, из грубо отёсанных камней, плохо подбирая их размеры.

У кого-то одна нога была короче другой, у кого-то непропорционально большая голова, а кому-то вместо неё достался валунок, который было сложно разглядеть в снегу на скалистых плечах.

К нашему огромному счастью, вся эта братия великанов стояла вразброс по всему широкому каньону, глядя кто куда. Они не ждали нас и пока никак не готовились к нападению. Они просто стояли.

К несчастью, каньон был глубоким, а скалы, образующие его стены, были отвесными и неприступными. И путь наш лежал только вперёд, через ряды Каменных Дьяволов, которые слегка поскрипывали, иногда вдруг либо поворачиваясь, либо переставляя ногу.

– Это всё я? – Креона, словно очнувшись, огляделась вокруг, потом уставилась на свои ладони, – Моркатова стужь!

Она не могла поверить, что смогла охладить целый каньон, при этом ей не понадобилось жертвовать своей жизнью и погружаться в холод души. Для алтарницы это было просто невозможно.

– Мы, – усмехнулся я.

– У-у-у, почему так спину ломит⁈ – Виол застонал, выгнув спину, и удивлённо повёл плечами, – Всё болит! Да что такое-то… Маюна мне в печень!

Я весело оскалился. Эх, знал бы Виол, как он недалёк от истины – Маюн в его печени точно был.

– Это от холода, что ли? Эх, старею…

Стоять и глазеть больше смысла не было, и мы, осторожно ступая по свежему хрустящему снегу, двинулись вперёд. К сожалению, наша задумка с холодом долго не продержалась… Солнце, пробиваясь сквозь дымку сверху, уже начало подпекать, и снег стал снова потихоньку таять и парить.

Фигуры Каменных Дьяволов подёрнулись в поднимающейся дымке, и мы, переглянувшись, прибавили шагу.

Вот мы обошли первого… Второго… Прошли ещё между двумя, и не сговариваясь, просто побежали. Големы так и стояли, лишь поскрипывая и иногда поворачиваясь, словно прислушиваясь, но нас не атаковали.

Воздух снова стал настолько влажным, что стало труднее дышать, а тело сразу же покрылось испариной. Фигуры великанов уже расплылись, скрываясь во вновь поднявшемся молочном тумане, и вдруг…

Повинуясь наитию, я успел создать щит, когда из тумана вдруг вынырнул корявый кулак. В этот раз мой кокон уплотнился перед самым ударом, и нас лишь протащило на несколько метров – Креона и Виол успели за меня зацепиться.

– Слёзы в печень! – прошипел Виол, – Они видят только в тумане!

– Я попробую снова! – Креона вскинула руки в боевой магической позе, но мне пришлось схватить её и отдёрнуть в сторону.

Тут же туман рассекла огромная нога, которая только что чуть не дала смертельного пинка чародейке.

– Громада, сверху!

Я едва успел вскинуть руки и перекинуть защитное уплотнение вверх, как оттуда сразу же рухнул, словно кувалда, кулак другого голема. Купол выдержал, но подо мной треснула земля, а в глазах потемнело, до того меня сильно приложило. Но я устоял… Ну как устоял – зашатался, падая, и тут меня подпёрли с двух сторон Креона и Виол.

– Громада-а-а-а! – заорал бард, лихо бацая по струнам, – Не спа-а-ать! Ту-ду-ду-ду-ду! Не спать, а красавчика спасать! Не спать! А красотку защища-ать! Ту-ду-ду!

Уж не знаю, что больше подстегнуло моё сознание – призыв о помощи или ужасная песня, но мои надорванные контуры вдруг налились энергией. И следующий удар прошёл мимо, скользнув по моему огненному щиту.

Едва сверху свалился кулак, как я, подхватив обоих, рванул в сторону. Зачем принимать урон на себя и проверять защиту на прочность⁈

И снова я отпрыгнул, при этом раскидал магическими щупальцами обоих спутников. Новый кулак рухнул в то место, где мы только что были, и просто разлетелся на обломки. Большая часть застучала по моим доспехам, Креону же с Виолом я успел прикрыть теми же щупальцами.

Ими же я и схватил их, резко подтягивая к себе. Правда, спутники шипели, обжигаясь – всё-таки, мои магические щупальца были частично из огня. В стороне громыхнули каменные кулаки, но я уже прыгал дальше, уворачиваясь от следующих.

И начался танец смерти, который мог закончиться в любое мгновение… Смердящий свет! Кружась и переставляя своих спутников то щупальцами, то подхватывая руками, я перемещался через лес скалистых ног. Каждое мгновение из тумана сверху падали каменные глыбы-кулаки и вылетали скалы-ноги.

Виол умудрялся петь и дёргать струны даже в полёте, и заткнулся только тогда, когда ему прилетело обломком по затылку. Креоне повезло больше, хотя один раз и её здорово ухнуло по лопаткам. А, нет, тоже плюхнулась…

Так через несколько мгновений я получил двух бездыханных спутников на плечах, хотя толку от них всё равно было не много. Ну, а сколько уж ссадин получил я сам, и сколько раз вражеские удары придавливали мою магическую защиту, можно было не считать.

Чувствуя вкус крови на зубах и как пот заливает глаза, я понял, что мои силы были уже на исходе. И, пропустив последний удар, который едва не содрал с меня нагрудник, я успел запулить Креону с Виолом подальше, прямо в туман…

Возникло мгновение тишины. И через миг я получил смачный пинок под зад каменной глыбой… Кажется, там рухнули ещё пара кулаков, но какой-то сердобольный голем своим пинком мне же и помог их избежать.

Пролетев с полсотни шагов, я влепился во что-то спиной и наконец-то с облегчением потерял сознание. Успел услышать только стон Виола:

– Ух, слёзы мне… в почки…

* * *

Сегодня явно все боги растратили свой предел, и поэтому в мой разум, пока я валялся без сознания, никто не лез. Это даже было необычно… Ни снов, ни видений, просто серая, почти что чёрная пустота. И тишина в голове.

Хотя нет. Вдалеке я вдруг разглядел какой-то свет… Он был неярким, но ровным и от него веяло вечной уверенностью, как от звезды, которой суждено гореть тысячи лет и не затухнуть.

Мой разум потянулся туда, но пространство с трудом меня пропускало. И всё же я разглядел…

– Лука⁈

Мой голос потонул в густом воздухе.

Да, мальчишка сидел в позе лотоса, поставив перед собой молот на боевую часть и держа руки на рукояти. Сидел Лука, закрыв глаза, и именно он и был источником света, который окружал его идеальной сферой.

Рядом с Лукой что-то шевельнулось, как будто часть сферы зашевелилась. Светящееся белое существо, так похожее на пса и лежащее рядом с мальчишкой, подняло голову… и мелькнуло чёрное пятно на его груди.

– Кутень⁈ – только и вырвалось у меня.

«Сам-сам-сам!» – прилетел мне ответ. Цербер, обернувшийся в шкуру из чистого света, от чего-то охранял мальчишку, который сидел, не шелохнувшись. Лишь шевелились губы у Луки, он что-то усердно шептал самому себе.

Трудно было передать, какое облегчение я испытал, услышав Кутеня. До меня сразу дошло, почему цербер не отвечал… Мало того, что он занят охраной, так он ещё и практически полностью покинул Тьму на это время.

«Бам-бам-бам?» – взволнованно спросил Кутень.

Я послал ему успокаивающие образы, что с медоежом всё в порядке. От Кутеня тоже прилетело чувство облегчения, потому что он видел тот момент, когда Храмовник, ведомый силой Яриуса, едва не убил Креону. Медоёж закрыл её своим телом…

Там были ещё образы той битвы у Храма Хморока, где, как оказалось, Лука практически взорвался светлой силой, сбивая с ног растерянных Храмовников. Просто к месту битвы приблизился Яриус, но он уже практически не был светлым богом, и это запустило божественную реакцию у мальчишки.

Яриус в мгновение ока понял, что все его игры с балансом обречены на поражение, потому что новый бог света рождался на его глазах. И Яриус, как оказалось, не мог причинить ему вреда… Даже Храмовники не могли прикончить мальчишку, их клинки оплавлялись и сгорали.

Но они смогли его просто схватить и утащить, посадив на носилки-клетку. А Яриус решил зайти с другой стороны – всю дорогу он нашёптывал Луке, ища его слабые места и пытаясь вызвать сомнения. Только так можно было вызвать трещину в плане высших сил… Да, Яриус знал, что есть силы выше него, но он так же знал, что всё зависит от выбора человека.

И пока Лука оставался человеком, у хитрого бога был шанс. Кутень успел спрятаться в светлой ауре Луки и теперь всю дорогу составлял ему компанию, усиливая ментальную защиту.

«Ты ведь меня не бросишь, господин Малуш?» – вдруг прилетел взволнованный шёпот Луки, – «Этот господин Яриус говорит, что ты забыл обо мне…»

– Не брошу, – сказал я, с трудом протискивая слова в густое пространство. Оно словно сопротивлялось, не желая, чтобы меня слышали.

– Я иду за тобой, Лука!

Едва я это сказал, как сфера с мальчишкой удалилась, превратившись сначала в звёздочку, а потом и вовсе исчезла. Я попытался лететь следом, но это было бесполезно – меня снова окружала серая беспросветная тишина.

А хотя нет… Сквозь неё не сразу, но постепенно стал пробиваться какой-то звук… Струна. А, это Виолова лютня? Ну, в принципе, я никогда не отказывался послушать хорошую музыку.

Да ну смердящий свет!

Это оказалось не музыкой, а настоящим адом. Этот бард вообще понимает, что эту какофонию нельзя называть музыкой⁈ Ни ритма, ни мелодии, просто набор звуков, ещё и прихлопывает…

Мой разум заметался по серой безмятежности в поисках выхода из этого звукового ада. И, когда я сообразил, что мне остаётся только проснуться, я открыл глаза…

* * *

Сначала я испугался, потому что вокруг было темно, и рядом теплился небольшой костерок. Но оказалось, что мы просто сидим в каком-то узком ущелье, куда лучи солнца едва попадают.

– Громада, – Виол, весь в синяках и ссадинах, облегчённо выдохнул и перестал извлекать из лютни ужасные звуки, увидев, что я открыл глаза, – Ну ты даёшь, варвар! Я этим ужасом один раз мёртвого поднял, чтобы допросить, а ты всё лежишь!

Я встал не сразу. Некоторое время собирался с мыслями, чувствуя невероятное облегчение. Кутень нашёлся! А с Лукой и вправду всё в порядке, и теперь всё зависит только от его крепости духа…

Если честно, я даже особо не переживал. Яриусу в искусстве искушения до Бездны далеко, поэтому Лука выдержит, я в этом не сомневался. Но всё равно стоило спешить – бывший бок солнца хитрый, и наверняка будет пробовать другие варианты.

И всё же не надо проверять уверенность мальчишки на крепость, поэтому нечего разлёживаться. Я сразу встал, голова закружилась, и мучительно застонала каждая частичка моего тела.

Креону сидела сбоку у стены ущелья, и только-только убрала ладони от ушей… Она тоже выглядела неважно, с разбитыми губами, с неестественно прямой осанкой, словно что-то ей сзади мешало. Я вспомнил, как ей прилетело по спине.

При виде меня она вымученно улыбнулась:

– Малуш, мы прошли. Теперь понятно, почему броссы это ущелье обходят.

– Видит Маюн, мы всё же срезали путь, – бард улыбнулся и кивнул в сторону, – Я слышу море.

Это сразу подняло мне настроение, но Виол тут же поморщился.

– Хотя есть одна проблемка…

– Какая?

– Кажется, Храмовники Яриуса знают, что мы движемся за ними. Впереди засада…

Не удержавшись, я засмеялся, а потом скривился от боли в рёбрах. Дьявольские Каменные Дьяволы!

– Ты чего смеёшься?

– Если бы ты знал, как эти Храмовники напуганы, – сказал я, вспоминая те образы, что мне показал Кутень, – Думаю, мы повеселимся…

Я растянулся в улыбке, но тут же скривился, потому что губа окончательно треснула. Чёрт!