Текст книги "НеТемный 3 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

– Громада… – ворчал бард, с шарканьем переставляя ноги, – Нет, ты не громада, ты глыба. Самая настоящая, видит Маюн, неколебимая глыба!

Я слушал певучее ворчание Виола, но никак не реагировал. Хотя у самого меня настроение тоже было не ахти.

– И глыбе этой ни сон не нужен, ни еда… Ей отдыха не надо никогда, – Виол нервно стукнул по струнам, – Для тебя эта песнь, дремлющее воплощение Хморока.

Уже в который раз я замечал – чем дальше от города, от цивилизации, тем ворчливее становится бард.

Хотя Креона тоже поддерживала его угрюмым молчанием, и лишь Дайю, в силу своего подросткового возраста, была весёлой и бодрой. Она так и крутила головой, оглядывая лежащую вокруг сумрачную равнину. Краешек солнца только-только выглянул из-за высоких камышей, подкрашивая их в розовый цвет. Здесь уже начинались знаменитые солебрежские лиманы, о чём мой нос давно уже услужливо сообщил.

Что происходит с морской водой, когда она теряет связь с океаном и долго-долго греется под жарким южным солнышком? Да практически то же, что и с пресной водой, когда та перестаёт быть проточной – превращается в болото. Обрастает камышом, забивается тиной и илом, заселяется всевозможной кишащей массой… И начинает источать зловонный аромат.

Нет, если лиман часто обновляется морской водой, да ещё освежается какой-нибудь рекой, то получается вполне приличный водоём. Но мы шли именно мимо вонючих лиманов, смердящих как… кхм… смердящий свет.

Кутень, кстати, как и Дайю, тоже был доволен. Он так и мелькал между камышей, отлавливая какую-нибудь мерзость – членистоногую или чешуйчатую, ему было всё равно. Если мелочь была магической, это хоть немного, но добавляло ему сил. Если же нет, то цербер просто удовлетворял хотелки своего живота.

Дайю тренировалась мысленно цепляться за его сознание, как я показывал ей один раз в магической зоне. Когда у неё получалось, девчонка чуть не визжала от восторга. Мы с Креоной прикупили ей небольшой лук, но это дело такое… В камышах особо не потренируешься, одно мгновение – и стрелы кончились.

Встали мы засветло, именно это и не нравилось барду, который только-только начал снова наслаждаться городским комфортом. Виол и рад был бы помолчать, тем более он знал, каким я бываю, если рассержусь… Но невыспавшийся Виол, нанюхавшись тухлых яиц, явно растерял последние крохи инстинкта самосохранения, и продолжал меня костерить за такой ранний подъём.

– А знаешь, громада, кто лечится в этих лиманах? – бурчал он и, не дождавшись ответа, продолжал, – Думаешь, местные? Как бы не так, они эту вонь за тридевять вёрст обходят! А вот приезжие… они в это говно с головой лезут, вот такие же дремучие северяне, как… как…

Я остановился, оглянувшись на него. Бард притормозил и уставился на меня, его нижняя губа упрямо задрожала.

– … как… да как Идан тот, чтоб его Маюн вместо лопуха пользовал! – выдал он, облегчённо вздохнув.

Я только хмыкнул. Молодец Виол, по краешку лезвия прошёл.

– Ты-то чего жалуешься, бард? – проворчал я, вздохнув, – Глянь на Креону, это ведь она трудилась пол ночи.

– Да, гусляр, лучше бы сыграл что-нибудь такое, чтобы отогнать сон, – хрипло сказала Креона, потом горестно глянула на руки, покрытые мозолями, – Или исцеляющее что-нибудь.

– О-о-о, хладочара, видит Маюн, я бы с радостью, – улыбнулся Виол, – Вот только кто из вас потом понесёт меня?

– Толку тогда от твоей магии… – проворчал я, двигаясь дальше.

* * *

Да, так получилось, что после рынка остаток дня, весь вечер и даже часть ночи я потратил на то, чтобы учить Креону. Сильной магии, пока у меня не был активирован источник, я научить не мог, но азы я знал, причём великое множество.

И первым делом любому магу нужно было соединить боевое искусство с магическим. Маг от воина отличается лишь тем, что вместе с движениями тела вбивает в подкорку и магическое усилие.

Мы выпросили у хозяина трактира дальнюю комнату, где наш случайный шум не помешал бы соседям, и там я гонял Креону с её новым жезлом до потери пульса.

Кстати, и недовольный бард, и весёлая принцесса тоже изъявили желание на это смотреть, и присутствовали там до самого победного конца. Точнее, до первого храпа…

Причём бард наблюдал за нашими занятиями, обнявшись с кружкой пива. Так что Виолу первым делом с утра надо было ругать только себя.

Я не видел смысла скрывать от спутников какие-то секреты тёмного искусства, потому что теперь был на стороне Света. Поэтому, чем больше людей узнает, какими методами работают Тёмные, тем они будут подготовленней.

Сперва Креона очень радовалась, что я наконец взялся за неё. Но через час, когда я запретил ей отдыхать, до неё дошло, что за монстр у неё в учителях…

Уже в сотый раз я делал угрожающее движение к ней, и она должна была выбросить мне в глаза пучок колючего ледяного снега, подскочить, коротко ударить жезлом мне в нос, а потом воткнуть тайное лезвие мне же в пах. Естественно, я отводил последний удар, но требовал от неё работать в полную силу.

И всё… Пучок, тычок, укол.

Да, смердящий свет, только так в короткий срок можно подготовить более-менее сносного бойца. Поэтому пучок снега в лицо, удар жезлом в нос, и лезвие в пах. Так десять раз, потом двадцать, потом сто…

– Да поняла я уже! – первый раз вспылила Креона, – Я запомнила!

– Меня не волнует, запомнила ты или нет. Дальше.

И она продолжала. Особенно тяжело Креоне давалось резко охладить рукоять жезла, чтобы выщелкнуть лезвие, но всё же она, упрямо прикусив губу, пробовала и пробовала.

Как навык вбивается в тело? Сначала не получается. Потом, когда ум отработает и запомнит все движения, получается…

Но дальше навыки переходят в мышечную память, где руки делают, уже не оглядываясь на мозг. Поэтому разум конфликтует с телом, и снова всё перестаёт получаться.

Вот и чародейка, наловчившись метать снежок в лицо и бить жезлом в нос, вдруг перестала выщёлкивать лезвие. При этом всего минуту назад получалось… А потом и снежок не вылетел, а потом и жезл вывалился из рук.

В этот момент Креона вспылила уже второй раз, устроив настоящую истерику.

– Моркатова сту-у-у-ужь!!! – Креона запулила жезл, и он воткнулся лезвием в стену, прямо рядом с ошалевшим Кутенем, – Почему-у-у?!!

Я с лёгким удивлением посмотрел на жезл, в котором лезвие опять заехало в рукоять, и тот упал на пол. Креона, сама того не понимая, умудрилась охладить рукоять в полёте, не касаясь её.

А ведь тоже полезный навык, надо взять на заметку…

– В нужник Моркаты эту учёбу!!! Хморочьи сопли!!! – чародейка просто стояла, зажмурившись и сжав кулаки, и орала, – Хорлова падаль!!!

Это тоже была её проблема – вспыльчивый характер. Можно сказать, я за один вечер увидел, почему в Монастыре Холода Креону списали с хороших счетов.

Но мне было наплевать…

Впервые в своей жизни я почуял непонятный мне азарт. Да, в этом полене слишком много сучков, но я вырежу из него настоящего магистра, чего бы мне это не стоило. Поэтому…

– Так ты закончила? – спокойно спросил я, когда она закончила свои дифирамбы богу сквернословия.

– Да… – просипела Креона, тяжело дыша.

Разгорячённая и красная, с прилипшими к мокрому лбу волосами, она упрямо уставилась на меня. Довольно редкое состояние для мага холода.

Она явно ожидала от меня какой-нибудь воспитательной лекции, что не подобает так себя вести, и что ледяное сердце – основа искусства Моркаты…

Но я сказал другое:

– Ну, так поднимай жезл и продолжаем.

Она спокойно дошла, взяла своё оружие трясущейся рукой, потом снова прошла в центр комнаты.

И тут бард, который явно перебрал с пивом, сделал ошибку…

– Северная моя прохлада, я знаю одно место под ушком, которое может успокоить любую фурию, даже пайнскую воительницу! – и Виол, подойдя к Креоне сзади, положил руку ей на плечо и потянулся губами к её шее.

– Смердящий свет! – я едва успел призвать Тьму, чтобы вспыхнула кровь, и бросился к ним со всей скоростью, с какой мог.

Потому что Креона, даже не задумываясь, сразу же развернулась… и бард охнул, получив в глаза порцию льда. А потом и жезлом в нос.

Я едва успел перехватить руку чародейки, и страшное лезвие застыло в сантиметре от живота вмиг протрезвевшего Виола. Ну да, Креона привыкла брать чуть повыше – ростом бросский варвар явно выигрывает у южанина.

– Ну вот, – усмехнулся я, поняв, что можно считать первое занятие успешным, – Теперь можно и отдохнуть.

Потом, отправив их всех спать, я до самого утра занимался медитацией. Если мне не удастся найти какого-нибудь, пусть зачуханного наставника, чтобы активировать или хотя бы поискать источник магии внутри меня, придётся и дальше как-то выкручиваться.

Меня самого раздражал этот парадокс… Я научился управлять огнём в бросской крови, увеличивая свои силу и скорость, но не могу выбросить огонь наружу. Не считать же за магию огненный взрыв, когда все вокруг умирают, а сам я остаюсь без портков?

Существовали ещё способы активации, но обращаться к помощи богов я пока не хотел.

* * *

Ночь выдалась тяжёлая. Поэтому-то бард и шёл мрачный, как туча – видимо, ещё и лёгкое похмелье наложилось.

– Даже интересно, а злые гусляры бывают? – усмехнулась Креона после очередной его гневной тирады. Голос она явно сорвала, и лишний раз не болтала.

– Ещё как бывают. Такие тёмные, ну просто адские…

– Бренчащие силы зла, – усмехнулся я и неожиданно зевнул. Да, бессонная ночка и для меня не прошла даром, но я-то вообще не спал.

– Вот вы смеётесь, – проворчал Виол, – А ты хоть знаешь, почему зло такое злое?

Я всё же с усмешкой спросил:

– Ну, и?

– Слышал поговорку – «зло никогда не дремлет»? – Виол хищно ощерился, – Вот потому оно и злое! Оно никогда не спит, оно вечно невыспавшееся.

– Как я его понимаю, это самое зло, – вздохнула Креона.

– А добро такое душечка, потому что спит, – продолжал бард, – Оно всегда дрыхнет! Глазки откроет, бо-о-одрое, вы-ы-ыспавшееся, глянет, что вокруг творится и «Ах!» – опять спать…

Не удержавшись, я захохотал. Просто вспомнились медитативные практики Тёмных Жрецов, как обходиться без сна неделями, да и вообще весь сон заменять тёмной медитацией. И слова барда как нельзя лучше передавали моё состояние в те дни.

Тут с лиманов пахнул свежий утренний ветерок, принёсший новую порцию выворачивающей вони. Ну что ж они тут болотистые-то такие…

– А какой аромат, а⁈ – издевательски заворчал Виол, шумно втянув носом, – Ничего, наскребём сладенького пота с кикимор, заработаем золотишка. А потом Сидор нас в другую задницу пошлёт какую-нибудь… Скажет нам добыть целебных фекалий Солевых Драконов, наскрести с одного места!

Я даже удивился, уставившись на него.

– Солевые Драконы?

Будучи Тёмным Жрецом, я слышал только о драконах, которые водятся во Тьме. Но это были только легенды, в которых говорилось, что до таких глубин и Бездна не добиралась.

Бард побледнел.

– Нет, громада, только не говори мне, что ты собираешься… Нет!!! Не существует никаких драконов!

Он аж затрясся то ли от злости, то ли от страха, но я перевёл взгляд на Креону. Та явно мечтала помолчать ещё, она так и не отошла после вчерашних вспышек гнева, но нехотя ответила:

– Я не знаю ничего о южных драконах. У нас на Севере они другие.

Я, поджав губы, двинулся дальше. И вообще, Всеволод, чего ты удивляешься? Ну, есть тут драконы, ну и что?

В этот момент со мной связался Кутень, передавая мысленную картинку обстановки в камышах. Кажется, мы пришли, вот только придётся сворачивать…

– Куда⁈ – Виол беспомощно смотрел, как я, раздвинув камыши, плюхнулся сразу по колено в грязь.

– В задницу к дракону, – хохотнул я, продолжая чавкать ногами дальше.

Глава 11

Ну что ж, это был наш второй осознанный поход, и он показал, что над тактикой боевого отряда нам точно надо поработать.

На кикимор мы наткнулись довольно скоро, правда по пути до их ближайшего гнезда спутникам пришлось тянуть меня из трясины. Я, конечно, был тяжелее остальных, но что-то мне подсказывало, что это всё происки Мавши. Ну да ладно, эту богиню я не боялся. Если бы она была врагом, я бы погиб ещё тогда, возле каравана работорговцев.

Посреди камышей нам открылось озерцо, покрытое тиной и гудящее мошкарой, и мы замерли, наблюдая за обстановкой и выжидая. Занятия явно пошли Креоне на пользу, потому что она легко наколдовала обдувающий нас холодный ветерок, и кишащий в воздухе гнус не обращал на нас внимания.

Образ жизни кикимор был чем-то похож на повадки бобров. Из воды, покрытой тиной, тут и там торчали остроконечные крыши подводных хаток, рядом с которыми иногда бурлили пузыри. Естественно, ни одной живой души в озерце не было видно, но я и не надеялся подойти незамеченным.

В первую очередь кикиморы – животные. И, если их не направляет богиня или им ничего не грозит, нападать не будут.

– За ними что, нырять? – проворчал Виол, не спуская глаз с верхушек крыши.

Я не ответил, потому как сам раздумывал над этой проблемой. Из некоторых крыш коптился самый настоящий дымок, ведь кикиморы обладали простейшим разумом. Особенно взрослые, пожившие своё.

Со взрослой кикиморой мне встречаться совсем не хотелось. Значит, надо избегать дымящихся хаток.

Посмотрев на озерцо, мы снова тихо двинулись через камыши, и я дал Кутеню команду искать гнездо помельче.

– Кстати, а как добывают пот с кикимор? – спросила Креона.

– Наверное, надо заставить их сначала вспотеть? – предположила Дайю, – Может, приказать им?

– Боюсь, ваше высочество, тут это не сработает, – проворчал бард, – Но знаю точно, что пот собирают только с живых кикимор.

Я усмехнулся. Перед походом, кстати, мне пришлось помучиться с выбором – оставить Дайю в трактире или взять с собой. Но чуяла моя жреческая чуйка, что за трактиром тщательно следят, поэтому рисковать я не стал.

– Для начала условимся, – прошептал я, – Когда я закричу «взрыв», вам надо бежать от меня подальше.

– Громада! Что ещё за взрыв⁈

– Взрыв – это взрыв, – пробурчал я.

Креона с Виолом переглянулись, а Дайю не преминула вставить:

– У нас в Лучевии есть маги пыли, они отлично владеют магией взрывов.

– В пещере тогда я, получается, видел такого мага пыли? – сразу спросил я.

– Да, это был он, – кивнула та, – Послушник из храма Знойных Песков, я помню, он служит моему дяде.

Я усмехнулся. Кажется, скоро абсолютно все цепочки рано или поздно сойдутся на этом Шане Куо, дяде принцессы. Ну, значит, если я буду его считать главным последователем Бездны, то ошибки не будет.

– Погоди, громада. Там, в магической зоне, где мы тебя возле раскуроченной пещеры нашли… это и был тот взрыв⁈ – Виол судорожно сглотнул.

В ответ я лишь кивнул. Как хорошо, что не надо объяснять. Меня самого мучила одна дилемма – если от этого взрыва погибнут кикиморы, это будет считаться убийством? Или обязательно я должен делать это физически?

– Видит Маюн, такие вещи обсуждаются до похода, – проворчал Виол, – Но нет, мы же и в магическую зону, и в лиманы попёрлись с бухты-барахты…

– Малуш, вообще-то бард прав, – нехотя сказала Креона.

Говорить, что импровизация у варвара получается явно лучше, чем обдумывание стратегии и планов, я не стал. С настоящими врагами мы ещё не встретились, и если не идти вперёд семимильными шагами, то первая наша встреча с ними закончится плохо.

– Такое оправдание, как тугие варварские мозги, сойдёт? – с насмешкой произнёс я, – Ну, и кто нырнёт за кикиморами?

Мы как раз вышли к подходящему мелкому озерцу, где одиноко торчали три крыши. Оглянувшись на барда и чародейку, я сразу понял, что нырять придётся мне. Уж точно не принцессе…

– Ну, Отец-Небо, – проворчал я, заходя в воду и пропахивая ногами толстый слой ила, – Ты знал, что Десятый будет барахтаться в вонючем болоте?

– Эй, громада! – опомнился бард перед тем, как я нырнул, – А если ты скажешь «взрыв» в воде, как мы услышим⁈

Но вода уже поглотила меня, и я двинулся к первой подводной хатке. Я скорее не плыл, а шёл под водой, потому что вес доспеха не давал мне всплыть. К счастью, в моей мощной груди воздуха хватило бы надолго. Кутень спокойно передвигался рядом под водой, причём его глаза, в отличие человеческих, отлично видели даже в мутной болотистой воде.

Подплыв к подводному вигваму, собранному из тонких коряг, оплетённых водорослями, я сунул руку под шторку из листьев осоки. Из далёкого-далёкого прошлого пришло воспоминание, как я в детстве нырял за раками и вот так совал руки в узкие норы. Как же давно это было, тогда я ещё не успел уничтожить половину Империи, и теперь кажется, это было даже не со мной.

– А-а-а! – мой подводный крик уплыл пузырями вверх, когда острые зубы чуть не оттяпали мне палец, и я вытащил мелкую кикимору, грызущую защиту на моём локте.

Пока я двигался обратно, обезьяноподобная жаба извивалась, пытаясь прокусить толстую кожу, обшитую железной чешуёй. Я перехватил её за горло и на всякий случай воткнул кикиморе в пасть топорище, чтобы не дай Небо она не позвала своих сородичей.

О, я даже в воде чувствовал, какое склизкое у неё тело, она так и норовила выскользнуть из рук. Много, очень много пота, так мы быстро заработаем положенное нам золото.

– Эй! – зашипел я, когда вытащил голову из воды, и, вытянув бешеное чудище на свет, поднял её перед собой, – Снежком её оглу… Да смердящий свет!!!

Кикимора резко обмякла в моих руках, и я уставился на стрелу, торчащую изо лба бедной твари. При этом слизь, покрывающая её, и вправду будто помутнела, и стала вязкой, но уже не скользкой.

– Ой, прошу прощения, – Дайю опустила лук, – Я случайно.

Я ничего не ответил. Лишь с досады отбросил убитую кикимору на берег к спутникам. Оттащим Сидору, может, на какие ингредиенты сгодится.

– Так, – я обернулся, – Следующую, Креона, ты просто оглушаешь пучком льда. Мы собираем с неё пот, а потом живую отпускаем. Живую, всем ясно?

* * *

В этот раз получилось гораздо лучше. Я выскочил из воды, вытянув трепыхающуюся кикимору, проскакал до берега.

Креона прочавкала навстречу, активируя заклинание на ходу.

– Я готова, Малуш!

– Давай, – я выставил кикимору, и чародейка метнула снежок.

И тут же мгновенный удар жезлом в нос чудовищу, да так, что у той хрустнул череп. Ещё через мгновение я удивлённо уставился на кончик лезвия, вылезший из спины худосочной болотной твари, а потом спрятавшийся обратно.

Как Креона преодолела в одном прыжке сразу пару метров по трясине, она и сама не сообразила.

– Моркатова стужь! – Креона вытаращилась на свои руки, – Я сама не поняла, как так… Ой, в общем.

Я ошарашенно опустил руки, погрузив тело кикиморы в воду. Да чтоб этих глупцов Бездна сожрала…

Даже не знаю, что меня задело больше всего. Малуша явно печалило, что эти грешники так просто лишали жизней невинных тварей… Ой, Десятый, не смеши меня. Тебя просто бесит, что всем вокруг можно убивать, чем эти самые все и занимаются… всем можно, но только не Десятому.

Я глянул на барда, потом на его потрёпанную лютню. Тот постарался прикрыть её ладонями:

– Громада, Маюна тебе в печень! Это же не дубина!

– Ладно, работаем дальше.

* * *

В общем, с третьего раза у нас получилось. Креона смогла оглушить тварь комком льда, при этом не убив её. Они с бардом старательно соскребли с неё слизь, набрав деревянную банку, которых мы взяли с запасом.

– Не понимаю, почему ты не собираешь пот? – проворчал бард, борясь с приступом тошноты.

– На всякий случай, – сказал я, – Я же лиственник.

Когда кикимора, лишённая слизи на теле, вдруг стала сохнуть и перестала подавать признаки жизни, я только поджал губы. Потом я её сбросил в воду, и тварь некоторое время дрейфовала без признаков жизни, но вскоре ожила и, словно пьяная, медленно поплыла к своей хатке.

Тут кикиморы закончились, и мы, прихватив пару трупов, потащились искать следующую заводь с мелкими тварями. К несчастью, таких озёр, где не было дымящихся хаток, в которых могли скрываться взрослые кикиморы, тут было совсем немного. Но они всё же были.

Лишний раз я не рисковал, тщательно выбирая гнёзда, и поэтому больше времени мы потратили, чапая по колено через болото. Мы нашу стратегию здорово обкатали, как следует сгладив шероховатости, и через несколько часов у нас уже было целых восемь банок.

– Восемьдесят золотых за один поход… – даже у Виола глаза полезли на лоб, – О-о-о, слёзы Маюна мне в почки!

Правда, за эти пару часов мы устали, как черти, и один раз всё-таки ошиблись. Засунув руку в одну из хаток, я никого не нащупал и подумал, что она пустая, поэтому поплыл к следующей.

А когда я вытащил кикимору из воды, неожиданно чуть дальше вынырнула ещё одна и, выскочив на берег, с диким визгом ринулась в камыши. Дайю среагировала молниеносно, выстрелив из лука, и вопли кикиморы оборвались.

Лающее эхо унеслось вдаль, и над болотом повисла тишина. Только уже другая – зловещая, гнетущая… Даже мошкара перестала гудеть.

Креона оглушила кикимору, мы быстро собрали пот в девятую банку, но я чуял, что теперь точно следует прекратить охоту. Моя варварская пятая точка уже зудела от предчувствия, и, схватив мешок с банками, я стал толкать всех в направлении берега.

– Быстро, быстро!

– Громада, ну нормально же шло, – Виол задребезжал пустыми банками в мешке, – У нас ещё есть.

У барда явно была ещё одна плохая черта. Если дело касалось золота, он переставал соображать.

Мы быстро чавкали по трясине, иногда проваливаясь чуть ли не по пояс. Кутень, летая сверху, направлял нас.

Сначала мне передал цербер, а потом и моего слуха коснулись звуки шелеста. Кажется, со всех сторон к нам кто-то двигался, и даже цербер показывал сверху, как колышутся камыши.

– Да ну вашу же… – вырвалось у барда, теперь он прекрасно слышал, сколько проблем к нам движется.

Стиснув зубы и перехватив покрепче, я сунул Виолу мешок с полными банками и толкнул его вперёд, к Креоне и Дайю.

– Играешь музыку скрытия, и выходите на дорогу.

– А ты? – Креона чуть ли не кинулась ко мне, – Я готова, я смогу…

– Сначала – на дорогу! – рявкнул я и добавил чуть тише, – Потом вернётесь за мной.