Текст книги "Сиреневая книга. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Александр Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Тарелка с блинами, плошка со сметаной. Большой пластиковый стакан пакетированного чая с лимоном. Может быть она даже красивая, но сидя рядом невозможно ее разглядывать...
Бонда, спохватившись, сбегал за вторым и чаем, умышленно задержался с торца стола и снова натолкнулся на прямой насмешливый взгляд. Он отчего-то неожиданно для себя растерялся, буркнул спасибо, и, нахохлившись, стал быстро есть. Не чувствуя, впрочем, ни вкуса ни запаха.
Глава 76 . Возвращение.
Игорь, я не знаю, как я тогда оттуда выбрался. Очнулся уже один. Развалины. Не помню ничего. У меня это иногда бывает. И раньше такое случалось. Редко. Осмотрелся, руки-ноги, спрей валяется кетаминовый, не мой, кстати. Болит всё, понимаешь? Дал дёру оттуда. Просто с места уйти, не ориентируясь. Потом уже петлял, отлёживался. Я еще думаю в город сегодня съездить – пусть просветят посерьезнее, может, что и проглотил. Не фольгой же мне заматываться! Кстати, смотри, что нашел! Там еще кое-что было, но теперь уже пустое – пока добрался все оставил на постах. Чтоб пристально не всматривались. В мою опухшую морду. Сначала, прокатывало, а потом на одном по-умному поступили: обшмонали грамотно – и выгребли все. Под зад ногой – приноси еще, валерман! Я, знаешь, так обрадовался тогда. Могли ведь сдуру ... что угодно. И решили, что все, что намародерил, с собой ношу. Только я как знал – сережки вот эти заранее в ....спрятал. Оставлю, ладно?
Глава 7 7 . Знакомство.
–А я Вас, кажется, знаю. Вы ведь Александр? – она слегка отстранилась, чтобы видеть его лицо. Волнующий запах незнакомых духов, мокрой шерсти свитера. Под которым вздымалась высокая грудь.
Бонда сглотнул непрожеванный кусок и охотно подтвердил:
–Александр, он самый. Только не представляю, где мы с Вами встречались. Я бы Вас точно запомнил.
–Это было давно, – она сделала многозначительную паузу и вдруг, глядя ему в глаза, тихонько пробубнила: "Коньяк в графине – цвета янтаря, Помнишь"?
И выразительно покрутила остатками чая по стакану.
Ошалевший Бонда промолчал, его ни разу не клеили так откровенно и нелепо. Он вообще привык жить с инициативой в зубах. Доминировать. И за понравившимся цветком наклонялся сам.
–Давно, – повторила она, – на семинаре каком-то... или на тренинге. По личностному росту... Коньяк вас превращает в бунтаря. Что не практично. Да, но романтично. Он сильно обрубает якоря всему, что неподвижно и статично.
Ребята, сидящие напротив, засобирались, натянули шлемы и поцокали по кафельному полу на улицу. Бонда мгновенно переместился на их место, сохранив на некоторое время волнительное ощущение большого бедра. Рядом с ними тут же сели.
–На семинаре, так на семинаре,– думал Бонда,– только вот не посещал я последние лет цать никаких семинаров. А групповой тренинг у меня был единственный, и тот в Советской Армии. Не было там таких...красивых. Все ж прочие тренинги... личностного роста были сугубо индивидуальные. Выжил-прошел! Врете, сударыня, врете! Но вслух он сказал:
– Допускаю. А Вы, я смотрю, почитаете нашего, так сказать, глубокоуважаемого Иосифа Александровича?
– Местами. Был один типчик...,– она полностью развернулась и снова посмотрела Бонде прямо в глаза, – подсадил. Я тогда даже и не знала, что это не просто... его шутки-прибаутки.
Бонда ничуть не смутился, сказал что-то типа "бывает", а сам облегченно подумал, что на поэтессу-алкоголичку эта спортивная особа ну никак не тянет. Возможно, это просто оригинальный феминистский способ кадрения перспективных бледных юношей. Со взором горящим. Способных еще и на "поговорить"? Теоретически такое возможно. Практически, в наших суровых регионах .... вряд ли.
По жизни недоверчивый Бонда еще раз все сопоставил и пришел к выводу, что мадам (или таки мамзелька?) целенаправленно ищет подход. Плотный подход конкретно к нему. Медовая ловушка? Но нахрена он ей сдался? В это время года... Да и в другие тоже. Замуж она с такими данными может раз в месяц выходить. Деньги? А откуда она про них знает, про них никто знать не может. Да и не та сумма... для такого персонажа. Сейчас все пути открыты – с её внешностью, возрастом и напором даже и мозги-то не особо нужны. А у нее, похоже, еще и голова соображает.
Может она от...этих мутных типов, с казенными и странными вопросами, которые периодически искали с ним встречи, и которым он почему-то не подошел?
Бонда решил включить дурака и плыть по течению. Разберемся на месте, что там за ловушка, и какой там мед. Может быть просто нимфоманка. Коллекцию собирает. Пожалуйста. Мы – за! В конце концов, все сейчас лечится. Анонимно и быстро. Хотя у таких и болезни наверняка благородные, типа весенней дэпрэссии.
А имя? А имя его она пробила на регистрационной стойке. Или угадала. Он же не Альфред какой-нибудь. Надо было сказать ей, что ошиблась, на самом деле он – Елисей. Но растерялся и ...опоздал. Да...Лиса...Красивая такая лисонька. Все это мгновенно пронеслось у него в голове, а наружу он выдал достаточно тупую, как ему тут же казалось шутку:
–А я, зато знаю Вашу фамилию!
И не дав открыть ей рот, а она явно что-то хотела сказать, на одном дыхании выпалил: -Рыбакова!
Девушка осеклась и вытаращила зеленые глаза. Бонда продолжал, его уже несло:
–Спросите, как я угадал, а я отвечу: я тоже Рыбаков. Не Волков, и не Соломонов!
И кивнул на стоящие на стойке фишера. Девушка, наконец, поняла и засмеялась. Её прислушивающаяся к разговору и ничего не понимающая соседка собрала свою посуду, осуждающе покачала головой, и неуклюже выбралась из-за стола. Закутанный ребенок поплелся за ней. Девушка переместилась по скамейке к окну, и оказалось точно напротив Бонды. Она вдруг снова вцепилась в него взглядом, не отрываясь, поднесла стакан к бледным потрескавшимся губам, сделала глубокий глоток, и сказала, как всхлипнула:
–Меня зовут Лиза. Ты действительно меня не помнишь?!?
Глава 7 8 . Регистрация.
–А какая, Вам, в сущности, разница, что последнее я там помню? Какая разница, что я отвечу? Ну, например, могу сообщить, что как порядочный человек, я завещал свою тушку науке. На органы.
Или органам, для науки. И возможно, эти высоколобые гады... просто промывают мне мозги. Методично. Сектор за сектором. Ищут зацепки. Проматываются... сенсоры, все ощущения, записанные за всю мою жизнь. Так сказать, реальность, данная мне в ощущениях. И, все здесь – это моя воспаленная иллюзия. Вариация на пройденные темы.
Иногда склоняюсь к тому, что я умер. А здесь... всего... на сорок суток. Для ремонта кармы. В этом месяце дали несколько часов, а в следующем– уже не надо...вмешиваться. Через пару лет – опять на несколько минут. В нужный момент. И так, пока свой лимит не выберу.
Системы-то все самоорганизующиеся, обратная связь...все дела... Сами за собой подтираем... Ну и всяких раздавленных бабочек.
А еще, могу я вам сказать, закажите и посмотрите фильму, что-то типа тотал реколл. Запомнился он мне. Должны были вроде к этому времени снять. Или еще снимают. Так там предлагалось, не выходя из кресла, путешествовать даже туда, где ты никогда не был. Другие миры. Во всех красках и запахах. В своей же башке. Знали б они... до чего дойдет прогресс...Просто б траву курили.
Так вот, я, например, человек уважаемый и хотя немного, но обеспеченный. Смог себе позволить... пошалить в собственных воспоминаниях. Вон, какое качество! Даже капельку пота у тебя на лбу вижу! Нормальный симулятор омега-поколения. Для омега-самцов! Ты ж поди телевысер смотришь? Ну вот!
Или...все сон, бред, гиль. Зазвенит будильник, и все мы проснемся. Каждый в своем времени.
А вообще не знаю. Но, для меня все это не выглядит как флешбек. Флешбек, говорю, слово такое, не сбивай... У меня все линейно, но почему-то хуже я помню отрезок времени, который отстоит дальше... отсюда. Видимо объективно больше времени прошло.
А конец вообще не помню, как блокировка какая-то стоит. Чтоб не свихнуться. Как про детство, помнишь куски. И с каждым годом их все меньше и меньше. Уже и подростковый возраст – пятнами, и дальше-какие-то провалы... Но где-то же это все сохраняется.
Мультирегистратор, по сути то же самое. Только на внешних носителях. Причем эти дендритные флешки, по сути те же блоки памяти.
Кстати начиналось все с автомобильных регистраторов. Они писали звук и видео. Сначала так себе, потом уже ничего так. Память на несколько последних часов, более новые снятые куски стирали более старые. Потом произошла революция в аккумуляторах энергии, появились эффективные полуорганические топливные элементы, почти одновременно открыли новый принцип хранения больших объемов информации. И все! Понеслось!
Прогресс как ручей, постепенно ширясь и набирая скорость, если и столкнётся с препятствием на своем пути, то или снесет его со временем, или найдет другое русло и все равно обойдет. Иногда весьма затейливо.
Появились носимые мультирегистраторы. Мульты. В очках, спецукрашениях и так далее. Непрерывно писали видео, звук и, в спецверсиях, по желанию, запахи. Пришел домой, отмотал утреннюю встречу на нужный момент, пересмотрел, возможно, заметил что-то новое. Захотел, вернулся на месяц назад, уточнил что надо. Но не это было революцией. В конце концов, это была продвинутая версия старого авторегистратора. Но просуществовала она почти двадцать лет. И не очень дорого, кстати. Большой минус, что ты должен обозначать наличие регистратора окружающим. Скрытая фиксация запрещена. Естественно, были варианты. И все про них знали. Особый признак доверия – на встрече все демонстративно складывают мульты в специальную коробочку. Только у каждого остается еще масса всякого – в запонках, пуговицах, часах, серьгах, в ручке, в блокноте. Даже в зубах. А потом, это все сводится по времени, и выходит приличная картина происходящего. Во всех красках и звуках. Появилась масса желающих поделиться собственными интимными переживаниями, в духе «вот так у нас с ней все начиналось, и..». А также всевозможными экстремальными переживаниями.
Настоящая революция началась, когда создали технологии эффективного считывания обработанной мозгом информации с естественных сенсоров: глаз, ушей, языка, и так далее. Полное погружение. Даже тактильные ощущения целиком и полностью.
Специфика в том, что полное воспроизведение возможно только в голове у автора. А вот изображение и звук можно было вывести на куб. Для всеобщего обозрения. Или на очки, для индивидуального потребления.
Но я это уже... немного застал, мало интересного, снимать жизнь старика. Во все времена. Да и ограничения там всякие.
Эх, знал бы ты, что мы все из себя представляем. В двадцать первом веке копнули, глубже, казалось бы, некуда, а там...Космос. Невозможно представить, где там границы...
–А во время, как Вы сказали, провала я не знаю, где я... был. Повторяю, у меня субъективно время течёт линейно. С детства и до старости...зрелости, блин, мать её! Вот я здесь. Позавчера помню. Вчера помню. Сегодня помню. А то, что между вчера и сегодня прошло две недели – не помню. Не понимаю. Догадываюсь только, что выше головы не прыгнешь. Выше своей головы. Видимо только она для такого и подходит...
Ну и что я успел натворить за это время?
Глава 7 9 . Под чужим флагом.
– И я так понял, Бонда, что все из этого списка, как и мы с тобой, смертники. Точнее я. Про тебя эта сука еще не знает.
– Ну почему сразу за плохое? Может быть наоборот, медальки дадут. Или целые ордена имени кого-то там... Как там у них сейчас заведено-то, тебе ж лучше знать?
– Ты не понял что ли? Это же не штирлицы зайдут. Повзводно и поротно. С оружием! В форме! Оттуда!!! Погоди...Ты придуриваешься опять, да?
– Придуриваюсь. Все я сразу понял. Здесь прошли, всех вырезали, как тогда в Казахстане. А виноват боец. Рэмба Рэмбаев в пятьдесят килограмм. Или даже пускай гладко прошли, но нас потом накроют по любому. Другие.
–Точно. Я тоже так думаю. А дальше все – иди на станцию и сноси ее нахрен. Там же никакого второго эшелона нет. Гуляй не хочу. Не вторая мировая, чай. Там мирное небо. Еще цветами встретят. С них станется. Подумают – пересменка.
– Только не "сноси ее нахрен", а занимай, и все дела... понял, да? Это очень серьезный аргумент, если они ее займут. И вытребуют всю сопутствующую инфраструктуру. Тут территория скукожится до пары районов. И все согласятся.
– Ну да, и человек тридцать самый раз. Для изнутри.
– И еще не факт, что тридцать, там и рота зайдет, и две. Если первую коробку пропустим, и они нас обработают.
– Так, и чего будем делать? А, Бонда? Валим Ходырева, а потом остальных?
– Правильно. Но! Но сначала соглашаемся, иначе зайдут в другом месте. Ходырева отпускаем. У меня есть... чем его зарядить, через пару дней сам загнется.
– Да ты оказывается страшный человек! Не врут про тебя...
– Знаешь, эта гнида... Давно надо было, да все тянул, думал – эта тварь хоть прозрачная. Можно хоть как-то использовать. А тут, похоже, все, финал. Яснее ведь некуда. Момент истины.
– Это понятно, но речь не за него. Он торпеда. Как на заводе – представитель заказчика. Даже не так, доверенный посыльный, вот. Меня больше волнует, как нам гостей встречать.
– Да элементарно! Оголяем пост, ставим реально одного Касыма, он мне все равно никогда не нравился. Чего ржешь? Нихрена с ним не случится, такая живучая падла, сам удивляюсь! Запускаем вглубь, почти до сворота, блокируем и давим со стороны домов. Валим всех наглухо, но, если будет безопасно, берем и живых. Хотелось бы побеседовать.
– Я думаю, что это-то как раз и бесполезно. Там задачи ставят последовательно. Зайдут, тогда им и озвучат. Тут же сплошь населенные пункты. Может они просто мирняк резать начнут. Под нашим флагом. Их стиль. Вряд ли что узнаешь... Не стоит даже рисковать. Оповещаем всех о вероломном и жестоком... А вот что мы будем делать дальше, теряюсь... Там, я как понимаю, команда свысока прилетела.
– А что дальше, Игорь? Там кабинетов много, правая рука не знает, что левая делает. Одно управление с другим воюет. Ты сейчас включай дурака, и под это дело стряси с этого урода чего-нибудь по расходникам. Людей попроси, продукты. Нет, этого мало... О, чупа-чупсы попроси, фентониловые. Кстати, надо по ним решать и по назальникам тоже. В общем, для усыпления бдительности, просишь внаглую все это дело, наркош у нас нет, он знает, что действительно надо. Услуга за услугу, он только так и понимает. И посмотри на реакцию, будет ныть, как обычно, или на все сразу согласится. И мы с тобой поймем, какие у них на нас виды.
– А он наверняка детали и не знает. Сказали – сделал.
– Естественно. Но эта блядина... он же все понимает и догадывается обо всем лучше нас. Только он – провод, а мы – на конце. Мы – конечный абонент. А телефон глухой. Не так поняли. Не то сделали, может у вашего представителя своя игра была. И мы можем копать, а можем и не копать. Закопав представителя. Еще и трубкой можем треснуть... Тебе его жалко, что ли?
– Бонда, прекрати! Нормальный мужик сразу бы дал понять, что не лезьте, не надо! Не ходите в этот лес – ничего хорошего! Меня, мол, только не подставляйте! Подсказал бы чего, со своей колокольни глядя, прикрыл.
– А ненормальный сам себя приговорил. У него выбор был, он его сделал. Всё. Работаем. Всё правильно сделаем. И будем считать, что мы свою амбразуру в очередной раз закрыли. Только рассказывать об этом никому не будем.
Глава 80 . Оборот.
–Меня зовут Лиза. Ты действительно меня не помнишь?!?
Бонда покопался в памяти и смутно вспомнил только одну Лизу. Из позднего детства. Назойливая, странная какая-то. Она, кажется, была приезжая, с Уфы. Авария, диоксин. Жила временно у тетки, с младшей сестрой. Девочка ни о чем – младше него года на три, несформировавшийся гадкий утенок. А Бонда уже тогда подозревал, что из гадких утят обычно вырастают... гадкие утки. И рисковать не стал. Он как-то не очень ловко отвязался от этой Лизы и тут же про нее забыл.
–Не помню, – сказал Бонда, – я контуженый на всю голову, не всё помню. Тяжелое детство, деревянные игрушки. А что хорошего надо вспомнить? Я готов начать. Только не здесь.
Глава 81 . Передастия .
Я кое-что слышал об этом. С другой стороны. Правда покажется это вам настолько...фантастичным, что... Я и сам знаю только со слов. Но, склонен доверять источнику.
Наука сильно шагнула вперед. Но... Будущее наступает неравномерно для разных людей и регионов. Кто-то живет в двадцать первом веке, а кто-то в девятнадцатом. Или раньше. Войны, деградация, натуральное хозяйство... много чего нехорошего.
И тут же, в нескольких часах лета – оазисы благополучия. И достижения, от которых порой не по себе.
Помните извечную мечту человечества о мгновенном перемещении в пространстве. Зашел в будку в Лондоне – вышел в Нью-Йорке! Так вот... это все стало достижимо. Правда, не совсем. И не всем. Сначала поясню принцип работы, не поймете или не поверите – значит так и надо, но я попытаюсь. Только без дурных вопросов.
Представьте факс. Они исчезли как вид уже в самом начале нулевых, но принцип похож. Телефакс, телекс – это не совсем то. Ты вставляешь документ в приемник, информация преобразуется в цифровой код и по проводам устремляется в пространстве к другому факсу. И на новом месте из такого же аппарата выходит аналог посланного документа, в идеале без потерь информации. Теоретически, можно добиться стопроцентного совпадения подлинника и копии. Можно автоматически уничтожать подлинник при подтверждении успешной передачи, и заявить, что документ был перемещен в пространстве.
Теперь представь, что уже довольно скоро появятся принтеры, машины, способные из цифрового кода воссоздавать объемные предметы. Из пластика, металлов, органики. Чуешь, к чему я клоню.
А клоню я к клонам.
Время шло, технологии и знания шагнули вперед.
И вот уже засунули злые дяди простейший организм в гигантский факс, отсканировали во всех известных измерениях, оцифровали и ...скопировали. Стало два организма. На первый взгляд ничем не отличимых друг от друга. И на второй тоже. Стали усложнять.
Только вскоре выяснилось, что не все идет гладко. Что-то остается у оригинала и отсутствует у копии. Не знает новая мышка некоторых элементов лабиринта. А должна знать. И у старой становится... не все в порядке. Хотя сразу и не поймешь.
Допустили, что что-то недопередается, удерживаясь в подлиннике. Или теряясь при передаче. Уничтожение оригиналов на разных стадиях ничего не дали – копии не изменялись. Жили недолго.
Видимо дошли до логического тупика – стали нужны субъекты, которые способны к описанию самоощущений и ... всякого разного. Но это уже были домыслы. Клонирование человека было законодательно запрещено в две тысячи мохнатом году или даже раньше.
Только уже много десятилетий все подобные эксперименты проводились на гигантских океанских лайнерах-клиниках, не подчиняющихся законам никаких государств. Какие-то левые флаги. И подлодки неподалеку. Там издавна делались операции по омоложению, проводились бесчеловечные опыты. Вечная молодость – достаточный стимул для чего угодно.
Говорили, что тысячи людей, пропадающих по миру, служили всего лишь источником биологического материала для стареющих и слабеющих... сильных мира сего. Глаза, почки, кровь, лимфа, плацента и так далее... по прайсу. Зачем ждать донора, попавшего в аварию и не имеющего шансов, когда его можно вычислить и привезти. Призывников воровали вместе с медицинскими делами. Прямо с поезда. А кто дезертиров искать будет. Они ж сами прячутся. Это в наших прериях-пампасах, а где-то могли просто пригласить на высокооплачиваемую работу. На запчасти или, если немного повезет, в инкубатор. Типа суррогатной матерью. Для девушек, конечно. Рожать, рожать, рожать. Биоматериал. Страшные времена. И все шито-крыто.
Представляете, какую поддержку могла вызвать возможность оцифровать сознание, опыт, память и поместить их в новое молодое тело? Ведь теоретически факс можно распечатать и на бумаге другого цвета. Без потери содержимого документа.
Только, видимо, не заладилось. Что-то терялось. Какая-то искра. Возможно душа. Найти и взвесить ее не представлялось возможным. Хранилище блуждающих и успокоившихся душ было недоступно для бренных тел.
Поверил? Я и сам не очень в это верю, но были утечки. Авария была. Мутная такая. Теракт видимо. Может даже месть. Прогресс позволил даже одиночкам совершать такое, что Герострат обзавидуется. И ведь не вычислишь иногда таких. В-общем титаник отдыхает. Кое-что тогда всплыло. Во всех смыслах. Информацию стало ж ...не утаить. Не всю, конечно, но процентов на девяносто. Человеческий фактор и передовые технологии. Все же изменилось.
В девяностых мы терли по баням. Спрашивается почему? Девки, водка– пиво и прочие удовольствия? Отчасти. Только истинные любители бани пить не станут, да и проститутки, это больше для веселящихся менеджеров. Главная причина – в том, что можно было пошептаться в парилке или в бассейне, видя перед собой контрагентов без микрофонов скрытого ношения.
А через лет десять-пятнадцать у меня уже были брелки, ручки и зажигалки, пишущие не только звук, но и высококачественное видео. Иногда я использовал сразу несколько устройств одновременно. Все это было незаконно, но... порою необходимо. Мог снять хоумвидео с собой в главной роли, а мог записать подготовку к тендеру. Так на всякий пожарный. А профессиональная техника могла снимать не то что в парилке, а хоть и под водой. И все про это знали.
Разговоры велись нейтральные, схемы и цифры писались на бумажках, передаваемых друг другу. А иногда просто набивались на калькуляторе и предъявлялись собеседнику. Эзопов язык, сленг и мат заменяли и характер действий, и ФИО, и врио. Без персоналий, но доступно. Примерно так:
–Пусть наш общий друг передаст этому...передасту, что он, возможно, передаст... наши (на калькуляторе шесть щелчков кнопками) поздравления своему лысому хрену. Если мы никого не заметим на этой полянке, кроме наших клоунов, якши?
И это еще не идеал, так как неплохо читается "лысый". Следовало заменить на "этот..., ну ты понял, да". Телефоны зачастую отключались, из них вынимались аккумуляторы. Их оставляли в машинах, разговаривали на улице. Только прошу, можно я сегодня без пояснений, а то потеряю нить?
Важный разговор мог произойти в коридоре администрации мимоходом на лестнице, а мог и в лесу в охотничьем домике. Быстро и без свидетелей, или при огромном стечении народу, но вполголоса. И тут же следовали отвлеченные темы. Природа, погода, бабы, машины, футбол. Впрочем, с кем попало, никто ни о чем не говорил. Да и паранойей страдали только самые опытные. Хотя и они понимали, что если будет отмашка, то ...сам признаешься, да еще и столько вспомнишь и додумаешь, что Конан-Дойл обзавидуется. Даже если ты чист, аки стеклышко
Один молодой, но мудрый чиновник заметил однажды, что в таком случае, наверное, особенно обидно. Я согласился, включив дурака. Он повторил, с уклоном на то, что предлагаемая мною сумма настолько незначительна, что можно считать ее несуществующей. Пришлось подарить свою визитку. Через месяц с ней пришла его молодая теща и ее неотложные проблемы обошлись мне еще в три первоначальные суммы.
А вообще, какими забавными стали борзые щенки! От переуступки прав аренды некоему лицу до негласного абонемента на услуги любого рода. Пришел, и пользуешься. Безвозмездно, то есть даром. Пока ты нужен, у тебя если и не коммунизм, то платиновая карта постоянного клиента с хорошим бонусом.
Я хлебнул проблем из-за своей Лизаветы, которую один нужный перец принял за мою секретаршу-референта. И настоятельно хотел с ней выпить кофе. Я сказал, что она кофе не пьет. Она сказала, что кофе не пьет. Он сказал, что я немного его не слышу. Закусился. Пришлось сказать, что вообще-то мамзель не мамзель, а мадам. Причем принципиально непьющая кофе, ни с кем кроме меня.
Он сказал, что ему это индифферентно, он предложил, его предложение пока в силе. Мы с Лизаветой заржали и удалились. Через день этот идиот имел глупость перезвонить. Мы еще немножко похихикали, хотя деньги тогда были б не лишними. Очередной кризис. Но не такой же ценой!
Через пару лет мужчина заматерел, перешел повыше, потом по горизонтали в область. И вскоре пропал. Говорили, что повесился в каком-то лесу. И чего он там делал?
Ладно, хрен на них, хапуг. В конце концов, при тогдашнем всеобщем бардаке коррупция порою играла роль циатима, или вазелина, если так понятнее. Не так больно было двигаться... при существовавшем тогда кривом и несовершенном законодательстве. Но обидно. Особенно лет через десять, когда стало ясно, что все это не только не затухает, но и усугубляется.
Но я ж разговор-то вел за технологии. За технический прогресс и его роль в доступности информации. Стремительно наступили времена, когда утаить что-либо стало почти невозможным. Любой непрофессиональный крендель, получивший на мгновение доступ к, ну допустим, секретным чертежам, мог сфотографировать их на свой телефон и тут же отправить их к конкурентам. Или профессионалу, который превратив схему вечного двигателя в фото любимого кота, мог послать его дяде Сэму. Или Киму. Да кому угодно! Всё! Не скроешься. А чего ты так смотришь? Сфотографировать на телефон? Ну да, глупо звучит. Сюрреалистично. Впрочем, не более странно, чем наблюдать бывшего генсека и единственного президента Союза, рекламирующего пиццу.
При желании можно было найти почти все. Вопрос времени, таланта и везения. Скажем, я шпион поганый. И надо мне узнать, как некая вундервафля крепится к хренотени обыкновенной. Я ищу соответствующий завод, институт, персоналии. Просматриваю форумы и аккаунты, регистрируюсь, вливаюсь в обсуждения, спорю, провоцирую, беру на слабо, усомняюсь в квалификации, обидно смеюсь, удивляюсь и восторгаюсь. Шоу!
–Вы у себя в Задрищенске балаболы, – пишем на каком-нибудь форуме с интересными персонажами, – семнадцатая вундервафля не может крепиться таким способом в принципе! Хренотень тупо не выдержит её биения на конечной стадии!
–Конечно, не выдержит! Это же не обычная пятнадцатая, и не восемнадцатая, которую никто, даже я, не видел. Тут все сложнее. Для этого и существует обходная технология ее замены на этом этапе. Смотри сюда: берем... и т.д.
И это все, порою, не выходя из кабинета, на какой-нибудь оклахомщине. Надо только знать процесс и людей. А они стали гораздо беззаботней.
Таким же макаром можно узнать раскладки и по фигурам, принимающим решения, их связям и тайным интересам. Вплоть до чтения интимных смс. Вчера, кстати в хозяйственном на порошке читаю-СМС-синтетическое моющее средство. А я и забыл! Но не об этом. В деталях погрязнем ...
Там потом еще краше стало, расскажу как-нибудь. Я о доступности и уязвимости любой информации. Представляете себе такое, товарищи чекисты? Этого не может быть никогда, потому что это редкий и неправдоподобный бред, да? А идиотизм ведь скорее в том, чем, спрашивается, занимаются в тот момент ваши коллеги? А хрен их знает! Но, наверное, что-то отжимают, делят или уже... переваривают. И феликс, это всего лишь кошачий корм. Да и не поможет уже традиционное "запретить и не пущать". Вы много сейчас контролируете магнитофонных записей? А представьте, что видеомагнитофон будет в каждом доме, и смотреть по нему можно будет не только "Укол зонтиком", но и ... проповеди в любой художественной форме. А если у каждого будет и телефон, и видеомагнитофон, и телевизор, и фотоаппарат, и проигрыватель, и все это в одной коробочке, размером с сигаретную пачку? Хочу – звоню в Австрию, хочу в Австралию. Хочу, сфотографирую вот этот документ и за пять секунд отправлю туда. Страшно? Это вы еще не слышали про реалии второй половины века. Хотя, и в первой-то... Цирк и кони! Каменный век вперемежку с двадцать первым. Не веришь?
Знаешь, что для меня стало, скажем, так, особенно символичным? Помнишь, есть такое устойчивое выражение, про "микроскопом гвозди забивать". Почти дословная цитата, слушай.
У нас были всякие приспособления, для безопасного наблюдения из укрытия. Иногда в условиях городской застройки, например из-за угла. Но иногда приходилось изгаляться с подручным материалом. В общем, в мирное время были такие телескопические палки, как ручной штатив, снимать себя любимого, одного или в компании. Чтобы соблюсти расстояние, попасть в кадр и все такое. Монопод кажется. Вот и у нас была такая хрень, с аппаратом на конце. Как дубина двадцать первого века. Высунешь ее, экранчик к себе развернешь и смотришь. В режиме реального времени. Или она тебе передает по беспроводному протоколу на дисплей в укрытие. А сама, допустим, привязана к дереву. Но чаще в руках. Высунул, посмотрел – перебежал. Или затаился. Так вот один боец попал в такую ситуацию, что отбивался этой штукой, как дубиной. Город, тесно. И не такое бывало. Но именно это было как-то очень уж символично.
Глава 82
. Счастье .
Сибирь. Вечер. Снег по-особенному скрипит под ногами, искрами переливается в свете фонарей. Множество студентов, группками и по одному. Девчонки, ребята – все вперемешку. Их гомон немного заглушается плавной инструментальной музыкой из динамиков. По краям широких тротуаров, идущих по центру проспекта, высокие сугробы – чистят трактором. Китаец, типа беларуса. Он стоит тут же под светодиодным фонарем. Снега много. Около домов давно чистится (или вытаптывается?) только тропинка и люди идут гуськом, притормаживая перед встречными. Одной ногой в сугроб, другой вперед. Так и дальше не снижая темпа. Никто не раздражается. Прохожие улыбаются. Предновогоднее настроение. Кафе. Усталая вежливая красавица, неужели сама хозяйка на кассе? Почему бы и нет? Хорошо... У вас так уютно! Неожиданно просто. Отвык. Солянка, чай с лимоном и два по пятьдесят вот этой вашей хреновухи. Только сразу. Нет, достаточно. Я ж просто покушать. А потом определимся. Спасибо.
– Привет, дорогая! Да еще здесь. Возможно завтра, значит, уже в среду буду. Нет, почему? Утром. Такси возьму, не беспокойся. Потом к тебе на работу заеду. Побреюсь только. Этот раз бритву забыл, а скребок что-то не хочется. Приеду таким вот бабаем. Кстати, смотри, где я! Здорово, правда? И атмосфера такая! Смотри, видишь ребятишки сидят, две девочки и за ними... Сейчас увеличу. А, нет, они все вместе. Или уже познакомились. Неважно. Студенты. Тебе вон тот глазастый никого не напоминает? Точно! Я прямо аж ... Сначала даже думал подойти, угостить их. Всю компанию. Они там так монеты считали, что ... самим смешно стало. Потом думаю, только испорчу все, не поймут или поймут неправильно. Не стоит. Сижу и наслаждаюсь. Хорошо.
