Текст книги "Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия"

Автор книги: Александр Немировский

МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ НАРОДОВ МИРА
Т. 3
ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ. МЕСОПОТАМИЯ

ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ
И. В. Рак

Великие народы прошлого оставили нам бесценное наследие. Культура Древней Греции, или Эллады, зародилась и достигла своего расцвета гораздо позже, чем египетская культура, но и она удалена от нас в бездну времени более чем на двадцать пять веков. А культура Древнего Египта насчитывает почти пять тысячелетий! Но уже тогда, на заре цивилизации, обе эти культуры достигли поистине невиданного размаха, небывалого великолепия.

Древними мастерами созданы бессмертные шедевры архитектуры, скульптуры, живописи, которые и сегодня, спустя тысячелетия, восхищают нас своей красотой и совершенством. В сокровищницу творений человеческого гения вошли произведения греческих поэтов и драматургов. Минуло двадцать пять веков, но до сих пор в театрах нашей страны и за рубежом ставят трагедии Еврипида и Софокла, до сих пор мы от души смеемся над незадачливыми героями комедий Аристофана и Менандра, до сих пор читаем и перечитываем поэмы великого Гомера, наслаждаясь величественной музыкой древнего стиха.

Большинство греческих поэм, гимнов, драм написано на мифологические сюжеты. Это могли быть сказания о богах или о героях, совершивших легендарные подвиги: о «хитроумном Одиссее», который после десятилетнего, полного приключений и опасностей странствия по морям вернулся на родную Итаку, об отважном воине Ахиллесе, об аргонавтах, о Персее, одолевшем страшное чудовище – змееволосую Горгону Медузу от одного взгляда на которую человек превращался в камень… Кому-то из вас эти предания уже знакомы, хотя бы по книге Н. А. Куна «Легенды и мифы Древней Греции» или Л. и А. Успенских «Мифы Древней Греции». Может быть, кто-то уже читал поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Но и тем, кому знакомство с греческой мифологией еще предстоит, тоже не раз уже приходилось сталкиваться с персонажами античных легенд и мифов. На мифологические сюжеты написано множество картин; к мифологическим образам часто обращались в своих стихах А. С. Пушкин, Ф. И. Тютчев, Шиллер и другие поэты; а такие выражения, как «сизифов труд», «танталовы муки», «троянский конь», «яблоко раздора», «авгиевы конюшни», прочно вошли в лексикон всех европейских языков, в том числе и русского.

Иначе сложилось с древнеегипетской мифологией. В отличие от греческой, особой популярности она не приобрела и сделалась достоянием лишь узкого круга специалистов-востоковедов – историков и филологов.

Почему так произошло? По многим причинам. Но главных, пожалуй, можно выделить две. Во-первых, когда к началу нашей эры египетская культура пришла уже в совершенный упадок и традиции ее стали забываться, их не наследовал никакой другой народ, как наследовал эллинскую культуру Рим (а культуру Рима воскресила потом эпоха Возрождения, и через нее уже восприняли мы). К IV веку нашей эры никто уже не умел ни говорить, ни читать по-египетски, и все последующие четырнадцать веков египетская литература была для европейцев недоступна. Мифов страны Нила просто не знали. Когда же в 1822 году гениальный французский филолог Франсуа Шампольон (1790–1832) разгадал тайну египетских иероглифов и ученые смогли наконец прочитать древние письмена, оказалось, что – это уже во-вторых – египетская мифология не похожа ни на одну из мифологий других народов, и европейцу не под силу даже мало-мальски в ней разобраться самостоятельно: на две-три строки переведенного текста для рядового читателя надо писать страниц пять примечаний и комментариев – иначе он не поймет ничего.

Слева направо: Ра, Атум, Хепри – дневное («живое»), вечернее («умирающее») и утреннее («воскресшее») Солнце

Выяснилось, например, что у египтян не существовало даже правил, которые предписывали бы, как полагается изображать богов. Одного и того же бога изображали то в виде какого-нибудь животного, то в виде человека со звериной головой, а то просто в виде человека. Многих богов в разных городах называли по-разному, а у некоторых так даже в течение суток имена менялись несколько раз. Например, утреннее солнце воплощал бог Хепри <sup>[1]1
  За редкими исключениями, нам неизвестно, как произносились древнеегипетские имена и слова. По-русски (и на других современных языках) их передают в чисто условной огласовке. Ударения в таких огласовках обычно принято делать на предпоследнем слоге.


[Закрыть]</sup> , который, по представлениям египтян, принимал облик жука-скарабея и катил солнечный диск до зенита – подобно тому, как навозный жук катит перед собой свой шар; дневное солнце воплощал бог Ра – человек с головой сокола; а вечернее, «умирающее» солнце – бог Атум. Ра, Атум и Хепри были как бы тремя «разновидностями» одного и того же бога – бога солнца.

В отличие от олимпийских богов божества Древнего Египта зачастую не имели строго определенных функций. У греков, к примеру, была богиня любви Афродита, бог войны Арес, а у египтян хотя и были похожие божества – богиня любви Хатхор и богиня-воительница Нейт, но наряду с этим существовало очень много богов «абстрактных», каких в греческой мифологии нет. Например: Ху, Сиа, Сехем и Хех – «воля», «разум», «энергия» и «вечность». Были боги – воплощения мудрости и могущества какого-то другого бога или боги – олицетворения какого-либо закона природы… А разговор о характерах египетских богов попросту не имеет смысла. Про Зевса мы знаем, что он могуч и всесилен, про Гермеса – что он пройдоха и плут, а древнеегипетский бог в одном и том же мифе может быть то добрым, то злым, то справедливым, то беспощадным и коварным.

Египетские боги (слева направо): Амон-Ра, Тот, Хонсу, Хатор, Тум, Маат, Нейт, Анубис, Геб, Ра, Нейт, Сохмет

Одно и то же деяние – сотворение мира, например, или сотворение людей – в каждом крупном городе приписывалось разным богам. Весь Египет чтил и любил доброго бога Осириса – и одновременно почитался его убийца, бог зла Сет; имена в честь Сета носили фараоны; и – опять же одновременно – Сета проклинали. В одном религиозном тексте говорится, что бог-крокодил Себек – враг солнечного бога Ра, в другом – что друг и защитник. Совершенно по-разному описывается в разных текстах Загробный Мир… И вообще – о любом природном явлении одновременно существовало множество разных представлений, которые самым непостижимым образом друг другу противоречили. Так, небо изображалось и в виде коровы, и в виде крыльев коршуна, и в виде реки – небесного Нила, и в виде женщины – небесной богини Нут.

С нашей точки зрения, такое нагромождение противоречий, конечно, не укладывается ни в какие логические рамки и попросту идет здравому смыслу наперекор. Именно эти противоречия и делают египетскую мифологию столь трудной для понимания, именно из-за них она не получила такого широкого распространения, как мифология Древней Греции.

Объяснить, из-за чего эти противоречия возникли, сравнительно нетрудно. В разных областях и городах страны складывались разные варианты одних и тех же легенд, которые, естественно, во многом не совпадали. Сказания передавались из уст в уста, переписывались с папируса на папирус; раз от разу все больше искажался первоначальный смысл текста, добавлялось что-то новое, забывалось старое, все большим становилось несоответствие между разными представлениями об одном боге. Наконец, как в любом фольклоре, сказания смешались и переплелись.

Труднее понять, каким образом беспорядочное, казалось бы, нагромождение исключающих друг друга представлений могло сложиться в единую, цельную картину. Ведь если в наши дни человек из двух разных источников получит два противоречивых известия, он немедленно сделает вывод, что какое-то из двух известий (а может быть, и оба) не соответствует истине. Нельзя одновременно верить, что вчера в Москве был дождь и что его вчера в Москве не было: одно утверждение автоматически исключает другое. Как же в сознании египтян одновременно уживались четыре, пять, шесть и больше взаимоисключающих представлений об одном боге? Как они могли верить сразу десяткам противоречивых легенд?

Попытаемся в этом разобраться.

К сожалению, в наши дни большинство людей считает, что древние египтяне изображали, например, бога солнца Ра в виде человека с головой сокола, а небо – в виде реки, коровы, крыльев птицы и богини-женщины потому, что были наивны, не обладали достаточными знаниями о природе, об окружающем мире; и, чтобы хоть как-то объяснить непонятные для них явления – гром, ветер, закаты и восходы солнца, движение звезд, смену времен года, – они выдумали могущественного бога Ра, который и движет солнце по небу. На самом же деле такое простое, само собой напрашивающееся объяснение слишком поверхностно и содержит лишь очень малую долю истины.

Прежде всего, никто из египтян не понимал изображение солнечного бога Ра буквально; никто не верил, что где-то на небесах действительно живет такое существо – человек с соколиной головой. Нет, изображения Ра, как и изображения других богов, служили только символами божества. Это засвидетельствовал еще знаменитый древнегреческий историк Геродот, посетивший Египет около 450 года до н. э.: «Пишут… художники и высекают скульпторы изображения Пана <sup>[2]2
  Геродот называет Паном древнеегипетского бога Банебджедета.


[Закрыть]</sup> подобно эллинам – с козьей головой и козлиными ногами, хотя и не считают, конечно, такое изображение правильным, полагая, что этот бог имеет такой же вид, как и прочие боги. Но почему они все-таки изображают его таким, мне трудно сказать» <sup>[3]3
  Перевод с древнегреческого Г. А. Стратановского.


[Закрыть]</sup> . Нам тоже трудно, а скорее всего, и невозможно узнать, как в действительности представляли себе египтяне своих богов, в том числе бога солнца, но зато мы можем с уверенностью заключить, что в виде сокологолового человека они его не представляли, а лишь изображали. Это – символ; и это не покажется вам таким уж удивительным и непонятным, если вы вспомните, что всякого рода символические изображения широко распространены и в наше время. Например, в городе Волгограде в честь победы Красной Армии над фашистскими захватчиками в Сталинградской битве установлен памятник, изображающий нашу Родину, восставшую на борьбу с оккупантами, в виде женщины с мечом в руке. Никто ведь из нас не воспринимает это изображение буквально, никто не представляет себе Родину – Россию – в виде женщины. Все мы прекрасно понимаем, что это символ, все мы знаем его значение. И гербы государств, и гимны, и знамена – это тоже символы.

Во-вторых, ни к какой мифологии, а к древнеегипетской в особенности, нельзя подходить с точки зрения нашей логики и нашего «здравого смысла».

Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, в чем разница между мифом и сказкой?

Сказка – это заведомый вымысел. Тот, кто рассказывает сказку, всегда знает, что он рассказывает нечто такое, чего не было и не могло быть в действительности, хотя и рассказчик и слушатель в какой-то степени в эту выдумку все же верят (точно так же и мы с вами знаем, что на земле нет ни страны лилипутов, ни страны великанов, и тем не менее, когда мы читаем сказку Джонатана Свифта «Путешествие Гулливера», эти страны начинают для нас как бы существовать в действительности). Но – не более того: с каким бы захватывающим интересом мы сказку ни слушали, мы все равно знаем, где кончается реальный мир и начинается мир вымысла.

Миф же – для того, кто в него верит – это всегда правда, но выражена эта правда не реалистическими средствами, а иносказательно. Это вполне определенная картина окружающего мира и система взглядов на жизнь: попытка объяснить и явления природы, и смысл человеческого существования на земле, и нравственные ценности, и принятые в обществе моральные нормы. Разумеется, каждая эпоха объясняет это своими, доступными ей способами. В наше время в сознании людей, в их миросозерцании преобладает логика, строго научный подход к жизненным явлениям; для египтян же большее значение имели чувства, эмоции, красота и поэтичность окружающего мира, а не только познание и научное объяснение его явлений. Поэтому в мифологии Древнего Египта преобладает именно поэтичность. И вполне естественно, что в поэзии небо может быть одновременно и рекой, и крыльями коршуна, и коровой. Это – символы, своеобразные «поэтические определения» неба.

Что такое «поэтическое определение», очень хорошо и наглядно объяснил выдающийся русский востоковед Игорь Михайлович Дьяконов, сравнив древнеегипетские образы неба – коровы, неба – реки и неба – женщины с метафорами из пушкинской стихотворной строки:

 
Пчела из кельи восковой
Летит за данью полевой…
 

«Раскрывая эти метафоры, – пишет И. М. Дьяконов, – мы можем выразиться так: «пчела подобна монахине тем, что она живет в темных и замкнутых восковых сотах улья, как монахиня в келье; пчела подобна сборщику налогов или дружиннику тем, что она собирает нектар – достояние цветов, как дружинник собирает дань с подданных царя или царицы. То обстоятельство, что монахиня нисколько не похожа на сборщика налогов, не обедняет своей противоречивостью образ пчелы, а обогащает его, делая его более разносторонним. Точно так же небо – корова, небо – [женщина] и небо – река не противоречат друг другу, а в плане мифологическом только обогащают осмысление образа неба».

Вот другой пример подобного «поэтического определения» – из стихотворения Б. Л. Пастернака, которое так и называется – «Определение поэзии»:

 
Это – круто налившийся свист,
Это – щелканье сдавленных льдинок,
Это – ночь, леденящая лист,
Это – двух соловьев поединок.
Это – сладкий заглохший горох,
Это – слезы вселенной в лопатках <sup>[4]4
  Лопатки – стручки гороха. (Примеч. Б. Л. Пастернака.)


[Закрыть]</sup> ,
Это – с пультов и флейт Фигаро
Низвергается градом на грядку…
 

Теперь, после всего сказанного, у вас уже не вызовут недоумения следующие строки из древнеегипетского гимна богу Осирису:

 
Сущность твоя, Осирис,
Непознаваема для разума простого смертного.
Ты – луна, сияющая на небесах,
Ты – великий Нил, орошающий поля,
Твои благодатные разливы даруют жизнь людям,
Ты – вечно воскресающая после смерти природа,
Твое величество, Осирис, – это царь Загробного Мира.
 

Невозможно понять египетский миф, если подходить к нему с мерками нашего «здравого смысла». Никому ведь не придет в голову искать научную логику в стихотворении Б. Л. Пастернака «Определение поэзии» и, не найдя ее, упрекать поэта за то, что он «был наивен и не замечал противоречий»!.. С точки зрения здравого смысла «нелогичны» и некрасовские строки «Ты и убогая, ты и обильная… Матушка-Русь!», и державинские «Я царь – я раб – я червь – я Бог!», но и в том и в другом случае с помощью образов и символов мысль выражена предельно ясно и понятно. А попробуйте выразить эти же мысли сухим, лишенным метафор языком! Вместо одной поэтической строки вам понадобится, по крайней мере, пять – десять предложений, и все равно передать удастся только мысль – строгую сухую формулировку, – весь же чувственный накал и вся красота будут потеряны.

На подобной символике построена не только мифология, но и изобразительное искусство Древнего Египта. Этим оно отличается от древнегреческого искусства. Сравним два рисунка – эллинский и древнеегипетский. На обоих рисунках изображен восход солнца. Разберем сперва эллинский рисунок. В колеснице, запряженной крылатыми конями, бог солнца Гелиос взлетает на небеса. Лучи его короны золотят океан, волны разбрызгивают искристую пену и упоенные, счастливые юноши резвятся, радуясь началу нового дня. Рисунок можно в каком-то смысле назвать реалистическим: восход солнца изображен в точности так, как его описывают соответствующие мифы и легенды.

Восход солнца. Рисунок на греческой вазе

Посмотрите теперь на следующий рисунок. Перед вами иллюстрация к тексту «Мифологического папируса певицы бога Амо́на Та-хем-эн-Мут». Та же самая сцена восхода солнца. Из-за склона розовой горы, цвет которой символизирует одновременно и цвет зари, и цвет существующей в действительности горной вершины Эль-Курна близ Фив, появляется Ладья Вечности – лодка, в которой Ра перевозит солнечный диск через небесный Нил. Символическое изображение небесных вод держит на рогах богиня неба Нут, изображенная в виде коровы. Упоминания о том, что Нут держит на рогах небеса, вы не найдете ни в одном мифе: это – символ! Над ладьей парит новорожденное солнце – бордовый стилизованный диск с головой барана внутри (символ Амона-Ра). Диск катит по небу жук-скарабей Хепри (самого Хепри на рисунке нет, но он подразумевается).

Навстречу восходящему светилу раскрыл лепестки лотос, и павиан издает ликующий крик, приветствуя новый день. Горные павианы считались в Египте священными, поскольку при восходе солнца они издают радостные крики. Кроме того, эти обезьяны считались священными животными бога мудрости Тота. Таким образом, павиан на рисунке символизирует сразу двух богов – Тота и Ра, как бы их «слияние воедино». Это, к примеру, может означать, что свет, который Ра дарует земле, и существующий мудрый миропорядок едины и неразделимы. Можно, конечно, и как-нибудь по-другому истолковать этот символ… А что означает стоящая на носу Ладьи богиня правды и мирового порядка Маа́т (с пером на голове)? Установленный богами закон, по которому солнце умирает вечером и неизменно воскресает утром? Справедливость, за соблюдением которой зорко следит Ра? Ассоциаций и толкований можно найти сколько угодно, и все они будут в одинаковой степени правомерными. Как в стихотворении!

Восход солнца. Рисунок в египетском папирусе

И павиан, и лотос, и Ра, и Маат – все изображения на рисунке по своему назначению напоминают иероглифы. Знаете ли вы, на каком принципе основана иероглифическая письменность – идеография?В тех языках, где используются иероглифы, слова составляются следующим способом. Например, есть три иероглифа: «огонь», «дом» и «вода». Каждый иероглиф заключает в себе какое-то конкретное значение, причем только одно. Но если «соединять» иероглифы друг с другом, то возникнут и новые значения: «огонь-дом» – «пожар», «огонь-вода» – «гроза», «дом-вода» – «корабль». Точно так же и на египетском рисунке: каждое сочетание изображений дает новую аллегорию, новый смысл. Павиан и лотос – растительный и животный мир. Павиан и Маат – мудрость установленного богами закона. Лотос и Маат – его красота (поскольку лотос считался символом красоты, процветания и воскресения после смерти). Маат и Ра – справедливость бога-владыки. Лотос, павиан и Ра – жизнь, источником которой является солнечное тепло. Если в сцену полета Гелиоса добавить, например, еще одного юношу или заменить юношей нереидами (морскими нимфами), то общий смысл рисунка от этого никак не изменится. Но если проделать то же самое с египетским рисунком – например, изобразить там стебель папируса, – сразу же возникнут новые образы и символы. Папирус считался эмблемой Нижнего (Северного) Египта, лотос (точнее, лилия) – Верхнего, и вместе они будут олицетворять объединение Двух Земель в единое государство. Вся странаприветствует новое солнце – воскресшего после ночи бога Ра.

(Это сравнение с идеографией следует понимать только как сравнение! У египтян, хоть они и использовали иероглифы, было не идеографическое, а звуковое письмо.)

* * *

Понять психологический склад, образ мышления другого народа очень трудно даже в том случае, когда этот народ – наши современники. И уж тем более непонятна для нас психология древних египтян. Как, например, представить себе, что мистерии (своеобразные «театральные представления» на мифологические сюжеты) они воспринимали не как ИЗОБРАЖЕНИЯ мифологических событий на «сцене», а как САМИ СОБЫТИЯ, происходящие в действительности? Как понять, что жрец-бальзамировщик, надевавший во время мумификации покойника маску шакалоголового бога бальзамирования Анубиса, считался САМИМ БОГОМ АНУБИСОМ до тех пор, покуда маска была на нем? Да и не только жрец мог отождествиться с богом, – богом мог «стать» любой человек. Существует легенда о том, как Ра был ужален ядовитой змеей и вылечился при помощи магических заклинаний. Поэтому, если египтянина кусала змея, лекарь первым делом читал заклинания, целью которых было отождествить пострадавшего с богом Ра. Злой демон, по наущению которого действовала змея, имел дело уже не с простым смертным – его противником был могущественный бог! Демон вспоминал свое былое поражение и в страхе обращался в бегство – а больной вылечивался.

Не торопитесь объяснять это «наивностью» и «недостатком знаний». Мы с вами тоже совершаем множество поступков, которые кажутся нам естественными и логичными (как и египтянам казалось логичным отождествлять пострадавшего от ядовитого укуса с богом), но стоит вдуматься, и эти поступки сразу покажутся нелепыми. Вот несколько примеров.

В XVII веке в Испании, в одной из деревень, высекли плетьми церковный колокол – за то, что он «плохо звонил». Многие теперь снисходительно над этим посмеиваются, но тогда почему им не кажется столь же смешным и глупым, споткнувшись о корягу, пнуть эту корягу со злости ногой?.. Или разве не то же самое – бить посуду во время семейной ссоры?., отшвырнуть в сторону (иногда так прямо и об стенку) тетрадь с расчетами, книгу, рукоделие, если не клеится работа?.. Разве это намного умнее, чем выпороть плетьми колокол?

Изготовление мумии. Умерший, запеленутый в погребальные пелены, покоится на погребальном ложе, изготовленном в виде льва. Возле ложа – жрец-бальзамировщик в маске бога Анубиса. Справа и слева – плакальщицы, изображающие богинь Исиду и Нефтиду (над головами у них иероглифы, которыми писались имена этих богинь)

Верующие египтяне приносили душам умерших родственников пищу в гробницу, а у нас даже неверующие приносят цветы на могилы и к памятникам.

Или – древнеегипетские мистерии. Египтяне следили за развитием событий в «спектакле» и с замиранием сердца ждали, чем все кончится: победит ли бог солнца (роль которого исполнял фараон) своего врага – гигантского злого змея (длинный раскрашенный канат из пальмового волокна), изрубит ли он его на куски? Между тем «сценарий» мистерии был всем хорошо известен. Трудно это понять? Ну а как же в таком случае мы с неослабевающим интересом смотрим по многу раз один и тот же фильм, перечитываем любимый роман?..

Египтяне думали, что мир сотворили боги. Легенд о сотворении мира было очень много, все они противоречили друг другу, но это не заставляло египтян усомниться, что Вселенная – творение богов. Современные ученые тоже выдвигают множество противоречащих одна другой гипотез о происхождении Солнечной системы – ведь из-за этого они не считают астрономию лженаукой!

Египтяне придавали огромное значение словам – любым, вытесанным ли на каменной плите, записанным на папирусе или произнесенным вслух. Слова были для них не просто набором звуков или иероглифов: египтяне верили, что слова обладают магическими свойствами, что любая фраза способна повлиять на окружающий мир. И особое значение имело имя человека. Если кто-то хотел навлечь зло на своего врага, он писал его имя на клочке папируса и затем сжигал этот клочок. В коллекции Государственного Эрмитажа есть очень интересный экспонат – статуэтка фараона Сенусе́рта III, правившего государством в XIX веке до н. э. На этой статуэтке выбито имя Рамсеса II, который занимал египетский престол спустя 600 лет после Сенусерта III. В эпоху правления Рамсе́са скульпторы, стремясь создать как можно больше статуй для увековечения этого фараона, нередко использовали и готовые статуи, изображавшие прежних владык Египта: стесывали старые имена и высекали имя Рамсеса II. Внешее сходство в данном случае было делом не таким уж важным: имя важнее.

Мы тоже придаем словам гораздо больше значения, чем кажется на первый взгляд. В романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина» есть один эпизод, как раз на этом построенный. Сергей Иванович Кознышев влюблен в Вареньку и собирается сделать ей предложение во время прогулки в лес. Причем Варенька очень хорошо знает, что Сергей Иванович в нее влюблен, знают об этом и окружающие, да и сам Сергей Иванович тоже знает, что Вареньке известно о его чувствах к ней. Казалось бы, зачем еще нужны слова, если все и так все знают? Однако во время лесной прогулки Сергей Иванович так и не набрался смелости для признания в любви – и никакой свадьбы не состоялось. А все потому, что не были произнесены слова:

«…Он повторял себе и слова, которыми он хотел выразить свое предложение; но вместо этих слов, по какому-то неожиданно пришедшему ему соображению, он вдруг спросил:

– Какая же разница между белым и березовым [грибом]?

Губы Вареньки дрожали от волнения, когда она ответила:

– В шляпке почти нет разницы, но в корне.

И как только эти слова были сказаны, и он и она поняли, что то, что должно быть сказано, не будет сказано, и волнение их, дошедшее перед этим до высшей степени, стало утихать».

Да-да, в воздействующую силу слов мы верим не меньше древних – нам только кажется, что это не так. На вере в слово основаны и многие традиции (произнесение тостов, торжественные напутственные речи выпускникам школ, молодоженам в ЗАГСе), и все случаи употребления эвфемизмов («приговор приведен в исполнение» вместо откровенного «расстрелян»), и идеологические манипуляции терминами (в СССР – «разведчики» и «военно-патриотическая работа», в США – «шпионы» и «военная истерия»), – примеров здесь бездна, однако все это – во-вторых и в-третьих. А во-первых: способность слова воздействовать на мир – реальность настолько очевидная, что можно лишь удивляться, почему применительно к древним народам понятие «воздействующее слово» рассматривают обычно только с религиозной точки зрения, как предмет веры или суеверия. Если исход сражения во многом зависит от боевого духа солдат, то речь командира перед боем, поднявшая и укрепившая этот дух, – разве не «воздействующее слово»? А речи талантливых ораторов? Предвыборная агитация? Призывы на митингах? Словом совершались революции, одерживались дипломатические победы; слово меняло судьбу человека – сколько таких случаев описано в знаменитой книге Карнеги!.. <sup>[5]5
  Карнеги Д. Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей. Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично. Как перестать беспокоиться и начать жить / Перевод с английского 3. П. Вольской и Ю. В. Семенова. СПб.: Лениздат, 1992.


[Закрыть]</sup> Нет никаких сомнений, что древние это прекрасно осознавали, и именно здесь следует искать истоки всех магических и религиозных ритуалов, связанных с произнесением слов.

…Наверняка нашим потомкам, лет через триста, многие наши поступки будут казаться столь же нелепыми, какими нам сейчас представляются поступки древних египтян.

 
Предрассудок – он обломок
Древней правды: храм упал,
А руин его потомок
Языка не разгадал, —
 

сказал русский поэт Е. А. Баратынский.

* * *

Древние египтяне селились на восточном берегу Нила. Западный же берег был отдан «вечности» – загробной жизни. Здесь возводили пирамиды и строили гробницы. Этот обычай тоже был основан на символике: подобно тому, как Ра, то есть солнце, «рождается» на восточном берегу небесной реки и «умирает» на западном, так и люди, «скот бога Ра», проводят свою земную жизнь на востоке, а после смерти переселяются на запад – в Поля Камыша, загробный рай, место успокоения, блаженства и вечной жизни. Смерть для египтянина была просто уходом в другой мир, который во всем был похож на мир земной: умершие ели, пили, собирали урожай, развлекались охотой и ловлей рыбы. Только смерти в Загробном Царстве не было: там египтянин жил вечно.

Гробница (мастаба) Старого царства в изометрическом разрезе (реконструкция)

Этой идеей «вечности» пронизано все искусство Древнего Египта. Бытовые постройки египтян не сохранились до наших дней: «временные» земные жилища строились из кирпича-сырца, который рассыпался в пыль под натиском тысячелетий. А для построек, связанных с «вечной жизнью», использовался и «вечный», неподвластный времени материал – камень. Пирамиды тоже олицетворяют собой идею вечности: их незыблемые громады словно напоминают людям, что все перемены, творящиеся вокруг, незначительны и мимолетны, что земная жизнь по сравнению с вечностью пирамид и скал длится всего одно мгновение. Греки называли пирамиды «первым чудом света», и «вечность» оправдала себя: это единственное из семи «чудес света», которое сохранилось до наших дней… Строго симметрична и монументальна древнеегипетская скульптура: это создает ощущение равновесия, покоя, устойчивости, символизирует вечность.

Так же «монументальна» и вся древнеегипетская мифология.

Олимпийские боги помогают Персею убить Горгону Медузу; Одиссею – благополучно преодолеть опасности путешествия; весь Олимп принимает самое живое участие в Троянской войне – а боги страны Нила, в отличие от олимпийцев, не занимаются никакой «кипучей» деятельностью и почти никогда не вмешиваются в людские распри. Поэтому в египетских мифах преобладают не увлекательные приключения, а философские рассуждения богов и их величественные монологи.

Сами по себе сюжеты египетских мифов, как правило, острыми событиями не насыщены. Их главное содержание составляют не события, а философский подтекст, который за этими событиями кроется. Мифы, как стихотворения, символически, в иносказательной художественной форме передают представления египтян о законах природы, о красоте, о смысле жизни, о том, каким должен быть, по их понятиям, справедливый государственный уклад. Разумеется, таким же глубоким содержанием наполнены и мифы Эллады, но в них это содержание передается другим способом. Полный бурными событиями эллинский миф воспевает возможности человека, его способность преобразовать окружающий мир, улучшить его. Монументальный, статичный миф Древнего Египта зовет человека слиться с природой, принять раз навсегда заведенный мудрый порядок, подчиниться этому порядку и не пытаться что-то изменить, ибо всякое изменение будет только к худшему.

* * *

В эту книгу включена лишь небольшая часть мифов и сказок Древнего Египта. Изложены они в упрощенном виде и потому лишь в незначительной степени отражают глубину, поэтичность и многогранность миросозерцания древних египтян. Тем, кто захочет всерьез понять, что такое мифологическое мышление древнего человека, а также подробнее изучить историю, культуру и искусство Древнего Египта, следует обратиться сперва к научно-популярной, а со временем и к научной литературе на эту тему.