Текст книги "Хроники особого отдела — 2 (СИ)"
Автор книги: Александр Игнатьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Подойдя к ресторану, Ксения увидела длинную-предлинную очередь на вход. Она заняла в ней своё место, но, твёрдо зная, что советская система купли-продажи товаров является сложной и многоступенчатой, предусмотрительно отошла к рядом стоящим лавочкам.
Там организованно тусовалась сплоченная компания в импортных обносках. Приобретя у них с небольшой наценкой «четвертинку», и, воспользовавшись принципом «пиво без водки –деньги на ветер», целеустремленная женщина успешно поменяла месторасположение в очереди, быстро оказавшись у входа.
Мест за столиками не было. Но майор спецслужб, ловко опередив на повороте сомневающуюся личность, заняла место за стойкой бара. Там, уже не включая уловок и фантазии, она постучала по каменной столешнице металлическим рублем с изображением Владимира Ильича, заказав появившемуся из дыма официанту:
– Две порции трески, полкило креветок и три литра «Москвы». На вынос. В вашу тару, пожалуйста.
– Тара платно, – буркнул в ответ из дымовой завесы халдей.
Получив законную трешку, он исчез так же, как и появился, а Ксения осталась ждать.
– На-ка, болезная, – вдруг послышалось сквозь гул зала.
Перед ней поставили полкружки с плавающими остатками пены, почему-то сильно смахивающими на чьи-то слюни.
– Спасибо, – не оборачиваясь, произнесла она.
– Ты, баба, пей давай, раз налили, – это сосед с другой стороны, татуированный не слишком грамотной надписью «Сережа – Кызылюрт» на запястье, требовательно ткнул в неё предложенной к употреблению кружкой.
Капли пива попали на столешницу и устремились к юбке. Ксения вздрогнула и отстранилась.
– Гы! – заржал сосед за спиной.
– Пей, раз дали! Обижусь! – добавил бывший сиделец Кызыл-юрта.
Но, воспитанная войной дама нагнулась и, прихватив сумку, попыталась уйти за барную стойку.
Брезгливый официант с потомственным римским носом, украшенным импортной оправой очков, многоопытно исчез в подсобке.
В шаге от женщины сиротливо ожидал своей участи праздничный ужин.
В голове от резкой перемены положения опять застучало, а глаза стала заливать мутная мгла.
***
Паучиха была голодна. Воспоминания радостных дней проживания среди питательных сущностей, с увлекательными запахами страха и крови, ушли в небытие. Запертая суровым сибирским нравом хозяйки, она давно смирилась с участью и тихо погибала вместе с ней. Её госпожа периодически роняла соленые слёзы, которые вначале вызывали испуг, затем глухое раздражение, злость и досаду. Наконец, впав в отчаяние от голода и одиночества, она стала предпринимать попытки вырваться из-под власти разума хозяйки. Для Ксении такие попытки оборачивались частыми головными болями и головокружением.
Вот и сегодня, день начался ощущением потери и, как следствие, голодными спазмами у членистоногой и резкой головной болью у прямоходящей. Но судьба, наконец, решила сделать подарок несчастной истощенной Ей!
Первым ощущением явился стойкий запах грязных душ. Такой же присутствовал когда-то, во времена её первого настоящего кормления в польском костеле! Затем к этому будоражащему, лакомому запаху присоединилось возбуждение хозяйки, её брезгливость и, наконец, злость.
Больше паучиха не могла сдерживать себя! Изголодавшаяся сущность боялась, что хозяйка не позволит ей напитать свою плоть, и она ринулась вперёд, сознательно уничтожая тщательно расставленные Ксенией заслоны!
***
1978 год выдался невероятно музыкальным и чувствительным. В Советском Союзе на дискотеках и из магнитофонов лился хор «АББЫ» и «БОНИ М». Не переставая, пел соловьём любимец всех поколений Демис Руссос.
Студенты курили в коридорах, пили тёплое пиво под столом в аудиториях, шепотом пересказывая истории о преимуществах западной жизни. Становясь старше и мудрее, такие личности стремительно вступали в партию, пытаясь пристроиться в горкомы и парткомы, ближе к продуктовым и вещевым заказам, премиям, а главное – к возможным поездкам на экскурсии в страны социалистического лагеря и запредельно волшебным командировкам в Азию, Африку и Латинскую Америку. Работать. На три – пять лет. За валюту и чеки Внешпосылторга.
Первого марта 1978 года стандартно объявили о снижении цен на телевизоры, изделия из капрона, холодильники, детское и женское белье, моющие средства. Почти на 25%. Ещё раз снизили копеечную квартплату и оплату тарифов за телефон.
Народ кивнул головой. Правильно.
Повысили цены на натуральный кофе, шоколад и изделия из золота.
Все были возмущены. Бардак.
Правда, первого сентября оказалось, что все учебники школьникам и студентам положены бесплатно. Студентам повысили стипендию до 40 рублей, была ещё повышенная в 50 и Ленинская – 100.
Но так ведь и должно быть. А как иначе?
Еще студенты первыми стали щеголять с чёрными «дипломатами». Настоящие модницы копили и покупали дорогущие болгарские и югославские дубленки, кто попроще – монгольские, вышитые цветами. Появились в продаже первые финские куртки «Аляска».
Появилось и еще кое-что.
Некоторые товарищи не желали жить всю жизнь только с одной женой, и в стране впервые отметили всплеск разводов. Некоторые личности стали саботировать партактивы и общественные мероприятия. Пока таких было не много, но на ноябрьскую демонстрацию идти уже не хотел никто. В мае проще – теплее…
Впервые отмечено снижение тиража газеты «Правда». Людям было не жалко сорока копеек в год на подписку, они просто не хотели её оформлять!
20 февраля Леониду Ильичу товарищ Суслов вручил в Кремле орден Победы. Вручение приурочили ко дню Советской Армии. Это не рядовое событие, скорее всего, не было бы удостоено вниманием, но в 1989 году, спустя 11 лет, некто Горбачев посмел отменить Указ о награждении. И хотя всем известно, что «мёртвого льва может пнуть даже осёл», почему-то было обидно.
_____________________________________________________________________________________
1. Милые маленькие морщинки (франц).
Глава 10
Хроники особого отдела 2.
Глава 2. Зачем мы здесь? 2
Из протокола места происшествия и пожара.
«Москва. Старший следователь следственного отдела внутренних дел Гагаринского района города Москвы майор милиции Калинин В.А. после полученного в 19.11. сообщения от дежурного РОВД о происшествии и пожаре, прибыл по адресу: ул. 26 Бакинских комиссаров, дом 7, корпус 2, строение 2, ресторан «Ракушка».
В присутствии инспектора госпожнадзора, специалиста-криминалиста и понятых, а также прибывшего директора предприятия общественного питания Поливайло А.С. произвёден осмотр места происшествия. Обнаружено: местом пожара является барная стойка и пространство 5,43х2, 98 вокруг неё. Высота потолков 3,05 м. От пожара пострадала деревянная основа стойки и каменная столешница, которая имеет отёкший и в трёх местах обугленный внешний вид. Сразу отмечено, что при температуре горения около 100 – 120 градусов и при открытом пламени, которого не видел никто из опрошенных свидетелей события, оплавление невозможно. По расчётам специалиста, оплавление мраморной стойки возможно при температуре от 600 градусов. Свидетели утверждают, что до инцидента барная стойка была цела.
Кроме того, на всем протяжении стойки, на полу, стенах и посуде имеются следы чёрного налёта, похожего на жирную сажу, толщиной от 2 мм до 4 см. Сажа предположительно органического происхождения. На оплавленной части столешницы находится прозрачная (единственная без налёта) литровая стеклянная кружка с содержащимся в ней напитком (предположительно пивом) в объеме около 0,5 л. На ней обнаружены отпечатки пальцев, идентифицированных как принадлежащие одному из пострадавших и официанту данного заведения Андрееву Б.С.
Если предположить факт оплавления столешницы, то кружку с напитком поставили на неё после воздействия высоких температур. Однако очевидцы в один голос утверждают обратное.
На полу, возле стойки, лежат два тела.
Один мужчина, приблизительно 40 лет, нормального телосложения, удовлетворительного питания. На голове в области лба имеется трепанационное отверстие треугольной формы с ровными краями размерами 2х3 см. Мозг изъят.
Второй мужчина, приблизительно 50 лет, нормального телосложения и питания, на запястье имеется наколка синего цвета: «Серёжа – Кызылюрт». На голове в области лба имеется трепанационное отверстие треугольной формы с ровными краями размерами 2х3 см. Мозг изъят.
Среди мужчин, по показаниям свидетелей, находилась женщина, сделавшая заказ на вынос. Свидетели не могут дать ее словесное описание/портрет. Единственное воспоминание официанта Андреева Б.С.: «Женщина была в юбке и кофте…». Ее тело не обнаружено. Заказ также исчез.
Со слов опрошенных, данная женщина, заказавшая еду на вынос, вела себя тихо и вежливо. Пострадавшие вели себя вызывающе и пытались приставать к ней. Она намеревалась уйти, получив заказ, но в этот момент из-за барной стойки «появилась огромная чёрная тень, визуально похожая на гигантскую паучиху. После чего свет на несколько минут погас во всех помещениях», и, когда загорелся, на полу находились два трупа. Женщина пропала.
***
Через сутки дело было передано в ведомство особых расследований МВД, а через трое суток КГБ. Через пять лет оно было закрыто.
***
Борис, изможденный отсутствием нормального питания и, главное, отсутствием у Ксении желания жить, давно взял управление их скромным хозяйством на себя.
Тем временем жизнь, сделавшая резкий поворот, медленно катилась под откос. Квартира потихоньку зарастала пылью. Шумные, забитые разноязыким народом улицы не радовали, а наоборот, заставляли сильнее ощущать одиночество. Работа все чаще виделась рутиной, где радость постижения нового постепенно растворилась в череде будней, спряталась среди бесконечных стеллажей и полок. Не радовали даже удивительные архивные находки. Здесь, в стране коммунистического будущего, они были не интересны никому, даже ему.
Он молча воспринял аномальное отсутствие общения в маленьком женском коллективе, к которому быстро присоединилась тоска по дочери, брошенной по прихоти жены. Его внутренний мир сам собой преобразился и меньше, чем через два месяца после приезда, окрасился в какие-то серые и зелёные, болотные цвета. Борис погрустнел и… смирился!
Но про день рождения дочери – такой недоступной, далекой и горячо любимой девочки – он, несмотря на умирание, не мог забыть никогда.
А потому, отпросившись заранее с работы, старший архивариус Ленинской библиотеки пошел в сторону Калининского проспекта в кулинарию ресторана «Прага», где (по записи за месяц) приобрёл мечту всех московских хозяек – торт «Птичье молоко». Ксения любила сладкое, и заботливый муж представлял, как,забравшись с ногами в кресла напротив столика с телефоном, они откроют бутылку Киндзмараули, разрежут торт и… будут ждать. Ждать, когда зазвонит телефон!
***
В квартире было тихо. Борис разделся и отправился на кухню чистить картошку, недоумевая, где его жена. На часах со смешными шишечками громкоголосая кукушка прокричала восемь вечера. Он уже было хотел начать беспокоиться, но в этот момент раздался звонок в дверь.
Он выглянул из кухни, и…
Поначалу Борис подумал что ослеп. В дверь ворвался яркий всепоглощающий белый вихрь. Пламя, излучающее счастье. Синий весенний воздух за окном сам собой заструился хрустальной прозрачной капелью, земля почему-то запахла свежими огурцами, а в темноте пыльного коридора он увидел… Снежную Королеву.
Она была сказкой.
Она была чудом.
Она была прекрасной, оглушающее, нестерпимо прекрасной статуей…
Неведомый ваятель талантливо вылепил все милые женские выпуклости, придав им странную, загадочную нежность. Только вокруг головы и стройной шеи клубился темный густой ореол, усеянный темно-красными всполохами и золотыми искрами.
«Изваяние» держало в руках бумажный пакет.
– Держи! Наш ужин, – услышал он. – Я в душ.
Но сияние из темноты коридора произвело на него такое сильное впечатление, что Борис, все больше возбуждаясь, протянул руки и…
Схватив жену, как викинг добычу, он зарычал, уволакивая ее в спальню. На кровать.
..У него никогда не было много женщин. Первая жена, совсем юная девочка Марта, с которой он в мире и дружбе прожил тихий, по-своему счастливый, но неяркий год перед войной, дарила ему покой и надежды на такое же спокойное и правильное будущее.
«Kinder. Küche. Kirche» , – так учили девочек в Австрии, так и он представлял свои отношения с женой. (1) (1. Дети. Кухня. Церковь. нем)
Но в Вену пришла война, а вместе с ней полное уничтожение всего старого, мудрого. Основ. Он думал, что его жизнь кончена, но в эту жизнь без спроса и разрешения ворвалась Валькирия, которая поработила разум и волю – но по его собственному настойчивому желанию. С тех пор Борис мог быть счастлив только рядом с ней. Она была его волей, верой, дыханием. Он любил ее той самой неистовой силой, которую не прощают ни боги, ни люди. Сейчас, после большого перерыва, он был жаден и неловок. Суетливо быстр и настойчив. Он был!
У Ксении были мужчины. Прошедшая тяжелую войну и познавшая горе, она, пожалуй, могла похвастаться их коллекцией. Несмотря на грязь и боль, Ксения всегда сама выбирала себе своего партнера. Человека для игр. Она познала случайную похоть комиссаров и робкую страсть изголодавшихся без женщины сельских крепких мужиков, она испытала наслаждение от ужаса пленных и жуткий страх насильника, которому с нескрываемым наслаждением вскрыла живот от паха до грудины… Но никого и никогда она не любила так, как собственного мужа – близорукого и белокурого, жилистого, с длинными пальцами музыканта и тихим спокойным невозмутимым баритоном. До обморока и крика. Неистово. Навсегда! Той самой великой силой, которую не прощают ни боги, ни люди.
***
Только через три часа, почти в полночь, совершенно бездыханный Борис смог подняться с постели. И даже оказался в состоянии отнести свою жертву к столу. А потом они пили пиво и впервые за долгие, мучительные пять лет весело смеялись. А потом, когда в окно многоэтажки, стоящей на «Розе ветров», заглянули первые звёзды и Ксения сквозь вязкое тёплое переполняющее ее счастье услышала телефон,они вздрогнули.
Все померкло.
За окном стояла ночь. Телефон звонил не умолкая, а двое оказавшихся в плену огромной страны людей не шевелились. Звонок смолк.
И тогда Ксения заплакала.
Борис принёс торт и долго ждавшую своего часа бутылку. Они молча ели … и продолжали ждать! К пяти утра, в миг, когда розовая заря разрезала небо напополам,стоящий на столике аппарат повторил свою трель.
Кесслеровы вздрогнули, очнувшись, и Борис схватил трубку.
– Соединяю. Вас вызывает Инвернесс. Шотландия. Говорите. У вас семь минут, – услышали родители.
И там, в огромной тугой сплетенной из звуков и цифр тишины, они услышали:
– Мамочка! Папочка! Привет! Как вы?
Они немного поговорили. О том, как живут хулиганистые близнецы, и о том, что у Мрака выпал зуб, но тут же вырос новый. Как они все приехали к озеру Лох-Несс и завтра пойдут искать в нем доисторического плезиозавра. А потом пикнул телефон,предупреждая: «Осталась одна минута», и тогда Ксения, вырвав трубку у Бориса, закричала:
– Маша, Машенька, детка, скажи Яну… Заберите нас!
***
Утром оба молча, как обычно приняли душ и одевшись пошли на работу. Но в их душах появилась искра надежды, а ещё зажглась новая жизнь…
***
1978 год, как оказалось, был очень богат на события. Все они: маленькие и большие, трогательные и забавные – потом смешались в неистовом калейдоскопе и превратились в исторические хроники двадцатого столетия.
Время, которое тянулось длинных 365 дней, вдруг сжалось в пружину, создав для СССР хронику грандиозных строек и не менее грандиозных речей, анекдотов, песен и самиздатовских книг. В этот год страна отпраздновала 60-летие ВЛКСМ, отправила на орбиту «Прогресс-1», интенсивно вела подготовку к Олимпиаде и пела песни Окуджавы. Смотрела «Мимино» и мечтала о талоне на книгу Дюма за сданные в макулатуру газеты.
В мире тоже все было хорошо. Архиепископа Краковского – Кароля Войтылу – избрали в Папы. Под именем Иоанна Павла II он вошёл в историю. ВОЗ объявила об уничтожении вируса оспы в природе. 1 марта могила Чарли Чаплина была вскрыта и кости его похищены. Спустя 11 недель их обнаружили в Лозанне. В день летнего солнцестояния у Плутона нашли спутник – Харон. В тот же месяц в календарь проник новый праздник – «День радужного флага». И в СССР появился не совсем понятный для трудящихся анекдот, с лозунгом «Голубые всего мира под флагом, объединяйтесь!»
Галину Вишневскую и Мстислава Ростроповича лишили гражданства, а Чикатило совершил своё первое убийство. А ещё в Англии родилась здоровая малышка после экстракорпорального оплодотворения; в СССР испытали нейтронную бомбу в 15 мегатонн; Джордж Харрисон и Оливия Тринидад объявили о свадьбе, и США приняли на вооружение F-16; а также дал ток первый гидроагрегат Саяно-Шушенской ГЭС.
Глава 11
Хроники особого отдела 2
Глава 2. Зачем мы здесь? 3
Начавшийся 1875 год не протянул и двух месяцев в спокойствии, решительно заставив одеться в траур испанский королевский дом. Любимица двора, молодая супруга Альфонсо XII, Мерседес, до сей поры цветущая, «как алая роза», весёлая и остроумная, внезапно впала в меланхолию.
Её не радовала ни мягкая зима, ни хлопотливые попытки двора и супруга её развлечь, женщина перестала улыбаться, постоянно ёжилась, куталась и всё кашляла, кашляла. А потом, по выражению любезных кавалеров, «подобно молодому черенку нежной орхидеи, не выдержав тягот климата», умерла от туберкулёза. Её драгоценности, в том числе и опаловый резной перстень, за два месяца до её гибели преподнесённый королём в подарок, перешли к родной сестре его величества – Марии-дель-Пилар. Прошло ещё два месяца – и наследница скончалась от... туберкулёза.
Двор вновь облачился в чёрные ткани, с приличествующей скорбью сетуя на пагубность переживаний и влияние оных на здоровье юных дев, переоценённость расхваленных придворных лекарей и превратности судьбы.
Сплетничать напрямую о здоровье особ королевского дома было, всё-таки, неприлично, а судьба… что ж, судьба стерпит... как и лекари.
Но не прошло и нескольких лет – и тень рока над королевской семьёй стала очевидной для всех.
Выдержав положенное время траура, король выбрал новую невесту – принцессу Марию Кристину Орлеанскую. Прибыв ко двору, девушка не вызвала неприязни у жениха. Наоборот, не самая красивая, но обаятельная и остроумная невеста пришлась ко двору, а посему, получила в дар несколько драгоценностей, в том числе... тот самый опаловый перстень. И скончалась за два дня до свадьбы, ровно через два месяца, после получения подарка. Да-да, от туберкулёза.
Несчастливая драгоценность, с нехорошим шлейфом, перестала радовать женщин. Но драгоценный опал, продолжал сиять волшебным блеском...
Перстень был расширен и стал мужским. Не потому ли, женившись повторно, счастливый отец троих детей, в день своего 28-летия, сам надел его себе на палец?
Двор затаил дыхание. Нашлись голоса, предрекающие новое несчастье. И они, к сожалению, оказались правы.
Через два месяца Альфонсо XII скончался – от туберкулёза. Газеты заговорили о камне, «приносящем горе», и роковой перстень больше не посмели дарить никому живому. Его отдали святой – положили на алтарь Мадонне Альмуденской. Там он и пробыл почти столетие. Святая рука хранила заключенные в перстне несчастья.
В 1939 году Франко преподнёс перстень в дар Адольфу Гитлеру. Фюрер воспринял подарок с восторгом – он любил вещи необычные, мистические. По разным свидетельствам, Гитлер стал носить его весной 1945 года, говоря: «Сияние опала дарует мне веру в победу». Не исключено, что в день самоубийства перстень был на его пальце.
Что случилось с опаловым перстнем 30 апреля, и где затем бродил опаловый перстень – до сих пор неизвестно. Но в ноябре 1973 года скончалась от рака груди жена Георгия Константиновича Жукова, Галина. Маршал Победы очень уважал свою супругу, да и она, до последнего вздоха, дарила ему свою любовь.
В шкатулке с её драгоценностями, в отдельном чёрном бархатном футляре, у них дома хранился небезызвестный опаловый перстень, который пропал, сразу после смерти Георгия Константиновича, через год после похорон жены...
***
Тихое и безмятежное субботнее утро в Леонтьевском переулке у дома 15, строение 1, было омрачено громким и требовательным гудком. Редкого цвета «Лада 2106» лихо притормозила у подъезда, ловко перегородив выезд служебной «Волге» чёрного цвета. Стоящие у машины люди удивлённо смотрели, как из ярко-синего «Жигуля» вылезает спортивного вида молодой мужчина, в фирменных джинсах «Wrangler» и светлой рубашке.
Он держал на вытянутых руках шляпную коробку, с надписью «Barsalino. Italy» и улыбался.
– Ванечка, попроси, пожалуйста, отъехать, – услышали окружающие от сидящей в служебной машине миловидной женщины. Обращалась она к одетому в строгий двубортный костюм водителю.
Тот кивнул и двинулся вперёд, но ему помешали.
– Подожди, Лида, это ко мне, – остановил её показавшийся в дверях подъезда муж…
Андрей Андреевич, к своему ужасу, сразу узнал приехавшего.
Внутри похолодело.
Мысли заметались сумасшедшими птицами. Как? Почему он не...?
Последний же кинулся обнимать. И не просто так, а с хохотом и клоунской улыбкой, с дурацкой скороговорочкой, как «Андрюша» здорово выглядит. Сделав знак водителю и жене «ждать», Андрей Андреевич вернулся в квартиру.
Нежданный гость тут же уселся в кресло и затребовал «чем-нить освежиться».
– Даже не представляешь, дорогой, как я рад тебя видеть! – громко вещал он. – Наконец-то, смог навестить. А ты недурно живешь... горло пересохло, дай что-нибудь!
Громыко мстительно принёс коньяк. Но его молодой, наглый знакомый, словно забыв о стоящей у подъезда машине, принюхался, кивнул и выпил предложенного напитка.
– А закусить? – попросил он жалобно.
Съев предложенного сыра, наглец затребовал шоколадные конфеты. Громкое чавканье, сопровождаемое не совсем цензурными анекдотами про ЦК, (впрочем, не попадающими под статью), казалось, не закончится никогда. Гость испытывал терпение хозяина, но и хозяин умел ждать.
Наконец, бутылка опустела, и сквозь занавешенные от солнца окна, на пол легли длинные полоски теней.
Черноволосый захватчик хозяйского сыра и коньяка улыбнулся.
– Не волнуйся, дорогой, над тобой не будет тучек, чёрный день календаря прозвенел в колокол, уже как три недели назад. Ну, ну... бледнеть-то не надо. Ну, перебежал Аркаша Шевченко на сторону США, с кем не бывает? Прикинь, Громыко, это самый высокопоставленный предатель за всю историю этой страны. Нет, конечно, был ещё князь Андрюша Курбский у Ивана Грозного, но то когда было? А ведь тебя, дорогой, предупреждали!
На некоторое время воцарилась тишина.
Наконец, Андрей Андреевич решился:
– Что будет со мной? С семьёй?
– Надеюсь, что ты сможешь сидеть за своим рабочим столом до инвалидной коляски, – с ответом не промедлили. – Это ведь первый серьёзный промах, или нет? – черноволосый встал и подошёл к Андрею Андреевичу:
– Надеюсь, это было последнее твое «приключение»?
– Упаси бог от подобных. – Шепнули в раз пересохшие губы.
Гость осторожно, словно боясь помять, обнял министра:
– Отдыхай и ни о чём не думай, – сказал он тихо. – Приложи все силы, чтобы мы больше не увиделись. Кстати, мне нужны люди в Лондоне, хочу их задействовать в наших общих интересах. Семья Кесслеровых. Фамилию со страха не забудь. Пусть прибудут от твоего министерства.
– Приложу все силы, чтобы это произошло поскорее.
– Да, дорогой, прикладывай... кстати, смотри – подарочек!
Черноволосый встал с кресла. На его лицо перетекли тени уходящего солнца, и Громыко вздрогнул. Человек, стоящий перед ним, давно не был юношей.
Между тем он покопался в кармане джинсов и извлёк тусклый тяжёлый перстень:
– На, передай, для Галки, она как сорока камушки блестящие любит. Сам-то не трожь. Сердце у тебя слабое... хе-хе!
***
В Леонтьевском переулке с 1963 по 1989 год проживал бессменный руководитель Министерства иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко. Отдыхать он предпочитал на маленькой дачке во Внуково, на которую любил регулярно выезжать по выходным дням, с женой.
Известный под псевдонимом «Мистер Нет», он выступал за разоружение, поддерживал антисемитизм, активно ссорил СССР с Китаем, способствовал торговле природными ресурсами страны и, фактически, стоял у истоков сокращения какого-либо производства. А ещё он был первым и... единственным министром иностранных дел, которого принял в Ватикане папа. И не один раз, а трижды. Первый раз официально, а затем, на организованных дружественных встречах, во время его приездов в Рим. Мистер Микеле Родригес, поверенный Папы в особых, связанных с Церковью делах, тоже всегда был с ним рядом. В личных вещах Андрея Андреевича сохранилась его визитка, на обратной стороне которой, (видимо, рукой хозяина), написан номер телефона...
«Мистер Нет» часто напевал военные песни, читал Шиллера в подлиннике, симпатизировал Вивьен Ли, любил гречневую кашу с молоком и подсоленным чёрным хлебом. Жена, в своих мемуарах, неоднократно подчёркивала его скромность. Правда, Громыко питал слабость к итальянским костюмам и синим галстукам «Бриони», ещё к шляпам «Барсалино». Дома в гостиной у него висели подлинники Серова и Шишкина, стояла мебель из карельской берёзы.
Известно нелицеприятное, мягко говоря, высказывание о нём Хрущёва: «Скажи Громыко снять в морозный день штаны и сесть... на лёд, он и это сделает». Характеристика от Брежнева тоже не относилась к дружественным: «Наш образцовый прихвостень и сплетник». Косыгин же высказывался о профессиональных неудачах министра: «Документы в папке, а папку он забыл и все секреты из этой папки разгласил...». Научные исследования Андрея Андреевича дважды были отмечены Государственной премией. По этому поводу, Суслов сказал: «Что он исследует, не знает никто, денег получил – никто их не считал, куда ему столько?». Разговор этот вёлся под стенографическую запись во время беседы с Косыгиным. Поэтому известен и ответ: «А кто Галочкины цацки за кордоном оплачивать станет? Ты, Сусло старое, молчи!». И, несомненно, он, по согласованию с кем-то в США, сделал всё, чтобы МС Горбачёв стал генсеком...
Это потом, а пока «Мистер Нет», проводив гостя, облегчённо рухнул в кресло и, забыв про все дипломатические хитрости этикета, по-простецки, хлебнул коньяка прямо из горлышка какой-то пафосной бутылки с иностранной наклейкой.
Расслабил и содрал с шеи аккуратно завязанный галстук, прицельно швырнув его, куда попало.
На работу сегодня всё равно не ехать, а жена поймёт. Раз уж такое мимо просвистело, грех не выпить. А оно просвистело, не зацепив, Ян! врать не станет.
Кстати, кто это Кесслеровы?
Надо их послать как-то официально, раз уж, они ему для чего-то понадобились. Немедленно заму поручить, пусть разбирается. Главное, чтоб не задерживались, собирали вещички, и в 48 часов, чтобы духу их в Союзе не было!
Он снова хлебнул из бутылки, чувствуя, как расслабляется стиснутое напряжением тело...
***
Чёрным днём советской дипломатии ознаменовался 1978 год. Предал Родину, Аркадий Шевченко, являвшийся заместителем ООН Курта Вальдхайма – Генерального секретаря ООН.
Это был шок, нокаут, катастрофа! Что ещё нужно иметь счастливчику, идущему по жизни смеясь?
С 48 лет он занимал высочайшую международную должность, был очень обеспеченным человеком. Его ожидал пост замминистра по вопросам вооружения. Сам благоволил А.А. Громыко, благоволил ему.
Да, «баловень судьбы» излишне пил и слишком любил женщин, но, если предположить, что он решил прилюдно сесть на горшок, в МИДовской высотке его бы только пожурили и, переждав год, этот господин вернулся бы, если не в Америку, то в Лондон, или, в совсем уж крайнем случае – в Париж.
В пафосных мемуарах «Разрыв с Москвой» Аркадий Шевченко, с трудом, скрывая печаль, долго описывал сей разрыв с идеологической точки зрения. Не скрыл, как боялся агрессивно настроенного Кремля и как благоволил «свободному миру». Но даже весьма скудно разбирающиеся в политике понимали: в коридорах МИДа никогда не задерживались «идейные», там работали только прожжённые циники, а уж на руководящих постах и подавно.
Разбирательство по удравшему в капиталистический рай дипломату проводили на уровне Ю.В.Антропова.
Правда, на площади Дзержинского знали, что в составе делегации предатель. Подозревали Анатолия Добрынина, (посла СССР в США), и Олега Трояновского, (представителя СССР при ООН), но вот весельчак и балагур, разговорчивый выпивоха Шевченко попал в разработку последним.
При проверке вскрылись весьма нелицеприятные факты. И в конце марта 1978 года, аккуратно, с целью участия в серьёзном правительственном совещании, его, наконец, решились отозвать в Москву. Но вмешалась судьба. Перед самым отлетом в Нью-Йорк, (штаб квартира ООН там), прилетел приятель Шевченко – Геннадий Сташевский, который на вопрос, о чем совещание, страшно удивился, потому что ничего о нём не слышал...
8 апреля Аркадий Шевченко ушёл из дома, оставив жене записку, рекомендующую немедленно решить вопрос об эмиграции.
Позднее станет известно, (от Олдрича Эймса, «нашего крота» в ЦРУ), что бежавший из «ада» господин начал приторговывать Родиной, (за хорошие деньги), аж с 1975 года, причём по собственной инициативе.
Но Леонгина Шевченко или растерялась, или отказалась. Мужу было уже не важно. В эмиграцию она так и не отправилась. Прилетев в Москву, женщина, (по официальной версии), наложила на себя руки. Правда, при весьма странных обстоятельствах. Труп нашли не сразу. На даче. За шубами. В шкафу.
Сын Аркадия – Геннадий – трудился в это время атташе в Женеве. 9 апреля его срочно назначают дипкурьером. Интересно, что в поездке домой его сопровождал товарищ из ГРУ – Владимир Резун. Возвратившись «за кордон», он быстренько превратится в «невозвращенца» и пристроится в холмах английского Девоншира – фермером, производителем овец мясной перспективной породы.
Приятно, Антропов и испугавшийся, (до кардиологической клиники), Громыко не мстили за отца сыну. Его трудоустроили в Институт государства и права АН СССР. Он стал профессором, написал около 70 научных работ. Работал там до 1997 года.
20 мая в Москве узнали, что Шевченко продал всех наших агентов. Один из них, Владимир Зинякин, имея дипломатическую неприкосновенность, смог улететь, а двух других, Черняева и Энгера, осудили, дав по 50 лет тюрьмы каждому. Позднее их обменяли на русских диссидентов...
Все знали о близкой дружбе жён Громыко и Шевченко. Честолюбивый Аркадий долго не мог пережить, что его назначение последовало сразу после дорогого подарка, который преподнесла Леонелла, (Линочка), Лидии Дмитриевне Громыко – брошь с 56 отборными, (каратными), бриллиантами...
