Текст книги "Хроники особого отдела — 2 (СИ)"
Автор книги: Александр Игнатьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
***
Уже в полной темноте, негромко переругиваясь, разбили палатку(колышки, молотки и особенно изобретатели палаток привычно выслушали в свой адрес множество нелестных слов и столь же привычно промолчали). Мрак притащил трех внушительных жирных сомов, и под неодобрительное бурчание отца Василия они были выпотрошены (на этот раз нехорошие слова прозвучали в адрес ножа, скользких пакостных тварей и клятой темнотищи) спешно зажарены и разделены между всеми участниками авантюры.
Наступила тишина, прерываемая мирным потрескиванием костра.
Когда серебряная подруга дневного светила разукрасила блестящую дорожку, над водой показалась взволнованная морда Оладия.
Ян слушал. Молчал. И потом вдруг, незнамо к кому обращаясь,выдал:
– Не пойманный не вор! А братья Христа мастера танцевать джигу, Дракон, слышишь? Я тебя жду, перетрем.
***
А еще в 1979 году после более чем пятнадцати лет эмиграции в Иран вернулся аятолла Хомейни.
Лидер нации Муамар Каддафи издал третью часть своего опуса: «Зеленая книга».
Председатель Совета революционного командования Ирака – Саддам Хусейн – стал маршалом.
На Британских островах от партии консерваторов в кресло премьер – министра опустилась первая женщина, которая смогла занять такой пост – Маргарет Тэтчер, «железная леди», которая резко уменьшила влияние профсоюзов, приватизировала государственные компании и ввела гибкий рынок труда. При ее правлении пуританская страна расцвела...
В Союзе Советских Социалистических Республик также главенствовали исключительно семейные ценности! Разводы резко осуждали. «Семья – это семь Я», – один из ярких лозунгов самой большой в мире державы.
А в канун Олимпийских игр появился и гимн спорту: «Команда молодости нашей, команда без которой мне не жить!»
Построено уникальное здание напротив ВДНХ и памятника Ю.А. Гагарину – гостиница «Космос». В ней помимо шикарных номеров, ресторанов, баров, залов заседаний, кинотеатра и театральной сцены находится бассейн, зона СПА и... совершенно не известный в СССР капиталистический боулинг!
В ноябре страна замерла перед голубыми экранами, ловя каждое слово Глеба Жеглова и Володи Шарапова...
А еще вышли фильмы: «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхаузен», «Д’Артаньян и три мушкетера», «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Пираты ХХ века», «Экипаж», «Гараж», «Приключения Электроника» ....
Первая самая большая (размером с футбольное поле) атомная лодка «Акула» – проект 941, под номером ТК – 208 совершила свое первое погружение из Северодвинска.
Глава 30
Хроники Особого отдела – 2.
Глава 4.7. Кто на что способен.
«Мы в город Изумрудный бредем дорогой нудной,
Осматривать развалины дорогою кривой
Заветное желание исполним по дороге
И, может быть, компания живой уйдет домой…»
Сию не слишком бодрящую (мягко говоря!) песенку второй час насвистывал Ян, радостно похрюкивая от собственной интерпретации.
Мрачные взгляды команды демонстрировали, что конкретно эта песня им «строить и жить» ну никак не помогает.
Да и не с чего было веселиться, честно говоря. Пейзаж вокруг царил весьма и весьма нерадостный.
Холмы, обрамлявшие долину, чернели подтеками лиан и производили весьма мрачное впечатление. На многие километры вокруг простирался густой,загадочно молчаливый, мрачный тропический лес. Выцветшее от жары небо, ржаво – кровавый цвет земли и странно изогнутые голые стволы, блестевшие на фоне лиан давно сгнившими костями, исполняли свой бесконечный танец вокруг идущих в неизвестность людей.
Отряд регулярно поскальзывался и спотыкался, ступая по сырому ковру из гнилых опавших листьев.
Вдобавок, к патологической радости представителя власти и ужасу его спутников, над тропой безликими символами близкой смерти то и дело торчали-нависали тонкие лески растяжек. Словом, до преисподней эти джунгли не дотягивали, но за преддверие ада сошли бы запросто!
С Данте, правда, компании путников не повезло…
Впереди всех бегущий странной иноходью Мрак, притормаживал и предупредительно рыкал на них.
А Ян препятствия просто перепрыгивал, вновь и вновь начиная единственный куплет переделанной им песни.
Остальные, цепенея, останавливались перед каждой новой преградой, каждый раз размышляя: переступить или обезвредить опасное препятствие…
Часов через пять «дивного путешествия» команда настолько вымоталась, что перестав тормозить перед противопехотными минами, безнадежно брела за скачущим авантюристом.
Но даже такому времяпрепровождению когда-нибудь приходит конец.
Собравшееся спать солнце окрасило холмы охрой. Свежая кора на деревьях розовыми оттенками стала напоминать куски сырого свиного, недавно порубленного на котлеты мяса (наверное, на глаза каким-то образом влиял злобно урчащий желудок), а впереди показалась полянка с неким сооружением, напоминающим хижину.
– Что там такое? – несмотря на резь и мелькавшие «мушки» в усталых глазах,смог спросить Борис.
– Домик, – словно о старом знакомом сообщил Ян.
– Дворец в стиле красных кхмеров, – буркнул отец Василий.
На этом обсуждение сооружения было завершено.
Отряд молча подполз к стогу полусгнившей древесины, мятой кучкой осев у входа. Глаза – единственное, что еще было в состоянии двигаться быстро в уставших организмах – активировались, изучая представшее их взору помещение.
Обстановка внутри роскошью и уютом не поражала.
Внутри каморки стояли две деревянные скользкие от плесени койки, видимо, украденные в незапамятные времена из какого-нибудь концлагеря… Напротив помещался выложенный из гладких камешков круг. И… все.
– Сегодня нас будет на одного больше, – бодро сообщил начальник особого отдела. – Илья, давай приберись. Остальные, приготовьте очаг, что ли.
Борис скептически осмотрел белеющий на полу кружок и поднял близорукий взор на полковника.
– Да не здесь, дурни! С кем связался! – хмыкнул Ян и исчез под пологом мрачного леса.
***
Через час он вернулся. Мрак, пыхтя, бросил перед хижиной четырёх жирных фазанов, которые тут же были закатаны в глину и зарыты. Накидав на могилку дров, Ян сел на корточки, решив помедитировать. Пламя тихонько затанцевало над потрескивающими ветками, негустой дымок вился в сыром воздухе, отгоняя разочарованное комарье.
А путешественники уселись в круг – ждать, периодически вздыхая и посматривая на кривую палку в руке предводителя, который даже не думал откапывать «усопших». Темнота потихоньку наползала на лагерь, подбираясь к костру…
– Мы идем в затерянный в джунглях город, – ни с того ни с сего нарушил тишину ночи энергичный полковник. – Борис, ты у нас энциклопедист, вещай. Кесслер вздрогнул. Отец Василий перекрестился. Илья вздохнул. В свете загорающихся звёзд из изнанки мира, почти целиком выплыл любознательный и готовый слушать Олладий.
Борис устало прикрыв глаза и начал:
– Об огромном городе в джунглях Европа узнала только в XIX веке от французов. Считают, что его построили между IX и XI веками смелые маленькие кхмеры, которые при помощи слонов таскали и пилили камень, нанося на него удивительно четкие узоры. Город вырос буквально за столетие и, учитывая количество построенного, был населен миллионом человек. Это официальная теория.
Но некий дотошный историк Грисби (английский), роясь в картах, обратил внимание на то, что самый главный комплекс – Ангкор Ват —является земной проекцией созвездия Дракона, в том положении, в котором звезды находились более 10 тысяч лет назад. Сами постройки превосходят своими размерами не только Тадж – Махал, но и все соборы Европы. Более того, в зданиях каменных блоков много больше, чем в пирамиде Хеопса…
На искусственном острове, среди болот, непоколебимо стоит храм. Он давно должен был разрушиться из-за подземных вод, но здание весом в 500 тонн стоит на лотерите – вечном камне, положенном на утрамбованный песчаник! Это грунт во много раз прочнее бетона! Никто из ныне живущих не в состоянии воссоздать подобное!
Невероятные барельефы, будто созданные лазером и скрепленные железными скобами, огромные, отшлифованные до мраморного блеска каменные блоки, что это? Кто их мог создать? Неужели маленький народ под предводительством прокаженного царя?
Кому и зачем нужны были гигантские дверные проемы? Они рассчитаны на существ высотой более двух метров. Для богов? Может быть, объединившиеся Брахма, Вишну и Шива создали город Мира? Есть предположение, что абсолютное большинство фресок было покрыто тонкими листами золотой фольги. Упоминание о золотом городе есть даже в Библии…
– Ну вот, что научился Борька шпрехать, так научился, – отец Василий услышал родное слово и очнулся от бдения перед костром. – Хорошо сказываешь, фриц! Ян, мы сегодня как – есть будем или в планах только духовная пища?
– Рано еще! Илюх, а я могу слегка добавить! Святоше-то нашему все по Писанию надо… Дык и в Писании есть град под созвездием Дракона! Шумеры обозвали. В честь Матери-драконихи Тиамат, которую победил Мардук, будь он неладен…
– Машина сказка, – прошептал удивленный Кесслер.
– Да! Вечно стерегущий землю от нагов Дракон!
Ян встал и быстро разворошил угли, открыв оголодавшим путешественникам четыре глиняных шара.
Запах от птичек шел упоительный, и все лекции были немедленно отложены – ну как тут как говорить, когда организм активировал поедательный рефлекс?
– Ну, ребят, налетаем, соль в мешке не забудьте. И учтите: одна четвёртая от каждого для Мрака, он охотник, ему и добыча!
***
Поели. Ян тщательно вытер руки о шкуру пса и, хитро прищурясь, обратился к постоянно молчащему Илье:
– Илюш, а ты ничего не знаешь про Дракона?
Доверчивый богатырь, не верящий в подлянку-судьбу, оставив «на закуску» птичью ножку на большом зеленом листе, произнёс:
– Я слышал что-то про Геракла и яблоки Гесперид в саду у дракона. Маша близнецам рассказывала.
Он потянулся за деликатесной ногой и… пальцы соскребли с листа воздух…
– Твою ж девизию, Мрак!
– Какая поразительная сдержанность речи, – хихикнул полковник. – Завидую Илюхиной способности неметь перед ликом Судьбы.
Отец Василий, хитро прищурясь, посмотрел на начальство, мол «мы тоже не лыком шиты» и в защиту богатыря решил вставить свои «пять копеек» в рассказ:
– Изгибы тела звездного дракона легко ложатся на географическую карту – участок течения реки Волги между Дубной и Нижним Новгородом. И отметил этот географический казус в 1459 году некий венецианский монах фра Мауро, который попросил запечатлеть сие диво картографа Андреа Бьянко, заплатив ему за работу. На старинной карте и сегодня видна излучина реки и подпись – Московия. Голова дракона исходит из озера Непро, ныне это Селигер. А хвост идет от реки Кама (Итиль) до самого Каспийского моря. У града Владимира лежит сердце дракона – гора Меру, или Алатырь– камень….
– Спать-то мы будем, умники? – отмер Илья.
Но усталую тишину ночи ни с того ни с сего проигнорировала пара нахальных представителей птичьего населения. Двух сорок, решивших присоединиться к вечерней службе отца Василия, еще на подлете обнаружил Олладий. Призрачный охотник нарушил тишину злобным шипением и воплями: «Кыш!» Но было поздно!
На полянку спикировали похожие на крупных орланов сороки, отличающиеся от своих собратьев большими размерами и массивным сложением. Их длинные черно – белые хвосты и тёмные бархатные спины всем своим видом показывали превосходство над сидящими у костра людьми. Торчащие на голове короткие перья делали их похожими на сержантов-сверхсрочников, прибывших в расположение части с целью выполнения какого – то особо важного задания. Голубоватые гладкие перья на затылке формировали «лысину»… В целом птицы-«сержанты» четко ассоциировались у сидящих перед костром людей с первыми представителями чьей-то свиты, посланными с целью проверки готовности встречающей стороны.
***
Плоские белые камни очага, извлеченные из хижины трудолюбивыми руками Ильи, еще не потеряли дневного тепла, но ночь уже упала на путников, и они,находившись и наевшись, спешили скорее уснуть. Только какое-то третье чувство ответственности (перед собой или начальством) не давало уползти от кострища и,упав в свой мешок, спать, наплевав на гудящих комаров и сырую, удушливую тропическую ночь.
Полковник, в противовес кампании, наоборот, задумчиво любовался серебряной полосой Млечного пути, медитируя на звезды. Несколько метеоров пронизало пространство, сверкнув полосками огня. Маленькие кусочки потухших планет сгорели, долетев до другого мира, и оставили зыбкий след на бархатном одеяле ночного неба.
Сержанты-сороки деловито постукивали-похрустывали костями некогда жирных фазанов, стараясь не привлекать к себе недовольного взгляда чёрных глаз Мрака.
Борис собрался духом, решив уползти, наконец, и лечь спать, но случайно посмотрел наверх. Там Большой Дракон внезапно замерцал, горящие стрелы его звезд оторвались от купола, огненными иглами летя к земле!
***
В слабом свете тусклого пламени неожиданно обозначилась вышедшая на полянку перед хижиной фигура китайского странника. Путники не задались вопросом: «Почему китаец?», – они просто это знали.
Одетый в дорожный традиционный костюм синфу, среднего роста человек, в парусиновых затертых почти до дыр штанах, пристально смотрел на встречающих. На его открытом обветренном лице выделялся осколком скалы высокий нос, бакенбарды и странная борода, напоминающая голову дракона. Сороки встрепенулись и, бросив все свои дела, мигом подлетели к путнику, усевшись на плечи. Ага, вот и «персона», которую сопровождали птички?
Сидящие у костра встали, а Ян, протянув обе руки, провозгласил:
– Знакомьтесь, Лю Банг, первый император династии Хань.
От Бориса не укрылось недовольное выражение, промелькнувшее на лице у гостя.
Путник с улыбкой посмотрел в сторону приветствующих его людей, и морщинистое, желтое в темноте лицо озарилось радостной улыбкой.
– Где ты так долго бродил, дорогой Лю? – на русском языке с укоризной спросил Ян. – Мы уже съели ужин и мечтаем поговорить с тобой.
– Я не думал, что ты так быстро справишься с едой, дорогой Гуаньюй (1). Готов слушать тебя хоть всю ночь, – смешно скопировал речь пришедший, произнеся фразу на безукоризненном русском языке.
– Беседа не будет короткой, – вздохнул Ян.
Из-за пазухи он достал лепешку серого хлеба и кусок соты, истекающей медом, завернутой в целлофановый пакет. – Поешь с дороги. У меня есть еще немного еды.
– Воину и путнику не подобает есть много и с жадностью, – с достоинством ответил названный Лю Бангом человек.
Он легко опустился на землю перед костром и, обмакнув лепешку в мед, откусил небольшой кусок.
Борис отметил совершенно одинаковые глаза на лице у старого китайского гостя и Яна. Они сияли золотистым цветом сгущенного солнечного луча!
Внезапно Мрак глухо зарычал, сороки встрепенулись, а обладатели волшебных глаз повернулись к сидящей у костра команде. Полковник мрачно осмотрел подчиненный ему состав и скомандовал:
– Идите отдыхать.
Последнее, что смог услышать Борис сквозь навалившийся сон, были слова странника:
– Так вот какие они у тебя, будущие боги…
***
На сайте НАСА разделе NASA History Series читаем:
«3 июля 1979 года повторно зафиксировано редкое и труднообъяснимое явление, получившее термин «временно исчезающих звезд». Впервые подобное было отмечено 12 апреля 1950 года Паломарской обсерваторией в Калифорнии. Тогда с небосвода на полтора часа исчезли все 7 звезд созвездия Большой Медведицы.
Повторно, спустя 29 лет, растаяло 14 звезд созвездия Дракона. Явление фиксировано 10,4-метровым Gran Telescopio Canarias на Канарских островах, группой, возглавляемой профессором Беатрис Вильярроэль. Созвездие появилось спустя 2 часа 11 минут с момента своего исчезновения».
***
Включенный в список мирового наследия ЮНЕСКО странный, удивительный, огромный город стоит в джунглях, как мистический храм, целиком состоящий из тайн и загадок. Весь огромный комплекс, состоящий из Королевского дворца, Слоновьих террас и храмов, невообразим и невозможен. Но все это есть. Нерушимо стоит в джунглях среди цветущих лотосов, лиан, хлопковых и хлебных деревьев… Кхмеры считают, что зачарованный мир Ангора является воротами, через которые можно попасть на следующий уровень развития – к райским планетам. Он содержит понятие Трипура – космического корабля, способного перенести к заданной цели любого посвященного в тайны города – мира.
И, наконец, странные храмы, возведенные то ли в XII веке по приказу прокаженного короля, то ли намного тысячелетий раньше, построенные теми, кто боролся и победил нагов…
Главными и наиболее сохранившимися являются храмы Ангкор Ват, Та-Кео, Та Прохм, Байон.
Именно на стене Ангкор Ват, помимо многочисленных вырубленных лазерной указкой каменных сказаний, есть изображение – динозавра-раптора, чьи передние конечности гораздо короче задних…
А на внешней стене храма Та Пром имеется прекрасно сохранившийся, четкий и красивый барельеф – стегозавра, чей лик трудно представить испорченным видом другого живого существа. Даже число хребетных пластин-гребней у фрески совпадает с его окаменелыми останками…
Прасат Байон – храм, имеющий значительно сходство с трехуровневой пирамидой – мастабой. Его великолепное украшение представлено пятьюдесятью четырьмя башнями. На каждой из них по четыре лика Бога (богов?) каждый из которых смотрит на свою часть света. Все лица похожи. Все лица разные. Кроме того, в зависимости от времени суток лики меняются, становясь то ужасными, то милостивыми. Говорят, что именно эта четверка управляет всем миром. Миром Запада, Севера, Востока и Юга. Они равны. Они вечно творят добро во имя зла, и зло во имя добра. Они развивают мир, который, подобно свергнутым ими нагам,медленно, спираль за спиралью ползет вверх, к вершине. Но даже среди равных есть тот, кто Бессмертен, кто не умрет никогда, пока спираль Галактики не закрутится в толстый неразматываемый клубок звезд и не превратится в черную дыру, уйдя, наконец, в ничто…
У храма есть еще одна тайна.
На его стенах изображена великая мать и полубогиня Апсар (Астинь), родившаяся жрицей при великом храме Матери всех богов.
Кхмеры считают, что ее любил тот самый Бессмертный, который подарил ей детей, размножившихся на новой, после очередной смены эпох, чистой планете.
Неназываемый, или, по-другому, Лжец и Астинь любили друг друга. Их любовь была чиста, как розовый молодой лотос. Но годы шли, и Астинь постарела. Однажды она увидела свое отражение в озере и ушла, спряталась от возлюбленного, дав ему свободу этим своим поступком. Она прожила еще очень долгую жизнь. Сердце ее и тело ее превратилось в прозрачный камень, который с течением эпох стал красным и потерял признаки чистой любви. Теперь камень собирает души, чтобы наполнить себя жизнью, расколоться и дать новую юность той, которая так любила. Кхмеры называют красный камень камнем отчаянья и боятся приближаться к нему.
Древние надписи на стенах храма Байон говорят о шахте на третьем подземном уровне, в котором хранится жуткое чудо. И, действительно, все, кто спустился вниз, обратно не вернулся. Сегодня вход закрыт, тщательно залит бетоном и … охраняется.
Гуаньюй (Гуань Юй) – бог богатства, войны и литературы.
Глава 31
Хроники Особого отдела – 2.
Глава 4.8. Кто на что способен.
От нудных переездов и изматывающей жары ближе к вечеру у мистера Киссенджера появлялось чувство обреченности. Деятельный американец устал и клял себя самыми последними словами за придуманную и осуществляемую им самим никчемную авантюру.
«Сто лет жизни…? – в который раз вопрошал он себя. – Может быть, без попадания на эту раскаленную сковороду мне было отмерено сто десять? Или жизнь с инсультом до ста… Мне это все было надо? Да и кто меня встретит в проклятом всеми богами Ангкоре?»
Вечерами, когда немного спадал зной, он переодевался. Сначала снимал рубаху, неизменно выбрасывая ношенную. После чего с циничным удовольствием наблюдал, как сопровождающие за нее дерутся в кровь. Следом наступала очередь носков, и «вишенкой на торте» шли белоснежные трусы. Его единственное развлечение…
«Докатился», – посмотрев очередное представление, вздыхал Генри и лез под противомоскитный полог.
Наконец, наступила последняя ночь пути. Не спалось. Ворочаясь в гамаке,путешественник ухитрился ослабить один из крепежных шнуров. Тот, естественно, перекосило. Тело, столь же естественно, устремилось к земле – в полном соответствии с законами тяготения. Пришлось вставать.
Вокруг тлеющего костра сидела охрана. Генри взял одно из лежащих рядом ружей. Осмотрел. Проверил, не сбит ли прицел. Вздохнув, опустошил магазин и,улыбнувшись чему-то давнему, близоруко щурясь в свете тлеющих углей, тщательно протер все пять патронов. Вновь зарядив ружье, поставил на предохранитель.
Охрана пользовалась новенькими «АК-47». Он же привёз с собой свое, надежное, отцовское…
Еще до рассвета переехали по скрытому броду реку. А с первыми лучами, наконец, стали появляться каменные очертания гигантских строений, так тщательно замаскированных природой, что Киссенджеру поначалу сложно было отличить их от холмов. В еще не остывшем от предыдущего раскаленного дня воздухе слышался жалобный заунывный крик. Коршуны летали над дорогой.
Эти желтоклювые падальщики весь бесконечный путь выполняли при отряде роль канализации – неблаговидную, но полезную.
«Ждут», – злорадно подумал Генри, прислушиваясь к урчащему кишечнику (запасы лоперамида заканчивались быстро и неотвратимо). Потом искатель приключений взглянул на медленно выплывающее солнце и перевел взор на долину перед ним. Прямо в зарослях на берегу речушки амфитеатром расположилась маленькая лагуна, с аккуратным галечным пляжем и огромным темным камнем, похожем на чью-то божественную голову, скатившуюся с каменного торса не одну сотню лет назад.
В этот первый после рассвета час среди заглушивших моторы грузовиков путешественник услышал низкий, горестный стон – свист покидающего гнездо бледнокрылого скворца и, вздрогнув, снял с плеча отцовское ружье.
Всего лишь скворец…
Сопровождающие его китайцы, сидя на корточках, молча ждали указаний. «Они не боятся, – мелькнула мысль. – Почему и чего боишься ты?»
Неожиданно из зарослей у лагуны вышел человек. Пульс у мистера Киссенджера участился.
Высокий светловолосый европеец приветливо помахал рукой и пригласил на хорошем английском: «Это вас мы ждём? Проходите, здесь тропа. Ян распорядился проводить вас. Остальные с грузовиками остаются здесь».
«Немец», – почему-то решил Генри, глядя на белобрысого встречающего.
***
Тропинка, ведущая через заросли кустов к отмели, была расчищена. Бывшему госсекретарю даже удалось пересечь зеленую границу, ни разу не споткнувшись.
Ожидавший его был не один. Чуть поодаль сидели еще трое мужчин и огромная чёрная собака.
– Кажется, вы были здесь первыми. В этой глуши, на мой взгляд, никогда не ступала нога человека. Здравствуйте, – и Киссенджер бодро протянул руку.
Поздоровались.
–Первыми? Не совсем! – проводник, представившийся Яном, с кривоватой усмешкой показал на две не обезвреженные растяжки на тропе.
Только тщательно культивируемая сдержанность дипломата не дала господину Киссенджеру шарахнуться прочь, как испуганному зайцу.
– Аккуратнее, – мурлыкнул проводник. – Это часто используемая дорожка. Мы в старом городе и почти у цели.
Природа, словно желая придать веса словам сомнительного гида, взорвала окрестности еще далеким, но уже весомым раскатом грома. Путешественники,разом задрав головы, с удивлением осмотрели серо-голубое небо без единого намека на облака. Потом так же дружно перевели взгляд на Яна – словно он мог как-то объяснить странное поведение природы.
– Поторопимся, господа, – только и сказал тот. – Наша миссия должна когда-нибудь завершиться. Не будем стоять у всех на виду, искушая судьбу, – проводник подхватил лежащие у его ног вещи и скрылся в кустах. Остальные со вздохами разной степени тяжести последовали за ним…
Только через час в нескольких километрах к югу, словно небесный отпечаток старого дагерротипа (1), на выцветшем от жары небосводе появились башни эмпирея (2) – горы из кучевых облаков.
Если бы путешественники умели летать, то они бы отметили, насколько земные и небесные башни похожи…
Почти у входа в центральную часть Ангкор Ват отряд накрыло штормом. Поднявшийся ветер вмиг запорошил путникам глаза и забил рты стремительно летящей пылью и листвой. Он пронзительно засвистел, потом завыл, превращаясь в ураган. А потом с неба рухнул водопад. Не дождь, нет, это слово даже и близко не могло передать мощи этого потока.
Молнии рвали небо на сотни лоскутов. Раскаты грома накрывали лес один за другим, кипя яростью. Вода в квадратном канале, обрамляющем центральный дворец, вскипела под секущими струями, взбурлила, резко поднялась и превратилась в ревущую стихию, сметающую все на своем пути.
Киссенджер от неожиданности и волнения не мог сделать ни шагу. Его подхватил рвущийся из канала поток воды и, закружив в воронке, потащил на глубину. Ничего не видя, он попробовал позвать на помощь, но обезумевший ветер швырнул ему в лицо почти галлон воды, заставив захлебнуться.
«Сто лет? – промелькнуло в сознании. – Кажется, я и до шестидесяти не доживу…зачем поехал…»
Кто-то мощный дернул за куртку, не давая утонуть, а подбежавшие люди с трудом смогли вызволить его из водяного плена. Вода сверху, вода снизу, безумие ветра, ломающее деревья, безумие молний, эти деревья сжигающее.
Почти час компания стояла на берегу, завороженно наблюдая, как бурные воды несутся прочь из канала, прокладывая себе новое русло, мимо старых дворцов и храмов.
Буйство стихии завораживало…
Наконец, все стихло. Поток превратился в бурный ручей, а последний – в неторопливое журчание.
Показались опоры моста через канал.
– Ну, пошли, – нетерпеливо махнул рукой проводник.
Его приятель, бородатый и кряжистый, с некоторым сомнением осмотрел появившиеся из воды столбы.
– Илюх, а ты как думаешь, там под водой мост выстоял?
Спасший Киссенджера богатырь смешно почесал нос и гулко заметил:
– Будем надеяться, Василий Иванович, столько лет стоял, авось и дальше постоит.
– Оставьте свои провокационные разговорчики. Бориса с американцем надо до заката к Астинь привести. Я ее тысячу лет не видел. Кто там знает, что осталось… – Ян представлял собой живое олицетворение раздражения. – Драконы, встречи, тайны… Надоело! Ведут себя как козлы! Ходи тут мокни, разбирайся.
И они пошли вдоль берега новой реки, вброд, по пояс в мутной воде, через мост к главному храму заброшенного города. Вода настолько затопила центральную дорогу, что по ней передвигаться можно было только на лодке, если бы таковая тут была.
Да и течение уходящей из затопленного храма воды было в противоположную сторону. Пришлось карабкаться по скользким камням вверх и цепляться за ветки и траву, чтобы не упасть обратно…Киссенджер представил, как быстро (и мучительно) закончится его жизнь, если в траве попадется кобра, крайт, малайский щитомордник и златоглазая куфия, но мысль мелькнула и исчезла. Подъем отнимал все силы.
Наконец, они достигли места слияния канала с недавно созданной природной рекой и Ян воодушевился.
– Бассейн с бабочками! – провозгласил он, показав на небольшую лужу. – Теперь направо во вход.
Шипя (как выше указанные змеи) и вздыхая, путники поднялись еще на два уступа и увидели зияющую обрушенными от времени камнями дыру, в обрамлении ярко – зелёного папоротника. Словно глазница черепа у циклопа, она была пустой и черной.
Пока лезли вверх, правая рука Киссенджера неудачно попала в расщелину. Ранка на ладони казалась безобидной, но нещадно кровила. Генри попытался достать платок. И даже достал, но тот, представлявший из себя мокрую грязную тряпку,не внушил ему доверия, и старый авантюрист упорно продолжил свое восхождение, зализывая саднящую ранку.
– И распахнулась бездна, страшная и мрачная, – резюме начальника было, как всегда, емким и неутешительным.
– Чего столпились, как бараны на заклании? Мрак, вперед! Ты дорогу-то помнишь! Остальные, за мной!
Борис осмотрелся. Откуда-то сверху в подземелье попадал тусклый свет, который рассеивался, пугая пришельцев темными, неосвещенными нишами. Взор невольно привлекала искусная каменная резьба, сплошным узором покрывавшая стены и потолок дворца. Впереди, на каменной балке, была высечена фигура женщины и мужчины в нелепой позе из Камасутры.
Ян заметил его интерес и изрек:
– Завидуй молча! У тебя все равно никогда так не получится! Я три года тренировался…
– Господи, Царица Небесная, Матушка, – вдруг услышали путники. – Это ж надо,Ирод, до какой гадости додумался…
– Вот ты не прав, Василий Иванович, – обиженно парировал Ян. – Красота – она разная. А секс тем более. Тебе вот не дано, и не суди! Поп, толоконный лоб!
Борису происходящее в целом (и эта беседа в частности) представлялась галлюцинацией усталого мозга. Он, как и Илья, не понимал, с какой целью его приволокли в старый опасный храм? Вести светскую беседу о пользе сексуальной раскрепощенности?
Он тяжело вздохнул:
– Ян, пока мы не влезли в очередную дыру без дна и света, хоть намекни, зачем мы здесь? Все промокли. Устали. Ответь…
Водопад за стенами старого храма превратился в жалкую струйку. Вода, все еще стекающая по гладким, отшлифованным временем скользким камням, быстро становилась воспоминанием. Старые стены молчали, храня свои секреты. Куда-то делась даже вездесущая мошкара, чей непрерывный звон мог довести до сумасшествия. И стало совсем тихо…
– Мы пришли подарить сто лет одному и вечность другому. Для первого это мечта, для второго – тяжкий крест. Но иначе нельзя, мир пришел к повороту, и новые боги должны придти, как бы ни сопротивлялось старое косматое мироздание!
Я понятно изъясняюсь?
– Да уж куда понятнее? Сатана в Преисподней четче излагает! Пошли, на месте разберемся!
Это Непершин перекинул на другое плечо рюкзак и споро, вперевалку, словно медведь, поспешил за убегающей собакой. Борис понял, что более вразумительного ответа не дождется. Вздохнул… и пошел следом. Особого выбора все равно не было. Он только надеялся, что «косматое мироздание» и «новые боги» вручат свои сомнительные дары кому-нибудь другому. Лично его все и так устраивало.
Они шли молча около часа, периодически спускаясь по отлогим ступеням вниз. Никто не задавался вопросом, куда они идут или почему в подземелье присутствует тусклый свет. Отряд безоговорочно шел вперед. Усталый американец, плохо соображая от обилия событий, стал задыхаться от затхлого и влажного воздуха. Нехорошо засосало под ложечкой. В глазах плыло…
Последний коридор оказался узким. В нишах прятались огромные плохо различимые статуи. Они осуждающе смотрели на маленький отряд. Дважды Киссенджер видел тени уползающих с дороги метровых змей. Люди, пришедшие в эти древние стены, потревожили здешних обитателей, и повезло, что никто не рассматривал пришельцев как добычу…
