Текст книги "Хроники особого отдела — 2 (СИ)"
Автор книги: Александр Игнатьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Короче, собрался человек в Китай! К 1891 году он добрался до Сиама, посетив между делом Вьетнам и Королевство Камбоджийское. И так князю понравилась мирная спокойная жизнь среди добродушных кхмеров, что захотелось ему остаться на Меконге. Король подарил ему свою наследственную наложницу и велел плодиться и размножаться...
Размножаться князю почему-то не захотелось, и в один прекрасный день он все-таки отвалил в Европу пить токайские и шампанские вина.
В память о себе оставил название длинного пути – дорогу князя в Ангкор.
– Мы, правда, пойдём другим путем, коротким, – добавил Ян после некоторого молчания. И хихикнул.
Борис и Василий Иванович слаженно вздрогнули.
Хотя если обещанный сюрприз обойдется только этим – они еще дешево отделались. Наверное.
На некоторое время воцарилось молчание. Непершин даже решил , что больше рассказов не предвидится. Но тут из кресла отчетливо вылезла наглая кошачья морда, мазнула ленивым взором по в карте и снимкам и, зевая,поинтересовалась:
– Это случайно не та тропа?
Ян скосил глаз:
–Та…
– Тогда нам повезло, по тропам прокаженных ходят только подобные им…
– Брысь, нечистый, – не выдержал отец Василий.
Из-за занавески показалось удивленное лицо стюардессы:
– Еще чаю?
– Водки нам, девушка, принесите грамм двести, пожалуйста. Здесь у пассажира приступ страха. Не любит он летать, – вежливо попросил, проясняя ситуацию,Ян.
«Великий строитель и невероятный для своего времени реформатор Яшоварман Первый правил кхмерами чуть более двадцати лет в 10 веке. За свое правление он отстроил чудо-город, который удивляет, поражает и пугает одновременно. Таинственный, неповторимый, наполненный мистическими тайнами, любовными историями, приключениями, легендами и даже детективными романами – Ангкор!
Отец правителя провозгласил себя и свое потомство богами. Но боги небесные наказали его сына – подарив молодому императору лепру, страшную смертельную мистическую болезнь, в простонародье называемую проказой. На центральной площади Ангкор Тома и поныне стоит статуя «Прокаженного короля», которая одновременно ассоциируется у кхмеров с индуистским богом смерти – Ямой», – ни с того ни с сего, словно читая энциклопедию, пояснил Борис.
– Однако, какой у нас познавательный полет, приятно общаться с человеком энциклопедических знаний, – восхитился Ян.
– Не хватает только знакомства с богами смерти, – буркнул в ответ отец Василий.
– Не переигрывай, я вот тоже попов не жалую, – вдруг строго сказал внезапно переставший веселиться полковник.
Борис удивленно посмотрел на заспоривших товарищей и, воспользовавшись внезапно упавшей на салон первого класса тишиной, быстро заснул.
..Нескладный саманный домик, приобретший с течением жизни салатно-кремовые оттенки, старательно прятался за изгородью висящих на лианах разноцветных орхидей. Старая дорожка, когда-то выложенная белыми камушками в явно геометрическом порядке, вела к темному провалу, именуемому входом. Вокруг среди странных клумб, созданных природой, как выводки маленьких солнц, порхали разноцветные бабочки, затмевавшие блестящими слюдяными крыльями лик небесного прародителя. Толстые мохнатые белые личинки высовывали головки в такт колебаниям воздуха, своими движениями напоминая немного упитанных балерин. Домик приглашал к себе, ждал своего хозяина и готовился к встрече…
– Внимание, наш самолёт входит в зону турбулентности, просим Вас пристегнуть ремни, – услышал сквозь сон Борис и, вздрогнув, открыл глаза.
Еще окончательно не проснувшись, он повертел головой и наткнулся на сурово обличительный взгляд отца Василия, который, отложив книгу, аккуратно пристегивал ремень. С другой стороны, поставив на незакрытый столик то ли пятый, то ли седьмой стаканчик с бесцветным напитком «для опасающегося летать товарища», вовсю веселился начальник, хищно схвативший томик «духовной литературы» Василия Ивановича.
На обложке значилось абсолютно не божественное название: «Петровка 38» Юлиана Семенова.
– Ну, и как тебе? – неделикатно толкнув Бориса в бок, поинтересовался полковник. – Я-то сижу молчу, думаю может какую мантру религиозную поп наш учит, а он, стыдоба… детективы читает! Вот же компашка-то!
– А дело не твоё, – отбирая книгу забурчал Непершин.
– Так, значит? – прищурился начальник – Тогда читайте мой детектив. Он выложил на стол из небольшого дипломата невесть откуда взявшийся документ с грифом «секретно», царственно повелев изучать.
***
…Салоф, или Салот Сар родился 19 мая 1925 года, во вторник.
Согласно восточному гороскопу данный день недели является самым неблагоприятным для рождения Тельцов.
Под этим знаком также родились Мария Медичи, Екатерина II, Кромвель, Робеспьер, Фрейд, Ленин, Трумэн.
Учился Сар в Парижском университете на факультете радиоэлектроники. Через год взял себе псевдоним Пол Пот от французского «politique potentielle» – «политика возможного». Любит цифру семь. Свой дом построил между семи холмов.
За 4 года (1967—1971) правления уничтожил более 3 миллионов человек. Основой его армии явились крестьянские дети в возрасте до 16 лет.
Женат на Кхиеу Поннари. Брак зарегистрирован в День взятия Бастилии, 14 июля 1956 года. Детей нет. У жены прослеживаются явные признаки шизофрении. Объявлена «матерью нации».
Младшая сестра Салот Сара – Кхиеу Иенг Тирит, вышла замуж за Иенга Сари, министра иностранных дел Камбоджи. Две пары известны, как «камбоджийская банда четырех».
***
– Ну, что скажете? – не прошло и двух минут, как Ян заерзал в кресле.
– Семь холмов, однако, – буркнул отец Василий.
– Да, да, Филофей сказал про Рим: «Два пали, третий стоит, четвертого не будет», – начал Борис…
– Не умничай, – одернул его полковник – Еще про Москву вспомни «о семи холмах», про Львов да Киев. Кстати на семи холмах и Иерусалим стоит. Вашингтон, опять же, в округе Колумбия. И Конгресс там, на Капитолийском холме, как перевертыш адов к Собору Святого Петра.
– А в апокалипсисе описывается мать блудниц, сидящая на семиглавом звере, – вставил отец Василий.
– Только к нашей теме все это не относится!– злобно осадил мозговой штурм Ян – Девушка, наполните мой стаканчик!
Глава 28
Хроники Особого отдела – 2.
Глава 4.5. Кто на что способен.
Путешественники плавно приземлились в Хошимине и были препровождены местными товарищами в удивительно приличный отель с гордым названием: Hilton. Saigon.
– А причем тут Сайгон? – поинтересовался молчавший всю дорогу Илья.
– Вывеску снять забыли, – буркнул Ян в ожидании еды.
Последний час они сидели на открытой террасе и задыхались от нестерпимой жары. В помещении крутил свои лопасти вентилятор, но от этого становилось только хуже. Ждали ужин.
Наполнявший легкие жаром духового шкафа воздух был не в состоянии удовлетворить организмы приезжих кислородом. Есть не хотелось совершенно. Хотелось спрятаться и лежать пластом в попытке дождаться ночи. Но начальник сказал: «Хочу есть» – и никто не стал сопротивляться…
Город, построенный во французском колониальном стиле, с удивительными для Индокитая широкими бульварами и впадающими в них узкими улочками, даже издали похожими на трущобы, был пропитан запахами неведомых пряностей, гниющего мяса. Экзотический аромат пикантно дополнялся «благоуханием» сточных канав с активно плавающими в них змеями. В ручье напротив балкона, например, мирно покоился полуразложившийся труп кошки, всем своим видом подчеркивая мысль о конечности жизни. Все это разнообразие поджаривалось на медленном огне – мир плавился под лучами раскаленного светила. Его безжалостные белые лучи, казалось, просвечивали все: зыбкую зелень, тонкую одежду, веки закрытых глаз…
Где-то внизу, с высунутым до гланд языком, с которого беспрерывно бежала липкая слюна, переползал от куста к кусту в поисках кусочка прохлады несчастный Мрак. С росших рядом с гостиничным комплексом платанов кричали,надрываясь, цикады, размером превышавшие суповую тарелку. Температура в тени стремилась к сорока градусам по Цельсию.
Время ожидания тоже стремилось. К бесконечности.
Наконец, бойкий вьетнамский коммунист, по имени Кыонг, самолично принёс большую емкость, в которой булькало и скрипело свежеприготовленное блюдо.
– Традиционный вьетнамский карри-суп, – с гордостью сказал практически не запыхавшийся обладатель зеленой гимнастерки, кепки и огромных красных звёзд, горделиво сияющих на головном уборе и по обеим сторонам груди.
Даже искренне продолжавший верить в светлое будущее Илья решил, что звезд слишком много и это перебор.
Открыли крышку.
Гости позеленели.
Суп был сделан на кокосовом молоке с невероятно вонючими и почему-то напоминающими тухлую селедку специями.
Разлили.
Тошнотворный запах мгновенно перекрыл впечатление от дикой жары, взамен одарив новым: жуткий «аромат» заполнил веранду, вцепился в горло каждого путешественника и споро заполз внутрь, не давая вздохнуть. Желающих попробовать «супчик» как-то не нашлось. Гости молча смотрели на дивное кушанье, словно опасаясь: желто-зеленая масса вот-вот выползет из кастрюльки и примется поедать всех вокруг. Как хищный инопланетянин из ужастика.
Товарищ Кыонг первым храбро взял тарелку и, решив, что советские братья просто стесняются и застыли в восхищении, набрал побольше варева и, наполнив судок, доверчиво протянул его Яну.
«Аромат» усилился.
Из кастрюльки показалась небольшая зеленая куриная лапка со сморщенной старческой кожей и «когтиками»… О динозаврах команда знала совсем немного, но отчего-то при виде этого «мяса» большинство гостей осенила мысль… Им подали ископаемое. Несчастный динозавр тысячелетия покоился где-то в болоте, а потом его мумифицированное тело случайно обнаружили, выкопали – и вот, супчик…
Даже несгибаемый начальник впечатлился до потери аппетита. Почти.
Ян положил ложку.
– Tôi muốn cơm, gà xoài chiên và salad nấm! Ngay lập tức! Nếu bạn không mang nó ngay bây giờ, tôi sẽ bắn bạn! Điều đó có rõ ràng không?
(1. Я хочу рис, жареную курицу с салатом из манго и грибами! Немедленно! Если ты не принесешь это сейчас, я тебя пристрелю! Это ясно?) (вьет.)
Носитель множества красных звезд удивленно моргнул глазами и, как по мановению волшебной палочки, исчез.
Вместо обидчивого коммуниста (впрочем не забывшего прихватить традиционный вьетнамский карри-суп), через три минуты появилась маленькая официантка в строгом синем платье и аккуратном белом переднике.
– Dans cinq minutes, tout sera prêt, Monsieur!
(2. Через пять минут все будет готово, господин) (франц.).
Вместе с «супчиком», исчезнувшим со стола, испарились и порожденные им миазмы – до следующей порции еды.
Благодаря стараниям грозного начальника поели вполне сносно.
Ян расслабился и, не найдя чем бы таким запить обед, предложил.
– Пошли-ка искупаемся! Где тут наш «сильный» проводник?
(3. Кыонг в переводе с вьетнамского «сильный»)
– Очень грязное море…– с некоторым сомнением в голосе сказал Борис.
– Так мы не у берега! Я дизентерию подхватить не хочу! – возмущению полковника не было границ. – Катер, не катер, а джонку пусть нам предоставят. Это же Южно —Китайское море, лучшее, что я знаю после пляжей Мексики и Хайнаня.
– Хайнань – это где? – в образовательных целях поинтересовался отец Василий.
– В Китае, – тут же последовал лаконичный ответ начальства. – Там холера, малярия и местами чума, но море… чмок!
***
Джонка ждала туристов, и уже через час в сопровождении деятельного товарища Кыонга, компания нырнула в теплую прозрачную воду у края рифа. Был отлив, и глубина не составляла и трех метров.
Погрузившись в сияющую, синюю, фантастически приятную жидкость, Борис испытал непередаваемые ощущения: освеженное тело пришло в гармонию с окружающим миром, стало бархатным от обволакивающей его маслянисто – нежной прелести и … расслабившись, затихло. Море само держало его на поверхности прохладно-прекрасными, нежными и любящими ладонями. Кесслер медитировал между небом и океаном. Бесконечная бирюза моря вокруг – и беспредельная лазурь неба. Блаженная истома охватила его.
Рядом фыркали от счастья Илья и Мрак.
Нырнув, Ян исчез, а товарищ Кыонг начал крутить головой и даже минут через десять обреченно снял кепку… Отец Василий, неторопливо раздеваясь,сочувственно посмотрел на отважного вьетнамца и понятливо положил ладонь ему на плечо:
– Не бойся, не потонет…
Ян появился через двадцать минут и бодро сообщил:
– А вон там китенок на отмели застрял. Живой еще. Мать его зовёт. Подохнет,канеш. Прилива не дождется. Поплыли посмотрим!
– Почему не дождется?! – возмутился, рассмотрев невезучую тушку, Илья. – Прилив через два часа, он в воде почти целиком.
– А вон смотри джонки. Сейчас его на мясо разделают, – парировал практичный начальник.
– Так он же живой, – ахнул Борис.
***
Так сказочно начавшийся вечер заканчивался свинцовой оскоминой во рту. Почему-то всем было жалко невезучего млекопитающего. Истошно кричала китиха…
Джонка плавно возвращалась в порт.
Внезапно вьетнамцы прибавили ход. Лодка дернулась и зачерпнула воды.
– Có một cơn bão đang đến, thật kỳ lạ… Chúng ta cần nhanh lên, – удивленно сказал проводник. Мельтешащие вокруг джонки, спешащие на промысел, тоже быстро разворачивались.
(4. Надвигается буря, это странно… Нам нужно поторопиться. (Вьет))
***
25 июня 1979 года тропический шторм «Калонг», за сутки с момента своего рождения в Тихом океане внезапно усилился до супертайфуна, свернул на юг и благодаря северному ветру ожидаемо смог достичь побережья в районе Сайгона.
Максимальная скорость ветра составила до 240 км/ч. Снимки показали, что его сила достигла 5,6 баллов. (Самый сильный тайфун в этих местах «Хагибис» накроет Хошимин в 2019 году). Жертв не было.
Интересен факт, отмеченный сразу в трех центральных газетах Социалистической Республики Вьетнам: Нян Зан (или «Народ» от 26 июня 1979 года, второй разворот, третья колонка); Сай Гон Гияи Фонг (или «Свободный Сайгон» от 26 июня 1979 год, первый разворот, центральная статья); Тиен Фонг (или «Авангард» от 26 июня 1979 года, первый разворот, центральная статья)
Описывая природный катаклизм, уважаемые издания, в частности, отметили, что вьетнамскими товарищами в самый последний момент удалось спасти группу советских коммунистов, прибывших по делам партии в страну и решивших осмотреть местные достопримечательности, в том числе и застрявшего на отмели небольшого кита.
Газета Тиен Фонг указала (абзацы шестой – восьмой), что прибывших сопровождала огромная чёрная собака невиданных в республике размеров…
***
– А китенок то слез с отмели, – весело сообщил кампании Ян, в четыре утра проснувшийся и нагло поднявший отряд с мокрых от духоты и испарений кроватей.
Сопровождающие, конечно, порадовались за счастливчика, но по их лицам было похоже, что в эту жуткую ночь в Хошимине спал один полковник.
У отеля снесло крышу, пальмы на берегу частично вырвало с корнями. В городе отсутствовало электричество, а легкие хижины на первой линии уплыли в океан.
– Дракон, конечно, будет не доволен. Но гадость в радость, – жизнерадостно и, как всегда, не понятно высказался начальник. – И где мой завтрак?!
***
Весьма устаревшее кресло, с небольшими не шарнирными и совсем неудобными колесиками, в выверенном годами ритме двигалось в направлении дома с колоннами. Воздушные ванны, на которые хозяин поместья выделял неизменный час, заканчивались.
– Придется менять кресло, – вдруг произнёс обычно молчащий в это время инвалид. – Руммель, распорядись. Пусть снимут мерки. Главное, чтобы сиденье было как это. Что касается механизма, то время не стоит на месте и надо бежать впереди, если хочешь успеть в последний вагон…
Наконец, усталый слуга остановил обветшавший механизм у аквариума. Каменный окунь открыл глаза.
– Главное – неизменность, – вздохнул хозяин кабинета. – Руммель, цвет надо сохранить и плед такой же.
Все распоряжения были отданы. Наступило время кофе и размышлений.
***
Приблизившийся вечер заставил хозяина кабинета оторвать взгляд от фолианта, нестерпимо пахнущего плесенью, и посмотреть в окно, на закат солнца. Где-то далеко светило, наконец, решило окунуться в океан. Старику нравилось ловить это мгновение, когда огромная горячая звезда, давшая ему жизнь, замирала на линии горизонта: чтобы затем внезапно уйти, опустив за собой занавес цвета ночи. В каких-то пяти-десяти минутах езды, внизу, под утесом, катились длинные волны засыпающего океана. Инвалиду подумалось, что есть все-таки где-то край света. Он даже позволил себе улыбнуться этим мыслям.
Затем вдали, где-то в анфиладе комнат, зазвонил телефон. Хозяин поморщился. Он по-прежнему плохо воспринимал все новое, шумное, быстрое, мешающее сосредоточиться и подумать, прежде чем дать ответ.
Почтительный Руммель принёс его.
– Только вам, – произнёс первую фразу за текущую неделю слуга.
– Надеюсь, я звоню не слишком поздно? – услышали хозяин и жилец огромного аквариума.
– Конечно, нет, – господин в кресле на колесиках позволил себе повернуться. – Что-то случилось, мой дорогой друг? Вы ведь не стали бы звонить человеку ночью, только чтобы посмеяться над старостью? Я абсолютно точно старше… Но с удовольствием слушаю вас. Ведь информация наше все, не так ли?
Каменный окунь шевельнул хвостом и уплыл в грот. Разговор прямоходящих был неинтересен. Жилец ждал утра, когда замечательный малиново – красный мотыль упадет в воду и, растворяясь в ней, наполнит аквариум чудесным запахом крови.
***
Юрий Владимирович Андропов, возглавляя СССР, а перед этим весьма продолжительное время и КГБ, тоже несомненно был одним из самых информированных людей своего века.
Порядочность, исключительная тактичность, поражавшая всех окружавших, аналитический ум, уверенность в будущем коммунизма и безграничная преданность своей стране – вот главные качества этого удивительного человека.
Никогда не омраченная коррупцией вера в идеалы социализма столкнула его со страшной дилеммой мирового устройства. В 1979 году он с обреченностью пожилого и нездорового человека осознал, откуда и какая опасность грозит самому существованию не только СЭВ, но и его горячо любимой Родины.
А события, набирая обороты, развивались уже по библейскому сценарию. Кто-то умный и хитрый тщательно расставлял флажки вокруг большей части Евразии… Необходим был преемник, своеобразный Апостол, который мог бы смягчить скорый и болезненный удар.
После начала Афганской кампании пройдет менее двух лет, прежде чем осознание окончательного разгрома придет к нему, и Юрий Владимирович резко поменяет окружение и направление своей работы, ставя во главу угла международную проблематику.
Будучи уже подключенным к аппарату гемосорбции, он проводит более 10 встреч с заведующим отделом ЦК по вопросам социалистического лагеря Русаковым К.В. , не менее 5 встреч с заведующим международным отделом ЦК Пономаревым Б.Н., консультантом Арбатовым Г. А.
Активизирует работу с Рыжковым Н. И. и Долгих В. И.
Ищет преемника.
Неоднократно встречается с Горбачевым М.С.
Выбор узок. Расклад его не радует.
М.С. Горбачев между тем совершает многочисленные поездки по странам Западной Европы. Он посещает за неполный год Италию, Францию, ФРГ, Бельгию. Везде его встречают на самом высоком уровне. Есть сведения о встречах в Ватикане, с новым Папой (пан Войтыла упоминал о нем в своих проповедях, дважды, называя при этом «старым надежным другом»).
И больной уставший Андропов делает ошибку, поставив на молодого разговорчивого выходца из крестьян…
Но разве был виноват Иисус, приближая к себе Иуду? Разве Иисус продал страну за тридцать жалких серебреников?
Есть еще один интересный факт. Тело Андропова было еще не в могиле, расклад сил в ЦК еще не был понятен, но снят с должности на вторые сутки после смерти Генерального секретаря руководитель представительства КГБ СССР при МВД Польской народной республики Павлов В.Г. Опытный разведчик, генерал-лейтенант. Кто срочно начал готовить польскую удобную площадку для демонтажа социализма? Никак не мертвый генсек! Горбачев в этот момент срочно возвращается из Варшавы (10 февраля).
И еще: известны слова Кароля Войтылы, интронизированного 22 октября 1978 года. Первого римского Папы не итальянца, понтификат которого по длительности уступает только апостолу Петру: «Старый друг на Востоке умер, второй пенсионер, вознесем же молитву за упокой обоих…» (сказано на утренней молитве 11 февраля 1984 года).
***
Все-таки это был сложный и трудный для старого слуги день. Руммель, как и его хозяин, не любил перемен. Но сразу три события были явным перебором! Утро началось с приказа о смене еще совсем не старого (еще немецкого! каких-то тридцать лет!) инвалидного кресла.
Затем, внезапный и потому резкий и грозный телефонный звонок.
И уже, почти в полночь – распоряжение о посещении кладбища.
Старые колеса, поскрипывая, перебирали мелкий белый гравий дорожки, которая светилась от маленьких фонарей, установленных по обеим сторонам, едва ли больше, чем от яркого серебряного света полного ночного светила.
Вот и решетка ворот.
– Оставь меня здесь на час, Руммель.
Уходя, старый слуга слышит:
– Пусть мальчик останется со своей Астинь. Она давно только камень. Какой глупец! Подумать только: испортить отношения с Драконом из-за ребенка кита! Провидение? Надо думать! А так ли он глуп? Ну, мои дорогие – думаем, думаем….
Глава 29
Хроники Особого отдела – 2.
Глава 4.6. Кто на что способен.
Генри Киссенджер после четырех суток пребывания в дороге, обреченно смотрел на очередной зияющий провал, оставленный взрывом на якобы «уже почти совсем-совсем безопасной, господин...» дороге.
Взгляд ставших пыльно-серыми от недосыпа глаз туманился из-за жалости к себе и воспоминаний о светлых надеждах, детских ожиданиях, которые привели его, «старого дурака», в этот тропический ад.
Далеко не последний кошмарный день близился к закату, напоминая ему о целой вечности впереди (конечно, при условии, если разбитый военный грузовик, не влетит в пустую воронку или, скажем,не наскочит на мину)..
Впрочем, вид небольшой равнины, разрезанной почти пополам извилистой рекой, черно – синей на закате, представлял некоторый интерес.
О холме – храме в центре равнины он услышал от проводников: «Вы можете здесь найти сапфиры, огромные, как патрон для вашего «Ремингтона»! Ботинками их сталкивать со своей дороги будете!»
Сапфиры? «Королевские камни»? Любимый камень Александра Македонского, талисман, дарующий владельцу энергию и симпатию окружающих?
Здесь?
Но сейчас Киссенджера не радовали даже возможные находки. Десять лет погони за другой, невероятной мечтой истощили все желания, кроме заветного, одного, ради которого он сейчас страдал!
Тем не менее, Генри приказал остановить колону и, брезгливопосмотрев на двух тягловых волов, неторопливо идущих впереди флангового грузовика, велел обустраивать ночлег рядом с деревенькой, так прославившейся наличием россыпи драгоценных камней…
И, действительно, через час с небольшим, при свете факелов тощих до состояния кахексии аборигенов и организованной из мощных военных прожекторов подсветки, ему показали россыпь недорогих звездчатых сапфиров. А он, в ожидании ужина, даже зачем-то купил штук десять наиболее ярких и крупных…
Как в подобной нищете может родиться нечто столь прекрасное?
Но желанная мечта была, как и прежде, туманна.
Пока она представляла собой только безумный банковский перевод и бумажное его же подтверждение, с выцветающими в сыром климате юго-восточного региона чернилами – и уже настолько потертое на сгибах, что скоро его останется только выкинуть в костер.
Утром колонна вновь заскрипела подшипниками на изрытой тяжелой бороной дороге. Тоскливо мычали бредущие впереди усталые животные. Но миля за милей – и постепенно огромное сооружение,заросшее лианами и кустарником (храм в холме) стало тоже казаться изгрызенным червями прогнившим сыром. Как и все в забытой богами и загубленной кхмерами стране.
Хотя неуничтожимые тощие люди, как маленькие муравьи, злые ичерные, по-прежнему копошились в бурых лужах, пытаясь посадить немного риса…
Дым от их костров пачкал синее утреннее небо – той серо – бурой, кровавой грязью, которая была здесь везде!
Генри дремал.
***
Часа через два его разбудил крик наглого мелкого китайца:
– Сисопхон, господин! Птичий заповедник, однако. Здесь живет журавль-саруса, самая высокая птица в мире. Длинные ноги! Красная голова!
Генри покрутил головой, но никаких красных голов не нашел. Зато к его ужасу, прямо перед ним возвышалась гора!
Гора черепов в сломанных очках…
В некоторых оправах остались неразбитые стекла, и под радостными бликами светила они весело сверкали – над скалящимися беззубыми ртами. Над раззявленными белыми челюстями!
– Это что? – в замешательстве поинтересовался Киссенджер. – Апокалипсис какой-то?!
– Учителя, торговцы, – последовал краткий ответ.
– А почему столько очков?
– Так всех, кто в очках, уничтожали! – просветил китаец. – Если носишь очки, значит ты грамотный! А раз грамотный и в очках, то читаешь. А зачем Пол Поту грамотные?
Американец поперхнулся вязкой слюной и по примеру проводника сплюнул ее вниз. Дикость. Дикая страна, дикие люди. Тысячелетняя культура? Нет, господа. Ди-ка-ри.
Сама деревня, гордо именованная районным центром,представляла собой россыпь грязных домишек и похожих на ящики лачуг. В самом центре поселения виднелся крохотный домик из листов гофрированного железа.
– Храм? – спросил любознательный турист (окончательно проснувшийся).
– Дом товарища сельского советника. Он здесь главный.
– Из железа? Он там живет? – поперхнулся Киссенджер.
– Богато…., – резюмировал китаец.
– Сколько осталось до места? – непонятно почему разозлившись, поинтересовался пилигрим.
– 62 мили, мистер.
– Трое суток – такими темпами, – вздохнул несчастный авантюрист.
Путешествие по длинному пути продолжалось.
***
На гору медленно, словно усталый путник, ползли сумерки, окрашивая бескрайнюю зелень тропиков в неприглядный грязно-бурый цвет. Они сгущались вокруг стоящих над пропастью путников и,словно вата, тщательно заткнутая берушами в уши, приглушали все звуки вокруг.
Наступающий вечер казался тихим и спокойным.
Где-то далеко внизу лежала «зеленая жемчужина королевства Камбоджи в обрамлении золота гор»… Неподалеку мягко и безмятежно перекликались ночные птицы.
Несмотря на подобные проявления миротворчества природы, стоящие на гребне скалы люди смотрели на живописную картину,простирающуюся в нескольких сотнях метров внизу, без энтузиазма.
Первым, глотнув напоследок побольше воздуха, как ни странно, заговорил Илья:
– Темнеет. Я так понимаю, что придется спуститься и ночевать уже внизу? Ян, ты про детей моих не забудь, если веревка лопнет? Это я на всякий случай напоминаю…
На круглое озеро набегали тени. С плеском опустилась на воду небольшая стая уток, завершая подобным маневром приготовления ко сну.
Длинноногие цапли сверкали белым оперением на фоне заросших тростником берегов.
– Красота-то какая, – жизнерадостно хихикнув, вставил фразу в опус о детях Ян. – Тебе веревка-то зачем? Вешаться собрался, что ли?
Хмурый Василий Иванович вдруг перекрестился, плюнул в сторону начальства (получилось очень выразительно!) и смело шагнул на край пропасти.
Кто-то присвистнул.
– Поп-то спятииил…. – услышал Василий Иванович перед собой голос Олладия и отпрянул…
Святой отец узрел лица коллег по странствию и почувствовал необходимость объяснить свое поведение. Срочную!
– Да вы с ума сошли! Проще вниз головой, хоть с хребтом сломанным долго не мучиться.
Правильный Борис, издалека наблюдавший за попытками приятелей убедить себя в возможности остаться в живых после спуска, решил прояснить ситуацию. Ну, как мог. С точки зрения географии…
– Нам надо туда, где в Меконг впадает приток. А здесь мы можем наблюдать озеро Томлесап, исток которого находится где-то чуть выше нас, примерно в пятидесяти километрах от ущелья. Кстати, как пишут, там внизу воду можно пить прямо из любой лужи. Якобы содержащиеся в ней бактериофаги уничтожают любую заразу.
– Фрицем Борька родился, фрицем и помрет, – неодобрительно сообщил миру Непершин. – Ты сначала в эту яму живым спустись, а потом воды хлебнешь – целебной…
– Если переводить с кхмерского, – продолжал философствовать,медленно удаляясь от провала, Кесслер, – Тонлесап – это свежая вода. В нем очень много видов рыбы. Говорят, что по разнообразию чуть ли не Амазонка. А уникальность его в том, что в сезон дождей оно мелеет и уходит в Меконг, крестьяне начинают на освободившихся местах выращивать рис…
Борис отошел уже метров на пятнадцать, повышая для лучшей слышимости голос, когда над провалом раздалось:
– Так, разговорчики в строю!
Начальство изволило очнуться. И вмешаться:
– Подошли, встали за мной! Мрак вперед! Вы следом за мной! Говоруны, млин…
Ян резко повернулся влево к провалу, собака прыгнула куда-то вбок, Илья охнул, и завершающий кавалькаду Борис увидел уходящие вниз достаточно широкие каменные ступени, скрытые за уступом гранитного парапета…
Мда. Веревка явно не понадобится. Завещание тоже.
***
Ночью с 21 на 22 сентября 1979 года где-то в океане у скалистых ненаселенных островов Принца Эдуарда спутник Vela Hotel 6911 зафиксировал двойную вспышку атмосферного атомного взрыва.
К этому времени ядерными державами в мире, активно испытывающими оружие массового поражения, были США, СССР, китайцы, англичане и французы... В указанном районе никто испытанийне проводил.
Архипелаг – два острова и несколько скал, расположенных на границе двух океанов (Индийского и Атлантического), никогда не был населен и находится в 1700 км от ближайшего к нему крупного города...
Именно над ним вначале спутником, а затем и радиотелескопом в Аресибо была зафиксирована странная ионосферная волна, характерная для ядерного взрыва мощностью до 3 килотонн.
Срочно потребовалось узнать – кто?
США и СССР уже попросту не проводили испытаний такой малой мощности. Франция и Китай еще совершенствовали свое вооружение, но, не боясь, громко заявляли наперед обо всех проводимых имизапусках. Великобритания гордо молчала, испытывая оружие тоже уже в десятки килотонн.
Правда, имелись еще страны– изгои: Северная Корея и ЮАР, но, по данным разведки, они еще не были готовы к таким экспериментам.
Оставался Израиль....
***
Спускались недолго. Уже через каких-то двадцать минут ступени закончились. Кавалькада поспешила с холма вниз, следом за исчезающими лучами солнца. Сопроводивший их грузовик вместе с удивленным провожатым остались наверху.
«Хотя с другой стороны, ну не надо этим странным русским, охраны, ну и пусть исчезнут, в конце концов, проблемы советников из СССР – не проблемы Вьетнамской Республики. Пошли одни – пусть идут. А мы подождём! Две недели максимум, как договорились…», – записано в дилогии «Ван Бай сияет» на странице 136 лично товарищем Кыонгом Бач Дунг.
