Текст книги " География растений"

Автор книги: Александр Гумбольдт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

'Эти различия, хотя далеко недостаточны, чтобы заставить нас

отказаться от стремления к установлению законов природы, должны

побуждать к изучению этих законов во всей их сложности. Линии

одинаковых температур не следуют по параллелям к экватору; они

имеют, как я это пытался показать в другом месте, выпуклые

и вогнутые вершины, которые очень регулярно распределены на

земном шаре и образуют сложные системы по западным и восточным

побережьям Старого и Нового Света, в центре материков и вблизи круп–

лых морских бассейнов.

* Prolegomena, р. 14 и мой Memoire sur les lignes isothermes, p. 137.

** Prolegomena, p. 51, 52. Brown, on Congo, p. 5.

О ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ В РАСПРОСТРАНЕНИИ РАСТЕНИЙ 181

Весьма вероятно, что когда физико-ботаниками будет

обследовано более обширное протяжение земного шара, окажется, что

часто линии максимального скопления видов совпадают с линиями

изотерм. Подразделяя земной шар на продольные полосы, лежащие

между двух меридианов, и сравнивая численность соотношения

видов для одних и тех же широтных изотерм, можно будет

установить существование различных систем группировок видов.

Уже сейчас, при настоящем уровне наших знаний, мы можем

различить четыре системы растительности: Нового Света,

Западной Африки, Индии и Новой Голландии. Точно так же как,

несмотря на равномерное увеличение средней температуры от полюса к

экватору, максимум тепла не является тождественным в различных

областях на различных градусах долготы, так существуют и

местности, где определенные семейства достигают большего развития,,

чем где бы то ни было: это имеет место по отношению сложноцветных

в умеренной области Северной Америки и,в особенности, в южной

оконечности Африки. Эти частичные скопления видов определяют

физиономию растительности и, как это довольно неопределенно

называют, характерные черты ландшафта.

Во всей умеренной зоне Glumiflorae и сложноцветные составляюту

вместе взятые, одну четверть всех явнобрачных. Из этих самых

исследований вытекает, что формы организованных существ находятся

в состоянии взаимной зависимости. Единство природы таково, что

формы отграничились одни от других соответственно законам

постоянным и непреложным.

Если нам известно для какого-нибудь определенного места

земного шара число видов какого-нибудь крупного семейства

(например злаков, сложноцветных или бобовых), можно высчитать, с

долей значительной вероятности, и общее число явнобрачных

растений и число видов, образующих другие семейства растений. Так,

зная, в пределах умеренной зоны, число осоковых и сложноцветных,

можно определить число злаков или бобовых. Эти вычисления

позволяют нам определить, в отношении каких разделов растительности

флора страны еще недостаточно полна: они будут тем более

определенны, чем больше мы будем избегать смешения частных чисел,

принадлежащих к различным системам растительности.

Работа, которую я попытался провести над растениями, будет

без сомнения когда-нибудь с успехом применена и по отношению

к различным классам позвоночных животных. В умеренных зонах

имеется в пять раз больше птиц, чем млекопитающих, а число этих

последних увеличивается по направлению к экватору в значительно

меньшей степени, чем птиц и рептилий.

География растений может рассматриваться как часть физики

земного шара. Если бы законы, которым следовала природа в

распределении растительных форм, были еще более сложны, чем они

кажутся спервоначала, их следовало бы?1 тем не менее, подчинить

точным исследованиям. Не бросили же составление карт, когда

обнаружили наличие извилин рек и нерегулярные очертания

побережий. Законы магнетизма обнаружились, как только стали

вычерчивать линии одинакового склонения и наклонения и сопоставили боль–

шое число наблюдений, которые до этого казались взаимнопротиво–

речащими. Это значило бы забыть тот путь, благодаря которому

физические науки постепенно достигли известных результатов,

если бы можно было поверить, что еще не наступило время для

поисков численных элементов географии растений.

При изучении сложного явления начинают с обзора общих

условий, определяющих или видоизменяющих это явление, но,

установив известные соотношения, приходят к заключению, что

первоначальные результаты, на которых остановились, недостаточно

свободны от влияния местных факторов'; вот тогда видоизменяют

и исправляют числовые элементы, тогда обнаруживают

закономерности в явлениях даже частичных изменений. Критике

подвергается все то, что было преждевременно провозглашено в качестве

общих выводов, и этот однажды порожденный дух критики

способствует поискам истины и ускорению прогресса человеческих

знаний.

Бессемянодольные. 'Растения тайнобрачные (грибы,

лишайники, мхи и папоротники); безбрачные, клетчатые и

сосудистые (Agames celluleuses et vasculaires) Де-Кандоля. Соединяя

растения равнин и гор, мы определили для тропиков х/9, но их число

должно быть значительно больше. Броун показал, что очень вероятно

в жаркой зоне это соотношение* для равнин равно ^??? а Для Г0Р

х/5**. В умеренной зоне тайнобрачные относятся к явнобрачным,

как 1:2; в полярной зоне они достигают того же количества или

часто его значительно превышают.

Подразделяя тайнобрачных на три группы, можно заметить,

что папоротники более распространены (знаменатель дроби меньше)

в полярной зоне, чем в умеренной***. Точно так же лишайники и мхи

увеличиваются в числе по направлению к полярной зоне.

Географическое распространение папоротников зависит от сочетания местных

условий: тени, влажности и умеренного тепла. Их максимум (т. е.

местность, где знаменатель дроби, нормальной для этой группы,

становится возможно наименьшим) находится в горных частях

тропиков, в особенности на островах небольшого протяжения, где

соотношение достигает х/3 и выше. Не отделяя растительности гор от

растительности долины, Броун определяет для папоротников жаркой зоны

х/2о· В Аравии, Индии, Новой Голландии и в Западной Африке

(между тропиками) оно равно х/2в. Наши гербарии из Америки дают

лишь х/зв» но папоротники редки в очень широких долинах и на сухих

плато Анд, где нам приходилось подолгу жить****. В умеренной

* Здесь дроби 79, Vie» V6 обозначают соотношение между видами одного

семейства и суммой всех явнобрачных, произрастающих в той же стране.

Сокращения·– троп., умерен., поляр.– соответствуют трем зонам: жаркой,

умеренной и полярной.

** R. Brown, Congo, p. 5.

*** Berliner Jahrbucher I. p. 26.

**** Congo, p. 43 и Nova genera, t. I, p. 33.

зоне папоротники составляют х/70; во Франции 773; в Германии,

согласно новейшим* исследованиям, х/71. Группа папоротников очень

редка на Атласе и почти совершенно отсутствует в Египте. В

полярной зоне численность папоротников, повидимому, повышается

ДО 725·

Однодольные. Знаменатель прогрессивно уменьшается при

продвижении от экватора к 62° с. ш., он увеличивается вновь в

областях, лежащих еще далее к северу, на побережье Гренландии, где

злаки очень редки**. Соотношения меняются от х/б к ?/? в

различных частях тропиков. На 3 880 явнобрачных тропической Америки,

которые были нами, Бонпланом и мною, найдены в цветах и

плодах, имеется 654 однодольных и 3 226 двудольных; следовательно,

большая группа однодольных относится ко всему числу

явнобрачных, как .1:6.

Согласно Броуну, это соотношение в Старом Свете (в Индии,

тропической Африке и Новой Голландии)—г/5. В умеренной зоне

находим х/4 (Франция 1:42/5; Германия 1:41/а; Сев. Америка, по

Пуршу, 1:4х/2; Неаполитанское королевство 4-'Лг/5; Швейцария

1: 4х/4; Британские острова 1:33/4). Glumiflorae (Семейства Jun–

caceae, Cyperaceae, Gramineae) вместе взятые—Троп. х/и.—Умерен.

х/8.—Поляр. х/4.

Увеличение по направлению к северу происходит за счет Junca–

сеае и Cyperaceae, которые более редки, по отношению к остальным

явнобрачным, в умеренной и жаркой зонах. Сравнивая между собой

виды, принадлежащие к этим трем семействам (Gramineae,

Cyperaceae и Juncaceae), найдем, что их соотношения друг к другу под

тропиками будет 25, 7, 1; в умеренной зоне Старого Света, как 22/5,

23/6, 1.

В Лапландии злаки представлены в том же количестве, что

и осоковые: отсюда по направлению к экватору осоковые и

ситниковые количественно убывают значительно быстрее злаков; ситниковые

под тропиками почти совершенно исчезают***.

Juncaceae (одни) – Троп. 1/400. Умерен. г/90. Поляр.1/^.

(Германия 724> Франция Vse)·^

Cyperaceae (одни)—Троп. Америка едва х/б7; Зап. Африка 718;

Индия 725; Новая Голландия х/14****.—Умерен, быть может х/20

(Германия х/18; Франция, по работам Де-Кандоля, х/37; Дания х/16).–

Поляр. х/9; это соотношение установлено для Лапландии и

Камчатки.

Gramineae (одни).—Троп.—я принимал до сих пор 71б.Броун*****

устанавливает для Зап. Африки х/13, для Индии ?/?3· Горнеман******

для той же части Африки останавливается на х/10.—Умерен.–

Германия х/13; Франция 1/1?.—Поляр. х/10.

* Berliner Jahrbucher, I. p. 26.

** R. Brown. Congo, p. 10.

*** Nova genera I, p. 240.

**** Brown. Congo, p. 9.

***** Congo, p. 14.

****** Hornemann. De indole plant. Guineensium. 1819 p. 10.

Compositae. Соединяя растения равнинных и горных мест, мы

установили для экваториальной Америки х/6 и х/7; но на 534 вида

сложноцветных нашего гербария имеется лишь 94 растущих от

равнин до 1000 метров н. у. м. (высота, на которой средняя

температура еще 21°,8, равная той, какая имеется в Каире, Алжире

и на о. Мадейра). Начиная от экваториальных равнин и до

2000 метров н. у. м. (где господствует еще средняя температура

Неаполя), мы собрали 265 сложноцветных. Эти последние данные

указывают на соотношение сложноцветных в экваториальной

области Америки на высоте, превышающей 2000 метров, равное г/9 до

Vio· Этот результат достоин внимания, так как он доказывает, что

между тропиками, в области очень мало возвышенной и очень

жаркой, меньше сложноцветных, чем при тех же условиях в Старом

Свете. Броун установил для Рио-Конго и Сиерра-Леоне ^з* для

Индии и Новой Голландийце*.

Что касается умеренной зоны, то сложноцветные составляют в

Америке х/1б (быть может, в экваториальной Америке таково же

соотношение числа сложноцветных на очень больших

возвышенностях в общей массе альпийских видов явнобрачных); на мысе

Доброй Надежды г/ь; во Франции г/7 (собственно 2/15); в

Германии х/8.

В полярной зоне сложноцветные представлены : в Лапландии

Vi3? на Камчатке Vis**·

Leguminosae—Троп.—Америка 1/12; Индия х/9; Новая Голландия

х/9; Зап. Африка г/в.—Умерен. Франция Vle; Германия V205 Сев.

Америка Vigi Сибирь */14****—Поляр. xjZb.

Labiatae—Троп. 740—Умерен. Сев. Америка х/4о5 Германия 1/2q]

Франция xj2v—Поляр. г/10. Редкость губоцветных и крестоцветных

в умеренной зоне Нового Света представляет собою очень

интересное явление.

Malvaceae—Троп. Америка г1^7; Индия и Зап. Африка ?/34*****;

только на побережье Гвинеи ?/2******.—Умерен. V200—Поляр. О.

Cruciferae—Почти отсутствуют в тропиках, за исключением

возвышенностей, превышающих 2 250—3 170 метров н. у. м.*******,

Франция 1/19; Германия г/1в; Сев. Америка г/62.

Rubiaceae. Не подразделяя семейства на несколько секций,

можно установить для тропиков: Америки г/291 Зап. Африки х/14;

для умеренной зоны: в Германии г110,во Франции 1/7д; для

полярной зоны: в Лапландии Vso–

Броун подразделяет все семейства Rubiaceae на две группы,

сильно отличающиеся в отношении зависимости от климатических

условий. Группа Stellatae без супротивных прилистников

распространена преимущественно в умеренной зоне: она почти отсутствует

* R. Brown. Congo, p. 26. Humb, et Bonpl. Nova Genera, t. IV p. 239.

** Hornemann I. c, p. 18: Berliner Jahrbucher I, p. 29.

*** R. Brown. L. с. p. 10.

**** Berliner Jahrbucher I, p. 22.

***** R. Brown. I. с. p. 9.

****** Hornemann I. с p. 16.

******* Humboldt. Nova Genera, p. 16.

в тропиках, за исключением горных вершин. Группа Rubiaceae

с супротивными листьями и прилистниками распространена

преимущественно в тропической области.

Кунт подразделил семейство Rubiaceae на восемь групп, из

которых лишь одна группа Goffeaceae в наших гербариях включает треть

всех Rubiaceae экваториальной Америки.

Euphorbiaceae—Троп. Америка х/з5? Индия и Новая Голландия

х/з0; Зап. Африка х/г8*—Умерен. Франция х/70; Германиях/10().—Поляр.

Лапландия х/500.

Ericineae n.Rosaceae—Троп. Америка 7?3?·—Умерен. Франция

Vi23? Германия х/90; Сев. Америка х/136.—Поляр. Лапландия х/25.

Amentaceae—Троп. Америка х/800.—Умерен.—Франция х/б0;

Германия х/40, Сев. Америка х/25.—Поляр. Лапландия х/20.

Umbelliferae—почти отсутствуют под тропиками ниже 2120

метров н. у. м., но, беря в экваториальной Америке равнины и

высокие горы, в совокупности—х/100.—В умеренной зоне в гораздо

большем количестве в Старом, чем в Новом Свете: Франция х/34,

Сев. Америка х/б7.—Лапландия х/66.

Сравнивая Новый и Старый Свет, находим в Новом Свете, в

экваториальной зоне, меньше Сурегасеае и Rubiaceae и больше Сот–

positae; в умеренной зоне меньше Labiatae и Cruciferae и больше

Compositae, Ericineae и Amentaceae, чем в соответствующих зонах

Старого Света.

Семейства, количественно увеличивающиеся от экватора к

полюсу—Glumiflorae, Ericineae и Amentaceae; семейства, количественно

уменьшающиеся от полюса к экватору, будут: Leguminosae,

Rubiaceae, Euphorbiaceae и Malvaceae; семейства, повидимому,

достигающие своего максимума в умеренной зоне, будут: Compositae,

Labiatae, Umbelliferae и Gruciferae.

Я объединил основные результаты этой работы в одной

таблице, но призываю натуралистов воспользоваться пояснениями

к каждому из семейств во всех случаях, когда отдельные цифры

покажутся им сомнительными.

Частные числа тропиков соответствуют областям, средняя

температура которых равняется 28° до 20° (от уровня моря и до

1300 метров высоты). Частные числа умеренной зоны приурочены

к центральной части этой зоны, имеющей среднюю температуру от

13° и до 10°. В полярной области средняя температура колеблется

от 0° и до 1°.

В этой таблице частных чисел и дробей, указывающих

соотношение каждого семейства к общему числу явнобрачных, можно

было бы прибавить еще таблицу, в которой были бы сопоставлены

абсолютные числа видов. Мы их представим здесь лишь частично

по отношению только умеренной и полярной зон.

Эти цифры взяты из работы Де-Кандоля, Пурша и Вален–

берга. Общее число растений, описанных длн Франции, относится

к таковому в Сев. Америке, как 1х/2:1, к таковому Лапландии,

как 7:1.

* Brown. Congo, p. 25.

Космос опыт физического мироописания

ГЕОГРАФИЯ РАСТЕНИЙ И ЖИВОТНЫХ

Ознакомившись с неорганической жизнью земного шара во всем

её объеме, мы немногими чертами охарактеризовали нашу

планету в ее строении, ее внутренней теплоте, электро-магнит–

ном напряжении, световых явлениях у полюсов, в ее, называемом

вулканизмом, противодействии твердой, многосложной, . внешней

коре, наконец, в проявлениях ее двойной внешней оболочки–

океана и атмосферы; следуя старым методам обработки физического

землеописания, мы могли бы считать нашу картину природы

законченной. Но там, где миросозерцание стремится подняться до более

возвышенной точки зрения, эта картина была бы лишена своей

наиболее очаровательной прелести, если бы она не представила нам

и сферу органической жизни в разных степенях ее типичного

развития.

Понятие жизненности так тесно связано с существованием

производящих, неутомимо деятельных, перегруппировывающе

созидающих сил природы, находящихся в действии в недрах самой земли,

что в древнейших мифах народов этим силам приписывалось

порождение растений и животных, а существование лишенной жизни

поверхности нашей планеты отодвигалось к хаотическому

первобытному времени борющихся элементов. В эмпирическую область

объективных, чувственных наблюдений, в описание уже существующего,

современного состояния нашей планеты не могут входить

таинственные и неразрешенные проблемы.

Описание вселенной, беспристрастно связанное с реальным,

остается чуждым, не из-за отсутствия смелости, а просто по

свойству своего содержания и своим пределам, неизвестным началам

истории организмов, если здесь слово история принять в его

общеупотребительном смысле. Но вместе с тем это описание должно

напоминать и о том, что в неорганической земной коре находятся те же

основные вещества, которые образуют и скелет животных, и органы

растений. Оно должно показать, что как в животных, так и в растениях

господствуют те же силы, соединяющие и разъединяющие вещества

в органических тканях, придающие им структуру и вновь обращаю–

щие в жидкое состояние, но что эти силы подчинены условиям,

которые, на основании более или менее удачных аналогий,

объединяют под неопределенным и еще необоснованным

названием—действий жизненных сил. К тому же потребностью нашего ума,

направленному к познанию природы, является стремление проследить

физические явления на земле до их высшего проявления, до

развития форм растений и до само себя определяющего движения

животного организма. Так примыкает география живых организмов

(география растений и животных) к описанию неорганических явлений

природы земного шара.

Не касаясь здесь трудного вопроса о «само ce6ji двигающем», т. е.

о различии растительной и животной жизни1, мы должны обратить

прежде всего внимание на то обстоятельство, что если бы мы были

одарены природой способностью микроскопической силы зрения,

если бы покровы растения были совершенно прозрачны, то

растительный мир не имел бы того вида неподвижности и покоя, каким

он представляется нашему зрению. Внутренние части клеточного

строения органов оживлены различного рода беспрестанными

движениями. Таковы ротационные потоки, восходящие и нисходящие,

разветвляющиеся, изменяющие свое направление, обнаруживаемые

благодаря движению зернистой слизи в водяных растениях (наяда,

харис, гидрохарис), а также в волосках явнобрачных наземных

растений; таково открытое знаменитым ботаником Робертом Броуном

молекулярное движение, заметное, правда, также и вне органов

при всяком внешнем делении материи, таковы вращательные

движения млечных шариков (циклозы) в системе млечных сосудов;

таковы, наконец, странные раскручивания членистых нитчатых

сосудов в антеридиях хары2 и в органах размножения печеночных

мхов и водорослей, в которых так рано отнятый у науки Мейен

видел аналогов сперматозоидов животных организмов. Если мы

присоединим еще к этим разнообразным движениям и вращениям

то, что относится к внутренним передвижениям, связанным с эндос–

мозом, процессами питания и роста, то мы получим картину сил,,

нам почти незаметных, находящихся в действии в тихой

растительной жизни.

С тех пор как я описал в своих «Картинах природы»

распространенность жизни на поверхности земли, проникновение органических

форм в глубину и высоту, наши знания и в этом направлении

удивительно умножились, благодаря блестящим открытиям Эренберга

«о состоянии мельчайшей жизни как в океане, так и в льдах полярных

стран», и притом не путем гипотетических заключений, а на основе

точных наблюдений. Сфера жизни, можно сказать, горизонт жизни,

расширился перед нашими глазами. «Вблизи обоих полюсов, там где

большие организмы уже не могут жить, существует не только

невидимо-малая, микроскопическая, непрерывно деятельная жизнь, но

микроскопические формы жизни окружающего южный полюс моря,

собранные во время антарктической экспедиции Джемса Росса,

отличаются совершенно исключительным, до сих пор неизвестным

богатством и часто большой красотой организмов. Даже в осадках

растаявшего льда, плававшего в виде круглых кусков, под 78°10'

широты найдены были свыше 50 видов полигастров с кремнистыми

оболочками3 и даже косцинодиски, с их зелеными яичниками, что

свидетельствует, что они жили и успешно боролись с условиями крайне

сильного холода. В заливе Эреба свинцовым лотом были вытащены

с глубины около 400 м до 68 кремнисто-панцырных полигастров

и фитолитариев (растительных обломков) и вместе с ними только одна

известково-панцырная политаламия».

До сих пор наблюдавшиеся океанические, микроскопические

формы принадлежат в преобладающем числе к кремнисто-панцырным,

несмотря на то, что анализ морской воды не дает указаний на

кремнезем, как на основную составную ее часть (притом последний

находится в ней лишь в нерастворенном, взвешенном состоянии). Океан

не только лишь в отдельных местах и во внутренних морях, или

вблизи берегов густо населен невидимыми, т. е. для невооруженного

глаза незаметными, атомами жизни; теперь можно считать

доказанным на основании проб воды, добытых Шайером (Schayer) на его

возвратном пути с Ван-Дименовой земли (на юг от мыса Доброй

Надежды под 57° широты, как и в середине Атлантического океана,

под тропиком), что океан в своем обычном состоянии, не принимая

какой-либо особенной окраски, помимо плавающих кусков кремне–

панцырных нитей рода хетоцерос4, схожих с сплетениями осцила–

торий5 наших пресных вод, при самой ясной прозрачности содержит

многочисленные самостоятельные организмы. Некоторые полигастры,

привезенные с островов Кокбурна смешанными с пометом пингвинов

и песком, повидимому, распространены по всему земному шару,

другие же—свойственны обоим полюсам.

Таким образом, в вечной ночи океанических глубин господствуют

животные организмы, и новейшие наблюдения это подтверждают,

тогда как на материках наибольшее распространение имеют

растения, нуждающиеся в периодическом действии солнечных лучей.

Своей массой растительные организмы в общем далеко превосходят

животные организмы на земле. Что значит количество китов и

толстокожих животных по сравнению с объемом густорастущих,

исполинских древесных стволов в 2—3,5 м диаметром, заполняющих собою

лесную полосу в тропическом поясе Южной Америки между Ориноко,

рекой Амазонкой и Рио-де-Мадейра.

Хотя характер различных местностей земного шара

определяется одновременно всеми внешними явлениями, хотя очертания

гор, физиономия флоры и фауны, синева неба, строение облаков

и прозрачность воздуха влияют на общее впечатление, тем не менее

нельзя отрицать, что главное, определяющее это впечатление,

обусловливается растительным покровом. Животным организмам нехватает

общей массы, а подвижность отдельных особей скрывает их часто

от наших взоров. Растительность действует на наше воображение

своим неизменным величием; ее размеры свидетельствуют об ее

возрасте, а только в одних*растениях древность и проявления постоянно

обновляющейся силы связаны нераздельно друг с другом. В

животном царстве (и эта мысль является также результатом открытий

Эренберга) именно жизнь, называемая мельчайшей в пространстве,

есть та, которая своей способностью деления и быстрого размножё–

ния представляет удивительнейшие отношения своих масс к

пространству. Мельчайшие из инфузорий, монадины6, имеют только 73ооо

линии в диаметре и тем не менее их кремнисто-панцырные организмы

образуют во влажных местностях слои толщиной в несколько метров.

Впечатление повсюду разлитой в природе жизни, действующее

возбуждающе и благотворно на человека, способного чувствоватьi

присуще всем зонам, но наиболее усиливается оно при приближении

к экватору, к собственно зоне пальм, бамбуков и древовидных

папоротников, там где поверхность земли, начинаясь от богатого

моллюсками и кораллами морского побережья, поднимается до

границ вечного снега.

Почти все высоты и глубины являются местами распространения

животных и растений. Органические существа проникают в глубь

земли, и не только туда, где трудами рудокопов созданы широкие

шахты, но и в естественные пещеры, впервые открываемые благодаря

взрывным работам, в которые могла проникать по расщелинам лишь

дождевая вода. В таких пещерах я находил лишайник Usnea,

покрывавший нежным сплетением снежно-белые сталактитовые стены.

Насекомые—подуреллы—проникают в пустоты льда глетчеров

на Монте-Роза, в Гриндельвальде и в верхнем леднике Аалы; Chionaea

araneoides, описанная Дальманом, и микроскопическая Discerea

nivalis (раньше относившаяся к одноклеточным водорослям

протококкам) живут в снегах полярных стран, а также на наших высоких

горах. Красный цвет, который принимает долго лежавший снег, был

известен уже Аристотелю, видевшему его вероятно на

Македонских горах.

В то время как на вершинах Швейцарских Альп только лишай–

ники-лецидии, пармелии и умбиликарии окрашивают своим тонким

покровом оголенные от снега скалы, в тропической части Анд на

высоте 4 300—4400 метров.над уровнем моря одиночно цветут еще

прекрасные явнобрачные: войлочно опушенная Cultitium rufescens,

Sida pichinchensis7 и Saxifraga Boussingaultii.

В горячих источниках живут еще мелкие животные—гидропоры

(Hydroporus termalis), галлионеллы, осциллатории и конфервы8, они

снабжают даже водой нитевидные корни явнобрачных растений.

И точно так же, как земля, воздух и вода при различных

температурах содержат живые существа, то же самое наблюдается и во

внутренних частях животных. Мелкие животные живут в крови как

лягушек, так и лосося, по Нордманну, часто жидкости глаз рыб также

заполнены сосущими червями (Diplostomum), даже в жабрах леща

живет удивительное животное Diplozoon paradoxum, открытое уже

упомянутым ученым: животное крестообразно-сросшееся, с двумя

головами и двумя хвостами.

Если существование так называемых метеорных инфузорий

более чем сомнительно, то, тем не менее, нельзя отрицать, что точно

так же, как падает из атмосферы пыльца ели, и инфузории могут

пассивно быть подняты водяными парами и в течение некоторого

времени парить в воздушных слоях. Это обстоятельство необходимо

учесть в связи со старым спором о самозарождении9 (Generatio

spontanea) тем более, что Эренберг, как уже выше сказано, открыл,

что пыльный дождь, подобный туману, застилающий горизонт,

которому часто подвергаются мореплаватели вблизи островов Кап^

Верде и до 380 морских миль расстояния от африканского побережья,

содержит остатки 18 видов кремне-панцырных мелких животных.

Обилие организмов, пространственное распространение

которых изучает география растений и животных, распределяется или по

различию и относительному числу основных форм^ а также по

строению представленных родов и видов, или по числу индивидуумов

каждого вида на данной площади определенной величины. Растения,

как и животные, существенно отличаются в зависимости от того,

ведут ли они изолированный или общественный образ жизни.

Виды, которые я назвал общественными, покрывают

однообразным покровом пространства большого протяжения. Сюда относятся

многие морские водоросли, лишайники, кладонии и мхи в

пустынных равнинах северной Азии, злаки и кактусовые, Avicennia10

и мангровые в тропиках, леса хвойных и-берез в балтийских и

сибирских низменностях. Этот характер географического распространения

растений, наравне с индивидуальной формой их и величиной,

строением листьев и цветов, и определяет главным образом

физиономический характер страны.

Подвижная картина животной жизни, столь разнообразная

и привлекательная, столь способная возбуждать в нас чувства

удовольствия или отвращения, несмотря на это почти не участвует

в выражении общей физиономии страны или во всяком случае не

оказывает на нее такого влияния.

Земледельческие народы искусственно увеличивают господство

общественных растений, распространяя на многие места умеренной

и северной зон характер однообразия природы. Вместе с тем они

способствуют вымиранию дикорастущих растений и невольно

распространяют другие, следующие за человеком в его дальних

странствованиях. Роскошная зона тропического мира сильнее

сопротивляется таким насильственным изменениям природы.

Наблюдатели, пересекшие в короткое время большие

пространства, поднимавшиеся на горные вершины, на которых

климатические пояса переходят один в другой, должны были почувствовать

закономерность распределения растительных форм. Они собирали

сырой материал для, науки, имени которой еще не существовало.

Те же самые растительные пояса, которые в XVI столетии кардинал

Бембо, будучи еще юношей, описал для Этны, Турнефор снова нашел

на Арарате. Этот последний сделал остроумное сравнение

альпийской флоры с флорой равнин под различными широтами; он первый

обратил внимание, что поднятие' местности над уровнем моря

оказывает на распределение растений такое же влияние, как и расстояние*

от полюса на равнине. Менцель в неопубликованной «Флоре Японии»

случайно употребил название «География растений». Это название

повторяется опять в фантастических, но привлекательных «Этюдах о»

природе» (Etudes de la nature) Бернардена де Сан-Пиерр. Но

научная обработка этого предмета началась лишь тогда, когда привели

в тесную связь географию растений с учением о распределении тепла

на земле, когда начали подразделять растения на естественные се–

мейства и, таким образом, получили возможность различать

численно, какие формы от экватора к полюсу увеличиваются или

уменьшаются в своем численном составе, в какой пропорции стоит каждое

семейство в различных областях земного шара, по отношению ко всей

массе в них растущих явнобрачных.

Счастливейшим обстоятельством моей жизни, как раз в то время,

когда я занимался почти исключительно одной ботаникой, была

возможность направить свои исследования на упомянутые объекты,

именно в тот момент, когда моим занятиям благоприятствовало

созерцание величественной и богатой климатическими

противоположностями природы.

Учение о географическом распространении животных форм, о

котором Бюффон первый изложил общие и большею частью вполне

правильные понятия, могло бы в настоящее время извлечь многа

пользы из успехов географии растений.

Изотермические и в особенности изохименические11 линии

представляют собою границы, через которые определенные растения

и недалеко переселяющиеся животные в направлении полюса или

вершин покрытых снегом гор редко переходят. Лось, например,

живет на Скандинавском полуострове почти десятью градусами

севернее, чем в глубине Сибири, где линия одинаковой зимней

температуры образует такую резкую вогнутость.

Растения переселяются как бы в яйце: семена многих из них

приспособлены благодаря особым органам к дальнему воздушному