Текст книги "Потерянная Россия"

Автор книги: Александр Керенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

И я его понимаю. Ибо никогда еще мир не видал более аморального и отвратительного союза, как союз свободных людей, во имя защиты свободы, с злейшими ее ненавистниками. Ибо западные либералы и демократы, социалисты и рабочие, участники единого фронта с коммунистами, не могут не знать и знают , что в России «самая демократическая конституция» осталась на бумаге, а в жизни царит самый страшный тоталитарный террор.

Звериная расовая ненависть отвратительна, и нынешние варварские погромы евреев в Германии потрясают совесть каждого порядочного человека. Но как же можно в борьбе с коричневыми погромщиками в Германии идти единым фронтом с погромщиками красными? И кто протестовал, когда погромщики Сталина уничтожили один миллион семей русских крестьян? В Америке и Европе коммунисты, действуя по инструкциям из Москвы, являются пламенными защитниками свободы религий и свободы совести. Но как же настоящие демократы могут верить этому, когда в СССР епископы расстреливаются, священники всех христианских церквей, раввины ссылаются сотнями в концентрационные лагеря? А официальный орган Красной армии, «Красная звезда», пишет, что нужно искоренить христианство, ибо оно прививает антисоциальные чувства – любви к ближнему, прощения и равенства всех людей перед Богом, что несовместимо с классовой моралью. Поставьте слово «раса» вместо слова «класс», и вы получите вместо сталинизма гитлеризм .

Сентябрьская катастрофа

Но оставим моральные соображения в стороне. Станем на очень распространенную точку зрения, что в политике нет морали. Но в таком случае она должна быть, по крайней мере, реальна, хорошо рассчитана и целесообразна, как учил учитель Муссолини – Макиавелли.

В чем была коренная цель сближения западных демократий с Москвой Сталина – цель правительств и общественного мнения? Правительства хотели иметь на востоке Европы сильную Россию, способную быть противовесом Германии и Японии. Общественное мнение хотело иметь сильного союзника в борьбе с фашизмом и гитлеризмом.

Все это было как будто достигнуто. Единый фронт борьбы с фашизмом процветал. Дипломатическое и военное сотрудничество с Москвой восстановило в новой форме франко – русский союз, связанный с Англией. Всякая попытка оси Берлин – Рим навязать Европе свою волю признавалась в демократических странах блефом. И вдруг осенью 1938 года случилась настоящая катастрофа!

Почему? Не будем подражать Сталину, не будем свои ошибки сваливать на каких‑то предателей демократии. Стремительное отступление демократических государств на заранее не приготовленные позиции произошло вот почему: демократические правительства довольствовались словами Москвы, закрывая упорно глаза на разрушающие Россию дела Сталина; а Берлин – Токио – Рим пристально изучали дела Кремля, реальное состояние России, вовсе не обращая внимания на то, что Сталин и его агенты говорили в Европе.

Реальная политика, основанная на знании , оказалась, естественно, целесообразной. Политика же морального оппортунизма, основанная на иллюзиях, оказалась жестоким самообманом.

Многих из вас возмущает факт, что и Англия и, в особенности, Франция усиленно хотят установить прочный мир с Третьим рейхом, конечно, уплачивая за это очень большую цену. Я вам напомнил расстановку международных сил перед войной 1914 года именно для того, чтобы вы поняли, какую незаменимую роль играла сильная Россия в мировом балансе и что без нее западные демократии должны обязательно искать компромисса с Германией и ее союзниками. Тут негодованием ничего не сделаешь, ничему не поможешь. Один из лидеров социалистической правящей шведской партии очень хорошо сказал: «Если мы не готовы к самозащите, то нечего нам требовать от других, чтобы они нас защищали».

Просчитавшись на СССР, Англия и Франция с великой надеждой взирают на вашу страну. Какой же ответ они получили? Вы хорошо знаете – какой.

Почему расчет на помощь СССР оказался иллюзией?

Почему же расчет на действительное сотрудничество (помощь) СССР оказался непростительной иллюзией?

Потому что Сталин, во – первых, объективно не мог воевать; во– вторых, субъективно не собиралсявоевать и, в – третьих, не хотелвоевать или, точнее, хотел, чтобы воевали другие.

Рассмотрим эти три пункта по очереди.

Сталин не могвоевать потому, что он систематически, два последних года, разрушает государственный организм России – хозяйство, транспорт, военную мощь и даже дипломатический корпус. Может быть, вы уже забыли знаменитые процессы в Москве и бесчисленные чистки; казнь лучших генералов, адмиралов, творцов авиации? И уж конечно, вы забыли, что «коллективизация» была на самом деле настоящим погромомрусского крестьянства и разгромом сельского хозяйства. Результат – в эту осень около четверти урожая не было собрано с полей вовремя. Продовольствие страны резко ухудшилось. Тяжелая промышленность выпускает отвратительную продукцию. Министр путей сообщения Каганович недавно заявил, что в Сибири на участке в 800 километров железнодорожного пути за первое полугодие 1938 года произошло 900 случаев поломки рельсов. Представьте себе такой транспорт во время войны! Вообще, официальные данные и заявления свидетельствуют, что продукция всей промышленности идет вниз и вместо плана царствует хаос. И это понятно. Чистка тысячи директоров фабрик и колхозов, инженеров, техников убивает у их заместителей инициативу и желание что‑либо делать. Рабочие, как и крестьяне, находятся в рабстве и нищете. Десять лет назад их положение было все‑таки лучше. А сейчас средний рабочий на свой заработок может купить половину того, что он покупал до войны. Военная промышленность в лучших условиях, но и она не в состоянии удовлетворить потребности обороны во время войны. Вот почему в 1937 году вожди Вооруженных сил СССР хотели вооруженной рукой сбросить диктатуру Сталина.

Я очень советую прочесть книгу Волленберга «Red Army». Он долго служил на верхах армии и подтверждает то, что я говорил в Соединенных Штатах этой весной. Тухачевский и его единомышленники, которых было очень много и в армии, и в правительственных учреждениях, поняли, что в условиях политического рабства и крепостного хозяйства Россия не боеспособна. И, как пишет Волленберг, программа заговорщиков требовала раскрепощенияхозяйства и демократизациистраны.

Сталин отлично знает внутреннее положение СССР; знает и ненависть к режиму замученного населения. Поэтому он в сентябре этого года и не собиралсявоевать вопреки всем заявлениям Литвинова. Доказать мне это очень легко: нужно только сравнить то, что говорил Литвинов за границей, с тем, что писалось тогда в самой Москве в официальной печати. Во – первых, советская печать очень долгое время, помещая информации о чехословацком кризисе, совершенно не печатала статей о том, как к этому кризису относится правительство Сталина и какое значение этот кризис имеет для будущих судеб СССР. Во – вторых, когда эти статьи появились, то оказалось («Правда», 21 сентября), что «Советский Союз спокойно относится к вопросу о том, какой империалистический хищник распоряжается в той или иной колонии, в том или ином зависимом государстве, ибо он не видит разницы между немецким или английским хищником».

Здесь, в Соединенных Штатах, далеко от России, все говорят, что победа Гитлера в чехословацком вопросе открыла ему путь в СССР. А в России правительство ни слова не говорит об этом народу. И, наоборот, уверяет в своих газетах, что опасность теперь грозит прежде всего Англии и Франции. Что все это значит?

Сталин неготовил страну к возможности войны потому, что вовсе воевать не собирался.Иначе весь страшный аппарат правительственной пропаганды был бы направлен на возбуждение в народе воинственных чувств против Германии. Москва сама не собиралась воевать, но настойчиво требовала, чтобы другие воевали. Зачем? Ведь для коммунистов безразлично, какой империалистический хищник распоряжается в зависимом государстве – демократический или фашистский. Совершенно верно. Но борьба между двумя хищниками приближает торжество – третьего.По учению сталинизма нет качественной разницы между буржуазной демократией и гитлеризмом и фашизмом. Это две стадии в развитии капитализма. Причем фашизм является последней формой умирающего капитализма. И если эта последняя форма еще не воцарилась, скажем, в Англии или во Франции, то можно немного подтолкнуть историю и объявить правительства в этих странах фашистскими. А дальше уже по Ленину: «Пусть буржуазия беснуется; пусть убивает тысячи рабочих… Победа мировой коммунистической революции обеспечена».

В смертельной схватке двух хищников, двух конкурирующих империализмов, погибнетих породивший капитализм. Путь для нового мира, в образе тоталитарно – «пролетарской» диктатуры, будет открыт!

Жуткий бред! Но эта идея руководит всей внутренней и внешней политикой Москвы. И если бы не было этой идеи, Сталин – человек очень умный – не разрушал бы систематически Россию, не привел бы ее к дверям нового Брест – Литовска, не расстрелял бы лучших генералов за их патриотизм, за желание разумной политикой вернуть России внутреннюю силу и военную мощь.

*

Проблема России сейчас – мировая проблема. Без сильной, организованной как национальное государство России восстановить мировое равновесие невозможно.Сильная Россия – значит, свободная, федеративная, демократическая Россия.

Если вы, граждане Соединенных Штатов, хотите избежать новой мировой войны, в которой обязательно будете участвовать, то вернитесь по отношению к России на ту позицию, которую вы занимали до войны. Будьте с русским народом!

Помогите ему морально в борьбе за освобождение, за восстановление демократии. Не замалчивайте в печати преступлений Кремля.

Поставьте, наконец, знак равенства между Сталиным и Гитлером.

Триумф Сталина

Не нужно бояться слов. Сталин в своей дипломатической борьбе с так называемыми западными демократиями – Англией и Францией – получил триумф, с технической точки зрения вполне заслуженный. Призрак сильной России оказался в ловких руках ее разрушителей тараном, бьющим без промаха.

Будем искренни сами с собой: после всего пережитого в России с 1914 года в общении с внешним миром зрелище взывающей к Сталину Европы как‑то удовлетворяет наше национальное самолюбие, утишает душевную боль.

Мы твердо знаем и никогда не забываем, что значит сталинизм внутри России, и все‑таки мы не можем – сужу, по крайней мере, по себе – преодолеть в себе соблазн хоть на минуту забыть о жутком и проклятом и видеть, подсознательно обманывая себя, в смелых дипломатических актах диктатора – Россию, себя снова утверждающую в первейших рядах мировых держав.

Национальная стихия опьяняет, и, что греха таить, если бы кроме нынешних дипломатических триумфов у Сталина в активе оказались какие‑нибудь действительно великодержавные достижения, какие‑нибудь «Судеты» или «аншлуссы» на русский образец, московский диктатор стал бы взаправду национальным героем для всех тех, для кого не внутренняя свобода и процветание страны, а только внешнее величие, зубодробительная мощь на страх внешним врагам являются лучшим и даже единственным достойным подлинной империи проявлением народного гения.

Но пока всего этого еще нет, пока российская «великодержавность» Сталина только еще в теории, в предвидении и в писаниях младоросской «Бодрости» (11 июня), есть еще у нас время понять действительную причину дипломатического триумфа Сталина, разобраться в том, правы ли «Последние новости» [271]271
  «Последние новости» (Париж; 27 апреля 1920 – 11 июня 1940) – газета, которую русские эмигранты считали главной. В первом номере редактор М.JI.Гольдштейн опубликовал программное заявление: «Девиз газеты – служение объективной правде, участие в работе по созданию фундамента для новой России»


[Закрыть](6 июня), утверждающие отказ Сталина от «революционной дипломатии» и его «переход на чисто русские позиции», и посмотреть, в каких условиях наша мечта о сильной, великодержавной, но миротворческой политике России может осуществиться.

Прежде всего, о дипломатическом триумфе Сталина, его происхождении.

Что, собственно, произошло? Почему из недавнего дипломатического, можно сказать, небытия Москва стала настоящей Меккой для западных дипломатических паломников и вот уже два месяца Сталин с Молотовым диктуют и передиктовывают условия, на которых готовы снизойти к немощам так называемых демократий?

Может быть, за последнюю зиму произошли какие‑то коренные перемены, глубокие реформывнутри России, вызвавшие невероятный рост внутреннего благосостояния, военного могущества, политического сознания? Может быть, за это время воцарилось единение Сталина с народом, исчезли многомиллионные концлагеря, военное командование освободилось от шпионского мехлисова надзора? Одним словом, ушла в небытие вся тоталитарная террористическая диктатура, которая, по единодушному мнению всех лидеров западных демократий, готовит неизбежное поражение Гитлеру и Муссолини, только подражающим в их обхождении с народами неподражаемому и никем не превзойденному Сталину?

Нет, ничего подобного не произошло – все осталось по – старомуи становится хуже, ибо начинается новый погром крестьянстваи сила коммунистических политруков все разрастается.

Ближайший сотрудник Ф. И. Дана в «Социалистическом вестнике» (№ 9), И. Греков, весьма точно определяет внутреннее ни в чем не изменившееся состояние России: «…Более тоталитарного диктатора, чем Сталин, нет и быть не может: равноценная с фашистской в политическом, полицейском и культурном отношении, его тоталитарность значительно превосходит фашистскую в отношении экономическом и бытовом… Оглушаемый непрерывными овациями и славословиями, он не слышит того глухого ропота, который поднимается из народных низин и сгущается в жгучую ненависть…» Как жутко на фоне этой подлинной картины нынешней России читать писания иностранных и эмигрантских публицистов, захлебывающихся от восторга перед новыми «строителями империи» и «защитниками западной культуры»!

Таким образом, внезапный взлет Молотова на вершину международного дипломатического Олимпа никакне связан с какими бы то ни было внутренними явлениями и событиями государства Российского, которые могли бы, действительно, нас радовать и внушать веру в коренную перемену в судьбах России. Тогда в чем же дело?

Дело в том, о чем «Новая Россия» неоднократно уже писала: западные демократические империи тяжким опытом последних лет пришли к суровому для них выводу о том, что сильная Россия есть необходимая составная часть международного равновесия и что без такой Россииим почти не под силу остановить динамический натиск Германской оси.

По совершенно естественным национально – эгоистическим соображениям западные империи, взяв на себя чрезвычайной тяжести гарантии государственной независимости Румынии и Польши, захотели опереть свой «фронт мира» на благожелательный и в меру сил содействующий этому фронту СССР. Исходя из достаточно обоснованного предположения о том, что конечная цель германского динамизма есть проникновение в пределы самой России по линии Украина – Черное море – Кавказ, Париж и Лондон не сомневались в том, что Москва сразуухватится за сделанное ей предложение и ограничит себя ролью тылового охранителя Польши с Румынией.

Но Сталин рассчитал совсем иначе. Он понял – во – первых, что Германия надолго застряла в Центральной Европе и на Балканах и, во – вторых, что ссора Германии с Польшей отсрочивает всякого рода походы в украинские степи на весьма долгий срок.

Вероятно, «провокаторы войны» – как вслед за Сталиным назвал английское и французское правительства Молотов в своей знаменитой речи («Правда», 1 июня) – не были никогда во время ответственных дипломатических переговоров в таком беспомощном положении. Ибо загипнотизированное идеями о «мощи Красной армии» западное общественное мнение требует немедленного союза с Москвой на каких угодно условиях.

«В едином фронте миролюбивых государств, действительно противостоящих агрессии, – говорил Молотов, – Советскому Союзу не может не принадлежать места в первых рядах», и это место ему будет представлено.

Англо – французская политика мира станет политикой мира англо – франко – болыневистской. Воздействие триумфатора Сталина на ближайшие судьбы Европы и всего мира станет гораздо непосредственнее, и тогда во всей своей величине и, может быть, трагичности встанет вопрос: отказался ли Сталин от «революционной» политики и действительно переходит ли он на «чисто русские позиции»?

Международная позиция Сталина

Кто же может сомневаться в том, что «переход на чисто русские позиции» Сталина в международной политике был бы в то же время и началом великого внутреннего освобожденияРоссии? Ибо отказ от ставки на «вторую империалистическую войну», долженствующую превратиться в мировую войну классов до ее победного коммунистического конца, – этот отказ сделал бы бессмысленным и существование «пролетарской» террористической диктатуры внутри страны.

Однако если не выдавать свои желания за действительность, то во всей международной внутренней деятельности Кремля нельзя найти никаких признаков чаемой коренной перемены курса.

В то время как Запад все нервнее торопился «заделать дыру» на Востоке в своей оборонительной системе, Москва все медленнее поспешала брать на себя какие‑либо обязательства, все повышаявместе с тем ценусвоего сотрудничества.

Не останавливаясь пока на вопросе, какие цели – «революционные» или «чисто русские» – преследует Сталин в своей игре с Западом, мне кажется, нужно признать, что самая партия в дипломатический покер разыгрывается им отлично.

Впрочем, нужно бы было быть совсем неумным человеком, чтобы не воспользоваться теми козырями, которые сама Европа, неизвестно даже почему, подбросила в руки московского диктатора.

Собственно говоря, даже и игры никакой не было, а просто с самого начала дипломатических переговоров между Лондоном, Парижем и Москвой Запад признал себя проигравшим, ибо и в Лондоне и в Париже было громко заявлено самыми авторитетными государственными деятелями и публицистами: без участия и помощи России весь наш «фронт мира» на востоке Европы ничего не стоит. Это утверждение стало навязчивой идеей у всякого среднего англичанина или француза. Всякая малейшая затяжка переговоров вызывала страшное раздражение, а каждый жест недовольства Москвы создавал почти панику. Достаточно напомнить хотя бы впечатление от отставки Литвинова или от посылки в Лигу Наций Майского на место Потемкина.

За два месяца, прошедших от начала англо – советских переговоров, вся инициатива перешла в руки Сталина, и сейчас от первоначальных англо – французских предложений ровно ничего не осталось, а Москва диктует Парижу и Лондону.

Конечно, в стране нарастает новое национальное, если хотите, чисто русское сознание; конечно, как писал недавно в «Новой России» Н. Бассехес, настроение широких народных слоев заставляет власть игратьв демократию, в особенности употреблять как можно чаще демократическую фразеологию; но по существу Сталин с его окружением остаются на старых сектантских партийных позициях, готовясь не к демократизации своей диктатуры внутри СССР, а к своеобразной сталинской пролетаризации западного мира, созревающего к войне. Тот же Н. Бассехес в июньской книжке редактируемых П. Н. Милюковым «Русских записок» весьма определенно подчеркивает: «Было бы совершенно ошибочно предполагать, что советское государство сейчас в меньшей степени проникнуто тенденциями к мировой революции, чем это было в прежние времена. Ни изменение тактики, ни некоторые чисто внешние перемены не должны вводить нас в заблуждение… мировая революция была и остается основной государственной идеей Советского Союза».

Конечно, тут дело не в Советском Союзе, т. е. не в России, стране глубоко мирной, демократической, да еще к тому же и христианской, а только в террористической диктатуре, ее поработившей. И недавние страшные разоблачения целого ряда очевидцев о том, что творили в республиканской Испании сталинские агенты, показывают, с каким упрямством готов повторить Сталин «русский опыт» при первом удобном случае уже вне России, никого не щадя и ни с кем не считаясь . «Интервенция Москвы нас погубила», – сказал недавно лично мне один из ближайших людей к бывшему президенту Испанской республики Азанье.

Конечно, можно оспаривать утверждение, что Сталин остается на позиции «мировой революции», но оспорить это, доказать устарелость такой точки зрения можно не голословными утверждениями, не ссылками на двусмысленные дипломатические речи советских министров иностранных дел, а фактами– бесспорными и убедительными.

В течение многих лет Сталин упорно повторяет свою революционную, с позволения сказать, философию современности. Гниющий капитализм разлагается, так называемая демократия, т. е. страны капиталистической буржуазии, находится в первой стадии разложения. Вторая стадия – это фашизм. Фашизация так называемых демократий есть явление для коммунистов положительное, ибо фашизм, искореняя все демократические силы, подготовляет народы к переходу к коммунистическому строю. Но между двумя отрядами гниющего капитализма – демократией и фашизмом – идет борьба за рынки сырья, за мировые пространства. Эта борьба должна кончиться новой мировой войной. «Незаметно капиталистический мир вползает в новую империалистическую войну», – говорили в Кремле в 1937 году. Война эта началасьв 1938 году, объявляли публично Сталин и Ворошилов на мартовском XVIII съезде коммунистической партии. Мануильский прославил гениальную прозорливость вождя, предсказавшего наступающую катастрофу капиталистического мира и к ней упорно готовившего авангард мирового пролетариата, крепко засевший в Кремле в ожидании лучших времен после провала ленинского «мирового пожара». Ну что же, правильно наметили «тенденцию мирового развития» – только ошиблись в сроках, считали на месяцы, а нужно было на пятилетки.

О том, что Сталин отказался от революционной политики и перешел на «чисто русские позиции», пишут в зарубежье эмигранты, но Россия этого не знаети никак догадаться об этом не может. Ибо речь Сталина на XVIII коммунистическом съезде, где вся международная позиция Кремля весьма откровенно изложена, является обязательнойдогмой для всех партийцев, партийных пропагандистов, агитаторов, а также и партийных сановников, в том числе и сидящих в военных и иностранном ведомствах.

В том‑то и горе, что вся, по видимости, «чисто русская» международная политика Молотова, якобы отменившая «революционную» и «женевскую» политику Литвинова, совершенно легко и логично вкладывается как один из маневров сталинской предвоенной, а следовательно, в мировом масштабе тактики. Она сводится к знаменитой директиве, данной Сталиным организаторам интервенции в Испании – «подальше от артиллерийского огня»,пока огонь этот не разгорелся в бурное пламя, пока не истощились еще силы в двух конкурирующих «секторах» гниющего капитализма.

И неужели люди, которые во имя своей философии современности истребили миллионы российских крестьян и прочих «буржуев», перебили тысячи своих собственных последователей и ближайших сотрудников, держали десятилетиями всю огромную империю в нищете, голоде и холоде, беспощадно обезглавили армию, – неужели такие люди в самый канун чаемой ими «второй империалистической» так вот сразу возжаждут спасать ненавистную им так называемую демократию и, сжигая свое прошлое, бросятся на «чисто русские позиции» здорового, миролюбивого, преображенного революцией, народного Российского государства? Можно верить в чудо, можно молить о чуде, но нельзя прославлять чуда, еще не явленного.

Назад к карточке книги "Потерянная Россия"