Текст книги "Потерянная Россия"
Автор книги: Александр Керенский
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)
Повторяю то, что сказал в начале: прежде всего нужно духовное единство и моральное перевооружение, ибо защищать свободу можно только чистыми руками.
Я не говорю здесь, конечно, о дипломатических, торговых и прочих отношениях иностранных держав с Москвой. Эти отношения неизбежны, как неизбежны они и с фашистскими правительствами. Я говорю о свободном общественном мнении, об идейной борьбе демократии с силами насилия и ненависти.
В этой борьбе не может быть гнилых компромиссов, никаких замалчиваний, никакой лжи. А между тем во имя борьбы с фашизмом слишком многие демократы в Европе и в вашей стране не хотят слышать криков отчаяния, доносящихся из СССР, и стыдливо и даже с раздражением против жертв отворачиваются от эксцессов самого жестокого террора в России.
Если бы врачи во время чумной эпидемии, изолируя одних больных, других по своему вкусу оставляли среди здоровых, их бы предали суду как преступников, ибо под видом борьбы с чумой они занимались бы распространением страшной болезни. Увы, слишком часто сейчас демократы уподобляются таким врачам, не подвергая моральной и политической изоляции носителей большевистской бациллы.
Сам Гитлер хорошо понимает полезную для него роль коммунистов в рядах демократий: их присутствие среди защитников свободы и гуманитарной культуры ослабляет моральную силу этой защиты.
В своей знаменитой речи в Нюрнберге 12 сентября он говорил: «Какая кровавая ирония в истории человечества – плечом к плечу с демократами мы видим представителей самой кровавой тирании, которая когда‑либо существовала».
Сам Гитлер несомненно достойный ученик Ленина и Сталина. Его путь тоже омыт кровью и слезами человеческими. Но правда все‑таки остается правдой. И сказанная устами Гитлера, она от этого не становится ложью.
Правда же в словах Гитлера состоит в том, что демократия Запада, борясь за свое существование в союзе с представителями действительно самой кровавой в истории человечества тирании, готовит себе не победу, а поражение.
Нужно отдать справедливость и Сталину. Он, предлагая социалистам, демократам и рабочим на западе Европы и в Америке образовать единый фронт для борьбы с фашизмом, никогда не скрывал основной цели этого маневра: взорвать демократию изнутри. Вы помните, что еще в 1934 году ближайший сотрудник Сталина, генеральный секретарь Коминтерна Димитров, весьма красноречиво сравнивал этот маневр с «троянским конем, введенным в самый центр демократической крепости».
Собственно говоря, Сталин – как мне не раз приходилось на то указывать – старался повторить в Западной Европе и Америке тот самый демократический блеф, благодаря которому Ленин захватил власть в 1917 году в России.
В те дни Ленин пытался построить диктатуру, в то же время прикидываясь убежденным демократом и обещая непосредственно передать всю власть солдатам, рабочим и крестьянам.
Ленину удалось обмануть часть русского народа. Ибо в октябре 1917 года еще никто не мог предвидеть, чем большевизм окажется на практике.
*
Но каким образом вожди западной демократии могли так легко поверить в демократическую добродетель коммунистов? Как могли они так легкомысленно включить худших врагов свободы в авангард ее защитников? Каким образом, после двадцати лет большевистской власти, опытные западные политические деятели оказались еще более наивными, чем русские солдаты и матросы в 1917 году?
Я не думаю, чтоб они были так слепы… Я убежден, что демократические и социалистические партии отлично знали и знают правду.
Привожу слова Леона Блюма, вождя французской социалистической партии и бывшего премьера, который писал в 1934 году:
«Коммунизм не только извращает основные идеи социализма, он также извращает его моральные устремления. Мы (социалисты) пытаемся взывать к самым благородным требованиям разума и к самым чистым чувствам человеческой души, тогда как коммунизм эксплуатирует самые низкие инстинкты; мы пытаемся возвысить, он пытается унизить; мы пытаемся облагораживать, он пытается опошлять. Его методы: ложь, двойная игра, клевета. Он вскармливает такие страсти, как зависть, насилие, жестокость. Мы сможем говорить о едином фронте, когда социалисты перестанут быть париями в глазах русской тирании, когда демократические свободы и всеобщее избирательное право будут восстановлены в России».
Аргументация Блюма основана на строжайшей логике. Коммунисты могут быть включены в ряды защитников свободы только тогда, когда они докажут на деле свою преданность идеалам свободы, т. е. тогда, когда они откажутся от тоталитарной диктатуры в России.
Но каким образом сам Леон Блюм и все левое европейское общественное мнение знали, каков правильный путь, на который нужно вступить, и в то же время этого пути не избрали?
Как это случилось?
Случилось это потому, что соотношение международных сил в Европе и Азии требовало, чтобы Красная армия находилась на стороне великих демократических держав, противящихся оси Берлин – Рим – Токио.
Еще не так давно авторитетный французский консервативный политический деятель говорил о том, что Россия представляет «огромные массы людей и сырья» и потому является необходимым фактором мира и международного равновесия.
Так замыкается круг. Мы возвращаемся к началу моего доклада. Потребность опереться в борьбе с наступающими тоталитарными диктатурами на неисчерпаемый источник живой силы и естественных богатств России совершенно понятна.
Но для этого, как я уже говорил, необходимо прежде всего существование самой России, свободной и сильной , не связанной с безумными задачами Коминтерна.
*
Недели за две до отъезда в Соединенные Штаты я случайно присутствовал при разговоре чистокровного немца, социалиста– эмигранта из Германии, с французом. Шла речь о войне, которая тогда еще считалась некоторыми неизбежной. Немецкий эмигрант рисовал обнадеживающую для демократии картину войны: подумайте, говорил он, ведь в Германии живут миллионы рабочих, которые ненавидят диктатуру Гитлера, которые ждут только возможности восстановить в Германии свободу. Мобилизация и война даст им штыки и пулеметы, которые они обратят против власти. И тут же он стал говорить о помощи, которую окажет западной демократии советская Россия.
Но почему же пойдут драться за чужую свободу мобилизованные русские рабочие и крестьяне, когда они сами мечтают о штыках и пулеметах для своего собственного освобождения? Ведь на каторге, в концлагерях население в России колеблется между пятью и семью миллионами. Ведь, по словам казненного Бухарина, все русское крестьянство эксплуатируется феодальным способом и вместе с рабочими находится в крепостном состоянии.
Что будут делать во время войны русские крестьяне и немецкие рабочие, мы не можем знать, а можем только предчувствовать. Но мы все вместе должны понять, что страдают люди везде одинаково, что все страдающие должны создать единое братство духовной солидарности и сотрудничества в борьбе.
Если бы европейская и американская демократия с самого начала существования тоталитарной диктатуры в России подвергла ее такому же духовному бойкоту, как теперь гитлеризм, с таким же энтузиазмом разоблачала отвратительный террор Сталина,] как разоблачает преступления тайной полиции Гитлера, – то сейчас демократия в Европе не переживала бы такого трагического времени. За непонимание этой простой истины, за долгое пренебрежение к судьбам народов России, изнывающих под игом тоталитарной диктатуры, западная демократия сейчас жестоко расплатилась.
Поэтому я говорю вам с удвоенной стой то, что говорил вам шесть месяцев тому назад: неустанно боритесь с тоталитарной идеологией гитлеризма и фашизма, разлагающими демократию, но не увлекайтесь иллюзиями – не принимайте диктатуру Сталина за Россию. Организуйте международное общественное мнение для давления на Кремль, во имя установления в России свободной демократии. Не прикрывайтесь лицемерными фразами: «Мы не можем вмешиваться во внутренние дела СССР,ибо советское правительство состоит в союзе с западной демократией».
Царская Россия тоже была в союзе с республиканской Францией, но это совершенно не мешало свободному общественному] мнению у вас и в Европе разоблачать преступления царизма и настойчиво требовать демократизации России.
*
Общественному мнению свободных стран не нужно ни дружить с диктаторами, ни бояться их. Повсюду пробуждается воля положить конец нынешнему невозможному положению мира, 1 когда вся энергия государств и правительств поглощена производством неисчислимого количества пушек, танков, дредноутов, 1 газов или истреблением себе подобных.
И эта пробудившаяся твердая воля человечества уже совершила чудо: она остановила Европу на самом краю военного безумия.
Невилл Чемберлен и Даладье своей политикой терпеливого сговора и уступок спасли самое существование демократии в Европе. Только слепой может не видеть, что они в этой грандиозной борьбе опираются на подавляющее большинство в своих странах.
Спокойное мужество, с которым уходили сотни тысяч людей в армию и во флот, доказывает, что, поддерживая борьбу за мир, люди не руководствовались шкурными интересами.
А чем же?
Глубоким, инстинктивным сознанием, что даже победоносная война разрушит самые устои существования свободных народов.
В своем знаменитом и замечательном обращении 28 сентября к Гитлеру ваш президент совершенно точно передал отношение к войне всякого честного человека.
Я видел сам, с какой глубокой человеческой радостью и как единодушно пережили люди весть: войны не будет. Я понял: мир устал жить в ненависти, насилии и крови.
Освободить от этого кошмара может его только демократия.
Подумайте, в каком безумии войны уже находился бы мир, если бы всюду царствовали Гитлеры и Сталины.
Демократия должна наконец поверить в свою великую историческую миссию. Только свободные у себя дома люди могут создать прочный мир.
Демократия должна, как я сказал, морально перевооружиться; она должна проникнуться динамизмом, творить новые формы социальной и государственной жизни. Она должна всегда и везде ненависти расовой или классовой противопоставлять любовь к человеку, побеждать личные и групповые эгоизмы смелым социальным творчеством на общее благо.
В борьбе демократии с диктатурами победа свободы неизбежна. Наш долг, во имя любви к человеку, приблизить сроки этой победы.
Россия сегодня
ДОКЛАД, ПРОЧИТАННЫЙ В ЧИКАГО 29 НОЯБРЯ 1938 ГОДА
Я попал в очень трудное положение. Хотел говорить о внутреннем положении России, но после соглашения в Мюнхене все общественное внимание в Соединенных Штатах направлено на международное положение в Западной Европе.
Трагическая судьба Чехословакии, печальное отступление Лондона и Парижа, страшные погромы в Германии вызвали везде сильное негодование. Слово «Мюнхен» стало синонимом малодушия, трусости и даже предательства. За мою попытку объяснить, что все уступки были сделаны до Мюнхена, что в Мюнхене была только остановлена война, которая началась бы в крайне неблагоприятной для демократии обстановке, я оказался в глазах многих – страшно сказать – защитником Чемберлена, а коммунисты поспешили, конечно, объявить меня «предателем демократии».
Но никакие нападки и обвинения не могут заставить меня не говорить того, что я думаю.
А я думаю, что сейчас мой долг – говорить о той роли, которую сыграл СССР Сталина в европейской катастрофе этой осенью. Точнее: я должен говорить о том, какое роковое значение имеет для судеб всей демократии, для мира всего мира полное отсутствие сейчас среди концерта великих держав сильной, во – первых, и свободной, во – вторых, России.
Слабость демократий
Ровно девять месяцев тому назад я имел честь говорить с этой же кафедры – в защиту демократии.
Что я говорил тогда? Что, живя в Европе, я вижу, как из месяца в месяц, изо дня в день слабеют там силы демократии под напором диктаторов; что при отсутствии сильной России и помощи Соединенных Штатов европейская демократия слишком слаба и не может диктовать свою волю тоталитарным государствам, а должна уступать им. И я особенно предостерегал от опасной иллюзии видеть в разрушающей Россию диктатуре большевиков силу, способную защитить западную демократию.
Прошло с тех пор меньше года, и все мои слова оправдались; оправдалисьскорее и в большей мере, чем я сам ожидал.
Версальская Европа бесславно закончила свое существование. От Лиги Наций осталась только печальная тень. Германия стала господствующей державой в Центральной Европе и возобновила свой «Дранг нах Остен». СССР фактически совершенно изолирован. И соглашение остальных четырех великих европейских держав – заветная мечта Муссолини – становится на очередь дня.
Конечно, этот коренной переворот в международных отношениях в Европе созревал годами. Но произошел он стремительно во время чехословацкого кризиса. Ошеломляющая картина трагического раздела Чехии парализовала разум и до крайности возбудила чувства. «Блеф» Гитлера удался потому, что с ним играли в поддавки. Играли в поддавки с коричневым фашизмом, с Берлином, потому что боялись больше фашизма красного, Москвы.
Европа и Соединенные Штаты
Гнев и раздражение – плохие советчики! Они ослепляют и толкают нас на ложную дорогу. Гнев и раздражение толкают сейчас общественное мнение Соединенных Штатов прочь от Европы; усиливают в вашей стране стремление к изоляции. Жестокая ошибка! Или, скорее, безнадежная попытка повернуть вспять ход истории.
Стремление благополучной и географически хорошо защищенной страны быть в стороне от чужих неприятностей – вполне понятно и даже законно. Ведь еще сравнительно недавно Англия вела политику «блестящей изоляции», ибо была защищена каналом. Прогресс техники заставил Англию перенести ее границу на Рейн. Пройдет не очень много лет, и технический прогресс океаны превратит в каналы. Кроме того, не следует забывать еще одного. Долгие десятилетия Соединенные Штаты имели две сильные оборонительные передовые линии: английский флот в океанах и русскую армию на Дальнем Востоке. Две европейские империи обеспечивали вашу изоляцию и освобождали вас от тяжелого бремени военных бюджетов. Разве не ясно, что нынешний гигантский рост этого бюджета в Соединенных Штатах является прямым последствием перераспределения сил в Европе и на Тихом океане?
И наоборот. Соотношение между борющимися силами в Европе зависит все в большей мере от политики Соединенных Штатов. В самом конце войны 1914–1918 годов Соединенные Штаты заменили вышедшую из строя Россию. Без этой замены тоталитарная победа Англии, Франции и Италии над Германией была бы невозможна. Все здание Версальской Европы было построено на таком соотношении сил, которое существовало во время войны и в момент перемирия, но которого уже не было, когда мир был подписан. Ибо на долгие годы Россия была поставлена Лениным, Троцким и Сталиным на службу германской милитаристической и националистической реакции, а Соединенные Штаты дезавуировали президента Вильсона еще во время конференции и на долгие годы ушли из Европы.
Мир, продолжающий войну
Что же получилось? Получился мир, продолжающий войну. Не кто иной, как Лансинг, государственный секретарь при президенте Вильсоне, написал обо всех мирных договорах 1919 года: «Мирные договоры станут источником новой войны». И Лансинг был не одинок в оценке работы Конференции мира, в понимании полного несоответствия между бумажными условиями мирных договоров и реальной возможностью провести их в жизнь. Сейчас следует вспомнить меморандум, врученный 15 июня 1919 года первым канцлером Австрийской Республики известным социал – демократом Реннером председателю Мирной конференции Клемансо. В этом меморандуме Реннер с удивительным ясновидением предсказал трагедию Чехословакии и Европы в 1938 году. Протестуя от имени австрийской демократии против включения судетских немцев в пределы образуемой тогда Чехии, Реннер, между прочим, писал: «Включая судетских немцев против их воли в границы Чехословакии, великие державы создают в самом центре Европы очаг гражданской войны, который станет для благополучия и спокойствия Европы более опасным, чем были находившиеся в вечном брожении Балканы».
Бывший премьер Британской империи лорд Болдуин говорил в палате лордов накануне соглашения в Мюнхене. Он правильно сказал, что Версальский мир 1919 года не дал Европе того, что ей дал Венский конгресс 1815 года (после наполеоновских войн): не дал длительного мира. Лорд Болдуин объяснил это тем, что в 1919 году среди государственных деятелей и дипломатов не было людей такого масштаба, такой государственной проницательности, как герцог Веллингтон [267]267
Герцог Веллингтон Артур Уэлсли (1769–1852) – английский фельдмаршал, командовавший союзными войсками в войнах против наполеоновской Франции
[Закрыть]и Талейран. Характерно, что английский премьер забыл о Меттернихе и императоре Александре I, которые сыграли на Венском конгрессе огромную роль. Другими словами, он забыл о том, что Версаль, где не были представлены интересы России и Германии, не мог установить длительного мира потому, что не мог установить нового равновесия в Европе на месте разрушенного старого, созданного в Вене. В этом неустойчивом равновесии, в котором жила Европа с 1919 года, и лежит основной источник сентябрьского кризиса, положившего конец существованию Версальской Европы.
Без сильной России нет мирового равновесия
Теперь происходят попытки установить длительный мир в Европе в порядке соглашения только «четырех великих» – Англии, Германии, Франции, Италии. О стабилизации Европы без России думал Бриан и в эту сторону вел политику Франции. После Бриана той же идеей живет Муссолини. Идея, может быть, и заманчивая для Западной Европы, но неосуществимая . Ибо нельзя восстановить прочного мирового равновесия – а следовательно, и длительного мира – без участия сильной России, организованной как национальное государство.
Именно сейчас восстановление России, которая способна была бы снова играть в Европе и Азии ту роль, которую она играла до воцарения Ленина, является огромной мировой проблемой . И удивительно, что в Западной Европе, заинтересованной в этом кровно и непосредственно, почти никто этого не понимает.
Проблема России в представлении огромного большинства современных государственных и политических деятелей на Западе сводится к очень упрощенному вопросу: как можно воспользоваться неисчерпаемыми запасами человеческой силы и сырья в России? При этом Европа была убеждена, что самые элементарные запросы государственного и человеческого общежития для России при большевиках стали необязательны . Например: все думали, что СССР в международных отношениях может заменить, как сила, Россию, хотя Сталин упорно разрушает ее оборону, хозяйство, транспорт.
За свое освобождение мы не будем платить чужой свободой
Удивительно, что даже очень большие европейцы, пережившие у себя дома, в Германии или Италии, все ужасы черного или коричневого фашизма, верят, ставши эмигрантами, что Сталин поможет им вернуть демократию, отнятую Гитлером или Муссолини. Всякий слышал или читал превосходные разоблачения фашизма или гитлеризма виднейшими германскими или итальянскими эмигрантами. Но никто не слышал от них разоблачений большевизма – отца и вдохновителя всех тоталитарных диктатур. Они все почти без исключения пропагандируют единый фронт с красным фашизмом против фашизмов других цветов. Своим примером они как бы говорят нам, русским демократам: мы в борьбе с поработителями нашего народа идем вместе с поработителем вашего народа: со Сталиным против Гитлера; идите же и вы в борьбе с поработителем вашего народа вместе с поработителем народа нашего : с Гитлером против Сталина.
Соблазнительный пример, но мы ему никогда не последуем. Мы останемся навсегда верными коренной традиции русской культуры, русского освободительного движения: никогда за свое освобождение мы не будем платить чужой свободой. Может быть, мы на взгляд западного человека и «варвары», но мы органически не можем понять и принять установление иерархии среди страдающих племен и народов. Для нас не существует высших рас, для которых гитлеризм или фашизм – катастрофа и падение, и рас низших, для которых ленинизм и сталинизм – величайшее достижение, новая эра прогресса.
Расплата за пренебрежение к судьбе России
Если бы западная демократия с самого начала существования в России красного фашизма подвергла его такому же бойкоту, как гитлеризм, европейской демократии не пришлось бы теперь пережить такой тяжкий кризис. Именно потому, что двадцать один год западная демократия пренебрегала судьбой России и не хотела слышать стонов миллионов мучимых там людей, она теперь расплачивается ценой унизительных уступок Берлину.
Почему? Во – первых, потому, что двадцать лет существования политического рабства и крепостного хозяйства разрушили внешнюю мощь России; а без сильной России, как я уже говорил, невозможно устойчивое состояние Европы. Во – вторых, потому, что отсутствие сильной России в концерте мировых держав полезно сейчас антидемократической оси Берлин – Токио – Рим. И в – третьих, наконец, потому, что красный фашизм – с первого дня своего существования при Ленине и до последнего дня при Сталине – является из‑за своей ненависти к демократии главной опорой германского национализма и гитлеризма.
Рассмотрим эти три причины по очереди. У меня нет времени для того, чтобы восстановить перед вами огромную дипломатическую и военную роль Российской империи в истории Европы. Коротко остановлюсь только на последнем периоде, закончившемся войной 1914 года и начавшемся после победы Мольтке под Седаном в 1870 году [268]268
Хельмут Карл Мольтке (Старший) (1800–1891) – немецкий генерал-фельдмаршал. Во время франко-прусской войны, командуя войсками, окружил 1–2 сентября 1870 г. французскую армию маршала Мак-Магона, которая капитулировала во главе с Наполеоном III
[Закрыть]. Тогда, на развалинах империи Наполеона III, Бисмарк воздвиг империю Германскую. Тогда же Франция поняла, что единоборство с объединенной Германией ей не под силу. Она поняла, что на континенте Европы ей нужен сильный союзник. Союзником этим на многие годы скоро стала Россия. Англия еще оставалась, как ныне Соединенные Штаты, в блестящем одиночестве в Европе, и это было естественно, так как центры ее имперских интересов были вне Европы, в океанах. Освободившись от Бисмарка, в эти океаны устремился Вильгельм II. Под лозунгом «Будущее Германии на морях» он с адмиралом Тирпицем стал строить германский большой флот. Германская угроза на имперских путях, в океанах, приблизила Англию к континентальной Европе. Парализовать новое морское могущество Германии можно было, только связав ее в Европе. Отсюда весь переворот британской международной политики при короле Эдуарде VII и лорде Грее. Вместо изоляции – союз. Сначала происходит сближение с «наследственным врагом» – Францией. Потом примирение с Россией. Англо – русское соглашение 1907 года (о Персии) ставит точку в вековой борьбе Англии с Россией. Обе империи обеспечивают друг другу мир в Азии и на берегах Тихого океана. Россия примиряется с Японией и вслед за Англией возвращается в Европу. Тут обе империи сталкиваются с Германией в Константинополе: Россия на путях своих из Черного моря, Англия – на линии Стамбул – Багдад. Вильгельм II отказывается от дружественной России и мудрой политики Бисмарка и поддерживает антирусские, агрессивные планы Австро – Венгрии на Балканах. Так рождение и рост могущества Германской империи привели полуконституционную Россию в лагерь западных великих демократий. И, как вы видите, без России парализовать имперский динамизм Германии было бы невозможно.
Россия и Германия
Больше того: несомненная по сравнению с Германией слабость Запада сделала Россию на континенте Европы решающей силой. Победа Германии в войне 1914 года была бы обеспечена, если бы царское правительство перед войной, подчиняясь некоторым весьма сильным влияниям, выбрало путь не на Лондон, а на Берлин. Победа англо – французской коалиции в 1918 году тоже не осуществилась бы, если бы Россия – монархическая и республиканская – не несла три года страшное бремя войны, приковывая к своему европейско – азиатскому фронту почти половину всех сил германской коалиции. И как только на востоке Европы усилиями большевистской диктатуры исчезла сильная, организованная как национальное государство Россия – все блестящее построение Версальской Европы повисло в воздухе и ныне исчезло, как сонное мечтание.
Сейчас, когда все новые триумфы Гитлера вызывают такое смущение в демократических кругах, следует вспомнить о следующем историческом факте.
Переворот Ленина 7 ноября 1917 года произошел тогда, когда в руках министра иностранных дел Временного правительства была официальная телеграмма австрийского министра иностранных дел графа Чернина с предложением немедленно вступить, без согласия Германии, в переговоры о мире. Как раз 8 ноября делегация Временного правительства должна была выехать в Лодзь – место встречи с делегацией австрийской. Несомненно, Берлин через своих агентов знал о намерениях молодого императора Австрийского и должен был сделать все, чтобы сепаратных мирных переговоров Австрии не допустить. Переворот, спешно устроенный Лениным в Петрограде, был большим, решающим сражением, выигранным Людендорфом. Именно тогда было положено начало нынешней гегемонии тоталитарной Германии на огромном пространстве Европы.
Большевики сделали Россию плацдармом для германской реакции
Ленин никогда не был вульгарным немецким агентом. Он разрушал Русское государство по убеждению больного фанатика. Он во время войны, еще в эмиграции, в Швейцарии, объявил: первый долг истинного социалиста – интернационалиста во время войны состоит в содействии поражению собственного отечества. Никаких интересов «буржуазного отечества» он не признавал. Интернационалист не защищает никаких национальных границ и интересов. Пусть военный разгром демократической, революционной России содействует победе монархической, реакционной Германии! Победа эта ненадолго ! Пролетарский авангард установит диктатуру в России, и через два – три месяца после этого – в это Ленин твердо верил, по крайней мере на словах, – социальная революция обязательно вспыхнет в Германии, затем во всей капиталистической Европе. Никакой пролетарской революции в Германии не случилось ни через три месяца, ни через три года. Но распятая на кресте Россия оказалась на многие годы в руках людей, которые не могли порвать своих связей с германским штабом. По плану Ленина Россия должна была стать плацдармом для мировой революции, а на практике она стала плацдармом для подготовки милитаристической и националистической реакции в Германии.
Весной этого года никто не обратил внимания на чрезвычайно важное признание Троцкого о долгом и секретном сотрудничестве его самого, Ленина и Сталина с германским штабом. Это признание целиком подтверждает только что мной сказанное [269]269
См.: Керенский А. Ф. Большевики и Гитлер // Новая Россия. № 52. – Ред.
[Закрыть].
Содействуя восстановлению военной мощи Германии, Москва помогала, как могла, росту в Германии отвращения к демократии и националистической, гитлеровской ярости. Особенно страстно большевики разоблачали «гнусность» Версальского договора. Язык и содержание статей, например, К. Радека ничем не отличались от статей крайнего националиста гр. Ревентлова [270]270
Ревентлов Эрнст (наст, имя и фам. Христиан Эйнар Людвиг Детлев; 1869–1943) – офицер флота, публицист, один из лидеров национал-социалистического движения, позднее перешедший на сторону нацистов. В1913 г. отправлен в отставку за публикацию статьи «Кайзер и монархисты», в которой подверг резкой критике императора Вильгельма II. В 1920 г. стал редактором журнала «Рейхсварт». В 1924 г. избран в рейхстаг
[Закрыть]или Геббельса. В официальном органе германских коммунистов «Роте Фане» восхвалялись «национальные подвиги» гитлеровской молодежи. В самые острые минуты борьбы социал – демократов с гитлеровцами на местных выборах и выборах в рейхстаг Москва давала приказ содействовать провалу демократов. Большой знаток Европы, побывавший и в Москве и в Берлине, заведующий иностранным отделом в «Manchester Guardian» Войгт написал не так давно очень интересную книгу «Unto Caesar». Устанавливая внутреннее тождество гитлеризма и сталинизма, он отлично резюмирует роль Москвы в республиканской Германии: «Коммунисты были опасностью для республики, но опасностью контрреволюционной. Революционной опасности они никогда не представляли.
Для Гитлера их поддержка имела решающее значение. Они боролись против республики, а не против Гитлера. Они никогда не скрывали своих намерений уничтожить республику».
Но разве Германия исключение? Во всех без исключения странах, где Москва пыталась водворить фашизм красный, в действительности воцарялся фашизм черный или коричневый.
Москва и демократии
Но тут мне возразят: так было до триумфа Гитлера в Германии; теперь Москва хочет помогать демократическим странам, но капиталистические правительства боятся этой помощи и предпочитают укреплять гитлеризм. Очень широкие круги в вашей стране разделяют мнение Молотова, номинального премьер – министра советского правительства. Он недавно, в годовщину Октябрьского переворота, сказал: «Реакционная английская и французская буржуазия отдала канцлеру Гитлеру чрезвычайно выгодную стратегическую позицию».
Не будем читать в сердцах Чемберлена и Даладье, а посмотрим на факты. Вспомним, что еще недавно представители «реакционной буржуазии» – Лаваль и Иден – ездили на поклон не к Гитлеру, а к Сталину. Консервативнейший Барту ввел Литвинова в Лигу Наций. Группа Черчилля в Англии и Поля Рейно во Франции – весьма далекая от всякой левизны – являлась самой яркой сторонницей дипломатического и военного сотрудничества со Сталиным для борьбы с Гитлером.
Еще только полтора года тому назад дипломатическое положение СССР в концерте великих держав и в Лиге Наций было совершенно блестящим. Казалось, Сталин и его ближайшие сотрудники поняли критическое положение России и решили спасти ее от нового Брест – Литовска и круто переменить не только внешнюю, но и внутреннюю политику. Вспомните, как весной 1936 года Сталин в беседе с Роем Ховардом объявил, что вводит в России «самую демократическую конституцию в мире». И как весь культурный мир этому с радостью поверил.
Казалось, все поведение Сталина была так логично: СССР вступает в союз с западными демократиями; Сталин возвращает России свободу. На место политики, направленной к мировой революции, – политика национальной эволюции, направленной к восстановлению хозяйственного благополучия и военной мощи России. Потребность поскорее видеть сильную Россию на ее старом месте в Европе заставляла самых консервативных деятелей в Лондоне и Париже верить в «новый курс» Сталина.
Разыгрывалась настоящая пастораль. Литвинов – правая рука Сталина за границей – триумфально объезжал одну столицу за другой – Вашингтон, Лондон, Париж, Рим, Варшаву и т. д. Литвинов разъезжал глашатаем мира, неделимого мира, и всюду, где мог, заключал договоры о взаимном ненападении. Создавал ось Париж – Прага – Москва. В это же время Димитров – левая рука Сталина за границей – проводит гениальный маневр: образует единый фронт борьбы с фашизмом.
Отныне руки у Сталина внутри развязаны, как никогда .
Бывший коммунист Волленберг, автор очень интересной книги «Red Army», пишет, между прочим, что Сталин презирает западных демократов.
