Текст книги "Потерянная Россия"

Автор книги: Александр Керенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)

И вдруг совершенно неожиданная, народная, «буржуазная» революция в России перевернула все вверх дном и определила российский пролетариат к тоже неожиданной для него роли: быть – правда, «ненадолго» – застрельщиком европейской и мировой классовой пролетарской революции!

Больше неправдами, чем правдами устраивается пролетарский Октябрь в глубоко крестьянской стране. И среди гроз и бурь Гражданской войны, которую сам Ленин называл «триумфом советской власти», растерзанная Россия превращается в плацдарм для сосредоточения революционных интернациональных сил. Эти силы не сегодня завтра развернутся на Западе и дадут обреченному капитализму решительный бой в подлинно пролетарских странах.

«Наша задача, – говорил Ленин представителю лондонской газеты «Дейли Ньюс» 22 марта 1918 года, – продержаться до тех пор, пока взаимное истощение воюющих групп европейского капитала не вызовет революцию во всех странах».

Конечно, Ленин преувеличил степень истощения старого мира в войну 1914 года. Он от нетерпения просчитался в сроках. Но он не ошибся в общей оценке последствий современных войн для культурного мира. Вместо нескольких месяцев, как он утверждал в упоении октябрьской победы, пришлось «продержаться» почти 30 лет, жертвуя во имя грядущего всем, чем угодно, кроме… диктатуры.

В 1922 году, когда «от России ничего не осталось, кроме Великороссии», Ленин, не смущаясь, заявил: «Мы утверждаем, что интересы мирового социализма выше интересов национальных, выше интересов государства»…

*

Так, после Ленина остались две заповеди —во – первых, держаться во что бы то ни стало, пока не проявятся революционные следствия военного истощения капиталистических стран; во – вторых, жертвовать благом государства, если и когда этого потребуют интересы мирового коммунизма.

Разгадка всей «тайны» кремлевской политики заключается в том, что Сталин понял то, чего никак не мог понять Троцкий. Он понял, что нельзя сразу гнаться за двумя зайцами: крепко держаться на базе до новой войны и в то же время заниматься «мировой революцией», бесплодно растрачивая революционные силы. Он понял, что две заповеди Ленина есть в то же время два разных последовательных этапа в развитии мировой революции.

А понять это было не трудно, так как еще в декабре 1916 года в статье под знаменательным – особенно теперь, в 1947 году – заглавием «Военная программа пролетарской революции» Ленин писал: «Социализм не может победить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в однойили нескольких странах… Это должно вызвать не только трения, но и прямое стремление буржуазии других стран к разгрому победоносного пролетариата социалистического государства… Социальные попы и оппортунисты всегда готовы мечтать о будущем мирном социализме, но они как раз тем и отличаются от революционных социал – демократов, что не хотят думать и помышлять об ожесточенной классовой борьбе и классовых войнах для осуществления этого прекрасного будущего… Только после того, как мы низвергнем, окончательно победим, экспроприируем буржуазию во всем мире, а не только в одной стране, войны станут невозможными».

Вывод: вся деятельность 3–го Интернационала со всеми его местными «путчами» и стачками оказалась после конца первой войны, в мирное времябесплодной потому, что первая война недостаточно еще расшатала старый мир. Для того чтобы завершить мировую пролетарскую революцию, нужна новая мировая война.

В конце 20–х годов только совсем слепые могли не видеть приближающегося мирового кризиса. А у Сталина острое политическое зрение.

29 июня 1930 года на XVI съезде компартии он заявил: «Элементы глубокого кризиса капитализма нарастают и будут нарастать. Характеризуя нынешнее время в нескольких словах, мы должны сказать: начался перелом… Империалистическая война и ее следствие усилили гниение капитализма и разрушили равновесие капиталистической системы. Мы живем сейчас в эпоху войн и революций».

С этого времени и до начала второй войны вся внутренняя и внешняя политика Коминтерна во всех странах укладывается в очень краткую формулу: держаться до Второй мировой войны какими угодно средствами и к ней готовиться.

И продержались, и приготовились! Десять лет готовились на глазах всего свободного демократического мира, и никто из западных государственных вождей и политических лидеров этого не заметил. Не хотел замечать, ибо «тьмы горьких истин нам дороже» нас успокаивающий самообман.

О, с каким облегчением вздохнул правящий Запад, когда Сталин «предал» идеи и идеалы «пролетарского Октября Ленина и Троцкого»; провозгласил социализм в одной стране; расправился с левыми и правыми фанатиками; занялся индустриальными достижениями; ввел в СССР самую демократическую в мире конституцию; образовал вне СССР народный фронт всех демократических сил против реакционного фашизма; выслал Литвинова [234]234
  Литвинов Максим Максимович (наст фам. и имя Валлах Макс; 1876–1951) – с 1918 г. дипломат, в 1930–1939 гг. нарком иностранных дел СССР.


[Закрыть]в Лигу Наций устраивать коллективный мир; заговорил языком зрелого государственного деятеля и исконного русского патриота!

Правда, западное демократическое сознание несколько прояснилось, когда этот самый «русский патриотизм» Кремля превратился в «узкий национальный эгоизм» и загнал без ее ведома Страну Советов в лагерь Гитлера. Началась как будто переоценка ценностей. Режим в России вдруг оказался таким же жестоким и отвратительным, как и в прочих тоталитарных странах.

Однако, как только Гитлер ворвался в Россию, сознание опять замутилось, и кремлевские тоталитарщики торжественно вступили в совет вождей мировой демократии.

Сталин же и прочие коммунистические стратеги и в компании с Гитлером, и в компании с Рузвельтом продолжали методически «осуществлять военную программу пролетарской революции».

Для них все эти социализмы в одной стране, народные фронты, национальные интересы, патриотические и демократические цели войны, роспуск Коминтерна, партизанские организации – все это было лишь различными камуфляжами, дымовыми завесами, защитными масками!

Ими по надобности места и времени удачно пользовались, пока не случилось того, чего не дождался в 1917–1919 годах Ленин!

*

Новая всеобщая война уже не «на истощение», а «на истребление» вызвала, взаправду, революции во всех странах или, точнее, превратила огромную часть мира – в особенности Европу – в хаос разрушения, разложения, ненависти и последнего человеческого отчаяния!

Наконец‑то пламя классовых гражданских войн забушевало по всей земле! Чего же еще ждать? Мы уже вступили в эру победоносного коммунизма.

Наступила третья решительная стадия в диалектике развития мировой революции.

Он пришел, второй, мировой Октябрь!!

Пришло время «окончательного низвержения буржуазии во всем мире». Теперь каждый настоящий коммунист должен вспомнить вторую заповедь Ленина и доказать на деле , что для него «интересы мирового социализма выше интересов национальных, выше интересов государства».

Именно это своеобразие коммунистического «патриотизма» и создало нелепую – но очень распространенную на Западе – легенду о том, что все несоветские, нероссийские коммунистические лидеры являются просто – напросто «агентами русского империализма».

Странные коммунистические «агенты» странного «иностранного империалистического правительства», политика которого «направляется по преимуществу целями коммунистического движения».

Ведь это значит, что французские, итальянские и прочие коммунисты в такой же степени являются агентами коммунистов советских, в какой – последние являются агентами первых. Другими словами, коммунисты разных наций и государств не агенты друг для друга, а дружные соучастники в общем деле, в общем заговоре, в общем преступлении.

Они все вместе борются за свои общие цели одинаковыми средствами и одинаково не щадят, если нужно, своих собственных отечеств.

Для кремлевских, в частности, коммунистов настало теперь время довести «дело Ленина» до конца, т. е. поставить на картумировой революции самое существование СССР.

Россию ждет– разгром, торжество всех ненавистей и сепаратизмов, расчленение. Новый, еще более сокрушительный, чем был ленинский, сталинский Брест – Литовск.

В лучшем случае Россия окажется опять, как после первого Октября, в пределах Великороссии с Сибирью и, «может быть», с Белоруссией.

О такой жуткой России я прочел в статье Г. П. Федотова [235]235
  Федотов Георгий Петрович (1886–1951) – философ, богослов, публицист. С 1925 г. в эмиграции. В 1926–1939 гг. преподавал в Православном Богословском институте в Париже. С 1927 г. активный деятель Русского студенческого христианского движения, соредактор «Вестника РСХД» в 1930–1931 гг. С сентября 1941 г. в США, профессор истории Свято-Владимирской духовной семинарии в Нью-Йорке. Автор книг «Святые Древней Руси» (1935), «Стихи духовные» (1935), «Эсхатология и культура» (1938), «Загадки России» (1943), «Россия и свобода» (1945), «Народ и власть» (1949), «Христианская трагедия» (1950) и др.


[Закрыть]«Судьба империй» («Новый журнал», кн. 16). Но Г. П. Федотов до сих пор еще верит в легенду о перерождении коммуниста Сталина в крайнего русского националиста и империалиста. Поэтому он сам себя обманывает. Развивающуюся по всему миру коммунистическую агрессию принимает за несуществующую «русскую экспансию» и думает, что у свободолюбивых народов нет другого выхода, кроме разгрома великорусского империалистического хищника. «Большевизм умрет, – пишет он, – как умер национал – социализм. Но кто знает, какие новые формы примет русский фашизм или национализм для новой русской экспансии. Если бы не было никаких сепаратистов в России, их создали бы искусственно. Раздел России все равно был бы предрешен».

Да, это было бы так, если бы иностранцы продолжали верить существованию единомыслия и духовного единства между угнетателями и угнетенными. Но, к счастью, легенда эта начинает как будто рассеиваться [236]236
  Речь Государственного секретаря Маршалла в Чикаго 19 ноября т. г. является примером такого прояснения.


[Закрыть]. Так, Джэмс Бернам, сам бывший коммунист, в своей нашумевшей в С. Ш. книге «Борьба за мировое господство» (Burnham J. The Struggle for the World) пишет: «Машинальное отождествление в наши дни России с коммунистическим там режимом только помогает коммунистической власти укреплять свое господство над русским народом, убеждая его в необходимости вместе с властью защищаться против мировой буржуазии. Народ должен знать о том, что мир осуждает не его, а его угнетателей».

Дж. Бернам считает, как сейчас очень многие, «третью войну» неизбежной, даже уже начавшейся. Однако он целью ей ставит не разгром России, а «ее освобождение, победу русского народа над его тоталитарными поработителями».

«Русский народ, – продолжает иностранный автор, – был первой жертвой советского режима. Он может оказаться непосредственным орудием его падения ». Посему программа преодоления воинствующего коммунизма в мире должна своим содержанием «привлекать к себе… прежде всего русский народ».

*

Чем же можно привлечь советских людей? О чем они сейчас грезят?.. О новых завоеваниях? О мировом господстве по германскому образцу?

Нет! Они не хотят только другого разгрома на какой‑нибудь другой образец. А рвется «советский народ» только к одному – к восстановлению человеческой свободы!

Молотов ровно никого в России не обманул, наклеив в тридцатую годовщину первого «Октября» ярлык капиталиста на каждого советского человека, который хочет вернуть народу свободу!

Самому Сталину, спасаясь от Гитлера, пришлось надеть маску отнюдь не «капиталиста», а «защитника свободы и демократии».

Обман еще раз оказался удачным! Во время войны «в широких слоях наших народов теплилась глухая надежда на то, что после войны Сталин станет на путь демократических реформ и идейной свободы. Но все надежды оказались тщетными».

После победы «началось новое открытое наступление для осуществления коммунистической мировой революции… Терпение свободных народов Запада истощается!.. Единственная возможность спасти Россию и ее народы от ужасов надвигающейся катастрофы третьей войны… взять судьбу России в руки самого народа».

Новое «переходное правительство» должно «сейчас же» – 1) уничтожить всю тоталитарную террористическую систему, 2) обеспечить всем гражданам России неприкосновенность права личности и свободу совести, слова, собраний, политических партий и 3) созвать Всероссийское Учредительное собрание… Надо делать ставку «НЕ на иностранную интервенцию, а на внутренние силы самих народов СССР. Но если преступная политика кремлевского диктатора и его приспешников с ее ставкой на мировую коммунистическую революцию приведет к третьей мировой войне», надо будет стать «на национальную точку зрения – обороны национально – государственных интересов России и борьбы со сталинским режимом».

Я привел все эти выписки из одного документа, составленного совместно российскими советскими людьми разных народностей и состояний потому, что мысли и чаяния, в ней высказанные, в разных формах повторяются почти во всех писаниях и высказываниях тысяч и тысяч представителей «советской», не знавшей доболыневистской России молодежи, оказавшейся ныне в лагерях Д. П. или в разных углах нашего рассеяния.

Эту молодежь уже нельзя никак обвинить в «эмигрантской старомодности, реакционности».

Она, вместе с юбилейным Молотовым, свидетельствует: там, внутри России,  – все ясно! Никаких секретов, никаких тайн!

Среди надвигающегося шторма второго Октября вне России советские люди рвутся к той самой человеческой свободе, которую обманно отнял у российских людей первый Октябрь, случившийся тридцать лет тому назад в самой России!

Кто имеет уши, чтобы слышать, услышит!

18 ноября 1947

Потерянная Россия

Из политического дневника. 1936–1944

«Новая Россия» – не только заглавие журнала, но и общее знамя в нем пишущих. За девятнадцать лет, протекших с начального дня революции, сменились поколения, перевернулась структура страны, исчезли бесследно целые классы населения.

Вечная сущность России, преодолевая все над ней производимые идеологические опыты, ищет новых форм своего бытия. В этом есть смысл ныне происходящих событий в СССР.

Из ленинского «плацдарма мировой революции», пройдя Голгофой сталинской пятилетки, Россия превращается в народное государство. Эти два слова сказаны Сталиным.

Но народное государство – есть отрицание диктатуры.

Народное государство может быть только государством свободным.

Освобождение человека и раскрепощение существующего в стране хозяйства – вот что неотложно требует новая, пережившая революцию Россия.

Освобождение и раскрепощение – вот стяг, за которым идут все здесь пишущие.

Требуя вместе с народом раскрепощения хозяйства, уничтожения нового крепостничества во всех его видах, мы, однако же, отнюдь не хотим восстановления старых хозяйственных отношений и не будем ни в какой мере этому содействовать.

Весь мир ныне отрекается от старых классических форм капиталистического хозяйства. Весь мир мучается в поисках новых хозяйственных путей, ищет гармонического сочетания личной свободы, социальной справедливости и общего блага. Только на этих путях, ведущих вперед и закрывающих дорогу в хозяйственное прошлое, может новая Россия победить крепостное хозяйство коммунистической диктатуры.

Охрана исторического достояния России, освобождение человека, раскрепощение его труда – вот три задачи, связывающие всех нас, пишущих в «Новой России».

Во всем остальном – мы свободны и независимы. Каждый из нас верит по – своему. Каждый на общий путь выходит по собственной тропинке. Христианин и безбожник, эллин и иудей, народник и марксист, социалист и демократ – все мы, во многом разные, в одном – едины: в борьбе за раскрепощение России, за освобождение человека, за создание нового очеловеченного социального строя.

Новая Россия. 1936. № 1

От Ленина к Муссолини

Это началось довольно давно – вслед за разгромом деревни принудительной коллективизацией, физическим уничтожением миллионов хозяйственных крестьян, жесточайшим голодом на Украине.

Как известно, эта вторая по счету попытка коммунизации СССР в порядке «пролетарской диктатуры» закончилась не только жесточайшими внутренними бедствиями, но и небывалым падением обороноспособности государства, необходимостью срочно искать помощи в «синдикате международных грабителей» – Лиге Наций и в Париже.

Вместе с переменой внешней политики начались и «внутренние реформы». Наступило время какого‑то бытового нэпа. Всем приказано было жить веселой и счастливой жизнью. В армии появились капитаны и полковники (до генералов еще не дошли). Мужикам разрешили иметь собственных свиней и коров, но без лошади. На заводах и в колхозах началось массовое производство орденоносцев, появились «новые люди», стахановцы. Создавалось как бы новое сословие «трудовой знати». Для бесправной служилой интеллигенции был открыт путь к власти в порядке «беспартийных большевиков».

Пересмотр школьных программ. Восстановление дисциплины. Борьба за укрепление семьи. Новая программа комсомола. Смягчение религиозных преследований, ныне дошедшее до возобновления колокольного звона. Возрождение казачества. Наконец, развертывание плана, так называемых конституционных реформ. Все это свидетельствовало, что за внешними бытовыми послаблениями власти населению скрывается какой‑то общий план, какая‑то новая генеральная линия . Чувствовалось, что вместе с ростом личного самовластия, самодержавия Сталина созревает в недрах Кремля какая‑то государственная идеология.

Именно для этой новой идеологии понадобилось «бесклассовое общество». «Новое» общество, которое можно положить в основание « всенародного государства трудящихся».

Совершенно ясно, что, выдвигая беспартийных большевиков и «знатных людей» на одну линию с партийной аристократией, Сталин создает новый правящий слой, совершенно чуждый старой классовой психологии довоенных и октябрьских большевиков. Для новой знати, часто выходящей в люди из самых низов, пролетарское звание совсем уже не прельстительно, а скорее неудобно и стеснительно. «Трудящийся» звучит как‑то иначе, шире, ничего не напоминает в прошлом и, главное, ставит знак равенства между всеми участниками «социалистического строительства».

Расширить базу диктатуры, смягчить остроту междуклассовой борьбы, засилие господствующего в революции класса над всеми прочими можно в порядке Муссолини: провозглашением солидарности и сотрудничества классов, одинаково находящихся на службе Государства – Нации. Такой путь расширения фундамента для диктатуры Сталину не был дан: он ведь получил в наследство именно классовую пролетарскую диктатуру, по самой основной идее своей отрицавшую какую‑либо возможность междуклассового сотрудничества. Для того чтобы выйти из заколдованного круга пролетарской диктатуры, в самом корне своем несовместимой с идеей всенародного государства, пришлось прибегнуть к героическому средству: объявить в СССР все классы больше не существующими.

Для чего же это понадобилось? По какому плану шли все бытовые уступки и реформы сталинской генеральной линии последних двух – трех лет? Какую задачу поставил себе Кремль, все смелее разрушая идеологические основы своей собственной диктатуры? Ответ на эти вопросы дает передовая в «Правде» (22 мая) под заглавием «Любить свою родину; знать ее историю».

Суть этой передовой совсем не в разрешении или даже в требовании любить свою родину, не в признании патриотизма, не в восхвалении национальных качеств русского и прочих населяющих Российскую империю народов. «Глубоко ошибались и лгали все буржуазные историки и публицисты, когда объявляли исторической национальной чертой русского народа пассивность, фатализм, веру в авось и небось». Под именем «буржуазных историков» здесь сталинский передовик жестоко расправился с… Лениным. Ибо именно Ленин все только что перечисленные обломовские качества почитал природными свойствами русского народа, почему и полагал необходимым править им методами германской военщины (см. ниже статью П. А. Берлина).

Но это мелочь. Главное, главнейшее в том, что передовая «Правды» от 22 мая дает новое сталинское построение государства, в корне отрицающее отношение к национальному государству Ленина, несовместимое совершенно с самой программой ВКП.

Для Ленина государство было только одной из форм классовой борьбы. Государственная власть – могущественнейшее в руках господствующего класса средство подавления классов, ему враждебных. Вместе с уничтожением классов – исчезает и государство, растворяясь в системе свободных хозяйственных союзов. Признак национальный тоже явление вторичное, ибо классовая солидарность сильнее национальной, а рабочий класс и вообще не имеет национальной родины. Его отечество – это классовый пролетарский интернационал. Совершенно последовательно поэтому Троцкий ныне издевается над лозунгом Сталина «защита рубежей СССР». Для пролетарской революции нет национально – государственных рубежей, которые она защищает. Во имя интересов международной пролетарской революции должно, если понадобится, еще раз повторить Брест – Литовск. А если понадобится, следует бросить Красную армию на помощь восставшему пролетариату в любой стране, хотя бы это и было чрезвычайно вредно национально – государственным интересам СССР.

С этим трагическим для судеб России после революции «пролетарским патриотизмом» Сталин покончил. Жирным шрифтом «Правда» публикует «классическое определение нации, данное тов. Сталиным»:

«Нация – это исторически сложившаяся устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. При этом само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец».

Конечно, по московскому обычаю разного рода схоластики и толкователи будут еще долго талдычить о том, что сталинское «классическое определение нации» совершенно, тождественно с ленинским не менее «классическим» определением государства.

Но такое идеологическое заметание следов отнюдь ни в чем не изменит совершившегося. Ленинская классовая база диктатуры заменена ныне в Кремле муссолиниевской национальной.

Общее прошлое, общая территория, единство психологического склада, хозяйственная связанность – это и есть «творимая история» нации, где и все друг за другом следующие поколения, и все друг с другом сосуществующие классы являются только элементами сверхличного, надклассового живого организма Нации – Государства.

Мне уже не раз приходилось говорить и писать о том, что диктатура, построенная на классовой основе (так же как и на расовой), является диктатурой, обязательно разрушающей государство, ибо она противоречит самой природе государства, содействует распаду всех его социальных тканей и таким образом ведет к его разложению. За то, что я считал и считаю диктатуру, опирающуюся на идею всенародного государства, на идею надклассовой нации, менее разрушительной для государства, меня пытались зачислить в «фашисты». Однако абиссинские собратья нынешний переход Сталина от Ленина к Муссолини подтвердили мою оценку «классовой» и «национальной» диктатуры.

Классовая диктатура – это непрестанная гражданская война, это совершенная невозможность организовать защиту государства, ибо, как сказано было недавно в той же «Правде» (20 мая), «сопротивление страны внешнему нападению будет тем эффективнее, чем выше будет состояние качества вооруженных сил и крепче тыл». Тут возникает вопрос: будет ли крепче тыл у Красной армии? Ведь отныне вместо пролетарской диктатуры существует диктатура «Нации», олицетворенной в образе национального гениального вождя – Сталина?

Не слишком ли поздно Сталин официально высказался в пользу Муссолини? И вообще – можно ли повторить в других условиях, на другой национальной почве это уникальное историческое явление, весьма индивидуальное и в особенности неповторимое?

В действительности весь поток сталинских малых и больших реформ направлен к окончательному укреплению единой внепартийной диктатуры «вождя», но вся эта перестройка происходит под малиновый звон обещаний воплощения демократизаций. Случайно ли это? Или власть сегодня делает, что хочет и чего добивается подвластное диктатуре правительство?

Конечно, настроения страны в Кремле известны, но все также знают, что одной видимостью новых порядков вместе со страной теперь уже добиться нельзя.

Назад к карточке книги "Потерянная Россия"