Текст книги "Тело сдал - тело принял (СИ)"

Автор книги: Александр Шорников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Если прибавить к этому стычки между племенами, несчастные случаи на охоте и т. д., то Сергей прикинул, число женщин превышает мужчин, на отметке 20–25 лет уже раза в три. Из этого автоматически следовало что?. Что моногамия, здесь была невозможна.

Случалось, что женщины всячески старались избавиться от новорожденных девочек, чего в племени хотя и не одобряли, но относились с пониманием к таким "несчастным" случаям. Поэтому мальчиков в племени, старались всеми силами поставить на ноги, даже таких хилых и ослабленных как Или.

– Но все-таки? – недоумевал Сергей – что являлось причиной такого нежелания жить. Хотя, пожалуй, вот оно, последняя капля.

Это случилось чуть меньше месяца назад.

*****

В день летнего солнцестояния, всё шло своим чередом. Накси окуривал баранов и коз можжевеловым дымом и, тряся бородой, громко заклинал злых духов, не трогать стада племени. На холме стоял Священный баран, которому в этот день старались особенно угождать, женщины и подростки приносили ему лучшую траву и лакомые растения.

Бросая под ноги, меланхолично жующему барану угощения, каждый старался восхвалить его достоинства и пожелать, что бы его мужская сила, никогда не истощалась, а его детёныши были такими же, как он. Или в свою очередь скормил барану порцию любимой им травы и отошел в сторону.

Аппетитные запахи от каменного котла заставляли желудок болезненно дергаться и бурчать, сегодня в нём варился не жидкий каждодневный суп из круп с кореньями. Сегодня из котла аппетитно тянуло бараньим мясом.

В этот день устраивались бараньи бои, победитель становился Священным Бараном на следующий год, а пара проигравших соперников шла в общественный котел. В такие праздники, даже семьи-владельцы своих домашних котлов, выносили их к соплеменникам и от своих щедрот варили в них баранину или козлятину. Или облизнулся в предвкушении:

– Может быть, ему сегодня перепадет возможность разгрызть косточку и с наслаждением высосать костный мозг. Ах какой он вкусный!. – подумал Или и облизнулся, желудок тут же отреагировал на это очередным громким урчанием. – Скорей бы начинали, давать мясо! – он с вожделением посмотрел на котлы, стараясь подавить голодные спазмы желудка…

– Эй, ты!. – от сладостных мыслей о мясе, отвлек его болезненный тычок в грудь, от которого он попятился назад.

Перед ним возвышался Сиф, угрюмый детина лет двадцати пяти, один из трёх помощников Мудрого – Не видишь, что тебя Мудрый кличет дохлятина!. Беги да побыстрей 1. – добавил он и повернувшись к Или спиной, неторопливо пошел к котлу из которого толстая стряпуха Дини уже начала выкладывать, куски вареного мяса.

Сиф мимоходом ущипнул Дини ниже пояса и, ловко схватив кусок дымящегося мяса, пошел дальше, перекидывая его из одной руки в другую.

Вслед ему летело игривое хихиканье толстой поварихи. Всем было известно, что Дини была одной из многочисленных подружек Сифа, Или сглотнул слюну и, стараясь не смотреть на дымящееся мясо, пошел к Мудрому. Рядом с ним стояли Син со своей первой женой, тощей и сварливой Саной.

Все трое как-то оценивающие смотрели на него.

– Сын мой!. – медленно проговорил Накси подняв глаза к небу– Тебе уже исполнилось тринадцать вёсен, жалко, что твой отец не дожил до этого времени.

Мудрый, пожевал губами и продолжил:

– Да будут к нему милостивы духи в небесных чертогах.

Все подняли ладони кверху, так делается, когда упоминается умерший сородич, иначе он будет приходить в твои сны и насылать кошмары.

– Скоро ты станешь взрослым, и мы решили – Мудрый помолчал – подобрать тебе невесту.

– Но я… – забормотал Или.

Мудрый не дал ему договорить:

– Так вот, поскольку ты у нас сирота, то мне приходится заменять тебе отца.

– Как же заменял ты мне отца!. – подумал Или, угрюмо глядя на шамана – Не ты ли всё время говорил соплеменникам, что кормить меня – только пищу переводить!.

– Так вот – со значением опять проговорил шаман и поднял палец к верху. – Самая подходящая, как мы решили, тебе пара – он посмотрел на Сина и Сану и они согласно закивали головой – это дочь почтенного Сина – Роси.

– Роси, как так Роси..? – пробормотал изумлённый Или – Но… но ведь она старше меня на две весны!.

Обычно в племени, мужчина всегда был старше супруги, в крайнем случае, они были ровесниками, но что бы жена была старше мужа это – было из ряда вон выходящее явление.

– Зато она хорошая хозяйка – вкрадчиво вступила в разговор Сана – у нее очень покладистый характер, а ее грудь…

Син шумно засопел и, Сана умолкла. Все в племени знали о "покладистом" характере Роси, о её частых ссорах с матерью, когда их вопли разносились по всему селению. Ни для кого не было секретом что папа и мама, спешили поскорее выдать свою скандальную дочурку замуж.

– Я это… парень – прокашлялся Сим – дам за ней хорошее приданное. Пять, нет десять овец.

Сим растопырил две пятерни перед носом Или.

– Хороших овец дам, ты парень не сомневайся и барана дам хорошего, он клянусь Апсураном ничуть не хуже чем Священный Баран. Да и новый дом помогу отстроить, моя дочка должна жить в хорошем доме и… – тут Сана толкнула муженька в бок, Сим поперхнулся – ну и достаточно, Сана энергично закивала.

Мудрый, вновь взял слово и важно изрёк:

– Как видишь, сынок, племя никогда никому ни позволит обидеть сироту.

Накси опять важно поднял указательный палец вверх, а почтенная семейка закивала головами.

– Но я это, я бы хотел договориться с Миши, мы… запинаясь проговорил Или.

– Ах, Миши – противно протянула Сана – неужели ты не знаешь, что Миши уже обещана Кауфи и её отец уже послал нам её куфф.

Куффом назывался прядь волос незамужней женщины, который она посылала своему жениху, в знак своей верности и решимости иметь детей только от него. Кауфи – старший сын Саны, уже имел трёх жен и имел от них, шестерых детей, но рождались, почему-то одни только девочки, а если рождаются девочки, то всем известно, что в любовных играх верх берет женщина.

А если берёт верх, женщина значит мужчина – слабак. Отец частенько колотил и орал на незадачливого сына требуя, что бы у того появился наследник мужского пола. В противном случае, папаша угрожал оставить, после своей смерти, хозяином другого сына. Теперь видимо Сим, дает своему сынку возможность попытать счастья с другой женой.

– Да что ты в ней нашел в этой Миши – снова вкрадчиво заговорила Сана – она такая тощая и грудь у неё маленькая. А вот у моей Росй – тут она закатила глаза, – какие у неё бёдра, а какой гладенький животик, а..

– А еще я дам тебе в приданное три подушки – перебил свою жену Сим – и два тюфяка, слышишь, парень два тюфяка дам!.

Звуки начали, куда то отдаляться.

– Миши уже послала куфф – значит, она уже не будет моей никогда, никогда… – вертелась в голове Или одна и та же мысль. Мир потускнел, всё вдруг стало безразличным. Не слушая дальше их разглагольствования, Или развернулся и молча пошел прочь от них. Вся троица с удивлением уставилась ему вслед.

– Не со мной, не со мной!. Ему хотелось уйти прочь от смеющихся людей, наслаждающихся пищей, но желудок вновь властно напомнил о себе и Или поплёлся к поварихе.

– Чего-то ты сегодня припозднился Или, или ты уже сыт? – со смехом сказала она.

– Здесь уже почти ничего не осталось – она помешала большой деревянной ложкой в котле и выудила небольшой кусок мяса на косточке – на вот держи. Она положила его кусок на лист, уж все съели.

Накси махнул ей рукой, привлекая её внимание и, показал два пальца. Это заставило повариху торопливо кинуть Или еще несколько косточек с мясом. Её голос вдруг стал необыкновенно заботливым:

– Иди сынок поешь, вот возьми еще. – она торопливо налила в его щербатую, из черепашьего панциря, тарелку мясной жижи. – Попей бульону, ты у нас мужчина тебе надо побольше есть.

Или отошел в сторону от людей, медленно, не чувствуя вкуса сваренного с травами мяса, съел его и запив бульоном, мрачно пошёл в хижину спать, не обращая внимания на веселящихся сверстников и взрослых.

Мудрый проводил его долгим взглядом, он понимал парня, у Роси характер как у степной кошки, с другой стороны Роси уже заневестилась ещё пара-тройка вёсен и её даже с большим приданным никто не возьмет в жёны.

– Женщины стареют быстро, тридцать зим – уже старухи – подумал он.

Его взгляд задержался на Ники. Женщина, смеясь, открывала рот, в котором отсутствовали два передних зуба. В некогда чёрных волосах уже было много седых нитей, на лбу и лице оставили свой след глубокие мимические морщины, правая сторона лица была обезображена двумя шрамами тянущихся от глаза к подбородку.

Когда женщина вскидывала вверх руки, было заметно, что на правой руке у неё нет указательного пальца. Прошлой зимой на неё напала степная кошка, зверь был уже старый и не мог охотиться на свою исконную добычу – зайцев и другую мелочь. Видимо одурев от голода, кошка набросилась на женщину, которая возвращалась из леса с хворостом.

Сбежавшиеся на её крики мужчины убили хищника, но женщина лишилась пальца, хорошо, что ещё глаз уцелел. А ведь пятнадцать зим назад, он покачал головой, вспоминая, да всего лишь пятнадцать зим, какой красавицей та была.

– Да женщины стареют быстро – снова пробормотал Мудрый и медленно пошел домой.

Опять заныла поясница.

– Надо будет, растереть её медвежьим жиром – подумал Накси.

Острая боль вдруг пронзила позвоночник, напомнив ему, что и он тоже немолод. Накси, захотелось скрючиться в комок от этой резкой боли но, преодолевая боль, он невозмутимо с достоинством прошествовал далее. Только рука держащая бараний череп на палке начала мелко подрагивать.

– Наверное, завтра будет дождь. – подумал он.

Такие приступы боли возникали у него перед переменой погоды.

*****

Сергей, вынырнул из воспоминаний Или.

– Да за парня крепко взялись, – подумал он, массируя ноющую от информационной перегрузки голову. – Однако интересное явление, понятно, что я могу воспринимать воспоминания Или, но вот почему в этот момент я мог читать и мысли Мудрого?. А может быть это еще один мой таинственный собрат, разделяющий со мной одну и ту же душу?. Не слишком ли много их развелось?. Н-да загадки, загадки. Ну что же мотаем киноленту дальше.

Сергей сделал несколько глубоких вздохов, посидел несколько минут спокойно, что бы унять головную боль, затем медленно, контролируя свое дыхание, вновь начал входить в измененное состояние сознания. Он хорошо понимал что должен как можно скорее изучить всю доступную информацию о жизни Или и его сородичей.

Где-то в глубине его сознания зашевелилась и попыталась развернуться информация монаха-воина, но Никитин пока не стал даже и пытаться распаковать её.

– Когда-нибудь потом, когда окончательно разберусь с личностью Или – решил он эту проблему для себя и загнав эту личность подальше продолжил просматривать жизнь мальчика.

*****

На следующий день, Или дождавшись когда Миши, возвращаясь вместе с подругами с вязанками хвороста, направилась к своему дому, подошел к ней.

– А это ты, Или. Доброго рассвета тебе – сказала она и с вздохом положила вязанку хвороста себе под ноги. Что-то жарко сегодня, наверное, к вечеру будет дождь – Миши оттерла пот со лба.

– Доброго рассвета Миши – ответил он. Я… – начал он.

– Что-то ты сегодня, какой то бледный, уж не заболел ли ты – она протянула руку, пытаясь коснуться его лба, но Или мотнув головой, отстранился. Он еле сдерживался, что бы, не заплакать.

– Ты, ты посылала куфф?.– торопливо выпалил он. – Это так, скажи мне?.

Миши опустила голову и начала задумчиво ковырять землю ногой.

– Кто тебе это сказал?.

– Сина.

– Сина – задумчиво протянула она.

Большим пальцем ноги она начала рисовать в пыли колечки.

– Да это правда!. – Миши вдруг резко вскинула голову. – Да это правда. – медленно и с нажимом на каждом слове повторила она. – Мой отец договорился с Симом и передал ему куфф.

– Ты сама отдала куфф или это сделал отец?.

Здесь были тонкости, если куфф срезал отец или мать, то это означало только предварительную договорённость, которую могли в будущем и расторгнуть. Если же женщина сама своей рукой срезала и отдала куфф, то это означало что теперь свадьба – вопрос уже решённый, теперь только очень серьезные обстоятельства, может её расстроить.

– Я сделала это сама – Миши твердо посмотрела ему в глаза.

Последние надежды Или рухнули.

– Ты сама! Но почему, почему?.– голос мальчика дрожал от обиды.

– Ты хочешь знать почему?. – она уперла руки в бока, буравя его своим взглядом. – Так слушай!. Потому что Кауфи сильный мужчина, он хороший охотник и всегда добывает много хорошей пищи. Его семья никогда не голодает, а кроме того он очень силён в сексе. Я слышала, как его жены хвастают этим. Он может заниматься этим – она вильнула бёдрами – большую часть ночи сперва с одной, а потом еще и с другими своими женщинами. Я не думаю, – она самоуверенно усмехнулась – что он станет обделять меня своим вниманием. Вот так Или, мы уже не дети!.

Миши нагнулась, подымая вязанку, и забросив хворост за спину, пошла дальше.

– Но ведь ты идешь четвёртой женой – зло крикнул ей в спину Или, вложив в эти слова всё своё презрение. – четвёртой, а не первой.

Миши медленно обернулась.

– Я хочу иметь здоровых, крепких детей. Посмотри, какие у него дочки, – её глаза затуманились– какие крепкие, красивые девочки. А я ему подарю и сыновей, они будут красивые и сильные. А ты – она окинула презрительным взглядом его тощую, нескладную фигуру – каких детей сделаешь мне ты?.

– Но ведь, когда у нас с тобой это было… ты говорила мне что тебе… – запинаясь начал говорить Или.

– Я не хотела тебя огорчать Или, – перебила она его – но ты слаб как мужчина. Настоящий мужчина – девочка специально выделила это слово – закончит только тогда когда женщина, испустит хотя бы один вздох блаженства. Запомни это, когда будешь иметь дело с другими девчонками.

Миши отвернулась от него и пошла дальше но, пройдя несколько шагов опять остановилась и развернувшись с жалостью посмотрела на него.

– А если ты надумаешь жениться, подумай, – она ткнула в него пальцем – чем ты будешь кормить жену и детей, ты и себя прокормить не можешь.

Или молча развернулся и пошел прочь, с трудом подавляя желание расплакаться, как маленький ребёнок, жить ему больше не хотелось.

*****

Сергей вновь вынырнул из чужих воспоминаний. Парочка, конечно, разговаривала несколько в иной манере. Смысловая и эмоциональная наполненность разговора, была несколько другой. Просто Никитин несколько адаптировал всё происходящее с Или в привычные ему выражения другой эпохе. Кстати эти два уровня восприятия, личности Или и личности Никитина достаточно гармонично накладывались друг на друга. Тут Хранитель его не обманул.

Например, такого слова как секс, разумеется, произнесено не было. Здесь это звучало – кофа, примерный перевод этого слова был примерно такой – игра, от которой рождаются дети.

Никитин сел на кровати и начал помассировать голову. Голова просто раскалывалась.

– Это и не мудрено пролистать за один день все тринадцать вёсен Или – подумал он продолжая массировать голову.

Но время поджимало, ему не хотелось бы ненароком нарушить какое-нибудь местное табу, при нарушении которого всё племя встало, фигурально выражаясь на уши. А в таких племенах нарушителей, он это знал из земной истории, порой наказывали очень жестоко.

У него в запасе присутствовала ещё и третья личность, которую он пока не распаковал, несмотря на то, что от неё он мог многое приобрести в плане необходимых ему в этом мире умений. Тут Никитин, не решил не торопиться, он хотел посмотреть, не появятся ли с течением времени побочные эффекты от совмещения двух личностей в одном теле. Кстати!. А сколько, кстати, этому телу лет?.

– Тринадцать вёсен, как любит говорить здешний шаман. Сколько же ему, то есть мне, лет?. Год здесь примерно на десять дней длиннее чем на Земле. – прикинул он. – Получается, где-то около четырнадцати лет, самый возраст – Ромео и Джульетта. Первая любовь, первый сексуальный опыт, немудрено, что после такой сцены мальчику расхотелось жить.

– Да парня можно понять, – думал землянин, более пристально оглядывая своё новоприобретённое тело – действительно кожа да кости!. Насчет детишек девочка конечно права, да и на роль кормильца семьи Или явно не тянул. Странно, что Низа ещё не замужем, в тринадцать-четырнадцать лет в уже вовсю выдавали. А то и в двенадцать!. Хотя не факт!. В разных культурах всякое бывало.

Сергей вновь начал энергично массировать больную ногу, одновременно привычно нагнетая энергию в место ушиба, что бы побыстрее вылечить её. Нога неприятно ныла, иногда ее, простреливая резкий удар боли, но Никитин упрямо с ней работал, рассчитывая, что через пару месяцев, он уже сможет потихоньку бегать. А бегать в этом мире, он не сомневался, ему ещё придётся много и быстро. Закончив с лечением, Сергей опять прилёг на кровать и закинул руки за голову.

Почему-то в этот момент, он вдруг вспомнил свою первую любовь. Восьмой класс, Ольга – девочка с длинной русой косой. После восьмого класса Сергей ушел в ПТУ, а она осталась заканчивать десятилетку. Дорога в школу проходила мимо его дома и Сергей из окна, каждый день видел, как она в своей ученической форме с портфелем шла в школу.

Через год, после окончания ПТУ, набравшись храбрости, он зашел к ней в подъезд и, поднявшись на второй этаж, вдруг увидел около её двери детскую коляску. Всё стало ясно – детство безвозвратно ушло. Неделю Никитин ходил сам не свой, даже сердце стало немного пошаливать, как выбраться из этого проклятого замкнутого круга он не знал.

– Как такое, может быть? – спрашивал себя он – Я её люблю, а она вышла замуж за другого?.

Дни шли за днями, а тоска оставалось, тоска по несбывшемуся. Однажды Никитина, как громом поразила одна мысль, и сразу наступило облегчение от осознания данной ситуации. Как резкий удар скальпелем по гноящейся ране, боль и облегчение..

Эта мысль впоследствии всегда помогала ему, когда от него уходила возлюбленная. Мысль была очень простая – разве эта женщина моя частная собственность?.  Она имеет право насвой выбор, она не моя вещь – она человек.

После этого Сергей часто приглашал Ольгу на свои день рождения и, глядя на свою первую любовь глазами уже умудрённого человека он думал, почему так?. Сейчас смотрю и никаких особенных эмоций, почему то, даже иногда приходит мысль – какое счастье, что я не женился на ней.

Те недостатки, которые мы не замечаем в юности, в силу тогдашней житейской неопытности и влюбчивости, хорошо заметны тем, кому за… хотя бы за тридцать.

Углубившись в свои размышления, Никитин не заметил, как заснул. Проснувшись, он обнаружил, что уже ночь, а рядом, тихо посапывает Низа. Осторожно, стараясь не разбудить сестренку, Сергей тихо подошел к выходу и откинул полог. Свежий ветерок обдувал его обнажённое тело.

Он поёжился от холода, на горизонте край неба, уже потихоньку начал светлеть.

Деревня еще спала, со стороны опушки леса несколько степных кошек монотонно тянули одну и ту же ноту. Потом вопли оборвались, послышались яростное мяуканье, которое стало быстро удаляться вглубь леса.

Никитин окинул взглядом местность. Впереди, с одной стороны, через широкую реку, расстилалась довольно ровная степь. С другой стороны, неподалёку виднелись небольшие рощицы, которые дальше уплотнялись и превращались в лес. Дальше начиналась гористая местность.

Далеко-далеко где-то на горизонте виднелись пики довольно высоких гор. Такие же горы, как рассказывали охотники, были и за рекой, если идти степью три дня без остановки, но туда никто особо не ходил, живности в тех краях было очень мало. Вот и весь мирок этого племени.

Охотники уходили за добычей далеко в лес, ближе к горам, где было много дичи. Местность немного напоминала ему Карпаты, куда он ездил, как-то летом отдыхать.

Никитин перевёл свой взгляд на речку, которая блестела в свете двух лун. Двух лун!. Сергей взглянул на небо и застыл в немом восхищении. Небольшие тучи, закрывшие небо как по заказу разошлись, и это было то зрелище, когда не хватает никаких слов, только беспредельный восторг и безмолвие.

Это было воистину то зрелище, ради которого он был готов простить Хранителю все те мучения, которые он испытал при вселении в это тело.

Всё небо от края до края было плотно, забито звёздами. На этом фоне, две небольшие луны Сиф и Сот, припомнил он их местное название, медленно передвигавшиеся по небу, временами совершенно терялись в этом звёздном изобилии.

Не зная, сколько он простоял, любуясь этим зрелищем, в себя Никитина привели завывания степного волка, эти звери часто переплывали реку и бродили около людских поселений. В своих загонах тревожно заблеяли овцы.

Зверь еще раз взвыл и побежал вдоль реки. Деревенька начала просыпаться, послышались первые сильно ослабленные расстоянием тревожные голоса сторожей.

В деревне, куда он попал, насчитывалось что то около двухсот домов. Правда, домами их можно было назвать с огромной натяжкой, они скорее приближались к юртам кочевников, всевозможных форм, от круглых до треугольных.

Возле больших домов зажиточных соплеменников, группировалось несколько мелких. Каждая семья старалась свить своё отдельное гнёздышко. Дом Или располагался на самом краю деревни, метрах в ста от ближайшего дома, на небольшой возвышенности. Деревня отсюда была хорошо видна, рассвет тем временем уже гасил звёзды на небе. Начинался новый день.

На высоком насыпном холме стояла высеченная, в давние времена, из камня, фигура барана – покровителя племени. Дожди и ветры за сотни лет сильно сгладили его изображение, единственно, что было более или менее чётко видно так это его рога. Верный страж верховного бога Апсурана, приглядывал за своим людским стадом.

Кстати, в племени никто, не исключая охотников, не рисковал уходить далеко от деревни. Считалось, что как только Священный Баран перестаёт видеть человека со своего пьедестала, то злые духи набрасываются на человека и могут погубить его. Поэтому охотники, углубляясь в лес, старались, время от времени, подыматься на возвышенности что бы хранитель племени, смог отогнать от них злых духов, которые роились вокруг них.

Все в племени носили амулеты, мужчины – кусочек бараньего рога, что отгонял злых духов и давал мужчине силу и стойкость. Женщины носили кусочек бараньей шерсти, что бы у них было многочисленное и здоровое потомство.

Никитин провел рукой по груди, так и есть, кусочек рога привычно невесомо висел у него на груди, он его даже не чувствовал. Землянин, задумчиво теребя свой амулет, продолжил осмотр деревни. Больше ничего особенно интересного в этом поселении на окраине здешней цивилизации не было, только большой загон для общинных овец и коз, да несколько загонов поменьше – местной элиты.

Правда, у Сима, его личных овец, было всего лишь раза в четыре меньше чем у всей общины. Птиц и другую мелкую живность никто в деревне не держал.

– С одной стороны это хорошо, хоть петухи не будут орать по утрам – усмехнулся Сергей – с другой стороны яичницей здесь не полакомишься.

С реки снова дунул резкий порыв ветра, заставив вспомнить что, он без одежды и хотя даже зимой здесь температура редко падала ниже пяти градусов тепла, новоприобретённое тело начала бить дрожь и Никитин поспешил укрыться в хижине.

Низа перевернулась на другой бок и натянула на себя небольшую потёртую баранью шкуру, заменявшую одеяло. Одеяло плохо прикрывало тощее тело девочки и Низа, свернулась в позу эмбриона, стараясь согреться. Он на несколько мгновений приподнял одеяло, разглядывая обнажённую девочку, потом снова укутал её одеялом, прикрыв ещё и своей шкурой.

Сергей грустно вздохнул, единственно, на что можно было полюбоваться, созерцая девичью наготу, так это небольшая округлая попка, всё что выше и ниже было довольно неприглядно. Девочке уже скоро пятнадцать лет, прикинул Сергей, а грудь ещё не развита, отчётливо видны выпирающие рёбра и тонкие, как прутики, ноги.

Низа явно нуждалась в нормальном питании и витаминах. Хотя, какое здесь нормальное питание, когда она свою порцию пищи часто отдавала брату. Может быть, именно из-за своей неприглядной кондиции, она и не пользовалась расположением местных парней. Сам Или в силу своего мужского эгоизма, никогда особенно не интересовался жизнью сестры и все её жертвы воспринимал как должное, но Сергей был воспитанником совершенно иной социальной среды.

– Ничего девочка, – тихо прошептал он – теперь для тебя наступит иная жизнь.

Повинуясь, какому то теплому импульсу к этой измученной девочке, которая, отказывая себе во всём, растила названного брата, Сергей погладил её по голове.

Низа перевернулась на другой бок, её рука тревожно зашарила на том месте, где спал брат. Не найдя его там, она открыла глаза и резко приподнялась. Низа дернулась, было встать, но, увидев силуэт брата, сидящего рядом успокоилась.

– Спи, спи ещё рано – сонно пробормотала она.

Никитин молча лег рядом, обнял тощее тельце сестры, она тут же плотно прижалась к нему тёплой грудью. После этого она ровно задышала, снова погружаясь в сон. Так в объятиях друг друга они и заснули. Последней мыслью Сергея, перед тем как он тоже погрузился в сон, была мысль:

– А ведь я терпеть не могу спать с женщиной в одной постели!.

*****

– Или, давай просыпайся, уже все давно встали!. – Низа энергично трясла его за плечо, она стояла без одежды и её маленькая грудь, подрагивала в такт ее движениям.

– Какая же всё-таки она худая – снова подумал он, увидев её при свете дня. А интересно, к какой же земной нации принадлежат люди в этой деревне?. – он, задумчиво наблюдал, как смуглое тело Низы постепенно исчезает в просторном балахоне.

Сильнее всего Низа и её племя напоминали ему греков. Никитину довелось в своё время, побывать на Кипре и в Греции и эту народность он знал довольно хорошо.

– Должно быть, отловили какое то племя, кто там обитал в это время в Греции?. По-моему, если я не ошибаюсь, дорийцы. Хотя в те времена ещё даже и дорийцев ещё не было, все-таки три тысячи лет до н. э. или уже были….

Низа прервала его научные изыскания.

– Давай просыпайся и беги к пастухам, а то и меня и тебя уже заждались.

Одевшись, девочка ласково растеребила волосы на его голове и рванулась к выходу.

– Ну, я пошла – полог хлопнул, и Низа побежала по своим делам, легко ступая босыми ногами по земле.

В нескольких хижинах стояли примитивные ткацкие станки, где женщины ткали полотно, там же шили балахоны, набивали матрасы, плели циновки и другую нехитрую домашнюю мелочёвку.

Надев одежду, Сергей начал было по привычке искать обувь, но вспомнил, что нечто похожее на мокасины здесь носят только взрослые мужчины, мальчишки и большинство женщин ходили босиком.

Впрочем, он потрогал себя за подошвы ног и хмыкнул. Ороговевший слой кожи здесь был очень солидный, ещё бы ведь Или с рождения не знал никакой обуви. Поддев ногтем он отодрал толстый пласт кожи. Нехило!.

– Ладно, пора на работу – подумал он.

Отхлебнув из кувшина немного воды, что бы заглушить бурчание желудка, который вновь напомнил о себе, он откинул полог и вышел за порог. Небольшими ручейками мимо текли люди, направляясь по своим делам. На многих из них были такие же серые одежды, как и на нём, только на наиболее зажиточных соплеменниках и их домочадцах была одежда из более красивой ткани.

Эту ткань они покупали у торговцев, которые один – два раза в год посещали деревню, в обмен на шкуры, полотно и другие местные товары. Женщины, передвигались оживлённо болтающими кучками, часть из них направлялась ткать полотно, часть отправлялась на прополку полей и сборку хвороста.

Мужчины-охотники, бородатые, с длинными косами и многочисленными ритуальными шрамами на лицах, неторопливо шествовали, степенно кивая, друг другу. Вокруг них вился рой мальчишек, которым очень хотелось дотронуться до их топора или копья. Те подзатыльниками и пинками лениво отгоняли их.

– Эй ты, овечий помёт, давай иди быстрее!. – заорал на него какой то мальчишка чуть постарше его.

Парень был одет в одежду из ткани, которую привозили торговцы из города, в руке у него было копье с медным наконечником. Рох, всплыло в памяти у Сергея, сынок Нифа – одного из богатых людей деревни.

Вокруг него стояло несколько коротко остриженных подростков, отращивать длинные волосы мальчики здесь могли только после посвящения в охотники. С этими ребятами Или обычно отправлялся пасти овец, Рох был старшим, среди них и командовал всей этой ватагой подростков.

– Шевелись ты хромоногий!. – заорал он опять, и что-то негромко добавил про него, отчего все окружающие его мальчишки обидно засмеялись, поглядывая на Никитина.

Сергей, не торопясь, шлёпая босыми ногами по не успевшей высохнуть земле, пошел к ним, начинался его первый рабочий день.

*****

Серый, часто и бестолково блеющий неровный квадрат овец и баранов, неторопливо брел к загонам, впереди важно вышагивал Рох Кривые Зубы. Одной рукой парень сжимал за уши небольшого подстреленного им зайца, а другой, важничая, опирался на копьё. С боков и сзади эту серую реку животных подгоняли мальчишки. Сергей был одним из них и, так же как и они, хворостиной и пинками подгонял овец.

Обязанности пастушка не были такими уж обременительными, единственно, чего нужно было опасаться так это неожиданного нападения хищников из леса. Нужно было стараться, что бы стадо особенно не приближалось к лесу, при нападении хищника, все мальчишки дружно начинали кричать и из деревни бежали взрослые и отгоняли зверей.

Такого, правда, давно уже не происходило, охотники перебили всех крупных хищников, обитавших в округе и Рох, никак не мог продемонстрировать свое мужество, убив зверя и набросить его шкуру на плечи. Парень пока проявлял свое геройство, подкарауливая неосторожных куропаток и зайцев.

День прошел без особых происшествий. В середине дня после обеда, Сергей побродил немного около опушки, разглядывая здешние травы, но травник был из него посредственный, из знакомых трав на опушке он узнал только зверобой и чабрец.

Память Или по части трав тоже оказалась для него плохим подспорьем, мальчик совершенно не обращал никакого внимания на них. Никитин нарвал знакомые ему травы, и подобрав на опушке несколько длинных сухих веток, отнес их в свою хижину и вновь вернулся к ребятам. Они немного странно и презрительно на него поглядывали. Одним из любимых развлечений этой компании подростков было подшучивать над Или.

Обычно они своими насмешками старались довести его до белого каления и громко хохотали, слушая, как он, неумело, выкрикивал ответные оскорбления. Сегодня они пребывали в тягостном недоумении, на все их остроты он только молча сплёвывал на землю и безразлично усмехался.