Текст книги "Тело сдал - тело принял (СИ)"

Автор книги: Александр Шорников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

Глава 8

Тьма. Скольжение по туннелю, конец которого оканчивался где-то там, в чужом теле. Совсем как в момент рождения. Тело, вхождение и боль.

Как только Никитин очутился в своей новой оболочке, самым первым его ощущением

сразу же стала боль. Причём боль с большой буквы. Боль и жара, температура здесь была как в хорошей сауне. Пульсирующий шар, возник у него в теле где-то в области пупка и тут же, это новое тело отозвалось на это приступом сильной дрожи, на коже быстро начал выступил обильный пот.

Тело дрожало, как в лихорадке, чужая оболочка не хотела принимать его. Приступы боли накатывались волнами раз за разом. Никитин неожиданно для себя, вышел из тела и отстранёно, боль сразу исчезла, со стороны смотрел на худенького черноволосого мальчика. Тело мальчика сильно дрожало, на какой то странной текучей поверхности, похожей на жидкую ртуть, в такт пробегающим по его поверхности волнам. Поверхность внезапно вспучилось, и окутала тело непроницаемым шаром. Новое вхождение в тело.

– Попытка номер два!. – мысленно пошутил он, вновь вселившись в это тело и тут же сознание вновь затопила боль.

В бестелесном состоянии, он был избавлен от боли физического тела, с возвращением в тело эта боль вновь возвращалась и начинала его терзать. Сфера, окружившая его тело, тем временем, сильно завибрировала, и он почувствовал, как его энергетическую оболочку, пытаются синхронизировать с его новым телом. Судя по усилиям, прилагаемым Хранителем, тело было явно не настроено впускать в себя чужую душу.

– Какого лешего, я вообще полез, в эту авантюру Хранителя!. – ругал себя Никитин, прилагая в свою очередь огромные усилия, чтобы обрести контроль над этим телом.

От очередного приступа боли он заорал, но в пересохшем горле родился только приглушённый хрип. Минуту спустя боль немного утихла.

– Странно, что тело старается так меня отторгнуть, тем более что мы с этим мальчиком обслуживаемся одной Душой, в конце концов!. – подумал Никитин, почти теряя сознание от вновь накатившей боли.

Он опять ненадолго вылетел из тела. О блаженство бестелесного состояния!. Краткая передышка и опять тело.

– Чтоб этому Хранителю пусто было! – выругался Никитин, перед тем как вновь погрузится в это непокорное тело.

За мгновение до того как он вновь нырнул в своё новое тело, он увидел странную картину. Около тела застыло несколько светящихся шаров, от которых в сторону его новой оболочки тянулись разноцветные лучи.

– Интересный расклад, или у меня уже начинаются глюки или кто-то пытается помочь Хранителю. Что то больно экстремальные перегрузки приходится мне испытывать! – промелькнула у него мысль, когда он корчился от очередной вспышки боли.

– Ничего себе идеально подходящее для него тело!. – подумал он несколько минут спустя, немного отойдя от приступа боли.

Из тела он впрочем, больше не вылетал, видимо его, наконец, смогли синхронизировать с новой оболочкой. Чтоб её…

Итак, свершилось, он обрёл новое тело, но радоваться было ещё рано. Сердце бешено колотилось, пот заливал глаза, дрожь непрерывно сотрясала тело, так продолжалось минут десять. Начала нарастать боль в сердце, которое конце-концов и не выдержать подобного экстрима.

– Эдак и инфаркт можно получить!. – промелькнула у него паническая мысль – Надо было что-то срочно предпринимать, иначе моё путешествие закончится здесь же, на этом столике так и не начавшись. А потом этот Хранитель сделает мне ёщё пару перезагрузок, что бы я окончательно рехнулся от боли!. Ну уж нет, пора самому браться за это тело!.

Сергей попробовал пошевелить руками. Руки вяло, но слушались. Теперь ноги. Ноги тоже слушались, но с большим трудом. Медленно, преодолевая сопротивление трясущегося тела, он лег на спину. Что-то немного мешало ему нормально лечь, он пошарил руками и обнаружил на своём теле какую-то, скомканную тряпку.

– Видимо одежда – подумал он.

Всё тело было в липком, неприятном поту. Температура в его коконе была явно за сорок, температура тела была немногим ниже.

– Ладно, пот это мелочь. Отмоемся. Теперь попробуем приоткрыть глаза. – Никитин слегка приоткрыл глаза.

Сфера, которая пульсировала вокруг него, теперь только слегка подрагивала, по её зеркальной поверхности пробегали легкие волны. Зеркала, дробились и кривлялись, в них прыгали его изломанные изображения. Он закрыл заслезившиеся от искрящегося света глаза.

Немного отдышавшись, Никитин почувствовал, что температура в его коконе начинает немного спадать. Сфера внезапно развернулась, вновь превратившись в ровную поверхность стола. Вскоре поверхность, на которой он лежал начала приятно холодить тело.

Пора было брать тело под полный контроль. Сергей глубоко вдохнул и выдохнул. Дыхание, сосредоточится на дыхании. Он глубоко вздохнул медленный вдох – выдох, снова медленный вдох – выдох.

– Контролируя своё дыхание, ты контролируешь своё тело – пришли на память слова учителя медитации.

Медленный вдох – выдох, сердце потихоньку начало возвращаться к своему нормальному ритму. Вдох – выдох, расширяем сосуды головного мозга!. Обруч, сжимающий голову, почал потихоньку слабеть.

Вдох – выдох, Никитин начал потихоньку активировать чакры, особенно сердечную, поскольку в данный момент сердце испытывало явно экстремальные нагрузки. Стало немного легче, но судороги боли время от времени продолжали сотрясать тело. Внезапно Никитин почувствовал обращённый к нему мысленный призыв Хранителя:

– Быстро уходи из камеры, я не могу больше удерживать её под своим контролем, у меня осталось слишком мало энергии для управления этим комплексом. Максимум через двадцать минут ты должен покинуть её. Торопись скоро процесс станет неуправляемым. – голос Хранителя в голове постепенно слабел.

– Эй, Хранитель мы так не договаривались!. – попробовал мысленно к нему воззвать Никитин, но ответа так и не дождался.

Он с трудом перевернулся на живот и, вытянув вперёд руки, упал всем телом на упругий пол, от такого резкого перемещения ему сразу стало плохо. Его чуть было не стошнило на пол, но к счастью его желудок был пуст.

С трудом, опираясь на руки, ноги были как ватные, он упрямо пополз к далёкому светлому пятну, по слегка вибрировавшему полу. Пятно света дрожало в глубине огромного зала, он с трудом полз. Казалось, что до него километры и километры пути и его сил не хватит, что бы доползти до него. Стиснув зубы, Сергей полз и полз к этому далёкому пятну. Пол под ним начал мелко вибрировать, потом поверхность пола пошла волнами.

Изо всех сил, стараясь не потерять сознания, во время движения, он как-то вдруг неожиданно осознал, что он находится рядом с этим пятном. Землянин рывком преодолел последние метры до этого пятна и буквально упал в него.

С громким чмокающим звуком, мембрана входа прогнулась под его телом и вытолкнула его наружу. Он почувствовал под собой нагретый солнцем песок. Последнее, что он осознал, прежде чем потерять сознание было ощущение прохлады.

– Наверное, где-то рядом водоем – успел подумать он, прежде чем провалиться в беспамятство. В первый раз в жизни.

*****

Очнулся он оттого, что его трясли за плечи. Сергей с трудом приоткрыл глаза, всё окружающее его виднелось как в тумане. Никитин попытался, сфокусировать зрение на темном пятне, смутно видневшемся рядом с ним.

Постепенно, муть, застилающая его глаза, стала рассеиваться. Черноволосая девочка лет тринадцати-четырнадцати, с распущенной гривой чёрных волос, что-то быстро говорила ему.

Никитин ничего так и не смог понять из её торопливой речи. Она говорила, на каком то непонятном для него языке, Сергей с трудом повернул голову в другую сторону и осмотрелся. Он находился в небольшом помещении, больше всего смахивающую на юрту кочевников.

– Куда это меня занесло? – вяло подумал он, туман в голове мешал сосредоточится. – Ах да Хранитель, переселение души, новое тело…. А кстати!. Почему я не понимаю её речь?. Или это мне всё видится во сне?.

Он прислушался к своим ощущениям. Закрыл и вновь открыл глаза.

– Да нет, похоже, это мне не снится. Я всё-таки очутился в новом мире и в этом теле или Хранитель сделал для меня очередную реалистичную имитацию реальности?. С ходу не поймёшь!. Н-да дела!.

Девочка, тем временем, слегка приподняла его голову, и что-то положила под неё, после чего вновь бережно уложила его. Никитин откинулся назад и стал бездумно разглядывать потолок. Верх шатра был сделан из плохо сшитых между собой шкур, сквозь эти шкуры часто пробивались лучи света. В этих тонких лучиках танцевали еле заметные пылинки. На улице был день, его первый день в новом теле. Где-то там ближе к центру Галактики.

Девочка снова, что-то требовательно у него спросила, потом прижала его голову к своей груди и стала гладить его по голове. На его лицо внезапно упала слеза, эта она плакала над ним. Он попробовал пошевелить ногами, но ему это не удалось. Тело видимо ещё не вполне оправилось от смены хозяев. Сергей пошевелил языком и тут же почувствовал, что ему очень сильно хочется пить.

Девочка вновь о чём-то его спросила, но он по-прежнему не понимал смысл вопроса.

– Неужели Хранитель забыл вложить в меня знание языка?. Или знания и умения проявляются постепенно. Что же мне сейчас делать?. Прикидываться глухонемым?.

Что бы хоть как-то её успокоить и выиграть время, он улыбнулся её и показал пальцем на рот, девочка тут же протянула ему глиняный кувшин с водой. Сергей жадно припал к нему, и чуть было не порезал губы, горлышко кувшина было немного сколото, но это было не важно. Главное в этом кувшине была вода.

Вода была солоноватой на вкус, но сейчас ему это было неважно, организм потерял слишком много жидкости, и ему нужно было её компенсировать.

Выпив воду, он вновь откинулся на спину. Неожиданно включилось обоняние, Никитин ощутил слабый аромат гниющих шкур. Он слегка повернул голову. Так и есть у него под головой, лежала слегка пованивающая шкура какого то животного.

– Так тело начинает потихоньку включаться в работу. Попробуем потянуть время. Видимо всё-таки действительно душа и тело всё ещё рассогласованы. Придётся ждать.

Землянин закрыл глаза, прикинувшись спящим. Девочка вновь стала тихо плакать, но он пока ничем не мог помочь ей. Немного погодя, продолжая изображать спящего, он провел рукой по своей груди. Пальцы нащупали полотняное одеяние, надетое на голое тело. Пальцы рук и тело стали постепенно ощущать фактуру ткани. Мягкая ткань на его теле, пропиталось липким потом, и неприятно пахла. А может быть это пахли шкуры?.

– Ладно, надо действительно поспать. Вселение прошло успешно, но больше я такого не выдержу!. – подумал Сергей и провалился в глубокий сон.

Проснулся он оттого, что кто-то, пытался влить ему в рот, какую-то горькую, вонючую жидкость. Никитин попробовал проглотить эту жидкость, но зашёлся кашлем и вся жидкость, попала на сидящего рядом с ним старика с длинной полуседой бородой. Старик что-то недовольно заорал.

Неожиданно, как будто в его мозгу сработал переключатель – он начал понимать смысл фраз, которые этот старик выкрикивал.

– Шакалье отродье!. Паршивое семя!. Сколько можно с тобой возится. На, держи!. – он грубо сунул кувшин в руки девочки – Будешь поить его три раза в день, а дальше всё в руках Апсурана.

Продолжая ругаться, старик смахнул со своей одежды остатки жидкости, которой он потчевал Сергея и направился к выходу. На пороге старик остановился и, указав пальцем на кувшин, желчно добавил:

– Завтра не забудь принести мне его обратно и держи его подальше от него, а то он его вдруг разобьёт. Ты всё поняла?.

Девочка торопливо закивала головой. Старик, откинув полог и, ворча, выбрался наружу.

– Брат, как ты себя чувствуешь?. – спросила она, с нежностью глядя на него.

– Сестра, Низа – всплыло, наконец, в памяти имя этой девочки.

После того как Никитин вспомнил имя сестры, он почувствовал, что может разговаривать на этом языке. Резко заболела голова, по мере того как его сознание переваривало огромный объем информации, боль становилось всё острее.

– Очевидно, загрузка такого количества информации, не проходит бесследно для организма – подумал землянин.

Он, еле слышно застонал, закрывая глаза и не в силах терпеть дикую головную боль.

– Что бы этому Хранителю пусто было!. – мысленно воскликнул он пару минут спустя.

Никитин ещё тогда не догадывался, что будет ещё долго повторять эту фразу в самых различных вариациях. Боль, достигнув своего пика, внезапно пошла на спад. Полежав с закрытыми глазами, ещё несколько минут, Никитин глубоко вздохнул и открыл глаза. Низа по-прежнему стояла рядом с ним, она молча плакала и прижимала к груди кувшин, как будто в нём заключалась её последняя надежда на исцеление его брата.

– Всё хорошо Низа. Дай мне анальгин. – с трудом выговорил он, подбирая слова на чужом для него языке.

Чужая речь, чужие губы произносили непривычные звуки, чужое тело. Иной мир. Чтоб вас всех подняло да приложило!. Плохо то как!. Голова дико болела.

– Что тебе дать? – не поняла девочка.

– Ах да анальгина здесь нет – пробормотал себе под нос Сергей, и вновь погрузился в целительный сон.

Проснулся землянин только на следующий день. Всё тело ныло, как будто он пробежал марафон, но жара уже не было, осталось только ощущение слабости. Никитин скинул с себя вонючую, плохо выделанную, овечью шкуру и сделал попытку сесть. Рядом тотчас зашевелилась Низа.

– Ложись, ложись! – испуганно зашептала она – На вот выпей.

Она подняла с пола глиняный кувшин и протянула ему.

Низа опять дала ему попить, ту самую бурду, которой потчевал меня старик, на этот раз у Сергея хватило сил отпить небольшой глоток и не поперхнуться.

– Что это за гадость?. – отплевываясь, спросил он её.

– Это не гадость – испуганно пробормотала она – это моча священного барана с травами.

Только героическим усилием воли, Никитин не отрыгнул всю эту мерзкую жидкость обратно.

– Моча!. – скривился он.

– Да. – c серьёзным видом, кивнула головой сестра и стала, как маленькому ему объяснять. – Мудрый Накси говорит, что это лучшее средство, когда человек одержим демоном трясучки. Моча священного барана, изгоняет демона и человек выздоравливает.

– Вот видишь, – она ласково погладила его по голове – демон больше не терзает тебя, а теперь выпей ещё и постарайся опять заснуть.

Никитин закрыл глаза и страдальчески скривился, не в силах больше слушать подобную чепуху, но спорить у него не было сил..

– Дай мне, пожалуйста, воды!. – попросил он.

Девочка проворно вскочила с лежака и поднесла ему уже знакомый кувшин с отбитым горлышком. Пока он жадно пил, она обнажённая терпеливо стояла рядом с ним и гладила его по голове.

Никитин обратил внимание на то, что сейчас он и Низа, были без одежды, их грязно-серые балахоны, сушились около входа. Низа совершенно не стеснялась своей наготы и никак не отреагировала на его оценивающий взгляд, который он на неё бросил.

– Видимо в этом обществе, нагота не считалась чем-то из ряда вон выходящим, а может быть из-за того, что он был её родственником. Ладно, потом разберусь. – решил он про себя и последовал её совету – спать.

Проснувшись далеко за полдень, землянин, не обнаружил рядом с собой Низы, зато рядом лежал кувшин с водой и кусок лепёшки. В желудке требовательно заурчало. Он жадно вцепился в этот кусок, и чуть было, не сломал себе зуб.

Лепёшка была щедро нашпигована мелкими каменными крошками, но тело властно требовало пищи и Никитин, поминутно плюясь и морщась, доел её. Допив остатки солоноватой воды из кувшина, он начал более пристально осматривать это убогое жильё, которое теперь стало его родным домом.

Домом. Он горько усмехнулся, вспоминая свою московскую квартиру. В которой он не так давно жил.

– Ладно, не будем сгущать краски, как там было написано на одном интересном кольце – " и это тоже пройдёт..". Я здесь временно, я здесь временно, сделаю своё дело и уйду – дал он себе соответствующую психологическую установку и вновь принялся разглядывать окружающую обстановку.

Шесть небольших столбов по бокам, один в центре, пара десятков жердей, на которые были наброшены какие то облезлые, плохо выделанные шкуры, сшитые между собой белыми нитками. При резких порывах ветра всё это сооружение скрипело и раскачивалось.

Было видно, что шкуры уже старые, во многих местах виднелись заплатки, пахло сладковатым запахом гнили. Солнечные лучи довольно часто находили лазейку в этих шкурах и заглядывали в… Куда в юрту, шалаш или как там, у индейцев… Вигвам?.

– Ладно, назовём это сооружение юртой. – решил про себя эту проблему Сергей.

В самой юрте кроме двух тюфяков, набитых сухой травой и обтянутых таким же полотном, из которого были сделаны его с Низой одежда, ничего больше из мебели и из предметов обихода не было. Как не странно, полотно было довольно мягким, Сергей обнаружил это, проведя по нему рукой, он ожидал, что оно будет грубой и жёсткой как мешковина.

Ещё раз, внимательно оглядевшись вокруг, он увидел ещё пару глиняных кувшинов и три чашки, из глины довольно грубой работы.

Осмотрев помещение, землянин перешёл к рассмотрению доставшегося от Или тела. Он вспомнил как там в этом сооружении, где происходило его вселение в тело, он так и не смог встать на ноги.

– Неужели они у меня парализованы!. – мелькнула мысль.

Он откинул шкуры и поставил ноги на холодный земляной пол, прикрытый только травяными циновками. Никитин попробовал встать, это ему хотя и трудом, но удалось. Теперь шаг, ещё один шаг, ноги слушались его теперь довольно хорошо.

Он сделал пару приседаний, тело нормально подчинялась ему. Последний тест. Сергей закрыл глаза и сделал несколько шагов. Хорошо, теперь развернутся на месте. Норма. Тело хорошо его слушалось, он поднял одну ногу и застыл в позе цапли. С координацией у тела тоже было всё нормально.

Никитин проделал ещё один тест из арсенала невропатологов, попасть с закрытыми глазами указательным пальцем в нос, правой и левой рукой. Попал, всё в норме.

Похоже, процесс совмещения души и тела прошёл успешно. С памятью тоже было всё в порядке, он бегло пробежал свою земную жизнь, прошёлся по ключевым точкам своей жизни, вроде бы ничего не забыл. Пробелов в памяти не наблюдалось.

Кроме того, не соврал Хранитель, он теперь отчётливо помнил всю жизнь прежнего обитателя этого тела. С жизнью Или, Сергей решил что разберется попозже и продолжил осмотр своего нового тела.

Он присел на край постели и вновь начал разглядывать своё обнажённое тело. Повертел перед собой руками. Руки были худые и сильно исцарапанные. Мизинец на левой руке сильно болел и распух, наверное, он подвернул его, когда вываливался из мембраны.

– Надо бы помазать ссадины чайным деревом и наложить пластырь на наиболее глубокие ссадины – мелькнула привычная для того мира мысль, но он тут же вспомнил, что всё это блага цивилизации осталось где-то там далеко за тысячи и тысячи световых лет.

Землянин согнул руку, пощупал бицепс. Хмыкнул, мышцы были так себе, после чего встал и осмотрел своё обнажённое тело более пристально со всех сторон. Радоваться явно было не чему, тело было – кожа да кости. Он немного попрыгал, пытаясь узнать свои физические возможности, левая нога вскоре начала тупо ныть.

Никитин присел на постель и руками принялся массировать ногу. Пальцы сразу же наткнулись на небольшое утолщение примерно в середине большеберцовой кости, в этом месте нога болела особенно сильно.

– Видимо несколько лет назад, Или сильно ударил ногу и на этом месте, у него образовалось это утолщение – невесело подумал Никитин, обнаружив ещё одну неприятную особенность тела, доставшегося ему от предшественника.

– Как говорится, не послужишь, не узнаешь. Одно дело смотреть на объёмное изображение этого тело, совсем другое дело жить в нём. Изнутри так сказать!. Подсунули оболочку!. Со всеми удобствами! В идеальном состоянии, мать их!. – Никитин выругался, но уже ничего нельзя было изменить.

Приходилось работать с тем, что получил. Он тщательно размассировал ногу в месте старого ушиба. Потом прилёг на свой топчан и немного помедитировал стараясь усилить приток энергии в тело, особенно старался при этом сконцентрировать побольше энергии в больном месте.

После короткой медитации он ещё немного походил вокруг своей кровати, и с удовольствием обнаружил, что нога стала меньше его беспокоить. Никитин попробовал немного усилить темп ходьбы и обнаружил ещё одну неприятную особенность. При быстрой ходьбе его тело начинало немного приволакивало ногу, что мешало нормальной ходьбе и бегу.

Пришлось учить своё новое тело, невзирая на боль, ставить ногу несколько по-другому. Походив вокруг ложа в быстром темпе, в маленькой хижине было очень мало свободного места, ещё минут десять и немного освоив новый стиль ходьбы, он в полном изнеможении присел на кровать.

Биоформа было, мягко говоря, не очень… Стерев пот, Сергей отпил ещё солоноватой воды и начал подводить итоги первого, хотя нет – уже второго дня пребывания в новом мире.

Результаты были, конечно, не особенно хорошие. Никитин вспомнил изображение Конана-варвара, каким его рисовали художники на обложках книг в стиле фэнтэзи. С телом можно сказать здесь ему не особенно повезло, придется начинать телострой с самого начала.

А какое прекрасное начало могло бы быть, если тело героя было готово к боям и походам, изначально. Мускулистый черноволосый герой неутомимый в приключениях и в постели но, увы!. Ну, да ничего, самое главное Хранитель загрузил в него, как и обещал, всю нужную ему информацию. А тело – как тело!. Руки, ноги на месте – всё остальное наработаем!.

Мышцы, он согнул и разогнул руки, мы накачаем, питание наладим, Никитин несколько раз энергично притопнул больной ногой. После солидной энергетической подпитки она болела значительно меньше.

– Вот так то – удовлетворённо подумал землянин, – я ещё слеплю, из этой биоформы, нормальное тело, тем более что от гиподинамии мне здесь явно страдать не придется!.

Поработав с телом на физическом уровне, он решил немного отдохнуть и откинувшись на топчане занялся просмотром памяти Или

– Настала пора осмыслить информацию, которой меня осчастливил Хранитель. Хорошо, что хоть язык понимаю!. Не обманул. – подумал он.

Никитин поудобнее устроился на топчане и, выбросив из головы все посторонние мысли, стал перелистывать память мальчика с самого начала его жизни.

Вся информация о жизни Илио, или Или Хромоногий – так тут звали мальчика предоставившего ему своё тело, с момента рождения послушно потекла перед ним. Вот образ отца, небольшого роста, сильно истощенный с темными кругами под глазами от постоянного недосыпания. Он ходил, слегка приволакивая ногу, последствие плохо сросшегося перелома.

– Надо же – подивился подобному совпадению Сергей – и у его сына схожая проблема.

Образ матери, тоже небольшого роста, худенькая черноволосая с большими карими глазами. Ощущение голода, небольшая грудь матери, молока у неё было мало и, ему часто давали козье молоко, которое он сосал из рога.

– Стоп, стоп – Никитин мысленно прокрутил эту сцену назад – это воспоминание должно принадлежать младенцу, в лучшем случае, трех-четырёх месяцев от роду. Обычно люди такие ранние периоды их жизни не помнят. Интересно, а смогу ли я пройтись чуть подальше во времени.

Оказалось что можно, мало того, что он смог продвинутся назад во времени тогда, когда по существу был ещё не рождён. Самое первое осознание своего бытия у Или проявилось где то к шести-семи месяцам после зачатия. Обычно в этот период как раз и происходит вселение души в тело у большинства людей.

– Это было довольно забавно – ребёнок откликнулся на ту волну энергии, которую производил его папа, с любовью поглаживая округлившийся животик мамы.

Или был шестым – самым младшим ребёнком в семье, из них в живых к этому времени, остались только четверо – Или и три названные сестры Низа, Юфи и Сана, от брата отца. После его гибели на охоте его жена, по обычаю перешла в дом его брата и стала его второй женой, но вскоре умерла при неудачных родах.

Первым родился Или, двое других детей, девочка и мальчик, умерли вскоре после рождения. Память Или хранила горький плач матери по умершим и монотонно повторяющийся, как заклинание, шёпот отца:

– Ничего, Великая Мать даст нам ещё много детей.

Мать Или умерла, когда ему исполнилось шесть лет. Отец вскоре взял в жены другую женщину, у которой было трое взрослых дочерей. Оти так звали эту женщину, её муж уже давно умер, но никто в племени не хотел брать женщину, которая рожала только дочерей. Так они и стали жить дальше вместе, больше совместных детей у них не было.

Сана и Юфи вскоре вышли замуж, Сана стала второй женой Ноха сына Сина, владельца отары в пятьдесят голов.

Ноха был старше Саны на десять лет, ей к тому времени исполнилось пятнадцать, это считалось для неё очень удачной партией, поскольку эта семья была довольно зажиточной в деревне. Юфи, повезло меньше, она стала третьей женой Моси сына Хана, владельца отары в тридцать голов, человека старше её на двадцать лет и старшие жёны всячески её притесняли. Юфи часто прибегала к ним в дом, чтобы поплакаться вместе с Низой, о своей горькой доле.

Отец погиб три года назад, вместе с другими мужчинами племени защищая стадо овец, когда на них напали шатуны, изгои, не принадлежащие ни к какому роду. После смерти отца, мачеха пережила его только на полгода. Вся тяжесть воспитания легла на плечи Низы и её сестёр, которые как могли подкармливали Или.

Времена были тяжёлыми, в том набеге вместе с отцом Или, погибло еще тридцать мужчин, поэтому стать первой женой, владельца даже небольшого стада удавалось очень немногим девушкам. Род Степного Барана нынче насчитывал всего около шестьсот человек.

В их число не входили детей обоего пола, которым не исполнилось три года. Считалось, что их души ещё не принадлежат этому миру. Только прожив три весны, ребенок, наконец, получал своё первое, детское имя. В подростковом возрасте после инициации, они получали другое – взрослое имя.

Богатыми здесь считались семьи, имеющие не менее пятидесяти голов скота. Таких семей насчитывалось три, в такие семьи женщины с охотой соглашались идти четвертой и даже пятой женой. В этих семьях были даже свои медные котлы для готовки пищи, а глава одного из этих семейств – Муфи имел даже свою собственную медную тарелку, чему завидовал даже Мудрый, который был здесь местным шаманом и толкователем воли Апсурана.

– Мудрый – это кто здесь?. А это тот самый старик, который пытался напоить его, мочой барана – припомнил Никитин. – Ладно, поехали вспоминать дальше.

Главы трех семей, Мудрый и вождь охотников, составляли правящую верхушку племени, ни одно крупное решение, касающееся жизни племени, не проходило без их одобрения. Остальные члены племени не имели особого влияния на политику племени, наиболее бедные соплеменники по существу батрачили на них, помогали пасти их скот, убирать урожай и помогали в хозяйственных нуждах.

От щедрот богатых соплеменников, они и кормились. Хотя это могло и не соответствовать действительности, Или не особо интересовался так сказать политикой, глубоко не вникая в здешнюю жизнь. Да и что мог особо такое видеть этот мальчишка, здесь вполне могли быть какие-нибудь свои подводные камни, которые Сергею предстояло ещё обнаружить.

В полдень в двух больших даже не медных, а каменных котлах варили жиденький то ли суп, то ли кашу. Этим варевом кормили всех членов племени. Этого хватало, чтобы еле-еле не помереть от голодной смерти, остальные калории каждый добирал, кто как мог. Иногда если охота была удачной, варили суп из костей, но это было не так часто. Иногда подросткам, мальчикам, перепадала лепёшка.

В зажиточных семьях пищу варили в своём домашнем котле и кормили членов семьи, в соответствии с местными табелями о рангах. Сперва лучшие куски брал глава семейства, потом приходил черёд других – старший сын, младший сын, их первые жены, вторые и далее по нисходящей. Объедки доставались родственникам жены, поэтому бедные семьи всеми правдами и неправдами старались пристроить дочерей к богатым покровителям в качестве хотя бы третьих-четвёртых жён. Надо ли говорить, что такие семьи, частенько, были достаточно многочисленны и вместе со старшими сыновьями их жёнами и детьми порой насчитывали тридцать, а то и сорок человек.

– Н-да с кормежкой здесь туговато! – произнёс вслух Сергей, под урчание голодного желудка, который время от времени, своим бурчанием, отвлекал его от изучения биографии прежнего обитателя этого тела.

Никитин выпил ещё чашку воду, что бы немного заглушить приступ голода, скривился он всё-таки он привык к изобилию пищи, а ту на тебе выкуси, и продолжил изучать память предыдущего владельца этого тела. В процессе изучения чужой памятью, он не смог удержаться от любопытства узнать, почему же Или так возненавидел свою жизнь. Что здесь произошло такое, что заставило его, согласится предоставить свое тело, другому желающему попытать счастья в этом Богом забытом месте, на задворках местной цивилизации?.

Землянин вновь принялся быстро пролистывать память мальчика. Детство. Золотое детство. Вот только здесь в этом мире оно, не золотое. Даже наоборот. Жёсткое, железное.

Вот маленькая ручонка тянется и прикасается к медному ножу в расшитых ножнах и тут же следует удар по руке. Море эмоций!. Недоумение и обида!. Почему?!.

Друзья и враги в маленьком ребячьем социуме, хоровод событий, причин и следствий.

Или рос физически слабым, часто болеющим мальчиком, которому часто доставалось от более крепких сверстников.

Ещё одно чувство постоянно пробивалось в его воспоминаниях – чувство голода. Если бы не помощь старших сестер и в особенности Низы, то Или не выжил бы. Низа часто давала брату свою долю пищи. Сам Или воспринимал это как должное, но разумом более умудрённого жизнью мужчины Сергей, просматривая жизнь мальчика, замечал с какой жадностью глядела Низа на пищу, когда Или поглощал её порцию.

– Да Или, неблагодарный ты чурбан!. – прокомментировал Никитин поведение прежнего владельца тела – Даже ни разу не поблагодарил сестру за пищу. Надо будет как-нибудь отблагодарить свою названную сестру, что не дала помереть с голоду. Ну ладно, что было то, было, поехали дальше.

Никитин переменил позу, тело немного затекло от лежания на этом далеко не мягком матрасе и снова продолжил просмотр жизни Или. Роясь дальше в воспоминаниях ребёнка, Сергей отметил такой факт, что девочек в племени всегда рождалось несколько больше мальчиков. Ничего удивительного здесь не было, в его мире положение было таким же, но очень высокий уровень смертности среди мальчиков в раннем возрасте, приводил к тому, что уже к 15–16 годам девочек было больше мальчиков, чуть ли не раза в два.