Текст книги "Тело сдал - тело принял (СИ)"

Автор книги: Александр Шорников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Землянин задумчиво покачал головой, лепить горшки без остановки ему особенно не хотелось, да и особо раскрывать свои производственные возможности перед шаманом он не хотел. Немного подумав, он раскрыл пятерню.

– Нет слишком много! – мелькнула у него мысль. – Такими темпами скоро будет перепроизводство.

Он торопливо поджал три пальца.

– Один ну два больших кувшина. Наверное, столько сделаю, и то если они мне помогут. Более мелкой посуды конечно побольше можно сделать – он хитро посмотрел на Мудрого.

Шамана это вполне удовлетворило.

– Если ты будешь делать три пятерни кувшинов или больших мисок за десять дней, то племя выделит тебе долю охотника – важно заявил он.

Никитин посмотрел на него без особого восторга.

– Тебе этого мало?. – удивился тот.

– Да нет, это хорошо, но – тут он важно поднял вверх указательный палец, копируя Мудрого. -

мне нужно ещё вот что. Мне нужно, что бы Низа помогала мне – он загнул один палец на руке. В этом племени, где редко кто мог считать до двадцати, так делали все, да и Накси такие жесты были понятнее и ближе.

– Хорошо Низа будет тебе помогать, я договорюсь с женщинами – согласился Мудрый – Что ты ещё хочешь?.

Никитин загнул второй палец.

– Мне нужно, что бы все эти дети помогали мне.

Шаман небрежно взмахнул рукой.

– Пускай помогают, их матери не будут против, они мне сами говорили, что пускай, возятся здесь у тебя в глине, чем бегать за ними по всей реке, ища их. Да и потом тоже будут мастерами по глине, дело это нужное и для племени… эээ – он на мгновение запнулся, подбираю нужное слов – важное. Это все твои просьбы?.

– Нет, осталась ещё последняя просьба – Никитин загнул третий палец – мне нужны шкуры для того, что бы сделать рядом новую хижину, ну и конечно немного дерева, что бы сделать каркас.

Здесь, в моём ко, так здесь называлась юрта, мне даже нельзя толком разместить все изделия, да и для того, что бы обжигать посуду нужно место побольше.

Действительно в их маленькой хижине, после того как он сделал в ней печку, жить стало совсем невмоготу, в ней осталось очень мало свободного места. Гончарный круг пришлось устанавливать рядом с их ложем и, брызги от глины уже изрядно его запачкали, везде лежали для сушки всевозможные гончарные изделия, о которых среди ночи они постоянно спотыкались. По всему выходило, что ему необходимо было делать свою мастерскую. Никитин так и заявил шаману.

Над этой просьбой Мудрый надолго задумался, Никитин знал о чём. На дом нужны были хорошие шкуры кани, так в племени называли этих гигантских земноводных лягушек, эти шкуры особенно ценились в племени. Выделанные шкуры и сшитые из них плащи и куртки, охотно покупали торговцы, которые время от времени заезжали в посёлок.

– Бараньи шкуры тебе подойдут?. – попробовал схитрить шаман.

Никитин отрицательно покачал головой:

– Нет, мне нужны шкуры кани.

Шаман скривился и вновь задумался, чувствовалось, что отдавать шкуры ему не хотелось. Он причмокивал губами и хмуро разглядывал обстановку его юрты.

Что бы подтолкнуть размышления Мудрого в нужную ему сторону, Никитин подмигнул Коре и незаметно показал на фигурку барана, которого она по его просьбе специально сделала. Сергей всё равно хотел подарить его изображение Мудрому, как жрецу этого культа и вот теперь этот момент настал. Девочка принесла фигурку и протянула её старику.

– Ооо – только и смог вымолвить Мудрый, бережно принимая раскрашенную глиняную фигурку, не чета тем уродцам, которые изображали священного барана..

– Ладно, будут тебе шкуры и дерево. Дерево тоже будет. – пробормотал он, не сводя изумлённых глаз с глиняной фигурки.

Он даже вышел на свет что бы получше видеть фигурку и вертел ее, разглядывая со всех сторон и довольно причмокивая. Кора не подвела, барашек получился на славу, Сергею даже не пришлось, поправлять её.

– Ладно, договорились. – произнес, наконец, Мудрый насмотревшись на статуэтку, его пальцы ласково поглаживали статуэтку по голове.

– А ты это, – он поманил девочку – мёд любишь?.

Девочка быстро закивала головой.

– Пойдём ко мне я дам тебе кусочек мёда!.

После этого Мудрый не торопясь, направился к себе домой, Кора вприпрыжку поскакала за ним, все дети с завистью посмотрели ей вслед. Никитин с улыбкой посмотрел им вслед, от мёда он бы и сам не отказался, но девочка сейчас честно заслужила это лакомство.

Кто-то из мальчишек шёпотом произнёс, что, мол, всё опять досталось этой тощей выскочке, но его не поддержали. Одна из девочек, сестра Коры Сато, отвесила парню, звучный подзатыльник, отчего тот заревел и полез драться.

Никитин разогнал малышей и пригрозил, что не допустит драчунов к кругу, всё угрозы и крики моментально прекратилось и, рабочий процесс возобновился. Здесь из-за множества предрассудков мастера, передавали секреты ремесла только членам семьи и тщательно берегли свои секреты от других, опасаясь сглаза. Так что работающие у него дети-подмастерья сильно дорожили его расположением.

Никитин только головой крутил от этих несуразностей с которыми он столкнулся здесь. В деревне, где почти все жители вели свой род от общих предков и вдруг такие тайны!. Всё это, ему выходцу из другой эпохи, казалось ему верхом нелепости.

Поэтому его угроза казалась детям очень страшной, кто ещё возьмёт в ученики, а тем более в ученицы. Несколько мальчишек и девчонок быстро побежали за глиной, другие тщательно разминали глину, выбирая из нее мелкие камешки.

– Н-да от мёда я бы не отказался – Никитин вздохнул, сладкого хотелось очень сильно. – Ну, ничего потерплю пока, вы мне ёщё будете таскать мёд бочками!.

И он уже знал, как это сделать. Положительно жизнь налаживалась. Сергей подмигнул детям и сел за круг работать. Так в заботах и хлопотах по организации столь нужной для племени продукции, быстро промелькнула ещё неделя.

Землянин быстрыми темпами закончил сооружение второй печи, в которой он планировал обжигать посуду. Кирпичей к тому времени детьми было заготовлено достаточно, шаман тоже не обманул, через два дня, после того разговора, он прислал шкуры, а ещё через день угрюмые охотники приволокли пару десятков, уже очищенных от сучьев, стволов для каркаса хижины.

Их угрюмые лица радостно посветлели, когда Сергей преподнёс каждому по красивой расписной глиняной пиале. На следующий день, охотники сделали ему ответный подарок – небольшой кусок окорока дикого кабана, Низа быстро закоптила этот окорок в коптильне, где они заготавливали рыбу и теперь они, не в силах преодолеть соблазн, время от времени отрезали от него небольшие кусочки и долго жуя, смаковали жёсткое мясо.

Новое жилище землянин задумал строить с размахом, обычно его соплеменники строили свои нехитрые хижины очень просто. Первым ставили каркас, обшивали его шкурами, которые в местах стыка были пропитаны смолой, под конец выравнивали пол или углубляли его. Никитин решил сделать по-другому.

Он вкопал столбы по периметру и сделал простую треугольную крышу. Шкур, которых прислал ему Мудрый, хватило только-только на то что бы обшить крышу, но вся хитрость заключалась в том, что он со временем рассчитывал сделать стены из больших глиняных кирпичей. За счёт этого площадь дома получилась довольно большой, раз в пять больше чем в их старой юрте.

Для мастерской такой навес его вполне устраивал, попробуйте постоять около печи весь день, а поскольку зимы здесь были тёплыми, то он не видел смысла, что бы излишне утеплять своё жилище. Большая печка, которую он на днях закончил в своей новой мастерской, вполне была способна обогреть их и в более суровые зимы.

Никитин обрезал очередной пузатый горшок и поставил его просушку, потом, откинувшись назад с хрустом, размял позвонки. Около печки к тому времени сушилось два десятка кувшинов, штук десять сделал он сам, остальные кувшины слепили дети.

Из распахнутого настежь полога в глаза ласково светило заходящее солнце, до конца дня оставалось не более двух часов. Сергей кивнул Коре, которая привычно сменила его у гончарного круга, её сестра Сато быстро принесла очередной большой глиняный комок, а двое мальчиков начали раскручивать нижнее колесо.

Никитин вышел из хижины и с наслаждением втянул воздух, потом подхватил две корзинки и снасти. От новой хижины его окликнула Низа, которая вместе с сёстрами и подругами сшивали и проклеивали шкуры.

Он в ответ призывно помахал ей корзинами и она, быстро завершив очередной стяжек иглой, присоединилась к нему. Низа забрала у него одну корзинку, и они вместе пошли рыбачить. Несмотря на то, что теперь Сергею выделялась доля охотника и в их рационе теперь появлялась мясо, он решил, что лишняя пища не помешает.

С солью проблем в племени не было, неподалёку от деревни были залежи каменной соли, и запас сушёной воблы у них был уже довольно значительный, Низа выменивала излишки рыбы на мясо, и плоды которые охотники приносили из леса. Несколько раз её удавалось выменять даже мёд. Никитин соорудил маленькую коптильню и, используя разные дрова и доступные специи, наловчился делать довольно приличную копчёную и сушёную рыбу.

Даже охотники, прежде относившиеся к рыбе с пренебрежением, теперь старались брать с собой в лес несколько сушёных или копчёных рыбёшек. К Сергею теперь охотно заглядывали его старшие сестры, прежде очень редко навещавшие их, что бы помочь ему и Низе в обустройстве его нового жилища. Никитин в благодарность за работу часто одаривал их глинными изделиями и рыбой.

Детей он тоже не оставлял без подарков, глиняные свистульки прочно вошли в быт племени, а о забавных всевозможных зверушках и говорить не приходится. Особенно большим спросом пользовались статуэтки баранов, которые были тотемом племени, и каждая семья страстно желала заиметь в своём доме такую статуэтку. Единственно на что он мог пожаловаться, так это на отсутствие красок.

Пока удалось найти только две краски зелёную и красную, подходящую для обжига в печи. Дети с увлечением осваивали новую профессию. Залив в рог животного краску, они с упоением рисовали на горшках простенькие изображения. Несмотря на то, что после обжига краски сильно тускнели и получались не такими яркими, как хотелось ему, но все в племени были очень довольны и этому.

Брат и сестра спустились с откоса, и пошли мимо местного пляжа, неподалёку от них на пригорке лениво щипали травку козы. Пасти коз, так было заведено, исключительно женским делом в племени, мальчишки пасли овец и баранов. Почему это так получилось, никто не знал но, тем не менее, традиция продолжала жить из поколения в поколение.

Сами пастушки со смехом плескались на мелководье, заметив, их они, девчонки стали дурачиться. Две пастушки постарше вскинули руки вверх и начали призывно потряхивать маленькими грудями, остальные девицы – более молодые, за неимением оных прелестей просто повернулись к ним голыми задницами.

Никитин улыбнулся, эдаким незамысловатым шуткам каменного века и, послал воздушный поцелуй весёлым пастушкам, которые от такого необычного жеста раскрыли рты. Низа в ответ показала юным нахалкам язык, и они, весело смеясь, прошли дальше к виднеющимся вдалеке большим камням, возле которых всегда можно было надеяться на хороший улов. Сергей в том месте начал прикармливать рыбу, и теперь всё чаще и чаще в его улове начали попадаться большие рыбы.

После того первого осётра ему ещё раз удалось поймать эту вкусную рыбку. Второго осетра он закоптил, а из первого сварил уху. Низе копчёная осетрина очень понравилась и теперь она лежала на самом высоком камень и азартно высматривала в воде их угловатые силуэты. Никитин тем временем перескакивая с камня на камень, вылавливал бычков, иногда клевала рыбка похожая на земного окуня. Случалось, ему попадались такие рыбы, о которых Сергей не знал съедобные они или нет, он предпочитал не рисковать, и использовал их исключительно как наживку.

С камня раздался азартный крик Низы:

– Смотри, смотри вот он! – её палец указывал на воду.

Сергей, торопливо и скрытно перепрыгивая с камня на камень, подошёл поближе и посмотрел в воду. Действительно неподалёку лениво нарезал круги, небольшой осётр.

– Чуть побольше килограмма – он быстро прикинул на глазок вес рыбы.

Одно было плохо, что он находился метрах в пяти от рыбы, а длина его лески была около трёх метров. Он несколько раз закидывал наживку рядом с рыбой, но она никак не хотела реагировать на добычу.

– Эх!. Надо было с собой прут взять – мысленно посетовал он.

Никитин решил подойти поближе к рыбе. Он осторожно слез с камня вода в этом месте, не доходила ему даже до пояса, но буквально через два метра, дно реки в этом месте начинало резко понижаться. Он, медленно переставляя ноги, сделал один шаг к вожделённой добыче, второй и приготовился забросить наживку.

Глаза слепили яркие световые блики, игравшие на воде и из-за этого, он не сразу он заметил узкий волнообразный силуэт, который стремительно приближался к нему. Змея!. Ядовитое создание было от него буквально в одном шаге, когда его ноги сжались, и он одним стремительным прыжком буквально взлетел на ближайший камень, больно ударившись босыми пятками о его шершавую поверхность.

Позже он прикинул свой прыжок от того места, где он стоял. До камня было метра полтора, к тому же камень возвышался над водой почти на полметра. Низа изумлённо открыла рот, видя такой прыжок, который сделал бы честь любой козе но, увидев силуэт змеи, девочка взвизгнула и стала кидать в неё камнями.

Землянин тоже начал кидать в змею камнями, один раз он попал в неё и она, прекратив своё беспорядочное кружение около берега, метнулась в глубину, вместе с ней уплыл и осётр. Сергей вышел на берег и присел на камень, после происшедшего его немного трясло. Сильно болели отбитые пятки, но это было не так важно. Его жизнь – стоило того. Яд этих змеек действовал очень быстро, это он уже знал из опыта Или, свидетелем которого он в своё время был.

Однажды такая змейка укусила девочку, которая плескалась на мелководье и не заметила её. После укуса она с криком выбежала на берег, нога в месте укуса начала быстро краснеть и …, через пять минут она уже была мертва. Память Или навсегда запомнила страшно раздутую ногу в месте укуса….

Низа, аккуратно прыгая с камня на камень, стараясь при этом, лишний раз, не попадать босой ногой в воду подошла к нему.

– Я думала, у меня сердце разорвётся, когда я увидела это змею.

Сестра опустилась рядом с ним на землю и прижалась к нему, Сергей обнял её слегка дрожащими руками, так они и просидели, обнявшись, пока светило не зашло за горизонт. От пережитого волнения у него не нашлось сил даже почистить свою рыбу, пришлось это делать Низе, которая чистить рыбу не любила, но сейчас она не стала капризничать. Быстро почистив и выпотрошив рыбу, они разложили свою добычу по корзинам, и потащились домой.

В юрте, быстренько выпроводив юных энтузиастов, которые готовы были крутить круг всю ночь, они быстро перекусили наскоро поджаренной на костре рыбой и завалились спать. Низе в эту ночь несколько раз подряд снились кошмары, она громко стонала и ему приходилось будить её. Нормально заснуть он сумел только под утро.

Утром выспаться им, как обычно, не дали дети. Ему уже немного начало надоедать их постоянное присутствие.

– Ну, как здесь заняться любовью, – тоскливо думал он, глядя на них – когда с самого утра они начинают бегать около их хижины, нетерпеливо заглядывая вовнутрь сквозь порядком прохудившиеся шкуры. А выгонять их приходится поздней ночью. Ну, никакой личной жизни, скорей бы это закончилось!.

Впрочем, он рассчитывал через неделю-другую закончить обустройство своей новой хижины и, тогда дети уже точно не будут его беспокоить.

Вскоре к звонким детским голосам присоединился хрипловатый голос Мудрого. Никитин торопливо натянул свою одежду и, отбросив полог, вышел ему навстречу. По неистребимой земной привычке, он хотел, было протянуть для рукопожатия свою руку, но тут, же спохватился, вовремя вспомнив, что здесь этого жеста не понимают. Старые привычки отмирали с большим трудом.

Шаман кивнул ему и вновь продолжил свой разговор с Корой, которая с важным видом, ещё бы сам Мудрый расспрашивает, рассказывала о том, как они изготавливают эти горшки.

Девочка временами разыгрывала целую пантомиму, что бы показать ему, как происходит изготовление посуды. Закончив расспрашивать Кору, старик принялся расспрашивать Сергея о проделанной работе, хотя с этого места всё было прекрасно видно, что они изготовили.

Обойдя юрту по ходу солнца, так требовал обычай, Мудрый зашёл в неё. Сразу заходить в жилище могли только те, кто постоянно жил в нёй. Показав сделанную продукцию, Никитин провел старика в новую хижину, именно хижину, а не юрту, где уже была закончена крыша и вкопаны несущие столбы. Там он продемонстрировал старику уже большую готовую печку, которая была раза в два больше чем старая.

Мудрый изумлённо цокал языком, когда Сергей объяснял ему строение печки. По знаку Никитина дети наполнили печь дровами, а Низа быстро разожгла её. Мудрый несколько раз входил и выходил из хижины, что бы посмотреть, как идет дым из трубы. Минут через десять печка уже начала нагреваться и вокруг неё заметно потеплело.

С утра с реки дул холодный ветер и было ещё прохладно, поэтому все с удовольствием столпились у тёплых боков печки. Старик подошел к печки, осторожно потрогал её, не развалится ли. Потом сел на корточки, и покряхтывая от удовольствия, прислонился к ней спиной. Он был одет в потёртую медвежью безрукавку, от которой через некоторое время начал подниматься пар. На морщинистом лице шамана отразилось выражение блаженства.

Никитин знал, что старика мучают острые приступы радикулита, и что бы дать ему повод подольше посидеть в тепле подольше начал показывать ему свои последние изделия. Посидев минут десять и благосклонно осмотрев их изделия, Мудрый с кряхтением поднялся и одобрительно похлопав Никитина по плечу направился обратно в деревню.

Цепочка детей тем временем таскала в черепаховых панцирях песок и мелкий гравий, Сергей заранее определил контуры своей хижины и, теперь дети засыпали эти контуры. Через час, по его расчётам, после утрамбовки, они уже могут начинать класть первый слой кирпичей, а ещё через неделю у его дома должны будут появиться новые стены.

Весь этот день он как заправский прораб носился по этой стройки, поглядывая, как замешивают раствор и как кладут кирпичи. Часто приходилось всё делать самому, но уже к концу этого дня стена, по всему периметру, выросла на целых пять рядов кирпичей.

Конечно, эти кирпичи, не шли не в какое сравнение с теми, что производились на Земле. Они часто были разные по форме и смотрелись коряво, но для деревни, и для этого времени, это было верхом архитектуры.

На второй день стены поднялись почти на метр, судя по набранному темпу, стройка явно должна была закончиться значительно раньше намеченного срока.

На третий день, когда стены поднялись уже до его груди, посмотреть на необычное строительство сбежалась вся деревня. Чуть ли не всё мужское и женское население внимательно наблюдало, как он кладет раствор и кирпичи. Дети уже не могли дотянуться на такую высоту, и Никитину пришлось одному завершать укладку последних рядов.

Кое-кто из обитателей деревни, хотели попробовать стены на прочность, и приходилось отгонять особо ретивых, от ещё не совсем высохших стен.

Все ходили по стройке смотрели, как идёт процесс изготовления кирпичей, чесали в затылках, хвалили, ругали, спорили, в общем, надоели ему до невозможности. К счастью очень скоро внимание толпы переключилось на посуду.

Никитин пока посуду, большой ёмкости, старался никому особо, кроме Мудрого, не демонстрировать. Теперь женщины теребили своих мужей, что бы они непременно заказали у него такую посуду.

Две из них, даже подрались из-за красиво расписанного кувшина, каждая старалась, что бы он досталась именно ей, и мужчинам пришлось растаскивать уже вцепившихся в волосы соперницы женщин.

Мудрый важно бродил среди толпы, и потряхивая насажанным на палку бараньим черепом, объяснял всем присутствующим, что Или хороший парень, который понимает его мудрые мысли и делает теперь такую нужную посуду для племени.

Никитин, посмеиваясь, слушал хитрые речи шамана. Из всех этих словесных нагромождений, выходило, что всё сделанное произошло только благодаря его мудрости, а сам Никитин, так сказать, только на подхвате у старика.

Правда были в этой ситуации и приятные моменты, почти все наиболее зажиточные семьи захотели, что бы он сделал им, печки наподобие той, что стояла у него в жилище. Гораздо больше людей захотело заказать у него понравившуюся им расписную посуду.

Никитин никому не отказывал но, имея за плечами большой земной опыт коммерческих сделок, с каждым клиентом долго торговался. После таких переговоров люди выходили из его дома, с уважением покачивая головами.

– Ох, и хваткий же вырос парень, такой своего не упустит. Когда торговцы приедут надо ему на торг поставить, он у них всё что хочешь, задёшево выменяет, – говорили его новые клиенты.

– Кто бы мог подумать, что этот Или сможет делать, такие вещи! – изумлённо говорили другие, глядя на его изделия, но гораздо больше людей удивили перемены произошедшие с самим мальчиком.

На первый взгляд внешне ничего в нём не изменилось, но внутренне изменения были очень значительны, особенно для тех людей, которые давно с ним не общались. Главы семёйств с удивлением отмечали как Или из нервного, озлобленного на жизнь мальчишки которого в деревне терпели из жалости, как то вдруг стремительно превратился в умного с достоинством держащего себя нет уже не мальчика – мужчину.

Низа, шныряя среди толпы, позже с гордостью за брата пересказывала то, что о нём говорили соплеменники. К вечеру Никитин на берестяных свитках, тонким красным мелком, кратко записывал результаты сделок. Низа сидела рядом и с удивлением смотрела, как он выводит буквы и поминутно, требовала объяснить, то, или иное слово. Сергей записывал всё русскими буквами, правда, слова временами были местными.

Получалось всё достаточно забавно, в его мозгу совершенно спокойно уживались несколько разных названий, он даже обратил внимание, что некоторые вещи он записывает, вставляя типично местные слова.

Например, он раскатал свиток под номером один, – "за два пятилитровых кувшина, Сман дает двадцать средних черепаховых панцирей". На другой берестяной свитке была написана следующая фраза – " за один большой пятилитровый кувшин с ручкой Хант-охотник даёт десять больших чоху".

Чоху – местное название черепахового панциря. Никитин только усмехнулся, глядя на свои записи, здешний мир потихонечку накладывал на него свой отпечаток.

Как-то раз, впервые увидев, как он делает свои записи, Низа захотела, что бы он научил её грамоте. Надо сказать, что это племя не имела своего алфавита, но что он существует на свете, они знали от торговцев.

Торговцы приезжавшие выменивать их товары, вели свои записи на вощёных деревянных табличках. В племени только Мудрый и один из его учеников, могли немного читать эти тексты и умели считать до ста. Кстати, торговцы записывали цифры, не используя ноль. Грамоту Низа так и не смогла освоить, только научилась писать несколько слов, а вот считать с использованием арабских цифр, она научилась довольно быстро.

Сергей встал с груды выделанных овечьих шкур и прошёлся по своему новому дому, прикидывая, что ещё здесь можно сделать. Провел рукой по шершавой поверхности стен. Стена была тонкая – всего в один кирпич, поэтому с наружной и внутренней стороны, ему пришлось дополнительно вкопать деревянные столбы, что бы они поддерживали всю эту хлипкую конструкцию. На всякий случай.

Сверху остов крыши был обшит шкурами лягушек. Мясо этих огромных земноводных было ядовито, и охотники добывали их только ради тонких, но исключительно прочных, водонепроницаемых шкур.

Кирпичные стены не доходили до верха примерно на полметра, в этих местах бараньи шкуры свободно спадали с верха и, крепились к стене с помощью петель. Под порывами ветра шкуры немного провисали, но воздух не пропускали, и в доме было тепло.

Никитин хотел, что бы стены были немного повыше, но, к сожалению, ему требовалось большее количество кирпича, запасы которого у него уже иссякли, но он рассчитывал в ближайшее время нарастить верх. Одно было плохо – в доме не было окон и приходилось часто поднимать и опускать шкуры, что бы в доме было не так сумрачно.

Дом получился по здешним меркам роскошный, даже не сравнить с той юртой, в которой они ютились с Низой. Никитину нравилось то, что здесь можно было ходить, не пригибаясь. В их старом жилище нормально выпрямиться можно было только в центре.

Переехав в новый дом, он решил сразу несколько проблем. Теперь в старой хижине разместится их мастерская, там же у печки сушились глиняные заготовки, а здесь Сергей планировал их обжигать в печи.

Кроме того, он уже сильно устал от непрекращающегося целый день детского шума. Таким образом, переезд помог ему сразу решить множество проблем.

Обменяв на глиняные изделия, необходимые ему материалы Никитин первым делом сделал им с Низой нормальную кровать. Притащив вместе с сестрой, десяток стволов деревьев, он их связал между собой, сделав основательное ложе.

Низа из полотна сшила два больших матраца, который они набили сухой травой и мхом. Но это было ещё не всё, Сергей удачно договорился с одним охотником, что он за три большие медвежьи шкуры, сделает ему маленькую печку. Одну из них, самую большую, он решил использовать для кровати.

Вместе с Низой они разложили самую большую шкуру на кровать. Шкура в развёрнутом состоянии, накрыла почти всю кровать, медвежьи лапы с когтями свешивались по бокам. Низа стала, нежно гладила медвежью шкуру, и просить духа убитого медведя не сердится на них.

Похоже, она была сегодня намерена долго уговаривать духа медведя, поэтому Никитин снял с веревки над печкой десяток высохших рыбёшек, и вышел из хижины посмотреть, что творится в их старом доме.

Местное солнышко уже начало заходить за горизонт и на небе начали появляться появились первые звёзды. В редких зарослях деревьев громко стрекотали цикады, мимо него, охотясь и заложив изящный пируэт, пролетела летучая мышь.

– Надо будет выбраться как-нибудь за ежевикой, а то совсем в пище витаминов нет! – подумал он, мимоходом сорвав терпкую ягодку с колючего куста.

Из их старой хижины внезапно послышался звук разбившейся посуды и следом за ней громкий плач. Сергей вошёл в дом, полог был, откинут, маленькая девочка горько плакала над своим разбившимся кувшином. Никитин ласково погладил её по головке.

– Не плачь, мы завтра с тобой сделаем новый кувшин, он будет лучше, чем разбившийся. Говоря так, он продолжал гладить ребёнка по голове.

Постепенно девочка успокоилась. Осмотрев при свете гаснущего светила изделия, которые успели сделать дети и которые теперь сохли около печки, землянин удовлетворенно покачал головой.

Дневная норма, которую он обещал Мудрому была с лихвой перевыполнена. Ему нужно было только завтра изготовить несколько больших, литров на десять сосудов, которые детям было ещё очень трудно делать. В этих больших кувшинах племя собиралась хранить будущий урожай.

Одарив маленьких работяг сухой рыбой, и заставив всех вымыть руки, Сергей отправил их всех по домам. Весело жуя воблу, ребятня быстро высыпала из его жилища, на ходу обсуждая и хвастаясь тем, что они сегодня сделали. Постепенно их звонкие голоса затихли вдали, Сергей открыл печку, и подбросил туда несколько поленьев. От печки шло ровное тепло, он поставил поближе к ней еще сырые изделия и, задернув полог юрты, вышел. Его взгляд остановился на пылавший метрах в двухстах от него, рядом со статуей барана, костер.

Сегодня у большого костра было многолюдно. Охотники вернулись с добычей и сейчас разыгрывали целое представление, хвастаясь своими победами. Вокруг костра толпилось всё население деревни и почтительно внимало их громким голосам.

– Наверное, часа на два будут кривляния о том, как они завалили небольшого оленя – подумал Никитин, вглядываясь в прыгающие с копьями тёмные силуэты охотников.

Неподалёку от них крутился Мудрый громким голосом, в сотый раз, наверное, рассказывая о деяниях предков, их победы над врагами и славя нынешних охотников. В нужных местах все обитатели посёлка дружно подхватывали его слова на манер античного хора.

Интересно было то, что в устных преданиях этих людей фигурировали добрые мохнатые звери с огромными клыками, которые в древности помогали охотникам. Скорее всего, это были земные мамонты, которые на эту планету не попали.

Устные сказания подобного рода, передавалось из поколения в поколение, многие охотники тоже могли монотонно минут эдак на двадцать, рассказывать эти деяния, ни разу не сбившись. При посвящение в охотники, от молодых тоже требовалось более или менее связно знать эти деяния и пропеть их.

Никитин немного постоял, наблюдая за представлением охотников, которые откровенно красовались перед сородичами, кричавшими громко "ай", в наиболее опасных местах рассказа и пошел на пляж. Не торопясь, шагая, Никитин внимательно смотрел на землю, змеи иногда выползали на тропинку погреться, и приходилось соблюдать осторожность. Здешние змеи были не ядовитыми, но могли очень сильно укусить.

Никитин как-то раз наступил на одну такую, и потом ранка долго ныла, прежде чем зажила. Да и испугался он тогда очень сильно, гибкое тело вмиг захлестнуло его ногу и потом болезненный укус в щиколотку. Ощущения были очень неприятные, страху натерпелся изрядного, он ещё тогда не знал что змейка не ядовитая!. С тех пор он внимательно смотрел себе под ноги.

Помимо змей здесь ещё водились и небольшие юркие серые скорпионы, укол которых был тоже болезненным. К счастью скорпионы появлялись только в периоды сильной засухи и редко беспокоили обитателей посёлка.

Подобрав по дороге небольшой камень, который он часто использовал в качестве гантелей, он на ходу начал качать мышцы. Проделав это упражнение пятьдесят раз, сначала с одной рукой, потом с другой, он добрался до пляжа. На пляже никого не было. Быстро скинув свой балахон, он ополоснулся в реке и, захватив по дороге ещё один крупный булыжник, пошёл в свой новый дом. Охотники уже закончили своё представление и, вокруг угасающего костра осталось только пара десятков людей.

Зайдя в дом, он положил булыжник рядом с печкой, где уже было много подобных камней. Пока печка грела, камень запасал тепло, а потом медленно остывал. Подойдя к своей новой постели, он остановился. Обнажённое тело Низы слабо белело на тёмной медвежьей шкуры. Девочка одним грациозным движением перевернулась на спину и тихо прошептала: