Текст книги "Несостоявшийся император. Александр Михайлович"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Согласно закону от 1797 г. престол переходил, прежде всего, к старшему сыну царствующего императора, а затем – к его мужскому потомству. По пресечении потомства старшего сына престол переходит ко второму сыну императора, и соответственно, его потомству, затем к третьему сыну и т.д. Только когда пресечётся последнее мужское поколение из рода, престол переходит к женскому поколению.

Нарушение закона о престолонаследии считалось тяжким государственным преступление. Согласно статье 100 третьей главы Уголовного уложения: «Виновный в насильственном посягательстве на ... порядок наследования престола ... наказывается смертной казнью».

Закон 1797 г. о престолонаследии успешно действовал 100 лет. Немецкие принцессы[71]71
  Единственное исключение представляла датская принцесса Дагмара (Мария Федоровна), жена Александра III.


[Закрыть] исправно рожали царям большое потомство. Власти и население всегда знали наследника престола (цесаревича). Единственная оплошность – несвоевременное объявление наследником великого князя Николая Павловича вместо великого князя Константина Павловича стала детонатором к восстанию декабристов.

К моменту вступления на трон Николая II наследников мужского рода было более чем достаточно. В стране имелось около двух десятков великих князей. Ко времени коронации Николая пишется огромная картина – на переднем плане лихо скачет Николай II в форме кавалергарда, а за ним – десять упитанных великих князей. На ней, правда, нет братьев царя – 23-летнего Георгия и 16-летнего Михаила.

Тем не менее закон о престолонаследии с занятием престола Николаем II автоматически установил и наследника – цесаревича Георгия. Наследник из Георгия был неважный – он постоянно болел и находился на курортах. Зато младший брат Михаил рос умным, физически сильным в отца, красивым юношей, любимцем всей фамилии Романовых. Существует версия, по которой умирающий Александр III просил Николая передать престол Михаилу после достижения им совершеннолетия.

В 1899 г. умирает великий князь Георгий, и наследником цесаревичем опять же автоматически становится Михаил.

Монархисты всех стран, говоря о преимуществах монархии над иными формами правления, подчёркивают, что будущий монарх с самого рождения готовится к управлению страной.

Казалось бы, сам Бог велел молодого умного наследника престола привлечь к руководству и управлению страной. Но Николай II патологически ненавидел брата. Внешне это почти никак не проявлялось. Но Николай с самого начала царствования твёрдо решил ни при каких обстоятельствах не передавать трон брату. Ему дали под начало эскадрон гвардейской кавалерии – командуй своими кирасирами и ни во что не лезь. Затем Михаила «повысили» – дали гусарский полк в глуши за 700 вёрст от Петербурга.

Опять мы видим психологию владельца «скотского хутора». Думал ли Николай II об интересах 150 миллионов подданных, о судьбе огромной империи? Ведь достаточно одной бомбы террориста, и кто бы принял престол – командир кирасирского эскадрона?

Николай надеялся на любимую Аликс, но она упорно рожала только дочерей: 3 ноября 1895 г. – Ольгу, 29 мая 1897 г. – Татьяну и 14 июня 1899 г. – Марию.

Поздней осенью 1900 г. Николай традиционно находился на отдыхе в Ливадии. Там царь заболел. Лейб-медик, престарелый Тирш, поставил диагноз – инфлюэнца (т. е. простуда или грипп). Однако царю становилось всё хуже. Вызванный из Петербурга профессор Военно-медицинской академии Попов изменил диагноз на брюшной тиф. С 1 по 28 ноября царь находился в тяжелейшем состоянии. Врачи не исключали летальный исход.

Императрица-мать в это время гостила у родных в Дании. Узнав о болезни сына, Мария Фёдоровна срочно отправила несколько телеграмм в Ливадию Александре Фёдоровне с предложением пригласить лучших европейских врачей к сыну и просила сообщить, когда ей лучше приехать. Александра сухо отклонила оба предложения. Присутствие в Ливадии императрицы-матери и свидетелей-иностранцев не входило в планы Аликс.

Ряд министров и генералов во главе с военным министром Куропаткиным (будущим «маньчжурским героем») начал подготовку к государственному перевороту. В случае смерти Николая они собирались возвести на престол пятилетнюю дочь Ольгу, а царица становилась регентшей. Однако премьер-министр Витте отказался присоединиться к заговору, за что заслужил пожизненную ненависть царицы. Михаила любила гвардия, да и вся Россия от аристократов до социалистов слишком хорошо знала прелести женского правления в XVIII в., и страна вряд ли тихо приняла бы на престол пятилетнюю девицу. Таким образом, уже в 1900 г. Россия была поставлена на грань гражданской войны.

Тут следует обратить внимание на то, что Ливадия – не Санкт-Петербург, где династические споры в XVIII в. решала исключительно гвардия. Спору нет, рядом с Ливадией дислоцировались гвардейские части силою не более полка. Но сухим путём в Ливадию тогда попадали только через Севастополь. (Троллейбусного сообщения Симферополь – Ялта тогда, увы, не было, ну а горные троны не в счёт). Ливадийский дворец и все окрестные постройки расположены приблизительно в версте от моря и великолепно просматриваются даже с борта прогулочного катера – сам смотрел. А в хорошую оптику с марса броненосца видны и различия на погонах.

Таким образом, ситуация в Ливадии в случае смерти Николая полностью попала бы под контроль командования Черноморского флота. А оное командование и при жизни царя навытяжку стояло перед великим князем Александром Михайловичем. Да и один броненосец «Ростислав» за полчаса мог стереть с лица земли все имение Ливадия.

Как уже говорилось, имения Ай-Тодор и Харакс граничили с Ливадией, и августейшие соседи постоянно навещали друг друга. Естественно, что средний и младший обслуживающий персонал этих имений имел чуть ли не ежедневное общение и родственные связи. Соответственно, болезнь царя или даже его невыход из дворца не мог остаться неизвестным в Хараксе и Ай-Тодоре.

В своих воспоминаниях Александр Михайлович ни слова не говорит о заговоре в пользу Ольги. Это является косвенным доказательством его враждебного отношения к заговорщикам. В случае коронации Ольги он мог только проиграть. Александра Фёдоровна никогда не простит Александру Михайловичу его противодействия заговору. С 1901 г. они всю жизнь будут ненавидеть друг друга. Наступит отчуждённость и в братских отношениях Ники и Сандро.

Как известно, царь выздоровел, и переворот оказался ненужным.

Тут нелишне заметить, что согласно Своду законов Российской империи, раздел I, глава четвёртая: «По кончине Императора, Наследник Его вступает на Престол силою самого закона о наследии, присвояющего Ему сие право... Верность подданства воцарившемуся Императору и законному Его Наследнику, хотя бы он и не был наименован в манифесте, утверждается всенародною присягою».

Таким образом, присяга царствующему императору (Николаю II) включала в себя присягу наследнику (Михаилу), и в силу присяги каждый подданный империи был обязан выступить против любых иных претендентов на престол.

Однако через некоторое время по приказу царя обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев и министр юстиции Муравьёв составили указ о том, что наследницей престола становится старшая дочь Николая II. Указ был секретным, и о нём знали даже не все министры. Так, например, Витте о нём по секрету рассказал Победоносцев.

Все же 150 миллионов подданных ничего не знали о заговоре Куропаткина в 1900 г. и о последующем секретном указе. По всей огромной империи попы, муллы и шаманы возводили молитвы за здравие царя Николая и наследника цесаревича Михаила.

Из-за упрямства и эгоизма одного человека страна находилась в подвешенном состоянии. Всем известен афоризм: «История не терпит сослагательного наклонения». То есть какой смысл говорить о возможном ходе событий в той или иной ситуации? Где-то это справедливо. Что толку гадать, какое «счастливое будущее» нам готовили Столыпин, Керенский или Троцкий? Но, с другой стороны, только тщательный анализ возможных ситуаций позволяет отделить в истории случайное от закономерного. Не злая воля Ленина или масонов свергла царя. Он сам с первых дней своего царствования подкладывал мины под свой же престол.

И дело тут не только в вероятности возникновения гражданской войны. Слабость власти и непредсказуемость ситуации в случае болезни монарха во все времена порождала заговоры людей, близких к трону. В великосветских гостиных не могли не судачить: «А вдруг опять заболеет, или покушение эсеров, то кто? Великий князь Николай Николаевич? Великий князь Кирилл Владимирович? А может, всё-таки Михаил?»

Наконец, 30 июля 1904 г. у царской четы рождается долгожданный сын Алексей. Интересно, что крёстным отцом Алексея стал некто иной, как германский император Вильгельм II.

Наконец-то Михаил перестал быть наследником-цесаревичем.

Однако радость августейших родителей была недолгой. 8 сентября 1904 г. царь записал в дневнике: «Аликс и я были очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из пуповины! Пришлось выписать Коровина и хирурга Фёдорова; около 7 час. они наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело переживать такие минуты беспокойства!

День простоял великолепный».

Это была страшная и неизлечимая болезнь – гемофилия. Заболевание вызывается отсутствием в плазме крови вещества, необходимого для её свёртывания. Для больного гемофилией любой порез, удаление зуба вызывает опасное для жизни кровотечение. Небольшой ушиб без повреждения кожного покрова приводит к обширным подкожным, внутримышечным и внутрисуставным кровотечениям. Для гемофилии характерны кровоизлияния в полости крупных суставов (коленных, голеностопных) с последующими тяжёлыми изменениями в них, лишающими возможности человека передвигаться.

Больные гемофилией фактически становятся инвалидами. Наиболее тяжёлые формы гемофилии обнаруживаются в младенческом возрасте. Более лёгкие – у подростков и взрослых людей. У человека, больного гемофилией с детства, специфика болезни неизбежно вызывает психические отклонения.

Своеобразной особенностью гемофилии является то, что ею болеют только мужчины, а передают болезнь только женщины.

Носительницей гемофилии оказалась царица Александра Фёдоровна. Когда Алисе было 12 лет, от гемофилии умер её тридцатилетний дядя Леопольд. Ещё раньше, когда ей было 2 года, от гемофилии умер её старший брат, трёхлетний Фридрих. В 1888 г. её старшая сестра Ирана вышла замуж за принца Генриха Прусского и родила детей-гемофиликов.

Я специально подчёркиваю даты, чтобы читателю было ясно, что вся эта эпидемия гемофилии была среди родственников Аликс задолго до брака с Николаем.

К больному младенцу Алексею были вызваны лучшие медики России, которые единодушно поставили диагноз – гемофилия. Врачи начала века знали об этой болезни почти столько, что и сейчас. О неизлечимости её и дальнейших осложнениях было доложено императору.

Забегая вперёд, скажу, что апологеты Николая II объясняют положение Распутина тем, что лучшие врачи не могли справиться с болезнью царевича, и только старец Григорий мог ему помочь. Допустим, что так. Но тогда напрашивается вопрос – как мог Николай предложить России такого монарха в столь бурный и жестокий XX век?

Чуть ли не до последнего дня царствования через дневник Николая и его письма к Аликс прослеживается основная идея оставить самодержавную власть в целостности любимому «бэби – солнечному лучу». Не было ни тени сомнения, а захочет ли народ видеть инвалида на троне?

В 1915-1917 гг. в письмах и дневниках царь неоднократно жаловался на сильнейшие боли в сердце. Остановка сердца 50-летнего мужчины, проведшего бурную жизнь, вполне реальна. Что же имела Россия? Психически неуравновешенную царицу и тринадцатилетнего больного ребёнка? Неужели Николай не понимал, что в случае его смерти у этой парочки нет ни единого шанса удержать власть в России. Видимо, у царя опять срабатывал синдром «скотского хутора» – обязаны повиноваться, не посмеют поднять руку на хозяйское потомство.

Николай принимает решение засекретить болезнь царевича. Для нормальной страны это абсурд, идиотизм. Болезнь неизлечима и неизбежно будет прогрессировать. Тайну можно хранить недели, месяцы, но, так или иначе, начнётся утечка информации. Поползут слухи и домыслы ещё более страшные, чем скрываемая правда. В таком случае люди ещё раз убедятся в лживости царя, сановников и всего строя.

Единственное логическое объяснение засекречивания болезни Алексея – это опять-таки синдром «скотского хутора». Скотина должна молчать, не рассуждать, не сплетничать и хором радостно мычать, когда дюжие дяди на руках вынесут на показ десятилетнего детину – их будущего хозяина.

Забавно, что все сочинители «жития св. Николая» от Ольденберга до Боханова яростно обрушиваются на придворных, либеральную интеллигенцию, журналистов и на народ вообще за «фабрикацию слухов и сплетен». Тот же Боханов пишет: «...осуждение Романовых, и в первую очередь Александры Фёдоровны, сделалось как бы “хорошим тоном”. Развитию этого своего рода промысла способствовало два обстоятельства: замкнутость жизни венценосцев и безнаказанность инсинуаторов... И всё оставалось годами неизменным: одни инспирировали сплетни, которые, не встречая никакого противодействия, охватывали всё более широкие общественные круги, а другие старались делать вид, что выше сплетен, и всё более обосабливались от этого враждебного мира».

Жаль, конечно, что господин Боханов незнаком с законами Российской империи, предусматривающими суровое наказание за оскорбление царствующей династии. Причём оскорблением могла считаться любая информация о царе или великих князьях. Карался даже любой намёк на царственных особ, вспомним ссылку писателя Амфитеатрова. Дошло до того, что полиция начала изымать из обращения дешёвый календарь, на обложке которого была нарядная крестьянка, несущая на продажу четырёх поросят. Кто-то углядел в этом намёк на царицу и четырёх её дочерей. А вот в печати стали появляться стихи за подписью «К.Р.». Лишь потом выяснилось, что их писал великий князь Константин Константинович. По этому поводу 14 марта 1900 г. А.А. Суворин (кстати, реакционер, а не большевик) записал: «Буренин позволил себе в фельетоне критически мягко отозваться о стихах К.Р. (великого князя Константина Константиновича). Е.М. Феоктистов призвал меня в Управление по делам печати: “Скажите Буренину, охота ему говорить о стихах К.Р. Министр очень недоволен. Пусть лучше пишут великие князья плохие стихи, чем баклуши бить”».

Мало того, что нельзя было писать о семействе Романовых, было запрещено упоминать имя Распутина. Нельзя было критиковать выступления на сцене балерин – любовниц великих князей.

Так что за любые «сплетни» любой подданный империи мог надолго отправиться в места не столь отдалённые. Другой вопрос, когда обсуждение умственных способностей царя, психического состояния царицы, болезни наследника и личности Распутина приняло лавинообразный характер, то карательная машина забуксовала. Сотни тысяч писем по-прежнему перлюстрировалось, стукачи сидели везде: от подпольных организаций до великосветских гостиных, но нельзя же было сажать всю Россию!

Любопытно, если бы какой-либо Боханов жил в то время, неужели ему было бы всё равно, кто будет безраздельно властвовать над ним и его детьми – инвалид-гемофилик или безграмотный сибирский мужик? А вот русским людям сие было не безразлично. И вполне возможно, что Николай и Александра были единственными людьми, кто верил, что Алексей будет самодержавно править Россией. Мог ли психически нормальный человек не беспокоиться, когда видел, как будущего неограниченного властелина его и его детей носят на руках на празднествах в честь 300-летия Романовых?

Была ли альтернатива Алексею? Да, и в нескольких вариантах. Читатель уже знает о великом князе Михаиле Александровиче – молодом пышущем здоровьем мужчине. Он мог руками разорвать пополам колоду карт, а однажды на манёврах в Гатчине махнул шашкой так, что у неё отлетел клинок.

В семействе Романовых, да и в других царствующих домах, было принято очень рано женить наследников престола. Однако Николай II не только не спешил подобрать достойную жену брату, но и запретил ему жениться на принцессе Кобургской, с которой у Михаила был роман. Лишённый возможности вступить в брак с женщиной царственной крови, Михаил, в конце концов, увлёкся красавицей Натальей Шереметевой. Наталья была не только красива, но и умна, обладала сильным волевым характером и придерживалась довольно либеральных взглядов. Её отец был известным московским адвокатом. До встречи с Михаилом Наталья успела побывать в двух браках: с миллионером Мамонтовым и гвардейским офицером Вульфертом.

В начале 1909 г. Михаил и Наталья решили пожениться и договорились со священником о венчании. Но Михаил, как, впрочем, и все родственники царя, был под колпаком у охранки. По приказу царя жандармы схватили священника и доставили его к генералу Герасимову. Генерал был лаконичен – он показал попу на видневшуюся из окна кабинета Петропавловскую крепость и сказал: «Вот видите, там уже многие кончили свою жизнь. Taк я вам обещаю, что я вас там сгною».

Свадьба Михаила расстроилась, но вскоре Наталья оказалась в положении. Михаил и Наталья порознь въехали за границу. Однако наивная конспирация влюблённых не спасла их от слежки. По секретному приказу царя тот неё генерал Герасимов инкогнито въехал в Париж в одном поезде с Михаилом. К операции помимо охранки было подключено Министерство иностранных дел.

«В Париже в моё распоряжение поступило 4 или 5 филёров из нашего парижского отделения», – писал Герасимов в своих мемуарах. Оцените простоту жандарма: «...из нашего парижского отделения», как будто речь идёт о Тамбове или Жмеринке. «За великим князем удалось установить точное наблюдение – не то консьержка, не то кто другой из служащих их дома давали сведения о внутренней жизни. При всех поездках и выходах великого князя сопровождали агенты».

Таким образом, если бы парочка только вошла в церковь, то группа захвата должна была их взять и доставить в Россию. О способе транспортировки арестованных, морем или через Германию, Герасимов умалчивает, хотя наверняка всё было организовано заранее. Ну, чем не мафия?

Однако парочке удалось ускользнуть от погони на автомобиле. Михаил и Наталья прибыли в Вену, где их обвенчал православный сербский священник.

Разгневанный Николай лишил брата чинов, имущества и запретил возвращаться в Россию. Царское прощение Михаил получил лишь с началом Первой мировой войны. Михаил и Наталья вернулись в Россию. Николай позволил брату командовать кавалерийской дивизией, но отправил его как можно дальше – на второстепенный Кавказский фронт.

Замечу, что по российским законам женитьба на разведённой женщине, не принадлежащей к царственному дому, не закрывала Михаилу путь к престолу. Другое дело, что его дети от Натальи не могли стать наследниками престола.

Но это формальности, о которых, кстати, никто и не вспомнил в феврале 1917 г. Для народа и в 1911-1916 гг. Михаил по-прежнему был царёвым братом, а либеральная интеллигенция в целом могла только приветствовать Наталью в качестве императрицы. Почему автор оговаривает «в целом», потому что лидеры масонов боялись волевого характера Натальи.

Но на Михаиле, как на наследнике, тоже свет клином не сошёлся. У Николая под рукой имелась, по крайней мере, дюжина великих князей, каждый из которых до смерти был бы рад стать наследником престола. Думаю, вряд ли кто-либо будет оспаривать то, что лучшим кандидатом на трон был бы Александр Михайлович. И если царь мог издать тайный указ о передаче прав наследования Ольге, то открытый указ о назначении наследником какого-либо великого князя (после женитьбы в 1911 г. Михаила) вряд ли мог вызвать у кого-либо возражения. Разумеется, после опубликования медицинского бюллетеня о здоровье Алексея.

Если же Николаю так приспичило иметь на престоле своё потомство, то и тут могли быть варианты. У четырёх царских дочерей могли родиться как больные, так и здоровые мальчики (гемофилия не всегда передаётся по наследству). В XVII-XIX вв. в царствующих домах России и Европы было нормой выдавать принцесс замуж в 14—16 лет.

К старшей дочери Ольге сватались великий князь Борис Владимирович, а позже великий князь Дмитрий Павлович, но оба претендента были отвергнуты Александрой Фёдоровной. Нетрудно предположить, что и другие великие князья охотно бы стали зятьями Николая II. А дальше было бы проще простого – первый родившийся здоровый мальчик объявляется наследником престола.

Кстати, это не авторская фантазия. Многие монархи за рубежом поступали именно так. Тот же Наполеон I, не имея детей с первой женой Жозефиной, почти принудительно женил брата Людовика на своей падчерице Гортензии Богарне с целью получения наследника престола. Как известно, вторая жена Мария-Луиза родила Наполеону сына, тоже Наполеона, который и стал официально наследником престола. Однако и запасной вариант оказался нелишним. Сын Наполеона умер молодым, так и не достигнув престола. А сын Людовика и Гортензии в 1852 г. стал императором Франции Наполеоном III.

Если бы супруги не подошли друг другу – тоже не беда. Николай и Александра могли взять внука на воспитание, а супруги просуществовали бы и порознь. В начале века больше половины членов семейства Романовых жили не с законными супругами, а в фактических браках.

Почему же Николай II не пошёл на такой вариант?

После Алексея императрица была неспособна к рождению детей. Алексей систематически болел и оказывался на грани летального исхода. Как тут не подстраховаться? Автор даже не заикается о варианте государя всея Руси Василия III – развестись с женой и вступить в брак с молодой принцессой (в 1904 г. царю было только 36 лет).

К началу февральской революции дочери царя Ольге шёл 22-й год, Татьяне – 20-й, а Марии – 18-й. В те времена и в королевских, и в крестьянских семьях большинство девиц этого возраста были уже замужем, а оставшихся в девках звали перестарками. К великому сожалению, из десятков историков и писателей, исследовавших жизнь царской семьи, никто не попытался подробно разобраться, почему три красивые девушки, самые богатые невесты в мире, вдруг так засиделись в девках. И это притом, что империи был жизненно нужен здоровый наследник.

Ответ здесь может быть лишь один – родители не желали выдавать их замуж. Причин было много. Отдать дочь замуж за рубеж – не оберёшься сраму, когда родиться гемофилик. Выдать за великого князя из семейства Романовых – боялись усиления влияния родственников, а главное, не хотели создавать конкурента собственному «солнечному лучу».

Здесь опять интересы «солнечного семейства» возобладали над интересами «хутора», то бишь Российской империи.

В итоге псе 23 года царствования Николая II в стране был перманентный династический кризис. Сам по себе династический кризис мог привести к гражданской войне только в случае смерти Николая II, но в сочетании с кризисом управления, военными поражениями и явлением Распутина он привёл к падению царя и возникновению хаоса в стране.

В чём же был секрет успеха Распутина? Одни списывают всё на его необыкновенную мужскую силу, другие сваливают на гипнотические действия, третьи – на парапсихологию и т.д.

На мой взгляд, секрет Распутина в том, что он делал то, что хотели окружающие его, пусть даже интуитивно.

Вот, например, почему женщины, я говорю о порядочных женщинах, так любили гусаров? Помните, даже: «...в воздух чепчики бросали». Да с какой стати? Кругом скромные молодые чиновники, купчики, семинаристы – будущие примерные мужья. А гусары все подряд пьяницы, картёжники, у каждого куча актрисок, модисток и маркитанток. Это в мирное время. А на войне гусары – это расходный материал. Какой-то малознающий поэт писал: «...кавалергарда век недолог». Враки это, за всю историю России кавалергарды два-три раза участвовали в боевых действиях. А лёгкая кавалерия, гусары, в наступлении всегда впереди, при отступлении всегда в арьергарде, в разведку кого послать – тоже гусаров. «Гусар, который не убит в 30 лет, – не гусар, а г...», – говорил маршал Лани. Правда, он сам, попав из гусар в маршалы, несколько зажился, и был лишь в 34 года убит ядром в сражении при Ваграме. Вряд ли гусары годились в мужья. Да и уставом женитьба младших гусарских офицеров была запрещена, а старших – начальством не поощрялась. Но барышни от гусар ждали совсем иного...

Крестьянка мечтает о барине, мелкая дворянка – о графе или князе. О чём же мечтать графине, в гостиной которой хватает и баронов, и князей? Для определённой части аристократок как раз представляли интерес колоритные персонажи из народа. Об этом задолго до Распутина писали Мопассан и Доде. Кстати, подобные дамы не перевелись и сейчас. Лот двадцать назад один приятель рассказывал мне про некую аспирантку из института Мировой истории, хвалившуюся происхождением от персидских ханов. Её пана, большой босс от науки, подарил ей роскошную квартиру с огромной библиотекой. Приятель развалился в кресле и с удовольствием читал запрещённый в те годы журнал «Сатирикон» начала века. «Персиянка» же с наслаждением задавала вопросы: «А ты насиловал женщин?», «А ты лишал невинности несовершеннолеток?» и т. и. Законопослушному советскому инженеру приходилось отвечать положительно. Возмущённая «персиянка» уходила из комнаты. Через 5 минут возвращалась в халате и произносила гневную филиппику: «Ты грязный, пошлый русский мужик. Ты хочешь растоптать мою чистую душу» и т. и. Филиппика кончалась стандартной фразой: «Но за всё надо платить». И халат летел на пол.

Как видим, за неимением грязного мужика, если сильно захотеть, то и совкового инженера можно представить эдаким тёмным и похабным «ля рюс мюжик».

«Ни один царский фаворит никогда в России не достигал такой власти, как Распутин. Он не старался перенять манеры и привычки благовоспитанного петербургского общества. Он вёл себя в аристократических салонах с невозможным хамством.

Это была удивительная картина, когда русские княгини, графини, знаменитые артистки, всесильные министры и высокопоставленные лица ухаживали за пьяным мужиком. Он обращался с ними хуже, чем с лакеями и горничными. Но малейшему поводу он ругал этих аристократических дам самым непристойным образом и словами, от которых покраснели бы конюхи. Его наглость бывала неописуема.

К дамам и девушкам из общества он относился самым бесцеремонным образом, и присутствие их мужей и отцов его несколько не смущало. Его поведение возмутило бы самую отъявленную проститутку, но, несмотря на это, почти не было случаев, когда кто-нибудь показывал своё возмущение. Все боялись его и льстили ему. Дамы целовали его испачканные едой руки и не гнушались его чёрных ногтей. Не употребляя столовых приборов, он за столом руками распределял среди своих поклонниц куски пищи, и те старались уверить его, что они это считают каким-то блаженством. Было отвратительно наблюдать такие сцены. Но гости Распутина привыкли к этому, и всё это принимали с беспримерным терпением».

А вот воспоминания бывшего «соратника» Распутина иеромонаха Илиодора (Сергея Труфанова): «Приехали в Мраморный дворец. Распутин прямо-таки танцевал около Вырубовой, левою рукою он дёргал свою бороду, а правой хватал за плечи, бил ладонью по бёдрам, как бы желая успокоить игривую лошадь. Вырубова покорно стояла. Он ее целовал. Я грешным делом подумал: «Фу, гадость! И как её нежное, прекрасное лицо терпит эти противные жёсткие щёки...» А Вырубова терпела и, казалось, что находила даже некоторое удовольствие в этих старческих поцелуях... Наконец, Вырубова сказала: “Ну, меня ждут во дворце; надо ехать, прощай, отец святой...”

Здесь совершилось нечто сказочное, и если бы другие говорили, то я не поверил бы, а то сам видел. Вырубова упала на землю, как простая кающаяся мужичка, дотронулась своим лбом обеих ступней Распутина, потом поднялась, трижды поцеловала Григория в губы и несколько раз поцеловала его грязные руки и ушла».

С 1906 г. по 1917 г. за Распутиным охранка установила наружное наблюдение. Филёры следили буквально за каждым его шагом и ежедневно докладывали о поведении «Тёмного» (такую кличку имела Распутин в полиции).

Такие свидетельства могут составить несколько увесистых томов. Можно оспаривать отдельные эпизоды, но в целом картина более чем ясная. Защита Распутина при этом выглядит достаточно смешно.

Тот же Николай II доказывал Родзянко, что совместные походы с дамами в баню вполне естественны, «у простолюдинов так принято». На самом деле отдельные случаи совместной помывки прекратились ещё в XVIII в. Автор «Жизни за царя» Олег Платонов[72]72
  Платонов О. А. Жизнь за царя (Правда о Григории Распутине). СПб: Воскресение, 1996.


[Закрыть] на полном серьёзе утверждает, что Распутин вместе с дамами только входил в баню, а далее Григорий смиренно шёл в мужское отделение, а дамы чинно шествовали в женское.

Распутин был нужен сексуально озабоченным аристократкам, чиновникам, рвавшимся к министерским портфелям, и купцам, стремившимся урвать выгодный казённый заказ или получить высочайшее прощение за совершенные преступления. Сила Распутина была в том, что он презирал таких людей и одновременно давал им то, что они хотели.

В Петербург Распутин был привезён по приглашению черносотенца протоирея Иоанна Вострогова. У черносотенцев Гришка не задержался, считая их несерьёзной компанией. Зато через них Распутин попал в салон графини С.Ф. Игнатьевой (урождённой княжны Мещёрской). Старая графиня надолго стала почитательницей старца. В салоне Игнатьевой сформировался и кружок первых почитателей старца: мать и дочь Головины, мать и две дочери Лохтины и другие.

Мария Головина (Мунька, как звал её Распутин) познакомила старца с Милицей Николаевной, дочерью короля Черногории и женой великого князя Петра Николаевича (внука Николая I). Милица и её родная сестра Стана (жена герцога Лейхтенбергского) были очарованы Распутиным. Теперь до престола Гришки остался всего один шаг, и сёстры-черногорки помогли сделать его. 1 ноября 1905 г. Николай II записал в дневнике: «Пили чай с Милицей и Станой. Познакомился с человеком Божьим – Григорием из Тамбовской губ.».

Первые месяцы знакомства встречи царской четы с Григорием редки. Николай и Александра пока параллельно принимают и конкурентов. Запись из царского дневника от 14 января 1906 г.: «В 4 часа к нам пришёл человек Божий Дмитрий из Козельска... Разговаривали с ним около полутора часа». Можно только догадываться, о чём царь говорил с дауном Митей.

Постепенно влияние Распутина на царскую семью росло, а «божьи люди» – конкуренты, как заморские, так и туземные, получали отставку.