Текст книги "Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Противотанковая (дивизионная) пушка ЗИС-С-8

Работы над 85-мм пушками с баллистикой 85-мм зенитных пушек обр. 1939 г. возобновились в конце 1942 – начала 1943 гг. Это было вызвано усилением брони немецких танков T-IV и созданием новых танков «Тигр» и «Пантера».

В 1943 г. в ЦАКБ был создан проект 85-мм противотанковой пушки ³⁶ 36
  В документах ее называли и противотанковой, и дивизионной. По моему мнению, такие пушки следует называть противотанковыми, поскольку создавались они именно для этой цели.


[Закрыть]С-8 с баллистикой 85-мм зенитной пушки обр. 1939 г. (52К).

Тело пушки состояло из свободной трубы, казенника и дульного тормоза. Затвор – вертикальный клиновой с механической полуавтоматикой копирного типа. Тормоз отката – гидравлический веретенного типа. Накатник – гидропневматический. Уравновешивающий механизм – пневматический. Подрессоривание торсионное.

Поскольку опытные образцы С-8 изготавливались в г. Горьком на заводе № 92, местное начальство ухитрилось к индексу пушки добавить собственный индекс. В итоге на испытания пушка была подана под названием «85-мм противотанковая пушка ЗИС-С-8». Всего было изготовлено пять опытных образцов пушки.

Испытания ЗИС-С-8 прошли в конце 1943 г. Было сделано 720 выстрелов. Согласно заключению АК ГАУ от 9 января

1944 г. пушка полигонные испытания не выдержала. Тем не менее она еще несколько раз проходила полигонные и даже войсковые испытания, но на вооружение ее так и не приняли.

Основными недостатками, выявленными в ходе испытаний ЗИС-С-8, были недостаточная прочность и надежность дульного тормоза, а также сильное воздействие его на орудийный расчет; плохая экстракция гильзы и неудовлетворительная работа противооткатных устройств при длительной стрельбе; неудовлетворительная работа подъемного механизма.

Это не слишком серьезные недостатки для опытной артсистемы. И до, и после 1944 г. инженеры выправляли и не такие конструктивные изъяны. Но у Грабина были мощные конкуренты. ОКБ-172, в котором трудились заключенные, представило опытный образец 85-мм противотанковой пушки БЛ-25, а в КБ завода № 172 (им. Молотова) был создан опытный образец 85-мм противотанковой пушки ЗИС-Д-44. Проект ее назывался Д-44, а делали опытный образец на заводе № 92 (горьковчане и тут использовали свой индекс).

Обе пушки-соперницы имели одну и ту же баллистику и боеприпасы, что и ЗИС-С-8, а у пушки БЛ-25 затвор и полуавтоматика были взяты от грабинской 85-мм танковой пушки ЗИС-С-58. Данные опытных образцов интересующиеся могут найти в таблице № 24 Приложений.

Испытания всех трех пушек проводились бронебойными снарядами весом 9,2 кг и осколочно-фугасными снарядами весом 9,54 кг. Имея одинаковые каналы, все три пушки дали одинаковую начальную скорость: для бронебойного снаряда 792—800 м/с, для осколочно-фугасного 792—793 м/с. Была достигнута дальность 15 100—15 630 м. Бронепробиваемость на дистанции 500 м по нормали составила 111 мм, при угле встречи 30° – 90 мм, на дистанции 1500 м при угле встречи 30° – 75 мм.

Данные испытаний у всех пушек были примерно одинаковы. При этом не следует забывать, что грабинская пушка опередила конкурентов на год-полтора. И в ходе полигонных испытаний у обоих конкурентов выявились те же «болезни», что и у ЗИС-С-8.

К примеру, в отчете Главного артиллерийского полигона от 2 апреля 1945 г. о полигонных испытаниях 85-мм дивизионной пушки БЛ-25, изготовленной заводом № 172, указано, что пушка сделала 293 выстрела и испытания были прекращены «из-за сдачи подъемного механизма» и ряда других поломок.

Теперь возьмем отчет Гороховецкого испытательного полигона от 7 июня 1945 г. (Обратим внимание на дату – война уже кончилась.) Там в «Заключении» сказано, что полигонные испытания пушка ЗИС-Д-44 не выдержала, в том числе «из-за неудовлетворительной экстракции гильз при высоком режиме огня».

Сама собой напрашивается мысль, что неприятности пушки ЗИС-С-8 объясняются не техническими, а субъективными причинами, в том числе неприязнью Устинова к ЦАКБ и Грабину лично.

После долгой доводки 85-мм дивизионная пушка Д-44 была принята на вооружение в 1946 г. (Как видим, индекс ЗИС все-таки удалось исключить из названия.)

В заключение добавлю, что в 1953 г. ЦНИИ-58 вел работы по модернизации пушки Д-44 (тема «09179»). Однако модернизированный образец пушки на вооружение принят не был.

«Зверобой»

В первые месяцы войны советские танки Т-34 и КВ обладали неоспоримым преимуществом над всеми типами германских танков. Но в середине 1942 г. немецкие конструкторы создали новые танки «Тигр» и «Пантера», а также самоходные установки «Фердинанд», позже переименованные в «Элефант» («Слон»). «Пантера» имела 75-мм сверхмощную пушку длиной 70 калибров, «Тигр» – 88-мм пушку длиной 56 калибров, а «Фердинанд» – 88-мм пушку длиной 71 калибр. Эти пушки легко пробивали броню танков Т-34 и КВ на всех реальных дистанциях боя. Немецкие наставления рекомендовали открывать огонь по танкам с 1500 м. Немецкие танковые и противотанковые орудия имели прицелы лучшего качества, чем наши. Таким образом, если в 1941 г. германские танки и танковые пушки открывали огонь по советским танкам с дистанции не более 300 м, то с появлением новых орудий наибольший процент Т-34 и КВ был поражен на дистанции 600 м при стрельбе из 75-мм пушек и на 800 м при стрельбе из 88-мм пушек.

Броня «Тигра», «Пантеры» и «Фердинанда» успешно противостояла бронебойным снарядам советских 45-мм и 76-мм танковых, противотанковых и дивизионных пушек, а также 76-мм кумулятивным снарядам дивизионных и полковых пушек.

Гитлер решил использовать новые танки как таран для прорыва советской обороны под Курском. В операции «Цитадель» должны были участвовать группы армий «Центр» и «Юг». Им противостояли Центральный и Воронежский фронты, которыми командовали генералы К.К. Рокоссовский и Н.В. Ватутин. В составе группы армий «Центр» было 60 пехотных дивизий, 8 танковых и 4 моторизованных, а также многочисленные части усиления, плюс 4 венгерские дивизии. Всего в группе армий было 460 тыс. человек. К моменту начала операции в строю находилось 613 исправных танков и 274 штурмовые (самоходные) орудия. Из общего числа танков 156 были устаревшими с короткоствольными пушками и только 45 «Тигров». Что же касается «Фердинандов», то их было выпущено всего 90 штук. Они участвовали в боях на Курской дуге, на озере Балатон и в

Италии. К весне 1945 г. в строю осталось 37 машин. Так что рассказы о сотнях уничтоженных «Фердинандов» остаются на совести недобросовестных мемуаристов и кинорежиссеров. Из «Фердинандов», подбитых на Курской дуге, только одна машина имела сквозную пробоину от артиллерийского снаряда. Остальные подорвались на минах и фугасах или были подорваны немцами при отступлении.

В составе советского Центрального фронта насчитывалось 738 тыс. человек и 1897 танков и САУ. Большую часть советских САУ составляли СУ-76 с 76-мм пушкой ЗИС-3 и СУ-122 со 122-мм гаубицей М-30. Пробивать лобовую броню танков «Тигр» могли лишь 36 самоходных установок СУ-152, созданных на шасси танка КВ-1C и оснащенных 152-мм гаубицей-пушкой MЛ-20.

В ходе подготовки к операции на Центральном фронте было отрыто до 5000 км траншей и ходов сообщения, а также установлено около 400 тысяч мин и фугасов.

Немецкая группа армий «Юг» имела 27 пехотных дивизий, одну горно-стрелковую, 3 охранных, 7 танковых, 2 моторизованные, 5 дивизий войск СС и одну румынскую дивизию. Всего в войсках было 440 тыс. человек, 1277 танков и 231 штурмовое орудие. В танковых частях было 133 «Тигра», 204 «Пантеры» и 166 устаревших танков. Следует отметить, что в целом хороший танк «Пантера» был еще не доведен и не испытан на фронте, В результате еще до начала сражения, при выдвижении на исходные позиции, четверть «Пантер» вышла из строя.

Воронежский фронт имел в своем составе 625,6 тыс. человек и 1743 танка и САУ. На позициях было отрыто 4240 км траншей и ходов сообщения и установлено свыше 600 тыс. мин и фугасов.

При подготовке к обороне советское командование уделило особое внимание противотанковой обороне. Так, на Центральном фронте при общей плотности огня, составлявшей 35 орудий и минометов на 1 километр фронта, на тот же километр приходилось 10,2 противотанковых орудия. А на особо угрожаемых участках, например в 13-й армии, было 23,7 противотанковых пушек на 1 километр фронта.

Для борьбы с тяжелыми танками были привлечены корпусные орудия: 122-мм пушки А-19 и 152-мм гаубицы-пушки

MJI-20. Эти орудия могли пробить броню любого танка, но их недостатками были малая скорострельность и большая масса. Достаточно эффективными (по крайней мере по бортовой броне тяжелых танков) были и 85-мм зенитные пушки обр. 1939 г. Их использовали двояко: во-первых, в апреле – мае 1943 г. в состав механизированных и танковых корпусов ввели 15 истребительно-противотанковых артдивизионов, в каждом из которых состояло по двенадцать 85-мм зенитных пушек; во-вторых, в составе зенитного прикрытия обоих фронтов было двести шестнадцать 85-мм зенитных пушек, которые приспособили и для борьбы с танками. Этих орудий, а также мин и фугасов хватило, чтобы остановить 178 «Тигров», участвовавших в операции «Цитадель».

Однако следует отметить, что использование корпусных и зенитных орудий против танков – вещь чрезвычайно расточительная и сделано это было лишь за неимением эффективных противотанковых орудий. Поэтому громкое название «Зверобой», присваиваемое самоходным и буксируемым орудиям MJI-20, кажется по меньшей мере неуместным.

В ходе грандиозного сражения было разгромлено тридцать немецких дивизий, в том числе семь танковых. Потери врага составляли более 500 тыс. человек, до 1500 танков, 3000 орудий и свыше 3700 самолетов. Фельдмаршал Манштейн, принимавший участие в разработке и проведении операции «Цитадель», впоследствии так оценил ее итог: «Она была последней попыткой сохранить нашу инициативу на Востоке. С ее неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте».

Победа далась советским войскам огромной ценой. Так, 1-я Гвардейская танковая армия, имевшая к началу сражения 631 танк, с 5 по 20 июля в оборонительных боях потеряла 954 танка (т. е. 151%). Наступательные бои армия начала с 542 танками, и с 3 по 23 августа потеряла 1040 танков (т. е. 192%). Процент безвозвратных потерь танков составлял от 65 до 74% от всех боевых потерь. Как видим, шло непрерывное пополнение войск как личным составом, так и бронетехникой.

Центральный фронт в Курской битве потерял 2949 танков, из них 2738 танков от боевого воздействия противника, причем безвозвратно было потеряно 1760 танков. Представляет интерес проведенный после сражения осмотр подбитых советских танков и анализ их потерь. Так, из 2738 танков Центрального фронта выведено из строя артиллерией 2348 танков (т. е. 85,6%), подорвалось на минах 209 (т. е. 7,6%) и выведено из строя авиацией 187 (т. е. 6,8% ).

Всего в ходе Курской битвы наши войска потеряли 254,4 тыс. человек убитыми и пропавшими без вести и 678,4 тыс. человек ранеными.

Разгром немецких войск на Курской дуге дорого обошелся Красной Армии. Выяснилось, что для борьбы с хорошо бронированными «Тиграми» и «Фердинандами» у нас нет эффективных противотанковых пушек. Применение же корпусной артиллерии против танков следует рассматривать как акт отчаяния, а не как изобретательность военачальников.

Первые образцы танков «Тигр» были захвачены советскими войсками еще в конце 1942 г. Пятнадцатого апреля 1943 г. вышло постановление ГКО об усилении противотанковой обороны. Требовалось создать противотанковую пушку, способную пробивать броню «Тигров», «Фердинандов» и других перспективных немецких танков. Создавать пушку с новой баллистикой было некогда и пришлось выбирать между баллистикой 107-мм пушки М-60, 100-мм пушки Б-34 и 122-мм пушки А-19. Грабин счел оптимальным оттолкнуться от 100-мм корабельной пушки Б-34 с глубокой нарезкой (1,5 мм). В кратчайшие сроки ЦАКБ разработало документацию на пушку, получившую индекс С-3, и 4 июня 1943 г. выслало ее на завод № 172.

14 сентября 1943 г. опытный образец пушки С-3, изготовленный заводом № 172, был отправлен на Софринский полигон (недалеко от Подлипок). На испытаниях пушка показала расчетные баллистические данные и бронепробиваемость, но выявились и два недостатка. Конструкция крепления литого дульного тормоза при помощи втулки оказалась неудачной – втулку разорвало после нескольких выстрелов. Литой дульный тормоз пришлось срочно менять на штампованный. При стрельбе орудие сильно подпрыгивало, это делало опасной работу наводчика и сбивало прицел, что приводило к уменьшению темпа прицельной стрельбы – очень важной характеристики противотанковой пушки.

По результатам испытаний в Софрино в ЦАКБ были срочно переделаны рабочие чертежи пушки и отправлены в Ленинград. ГКО обязал завод «Большевик» изготовить пять пушек С-3 для войсковых испытаний, не дожидаясь результатов повторных полигонных испытаний. Необходимость в мощной противотанковой пушке была настолько велика, что ГКО пошел на нарушение сложившегося порядка испытаний орудий.

15 апреля 1944 г. на Гороховецком полигоне в Горьковской области начались войсковые испытания четырех пушек С-3, изготовленных заводом «Большевик». В процессе испытаний произвели выстрел по «Тигру» с дистанции 1500 м, и броня его была пробита. При обстреле САУ «Фердинанд» на той же дистанции пробоин не было, но САУ вышла из строя из-за откола брони с внутренней стороны. Позже за это пушку в войсках часто именовали грабинским «зверобоем».

Войсковые испытания были закончены 2 мая. Они показали, что «прыганье» пушки устранить не удалось – это было органическим недостатком столь мощной пушки. Также серьезным недостатком была сильная вспышка, образование облака дыма и пыли при стрельбе на небольших углах возвышения и настильных траекториях – это ослепляло расчет и демаскировало позицию батареи. Но это была неизбежная цена за малый вес пушки – мощный дульный тормоз поглощал 60% энергии отката. Комиссия также отметила еще несколько дефектов, например поломку кулачков полуавтоматики затвора, но их посчитали временными производственными недоработками непринципиального характера.

Постановлением ГКО от 7 мая 1944 г. пушка С-3 была принята на вооружение под наименованием «100-мм полевая пушка обр. 1944 г.», а заводской индекс ее стал БС-3. Дело в том, что администрация завода «Большевик» решила увековечить свои труды и добавила букву «Б» – индекс своего завода – к индексу ЦАКБ.

Термин «полевая пушка» появился в названиях орудий впервые после 1917 г. Дело в том, что работники ГАУ оказались в большом затруднении, решая, как назвать новую пушку. Для дивизии она была слишком тяжела, и ни одна БС-3 в дивизии и бригады до конца войны так и не поступила. Не называть же ее армейской пушкой или орудием большой мощности. Почему ее не назвали противотанковой, а вспомнили древнее название «полевая», можно только гадать.

Первые пятьдесят пушек БС-3 РККА приняла у промышленности в мае 1944 г., а всего до конца года была принята 291 пушка. Еще 250 пушек было принято с 1 января по 1 мая 1945 г.

К 1 января 1945 г. в армейской артиллерии находилось 98 пушек БС-3. Все они были приданы в качестве средств усиления пяти танковым армиям – по одному полку пятибатарейного состава. Всего в полку по штату было положено иметь 20 пушек БС-3.

С ноября 1944 г. в артиллерии РВГК стали формировать истребительно-противотанковые полки четырехбатарейного состава. Всего в таком полку имелось 16 пушек БС-3. К1 января 1945 г. в артиллерии РВГК находилось 87 пушек БС-3.

В начале 1945 г. в 9-й Гвардейской армии в составе трех стрелковых корпусов было сформировано по одному пушечному артиллерийскому полку, вооруженному двадцатью пушками БС-3. Всего к 1 мая 1945 г. в стрелковых корпусах насчитывалось 58 пушек БС-3, в общевойсковых армиях – 16, в танковых армиях – 95, в РВГК – 234. Серийно пушки БС-3 производились на двух заводах. Данные заводских отчетов приведены в табл. № 8.

Таблица № 8
Завод	1944 г.	1945 г.	1946 г.	1947 г.	1948 г.	1949 г.	1950 г.	1951 г.
№7	66	720	1015	306	201	256	107	200
№232	275	420	250	-	-	—	-	-
В 1951 г. производство БС-3 было окончательно прекращено.Пушку перевозили без передка. Для перевозки применялись тягачи АТ-Л и Я-12, бронетранспортер М-2, а также автомобиль ЗИС-151.

В послевоенные годы пушка БС-3 подверглась небольшой модернизации, это в первую очередь касалось прицелов и боеприпасов.

В 1945 г. ОКБ-172 разработало экстралегкие снаряды типа «Кольцо». При стрельбе ими из БС-3 была получена начальная скорость 1650 м/с. Но тогда нужды в снарядах типа «Кольцо» и подкалиберных снарядах не было, так как калиберные бронебойные снаряды и так пробивали броню любого немецкого танка (САУ «Фердинанд» на Восточном фронте были применены лишь два раза).

В 1950 г. на заводе № 7 был изготовлен опытный образец пушки БС-3 с безгильзовой обтюрацией. Он прошел испытания, но не был принят на вооружение.

До начала 60-х гг. пушки БС-3 могли успешно пробить броню любого западного танка. Но позже ситуация изменилась: бронебойные калиберные снаряды БС-3 не могли пробивать лоб башни и верхнюю лобовую броню танков М-48А2, М-60 и «Чифтен». В связи с этим срочно были разработаны и приняты на вооружение оперенные подкалиберные и кумулятивные снаряды. Причем подкалиберные снаряды могли пробивать любую броню М-48А2 и башни М-60 и «Чифтена», но не пробивали лобовую верхнюю броню М-60 и «Чифтена». Кумулятивные же снаряды пробивали любую броню всех трех танков.

В 80-х гг. в боекомплект БС-3 поступил противотанковый управляемый снаряд 9М117 (комплекс «Бастион»), имевший эффективную дальность стрельбы 100—4000 м и пробивавший по нормали броню толщиной до 550 мм. Однако в войсках снарядов было очень мало.

100-мм полевые пушки БС-3 до сих пор состоят на вооружении в армиях ряда стран. Они интенсивно использовались в локальных войнах 1949—1991 гг.

Конкурентки и наследницы БС-3

На основании постановления ГКО № 3187 от 15 апреля

1943 г. ЦАКБ под руководством Грабина помимо 100-мм пушки С-3 разработало еще две тяжелые противотанковые пушки: 85-мм пушки С-3-1 и 122-мм пушки С-4. Оба орудия должны были иметь единый лафет от С-3.

Любопытно, что высокое начальство не знало, как классифицировать эти пушки. По мощности и весогабаритным характеристикам они соответствовали корпусным, но их главным назначением была борьба с танками. В конце концов и все три пушки получили название «полевые».

Пушка С-4 имела баллистику корпусной пушки А-19, и для нее использовались те же боеприпасы. Основными отличиями ее качающейся части от А-19 были вертикальный клиновой затвор и дульный тормоз. Лафет пушки С-4 имел упроченные станины и лобовую коробку, а также усиленное торсионное подрессоривание.

В апреле 1943 г. рабочие чертежи опытных образцов 100-мм пушки С-3 и 122-мм пушки С-4 были изготовлены и отправлены в Пермь на завод № 172. К сентябрю 1943 г. опытные образцы были изготовлены и отправлены в Подлипки в ЦАКБ. Полигонные испытания начались на Софринском полигоне, но после поломок пушка С-4 была отправлена на доработку в ЦАКБ. В 1944 г. заводские испытания возобновились на Гороховецком полигоне. В 1945 г. опытная четырехорудийная батарея пушек С-4 проходила войсковые испытания. Всего было изготовлено пять пушек С-4. По результатам войсковых испытаний заводу № 7 было поручено доработать рабочие чертежи С-4 и изготовить серию из 20 пушек. Однако постановлением Совмина СССР № 196-98 от 28 декабря 1948 г. работы по 122-мм корпусной пушке С-4 были прекращены. (Как видим, ГАУ в очередной раз переклассифицировало С-4.)

По неясным причинам проектирование 85-мм пушки С-3-1 затянулось почти на год, и это, видимо, определило ее судьбу. Пушка С-3-1 имела ствол с вертикальным клиновым затвором и дульным тормозом с эффективностью 40%. Лафет был взят от С-3 почти без изменений. Баллистика С-3-1 существенно превосходила 85-мм пушку Д-44. Основным недостатком ее был тяжелый лафет.

В 1946 г. Грабин начал проектирование 85-мм противотанковой пушки большой мощности С-6. Она действительно была мощнее поступившей на вооружение 85-мм пушки Д-44, по сравнению с С-3-1 пушка С-6 по баллистике не отличалась.

В 1948 г. был изготовлен опытный образец С-6, который после прохождения заводских испытаний отправили на полигонные испытания на Ржевку. С опытным образцом были присланы две свободные трубы. Из первой проведено 185 выстрелов, а из второй – 868. По заключению комиссии С-6 полигонные испытания не выдержала и была отправлена на доработку.

В 1949 г. в ЦНИИ-58 пушку доработали и присвоили ей индекс С-6А. В 1950 г. пушка С-6А прошла длительные полигонные испытания на Ржевке. Всего из нее было сделано 1389 выстрелов. Вместе с С-6 (С-6А) на Ржевке испытывалась еще одна 85-мм пушка с той же баллистикой. Это была противотанковая пушка Д-48, сконструированная в КБ завода № 9 (Свердловск) под руководством Ф.Ф. Петрова.

Опытный экземпляр Д-48, изготовленный заводом № 9, был сдан ГАУ 31 декабря 1948 г. Полигонные испытания его проводились на ГАП в I квартале 1949 г., однако на 399-м выстреле испытания приостановили, так как дульный тормоз повышенной эффективности «калечил расчет». После доставки нового дульного тормоза во второй половине апреля испытания возобновились и продолжились до июня 1949 г. Доработанный по результатам полигонных испытаний новый образец Д-48 был закончен заводом в апреле 1950 г., а затем пушка прошла сравнительные испытания с 85-мм пушкой С-6.

18 декабря 1950 г. вышло Заключение АК ГАУ за № 1726857, где было сказано, что «С-6А значительно уступает Д-48», и ее испытания следует прекратить. Следует отметить, что и у пушки Петрова дела шли совсем не блестяще, и на вооружение ее сумели принять лишь в 1953 г., а малую серию в 28 пушек выпустили в 1954 г.

Баллистические данные пушек С-6 и Д-48 (начальная скорость бронебойного снаряда 1050 м/с) были определены Главным артиллерийским управлением и переданы конструкторам. Грабин еще в 1946 г. попытался создать 85-мм противотанковую пушку с еще лучшей баллистикой. По теме «Н14-17» в 1946 г. начались работы по наложению 85-мм баллистического ствола ОПС-10 на лафет 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. Использование готового лафета могло ускорить работы, да и его большой вес позволял обойтись без дульного тормоза.

Ствол ОПС-10 имел длину 7260 мм, что соответствовало 85,4 калибра, т. е. намного больше, чем все состоявшие на вооружении противотанковые пушки. Ствол состоял из свободной трубы, кожуха и казенника. Затвор – клиновой горизонтальный с механической полуавтоматикой копирного типа. Вес откатных частей составлял 265 кг. Бронебойный снаряд весом 9,8 кг при метательном заряде 9,24 кг имел начальную скорость 1200 м/с. Такую скорость раньше имели только подкалиберные снаряды, и то у самых мощных противотанковых пушек.

Опытный баллистический ствол ОПС-Ю был изготовлен, наложен на лафет МЛ-20, прошел заводские испытания и в 1948 г. был отправлен на полигонные испытания. Однако дальнейшего развития противотанковые пушки с такой баллистикой в СССР тогда не получили. Очевидно, тут сказалась самоуверенность наших военных, считавших, что калиберные снаряды Д-48 и БС-10 могут пробить броню любых танков вероятного противника на всех реальных дистанциях.

Кстати, Грабин учел и эти настроения в ГАУ. В 1947 г. был изготовлен опытный образец 100-мм легкой полевой пушки C-6-II. При ее создании был использован лафет пушки С-6 с небольшими изменениями. Зачем создавалась пушка? Это ясно из самого названия. Вспомним, что БС-3 официально называлась 100-мм полевая пушка, а ее вес в боевом положении составлял 3650 кг. Новая пушка была гораздо легче: ее вес был всего 2300 кг, т. е. в полтора раза меньше. Это качество было крайне существенно для дивизионной артиллерии.

Но за все, как говорится, надо платить, и пришлось поступиться баллистикой. Начальная скорость для бронебойного снаряда весом 15,88 кг снизилась с 895 м/с у БС-3 до 750 м/с. Но и этого, по мнению ГАУ, хватало, чтобы пробить броню танков вероятного противника.

Для С-6-II был спроектирован легкий осколочно-фугасный снаряд (13,88 кг против 15,6 кг у БС-3). При начальной скорости 700 м/с и угле возвышения 30° дальность стрельбы составляла около 13,4 км. Пушка C-6-II имела углы вертикального наведения от —5° до +30° и угол горизонтального наведения 56°.

АК ГАУ отказался принять на вооружение 100-мм пушку C-6-II. Найти это заключение мне не удалось, и мотивировка отказа осталась невыясненной.