Текст книги "Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Ф-22 – лучшая противотанковая пушка вермахта

Невероятно, но 76-мм пушка Ф-22 в начале 1942 г. стала самой мощной противотанковой пушкой вермахта. Резонный вопрос: как такое могло случиться?

25 июня 1941 г. – четвертый день войны. В книге записей начальника германского генерального штаба генерал-полковника Гальдера следуют одна за другой победные реляции и вдруг после разговора по телефону со штабом группы армий «Центр» идет запись: «Получены данные о новом типе русского тяжелого танка: вес 52 тонны, лобовая броня – 37 см (?), бортовая броня – 8 см... 50-мм противотанковая пушка пробивает броню только под орудийной башней. 88-мм зенитная пушка, видимо, пробивает также бортовую броню (точно еще не известно). Получены сведения о появлении еще одного нового танка, вооруженного 75-мм пушкой и тремя пулеметами».

Так немецкое командование впервые узнало о новых советских танках КВ.

Строго говоря, германская разведка еще до войны узнала о существовании танков Т-34 и КВ. Но информация эта

* Грабин В. Г.Оружие победы. С. 459.

была противоречива и до сведения полевых войск не доводилась.

Сразу же выяснилось, что все немецкие танковые и противотанковые пушки не пробивают броню танков КВ и Т-34, а советские 76-мм танковые орудия длиной в 30 калибров (Л-11 и Ф-32) и в 40 калибров (Ф-34 и ЗИС-5) пробивают броню всех немецких танков на дистанции до 1000 м. После первых же боев немецкие солдаты окрестили свои 3,7-см противотанковые пушки «дверными молотками» и «армейскими хлопушками». В одном из донесений говорилось, что расчет 3,7-см противотанковой пушки добился 23 попаданий в один и тот же танк Т-34, и лишь когда снаряд угодил в основание башни, танк был выведен из строя. Танк T-III с 50 метров попал в Т-34 четыре раза, а затем с 20 метров еще раз, но все снаряды раскалывались на части, не повреждая брони.

Руководство вермахта в конце 1941 г. и в первой половине 1942 г. предприняло экстренные меры для обеспечения войск материальной частью, способной поражать танки Т-34 и КВ. Немцы пошли двумя путями: во-первых, создали новые боеприпасы для стоявших на вооружении танковых и противотанковых орудий, и, во-вторых, в войсках появились новые, более мощные противотанковые пушки.

В боекомплект всех танковых и противотанковых орудий были введены подкалиберные снаряды, резко увеличившие бронепробиваемость, правда, на небольших дистанциях. Орудия калибра 75 мм и выше получили кумулятивные снаряды, бронепробиваемость которых не зависела от дальности стрельбы. Для 3,7-см противотанковой пушки была принята надкалиберная кумулятивная мина, заряжаемая с дула. Табличная дальность стрельбы такой миной составляла 300 м, о скорострельности и меткости стрельбы миной говорить не приходится. Надо полагать, мина была принята в основном для поднятия морального духа расчетов.

В 1941—1942 гг. немцы не создавали тяжелых противотанковых пушек. Тут сказались надежды на «блицкриг», на легкие противотанковые пушки с коническим каналом ствола и консерватизм немецких генералов, психологически не готовых перейти от миниатюрной 3,7-см пушки РАК 35/36,

за два года расстрелявшей танки всей Европы, к 88-мм или 128-мм орудиям.

Наиболее же дешевыми противотанковыми пушками стали трофейные дивизионные пушки. В конце 1941 – начале 1942 гг. немцы наложили на лафет своей 5-см противотанковой пушки РАК 38 качающуюся часть трофейной французской 75-мм пушки обр. 1897 г., снабдив ее дульным тормозом. Новая противотанковая пушка получила название «7,5-см РАК 97/38».

В 1942 г. и первой половине 1943 г. самой мощной противотанковой пушкой вермахта действительно была Ф-22: в 1941 г. несколько сотен этих пушек были захвачены целыми и невредимыми.

Пятьсот шестьдесят пушек Ф-22 были переделаны в буксируемые противотанковые 7,62-см пушки РАК 36(r) ³³ 33
  r – трофейная русская пушка.


[Закрыть]. Немцы расточили камору Ф-22, увеличили заряд в 2,4 раза, установили дульный тормоз, уменьшили угол возвышения и исключили механизм переменного отката. Здесь надо отметить, что немцы просто исправили «капризы» Тухачевского и ряда других военных, в свое время заставивших Грабина в таком мощном орудии использовать гильзу обр. 1900 г., ограничивавшую вес заряда, и ввести угол возвышения 75°, дабы из него можно было вести стрельбу по самолетам. Передок у пушки, естественно, был исключен, так как немцы использовали только механическую тягу. Вес РАК 36(г) в походном и боевом положениях был около 1710 кг, а угол вертикального наведения составлял от —6° до +18°.

Для РАК 36(r) немцы спроектировали четыре снаряда: бронебойный калиберный Pz.Gr.39 весом 7,54 кг и начальной скоростью 740 м/с, подкалиберный Pz.Gr.40 весом 4,05 кг и начальной скоростью 990 м/с, кумулятивный HL.Gr.38 с начальной скоростью 450 м/с и осколочный Sp.Gr.39 весом 6,2 кг и начальной скоростью 550 м/с. Всего таких снарядов в 1942—1945 гг. было изготовлено 4,2 млн штук.

Эти снаряды предназначались не только для буксируемых 7,62-см пушек РАК 36(r), но и для самоходных установок, оснащенных переделанными Ф-22.

В начале декабря 1941 г. германская фирма «Алкет» на шасси легкого чешского танка 38(t) изготовила первый об

разец истребителя танков «Мардер III» с 7,62-см пушкой РАК 36(r). В 1942 г. было изготовлено 344 самоходных артиллерийских установки, а в 1943 г. – еще 19. Вес установки составлял 10,7 т, толщина лобовой брони корпуса 50 мм, в боекомплект входило 30 выстрелов, скорость хода достигала 42 км/ч.

Установки «Мардер III» немцы успешно применяли не только на Восточном фронте, но и в Северной Африке против английских танков.

В начале 1942 г. та же фирма «Алкет» на шасси легкого танка T-II создала истребитель танков «Мардер II» с 7,62-см пушкой РАК 36(r). В 1942 г. было выпущено 184 установки, а в 1943 г. – еще 8. Вес САУ «Мардер II» составлял 12 т, лобовая броня корпуса и рубки – 30 мм, боекомплект – 30 выстрелов, скорость хода – до 40 км/ч.

В 1942—1943 гг. в Северной Африке в армии Роммеля в составе 605-го противотанкового дивизиона воевало девять самоходных артустановок F.K.36(r). Их создавали, устанавливая пушки Ф-22 на шасси полугусеничного тягача Sd.Kfz.6. Пушка помещалась в бронированной рубке с толщиной брони 10 мм. Полный вес установки составлял 10,5 т. Экипаж – 5 человек. Скорость хода по шоссе – 50 км/ч.

Пример немцев оказался заразительным, и румыны изготовили 34 76-мм САУ, вооруженные грабинской Ф-22. В качестве шасси был использован трофейный советский танк Т-60.

Наши солдаты не без оснований называли пушку РАКЗб(r) «гадюкой» или «коброй». Несколько десятков пушек РАК 36(r) было захвачено советскими войсками под Сталинградом. Часть трофейных «гадюк» поступила на вооружение наших истребительно-противотанковых дивизионов.

Грабин писал:

«Одну такую пушку доставили инспектору артиллерии. Комкор Воронов пригласил начальника ГАУ и меня для ознакомления с “немецкой новинкой”. Осмотрев ее, я установил, что гитлеровцы разгадали наш замысел, заложенный в конструкцию Ф-22 еще в 1935 г. Они расточили камору (мы так и думали сделать), благодаря чему увеличили мощность, поставили дульный тормоз, перенесли привод подъемного механизма на левую сторону, уменьшили угол

возвышения и таким образом создали мощную пушку для борьбы с нашими танками. Кроме того, модернизировав таким образом нашу Ф-22, они установили ее на гусеничное шасси, т. е. создали самоходную пушку.

Во время осмотра Воронов спросил меня:

– Не смогли бы и мы повысить мощность нашей дивизионной пушки?

Я ответил:

– Мы могли бы модернизировать Ф-22 образца 1936 г., но я не знаю, сколько их в армии и смогут ли их поставить на завод для модернизации. Можно заново организовать валовое производство пушек, но это сопряжено с большими трудностями, так как нет технологического оснащения.

На это Воронов ничего не сказал»*.

Немцы по достоинству оценили и дивизионные 76-мм пушки УСВ обр. 1939 г. Они использовали трофейные УСВ в качестве полевых (дивизионных) орудий, присвоив им название 7,62-см F.K.39. Точное число пушек УСВ, использованных немцами, установить не удалось, но к марту 1944 г. вермахт располагал 359 такими орудиями, из которых 295 находились на Восточном фронте, 24 – во Франции и 40 – в Дании.

В качестве противотанковой пушки УСВ немцы не применяли, так как еще штатные (советские) бронебойные снаряды при стрельбе по танку Т-34 на дистанции до 600 м пробивали только нижнюю вертикальную броню корпуса.

В 1943—1944 гг. румыны попытались использовать 76-мм пушку ЗИС-3 для создания самоходной противотанковой пушки на шасси чешского танка «Шкода R.2». Вес установки составил 11,5 т, лобовая броня корпуса – 25 мм, боекомплект – 30 выстрелов, скорость хода – до 35 км/ч. Всего была изготовлена 21 САУ. Эти установки оказались неэффективными для действий против танков Т-34, и дальнейшее переоборудование танков «Шкода R.2» было прекращено. Остальные танки румыны хотели оснастить 88-мм германскими противотанковыми пушками, но капитуляция Румынии в августе 1944 г. сорвала эти планы. Кстати, одна самоходная установка «Шкода R.2» сохранилась до сих пор и находится в военном музее в Бухаресте.

* Грабин В.Г.Оружие победы. С. 230.

Германское командование очень высоко оценило и 57-мм грабинские пушки ЗИС-2, захваченные вермахтом в 1943—1944 гг. В немецких войсках ЗИС-2 получила название «5,7-см РАК 208(r)*.

Оценка грабинских пушек, действовавших на стороне противника, вопрос весьма сложный и деликатный. В Приложениях есть две статистические таблицы (№ 20 и № 21), а выводы пусть делает читатель.

Самоходная установка СУ-76

В годы войны было создано несколько опытных самоходных артиллерийских установок с 76-мм пушкой ЗИС-3. Так, на базе тяжелого танка Т-60 была создана открытая установка ОСУ-76. Двигатель установки мощностью 50 л. с. был взят от автомобиля ГАЗ М-1. Пушка ЗИС-3 устанавливалась в корме. Угол вертикального наведения пушки составлял от —5° до +12°, угол горизонтального наведения был 20°, боекомплект – 30 выстрелов. Вес установки достигал 4,2 т. Был изготовлен опытный образец установки, но на вооружение ОСУ-76 не приняли.

Закрытая установка СУ-12 была создана на шасси легкого танка Т-70. Полевая пушка ЗИС-3 устанавливалась в СУ-12 без каких-либо изменений. Первоначально лобовая коробка пушки была прикреплена к переднему броневому листу корпуса, а укороченная трубчатая станина – к бортовым листам. В дальнейшем лобовая коробка и станины были заменены поперечной балкой, приваренной к корпусу машины, на которой крепился верхний станок. Кроме того, выходящие за броню корпуса противооткатные устройства были прикрыты подвижной бронировкой, а возникший в результате этого перевес качающейся части на дуло устранялся грузом, прикрепленным к люльке.

Угол вертикального наведения установки составил от —2,5° до +25°, угол горизонтального наведения 30°. Боекомплект – 30 выстрелов. Скорострельность по руководству службы достигала 15 выстрелов в минуту, но фактически не превышала 6 выстрелов в минуту.

Силовая установка состояла из двух двигателей ГАЗ-202 мощностью по 70 л. с. каждый, которые обеспечивали максимальную скорость по шоссе до 44 км/ч.

Толщина лобовой брони 35 мм.

Государственные испытания СУ-12 начались в декабре

1942 г. Испытания выявили ненадежность трансмиссии и привода ведущих колес, из-за чего возникали частые поломки. После доработки установка была принята на вооружение под индексом СУ-76.

Всего выпустили 360 установок СУ-76. Выпуск машин был прекращен из-за выявленных дефектов и ненадежности ряда узлов, в том числе мотоустановки с параллельноспаренными двигателями, расположенными в передней части корпуса, и коробки передач.

В конце 1943 г. установку СУ-76 модернизировали, и она получила индекс СУ-76М. На ней сняли броневую крышу, установили 7,62-мм пулемет, моторы ГАЗ-202 заменили на ЗИС МФ. Также была изменена силовая передача.

Всего с 1943 г. по май 1945 г. промышленность сдала 11 442 установки СУ-76 и СУ-76М.

Первоначально установки СУ-76 поступали на вооружение самоходных артиллерийских полков танковых, механизированных и кавалерийских корпусов. К 1 июня 1943 г. в составе танковых и механизированных корпусов было 35 установок, а в составе кавалерийских корпусов – 9.

В апреле 1944 г. в состав стрелковых дивизий был введен отдельный самоходный артиллерийский дивизион в составе трех батарей по четыре установки СУ-76 и одна установка командира дивизиона.

Всего к 1 июня 1944 г. в составе дивизий имелось 319 установок СУ-76. Кроме того, 643 установки было в составе корпусной артиллерии и 1281 установка в частях артиллерии РВГК.

К 1 мая 1945 г. число установок СУ-76 в составе дивизионной артиллерии составило 644, корпусной – 515 и частей РВГК – 1314, т. е. всего 2473 установки.

Можно сказать, установки СУ-76 были «рабочими лошадками войны». Сопоставив данные производства СУ-76 и число установок, состоявших на вооружении к маю 1945 г., нетрудно оценить их огромные потери в годы войны.

Кроме установок СУ-76 и СУ-76М, на фронтах Великой Отечественной войны применялись и 76-мм самоходные установки СУ-76И. Эти установки были созданы на шасси трофейных германских танков T-III. С трофейных танков снимались башни, а взамен ставились броневые рубки. Установки оснащались грабинскими 76-мм танковыми пушками Ф-34. Пушка цапфами рамки устанавливалась в под-цапфенниках амбразуры люльки. Угол вертикального наведения составлял от —3° до +20°, угол горизонтального наведения 30°. Боекомплект – 96 выстрелов. Лобовая броня корпуса – 50 мм. Вес установки 22,5 т. Максимальная скорость передвижения по шоссе достигала 50 км/ч. Экипаж – 4 человека. Практическая скорострельность 5—6 выстрелов в минуту.

Всего в установки СУ-76И переделали до 200 танков T-III.

В заключение стоит сказать пару слов и об оригинальной колесной самоходной пушке КСП-76. Опытная установка была создана в 1944 г. в КБ Горьковского автозавода под руководством В.А. Грачева. В качестве шасси был взят полноприводной грузовой автомобиль ГАЗ-63 с базой 3200 мм. Корпус установки был сварен из броневых листов и открыт сверху. Рулевое управление и сиденье водителя размещены справа спереди, командир-наводчик размещался слева, а заряжающий – в кормовой части на откидном сиденье слева от пушки.

Вращающаяся часть 76-мм пушки ЗИС-3 была поставлена на установку КСП-76 почти без изменений. Выступающая часть пушки брони не имела. Угол вертикального наведения составлял от —3° до +15°, угол горизонтального наведения 37°. Боекомплект – 54 выстрела. Двигатель ГАЗ-11 мощностью 85 л. с. позволял развивать скорость по шоссе до 62,5 км/ч. Толщина лобовой брони 16,5 мм. Экипаж – 3 человека. Вес установки 5,4 т. САУ имел очень низкий силуэт – ее высота составляла всего 1550 мм, что являлось большим достижением для противотанковой пушки. Зато и клиренс не превышал 273 мм.

Установка КСП-76 имела недостаточную проходимость, да и для 1944 г. пушка ЗИС-3 была слишком слаба и не в состоянии бороться с танками «Тигр» и «Пантера». В результате КСП-76 так и не была принята на вооружение.

Разработка 76-мм дивизионных и противотанковых пушек с баллистикой 76-мм зенитной пушки обр. 1931 г.

Основанием для начала работ над 76-мм дивизионной пушкой ЗИС-13 в КБ Грабина послужил Приказ по Наркомату вооружений от 14 июня 1940 г. Патроны и баллистика пушки взяты от 76-мм зенитной пушки обр. 1931 г. Лафет принадлежал серийной 76-мм пушке УСВ. ЗИС-13 отличалась от нее только свободной трубой ствола и усиленным тормозом отката. Длина ствола 54,8 калибра, вес осколочно-фугасного снаряда 6,61 кг, начальная скорость 813 м/с.

Опытный образец пушки ЗИС-13 был изготовлен на заводе № 92. Заводские испытания проведены с 9 сентября

1940 г. по 19 февраля 1941 г. В конце февраля 1941 г. пушка была отправлена на АНИОП для проведения полигонных испытаний. Дальнейшие работы по ней были прекращены в связи с созданием 57-мм пушки ЗИС-2.

В 1944 г. в ЦКБ под руководством Грабина была создана 76-мм пушка ЗИС-С-58-I, близкая по конструкции лафета к 85-мм пушке ЗИС-С-58-II. Опытный образец пушки был изготовлен заводом № 92. После прохождения полигонных испытаний опытный образец пушки отправили на НИАП, где из него было сделано 368 выстрелов, из которых 67 – на усиленном заряде. 16 мая 1946 г. вышло заключение АК ГАУ за № 1112657, которым предписывалось прекратить дальнейшие испытания ЗИС-С-58-I – война кончилась, и пушка с такими характеристиками оказалась не нужна.

Создание ЦАКБ

Воспоминания В.Г. Грабина хронологически заканчиваются началом 1942 г., и о последующих событиях мы никогда не узнаем от самого конструктора.

Но можно восстановить картину жизни Василия Гавриловича. В начале 1940 г. Грабину было присвоено звание военинженера 1 ранга, а 1 августа 1940 г. его переименовали в генерал-майора. 20 февраля 1942 г. Грабину присвоили звание генерал-лейтенанта технических войск, а 30 марта 1945 г. – генерал-полковника технических войск.

В 1941 г. Грабин стал доктором технических наук. В том же году он стал депутатом Верховного Совета СССР.

В личной жизни конструктора изменений мало. В 1939 г. в семье Грабиных родился второй сын Борис.

По должности Василий Гаврилович оставался только начальником Отдела главного конструктора завода им. Сталина (№ 92) и формально был подчинен директору завода А.С. Еляну и наркому вооружений Д.Ф. Устинову, но уже давно, минуя их, напрямую сносился с Молотовым, Ждановым и самим Сталиным.

У Василия Гавриловича было большое честолюбие и стремление к власти. В данном случае эти черты характера сыграли положительную роль, поскольку в ином случае Грабин не стал бы ведущим конструктором советской артиллерии.

Василий Гаврилович еще до войны неоднократно поднимал вопрос о кооперации артиллерийских заводов и их КБ. Очевидно, он стал инициатором создания Центрального артиллерийского конструкторского бюро (ЦАКБ). Документов на этот счет не найдено. Видимо, где-то в июле – начале августа 1942 г. Грабин вышел на Сталина и предложил организовать ЦАКБ. Надо сказать, что объективные предпосылки для создания Центрального артиллерийского КБ были.

В 1941—1942 гг. ряд артиллерийских КБ ленинградских заводов – «Большевика», JIM3 им. Сталина, завода им. Фрунзе, а также сталинградского завода «Баррикады», киевского «Арсенала» были эвакуированы на Урал и в Сибирь. Зачастую конструкторы одного КБ оказывались в городах, удаленных друг от друга на сотни километров. К примеру, инженерно-технический состав завода «Баррикады» осенью

1942 г. был буквально раскидан по семнадцати городам.

В книге «Личное дело» волгоградский инженер и историк А.Ф. Рябец пишет, что «Д.Ф. Устинов, В.Г. Грабин, И.И. Иванов и др. вышли с предложением немедленно возобновить разработки артсистем и сосредоточить их в одном месте». Но очевидно, что с самого начала ЦАКБ создавали под Грабина и

для Грабина. На мой взгляд, бывший главный конструктор завода «Баррикады» И.И. Иванов был заинтересован в создании ЦАКБ, а вот нарком Устинов уже тогда сильно конфликтовал с Грабиным и вряд ли желал его усиления.

Так или иначе, но 16 сентября 1942 г. нарком приказом утвердил предложение о ЦАКБ как самостоятельной организации по проектно-конструкторским работам с подчинением непосредственно руководству Наркомата вооружений и утвердил представленные Грабиным списки сотрудников.

Пятого ноября 1942 г. Сталин подписал постановление ГКО о создании ЦАКБ на базе бывшего ГКБ-38. Начальником и главным конструктором бюро был назначен генерал-лейтенант В.Г. Грабин. Его заместителями по проектированию стали генерал-лейтенант И.И. Иванов, а по науке – М.Я. Крупчатников.

В конце августа 1943 г. в подмосковный городок Калининград (ныне г. Королев) прибыли квартирьеры Грабина. Будущему ЦАКБ была предоставлена часть помещений бывшего завода им. Калинина. Сам завод был эвакуирован 19 октября 1941 г. в Свердловск. В декабре 1942 г. постановлением ГКО на части завода был создан артиллерийский завод № 88, директором которого назначили А.Д. Калистратова. Таким образом, в маленьком Калининграде оказались две довольно крупные фирмы.

С самого начала между соседями возникли серьезные трения. Сотрудники завода № 88 утащили из помещений, предназначенных для ЦАКБ, все, что могли, вплоть до электрических проводов. А.П. Худяков писал:

«Столь непристойной операцией руководил лично заместитель директора завода № 88 Андрей Григорьевич Сидоров» ³⁴ 34
  Худяков Л.П.В. Грабин и мастера пушечного дела. С. 232.


[Закрыть]. «Во время работы бригады конструкторов на передаваемом нам заводе растаскивание всего, что можно было увезти и унести, приняло угрожающее положение. Пошли к директору завода № 88 А.Д. Калистратову. “Товарищ директор, как понимать творимое безобразие?” “Восстановление вашего предприятия стоит 50 миллионов рублей, а потерявши голову – по волосам не плачут!” – ответил директор и дал нам понять, что разговор окончен» ³⁵ 35
  Там же. С. 234.


[Закрыть].

Такие отношения с заводом № 88 продолжались и в дальнейшем. Так, к примеру, 26 ноября грабинцы захватили пятиэтажный дом в Калининграде. Генерал-лейтенант Грабин лично приказал заместителю по быту Зенину выставить у дома вооруженную охрану. Но Зенин забыл это сделать, и ночью в дом самовольно вселились сотрудники завода № 88. Грабин приказал отстранить Зенина от работы.

В помещениях ЦАКБ не было света, не работали водопровод и канализация.

С помощью Д.Ф. Устинова квартирьерам Грабина к 7 октября удалось отвоевать несколько пустующих жилых домов, а для самого Грабина был отремонтирован дом бывшего начальника охраны завода.

Ядро ЦАКБ составляли 107 сотрудников бывшего Отдела главного конструктора завода № 92, к которым присоединилось около 50 конструкторов и инженеров из различных КБ и НИИ. Среди них были А.Г. Гаврилов, М.М. Розенберг, Е.Г. Рудяк, Б.С. Коробов, Л.Г. Драпкин, Д.Е. Бриль, И.И. Иванов, Г.И. Сергеев, Р.Ф. Черкасов, Б.И. Жидков, Г.И. Шаба-ров, С.М. Колесников, С.М. Теплых и др.

5 января 1943 г. Грабин и И.И. Иванов с семьями переехали из Москвы в Калининград. Для их семей приготовили жилье в бездействовавшей заводской пожарной части.

1 февраля ЦАКБ заняло пустовавший дом отдыха в Тарасовке, находившейся в нескольких километрах от Калининграда.

С созданием Центрального артиллерийского конструкторского бюро (ЦАКБ) сбылись мечты Грабина заниматься проектированием всех без исключения артиллерийских систем. Само название обязывало к этому. В тематическом плане ЦАКБ на 1943 г. было свыше пятидесяти тем. Среди них – полковые, дивизионные, зенитные, танковые и казематные орудия, пушки для САУ, кораблей и подводных лодок. Планировалась разработка нескольких минометов калибра от 82 до 240 мм. Впервые Грабин решил заняться и авиационными пушками, как классической схемы, так и динамореактивными.

Руководить специальным подразделением (комплексом), занимавшимся зенитной артиллерией, был назначен Д.И. Шеффер; морской и полевой артиллерией большой и особой

мощности – И.И. Иванов; полковой и танковой артиллерией – А.Г. Гаврилов, и т. д.

Для орудий, создаваемых в ЦАКБ, Грабин выбрал и новый заводской индекс «С». Расшифровку этого индекса я не нашел, но полагаю, что он был связан со Сталиным. Кстати, КБ завода № 92 тоже перестало давать своим изделиям индекс «ЗИС», а приняло новый индекс «ЛБ». Нетрудно догадаться, что индекс был выбран в честь Лаврентия Берия, свояка директора завода Еляна.

Забежим несколько вперед, чтобы больше не возвращаться к организационной части истории ЦАКБ.

Отношения Грабина и его заместителя, И.И. Иванова, внешне выглядели вполне лояльными. Как утверждали люди, лично знавшие И.И. Иванова, он был всегда корректным, дисциплинированным и выдержанным человеком. Но он, как и Грабин, был генерал-лейтенантом, профессором, кавалером ордена Ленина и т. п. и до 1942 г. возглавлял ОКБ завода «Баррикады», существенно превосходившего по мощности завод № 92. Тут возникла ситуация двух медведей в одной берлоге. Кроме того, руководство Артуправления ВМФ не ладило с Грабиным. Короче говоря, развод был неизбежен.

Началось все с мелочи. Несколько сотрудников ЦАКБ весной 1944 г. были направлены в Ленинград на завод «Большевик» для освоения серийного производства грабинской 100-мм пушки С-3. Не без участия Иванова ленинградская группа конструкторов постепенно усилилась. Постановлением Совнаркома от 27 мая 1944 г. для более успешного решения задач вооружения ВМФ был создан Ленинградский филиал ЦАКБ. Руководителем его, естественно, стал Иванов. В марте 1945 г. постановлением ГКО Ленинградский филиал ЦАКБ преобразован в самостоятельное предприятие – Морское Артиллерийское Центральное конструкторское бюро (МАЦКБ). Оно работало по-прежнему под началом Иванова. В своих воспоминаниях о Грабине АП. Худяков утверждает, что Грабин благожелательно относился к разделу ЦАКБ:

«Этому во многом способствовал наш генерал, который с пониманием относился к запросам “моряков” и их стремлению создать самостоятельную организацию»*.

* Худяков А.П.В. Грабин и мастера пушечного дела. С. 302.

Но есть основания усомниться в благожелательности Грабина. Не для того властолюбивый генерал собирал конструкторов по всей стране и буквально с нуля создавал ЦАКБ, чтобы делить его и лишиться проектов и опытных образцов корабельных и береговых артсистем.

Маленький штришок к отношениям Грабина и Иванова: последний с отделением МАЦКБ срочно ввел свой собственный индекс «СМ» для разрабатываемых артсистем. Не было бы беды, если бы Иванов присвоил индекс «СМ» новым разработкам. Но он поменял индексы даже у артсистем, разработка которых начиналась в ЦАКБ.

В 1948 г. МАЦКБ было переименовано в ЦКБ-34. До 1 августа 1959 г. И.И. Иванов бессменно им руководил.

Чехарда переименований конца 40-х гг. коснулась и ЦАКБ. В 1946 г. его переименовали в Научно-исследовательский институт артиллерийского вооружения (НИИ АВ), затем в НИИ-58 и, наконец, в ЦНИИ-58.

Как в военные, так и в послевоенные годы ЦАКБ (ЦНИИ-58) занималось десятками артиллерийских систем всех типов, причем некоторые системы разрабатывались по три и более лет. Чтобы рассказ о них был более понятным, я воспользуюсь тематическо-хронологическим порядком, т. е. разделю танковые, зенитные и другие артиллерийские системы. Во избежание путаницы в головах читателей до 1946 г. КБ Грабина будет упоминаться как ЦАКБ, а позже – ЦНИИ-58.