Текст книги "Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина"
Автор книги: Александр Широкорад
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Дивизионы особой мощности имели на вооружении 210-мм (один дивизион) пушки, 305-мм гаубицы (пять дивизионов) и 280-мм мортиры (восемь дивизионов).
По мобилизационному плану в артиллерии РГК формировались 3 пушечных, 5 гаубичных и 11 гаубичных полков большой мощности. Таким образом, общее число артиллерийских полков РГК увеличивалось с 55 до 74, в том числе гаубичных – до 60.
Кроме того, перед самым началом Великой Отечественной войны в составе артиллерии РГК было начато формирование десяти специальных противотанковых артиллерийских бригад по штатам, утвержденным 26 апреля 1941 г.
У немцев корпусной артиллерии как таковой не было, а были лишь части РГК. К 22 июня 1941 г. в их состав входили:
6 легких артиллерийских дивизионов трехбатарейного состава, на вооружении которых имелись 10,5-см и 15-см гаубицы;
22 дивизиона 10,5-см пушек трехбатарейного состава;
21 смешанный артиллерийский дивизион по две батареи 15-см полевых гаубиц и по одной батарее 10,5-см пушек в каждом;
41 дивизион 15-см полевых гаубиц трехбатарейного состава;
2 дивизиона 24-см гаубиц (всего 8 гаубиц);
2 смешанных моторизованных дивизиона по две батареи 21-см мортир трехорудийного состава и по одной батарее 15-см пушек в каждом;
Общая штатная численность вооружения АРГК в начале войны (с учетом мобилизационного развертывания) приведена в табл. № 4.
Таблица № 4
15 моторизованных дивизионов 21-см мортир по три батареи трехорудийного состава в каждом;
4 дивизиона и 1 батарея мортир большой мощности на механической тяге: 624-й и 641-й дивизионы состояли из одной батареи 21-см мортир (3 орудия) и двух батарей 30,5-см мортир (по 2 орудия в каждой), 815-й дивизион состоял из трех батарей по две 30,5-см мортиры в каждой, 800-й дивизион состоял из 810-й батареи (1 мортира калибра 35,5 см), 820-й батареи (1 мортира калибра 42 см), 830-й батареи (2 мортиры калибра 42 см), 779-я батарея (из двух мортир калибра 30,5 см).
4 моторизованных дивизиона 150-см пушек SKC 28 по три батареи трехорудийного состава в каждом и 698-я моторизованная батарея 15-см пушек (3 орудия);
2 моторизованных дивизиона 21-см пушек: 767-й дивизион двухбатарейного состава, по 2 орудия в батарее и 768-й дивизион однобатарейного состава, в батарее 2 орудия;
2 моторизованных дивизиона 24-см пушек: 1-й дивизион 84-го артиллерийского полка двухбатарейного состава (по 2 орудия в каждой батарее) и 2-й дивизион 84-го артиллерийского полка трехбатарейного состава (по 2 орудия в каждой батарее).
Кроме того, в состав РГК сухопутных войск Германии входила железнодорожная артиллерия. К 22 июня 1941 г. в ее составе были:
1 батарея железнодорожных орудий калибра 15 см двухорудийного состава;
2 батареи железнодорожных орудий калибра 17 см, в каждой батарее по 3 орудия;
1 батарея железнодорожных орудий калибра 21 см одноорудийного состава;
4 батареи железнодорожных орудий калибра 24 см, в одной батарее – 1 орудие, в остальных – по 2 орудия;
8 батарей железнодорожных орудий калибра 28 см, в одной батарее – 3 орудия, в остальных – по 2 орудия.
К 1 июня 1941 г. на вооружении вермахта состояло:
183 противотанковых пушек с коническим стволом калибра 2 см;
14 459 противотанковых пушек калибра 3,7 см;
1047 противотанковых пушек калибра 5 см;
4176 легких пехотных орудий калибра 7,5 см;
867 тяжелых пехотных орудий калибра 15 см;
7076 полевых гаубиц обр. 16 и 18 калибра 10,5 см;
2867 полевых гаубиц обр. 13 и 18 калибра 15 см;
388 мортир обр. 18 калибра 21 см;
760 пушек калибра 10,5 см.
Кроме того, использовались сотни малосерийных и трофейных орудий от 3,7-см противотанковых пушек до 52-см французских гаубиц.
К примеру, немцы использовали тридцать четыре 21-см длинные мортиры Круппа обр. 1916 г., оставшиеся еще со времен Первой мировой войны, двадцать две 21-см короткие мортиры «Шкода 18/19», четырнадцать 22-см мортир «Шкода 32(р)», захваченных у поляков, 22-см французские мортиры 531(f) и др.
Германский флот располагал также несколькими железнодорожными батареями.
В СССР же все железнодорожные установки находились в составе ВМФ. Железнодорожные установки калибра 130—203 мм успешно применялись белыми и красными практически на всех фронтах Гражданской, но в 1923—1925 гг. были переданы флоту. В ходе Великой Отечественной войны советским железнодорожным установкам ни разу не пришлось стрелять по морским целям, тем не менее их по-прежнему держали в подчинении ВМФ, хотя это было крайне неудобно при совместном ведении боевых действий с сухопутной артиллерией.
К 1 июня 1941 г. у немцев в строю находилось 377 самоходных артиллерийских установок калибра до 15 см, из которых около 250 было сосредоточено на советской границе. Речь идет о САУ на шасси германских и чешских танков, кроме того, имелось несколько десятков орудий на французских трофейных гусеничных шасси.
В обстановке строжайшей секретности фирма «Рейнметалл» изготовила семь самоходных 60-см мортир под кодом «изделие 040». Впервые эти мортиры были применены в июле 1941 г. против защитников Брестской крепости, а в
1942 г. они сыграли не последнюю роль во взятии немцами Севастополя.
РККА до конца 1942 г. вообще не имела самоходных артиллерийских установок.
Интересно, что немцы в 1940 г. запустили в производство безоткатные пушки (ДРП): 7,5-см и 10,5-см орудия LG. В 1940—1941 гг. было изготовлено 193 пушки калибра 7,5 см и
184 пушки калибра 10,5 см. Эти орудия использовались парашютистами и мобильными частями на Крайнем Севере. Как уже говорилось, у нас к 1941 г. все безоткатные орудия были сняты с вооружения и отправлены на переплавку.
Сравнение нашей и германской артиллерии показывает, что в области противотанковых орудий наши 45-мм пушки имели небольшое превосходство над германскими 37-мм пушками. Полковые пушки существенно уступали германским пехотным орудиям. Новые советские 122-мм и 152-мм гаубицы (М-30 и М-10) несколько превосходили германские 10,5-см и 15-см гаубицы.
В артиллерии большой и особой мощности вермахт существенно превосходил РККА как в количественном, так и в качественном отношении. Основу нашей артиллерии составляли орудия триплекса на гусеничном ходу: 152-мм пушка Бр-2, 203-мм гаубица Б-4 и 280-мм мортира Бр-5. С лафетом на гусеничном ходу даже со снятым стволом орудие передвигалось со скоростью 8—10 км/ч, а то и меньше. Чтобы перенести огонь орудия триплекса на 15° вправо или влево, требовалось около получаса работы нескольких расчетов. Мортиры калибра 280 мм обр. 1914/15 г. системы Шнейдера перевозились на шести колесных повозках, но, как показала Финская война, повозки выходили из строя после нескольких километров хода. Гаубицы калибра 305 мм обр. 1915 г. были полустационарными и перевозились до огневой позиции только по железной дороге. Сборка их на позиции длилась почти сутки.
В то же время немцы запустили в крупносерийное производство дуплекс в составе 21-см мортиры обр. 18 и 17-см пушки. Всего было выпущено 711 мортир и 338 пушек. Мортира стреляла снарядом весом 113 кг на расстояние до 16,7 км, а пушка снарядом 68 кг на расстояние 29,6 км. В
1940 г. немцы начали производство 24-см пушки обр. 3, которые стреляли снарядом весом 151,4 кг на 37,5 км. Причем все эти системы были достаточно мобильны. Они стреляли с грунта, для них не нужно было рыть котлованы. В походном положении орудия перевозились на колесных повозках, скорость буксировки их по шоссе достигала 30 км/ч и более.
Слабость артиллерии большой и особой мощности РККА в ряде случаев компенсировали артиллерией флота (корабельной, береговой и железнодорожной). Если бы не морская артиллерия, то германская тяжелая артиллерия стерла бы с лица земли Ленинград и Севастополь в течение нескольких недель. Кстати, даже под Сталинградом морская артиллерия внесла весомую лепту в разгром германских войск. Речь идет о 152-мм железнодорожных установках, а также 130-мм и 100-мм палубных установках Волжской военной флотилии.
В плачевном состоянии находилась и советская зенитная артиллерия. Как уже говорилось, 37-мм установок 61К было мало, да и конструктивно они были неудачны. Пушка имела малую скорострельность, ее четырехколесная повозка была тяжела и громоздка (вес составлял почти 3 т). Самое интересное, что наши конструкторы А.А. Волков и С.А. Ярцев создали превосходную 23-мм автоматическую пушку ВЯ с ленточным питанием и темпом стрельбы 550—650 выстрелов в минуту. Для сравнения: у 37-мм пушки 61К магазинное питание обеспечивало темп стрельбы 160—170 выстрелов в минуту, т. е. в 3,8 раза меньше. Пушка ВЯ была принята на вооружение в мае 1941 г. За годы войны было выпущено 48 186 этих пушек. Но, увы, все они пошли на штурмовики Ил-2. Лишь моряки изготовили малую серию спаренных и счетверенных установок с 23-мм автоматами ВЯ. Между прочим, в 50—60-х гг. под патрон пушки ВЯ в соответствии с ее баллистикой были созданы 23-мм спаренная буксируемая установка ЭУ-23 и самоходная ЗСУ «Шилка», которые до сих пор весьма успешно используются на территории бывшего СССР. А то что установки типа ЗУ-23 с автоматами ВЯ не были созданы в годы войны, можно объяснить лишь тупостью и упрямством руководителей ГАУ.
Вермахт же к июню 1941 г. обладал превосходными для того времени 2-см и 3,7-см зенитными автоматами. Установки калибра 2 см изготавливались одинарными, спаренными и счетверенными, 3,7-см установки – одинарными и спаренными. Зенитки буксировались на двухколесных повозках, а также на шасси танков и полугусеничных автомобилей. Уже в ходе войны немцы создали 3-см автоматы Flak 103/38 и 5-см автоматы Flak 41.
Для стрельбы по высотным целям немцы создали мощные 8,8-см зенитные пушки Flak 41 (досягаемость по высоте 14,7 км), а также несколько типов 10,5-см (12,8 км) и 12,8-см (14,8 км) зенитных орудий. Было даже создано несколько опытных образцов 15-см зенитных орудий (досягаемость по высоте 18 км). Все эти пушки имели электроприводы вертикального и горизонтального наведения, автоматический установщик трубки, а часть их имела центральную наводку от ПУАЗО, оснащенного радиолокатором.
Ничего подобного у нас не было, хотя разработка 100-мм «стратосферной» пушки JI-6 была начата еще в 1934 г. в КБ Кировского завода под руководством И.А. Маханова. Испытания Л-6 шли до середины 1940 г., но Маханов так и не сумел довести ее.
Брались за 100-мм зенитные пушки и другие КБ (завода им. Калинина, ОКБ-172), но ничего путного сделать не смогли. Нам очень крупно повезло, что немецкие бомбардировщики летали только на средних высотах (4—6 км), где их легко доставали наши 76-мм и 85-мм зенитные пушки. Но налет высотных американских летающих крепостей Б-17 отражать было бы просто нечем (речь идет только о зенитных орудиях).
Подробный анализ состояния отечественной артиллерии может составить несколько томов. Можно долго говорить о превосходстве германских снарядов, прицелов, радиолокаторов и т. п. Я же закончу статистикой артиллерийских потерь, взятых из монографии «Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах» (М.: Воениздат, 1993): в 1941 г. наши потери составили 12 тыс. противотанковых пушек, 12,3 тыс. полевых, горных и дивизионных пушек, 6 тыс. 122-мм гаубиц, 2,6 тыс. 152-мм гаубиц, 0,9 тыс. 122-мм пушек, 2,1 тыс.
152-мм пушек и гаубиц-пушек, свыше 100 орудий большой и особой мощности калибра от 203 мм и выше, а также 4,1 тыс. зенитных орудий.
Потери советских войск в технике и личном составе в 1941 г. огромны и в несколько раз превышают германские.
Но и немцам хвастаться не было причин. С сентября 1939 г. по июнь 1941 г. вермахт потерял убитыми 93 736 человек и пропавшими без вести 3469 человек, а для сравнения: с июня по конец декабря 1941 г. у них 280 700 чел. было убито и 26 653 чел. пропало без вести.
С июня по ноябрь 1941 г. безвозвратные потери вермахта составили 2251 танк и 75 самоходных орудий. Так как почти все подбитые германские танки оставались у немцев, то понятно, что общее число подбитых танков было в несколько раз больше. Из 500 тыс. колесных автомобилей, находившихся в составе сухопутных сил на Восточном фронте до конца 1941 г., безвозвратно вышли из строя 106 тыс. Потеряно 38,5 тыс. мотоциклов. С осени 1941 г. многие немецкие части стали постепенно переходить на конную тягу.
Веселая прогулка по Европе для немцев закончилась 22 июня 1941 г. Далее началась настоящая война.
ЗИС-2 – гроза немецких танков
О 57-мм противотанковой пушке ЗИС-2 стоит рассказать особо. Начнем с того, что это была не только первая грабинская противотанковая пушка, но это была и первая отечественная противотанковая пушка, способная поражать танки с противоснарядной броней. Наконец, ЗИС-2 стала первой грабинской серийной пушкой с новой баллистикой и боеприпасами. Напомню, что орудия Ф-22 УСВ, Ф-32 и Ф-34 имели баллистику и устройство каналов стволов от 76-мм пушки обр. 1933 г., от 76-мм пушек обр. 1902/30 г. с длиной ствола 30 и 40 калибров. Все перечисленные пушки имели одинаковый боекомплект (от пушки обр. 1902/30 г.).
Война в Испании 1936—1939 гг. показала, что наши танки типа БТ и Т-26 крайне уязвимы под огнем 37-мм противотанковых пушек. Финская война 1939—1940 гг. подтвердила испанский опыт.
18 декабря 1939 г., поддерживая наступление пехоты в районе Хоттиненского укрепрайона финнов, опытный танк КВ попал буквально под шквальный огонь финской артиллерии. Танк получил 43 попадания артиллерийскими снарядами калибра 37—76 мм, и ни один из них не пробил брони, был лишь пробит ствол его 76-мм пушки. В остальном танк остался боеспособен, а пушку заменили вечером того же дня.
Как уже говорилось, у нас с 1932 г. завод № 8 (им. Калинина) вел крупносерийное производство 45-мм противотанковых пушек. Эти орудия к 22 июня 1941 г. могли пробить броню любых танков, включая немецкие. Исключение представляли советские танки КВ и Т-34, английские танки «Матильда МК I» с толщиной брони до 60 мм, «Матильда МК II» (до 78 мм) и французский танк S-35 «Сомуа» (до 56 мм).
Во второй половине 30-х гг. в СССР было испытано несколько образцов ротных противотанковых пушек, рассчитанных на поражение танков с броней в 20—30 мм. Среди них были 20-мм пушка ИНЗ-10 Ковровского завода, 20-мм пушка системы С.А. Коровина, 25-мм пушка 43К завода им. Калинина и др. Пушки были достаточно легкие (весом от 50 до 100 кг), но бронепробиваемость их была неудовлетворительной. Кроме того, АК ГАУ крайне отрицательно относился тогда к дульному тормозу в противотанковых пушках из-за его демаскирующего действия. В результате работы над ротными противотанковыми пушками закончились полным провалом.
Таким образом, к началу войны на вооружении РККА была лишь одна 45-мм противотанковая пушка, если не брать в расчет несколько сотен 37-мм пушек 1К и польских трофейных 37-мм пушек.
В.Г. Грабин до 1940 г. даже не пытался конкурировать с заводом им. Калинина – монополистом в области противотанковых и зенитных пушек. Но в начале 1940 г. он решил создать первую отечественную противотанковую пушку для борьбы с танками, оснащенными броней толщиной 50—70 мм. Расчеты показали, что разработка 45-мм пушки с обычным каналом бесперспективна.
Весной 1940 г. КБ завода № 92 под руководством Грабина начало опыты с противотанковыми пушками с коническим стволом.
В 1938—1939 гг. в Германии фирма Маузер начала проектирование 2,8-см противотанковой пушки (ружья) обр. 41 (s.Pz.B.41). Нарезная часть ее ствола была выполнена в форме конуса: в начале нарезов диаметр по полям равен 28 мм, а в дульной части – 20 мм. Такое устройство канала позволяло существенно увеличить начальную скорость снаряда.
Бронебойный снаряд весом 123 г имел начальную скорость 1402 м/с, которая была недостижима для пушек с цилиндрическим каналом ствола. На дистанции 100 м снаряд пробивал 65-мм броню при угле встречи 30°.
Снаряды для конических стволов имели поддоны, состоявшие из двух (нижнего и верхнего) кольцевых выступов, служивших для центрирования и ведения снаряда в канале ствола. Поддон изготавливался из мягкой стали и после выстрела сминался в канале ствола.
В 1940 г. 2,8-см противотанковую пушку обр. 41 запустили в серийное производство и до конца года изготовили 94 орудия. К 1 июня 1941 г. в вермахте было 183 такие пушки.
В Германии фирмы Маузера, Круппа, «Рейнметалл», Кригхоффа и др. разработали и испытали несколько десятков опытных образцов противотанковых пушек с коническим стволом. Так, например, фирмы «Маузер» и «Рейнметалл» совместно создали противотанковую пушку «изделие 2472» калибра 42/27 мм*, снаряд которой имел начальную скорость 1500 м/с. В 1941 г. была запущена в серийное производство 42/28-мм противотанковая пушка обр. 41 (4,2-см РАК 41), а в 1942 г. – 75/55-мм крупповская противотанковая пушка (7,5-см РАК 41).
Знали ли в СССР о немецких разработках? Документов, прямо об этом свидетельствовавших, найти не удалось, но, по косвенным сведениям, знали, и притом достаточно хорошо. Во всяком случае, если бы Грабин самостоятельно дошел до идеи конического ствола, он бы не преминул в красках описать это открытие в своих воспоминаниях. А он говорит о работах над коническим стволом весьма скромно
и неопределенно: «Внутрибаллистические исследования также показали, что нужно стремиться получить наибольшую скорость снаряда при относительно коротком стволе. К решению этой задачи можно было прийти несколькими путями. Для начала мы занялись стволом с коническим каналом (у такого ствола диаметр у каморы больше, чем в дульной части). Расчет показал, что в этом случае действительно получается высокая скорость снаряда при длине ствола меньшей, чем у цилиндрического, при прочих равных условиях. Однако конический ствол имел два существенных недостатка: сам ствол был очень сложен в изготовлении, а снаряд для конического ствола гораздо сложнее обычного снаряда. Тем не менее мы продолжали исследования конического ствола, положившие начало всей научно-исследовательской деятельности нашего КБ»*.
Действительно, трудностей с коническим стволом было хоть отбавляй, и о них пишет Грабин:
«Не скоро появилась конструкция конической трубы. Много было изведено бумаги, времени и энергии. При разработке проекта снаряда тоже хлебнули горя. Перебрали различные варианты, а какой лучше – невозможно это определить теоретически, нужна стрельба. Приступили к изготовлению ствола. Немало хлопот доставил конический ствол технологам при разработке технологии и инструмента. С грехом пополам справились с чертежами и спустили их в цех. Это было лишь началом новых трудностей. Инструментальный цех работу встретил “в штыки”...
Коническая расточка труб не удавалась – сплошной брак. Запасы заготовок труб таяли. Заказали еще несколько поковок. Цех по-прежнему гнал трубы в брак. Появились люди, которые утверждали, что задача непосильна для производства и лучше прекратить напрасный труд. Но не для того мы брались за дело, чтобы остановиться на полдороге, мы и раньше понимали, что работа нелегкая. Наконец после долгих мучений удалось добиться в одной трубе конической расточки, правда, с огромным количеством огрехов. Обмеры канала ствола показали причудливую картину: вместо строгого конуса было нечто конусообразно-волнистое. Все же мы решили допустить эту трубу к дальнейшей обра
ботке, так как хотели осваивать последующие технологические операции и инструмент к ним. Тем временем опыты по внутренней расточке канала ствола продолжались на других заготовках, но безуспешно.
Операция полировки тоже доставила много хлопот. Но все же трубу не вывели в брак, хотя кое-что и подпортили. Теперь предстояла нарезка канала ствола. Операция эта всех нас очень страшила. В то время цех еле-еле справлялся и с нарезкой цилиндрических труб. А у нас не просто ствол, а ствол конический, для которого нужно еще отрабатывать нарезательную головку и копир станка, который задает крутизну нарезке. Но делать нужно. Установили трубу на станок, дали указание нарезчику работать с минимальной подачей по глубине. Подобных работ никогда на заводе не проводилось. Поэтому возле станка собралось столько любопытных, что нарезчик взмолился – мешали работать. Ни мольба, ни приказы не помогали – люди не уходили из цеха...
Опытный цех и конструкторы не прекращали работу по сборке стенда ни днем ни ночью. Всем хотелось поскорее произвести выстрел из конического ствола. Наконец этот момент наступил. Пушка-стенд установлена, подготовлены приборы для определения скорости снаряда и давления в стволе, наготове поддоны-гильзы и снаряд. Снаряд выбрали такой, который требовал меньших усилий при обжатии во время прохождения по конусу ствола. Зарядили орудие половинным зарядом, проверили прибор для записи скорости полета снаряда. Все ушли в укрытие. Стреляющий по команде потянул спусковой шнур. От резкого звука выстрела зазвенело в ушах. Такой звук выстрела свидетельствовал о высоком дульном давлении. Вышли из укрытия, осмотрели пушку-стенд. Все в порядке. С большим трудом нашли снаряд. Его хорошо обжало, прокалибровало – он стал похож на обычный, классический снаряд. Поверхность снаряда была исписана выступами и впадинами от нарезов канала. Такой снаряд все мы видели впервые. Скорость и давление в канале ствола оказались несколько меньше расчетного – это нас не беспокоило. Произвели еще один выстрел с половинным зарядом, затем – с трехчетвертным. Звук стал еще сильнее и резче. Наконец подготовили стенд для выстрела нормальным зарядом, произвели выстрел. Резкость
звука усилилась. Снаряд в головной части оказался сильно деформированным. Скорость снаряда на нормальном заряде получилась равной 965 метрам в секунду при расчетной 1000 метров в секунду. В то время таких скоростей мы не знали. Давление в канале ствола равнялось расчетному. Как позже выяснилось, потеря скорости происходила из-за деформации снаряда во время прохождения по каналу ствола, чистота обработки которого, как уже упоминалось, оставляла желать лучшего.
Результаты первой стрельбы всех нас удовлетворили. В программу других испытаний включили задачу добиться получения расчетной скорости снаряда 1000 метров в секунду. Получили среднюю скорость 997 метров в секунду, при этом давление в канале ствола намного превысило расчетное» 29 29
Грабин В.Г.Оружие победы. С. 400—402.
[Закрыть].
Пространные выдержки из воспоминаний Грабина объясняются отсутствием официального отчета об испытаниях конического ствола (возможно, он до сих пор имеет гриф «Секретно» или «Совершенно секретно»). Справиться с созданием конического ствола тогда Грабину не удалось, как и не удалось создать боеприпасы для такого ствола (у испытанных снарядов постоянно ломались ведущие пояски).
О причинах неудачи Василий Гаврилович предпочел не говорить, ограничившись лаконичной фразой: «На этой стадии работы над коническим стволом решили прекратить». К нему Грабин вернулся уже после войны.
Параллельно с работой над пушкой с коническим стволом Грабин трудился и над созданием мощной противотанковой пушки с обычным каналом ствола: «Пожалуй, наибольшее внимание все же в то время было сосредоточено на отыскании наивыгоднейшего баллистического решения и калибра для противотанковой пушки в интервале 45—60 миллиметров. Это задерживало все работы по созданию пушки, а ясности с выбором калибра не было. Артиллерийский комитет ГАУ предлагал калибр 55 миллиметров, Артиллерийская академия имени Дзержинского – калибр 60 миллиметров, причем обе организации работу с выбором калибра и оптимального баллистического решения неимоверно затягивали» 30 30
Там же. С. 398.
[Закрыть].
Василий Гаврилович подводит читателя к мысли, что 57-мм калибр пушки он выбрал благодаря расчетам. Это выглядит сомнительно. В русской армии и на флоте калибр 57 мм был очень распространен. Так, принятые в 1892 г. на вооружение 57-мм пушки Норденфельда имели отличную баллистику для того времени – начальная скорость снаряда весом 2,76 кг составляла 652 м/с. И вводить новый калибр – 55 или 60 мм – было нецелесообразно.
Начальник артиллерии Н.Н. Воронов был принципиально против начала работ по новой противотанковой пушке, считая 45-мм пушку достаточно мощным и эффективным оружием. И Грабин обратился к тогдашнему наркому вооружений Ванникову:
«– Поскольку нет ТТТ и калибра, мы сами определим требования к новой пушке и отыщем наивыгоднейший калибр. И будем проектировать пушку по этим параметрам. Но нам будет нужна помощь, чтобы утвердить ТТТ и калибр у военных.
– Проектируйте пушку по собственным тактико-техническим требованиям, – ответил Ванников. – Я помогу вам их утвердить.
– Следует ли заключать договор с ГАУ на создание новой противотанковой пушки? – спросил я.
– Эту работы и все остальные финансирует Наркомат вооружения. Прошу чаще информировать меня о ходе выполнения нашего протокола, – напомнил Ванников. – Мы обязательно создадим все образцы новых артиллерийских систем. Можете во всем рассчитывать на мою поддержку и помощь»*.
Любопытно, что первоначально новая 57-мм противотанковая пушка получила заводской индекс Ф-31, а называться ЗИС-2 она стала в начале 1941 г.
Тактико-техническое задание на разработку проекта и изготовление опытного образца 57-мм противотанковой пушки Грабин получил лишь 10 сентября 1940 г., когда работы над проектом и опытным образцом пушки были уже в разгаре.
В основу проекта ЗИС-2 была положена конструктивно-технологическая схема 76-мм полковой пушки Ф-24, что
позволило сразу приступить к разработке технического проекта и рабочих чертежей. Схема полковой пушки Ф-24, прошедшей полигонные испытания и показавшей высокие качества, в значительной степени отвечала тактико-техническим требованиям к новой 57-мм противотанковой пушке. Кроме замены 76-миллиметровой трубы на 57-миллиметровую, коренной переработки требовали лишь некоторые механизмы, в числе накатник (у Ф-24 он расположен под стволом, а у ЗИС-2 его нужно было установить над стволом). Уменьшение угла вертикального наведения с 65° до 25° позволило применить в ЗИС-2 тормоз отката с постоянной длиной отката, что резко упрощало задачу. Полковая пушка имела откидные сошники, а ЗИС-2 постоянные, что сокращало время перехода из походного положения в боевое и обратно.
Для ЗИС-2 был принят бронебойный снаряд весом 3,14 кг, его начальная скорость предполагалась 1000 м/с. Гильзу решили использовать от 76-мм дивизионной пушки с переобжатием дульца гильзы с калибра 76 мм на 57 мм. Гильза, таким образом, почти полностью унифицировалась.
В октябре 1940 г. на заводе № 92 был закончен опытный образец Ф-31, и Грабин приступил к его заводским испытаниям. В целом испытания Ф-31 прошли удачно, но кучность стрельбы оказалась очень плохой. Принимать на вооружение такую пушку было нельзя. Грабин писал: «Я уже знал причину плохой кучности – это результат неправильной закрутки снаряда, т. е. неверно выбрана крутизна нарезки ствола. Положение можно исправить, если изготовить новую трубу. Но для этого нужно время»*.
Нельзя не отметить, что неверный выбор крутизны нарезки – ошибка очень грубая. Далее, непонятно почему Грабин не попытался подстраховаться? Ведь в 30-х гг. была широко распространена практика, когда пушку не только на заводские, но и на полигонные испытания на НИАП отправляли с двумя, а то и с тремя трубами с разной крутизной нарезки.
Тем не менее Сталин так доверял Грабину, что согласился запустить Ф-31 (ЗИС-2) в производство, не дожидаясь испытаний трубы с новой нарезкой. Грабин так опи
сывает телефонный разговор со Сталиным в кабинете Жданова:
«Жданов встретил меня приветливо.
– ЦК интересуется вашей противотанковой пушкой, – сказал он. – Правда, меня обо всем информируют, но я хочу послушать вас. Пожалуйста, расскажите о делах поподробнее.
Когда я закончил, Жданов спросил:
– Вы твердо уверены, что кучность с новой нарезкой будет хорошая?
Я ответил утвердительно и пояснил почему.
– Не рискованно ли запускать пушку в валовое производство, не проверив кучность с новым стволом?
– Нет, товарищ Жданов.
– Когда будет подана новая труба для испытаний и как долго ее будут испытывать?
– Трубу подадут буквально на днях, – ответил я. – Испытания тоже не займут много времени.
– Отсутствие трубы не задержит подготовку производства?
Я объяснил, что чертежи трубы у нас имеются, потребуется изменить только нарезку. На подготовке и организации производства это не отразится.
– Значит, вы уверены, что кучность будет высокая? – повторил Жданов.
– Да. Уверен.
– Это было бы замечательно. Такой мощной противотанковой пушки ни одна страна не имеет. Ваша пушка очень понадобится, и хорошо, что вопрос решается вовремя. Вашей пушкой интересуется товарищ Сталин, – добавил Жданов.
Набрав номер “кремлевки”, он сказал:
– Товарищ Грабин у меня, мы с ним говорили о новой противотанковой пушке. – И Жданов передал трубку мне.
– Мне рассказывали, что вы хорошую противотанковую пушку создали, это верно? – услышал я голос Сталина.
– Конструкция хорошая, только кучность боя плохая, – сказал я.
– Мне говорили, что этот недостаток вы в ближайшее время устраните.
– Скоро устраним.
– Значит, пушку можно ставить на производство?
– Можно, товарищ Сталин.
– Есть предложение ставить ее на трех крупных заводах. Когда вы смогли бы передать им чертежи?
– Чертежи готовы. Как только получим указание, они будут немедленно переданы на заводы.
– Это хорошо.
Я решил воспользоваться случаем, какие выпадают нечасто.
– Товарищ Сталин, я хочу попросить вас о том, чтобы технологию все заводы разрабатывали на нашем заводе. Это значительно ускорит дело и облегчит решение всех вопросов подготовки производства. И главное – чертежи будут едиными, что очень важно для производства и для эксплуатации пушки в войсках. Если каждый завод будет у себя разрабатывать технологию, то на это уйдет много времени, и пушки будут сильно разниться одна от другой в зависимости от завода-изготовителя.
