Текст книги "Комэск (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Глава 8

Этот разговор с оружейниками Лекса запомнил надолго.

– Рукоятка! Назовем ее просто «штурмовой». Она предназначена для того, чтобы пулеметчик смог передвигаться в атакующих порядках и вести огонь на ходу. Что сложного? Приварите ее прямо к стволу, одновременно она будет служить для смены ствола. Чтобы не возиться с перчаткой.

– Хи-хи… – немедля последовал издевательский смешок от Федорова.

– Молодой человек… – Дегтярев устало качнул головой. – Приварить? Вы имеете в виду дуговую электрическую сварку?

– Ага. Ее самую. Дуговую.

– Так вот, процесс сварки пока досконально не отработан, применять его по отношению к стволу неразумно, потому что в стволе при стрельбе происходит интенсивная температурная амплитуда.

– И вообще, – ворчливо дополнил Федоров. – Чтобы вы знали, молодой человек, крепить что-либо прямо к стволу, окромя мушки, крайне не рекомендуется.

– Крепить вашу рукоятку придется другим методом, – снова горестно вздохнул Дегтярев. – А это уже другой станок и не один, другой исполнитель, это удлинение цепочки поточного производства, это удорожание изделия. Напомню, при конструировании мы сразу думаем о производстве. Производство – это главное!

– Удорожание? Так сэкономьте! – не подумав, ляпнул Лешка. – Вот здесь у вас сплошная фрезеровка, начните штамповать. Просто и сердито, шлеп и все.

– Шлеп? – Федоров посмотрел на Лексу, как на полного идиота.

– Забудьте о штамповке, – терпеливо сообщил Дегтярев. – Это сложная деталь, здесь не только понадобится штамповка, да не простая, а многоступенчатая, но и протяжка, оборудования такого нет и в обозримом будущем не появится. А у нас тем более.

– А магазин? Снизу, к примеру.

– Забудьте. Рантовый патрон. Опять же, снизу – это полное изменение конструкции, без наличия надежного магазина, это нецелесообразно.

– А у Мадсена? А если сделать по типу Мадсена?

– У магазина Мадсена другой принцип действия. Нам доступен пока только диск и точка. И лента. Матерчатая. А с ней другие хлопоты.

– А если металлическую ленту?

– Теоретически возможно, практически – нет. Дефицит специальных сталей. И в ближайшей перспективе этот дефицит останется. И это очень дорого. Вы же сами заноете, дешевле, давай дешевле!

– А вот это…

– Нет!

– А это?

– Вы же сами критикуете сошки на хомутах. Нет, здесь надо подумать над соединением другим способом.

– А если…

– А вот это интересно.

– Ну хотя бы ствол сделать толще и тяжелее! Будет не так быстро греться.

– Ствол? – оба оружейника посмотрели на Лексу так, словно собрались его на месте казнить. – Ствол? Ствол можно и даже нужно, если честно. Но это…

Дегтярев запнулся, за него высказался Федоров.

– Это, мать его ети, сразу повысит стоимость производства процентов на пять, если не на десять. Как вы думаете, из чего планировалось производить стволы для этого образца? Из ствольных заготовок для винтовок. А они на тяжелый ствол не подойдут. Смекаете? Потребуются специальные заготовки, а это…

Лекса прекрасно понимал, что в чем-то оружейники специально сгущают краски, чтобы осадить ретивого малолетку. Но, в любом случае, все оказалось очень сложно. Крайне сложно, на грани невозможности. Даже в отношении простейших моментов.

Когда Лекса только просто заикнулся о том, чтобы, в рамках временной меры, закупить документацию на какой-нить зарубежный образец или просто скопировать его, конструкторы сразу посадили его гузном в лужу.

– Вы знакомы с историей производства пулеметов системы Мадсена в России? – нехорошо хмурясь, поинтересовался Федоров. – Нет? Так вот, молодой человек, документацию купить мало. За рубежом, точно так же, как и мы, создают свое оружие под свои условия производства. Но эти условия от наших очень сильно отличаются. Вы скажете, но у нас ведь тоже есть станки, а я вам отвечу, да есть. Но отрою один секрет. Есть станки универсальные, на которых можно изготавливать ассортимент деталей разного размера и направленности, но, в оружейном производстве, как минимум треть станков узконаправленная, пригодная для изготовления одной конкретной детали для конкретной модели оружия. Для того, чтобы на них выпускать другую деталь для другой модели, надо их переделывать, а это сложно, очень сложно, а порой невозможно. Соответственно, потребуется покупать сразу целое производство, фактически завод, а потом ждать когда их специалисты все наладят и обучат уже наших специалистов. О материалах я даже не говорю, их тоже придется довольно долгий период закупать. Потому что даже малейшее различие в марках сталей, к примеру, приведет к резкому снижению ресурса оружия или к полной его неработоспособности. Я не говорю уже о нарушениях технологии закалки. Затраты и временные рамки представляете? Временная мера, говорите? Гм…

Федоров ядовито усмехнулся.

– Голова у вас светлая, молодой человек, спору нет, но представление о некоторых моментах оружейной специфики, простите, как у троглодита о броневике. А еще задумайтесь о том, кто нам сейчас все это продаст? Нам сейчас даже швейные иголки отказываются продавать, ети их в печень…

Лекса только повинно опустил голову. Федоров был абсолютно прав. Страну душили санкциями, а до того времени, как Советский Союз начнет торговать со всем миром еще дожить надо.

Но, к счастью, по итогу, Алексей все-таки пришел с конструкторами к общему знаменателю. И даже умудрился не раскрыться, списав свои новшества на выводы из практической эксплуатации пулеметов. Новый ДТК, штурмовая рукоятка, пистолетная рукоятка, упрощение смены ствола и новый ствол, новые сошки, новый приклад и перенос возвратной пружины. Словом, по идее, Дегтярь должен был пойти в серию уже совсем другим пулеметом. Но, это только, если оружейники захотят и смогут. Смогут – ключевое слово.

К сожалению, чертов патронный диск пока оставался, но, Лекса убедил оружейников поработать над ленточным вариантом питания. Как оказалось, Дегтярев уже отрабатывал такую возможность. Сошлись на том, что на следующие испытания будут представлены два пулемета, магазинный и ленточный. А Алексей постарается пробить госзаказ на разработку обоих вариантов.

Рыбалка и уха на следующий день удались на славу, попутно, в неформальной обстановке, Алексей склонил комиссию к принятию нужных решений. Впрочем, никого особо заставлять не пришлось, только немного подкорректировать мнения, так как все пришли к похожим выводам.

От радости Лекса чуть ли не плясал. Все получилось! Чтоб вас кобыла сутулая забрала! На фоне успеха попробовал подкатить с предложением оставить производство японского патрона, но тут его сразу и категорично послали.

Буденный высказался очень понятно и доходчиво.

– Дурак, что ли? Тут с одним патроном полная жопа, представь если его будет на снабжении два? Запорют все, дуболомы. Заменить вообще? Ты не пил вроде? А куда девать старые патроны и оружие? Производство япошки есть, но оно явно недостаточно для полноценного снабжения армии. А откуда взять гроши на расширение? Где взять станки? Кто даст денег? И так, уверен, на тебя жаловаться будет за излишнюю придирчивость, мол, отечественные разработки гробишь. Защищать придется. Ты помалкивай лучше, чтобы под горячую руку не попасть.

Алексей сразу заткнулся. Под горячую руку он попадать категорически не хотел.

А дальше, после возвращения в Москву, Лекса целые сутки напролет просидел за докладными записками по результатам испытаний пулеметов. И отдельно, над своим особым мнением насчет пулемета Дегтярева и над рапортом о необходимости введения прямого военного контроля над Ковровским и Тульским заводами и принятия жестких дисциплинарных решений в отношении персонала. И еще о многом. После общения с оружейниками выяснилось, что дисциплиной на заводах и не пахло. Народ все еще находился в эйфории после революции и работать не хотел: в стиле, революция нас освободила и заново закабалить себя не дадим.

Сдал документы по прибытию в штаб, после чего начал ждать каких-нибудь выводов и решений. Или нового поручения. Лексе почему-то казалось, что его вновь направят на линию оружейной тематики. Ему очень хотелось курировать создание оружия, просто очень.

И дождался, через неделю вызвали к самому Шапошникову.

А по пути к его кабинету, нос к носу столкнулся со Сталиным и начальником штаба Каменевым, в сопровождении свиты.

– Товарищ Турчин… – Сталин прищурился. – Куда спешите?

– Это Алексей Турчин, – попробовал объяснить Каменев, но Сталин отмахнулся.

– Да кто не знает Лексу Турчина? Мы же вместе с вами смотрели его открытое занятие. Говорят, вы там навели шороху на оружейников, товарищ Турчин? – он строго нахмурился и начал выговаривать Алексею строгим, ворчливым тоном. – С людьми надо уметь работать, товарищ Турчин, а не только приказывать! Уметь, работать! Понимаете? Развели, понимаешь, аракчеевщину. Стрелял над ухом? Пугал? Это черт знает что, товарищ Турчин!

Лешка обмер, получилось ровно так, как Буденный и говорил. Настучали да еще и все переврали, кобыльи обмудки.

Но Сталин неожиданно улыбнулся:

– Однако, порой спрашивать строго можно и даже нужно. К сожалению, очень многие не имеют никакого понятия о революционной сознательности и наш долг напомнить им о ней. Ваше предложение направить на заводы военных кураторов очень уместно. Так мы избежим проволочек, «испорченного телефона» и наведем революционную дисциплину. Ваше предложение о профессионально-технических училищах прямо при заводах, прямой разнарядке на них по школам с детдомами и строгом госконтроле над обучением тоже очень правильно и своевременно. Вы стоите на правильном пути, товарищ Турчин. У вас все хорошо? Есть проблемы? Что с бытовыми условиями? У вас же двое детей! Что с жильем? Хватает места?

Сталин оглянулся на одного из своих сопровождающих, отчего тот сразу побледнел словно труп.

– Все хорошо, товарищ Сталин! – четко ответил Лекса. – Всем необходимым семья обеспечена.

– Хорошо, хорошо, – генеральный секретарь недовольно нахмурился. – Нам известна ваша скромность, но мы требуем, чтобы вы отвечали честно…

Сталин задал еще несколько вопросов и ушел, а Лекса, мокрый как мышь, помчался к начальству. Непонятно с какой стати, любое общение со Сталиным, даже в дружеских интонациях, выходило для него очень тяжелым.

– Товарищ первый помнач…

– Увольте, Алексей Алексеевич, обойдемся без официоза, – Шапошников доброжелательно кивнул и крепко пожал руку Лексе. – Присаживайтесь.

В отличие от Сталина, в общении с Шапошниковым Алексей чувствовал себя в полном порядке.

– Хочу вам сообщить, что руководство страны согласилось с выводами комиссии, в скором времени будет принято официальное решение, – спокойно сообщил Шапошников. – Отдельно руководство отметило ваш вклад и ваши рекомендации. Все необходимые меры будут приняты. Товарищ Буденный в красках рассказывал… – Борис Михайлович еще раз улыбнулся, – как вы наседали на оружейников. Правда стучали пулеметами об землю? Стреляли у них над ухом? Нет, так и знал, что Семен Михайлович слегка приукрасил. Хотя он рассказывал очень увлекательно. Похвально, похвально, вижу, что не ошибся в вас.

Лекса стоял как истукан и отчаянно старался не покраснеть.

Голос Шапошникова вдруг стал деловым и серьезным.

– Но пришла пора нового поручения, – он пристально посмотрел на Лексу. – Вы знаете значение термина «активная разведка»?

Лекса оторопел, его словно веслом по башке огрели.

«Какая, кобыле в трещину, разведка? – пронеслось у него в голове. – Где я и где разведка? Вы меня еще внедряться к Пилсудскому направьте, чтоб вас! Нет, не хочу! Направьте на завод, в Тулу или Ковров, да хоть обратно в Туркестан, недобитых басмачей гонять. Придумали, тоже, разведка. И плевать, активная она или пассивная…»

Но после того, как Шапошников все объяснил, возмущение моментально сошло на нет. Как выяснилось, Алексей крайне неверно интерпретировал термин «активная разведка».

Получив указание завтра явиться на инструктаж, Лекса отправился домой. С одной стороны, очередное задание сильно заинтересовало и увлекло его, а с другой, предстояло очередное расставание с семьей, причем на неизвестное время. И вот это, как раз сильно удручало и злило.

– Азизим! – Гуля, как всегда, бросилась ему на шею, но что-то в ее голосе Алексея сразу насторожило.

И почти сразу же он заметил, что у жены припухшие и красные глаза, словно она плакала. Что само по себе являлось очень странным, так как Гуля никогда не плакала, вообще никогда. А еще чуть позже, Лексе стало ясно, что, судя по всему, Машка тоже совсем недавно заливалась слезами. Мало того, у нее распух нос, а под глазом наливался шикарный фингал.

– В чем дело? Что случилось?

Маша с Гулей переглянулись.

Лекса нахмурился, сел на диванчик и внимательно посмотрел на жену и дочь.

– Говорите. И где Сашка? Опять замели?

В том, что дело в приемном сыне, он уже даже не сомневался.

– Только не ругайся, азизим… – всхлипнула Гуля.

– Он ничего не воровал и никого не грабил, совсем наоборот! – с надрывом воскликнула Машка. – Это я во всем виновата! То есть… – она запнулась. – То есть, не я, но…

Алексей вздохнул. Мелькнула настоятельная мысль немедленно сдать к чертовой бабашке непутевых чад в детдом строгого типа. Но, как всегда, сразу испарилась. Машку и Сашку он уже воспринимал, как своих родных детей. Непутевых, но своих.

– Говори…

– Тут такое… – Маша опять замялась. – В общем, как обещали, мы завязали. Совсем завязали. Ну и объявили своим. Молчать нельзя, надо объявить, чтобы правильно было. Ну а там… – она полезла пальцем в нос.

Гуля вздернула бровь, в воздух немедленно взвилось полотенце и хлестко влепилось девчонке по ноге. В части нарушения неписанных правил поведения дома, она с детьми особо не церемонилась. Но, как бы странно это не звучало, крайне строптивые Машка и Сашкой воспринимали все правильно и не обижались.

– Ой, мама Гуля, все, все, больше не буду! – Машка спрятала руки за спину и затараторила. – В общем, недавно Гуню Бондаря прирезали, на его место стал Хрящик. Власть поменялась. А он начал свои порядки заводить. Короче, дошло до него, что мы отошли, позвал на разговор. Ты знаешь папа Лекса, у нас вход рубль, а выход два…

– Короче, – тихо приказал Алексей.

– А там… – она потупилась. – Может и удалось бы нормально сладить, но я неправильно повела себя, лишнего сказала. Короче, нам дали по башкам, Сашку забрали, сказали, отпустят на все четыре стороны, если до завтра двадцать кусков принесу. Или могу запродать им себя. Хрящику намекнули ближние, что с нами не стоит так, но ему словно вожжа под хвост попала. Дурной он, марафетчик, бешеный вообще. У нас с Сашкой всего шесть кусков есть…

Она зло поджала губы, а Гуля возмущенно всплеснула руками.

– Что? Продать себя? Азизим, можно заложить мамино золото!

Но, посмотрев на мужа, сразу замолчала и даже закрыла рот рукой.

Лешка помедлил, усилием воли подавил ругательства и тихо сказал.

– Хорошо, что додумалась нам рассказать. Как ты говоришь? Хрящик? Покажешь, где он обитает? – Лекса посмотрел на жену и тихо сказал. – Неси все мое.

Гуля опять прикрыла рот рукой, но кивнула и убежала.

С мыслью обратиться в милицию Лекса сразу расстался. Милиция проблему могла решить только частично, да и жить в этом районе из-за вмешательства органов сразу становилось крайне опасно. В первую очередь для детей.

Машка ахнула.

– Папа Лекса, да их там человек пять! Матерые, со стволами и пиками, а Кабан вообще зарежет мать родную и не моргнет. Я достану золото, я знаю где…

– Тихо!.. – резко оборвал ее Алексей. – Рассказывай, где находятся. Все рассказывай.

Внимательно выслушав Машку, Лекса быстро переоделся в гражданку. Просторные штаны, мягкие спортивные туфли, поверх тенниски накинул легкую куртку из тонкой парусины, а на голову приладил кепку-хулиганку. В карман куртки сунул Гулин «Bulldog», в другой карман высыпал гость патронов к нему. «Бульдожку» выбрал по нескольким причинам. Во-первых, с ним не придется собирать гильзы, во-вторых, мощный патрон калибра.450, диаметром более одиннадцати миллиметров, на коротком расстоянии ни оставит никому даже одного шанса, в-третьих – револьверчик очень компактный, а в-четвертых, Лекса на диво навострился из него палить, сшибая монетки на пяти метрах беглой стрельбой.

А в карман брюк сунул выкидной нож. Тоже трофей, непонятно каким образом попавшая в Туркестан итальянская выкидуха, с длинным, узким клинком и врезанным в костяную накладку алыми бубнами из каких-то красных камешков.

Оружие взял с собой только на всякий случай, потому что никого убивать не собрался, надеясь решить вопрос миром. Сначала, миром, ну а там как придется. За сына Лекса готов был вырезать всю Марьину рощу поголовно.

– Веди…

Гуля торопливо подскочила и клюнула его горячими губами в щеку.

– Сделай все быстро и правильно. Я буду ждать.

Как всегда, обошлось без слез и без причитаний, Лешкина жена всегда свято верила, что муж бессмертный. Лекса сначала даже возмущался, а потом привык.

– Готова? Идем. Стоп!

Лекса приметил, что карман дочери оттягивает что-то тяжелое, схватил Машку за плечо и развернул к себе.

– Что в кармане?

Маша скорчила плаксивую физиономию, вытащила из кармана и показала на ладошке небольшой пистолетик – итальянскую карманную Беретту М1919.

– Ну… на всякий случай…

Алексей молча забрал у нее пистолет, отдал Гуле, после чего подтолкнул Машку к двери.

– Марш!

Недолгая прогулка закончилась у покосившейся хибары в конце Веткиной улицы.

– Там за углом… – прошептала Маша. – Коньки и наличники крашеные, сразу узнаешь. У ворот на скамейке Федька Коса с Демкой Малявой на стреме, амурчиков изображают. Я тебе про них говорила. Хрящик с марухой своей Любкой в доме, с ними гулеванят Демка, Кабан и Косой, может еще каких с собой блядей притащили…

Она запнулась и прошептала.

– Ну, как есть сказала, извини, если что.

Лекса улыбнулся и взлохматил Машке волосы.

– Иди домой. Скоро я вернусь. С Сашкой.

– Давай так! – Маша вцепилась Лексе в руку. – Я пойду, поговорю с Косым и Малявой. Они уйдут. Должны уйти, потому что они за Бондаря были, а Хрящика не жалуют, не стали бить ему по голенищу, оттого он невзлюбил их…

бить по голенищу(жарг.) – пресмыкаться, подхалимничать.

Лешка помедлил мгновение и кивнул. Маша ушла, но уже через пару минут вернулась и горячо зашептала.

– Свалили. Звонка там нет… тьфу ты, то есть, собаки. Никто агальчить не будет. Ну… мешать. Хрящик со своими бегунками вусмерть катаются, я подслушала. Кроме них никого нет. Как зайдешь, сразу налево, по мощеной досками дорожке. Сашка в амбарчике на заднем дворе. Наверное. Есть калиточка на другую сторону, на случай шухера. Если туда убегут, за ними не беги, заплутаешь. Да и подстеречь могут…

Она стала на носочки, чмокнула Лексу в щеку, смутилась, и убежала, не оборачиваясь.

Лекса немного помедлил, поглаживая пальцем рукоятку револьвера в кармане, надвинул кепку на глаза и неспешно пошел по улице.

Быстро смеркалось, в окнах загорались огоньки керосиновых ламп. Омерзительно смердело нечистотами и падалью. Сразу из нескольких домов доносился пьяный гомон.

Через несколько шагов, неожиданно, с треском распахнулась ветхая калитка и наружу выполз хлипкий, заросший спутанной бородищей до ушей мужичок в одних заляпанных подштанниках. Увидел Лексу, он радостно захрипел, широко раскинув руки и ощерился показывая во рту пеньки гнилых зубьев.

– Хр-р, дай, в зубы, касатик, хрр-р, чтобы дым пошел! Не, ну и ладно, ястри тя…

Лекса еще ниже надвинул кепку, прошел мимо, завернул за угол и остановился возле бревенчатого дома с резными наличниками.

Из отрытого окна доносился громкая ругань.

– Не лепи горбатого…

– Хорош елдачить…

– Бельмы разуй, бивень, я трефами сыграл!

вакса(жарг.) – водка.

– Ты меня? Да я тебя сам…

– Ботало завали, фраер, ты с благородным базлаешь, а не с сявкой!!! Любка, вакса закончилась, метнись мухой, лярва…

– Хрящик, милый, так далеко идти, Катька Щербатая давеча с перепою коньки отбросила. Придется тащиться к Сяве. Может наливочки?

– Ваксы давай, сука!

Лекса глубоко вздохнул, открыл калитку и торопливо шагнул во двор. Хлопнула входная дверь в дом, Лешка быстро спрятался за угол. Совсем рядом прошла злобно матерясь какая-то женщина.

Леса поморщился от зловонного шлейфа дешевых духов пополам со смрадом перегара и вошел в дом. Проскользнул по захламленному коридору, на мгновение остановился возле приоткрытой двери, а потом шагнул в комнату.

Под потолком, красиво переливаясь в свете керосиновой лампы, плавали клубы сизого табачного дыма, а большой круглый стол был завален тарелками с объедками и пустыми бутылками, среди которых валялись револьверы и ножи.

Вокруг стола на стульях и табуретах сидело четверо человек. Все лицом к двери, а в углу комнаты скрючился Сашка. Лицо мальчишки сильно распухло, а вся рубашонка была залита кровью.

Все желание решить дело миром сразу испарилось.

– Ты что за хер? – изумленно вытаращился на Лексу худой парень с физиономией смахивающей на морду хорька: судя по описанию Машки – тот самый Хрящик.

– Человек… – сухо ответил Алексей и вырвал из кармана руку с бульдогом.

Хлопнуло четыре негромких выстрела. У Хрящика во лбу образовалась аккуратная дырочка, он опрокинулся вместе со стулом. Второй завалился на бок, третий упал мордой на стол и забил руками, сбрасывая тарелки на пол. Четвертый так и застыл на стуле, пялясь выпяченным глазом на гостя. Из его второй глазницы на скулу текла струйка розовой сукровицы.

Никакого сожаления Алексей не испытывал. Все просто, эти твари тронули сына, значит должны умереть.

Второй и третий еще шевелились и мычали. Лекса сделал шаг вперед, для надежности дострелял барабан, убедился, что правки уже не требуется, перезарядился и коротко бросил Сашке.

– Идти сможешь? Пошли…

Домой удалось добраться благополучно, уже совсем стемнело и люди попрятались по домам.

Гуля, увидев Сашку и Лексу, ахнула, кинулась, быстро завертела Сашку, убедилась, что он не искалечен, счастливо всхлипнула, стеганула его полотенцем, а потом погнала Машку за санитарной сумкой, обрабатывать раны.

Лекса сидел на кровати и счастливо улыбался, правда потом спохватился и принялся чистить револьвер. О том, что могут идентифицировать оружие по пулям он не беспокоился. Пули безоболочечные, после контакта с черепными костями превратились в кусочки свинца, гильз на месте не осталось, а выстрелов, скорее всего, никто не слышал. А если и слышал, то не обратил внимание. Для Марьиной Рощи обычное дело. И вообще, с милицией общаться западло.

А рано утром, еще до того, как Лекса направился на службу, к дому подъехал потрепанный грузовичок Форд ТТ. Из него вышло четверо мужчин в военной форме и направились прямо к флигелю, где жили Алексей с Гулей и детьми…