Текст книги "Комэск (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Сдаемся, сдаемся, Matko Boża…

Спаренный взрыв заглушил голос, Лешка скрипнул кирпичной пылью на зубах и прохрипел:

– Выходите по одному, кобыльи хвосты! Ну!!!

Вышло всего десять человек, последним вывели под руки высокого и плотного мужчину в генеральской форме. Китель на нем был весь залит кровью, правая рука висела плетью, но на породистом лице закаменело гордое выражение.

Он обвел презрительным взглядом партизан и сухо представился на русском языке:

– Я генерал Станислав Никодимович Булак-Балахович! Делайте со мной что хотите! Jeszcze Polska nie zginęła!!!

– Ах ты сука!!! – один из партизан сорвался с места, на ходу замахиваясь карабином, как дубиной.

Лекса молча вскинул пистолет-пулемет и отрицательно качнул головой. Партизан резко остановился, сплюнул и ушел.

К Алексею шагнул еще один поляк – подтянутый мужчина средних лет, с рваным шрамом на подбородке.

– Я капитан Игнаций Харский, сотрудник второго отдела Генерального Штаба. Вверяю свою судьбу в ваши руки! Надеюсь, вы поступите со мной, как цивилизованный человек.

Алексей обернулся к Семке Ненашеву.

– Обыскать и взять под стражу. И генерала тоже. Головой отвечаешь. Не дай боженька, если с них хоть волос упадет…

После того, как пленных увели, Лекса снова отвел Орловского в сторону.

– Брат Турок, я до самого конца не верил… – Кирилл одной затяжкой выкурил самокрутку. – Черт, мы сделали это! Но, без тебя, ничего не получилось бы.

– Без тебя, ничего не получилось бы, – честно похвалил Орловского Лекса. – Это ты вытянул на себе акцию. Ты все организовал. Я такое не потяну. Да и не собираюсь пока. А сейчас, отводи людей назад в леса.

– Что? – Орловский нахмурился. – Я что-то не понимаю?

– Да, ты не понимаешь, – Алексей пожал плечами. – Сейчас, единственный наш шанс уцелеть – это как можно быстрей отвести людей обратно в топи. Как можно быстрей. И речь не о ляхах, нам головы быстрей свои скрутят. Нам с тобой.

– Думаешь? – серьезно поинтересовался Орловский. – Хотя…

– Я знаю.

– А эти… – Кирилл с усмешкой показал взглядом себе за спину. – Уже собрались Новогрудскую республику устраивать.

– Пошли их кобыле в гузно, – тоже очень серьезно посоветовал Алексей. – Отводи людей!

Глава 20

Глава 20

За спиной раздался оглушительный грохот, земля под ногами дрогнула, через несколько секунд в кронах деревьев прошелестела ударная волна. Снаряд ударил далеко, но, судя по ощущениям, поляки подтянули, что-то очень тяжелое.

Лекса машинально стряхнул с головы посыпавшийся с ветвей мусор, обернулся, глянул на поднявшееся над кронами деревьев дымное облако и дежурно ругнулся.

– Чтоб вас…

Партизанские отряды с захваченных территорий удалось вывести без особых проблем и почти без потерь, но, уже на следующий день поляки подтянули всю наличную артиллерию и принялись методично обрабатывать пущи. Вдобавок, в воздухе постоянно висела авиация, забрасывая леса зажигательными и осколочными бомбами.

Обстрелы и бомбардировки не давали почти никакого эффекта, но партизанское руководство все равно приняло решение передислоцироваться ближе к советской границе, а Алексей…

А комэска Лексу Турчина срочно вызвали в Москву на ковер к начальству. Причем шифрограмма прибыла за подписью самого начальника Штаба РККА.

Несмотря на очень вероятные неприятности, Алексей принял вызов с глубоким удовлетворением, так как дико соскучился по семье, а белорусские пущи уже успели надоесть ему до чертиков. Да и саму командировку, по многим причинам, он считал тупиковым путем в своей карьере. Неопределенность подчинения и приказов, неопределенный служебный статус и очень вероятная возможность попасть в жернова межведомственной грызни откровенно напрягали Алексея. Что происходит в Москве после смерти Владимира Ильича Ленина, Лешка толком не знал, но вполне резонно предполагал, что там идет нешуточная борьба за власть. И становиться попутной жертвой этой борьбы ему очень не хотелось. Все очень просто: как взять своего соперника по политической суете за задницу? Правильно, найти преступные недочеты в его служебной деятельности. А, как известно, косяки подчиненных, даже самого низового звена, в таком случае, сразу становятся косяками начальника.

В общем, перспективы выглядели очень туманно, да и настроение сегодня, без особых на то причин, у Лешки испортилось с самого утра.

– Чтоб вас приподняло и шлепнуло…

Для своего успокоения еще раз ругнувшись, Лекса отошел в сторону и окинул взглядом растянувшуюся по лесу группу. Группа шла стандартным при вероятном столкновении с противником ордером «кольцо» – впереди, сзади и по бокам дозоры, а посередине брели под охраной пленные польские контрразведчики, генерал Булак-Балахович и биологи. Вопрос с вероятным польским агентом в штабе Западного фронта так и не прояснился, поэтому Алексей принял решение лично доставить пленных и захваченные документы в Москву.

На лицах поляков не наблюдалось особого энтузиазма, но топали они бодро. В том числе потому, что Алексей очень доходчиво обрисовал им перспективы в случае даже малейшей попытки сбежать. Так что прониклись все, даже слегка больная на голову пани Янина Генбарска-Межвиньская.

За пленными на небольшой дистанции шла Бронислава, в своей походной одежде слегка похожая на мальчика. За спиной у нее висел рюкзачок, а в правой руке – девочка держала свой карманный Маузер. Для Брони Лекса придумал особое задание на время рейда – следить за пленными, а в случае какого-либо саботажа – самой принимать меры. И совершенно точно знал, что если понадобится – она все сделает правильно.

Девочку Лешка решил взять с собой в Москву. Просто не смог бросить и все. В том, что Гуля поймет его правильно, ничуть не сомневался, правда, слегка опасался, что наличные детки примут нового члена семьи в штыки. А еще, слегка побаивался и за «уголовников», потому что уже успел хорошо узнать Брониславу. Но, в целом, искренне надеялся, что все само по себе образуется.

Молодой биолог начал отставать, страдальчески морщась и всем своим видом показывая, что он устал, но Броня остановилась и старательно прицелилась ему в голову, придерживая пистолет под рукоятку второй рукой.

Парень это заметил, вздрогнул всем телом и поспешно засеменил вперед, громко шепча молитву:

– Matko Boża, ratuj i zachowaj…

Лекса улыбнулся и одобрительно кивнул, а дальше на ходу раскрыл планшет с двухверсткой. Сразу после пересечения окна на границе группу должны были встретить, а до самой границы, получалось, оставалось всего около двух-трех километров.

Слегка поразмыслив, Алексей передал по цепочке команду. Через минуту к нему подбежал Семка Ненашев.

– Товарищ Турок…

– Объяви привал и вышли вперед разведчиков, что-то мне блазнится неладное. Сразу после обнаружения встречающих назад с докладом. На контакт с ними пусть не выходят.

Лекса не соврал, все последнее время его донимало смутное чувство тревоги, так что он поневоле начал искать подвох во всей окружающей действительности. А еще, сильно беспокоил предстоящий переход границы. Польскую контрразведку и охрану границы списывать со счетов точно не стоило, вдобавок, из-за очень скверного межведомственного взаимодействия, советские пограничники тоже могли подкинуть печальных сюрпризов. Что уже неоднократно случалось.

Семка кивнул и умчался, потряхивая лохмотьями маскхалата, а Алексей подошел к генералу Булак-Балаховичу.

Бледный, как смерть генерал выглядел скверно, но за время рейда от него не поступило ни одной жалобы.

– Как вы себя чувствуете, генерал?

Балахович искоса глянул на Алексея, утер пот с лица здоровой рукой и совершенно спокойным тоном ответил вопросом на вопрос.

– Если даже и плохо, что это изменит?

– Я прикажу вас нести, – Лекса присел рядом с ним.

Генерал ухмыльнулся краешком губ.

– Не проще приказать сразу пристрелить меня?

– Проще, – согласился Лешка. – Но нецелесообразно. Вы еще до конца не отыграли свою роль.

– Завершающий акт пьесы – мой расстрел у кремлевской стены на рассвете? – иронично хмыкнул генерал.

– Вряд ли у кремлевской стены, – Алексей пожал плечами. – Скорее просто пустят пулю в затылок в каком-нибудь сыром подвале. Но, думаю, вы сможете сохранить себе жизнь. Знавал я одного человека, за спиной которого было грехов поболе вашего, и который тоже готовился к смерти. До сих пор жив и даже преподает военную науку.

– А вы бы меня расстреляли? – неожиданно поинтересовался генерал.

– Я? – Алексей задумался и честно ответил. – Я – да, обязательно расстрелял бы. Но со мной вы очень скоро попрощаетесь, а заниматься вами будут совершенно другие люди. А они настроены гораздо дружелюбней и либеральней, чем я. Но, на всякий случай, не советую еще раз попадаться мне на пути.

– Благодарю за честный ответ, – тихо ответил Булак-Балахович и опустил голову.

Алексей отошел в сторону и прилег на мох. Потянулось томительное ожидание. Голова была забита только предстоящим переходом, а о причинах экстренного вызова ы Москву думать просто не хотелось.

– Ку-ку-ку-у… – совсем рядом неожиданно подала голос кукушка.

Лекса уже машинально собрался поинтересоваться у нее, сколько ему осталось жить, но сразу же послал себя кобыле под хвост. Вопрос продолжительности собственной жизни его интересовал лишь в сугубо конкретном контексте – успеть исполнить все, что задумал. А смерти Лекса совершенно не боялся.

«Совсем не страшно умирать, вот нисколечки… – спокойно подумал он. – Раз и ты на небесах. Или в другом теле. Интересно, получиться окончательно упокоится или опять в кого-то занесет?..»

Ответа на вопрос он не нашел, а еще через час, вернулись разведчики. А точнее, прилетели, чуть ли не галопом.

– Ляхи, как вымерли,– забавно пришептывая, докладывал лучший разведчик группы, маленький татарин Наиль Сабитов. – Ни разъездов, ни патрулей. Хотя по времени должны быть.

На его замазанной бурой краской физиономии расплылась детская улыбка.

– Ну, говори, обезьян татарский! – толкнул его в плечо Семка.

– Сам такой! Ага, ага… – Встрепенулся Наиль. – Зато наших нашли. Стоят за урочищем, в овраге, уже на польской стороне.

Лекса переглянулся с Семеном. По договоренности, группу должны были встречать на советской территории.

– Десять человек насчитал! – Наиль растопырил пальцы на обеих руках. – Все конные, со шпорами. Хотя самих коней не видели, видать в стороне спрятали. По форме – кавалеристы, больше ничего не рассмотрел. Ведут себя тихо. Рассредоточились и молчат. Два секрета выдвинули вперед, с пулеметами. Вроде два…

Паранойя Алексея прямо взвыла, хотя смена места встречи почти ничего не означала. Встречающий отряд мог выдвинуться навстречу по разным соображениям. Пройти мимо все равно не получилось бы, с обеих сторон проход обхватывали болота. С одной стороны, для засады обязательно выделили бы больше количество бойцов, но, все дело в том, что Алексей в шифровке, как раз не указывал, что его будет сопровождать целая группа. А против пары человек десяток в засаде самый оптимальный вариант.

– Что думаешь? – спросил у Семена Лекса. Сам он уже решил, как поступить, но хотел знать, что думает товарищ.

– Пленных спрячем, – деловито предложил Семка. – Сами пойдем навстречу боевым порядком. Дальше – возьмем в клещи и предложим сдаться. А там ясно станет, если засада – обязательно раскроют себя. Мнится мне, что это ляхи под нашим видом решили забрать своих. Они же не знают, что нас прикрывает целая группа.

Алексей согласно кивнул, потому что Семен почти полностью повторил его мысли, но, все-таки внес в план некоторые правки.

Пленных связали по рукам и ногам, после чего оставили под охраной двух человек и Брониславы, а сама группа, перестроившись, пошла в направлении встречающего отряда.

Примерно на полпути Алексей выдвинулся вперед на сотню метров и пошел один. При себе оставил только пистолет, остальное оружие отдал. На первый взгляд, предложение себя в качестве приманки выглядело очень глупо, но выхода другого не было, потому что оставался очень большой шанс положить в неразберихе своих, после чего разборки в Москве обязательно приняли бы совсем другой характер. Чтобы этого избежать, пришлось рисковать. Семен предлагал свою кандидатуру в роль приманки, но Лекса ему отказал, побоявшись, что Семке просто не хватит опыта.

– Ну? И где вы? – Лекса приостановился и покрутил головой.

Почти сразу последовал негромкий окрик.

– Стоять! Руки вверх!!!

Лекса послушно выполнил приказ, одновременно определив, что окрикнули его из-под поваленного дерева.

– Пароль…

– Щука! – охотно брякнул Алексей и потребовал отзыва.

– Карась…

Отзыв последовал правильный, после чего со стороны бурелома показался плотный, усатый мужик в гимнастерке защитного цвета с зелеными «разговорами» и тремя алыми треугольниками на нарукавном клапане. На его голове сидела слегка малая по размеру фуражка с зеленым околышем и синей тульей, а в левой руке он держал наготове потертый наган.

Выглядел и вел себя старшина абсолютно естественно. Кавалерийская форма ничему не противоречила, так как была не так давно введена для погранстражи с небольшими изменениями в знаках отличия. Да и сама принадлежность к ОГПУ не особо настораживала, так как Разведупр часто использовал пограничников в своих целях втемную.

– На колени, руки за голову… – старшина быстро приблизился, не спуская глаз с леса позади Алексея и стараясь не перекрывать сектор обстрела для второго стрелка.

Быстро обыскал Лешку, забрал Браунинг, после чего дружелюбно поинтересовался.

– Где остальные?

– Веди к своему старшему – ему и скажу, где остальные, – спокойно ответил Алексей.

– Ну, пошли тогда, – охотно согласился пограничник. – Для моего спокойствия и своей безопасности, от души прошу – не дергайся. Вот поговоришь с командиром и будешь гулять спокойно, а пока не обессудь.

Говорил старшина по-русски с легким прибалтийским акцентом, что тоже ничуть не удивляло – выходцев из Прибалтики в Красной армии хватало с головой.

В заросшем кустами овраге Алексея встретил еще один молодцеватый усач, тоже в кавалерийской форме, тоже пограничник, но уже с двумя кубиками на нарукавном клапане. Но, в отличие от старшины, в нем сразу чувствовалась кадровая армейская выправка.

Старшина исчез, но вместо него появилось два других красноармейца, взявшие Лексу в плотные клещи.

– Представьтесь, – сухо потребовал усач. Он говорил по-русски совершенно без акцента, очень правильно, можно даже сказать на слишком правильном, но, это как раз и подсказывало, что русский для него все-таки не родной.

– Белов, – Лекса назвал еще один свой псевдоним. – Ваша очередь.

Усач бросил руку к фуражке.

– Уполномоченный отдела ГПУ Западного фронта Калюжонок! – и сразу же напористо засыпал Лешку вопросами. – Где ваши спутники, где генерал Булак-Балахович, где пани Генбарска-Межвиньская?

Вот тут Алексей сразу все понял.

Для начала, Западный фронт еще зимой был переименован в Западный военный округ. Если эту ошибку можно было объяснить оговоркой, то следующий промах полностью разбивал легенду Калюжонка. Дело в том, что ОГПУ Западного округа ни в коем случае не могла знать, кого ведет на советскую территорию Алексей. Об этом Лекса сообщал только в Разведупр. А он, в свою очередь, ни за что не стал бы делиться информацией с конкурентами и мог привлечь пограничников только для содействия перехода границы, без раскрытия личностей. Да, все эти несоответствия можно было, при желании, как-то объяснить, но Алексей не стал этого делать и собрался пойти ва-банк.

Впрочем, не успел. Калюжонок сам каким-то образом понял, что прокололся. Лексу тут же ударили под колено, поставили на колени и завернули руки, а в затылок ему уперся ствол.

– Как ты сообразил, что я не тот, за кого себя выдаю? – лжечекист присел на корточки перед Алексеем.

Его серые, веселые глаза, сразу стали холодными и бесчувственными, а в голосе зазвенел металл.

– Это уже не важно, – криво усмехнулся Алексей.

– А что важно? – «чекист» удивленно вздернул бровь.

– Важно то, что тех, кого вы ищите, вы уже никогда не найдете… – отчеканил Лешка.

– А если мы живьем спустим с тебя шкуру? – Калюжонок нахмурился.

– Не успеете, – нагло ухмыльнулся Лекса. – И обменять меня на свои жизни тоже не получится. Я ничего не стою. Вообще ничего. Единственный ваш шанс уцелеть – это сложить оружие.

«Чекист» зловеще усмехнулся и медленно потянул из сапога нож.

Сердце сжало холодными тисками, Алексею на мгновение показалось, что задумка провалится, а ему прямо сейчас просто перережут глотку. На месте этого Калюжонка, Лекса так бы и поступил, а диверсанты точно не выглядели трусами.

Снова прибежал старшина и отвел Калюжонка в сторону. Алексей сразу понял, что диверсанты сообразили, что находятся в окружении.

Через несколько минут «чекист» вернулся, несколько секунд рассматривал Лексу а потом серьезно поинтересовался:

– И сколько вас?

– Много, – коротко ответил Алексей. – На вас хватит.

Лекса покосился на небо и поразился тому, насколько оно красивое. Жить захотелось еще больше.

– И что ты предлагаешь?

– Я не предлагаю… – Алексей пожал плечами. – Не дорос еще предлагать. Я просто передаю…

– Турка знаешь? – перебил Калюжонок.

Алексей кивнул.

– Видел.

– Он здесь? – диверсант покосился на лес.

Лекса опять кивнул.

– Расскажи о нем, – потребовал Калюжонок.

– Он… – Алексей специально запнулся. – Он дьявол. В глаза смотреть страшно. Я потому и пошел, что он приказал. Он…

– Ладно, – снова перебил Калюжонок. – Что он предлагает?

– Сложите оружие и с поднятыми руками, в колонну по одному, уходите в сторону вашей заставы. Вас пропустят. Если нет – умрете. Все…

Зубы у Лексы сами по себе застучали. Калюжонок усмехнулся.

– Страшно?

– Страшно… – честно признался Алексей.

– Жди, – диверсант резко встал и ушел, но уже через несколько минут вернулся и перерезал ремешки на запястьях Лексы.

– Хорошо, мы уйдем. Но ты пока пойдешь со мной.

У Лешки сильно закружилась голова, он чуть не упал, но Калюжонок его поддержал.

Все то, что случилось дальше, пролетело в голове у Лешки, словно ускоренные кадры фильма.

Как бы это странно не звучало, диверсанты действительно сложили оружие, и ушли, Алексеем Калюжонок прикрывался до самого последнего момента, но потом, все-таки отпустил.

Лекса стал как вкопанный, ноги отказались служить, в голове все смешалось, а очнулся он только от встревоженного голоса Семена.

– Товарищ Турок?

– Да… – Лекса невидящим взглядом посмотрел на Сеньку, и с силой провел ладонями по лицу.

– Вы как…

– Нормально… – Алексей глубоко вздохнул. – Почему стоим?

Границу перешли благополучно, но уже на советской территории снова попали в засаду. Но уже советскую…

Глава 21

Глава 21

– Командир… – Дуля закусил губу и потерянно тряхнул головой. – Командир, не забуду…

– Век науку помнить буду…

– Может, еще вернешься?..

– Командир, буду ждать…

– Командир, человека из меня сделал…

Каждый из группы нашел для Алексея слова благодарности. Судя по потерянным, огорченным лицам, они говорили искренне. Лекса сам успел привыкнуть к бойцам, но расставался с ними легко, потому что успел за обе свои жизни навсегда очерстветь. Хотя, где-то очень глубоко, что-то все-таки противно свербило и давило на жалость.

– Становись…

За исключением дозорных, группа построилась в шеренгу.

Алексей провел взглядом по строю и тихо сказал:

– Благодарю за службу! По местам… марш…

Бойцы сразу растворились в лесу. Броня помахала им вдогонку рукой. Алексей обернулся к Семену.

– Ну, что, пошли домой?

– Пойдем, – вздохнул Семка.

Бронислава просто кивнула без лишних слов.

Границу удалось перейти благополучно, ну а потом…

Почти сразу же отряд попал под шквальный огонь. Стрелять начали без предупреждения, чтобы уничтожить, а не попробовать взять в плен.

– Твою же кобылу… – Лекса каким-то чудом успел схватить в охапку Броню с Яниной и завалился с ними в неглубокий овражек.

Прямо на него упал молодой поляк, судорожно дергая руками и ногами. Из расколотого пулей черепа медленно сползала розоватая жирная жижа.

– Матерь боска! – перепугано завизжала пани Янина, заполошно пытаясь столкнуть ногами с себя труп.

– Га-га-га… – бурно захохотал генерал Булак-Балахович. – Мы сдохнем все-еее, га-га-га…

– Кто это, кто? – ошарашено завертел головой один из польских контрразведчиков и заорал по-польски: – Nie strzelajcie, jesteśmy nasi, nie strzelajcie!!!

– Заткнись, падла! – Семка пнул ногой поляка, поднял над головой свой Льюис и дал длинную очередь веером в сторону засады. – Покрошу, мать вашу!!!

По краю оврага чередой всплеснулись песчаные фонтанчики, кусты жимолости срубило словно косой.

Семен пригнулся, но тут же дал еще одну очередь.

Лекса тоже вскинул свою немецкую «трещотку», но тут же опустил ее, потому что услышал команды на русском языке.

– Кравцов, Игнатов, обойдите с левого фланга! Мулин, прижимай сволочей!!! Богданович, не спать! – азартно командовал совсем молодой и звонкий голос.

Алексей не поверил своим ушам, а потом, собравшись с силами, заорал во весь голос:

– Отставить, кобыльи дети! Отставить огонь!!! Свои, чтоб вас!!!

Заорал так, что смог заглушить на мгновение грохот пулемета и винтовок. Но почти сразу, рядом бухнула граната, а дальше Лешка уже орал почти не слыша себя.

– Отставить!!! Свои! Со мной женщины и дети…

Стрельба на этот раз почти сразу же стихла, а потом тот же молодой голос нервно скомандовал.

– Выходи по одному без оружия! Руки над головой! Шевельнетесь – сразу положим! Лещенко, Мулин, держите их…

Алексей отложил пистолет-пулемет, помедлил мгновение, выбрался из оврага, поднял руки и пошел в сторону засады.

– Я представитель штаба РККА Турчин! Старший – ко мне! Ко мне, живо!!!

Но, вместо командира, к Алексею подбежали два красноармейца.

Мелькнул приклад, голова взорвалась свирепой болью. Лексу сбили с ног, утащили за дерево и сразу начали крутить руки.

– Ряженый, тварь!!! – злобно хрипел кто-то сверху. – Я тебя своими руками порву…

Сквозь дикий шум в ушах пробился захлебывающийся от злости голос Семена.

– Вы что творите, недоумки! Кого схватили? Героя Туркестана? Дважды краснознаменца? Сразу копайте себе могилы, сучьи дети! Сам вас расстреляю, сволочей!!!

Его перебил голос командира.

– Выходи по одному, сказал! Живо, иначе снова откроем огонь!

Над Алексеем засипел глухой голос.

– А ну обожди, Кирюха, чегой-то тут нечисто…

– Да ряженые, чего тут!

– Обожди, сказал, дурья башка…

Лексу подняли.

– Кто таков, говоришь? – пожилой, вислоусый пограничник взял Алексея за лицо пятерней и покрутил его со стороны в сторону.

– Представитель Штаба РККА Турчин… – прошипел Лекса, с трудом удерживаясь, чтобы не боднуть лбом погранца. – Командира ко мне, живо!

Из-за спины вислоусого вывернулся чернявый парень и сходу заехал Лексе под дых

– Чего ты возюкаешься с этим ряженым ляхом! Сказано же было, сразу в расход, без разговоров!

– Закрой хайло Керя, мать твою! – рыкнул пожилой, оттолкнул чернявого товарища и виновато забормотал. – Ежели так, то канешно, сейчас командир разберется. На то он и командир, а наше дело маленькое…

Произошла недолгая суматоха, а дальше связанных Лексу, Семку и поляков с генералом поставили в шеренгу, а Броню рядом с ними.

А потом появился краском с кубиками взводного на рукаве гимнастерки. Молодой и крепко сбитый, румяный как фарфоровая кукла, в отлично подогнанной форме и хромовых сапогах, но ростом едва ли Алексею по плечо.

Он подошел к Лексе, надменно глянул снизу вверх, покачиваясь с носка на каблук, и неприязненно бросил:

– Кто такой, представься!

Алексей терпеливо повторил.

– Представитель Штаба РККА комэск Турчин. Со мной комотд Ненашев и польские пленные. В том числе генерал Булак-Балахович. У меня задание доставить их в штаб округа.

– Во, заливает! – заржал кто-то из пограничников. – Лях, сразу видно!

– Кто генерал? – краском недоверчиво покрутил головой.

– Какой генерал? Бандиты они все! – сплюнул Булак-Балахович. – В плен нас взяли! Лесник я, Самойлович Степан Казимирович. А это племянница моя, Марыся… – он показал на пани Янину.

Лекса выругался сквозь зубы. Как назло, генерала перед рейдом переодели в гражданское платье. Теперь он действительно походил на лесника.

– Да-да, мирные мы… – перепугано зачастил польский контрразведчик. – За советскую власть мы. А они бандиты. Отпустите нас, будь ласка!

– А оружья-то, оружья при них! Гля, сколько пистолей… – один из пограничников потрошил сидор Лексы. – И сабли! И гроши! Мародеры, точно!

– Гляньте, товарищ командир! – второй сунул взводному альбом пани Янины. – Страсть-то, какая! А еще документы, все на польской тарабарщине. Точно, шпионы! Правильно передали, будут стараться перебраться на советскую территорию, под нашим видом! Стрелять их, да и вся недолга, как приказано…

Алексей хотел выругаться, но не смог из-за дикой злости. В голове все сложилось. Выходило, что «крот» в штабе округа сначала навел польских диверсантов, чтобы освободить без лишнего шума генерала и остальных пленных, а для надежности, если у поляков не получится, каким-то образом сфальсифицировал приказ для советских пограничников уничтожить группу, которая, якобы, будет пытаться прорваться на советскую территорию.

– Что это такое? – с ненавистью процедил взводный, смотря на фото в альбоме. – Что это за зверства? На колени, твари! Всех связать! Пусть на заставе разбираются!

Алексей с облегчением вздохнул, потому что появился реальный шанс выжить.

На Лексу и Семку опять обрушились приклады, а потом, вдруг, в воздухе прозвенел звонкий голосок Брониславы.

– Руки вверх! – громко чеканила она слова, одной рукой вцепившись в портупею краскома, а второй ткнув ему в пах свой карманный Маузер. – Руки вверх, сволочи, бросить оружие, иначе я ему отстрелю яйца вместе с цыцюркой! Стреляю!

Судя по всему, Броня спрятала свой пистолетик, а обыскать девочку никто не догадался.

На лице Брониславы проступило хорошо знакомое Алексею жутковатое выражение, а краском мертвенно побледнел, его губы начали мелко подрагивать.

– Не дури, девка! – один из пограничников шагнул вперед, протягивая руку к девочке.

– Назад! – взвизгнула Бронислава, пальнула взводному под ноги, а потом снова приставила пистолет к его паху. – Что вы делаете? Это наши, советские, это дядя Турок, он меня от этой ведьмы спас. А они людей травили! Бросьте оружие! Живо, я сейчас выстрелю!

– Не слушайте ее, она не в себе! – закричал Булак-Балахович. – Эти бандиты над ней измывались, поэтому она сошла с ума. Стреляйте…

Он не договорил, потому что Семка врезал ему головой в лицо, сбил с ног, а потом навалился сверху. Пограничники бросились к ним, но тут же застыли на месте.

Лекса посмотрел на Броню и тихо попросил ее.

– Брось пистолет. Пожалуйста. Верь мне, все будет хорошо. Брось!

– Дядя Турок… – пискнула Бронислава. – Но они же убьют тебя…

– Брось! – повторил Алексей. – Верь мне, все будет хорошо. Бросай…

По лицу девочки пробежала какая-то детская обида, словно у нее отобрали любимую игрушку, но она все-таки отступила на шаг и бросила пистолет на землю.

Краском хрипло выдохнул, а потом, наотмашь ударил тыльной стороной ладони Брониславу и едва слышно приказал.

– И эту мелкую тварь свяжите! На заставу, всех…

– Ты скоро пожалеешь, что родился на свет, сука! – пообещал Алексей, но дальше ему говорить не дали.

На заставу везли в телеге, валом побросав всех, друг на друга.

А когда добрались, Лекса сразу услышал знакомый хрипловатый баритон.

– Кто такие? Что случилось? Почему не слышу доклада?

– Товарищ командарм! – торжественно отрапортовал взводный. – Ваш приказ исполнен! Захватили группу польских диверсантов! – он запнулся. – Приказ… приказ был уничтожить, но я посчитал нужным захватить, для последующего допроса! Командир взвода Боровик!

– Мой приказ? – удивился командарм. – Какой приказ?

– Приказ уничтожить группу белобандитов и польских диверсантов, планирующих перебраться на нашу территорию для совершения преступлений против советской власти! – отрапортовал уже другой голос. – Нами были своевременно предприняты все необходимые меры для исполнения вашего…

– Ничего не понимаю, – перебил его командарм. – Не припоминаю никакого приказа.

– Так была же вчера телефонограмма за вашей подписью! Вяземцев, немедленно неси журнал…

Лекса попытался приподнять голову, а когда не получилось, негромко окликнул командира.

– Август Иванович…

– Кто это? А ну покажите его…

Алексея немедленно вытащили из телеги.

Бывший командующий Туркестанского фронта, а ныне командующий Западным военным округом, хороший знакомый Алексея, командарм, Корк Август Иванович недоуменно уставился на Лексу, а потом зло гаркнул:

– Вы с ума сошли, мать вашу? Кто диверсант? Лекса Турчин диверсант? Да вы отдаете себе отчет? Кто его избил? Кто, я вас спрашиваю?

Как очень скоро выяснилось, Корк, очень вовремя прибыл на заставу с инспекцией.

Дальнейший разговор происходил уже в кабинете начальника заставы. Лекса все подробно рассказал командарму, а потом только слушал его и прихлебывал чаек, морщась от боли в разбитых губах.

А Корк ходил по кабинету и рычал, словно злая собака.

– Это черт знает что! Почему я ничего не знаю? Да, мне поступило донесение, что на территории Новогрудского воеводства произошло выступление просоветских сил, но и только. Ни слова о наших отрядах за ленточкой. Получается, начальник Разведупра округа действовал за моей спиной? И не подписывал я никакого приказа о ликвидации твоей группы. И тем более, не знал, что запрошено окно на границе. Я ничего не знаю об этом. Кто, мать его?

Лекса спокойно ответил:

– На лицо вопиющее нарушение межведомственного взаимодействия. Но меня сейчас это меньше всего беспокоит. У вас в штабе округа, как у себя дома, орудует польский шпион. Вот что по-настоящему важно и очень опасно. Поэтому, я был вынужден отправлять донесения прямо в Штаб РККА, но и они, судя по всему, не доходили. И поэтому, я лично конвоировал пленных. Вы представляете, как на все это отреагируют в Москве? Картинка получается очень скверная. Поступил запрос на предоставление окна и обеспечение безопасного перехода через границу. Приоритет – государственная важность, повторюсь. И что? Информация мгновенно ушла в польскую контрразведку, мало того, направлен отряд, чтобы уничтожить представителя штаба РККА. Я конвоирую государственного преступника, генерала Булак-Балаховича, выдачи которого уже очень долго безуспешно добивается наша страна. А с ним группу контрразведчиков и ученых, планирующих биологическую провокацию с десятками тысяч жертв. Как все это выглядит? Боюсь, оргвыводы последуют незамедлительно.

– Но никто же не знал, что ты ведешь генерала и этих, как их там… – возмутился командарм.