Текст книги "Комэск (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Лекса прыгнул за ним, подшиб ногу, свалил, а потом навалился сверху и стал бить по затылку локтем. Раз, другой, третий…

И остановился только тогда, когда тот безвольно распластался на полу. Заметил, что усач еще живой и куда-то пытается ползти, но добить не успел, потом что в комнату скользнул Шмуль.

Еврей спокойно стал на бандита коленом, прижал его голову рукой к полу и ласково зашептал:

– Ну, куда ты, куда собрался… все уже, все… тихо, тихо, вот и все, вот и все…

А когда тот, наконец, забился в короткой судороге и затих, виновато улыбнулся и сказал.

– Как я понял, ви здесь уже совсем все? Ну, ви тут разбирайтесь дальше, а я посмотрю в доме, а потом постою на шухере!

Лекса показал ему взглядом на вешалку с кобурами.

– Ой, вей… – еврей состроил удивленную рожу, двумя пальцами, брезгливо достал Наган из кобуры и пошаркал к выходу.

Лешка ругнул себя за излишнюю доверчивость, сам вооружился здоровенным и тяжеленным Штайром с удлиненным магазином и деревянной кобурой-прикладом, а потом принялся за единственного оставшегося в живых бандита.

Забил ему рот кляпом из полотенца, крепко связал руки и ноги витым шнуром от портьеры и оттащил в угол.

– В доме тихо, никого нет, – отозвался Шмуль из прихожей. – Я на шухер, а ви, молодой человек, сильно не увлекайтесь. Нам уже пора. Время – деньги, как говорил ребе Шмуклерович…

Лекса кивнул сам себе, а потом ткнул шилом пленного в левый глаз.

Тот дернулся, взвыл и с диким ужасом уставился на Алексея.

– Закричишь, убью… – тихо предупредил Лекса, а затем, почувствовав на себе взгляд, резко обернулся.

И увидел Броню. Девочка сидела на стуле, держа на коленях свой узелок, при этом совершенно спокойно смотрела на Алексея и связанного бандита.

А прямо у ее ног лежал в луже крови труп, но она не обращала на него никакого внимания.

В комнате прошелестел едва слышный, мелодичный голосок.

– Пожалуйста, выколите ему глазки. Он плохой, очень плохой, поверьте мне. Он трогал меня там, где нельзя трогать.

«Твою же кобылу…» – ахнул Лекса, но машинально кивнул и снова занялся пленным.

– Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Попробуешь кричать, выколю последний глаз.

Острие гвоздя надавило на роговицу.

Бандит приглушенно взвыл и ошалело закивал. Алексей взялся за кляп, но вытащить не успел, потому что в комнату вбежал Шмуль.

– Шухер, молодой человек, шухер! Сюда идет тот, который подобен Голиафу…

Еврей схватил Броню за руку и потащил вниз в подвал. Скорее всего, он решил, что с этим Голиафом без его помощи разберется сам Алексей.

Лекса отпрянул к стене, чтобы Гнат не сразу видел его и снял Штайр с предохранителя.

На улице забухали тяжелые шаги, потом все стихло, но уже в следующее мгновение Гнат ворвался в комнату с Маузером наготове в ручище. Судя по всему, он каким-то загадочным образом почувствовал опасность.

Прогрохотала короткая очередь, Штайр несильно задергался в руках у Лексы.

На пиджаке гиганта расцвели кровавые кляксы: цепочкой, от живота через грудь, а его голову разметало по сторонам, как гнилой арбуз.

А сам он рухнул ничком вниз, выбив из досок пола тучку пыли.

– Твою же кобылу… – прошептал Алексей, ошалело смотря на свой пистолет. Он никак не ожидал, что творение австро-венгерских оружейников может стрелять очередями.

Впрочем, сразу пришел в себя, выпустил последние патроны в пленного и принялся стирать с Штайра отпечатки пальцев полотенцем, предварительно смочив его водкой.

– Таки все? – Шмуль заглянул в комнату и сразу стал торопить Лешку. – Все, все, молодой человек, надо уходить! Не старайтесь, здесь сам черт голову сломит…

Через несколько минут старый еврей уже вел Алексея и Броню узенькими закоулками. А потом, у каких-то сараев, он остановился, развернулся и, склонив голову на плечо, вежливо поинтересовался:

– Вам куда, молодой человек?

Алексей ненадолго задумался.

Скорее всего, о том, что он попал в руки балаховцев, никто кроме самих бандитов не знал. А значит, полиция тоже не будет знать, кого искать. И уж точно никто не подумает, что четверых здоровенных громил завалил плюгавый парнишка-дурачок.

А значит…

Значит, можно спокойно возвращаться в гостиницу.

– Вы не подскажете, в какой стороне городская тюрьма?

Шмуль изумленно уставился на Лексу, озадаченно хмыкнул, почесал спутанную бороду и поинтересовался:

– Ээ-э… молодой человек, а не рановато вы собрались на цугундер?

Но потом хлопнул себя по ляжкам, сдавленно хрюкнул и манерно поклонился Алешке.

– Простите старого Шмуля, молодой человек. Канешно, канешно, вон туда, а там повернете налево. И прямо по улице. Бронюшка пока останется со мной. Не беспокойтесь, при старом Шмуле она будет, как у вашего бога за пазухой. Идем, бойчеле*, идем моя кинделе*, а вам зай гезунд, молодой человек. Думаю, мы с вами еще увидимся.

бойчеле(идиш) – кроха

кинделе(идиш) – дитя

Алексей проводил их взглядом и потопал по переулку, уже привычно подволакивая ногу и тряся башкой. И благополучно добрался до гостиницы «Свиная голова». По пути никого не встретил, уже давно стемнело, и город практически вымер.

В самой гостинице на него тоже никто не обратил никакого внимания, народ все также весело гулеванил в трактире.

– Курва, я пердоле! – Барбара посмотрела на него, как восставшего из мертвых.

Агнешка просто сидела на стуле, прикрывая рот ладонью.

Лекса улыбнулся им, подошел к зеркалу и сам слегка удивился. Вернее – окончательно ошалел, потому что увидел, как на его физиономии уже начинают расплываться шикарные бланши под обоими глазами, а разбитые губы напоминают вареники.

Но при этом, как Лекса не старался, не смог вспомнить, когда столько качественно получил по морде.

Будучи в полном замешательстве он взял со стола стакан с водой и залпом выпил.

И чуть на месте не умер, потому что в стакане оказался ядреный сливовый бимбер…

Глава 14

Глава 14

– Все равно не могу понять… – Орловский пожал плечами. – Какой им смысл? Что они получат от этой авантюры? Авантюра и есть, причем, глупая. А пшеки точно не глупцы.

Лекса недовольно поморщился. В штабной землянке всегда витал легкий аромат самогона, хотя командиры никогда не увлекались спиртным. Мало того, нещадно боролись с пьянством среди личного состава. И от этого запаха Алешку едва не выворачивало. А во рту, после того стакана бимбера в гостинице, до сих пор стоял мерзкий вкус.

– Все одновременно просто и сложно… – начал отвечать Лекса, но потом не удержался и поинтересовался: – Какого пня у вас здесь самогоном постоянно несет?

– Так вон же, бидон стоит! – хохотнул Корж, ткнув рукой в угол. – Медицинский запас. Никому доверить нельзя, даже Барбаре по роспись выдаем. Как будто наших пьянчужек не знаешь. Вылакают все в миг, правдами и неправдами. Да и твои, сам знаешь, не ангелы…

– Аа-а… – Лекса вздохнул и кивнул. – Понятно.

А сам наметил сразу после совещания обязательно провести «дружескую беседу» с личным составом.

– А мне до сих пор непонятно, – с раздражением заметил Орловский. – Так что, будь добр, объясни, брат Турок. Что им все это даст? Если батьку Булака не поддерживает польское правительство, то его очень быстро вышибут из-за ленточки. Так? Так! Зачем это ему? Окончательно положить всех последних своих людей? Что-то не сходится, в вернее, все не сходится. Давай, гадай, заново!

– Ты во мне гадалку увидел? – огрызнулся Лекса. – Хорошо, начну с самого начала. Смотри, на территории Советской Белоруссии внезапно начинается эпидемия, скажем, чумы или холеры, неважно. Что одновременно произойдет? Правильно, паника и неразбериха, потому что к такому никто не будет готов. Воспользовавшись этой паникой, люди батьки Булака перейдут границу и займут советскую территорию. Сделать им это будет достаточно легко, потому что эпидемия, скорее всего, затронет и военные подразделения.

– Это понятно, – кивнули командиры. – Что дальше?

– А дальше, поднимут на весь мир вой, что Советы проводят бесчеловечные эксперименты над людьми и что они вошли, чтобы это предотвратить.

– Кто поверит этой брехне! – фыркнул Орловский.

– Все! – отрезал Алексей. – Поверят все. А Булак-Балахович постарается, чтобы найти кучу доказательств. Липовых, конечно, но верить им все равно будут.

– Хорошо, хорошо, но наши все равно рано или поздно его вышибут! – возразил Ваупшасов. – У нас мир с Польшей, они не решатся за него заступаться. Да и сам ты говоришь, что правительство пшеков не в курсе.

– Как ты думаешь, неужели батька смог бы даже просто начать подготовку к операции без высокого покровителя? – спокойно поинтересовался Алексей. – А вот дальше начинается самое интересное. Кто покровитель атамана Булак-Балаховича? Правильно – вероятней всего, Юзик Пилсудский. Недаром он батьке генерала навесил. Он сейчас не у дел, но, уверен почти на сто процентов, мечтает вернуться в игру. А еще я уверен в том, что батька Булак действует с его прямого одобрения. Зачем все это Пилсудскому? А вот хрен его знает. Возможно, он планирует военный переворот в Польше. А если эпидемия вспыхнет одновременно и на Польской территории? Обвинят все равно большевиков, а Пилсудский под этой маркой захватит власть в стране. Мол, старое правительство довело страну до цугундера, а он все и всех спас. И одновременно оттяпает Белоруссию при международной поддержке, что добавит ему популярности в народе. Еще раз, я вам не провидец, могу и ошибаться, но эта польская ведьма совсем неспроста устраивает здесь свои фокусы. И люди Балаховича находятся при ней тоже неспроста. Нам же самим головы открутят, за то, что прошляпили.

– Ну и что нам делать? – в один голос задали вопрос партизанские командиры.

– Первым делом передать полученную информацию в Центр, – быстро ответил Лекса.

– Долго, – оборвал его Орловский. – Пока связной доберется, пока передадут в Москву, пока в Москве, что-то решат – это не один день и даже не неделя, а добрый месяц. Опять же, железных доказательств у нас нет. Я уверен, в ответ нам прикажут искать подтверждение. Слишком уж все звучит странно.

– Ты не дал мне договорить, – сухо заметил Алексей. – Считаю необходимым послать донесение и одновременно готовить операцию по изъятию этой ведьмы. Я со своими парнями готов выступить хоть завтра. Где она живет и где работает – мы уже знаем. Дальше дело техники.

Сам Лекса толком ничего не выяснил, помимо информации о том, что в Столбцах воруют людей для опытов и что эти опыты проводит некая пани Генбарска-Межвиньская. Но Барбара и Агнешка тоже времени не теряли. Когда сопоставили информацию, все совпало и месторасположение полячки выяснилось – она жила при костеле святого Казимира, а опыты проводила в старом имении на берегу Немана. И там же очень часто ночевала.

– А может, ее уже нет в Столбцах? – предположил Стас. – Ты же там устроил резню, как на скотобойне. Однозначно, все это ее и ее людей должно будет насторожить и спугнуть.

– Может, и нет, – согласился Лекса. – Но, скорее всего, она осталась на месте. В любом случае, проверить надо…

Алексей замолчал, потому что в землянку внес самовар ординарец Орловского. Аромат свежезаваренного чая сразу подавил табачную вонь и запах алкоголя.

Кирилл подождал, пока Митька выйдет и раздраженно заявил.

– Ты не забыл, брат Турок, что мы готовим большую операцию? Подготовки осталось всего на пару недель. Максимум на три. И что получится? Ты там нашумишь, все переполошатся, нагонят войск, а наша задумка сразу пойдет кобыле в трещину, как ты говоришь.

– Может и не будет переполоха, – возразил ему Василий. – Если Булак действует без поддержки польского правительства, скорее всего, случай замнут, чтобы не выдать заказчика.

Стас кивнул, соглашаясь с ним.

– Еще раз, эту суку надо изымать из обращения, даже без прямого приказа Центра, – убежденно заявил Лекса. – Потом может стать поздно… – и добавил, чтобы убедить товарищей. – Если удастся вместе с ней взять какую-нибудь документацию или другое подтверждение опытам над людьми – получите наградное оружие, на сто процентов уверен. Ну, а если… провалимся, скажете, что я сам сунулся, без вашего согласия и ведома.

Алексей, действительно, был полностью убежден в том, что польку, так или иначе, надо выводить из игры. Даже просто предположение о том, что она хотя бы теоретически может устроить геноцид, вызывали у него настоящую ненависть.

– Да пошел ты, брат Турок, куда подальше! – вспылил Орловский. – Ты кого в нас увидел? Можем и по физиономии надавать за такое.

Стас всхрюкнул, но сдержался и не рассмеялся.

– Ну, втроем-то мы тебя точно осилим, – сразу поправился Кирилл. – Если что, я Митьку позову…

Все в землянке расхохотались. И Лекса тоже. После чего, единогласно решили начинать подготовку к операции.

Сразу после совещания, Алексей направился к своей группе, проживавшей слегка поодаль от остальных. Как выяснилось сразу после возвращения, доблестные партизаны, очень ловко воспользовались отсутствием начальства и нажрались вусмерть. Обошлось без особых эксцессов, но умудрились попасться.

– Ляксеич! – радостно встретил его Семка. – Смотрю, уже синь с лица начала у вас сходить. А я тут занятие устроил по физподготовке. Ну, как там, что приговорили? Скоро…

Он не договорил, потому что Лекса прошел мимо него и сходу двинул Клещу под дых.

– Ой, вей… – ахнул Беня, застыв на месте, словно окаменел.

Алексей ласково ему улыбнулся и врезал иудею ногой под колено.

Остальные бойцы сразу как бараны сбились в кучку и старательно прятали глаза. Все, кроме Кондрата Тычины по прозвищу Тычок. Крепкого и юркого деревенского парня, с широким и плоским, некрасивым лицом. Лекса уже давно замечал за ним склонность к неоправданному самомнению и дерзости, но закрывал глаза, так как Кондрат воевал храбро и умело.

– Эй, командир… – Тычок развязно ухмыльнулся. – Ты не забыл, что царские времена закончились? Как бы сам не пожалел, сопляк…

Алексей шагнул к нему и сразу уловил смрад перегара. Судя по всему, Тычок пил совсем недавно.

– Товарищ Турок, командир… – из строя выскочил Клещевский и потянул Кондрата за собой. – Не в себе он, сейчас все решим…

– Отвали! – Кондрат грубо оттолкнул его и заорал Алексею. – Что смотришь? Ишь, что удумал, лярва, не рабы мы тебе, революцию не для того делали, чтобы по сопатке получать! Да, выпил, в своем праве! А если тебе…

Кондрат распалялся, лицо покраснела, а изо рта летели слюни.

– А если тебе самому по морде…

– Бей! – коротко приказал Алексей. – Ну!

Тычок растерялся, уставился на Лексу, но потом хэкнул и размашисто махнул правой рукой.

Но его удар, так и не достиг своей цели, Алексей одновременно с полушагом вперед просто и незатейливо всадил локоть Тычку в кадык.

Парень упал на колени, держась обеими руками за горло, хрипя и пуская слюни, а потом завалился на бок.

– Убрать… – сухо скомандовал Лекса. – Доложите командованию, что я отправил его под арест. Упор лежа принять! Товарищ Няня, вам особое приглашение? Делай раз…

Занятие закончилось только тогда, когда большая часть группы проблевалась.

Лешка прошелся вдоль строя и доброжелательно поинтересовался:

– Поняли за что?

– А как же… – прохрипел Клещ. – Поняли. За то, что попались?..

– Сука… – Алексей обреченно покачал головой.

– За то, что не поделились с начальством? – предположил Беня.

Семка закатил глаза и тайком погрозил им кулаком.

– Первый раз вижу таких идиотов… – угрюмо констатировал Лекса. – Чтоб вас кобыла облизала, безмозглых пьяниц. Где бимбер взяли?

– С трупов много сняли, товарищ Турок, в последнем выходе, – потерянно признался Клещ. – Шесть или семь фляг. Товарищ Няня не в курсе был, мы сами. А Тычок… он, сука, видать утаил флягу и сегодня с утра похмелился. Сука и есть! Мы уговорились больше ни-ни, ни капельки.

Лешка немного помедлил и тихо заговорил:

– Вы подвели не меня и не вашего командира. И даже не весь наш отряд. Вы подвели весь пролетариат и мировую революцию! Веры отныне вам нет, и не скоро появится. Пьянство в боевых условиях приравнивается к дезертирству и предательству. Дезертирство и предательство карается только смертью. Я хочу, чтобы вы это хорошо запомнили. Потому что, следующий раз, никто вас уговаривать и воспитывать уже не будет. Расстреляю лично, несмотря на заслуги. Равняйсь, смирно! По местам службы, марш! Товарищ Няня, командуйте…

Лекса сначала зашел в штаб, доложил о случившемся, а потом ушел к себе.

С подобными случаями он очень часто встречался, как прошлой жизни, так и в нынешней. Но, так и не смог понять, что заставляет людей идти на такой риск из-за банального глотка спиртного. Что, в самом деле? Знают же, что если попадутся, может дойти и до трибунала? Прекрасно знают. Тогда что? Дурная лихость? Желание расслабиться после стресса? Просто от нечего делать?

– Куда солдата не целуй, везде жопа… – буркнул он вслух, заметил, что за ним семенит Семка, круто развернулся и дернул его за ремень к себе. – Ты понял, почему я лично тебе по шее не дал?

– Чтобы… – Ненашев хлюпнул носом. – Чтобы не наносить ущерб авторитету командира. Спасибо большое! Товарищ Турок, правда, так случайно получилось…

– За случайно – бьют отчаянно. Небось, вместе с ними квасил? Дважды идиот. Никогда не пей с личным составом. Никогда! Тычок, как человек, был дерьмо, но завтра умрет из-за тебя! Из-за тебя! Ты не досмотрел! Дать бы тебе по морде…

Семка молчал, повинно опустив голову.

– Ладно, – смиловался Алексей. – Пошел с моих глаз долой. Но запомни, еще раз – вся твоя карьера на этом закончится. Чего стоишь? Еще что-то?

– Товарищ Турок, – Ненашев вытянулся. – Тут такое дело…

– Что еще?

– Агнешка… – он опять потупился. – Мочи нет, приглянулась мне.

– А я причем? – вспылил Лекса.

– Так она только на тебя, Ляксеич, смотрит! – почти выкрикнул Семка.

– Ты дурак? Я женат и жену люблю! – Алексей едва не двинул его от злости. – Сам же знаешь.

– Так скажите ей! – покраснел Семен. – Она вроде и на меня ласково глядит, а все равно к вам липнет…

Лекса вздохнул.

– Как же вы меня все достали. Говорил уже. И скажу еще. Нет, всех баб надо сразу удалять куда подальше, нахрен. Все, поговорю с ней еще раз, обещаю. Свободен. Стой…

Ненашев остановился и с надеждой посмотрел на Алексея.

Лекса немного поколебался, хотел сказать, чтобы Семка забыл про Агнешку, потому что толку не будет, а он достоин более спокойной девушки, которая обязательно появится сама по себе, но передумал и отмахнул рукой.

– Иди. Все скажу.

После чего вернулся к себе в землянку, разобрал трофейный автоматический Штайр и принялся думать, как приспособить к нему отъемный магазин. В Столбцах, после недолгих раздумий, он все-таки прихватил один экземпляр.

Ствол ему очень понравился, к тому же, при достаточно несложной модернизации, он мог сойти за эрзац пистолет-пулемет для спецподразделений. Или даже не эрзац. Это, конечно, если изобрести к нему двухрядный магазин.

Ломал голову и чертил до самого ужина, но убедился только в том, что его знаний и опыта категорически не хватает. А еще в том, что, все-таки, практичней будет создавать сразу полноценный пистолет-пулемет, а не его заменитель.

Ужин, обильно сдобренную шкварками пшенную кашу и ломоть хлеба, вечером притащила Агнешка.

И, как всегда, застыла у порога, намереваясь дождаться, пока Алексей доест.

– Садись, – Алексей похлопал по топчану. – Разговор есть с тобой.

– И у мяня есть размова до цябе… – решительно заявила девушка, но тут же густо покраснела.

– Говори, – Алексей отложил ложку.

– Ухожу от тебя! – выдохнула Агнешка. – К Семке! Он хороший, ласковый и не такой злой как ты. И тольки паспробуй яго тронуть!

«Весь мир сошел с ума… – грустно подумал Лекса. – Теперь, главное, самому не свихнуться. А женщин в боевых подразделениях надо законодательно запретить. Под страхом расстрела!»

– Ну, что скажешь? – настырно потребовала Агнешка. – Я ухожу, правда, ухожу!

– Скажу, что желаю вам счастья, – спокойно ответил Алексей.

– Ты, ты… – на глаза Агнешки навернулись слезы, она вскочила. – Ты!

– Сядь! – неожиданно для самого себя гневно бросил Лекса. – Сядь, сказал! Что за ерунду ты творишь, товарищ Рудая? Ты хорошо стреляешь, смела, быстра и умна, но боец из тебя очень скверный. Потому что ты не можешь держать себя в руках. Где твое достоинство? Где твоя гордость? Где твое самообладание?

– Кохаю цябе, просто… – всхлипнула девушка.

– И что с того! – рыкнул Алексей. – Сегодня не ответили на твою любовь, а завтра ты в отчаянии товарищей предашь?

– Нет! – отшатнулась Агнешка. – Никогда!

– Не верю! Смирно, товарищ Рудая! В глаза мне смотри!

Психологическая «экзекуция» продолжалась недолго, но, в итоге, красная как рак Агнешка, клятвенно пообещала больше не чудить.

Алексей не особо в это поверил и принялся писать работу о необходимости создания при полках, дивизиях, корпусах и округах специализированных школ по подготовке младшего командного состава, принципах отбора кандидатов в эти школы и системе обучения.

В командировке возможность заниматься военной научной работой снизилась до минимума, но Алексей использовал любую возможность, потому что был совершенно уверен: без качественной подготовки младшего и среднего командного состава Красной армии придется очень туго в будущих войнах. Даже с численным преимуществом и передовой техникой.

Спать лег за полночь, а на следующий день, после короткого заседания трибунала, при полном построении отряда расстреляли Кондрата Тычину.

Лекса выступил за расстрел. Никакого сожаления при этом не испытывал. Да, Тычок был смелый и умелый партизан, но с гнилым нутром. И это нутро, рано или поздно, обязательно вылезло бы наружу. И тогда могли пострадать многие.

А потом началась подготовка к операции по изъятию пани Генбарской-Межвиньской и иже с ней из обращения.

За неделю подготовиться не успели, хотя, собственно, подготовка всего лишь заключалась в надежном определении местонахождения полячки и проработке маршрутов проникновения группы в город. Алексею не терпелось решить вопрос с докторшей, но он не спешил, так как точно знал, что успех операции всегда зависит от тщательной подготовки.

Наконец, время настало…