Текст книги "Оранжевая страна. Книги 1-3 (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 59 страниц)

Майнц молча вытянулся.

Я невольно поморщился. Совершать подлость очень неприятное дело. Чувствую себя, словно извалялся в грязи. Но… жизнь вообще подлая штука. Теперь с карьерой Уинни покончено раз и навсегда. Из него уже никогда не получится того самого легендарного премьер-министра. К чему это приведет мировую историю, увы, не знаю. Да и знать не хочу. Поживем – увидим.

Ладно, идем дальше.

– Это не все. Приступайте к первому этапу операции «Армянское радио».

На лице Олафа пробежало волнение, но он опять смолчал, кивнул и вышел. Несмотря на должность, Майнц удивительно немногословен, хотя, как специалист своего профиля, просто великолепен.

«Армянское радио» – это план поэтапной массированной информационной атаки, целью которой является всколыхнуть почти угасший интерес в мировых медиаресурсах к Южной Африке. Эскалация напряжения на границе, злостные провокации британской военщины и так далее и тому подобное. Процентов на шестьдесят откровенная дезинформация – но все по британским лекалам.

Все просто – к нам опять хлынут добровольцы, бритты будут вынуждены оправдываться, а правительствам стран-гегемонов станет трудней отсидеться в стороне, им придется как-то реагировать на массовое возмущение людей. Есть еще скрытые цели, но о них позже.

Следующей стала встреча с начальником нашего Генерального штаба. Во время первой и второй кампании, эту должность неофициально эту должность занимал мой друг Пауль фон Бюлов, и наша победа, во многом стала его заслугой, но, увы, на тот момент, Пауль являлся кадровым действующим офицером германской армии и был отозван домой. А изменить присяге он не захотел. Пришлось искать нового начальника Генштаба. Хотя, недолго. Им стал Иван Иванович Иванов, бывший ротный моего батальона. Прибыл он в Африку простым добровольцем, а свое прошлое, в том числе принадлежность к русской армии, тщательно скрывал. Правда, сохранять инкогнито ему удалось недолго, один из волонтеров опознал его, как Аркадия Георгиевича Мещерцева, дворянина, в прошлом офицера Лейб-гвардейского егерского полка, уволенного из армии за какой-то загадочный проступок, тщательно им скрываемый.

Но не суть. Нынешнюю должность он занимает совершенно заслуженно. Своими энциклопедическими знаниями военного дела, Иванов-Мещерцев удивлял самого фон Бюлова и недаром тот сам порекомендовал его на свое место.

В первую очередь меня интересовала обстановка в Капской колонии, где британцы ранее активно накапливали свои силы. Но, увы, ответ Иванова меня не порадовал.

После того, как к власти в Соединенном королевстве пришли либералы, подготовка к войне с британской стороны пошла на явный спад. Да, на наших границах все еще оставалась внушительная группировка, но подкрепления уже давно не прибывали, а некоторые часть контингента, правда весьма незначительную, отвели назад в метрополию и колонии, то есть туда, где части базировались раньше. У меня даже начало создаваться впечатление, что бритты отказались от своих планов, тем более, что новый правящий кабинет, начал публично высказываться о примирении с бурами.

– Не буду исключать сознательный обманный маневр, – закончил доклад Иванов. – Но на данный момент прямых доказательств тому у меня нет. А догадки не являются фактологией, на которую я привык опираться.

– Я понял Иван Иванович. Что с докладом фольксрааду? Напомню, он состоится через три дня.

– Готов, – Иванов четко кивнул. – Реальные данные строго засекречены, а представлены будут совершенно обратные – полные признаки неизбежности нападения и прочие свидетельства скорой войны. Желаете предварительно ознакомится?

– Нет, я полагаюсь на вас…

Через пару минут после того, как Иванов ушел, опять раздался голос секретарши.

– Минхеер генерал, к вам минхеер Тесла…

наваха – большой складной нож испанского происхождения. Возникла наваха из-за запрета для простолюдинов в Испании на ношение длинноклинкового холодного оружия.

апаши – криминальная субкультура во Франции. Получили свое название в честь индейцев апачей, так как, якобы, не уступали им в жестокости и дикости. Для апашей было характерно наличие характерных атрибутов: красные пояса, свободные рубашки с отложным воротничком, желтые сапоги и так далее…

Глава 22

Южно-Африканский Союз. Блумфонтейн.

3 октября 1903 года. 13:00

Надо сказать, что по возвращению в Африку меня ждало несколько сюрпризов, но известие о том, что Тесла живой, пожалуй, удивило больше всего. Я сразу даже не поверил и наорал на своего секретаря-референта. Но, как очень скоро выяснилось – зря.

Изобретателя привез на телеге через неделю после аварии, хозяин фермы, расположенной в добрых десяти милях от Блумфонтейна. Пояснил, что нашел его в одном из своих загонов для скота, в полном беспамятстве, но внешне целым и невредимым.

Каким образом Никола остался в живых и как туда попал, не знает никто, даже он сам. Тесла провалялся без сознания несколько дней, а когда пришел в себя, напрочь позабыл, что случилось. Помнил только, что куда-то шел, а куда, зачем и откуда, совершенно стерлось из памяти. К счастью, все остальное, то есть знания и прочее сопутствующее, осталось при нем. Да и страсть к изобретениям – тоже, правда пыл сильно поумерился. Да и сам он, стал более спокойным и степенным.

Грешным делом, сначала я думал, что Никола просто обдолбался кокаином и ушел в ночь, так как наш гений, в числе очень многих талантливых людей нашего времени, порой злоупотреблял порошком, но, останки в развалинах его лаборатории, которые так и не удалось идентифицировать, никому кроме Теслы, принадлежать не могли. Почему? Да потому что никого кроме сторожа и самого изобретателя в лаборатории и ее окрестностях просто не было. Вот так-то. Диверсант? Случайный человек забрел? Маловероятно.

В общем, ни на что иное, чем что-то сверхъестественное, этот случай списать не получилось. Хотя, чему удивляться? Меня-то почти таким же образом зафитилило; и не за десяток миль, как Теслу, а вообще, нахрен, на добрую сотню лет назад.

Но не суть. Главное – живой. И еще послужит нам.

В кабинете появился усатый худощавый мужчина средних лет. Порывистый в движениях, чернявый, усатый, горбоносый и, как всегда, щегольски одетый. Тот самый, Никола Тесла, собственной персоной.

– Мистер директор! – изобретатель четко, по-воински кивнул мне.

– Господин Тесла… – я встал, пожал ему руку и показал на кресло. – Рад вас видеть. Как самочувствие?

– Спасибо, хорошо. Пожалуй, – Никола, как-то механически, без тени эмоций на лице, улыбнулся. – Даже лучше, чем до известного вам случая. Исчезли противные мигрени, изрядно донимавшие меня раньше.

– У русских есть пословица, что не делается, то к лучшему. К восстановлению вашей лаборатории уже приступили?

– Да, работы идут полным ходом… – Тесла кивнул. – Благодарю вас, господин директор. Но… – он замялся. – Все оборудование безвозвратно утрачено. Я составил список требуемого, но… – он покосился на дверь. – Боюсь, господин ван Меерс, ваш бухгалтер, воспринял его без особого энтузиазма.

– Не переживайте, – я невольно улыбнулся. – Все будет удовлетворено в полном объеме.

– Благодарю вас, господин директор, – спокойно отозвался изобретатель, словно, я пообещал ему какую-то безделушку, а не финансирование на несколько тысяч фунтов.

Я не особо удивился такой сдержанности – Тесла всегда знал себе цену, что, к слову, мне импонировало.

– Я немедленно продолжу работу, – продолжил Никола, – над текущим проектами. Уверен, в скором времени, смогу продемонстрировать вам результаты. Но, как я понял, вы хотите поставить мне определенную задачу?

– Вы не ошиблись, господин Тесла.

Изобретатель извлек из кармана блокнот с карандашом и изобразил внимание.

– Меня интересуют возможность, создания сплошной полосу ослепительного света по фронту, скажем, от полумили и на глубину около пяти миль. Допускается не одно, а несколько устройств. Ничего особого я не требую, обычные прожекторы пойдут. Но они должны быть очень мощные, гораздо мощнее, чем существующие ныне. Причем, на мобильной базе, и пригодные для использования, как на суше, так и на кораблях. Источник энергии, тоже транспортируемый. Либо с возможностью подключения и работы от судовых установок.

Тесла что-то чиркнул у себя в блокноте и бесстрастно поинтересовался:

– Надо понимать, применение планируется в военных целях?

– Да. Ослепление и дезорганизация противника в ночное время.

– Сроки? У меня есть наработки, но на изыскания понадобится время. И средства с ресурсами, довольно значительные.

– Поиск решения и готовый образец для демонстрации – полтора-два месяца, полное исполнение заказа – еще сверху месяц. Не позже. Не буду возражать, если вы найдете альтернативный способ исполнения, главное, чтобы задача была выполнена. Гонорар установите по своему усмотрению. Научные результаты можете запатентовать, но без раскрытия темы. Финансирование и снабжение ресурсами – без ограничений. Для работы можете использовать мощности концерна «Трансвааль» – я отдам соответствующие распоряжения. Количество помощников – тоже любое. Через два дня я убываю в Дурбан, если необходимо, можете отправиться со мной, чтобы осмотреть место размещения приборов на кораблях и их силовые установки для использования в качестве источников питания.

Тесла внимательно меня выслушал и спокойно сказал:

– Пока могу только пообещать, что немедля приступлю к работе, господин директор.

– Меня это устроит. Держите меня в курсе.

После того, как он ушел, я принялся за бумаги и оторвался от них, только когда услышал в приемной тяжелые шаги, сопровождаемые мелодичным треньканьем.

– Минхеер коммандант, – кокетливо пропела Алисия. – Я сейчас доложу о вас…

– Моя ты красавица… – мурлыкнул густой бас на африкаанс с едва заметным акцентом. – Это тебе… Пока примеряй, а я так, без доклада…

– Ах, минхеер Стьепан, но это против правил…

– Ладно, ладно, за меня не нагорит тебе…

«Еще как нагорит, – подумал я, невольно улыбнувшись. – Вот же дамский угодник, ястри тя в печенку…»

Дверь кабинета распахнулась и на пороге возник…

Кряжистая фигура, широченные плечи, выбивающийся из-под форменной шляпы с загнутым полем густой чуб, окладистая бородка, обветренное, загорелое лицо, небрежно распахнутый брезентовый пыльник с полами до почти до пят, поверх полковничьего полевого мундира пограничной стражи, шпоры на сапогах с высокими голенищами, Маузер в деревянной кобуре болтается у левого бедра, а с другой стороны шашка с серебряным окладом на ножнах.

Изначально я был категорически против вот этих средневековых заточенных железяк, но уговорили и теперь шашки официально состоят на вооружении корпуса пограничной стражи. Кавказского образца, правда немного модернизированные – уже с легкой гардой сабельного типа.

Кто уговорил?

Так вот он, казара окаянная, сам приперся. Минхеер коммандант Степан Наумович Мишустов, командир оного корпуса пограничной стражи, собственной персоной.

Степа аккуратно закрыл дверь, нахмурился и укоризненно прогудел на русском языке:

– И хде это ты шлялся столько, да еще без меня, ирод окаянный?

– Степка!!!

– Ляксандрыч!!!

Мы крепко обнялись, после чего я сразу полез в шкаф за вискарем. Да, намечается вопиющее нарушение субординации, где это видано, чтобы военный министр бухал с полковниками в своем кабинете, но этому чубатому детине можно если не все, то около того.

Почитай с первых дней с ним, в энтих епенях, как Степа сам выражается. Чего только не прошли вместе, на волосок от гибели ходили. Но коммандантом казак не по протекции стал, вояка он хоть куда и командир на славу. Его корпус у нас одно из самых боеспособных подразделений, Степка сам выпестовал. Талантливым, чертяка, оказался. Языки освоил, академию генштаба экстерном закончил, и без дураков, все сам, без помощи. И внешне изменился: вне служебного времени так и остался до нельзя расхлябанным оболтусом, но по службе, образцовый офицер, даже с налетом германской педантичности. Хотя раньше этих самых офицеров даже на дух не переносил, даже мне морду набить пытался. Но не суть…

– Опять ты это мериканское пойло хлещешь… – недовольно поморщился казак и скинул с плеча ремешок вместительной кожаной баклаги. – Давай лучше моей тяпнем. Сам знаешь, лучше всякого, как там его… виш… вис… да и хрен на него. Короче, давай посуду, у меня тутой ишшо кус мяса присутствует, вроде не стух по дороге…

Степан достал из кармана небольшой сверток и размотав тряпицу, принялся кромсать тесаком у меня на столе, остро пахнущее вяленое мясо.

Выпили, конечно. Потом сразу разлили по второму разу.

И только после этого, солидно крякнув и занюхав самогон кусочком сухаря, Степан заговорил.

– Я как депешу получил, сразу рванул к тебе. Как оно тама обернулось, Ляксандрыч? Читал наворотил ты делов. Вот не можешь, чтоб не колобродить, етить. Сам цел? Хотя, что с тобой станется? Не из такого выпутывался. Ладно, расскажешь позжее. Ну, выездил чего, али нет?

– Выездил.

– Значит будет дело? – казак строго на меня посмотрел. – Когда война?

– Скоро, Наумыч, скоро. Как у тебя на границе? Мне докладывают, наглы успокоились?

– Сам диву даюсь. Раньше кожную неделю соглядатаев вылавливали, нигров местных подсылали, да сами шастали, а сейчас тихо, как у мамки в подоле. Даже войска вроде как отводить наладились. Впрочем, в донесениях все есть. Но мнится мне, что глазоньки замыливают. Есть чуйка такая. Вот прямо свербит. Хитрят, сволота наглийская. Сам посуди, солдатиков отводят, а опорные пункты и промежуточные базы снабжения ликвидировать не собираются.

– Я примерно так же думаю, но прямых доказательств пока нет. Тут такое дело. Скоро одну операцию надо будет провести, за речкой, в Капской колонии. Пару языков взять, да еще много чего, позже объясню. Не особо сложно, но очень ответственно, осечки не может случится. Мне своих головорезов привлечь, или твоими справимся?

– Ты уж не обижай меня, Ляксандрыч… – казак нахмурился. – Твои – робяты сурьезные, слова супротив не скажу, но мои не хужее, ей-ей. Да и привычные: кожную тропку, кожный овражек знают. Не раз в гости по ту сторону ходили. Сделают все в лучшем виде.

– Так тому и быть. В общем, тебе три дня на побывку, а затем дело будем делать. Сейчас давай домой, а завтра на совещание, чтобы к девяти утра, как штык был. И в форму, приличествующую, переоденься, знаю я тебя. Давай еще по одной и марш к Брунгильде. И ничему не удивляйся сегодня. Все, до встречи…

Спровадив Степку, опять окунулся в работу. Из головы все никак не выходила сложившаяся ситуация.

Гребанные либералы с Альбиона здорово подгадили. Во-первых, я категорически не верю, что бритты навсегда оставят попытки прибрать к рукам Южную Африку, а во-вторых, весь мой план был основан на агрессивной политике Британии. Бота и Смэтс, полностью разделяют мои взгляды, но, увы, Южно-Африканский Союз, нихрена не президентская республика, то есть, ни президент, ни премьер-министр, ни я, со всем своим авторитетом, нихрена не решаем и вынуждены каждый свой шаг согласовывать с гребанными старцами из Фольксраада, мать их ети. Нужные решения, в большинстве случаев, удавалось проталкивать, только манипулируя угрозой неминуемой скорой войны, а как теперь быть? Ладно, если мирные намерения англов – это фикция, обманный маневр, и нам удастся это доказать, но как быть, если они всерьез изменили свою политику?

Я бросил все разведывательные мощности на получение информации, но, пока никаких результатов нет. Выводы неизменные – в ближайшем будущем наглы начинать войну не собираются.

Через пару-тройку месяцев мы будем готовы к превентивному удару по Капской колонии, пока еще находящейся под Британией, но боюсь, решение о начале войны протащить не удастся. Уже блеют о мирном сосуществовании с Соединенным королевством, да норовят военные расходы урезать.

В общем, единственным выходом я вижу, перевести страну на военные рельсы, передать все бразды правления кригсрааду, то есть военному совету. В этом случае, все решения будут принимать военные командиры дистриктов, то есть округов, президент с премьер-министром и я, в качестве генерал-комманданта, то бишь, верховного главнокомандующего.

Но опять есть затык, кригсраад собирается только в случае откровенной агрессии против государства или неминуемой угрозы военных действий. А где она, эта агрессия?

Пришлось, на всякий случай составлять сложный многоэтапный план, включающий в себя, помимо фактической дезинформации фольксраада, откровенное провоцирование Британии на начало войны. Честно сказать, боязно до жути, но, увы, другого выхода у меня нет. Каша уже заварена, хочешь не хочешь, а есть придется.

– Минхеер генерал, вы вызывали комманданта Рюйса, – доложилась Алисия, вырвав меня из размышлений.

– Проси.

В кабинет вошел начальник учебного отдела Генштаба, пожилой мужчина с внешностью университетского профессора.

– Минхеер генерал.

– Немедленно начинайте отзыв наших курсантов из военно-морских учебных заведений за границей.

Хорст Рюйс поправил очки на мясистом носу.

– Простите, но до конца учебного года, еще очень далеко. Домой вернутся недоучки.

– Это не имеет значения. Мотив – отсутствие средств у республики для оплаты обучения.

– Слушаюсь… – недовольно морщась, Рюйс ушел.

Едва за ним закрылась дверь, я выругался. О военном флоте я задумался уже давно и сразу после окончания второй кампании, отправил учиться в Германию и Россию две с половиной сотни абитуриентов за свой счет. Отзыв – мера вынужденная, крейсера с минными катерами на подходе, а команды на них до сих пор в стадии формирования. Хорошо хоть на ведущие должности специалистов навербовали. Хрень получится, не дурак, понимаю, но в планах масштабных морских сражений нет. В общем, доучатся уже на кораблях.

Окончание рабочего дня прошло под знаком отвратительного настроения. Но, как только я собрался домой, произошло две встречи, которые оное настроение значительно поправили.

Для начала, Алисия сообщила, что со мной просит встречи военный атташе Российской империи, полковник Арцыбашев.

К счастью, никаких санкций за участие в дуэли к Александру Александровичу не применили, и даже присвоили звание полковника. Проволочек с назначением тоже не последовало, так что его прибытие к новому месту службы примерно совпало с моим возвращением домой.

– Ваше превосходительство…

– Присаживайтесь, Александр Александрович… – я ответил на приветствие и показал ему на кресло. – Как вы, обустроились уже?

– Благодарю, ваше превосходительство, – полковник кивнул. – Все в порядке. Предоставленное под военную миссию здание великолепно. А быту я достаточно неприхотлив.

– Если что-то понадобится, известите меня лично. С Клеопатрой уже виделись?

– Госпожа Бергкамп сегодня днем прибыла в Блумфонтейн, – спокойно сообщил Арцыбашев. – Собственно, мой визит отчасти связан с ней. Но, позвольте, к личным делам мы перейдем позже. Меня уполномочили передать вам определенные сведения.

– Работа подождет, – я улыбнулся. – Итак, слушаю вас.

– Я сделал предложение госпоже Бергкамп… – через паузу признался полковник.

– Поздравляю. Надеюсь, ваше предложение было принято?

– Пока нет, – обреченно выдохнул Арцыбашев. – Сначала мне предстоит просить ее руку у вас, потом у родителей.

– У меня? – я вытаращил на него глаза. Да уж, с семейкой Бергкамп не соскучишься.

– У вас, – подтвердил Александр Александрович. – Таково условие, госпожи Бергкамп. – Полковник вдруг вскочил и принял строевую стойку. – Ваше превосходительство, имею честь…

– Полноте вам! – я едва не расхохотался. – Обойдемся без условностей. Торжественно даю свое согласие. Не выпить ли нам по этому поводу?

– Возможно позже… – Арцыбашев облегченно вздохнул. – А сейчас мне необходимо выполнить поручение.

– Слушаю вас.

– Меня уполномочили передать вам, что к нам попали определенные данные, которые свидетельствуют о тайных приготовлениях Соединенного королевства Британия к войне с Южно-Африканским Союзом. А именно, британское адмиралтейство уже приступило к формированию эскадры, целью которой будет блокада побережья и поддержка десантной операции…

А почти сразу после того, как военный атташе Российской империи ушел, ко мне заявился почтальон со срочной депешей. В роли почтальона выступал один из самых влиятельных людей в Республике, а именно, сам глава Службы внешней разведки, замаскированной под обычную Почтовую службу.

Формально, герр ван Ройберн, не подчиняется Военному ведомству, но мы всегда работали и работаем в тесной смычке, да и сам Андреас, является моим единомышленником. Хотя, признаюсь, я его терпеть не могу.

– Чем обязан? Насколько я понимаю, ваш визит продиктован…

– Срочными известиями. Но, боюсь, приятными их назвать нельзя.

– Думаю, речь пойдет о том, что мирные инициативы Британии являются ничем иным, как прикрытием приготовлений к войне?

– Именно, – совершенно спокойно ответил ван Ройберн и тут же вернул мне укол. – То есть, в дезинформации Фольксраада уже нет нужды…

«Ну что же… – подумал я. – Нет так нет. Значит быть войне…»