Текст книги "Оранжевая страна. Книги 1-3 (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 59 страниц)

– Примерно так, Арчи, примерно так. Но хватит скалить зубы, впереди куча работы.

– Что на этот раз? – Арчибальд закинул на плечо треногу с фотоаппаратом, словно заправский наемник алебарду.

– Интервью, Арчи, просто интервью, – с легким злорадством в голосе, сообщил я.

– Знаем мы ваши интервью… – толстяк хохотнул. – Городской морг уже доверху трупами забит. Я едва сдерживаюсь, чтобы не тиснуть какое-нибудь загадочно расследование.

– Тиснешь. Но слегка на другую тему.

Арчибальд О`Лири, он же Лейба Розенталь, Теодор Морье и прочая, и прочая, несмотря на свой совсем непрезентабельный вид и полную неизвестность в широких массах, был одним из самых свирепых акул пера нынешнего времени и подвизался внештатным корреспондентом почти во всех ведущих газетах мира. При этом Арчи дико ненавидел Британию и являлся моим личным агентом. Брал он за свои услуги ужасающе много, но отрабатывал зарплату до самого последнего пенса. Для того чтобы запустить в массы какую-нибудь залепуху, лучшего исполнителя нельзя было найти. Впрочем, на почве добывания информации Арчи тоже весьма хорош.

Арцыбашев и Клео предусмотрительно убрались с глаз, а Арчибальда, я привел прямо к Коллинзу и стянул с башки британца мешок.

– Для начала, несколько фото.

– Зачем? – британец покосился на корреспондента.

– Так надо, Абрахам… – я развязал руки майору, оправил на нем пиджак, а потом отступил в сторону и взял резидента на прицел.

– Улыбнитесь, пожалуйста, – вежливо попросил Арчибальд, нацелившись вспышкой в британца. – Вот так, спасибо. А теперь за столом…

– Секундочку… – я подсунул к нему лист бумаги и дал в руки карандаш. – Но лицо серьезней Абрахам…

Еще раз полыхнул магний. Я невольно поморщился, вспомнив каким образом меня зафитилило в коней девятнадцатого века, а потом снова аккуратно спутал британца.

– Отлично! А сейчас блиц-интервью примерно в такой форме. Я Абрахам Стенли Коллинз, майор Секретной службы его величества, не желая более участвовать преступлениях британской короны, решил сообщить о готовящейся провокации и так далее и тому подобное. В том числе о приказе лордов меня убить. Желательно поподробней с фактами и именами. То есть, все то, что вы уже сообщили мне.

– Что? – резидент сильно побледнел, с ужасом смотря на корреспондента. – Вы собираетесь опубликовать все то, что я рассказал, в прессе?

Арчи невозмутимо складывал треногу фотоаппарата и не обращал на майора никакого внимания.

Я ласково улыбнулся.

– Вас предупреждали – вы согласились. У русских есть замечательная пословица: снявши голову – по волосам не плачут. Впрочем, можем все отыграть назад. Но не кажется, что это будет несколько глупо с вашей стороны?

Коллинз сплюнул.

– Да пошел ты к черту, сволочь! После такого мне все равно не жить.

– Как угодно… – я пожал плечами.

И аккуратно выстрелил британцу в сердце. С облегчением выстрелил. На самом деле, мне нужны были только снимки для подтверждения личности, а историю с интервью, я затеял только, чтобы спровоцировать Коллинза. Отпускать майора ни в коем случае было нельзя. Но и не хотелось нарушать обещание. А теперь все благополучно разрешилось.

– Ну вот… – Арчибальд разочарованно скривился. – А я еще не разу не брал интервью у настоящего агента Секретной службы его Величества.

– Я за тебя все уже сделал. Вот тут краткое содержание… – я подал ему несколько листов бумаги. – Раскудрявишь и пригладишь сам, только не переборщи. Озаглавь погромче… скажем… Мой манифест. А вообще сам смотри. Ах да… вот образец почерка. Неплохо будет опубликовать несколько фрагментов текста, написанного его рукой.

Арчи быстро просмотрел листы и ахнул.

– Матерь божья! Да это прямо бомба!

– Мне надо, чтобы до конца недели интервью попало на главные полосы всех ведущих газет. И не подставься. А это… – я положил на стол солидную пачку немецких марок. – На обеспечение.

– Сделаю! – уверенно пообещал корреспондент, аккуратно прибрав деньги в карман. – Не сомневайся Мишель.

– Не сомневаюсь.

Я действительно не сомневался. Как бы это странно не звучало, в наше время свобода слова совсем не пустое место. Газетчики вцепятся в эту сенсацию, как волчья стая и мигом разнесут по миру. И далеко не всем смогут закрыть ротик, даже если сильно постараются.

Конфуз, однако, господа островные обезьяны, конфуз. Отмоетесь нескоро. И уж точно надолго забудете о провокациях.

Уже светало, так что затягивать с эксфильтрацией не стоило. Мы погрузили вещи в шлюпку и переправились на другой берег озера, где нас уже ждал экипаж. А еще через несколько часов благополучно прибыли в маленькое шале в горах.

Ну что могу сказать…

Да, все получилось грязно и коряво. Засветился я где только мог и как только мог. Впрочем, как всегда. Но своего тоже добился: остался в живых, сорвал провокацию и здорово подгадил его величеству, мать его так. Теперь осталось встретится с Рузвельтом и домой.

А Уинни…

Уинстона я убью.

Еще до того, как вернусь в Африку.

Глава 13

Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтре.

27 июня 1903 года. 09:00

Очередным прибежищем нам стало маленькое шале высоко в горах, почти на границе с Францией. Двухэтажное, сложенное из дикого камня и крытое замшелой черепицей, совсем небольшое, очень уютное и оснащенное всем необходимым для жизни. Даже водопровод есть, отведенный из ручья, каминная зала, ванная комната, оружейная и конюшня с лошадками для конных прогулок. Виды – шикарные – открывается панорама всего Женевского озера и сам Монтре. Дичина прямо под окнами бегает – в общем, жить можно. Стоп…

Из зарослей дикого шиповника неожиданно высунулась кабанья башка. А если точнее, рыло молодого кабанчика, скорее всего, прошлогоднего помета, с еще маленькими клыками.

К счастью, меня он не чуял, я стоял от него в нескольких десятков шагах, с подветренной стороны.

Зверюга подозрительно покосилась по сторонам, и принялась спокойно пастись, подрывая рылом землю и аппетитно чавкая.

Я немного полюбовался зверем, а потом плавно вскинул карабин Маузера, который нашелся в арсенале пансиона.

Пенек прицела походил по туше и устроился прямо на лопатке зверя.

Стеганул резкий выстрел – в то же мгновение раздался тупой звук удара пули.

Кабан взвизгнул, рванул с места в прыжке, но уже через десяток метров сунулся рылом в землю и повалился на бок.

Я прислушался – к счастью шума остального стада не было слышно – скорее всего, пятачок отбился от сородичей или просто решил погулять в одиночестве.

Добивать не понадобилось – к тому времени, как я к нему подошел, все уже было закончено. Через несколько минут поросенок уже висел на сучке с перерезанным гордом, для того, чтобы стекла кровь, а я отхлебнул пару глотков из фляги и присел на замшелый валун перекурить.

Так, о чем это я?

Арцыбашев сдал нас с рук на руки молодому улыбчивому парню, представившемуся Пьером, смотрителем пансиона. Говорит он исключительно на французском языке, а живет в маленьком домике рядом с шале. Ведет себя очень услужливо и почти не показывается на глаза, но каждый день на журнальном столике регулярно появляется свежая пресса, а на леднике свежее молоко, сметана и творог. Хлеб печет тоже он, причем великолепный. Словом, замечательный управляющий.

В Пьере ничего не выдает офицера, однако, я абсолютно уверен, что он русский и имеет непосредственное отношение к тому же ведомству, что и Арцыбашев. Просто не может не иметь. Ну кто ж меня без надзора оставит.

А вот сам Александр Александрович, после того как доставил нас в пансион, сердечно попрощался, уехал обратно в город и больше не вернулся. И очень вероятно, что больше никогда не вернется. Все просто: скорее всего, он подал подробный рапорт о случившемся, после чего последовали оргвыводы по его персоне, суровость которых, целиком и полностью, теперь зависит от начальства.

Не доложить начальству он тоже не мог – это его служебный долг и грош цена подполковнику, как офицеру Генерального штаба, если бы он скрыл случившееся. В общем, учитывая то, что Британия на данный момент стратегический союзник России, а также подавляющее англофильство начальствующего состава русской армии, вплоть до самого царя-батюшки – судьба Александра Александровича весьма незавидна. В лучшем случае изгнание из корпуса Генерального штаба и ссылка в заштатный гарнизон, а в худшем… В худшем – разжалование и суд. Увы, армия зиждется на абсолютности приказа, ни больше, ни меньше, а Арцыбашев его нарушил, причем в особо извращенной форме. Я бы сам не помиловал своего, буде он учудил бы подобное. Хотя, в жизни всякое случается, так что будем надеется на лучшее.

Настаивать на своем предложение о переезде на службу в Южную Африку, я тоже не стал. Увы, ни один из действующих кадровых офицеров русской армии, оказывающих нам помощь на тех или иных основаниях, на такие предложения не согласился и после последней компании все убыли домой. Исключение составил лишь только один человек – морской лейтенант-инженер Зеленцов, но его случай особенный. Как-нибудь расскажу на досуге.

– Ладно… – я докурил пахитосу и принялся за кабана. – Так… килограмм сорок-сорок пять нажрал – значит целым тащить будет трудно. Ну что, Пятачок, будем расчленятся?

Следующий час я посвятил не особо приятному, но полезному занятию. Освежевал тушу, потом разделал на составляющие и сложив в шкуру, увязал ее бечевкой в более-менее компактный узел. После чего привязал его к короткому дрыну и потащил в пансион на плече.

Пьер копался в небольшом огородике, увидев меня он приветливо помахал рукой и поспешил навстречу.

– Поздравляю, месье Альберт! Вам помочь?

– Спасибо, я сам.

– Как вам будет угодно. Приготовить что-нибудь на ужин из вашей добычи?

– Справлюсь сам… – так же вежливо отказался я. Парень готовит просто великолепно, но сегодня мне захотелось самому что-нибудь состряпать. Для души. Чего я не делал, уже как минимум года два. Дела, мать их за ногу. Гребанные дела.

– Как вам будет угодно, – еще раз улыбнулся управляющий. – Мадам Кох на веранде, я буду здесь. Если что потребуется – позовите… – и уже уходя, добавил. – Свежие газеты в каминной комнате.

Я посидел немного на лавке у ручья, после чего отнес мясо на ледник в подвал, оставив себе только заднюю ляжку и направился на кухню.

Сначала слегка осмолил ее, убрав приставший ворс, вымыл, а потом принялся убирать с мяса пленки и сухожилия. С дичиной мороки всегда много, но результат стоит того.

Почуяв легкий запах духов рядом, коротко приказал:

– Коровье масло, чеснок, розмарин, кориандр, майоран и черный перец.

Клео немедленно все принесла и застыла рядом с опущенной головой.

– Опять ревела?

Девушка молча помотала головой.

– Не ври, глаза припухшие и красные. Ладно… – я ополоснул руки и достал из портсигара пахитосу. – Теперь слушай меня. Ты ни в чем не виновата.

– Виновата… – зло бросила Клео. – Еще и как виновата.

– Еще раз перебьешь меня – действительно станешь виноватой. На самом деле, виноват только я – так как допустил к операции неподготовленного человека. Ты отважна, находчива, великолепно стреляешь и владеешь своей спицей или как там ее, но этого мало… – я сделал короткую паузу и повторил, делая упор на каждом слове. – Ты, все равно, не готова. – И сразу смиловался, дабы поддержать девчонку. – Но, если сама захочешь, из тебя когда-нибудь, что-нибудь, да получится.

– Что-нибудь, когда-нибудь? – в глазах Клеопатры блеснули смешинки.

– Именно так.

– Ты все еще злишься на меня?

Пришлось слегка соврать.

– Уже нет. На этом закончим и хватит казнить себя. Свали уже, наконец, дай еду приготовить.

Клео не ушла и опять потупилась.

– Ну что еще?

– Алекс…

– Что Алекс?

– Его накажут?

– Да, накажут. Строго накажут. Это для тебя все хиханьки да хаханьки. А с государевых людей спрашивают по полной.

– Он уже никогда не вернется?

– Думаю, нет.

По щеке девушки покатилась слезинка. Она резко развернулась и побежала к двери.

– Стоять! – рявкнул я. – Ко мне! – потом подошел к ней и прижал к себе. – Ну в чем дело?

– Ни в чем… – всхлипнула Клео. – Просто, просто…

– Вот зачем мне все это?!! Ну ладно, ладно. Я попробую, что-нибудь сделать.

– Ты лучший! Самый-самый! – Клео чмокнула меня в щеку и убежала.

– Стоять! Подашь кофе через полчаса в каминную. Теперь свободна.

– С удовольствием, милый!

– Еще хоть раз, да не в жисть! – в который раз экспрессивно пообещал я себе и вернулся к готовке.

Черт, вот каким-то добрым я стал. Раньше бы… хотя и раньше… В общем, домой хочу. В армию. Там все просто. А с бабами, если честно, я никогда не умел управляться. Ладно, приступим…

Тщательно и обильно натер мясо солью, растолок чеснок со специями в ступке, потом смешал все с подтаявшим сливочным маслом и принялся умащивать кабанью ногу. А когда закончил, положил ее в большой керамический судок с крышкой.

По-хорошему, теперь мясу надо настояться, хотя бы ночь, в прохладном месте, но и через часок будет вполне съедобно.

Удовлетворенно хмыкнул и направился в зал, где разжег камин. После чего взялся за кофе поданный Клео и газеты.

– Начнем с «Der Bund». Так… Британский министр колоний Джозеф Чемберлен собирается подать в отставку в знак несогласия с правящим кабинетом. Да и хрен с тобой. Стоп… а не значит ли это, что Уинни станет его приемником? Вполне может быть. Хотя нет, уже не успеет, сдохнет быстрее. Но с Уинни решим позже. Что дальше? Доклад британского консула Роджера Кейсмента, свидетельствующий о бесчеловечном отношении белых хозяев к африканским и индийским рабочим в Бельгийском Конго. Н-да… в своем глазу бревно не замечают, гребаные наглы. Решили на Леопольда Бельгийского стрелки перевести. Правда, тот и сам урод редкостный. В Конго такое творится, что даже наглы подобного не допускают. А если…

Я всерьез задумался. А если угробить здесь в Монтре под шумок весь британский правящий кабинет и свалить все на тех же анархистов. Или на ирландцев, к примеру. И что это даст? А ничего… Британская государственная система такова, что ничего не изменится от слова совсем. Личности в ней почти ничего не значат – рулит сама система. Места этих займут другие, а политика останется той же. В контексте предстоящей войны немного времени мы выиграем, не более того. Но и это не факт. Наоборот, все может ускорится – приемники форсируют события. Ладно, этот момент обдумаю позже. Что у нас там дальше? Гребанный Арчи, когда уже запустишь мою инфу? Если завтра не выйдет – порву нахрен. Ага, местная газетенка…

А вот тут, я сразу сильно озадачился. Как очень скоро выяснилось, все трупы, что образовались в Монтре за последнюю неделю, то есть, все эти французы, немцы, эсеры и британцы, вдруг резко попались на зубок журналистам. Но побоище в нашем поместье, почему-то пока не упоминалось.

– Комиссар полиции Монтре, Теодор де Жискар заявил, что во всех смертях прослеживается один почерк, но полиция уже вышла на след подозреваемых, которые будут задержаны в самое ближайшее время. И они будут задержаны, даже несмотря на свой статус. А это вообще интересно… Статус, черт побери! Какой тонкий намек, на толстые обстоятельства.

Итак, что мы имеем. Открыто преследовать Майкла Игла по политическим мотивам бритты не могут, поэтому в наглую сдали полицаям, свалив на меня всех подходящих мертвяков и теперь за мной охотится еще и детективы криминального отдела. А это очень серьезные ребята. Весело, черт побери. А до рандеву с Рузвельтом еще три дня. Черт, плюнуть бы на все и убраться в Африку, но встреча с американцами очень важна. Просто чрезвычайно важна.

Стоп… Теодор де Жискар… Точно, едрить его в кочерыжку. Этого мудака упоминал Коллинз, как своего агента влияния в Монтре. Сидел на зарплате у британского резидента, в числе прочих. Ну-ну, думаю, если завтра выйдет материал, Жорику будет не совсем не до меня.

Пока разбирался с газетами, дрова в камине почти прогорели, я поместил горшок с кабаньей ляжкой в камин, нагреб на него углей и опять задумался.

Сдал меня бриттам кто-то из немцев – это подтверждается тем, что всплыла информация о Клео. Русские о Клеопатре не знали – так говорил Арцыбашев, а к дойчам я ходил именно с ней. Из этого исходит, что здесь, под прикрытием русских, я в сравнительной безопасности – полицаи пока никак не смогут связать меня и пансион. Но тут возникает другой вопрос, как долго русские будут меня покрывать? Особенно после недавнего побоища. Ведь если британцы узнают, что Россия тоже причастна, дикого скандала не избежать. Н-да, как ни крути, надо как можно быстрей сваливать. А посему, требуется встретится с Рузвельтом как можно скорей. А если попробовать встретиться с ним завтра вечером? Тем более, никаких предварительных согласований не предусмотрено. Пришел, назвался – и все.

Я подкинул еще углей на горшок с кабанятиной, прихватил початую бутылку виски со стаканами и пошел искать Пьера.

– Да, месье Кох… – управляющий, как всегда, улыбнулся.

Я разлил виски по стаканам и один пододвинул к парню. Тот вопросительно на меня посмотрел.

– Пей… – коротко приказал я на русском языке. – Надо поговорить. А разговаривать на сухую, как-то не по-русски.

– Месье Кох?

– Не морочь мне голову. Или нажаловаться на тебя вашему военному министру, генералу Куропаткину?

– Одну минутку, месье Кох… – Пьер сходил к себе в домик и через пару минут вернулся с тарелкой на которой лежала пара соленый огурцов, порезанная колбаса и пару ломтей ражаного хлеба. После чего с улыбкой сообщил: – Думаю, не помешает.

Но на родной язык так и не перешел.

– Хвалю! Понимаешь, службу! – одобрил я, тоном отца-командира. – Ну… за взаимопонимание. Так, а теперь слушай внимательно. Все это тебе предстоит передать по инстанции.

Пьер четко кивнул.

– Первое – передай, что я своей властью представляю подполковника Арцыбашева к ордену «Мужества» первой степени, высшей воинской награде моей страны. Кавалерам этого ордена автоматический предоставляется почетное гражданство Южно-Африканского Союза. А Южно-Африканский Союз всегда защищает своих граждан всеми доступными способами. То есть, если я узнаю, что подполковника Арцыбашева несообразно наказали, то посчитаю это крайне недружественным актом. Исходя из сего, военному сотрудничеству между Российской империй и Южно-Африканским Союзом сразу придет конец. Окончательный и бесповоротный. И не только военному сотрудничеству, но и политическое взаимоотношение между странами сильно ухудшится. Я это устрою достаточно легко. Понятно излагаю?

Орден не выдумал для словца. Его учредил я сам. Ну куда в армии без орденов? Правильно – никуда. А до этого, наград у буров не было совсем. За полной ненадобностью. К слову, теперь наград у нас всего две; первую я уже упомянул, а вторая – медаль «За отвагу». На этом все. Правда есть еще орден «Великого трека*», тоже за моим авторством, но он не военный, а высший государственный.

Великий трек (африк. Die Groot Trek) – переселение потомков голландских колонистов (буров) в центральные районы Южной Африки, приведшее к созданию двух республик Южно-Африканской республики (Трансвааля) и Оранжевого Свободного Государства (Оранжевая страна). Считается среди буров основополагающим легендарным событием.

Последовал еще один молчаливый кивок, но теперь уже с едва заметным налетом одобрения, если даже не восхищения.

– Это хорошо, что запомнил. Теперь еще по одной. Закусывай, закусывай. Вот, молодец. А не подскажешь, как ты добираешься в Монтре?

– К озеру верхом, через озеро на лодке. Но, месье Кох, – Пьер покачал головой. – Вы должны понимать, что Монтре для вас очень опасно.

– Я не утверждаю обратное. У тебя есть приказ меня задерживать?

– Нет, месье Кох, – покачал головой парень. – Только обеспечить вам отдых.

– То есть, только отдых, даже не охрану. Так?

– Так.

– Вот и хорошо. Я не возбраняю тебе уведомить начальство, ежели мне придет в голову сунуться в Монтре. Таким образом, ты не никоим образом нарушишь своего приказа. А теперь, рассказывай, где оставляешь коня у озера и где стоит лодка. И не переживай, я пока никуда не собираюсь ехать. Это на всякий случай, которые, как известно, всякие бывают…

По итогу, мы славно посидели, ополовинили бутылку и хорошо поболтали. Полностью разговорить Пьера не получилось, но кое-что все-таки прояснилось. Помимо заботы о моем отдыхе в его задачи входила, в случае крайней необходимости, переправка нас во Францию. А если точнее, обеспечение всем необходимым для дороги и сопровождение до места. Но только это, при попытке задержания кем-либо, вмешиваться категорически запрещалось. Н-да… Ну что тут скажешь, и на том спасибо.

Вечер прошел замечательно. Кабанятина удалась, на гарнир я напек картошки, славно поужинал вместе с Клео и отлично выспался, но уже без нее.

Утром сразу сунулся за газетами, но потом вспомнил, что свежую прессу Пьер доставляет ближе к обеду и занялся поддержанием физической формы. Прогнал несколько комплексов силовой разминки, потом пробежался по горным тропинкам, долго рубил дрова, а закончил водными процедурами.

Пытался рыбалить в ручье, но ни черта не поймал, зато убил время почти до обеда. Вернулся в пансион как раз к тому времени, как показалась соловая кобылка Пьера.

– Месье Кох… – парень сразу же протянул мне толстую пачку газет и с улыбкой посоветовал. – Пожалуй, начните с берлинской «Дойче Альгемайне Цайтунг», а затем гляньте швейцарскую «Дер Бунд». – И с намеком добавил. – Хотя, во всех газетах сегодня примерно одно и то же.

Я прямым ходом отправился на веранду в плетеное кресло, не спеша раскурил сигару, развернул газету и сразу же восхищенно ругнулся:

– Етить твою в кочерыжку…

И было от чего!

Главные страницы практически всех газет украшал броские заголовки.

«Мой манифест!»

«Исповедь майора Абрахама Коллинза!»

«Жуткие тайны Секретной службы!»

И фото оного майора, вместе с фотографиями его рукописей.

Арчи, черт побери, сработал на славу! Газетчики просто взахлеб смаковали подробности так и не осуществившейся провокации, обсуждали покушение на генерала Майкла Игла и в один голос костерили гребаную Британию. Списки британских агентов в Швейцарии прилагались, в том числе тех людей, которые просто получали монету за лоббирование британских интересов, в том числе главного полисмена Монтре Теодора де Жискара.

А еще, в некоторых изданиях в красках описывалось, как им пытались помешать опубликовать этот самый «Манифест» Коллинза. Правда очень туманно, без упоминания личностей.

Но самое интересное, что в прессе уже присутствовали комментарии официальных лиц – видимо информация просочилась к ним еще на стадии верстки.

Туманный Альбион сухо отгавкивался, мол, разнузданная провокация, знать ничего не знаем и вообще, никакого майора Абрахама Коллинза на свете не существует.

Участники конференции ограничились скупой озабоченностью и потребовали тщательного разбирательства, по существу.

Делегация Южно-Африканского Союза заявила, что ничего иного от островитян они и не ожидали.

А вот швейцарские власти неожиданно взбрыкнули – в крайне резких выражениях заявили, что не потерпят никакого вмешательства во внутренние дела и пригрозили высылкой всех причастных из британского дипломатического корпуса, в случае подтверждения информации. Вдобавок приставили дополнительную охрану к делегации ЮАС, а министр внутренних дел, вообще объявил оного генерала Игла почетным гостем Конфедерации и пообещал ему полнейшую безопасность.

А еще все газетчики единогласно предсказывали полный крах мирной конференции.

В самой Британии тоже поднялась страшная шумиха – оживились либералы, гневно клеймя оппонентов, а Ллойд Джордж вообще потребовал объявить недоверие правящему кабинету.

В общем, скандал разразился дичайший. Впрочем, ожидать, что он приведет к каким-то знаковым событиям не приходилось. Пошумят, пошумят – да и затихнут. Главное удалось предотвратить провокацию и возможно слегка оттянуть войну.

– И то хлеб, – вздохнул я и пошел готовится к рандеву с Рузвельтом. Ну не верю я, что бритты так легко спустят мне свой позор, поэтому надо ковать железо пока горячо…