Текст книги "Ху Из Мы (СИ)"

Автор книги: Александр Скляр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Только Канарейка Зиновий Вульфович загрустил. Ему до пенсии ещё два года, а срок выполнения задания – два дня. Не войдут ли в противоречие эти два отрезка времени между собой? Эта непредсказуемая жизнь... Вечно какой-нибудь зейхер выбросит, когда совсем не ждёшь.

Сотрудники неспешно разошлись по комнатам – своим рабочим местам, обговорить решение поставленной задачи.

У Светки Соколовой были такие бёдра, что каждый носитель сперматозоидов, в каком бы веке не находился, мечтал пошарить у неё под юбкой. Она ещё и юбки короткие носила, распаляя фантазии незадачливых мечтателей. Короткая юбка прикрывала лишь самую верхнюю часть Светкиных ног, ту часть, где они только зарождались, и движение этой чуть прикрытой части вполне могло заключать в себе национальную идею. А почему бы нет?

Очень похоже, что именно эта мысль зародилась у Гарика, поэтому-то он её и завлёк в свободную комнату для отработки вариантов поиска национальной идеи, что было совершенно необходимо для отстаивания интересов коллектива.

– Света, – сказал Гарик, – я, кажется, знаю, где надо искать национальную идею. Звони домой, скажи, что будешь поздно (чтоб родственники не беспокоились), потому что задача перед нами стоит наитруднейшая, – и он смело просунул руку под юбку коллеги, обхватив наиболее высокосортную часть окорока. – Да, так и есть – здесь она, как я и предполагал...

– Ты уверен? – с радостной гордостью спросила Светка. – Ты такой умный, Гарик... Интимное место мне подсказывает, что, похоже, ты прав. Вот только... если её, нашу национальную идею, удастся обнаружить там, где ты мыслишь – как будем представлять дело начальству? Не поймут ведь? Видел их серьёзные лица? И на ком будешь демонстрировать действие? На мне? – Я согласна, ради коллектива. Но как посмотрят на это наши "поседевшие головы"?

– Начальство, как начальство – сначала всенародно отречётся, а как попробуют – лично каждый – сразу втихую согласятся и резолюцию задним числом подпишут.

– Ты такой мудрый, Гарик, начитанный, – сказала Светка завистливо, – мне бы хоть немного от твоего перепало...

Захваленный Рыбчинский вовремя спохватился, что с него лично будет спрос за состояние поиска национальной идеи, и как лицо назначенное руководить данной темой, строго потребовал от подчинённой заняться более детальным ознакомлением признаками национальной идеи. Он потребовал от Светланы проникнуться темой и честно ответить, чего ей хочется более всего на свете. Светкин ответ совпал с мыслями Гарика и это давало основание считать, что направление поиска национальной идеи выбрано верно. Единственно, что озадачивало руководителя проекта – та лёгкость, с которой можно было воплотить идею в жизнь. Это-то и смущало. По логике вещей, национальная идея требовала долгого и упорного труда для воплощения в люди. Он честно сообщил о своих сомнениях Светлане, и та быстро, по-женски, нашла простой и надёжный выход: предложила со своей стороны сопротивляться попыткам Гарика пробраться к национальной идее, сколько сможет выдержать.

Рыбчинский задумался, предложил теоретическое заключение проверить опытным путём. Сотрудники изготовились для борьбы и по команде приступили... Эксперимент, можно сказать, не удался – сопротивление было не длительным и вовсе не упорным. Гарик был возмущен и крайне недоволен. Светлана возразила ему, что в первоначальных умозаключениях таится противоречие: как можно, с одной стороны добиваться исполнения национальной идеи, а с другой – противиться тому, в чём заинтересован? Она тоже была подкована в логике, как цыганский конь... при случае.

Уткнувшись в логический тупик, сотрудница Соколова предложила повторить эксперимент, но вдумчиво, не торопясь, растягивая этапы уникального пути. Гарик не возражал, и естествоиспытатели тут же приступили к выполнению задания, поставленного перед ними руководством.

– В конце концов, не для себя стараемся, а для начальства, – успел вставить Рыбчинский в оправдание зарождающегося процесса.

На пятом часу поиска национальной идеи Гарик со Светой вернулись к тому месту её постижения, откуда и вышли. Видя такую коллизию, Гарик тяжело вздохнул и задумался.

– Давай начнём всё сначала, – предложил он.

– Давай, – быстро согласилась Светлана.

– Национальная идея – это та цель, к которой все должны стремиться и должны желать, – глубокомысленно заключил Гарик. – Вот скажи, Светка, чего бы ты хотела?

– Того же, чего и ты...

– Что, опять? Соколова, ты повторно хочешь крутить одну и ту же шарманку...

– Счастливые, воистину, часов не наблюдают: по пятому разу... мой дорогой – повторно было в обед. И после этого ты смеешь говорить, что это не наша национальная идея? Тогда, что это?

– Однако ты не отличаешься разнообразием мыслей и дел. Это не может всё же быть национальной идеей, как бы ни хотелось. Национальная идея – это нечто более трудоёмкое, к чему надо приложить немалые силы и ум.

– Что-то я тебя не пойму, – обиженным голосом произнесла Светлана, – ты же первый хотел найти национальную идею. Мы нашли её, и тут же ты стараешься от неё отречься. С одной стороны, она тебе нравиться, а с другой – никак не подходит. Как прикажешь тебя понимать?

– Потому, что это не национальная идея, а простое интимное желание.

– Да, но если вся страна желает одного и того же... Почему национальной идеей не может быть интимное увлечение?

– Дадим мужику по бабе, а каждой бабе по мужику... – зло перебил Гарик сотрудницу Соколову.

– Фу, какой ты...

Светлана не успела укрыть Гарика прилагательным, как громовой голос Пал Палыча из-за закрытой на замок двери оповестил их о срочной важности насущных дел.

– Не готово ещё! – закричал Гарик, что было сил в ответ. – Идёт научный поиск решения вопроса... Не мешайте работать!

– Мне кажется, – боязливо прошептала Светлана, – сейчас в дверную щель его усы пролезут.

– Требую предъявить материалы этого поиска, план действий, – раздалось из коридора.

– Всё оформим документально по завершению, – ответил Рыбчинский убедительно, – не мешайте проводить эксперимент. Наука не терпит грубого вмешательства в среду её уединения...

Фраза получилась заумная и бесспорная и результата своего добилась. Секретарь начальника департамента злобно хмыкнул и отвалил, пообещав через час нагрянуть за результатом.

– Через два... – крикнул ему вдогонку Гарик.

– Да, нет! Часа хватит, – сказала Света. – Два тебе много будет, да и рабочий день уже, поди, закончился. А мы всё потеем, как приговорённые...

– Ладно. Давай последний раз попробуем, пройдёмся по всем звеньям...

– Давай...

Расставаясь, они пришли к выводу, что стали основоположниками двух зародившихся национальных идей: мнимой и реальной. Мнимая формировалась под знаменем борьбы за лучшее будущее народа. Реальная же проповедовала напряженную борьбу каждого индивида на личном фронте с оказанием помощи со стороны общества.

Обе идеи Гарик обозвал "сырыми" и обещал с утра взяться за проблему с новыми силами. Тем не менее, прошедший день он зачёл, как исключительно плодотворный, открывший новые перспективы в поиске истины.

* * *

Кирилл Мефодьевич Ракушкин – начальник департамента социальной политики – не находил себе места успокоения. Внутри его организма всё бурлило и требовало активного действия, хоть и в холостую, но дай... Перспектива ждать неделю, пока на его стол ляжет проект разработанной национальной идеи, отягощал ожиданием. Коньяк не помогал, бездеятельность угнетала, окружающая среда давила на психику прессом неопределённости. Солнце зашло за тучу. На окне сдохла муха...

"Уволить, что ли, уборщицу? Ну а за солнце кто ответит?" – не навязчиво пронеслось в голове и тут же забылось.

"Чтобы такого в промежутке забацать, чтоб беспроигрышно в зачет пошло?" – мучал он свою голову задачей. И тут он вспомнил слова супруги и подумал: "Что же это я сам себе мозги засоряю – а подчинённые на что дадены? Вот я им сейчас задам жару!.."

Начальник службы по связям с общественностью влетел в кабинет шефа, словно спринтер на финиш.

– Вызывали, Кирилл Мефодьевич? – сумел произнести он, запыхавшись.

– Отдышись, а то сердце выпрыгнет, и я не успею тебя даже озадачить осложнением.

– А вы говорите, Кирилл Мефодьевич – я буду и дышать, и думать одновременно.

– Тогда слушай и внимай... македонский ты наш. Хотя нет – ты больше на его коня похож, на Буцефала... Требуется найти такой новый контакт с общественностью, чтобы его в зачёт наших важных дел можно было поставить, а не для галки в клетку. Чтоб как игра "Что, где, когда?" или же "КВН" к себе манила. А самое скверное для тебя – эту задачу надо решить до конца дня, и тут же запустить в дело, чтоб заработала. А ты ещё не отдышался, я смотрю...

– Скажите, Кирилл Мефодьевич, какой охват населения этой... игрой планируется: город, страна, континент?

– Я те покажу игру! Дома с женой в карты в подкидного дурака играть будешь, – начальник строго погрозил пальцем. – Планируется создать проект для общественной пользы и нужды. Понял... игрок? Давай сначала столичных граждан обслужим, а уж после и других обрадуем.

– Я как раз, если позволите... на эту тему давно думал, и вот, что на ум взбрело – не знаю, придется ли вам по душе?

Начальник службы по связям с общественностью набрал воздух в грудь, надул щёки и, закатив глаза к небу, видно, в поисках поддержки, побледнел...

– Позвольте, воды, Кирилл Мефодий... Что-то неважно мне.

– Я думал, молишься, а ты, Семен Степанович, оказывается вон куда собрался...

– На, пей сколько надо, не жалей, – протянул начальник департамента стакан с водой, наполненный на треть. – Лишь бы успел о деле сказать... – и совсем уж недоверчиво посмотрел на подчинённого.

Пока Семен Степанович приходил в себя, начальник департамента нервно ходил по кабинету и причитал:

– С кем приходится работать?.. Народ весь калечный, хилый, задёрганный. И откуда только берётся такая слизь? Ни на кого положиться нельзя, чтоб как на гранит.

– Я готов, – вдруг тихо сказал начальник службы.

– Что? Врача вызвать? Или сразу священника?

– Нет, мне уже лучше, спасибо. Готов доложить о мнимом проекте.

– Ну, давай, докладывай. Только поспеши, пока живой... а то и дела не сделаешь и... – Кирилл Мефодьевич многозначительно не договорил. – Уж, извини, народ пошёл мерзкий, подлый; при первом случае старается нагадить, где только можно. А уходя в мир иной, так норовит напакостить начальству, что хоть караул кричи.

Постепенно пришедший в себя Семен Степанович изложил бесхитростную затею, как расшевелить народ и подтолкнуть к активной деятельности, а себе при этом заслугу выслужить. Предлагалось объявить конкурс на лучшее предложение экономии ресурсов города, улучшение экологии, а также любых новшеств, способных пойти городу и гражданам на пользу. Специальная комиссия выделит три лучшие проекта и вознаградит победителей, чем бог послал. Такие конкурсы планировалось проводить каждый год.

– В твоём предложении что-то есть... – сказал, задумавшись, начальник департамента. – Хорошо, что не помер... Заодно, за свою затею и отвечать будешь. Чувствую, за премиальные обещания столько предложений поступит, что мы из них ноги не вытащим – до прочей работы дело не дойдёт. Где финансовые средства брать на новшества, подумал?

– Этот вопрос решается чудным образом – пусть вас это не беспокоит, – успокоил Семен Степанович. – Поступающую корреспонденцию будем изучать выборочно, а остальную отправим на мусорку. В стандартном ответе поблагодарим за ценное предложение, и скажем, что, увы, наши специалисты на нынешнем этапе времени ваш проект не поддержали – отложили исполнение на последующие годы. Это наши умеют... отработано.

– А призовые работы как же? Мало того, что победителям призы раздай, так ещё и для их проектов деньги изыщи...

– О, это пусть вас тем более не волнует. У нас победителем традиционно становится подставное лицо происхождением из родственников комиссии, которое получает скромный заработок на конфеты, и отчаливает довольное. А проекты надо разбирать. Если интересный проект, который не малую деньгу принесёт не только в бюджет, но и руководство в обиде не оставит, то чего ж из него благо не извлечь?

– Ты это брось, насчет руководства... Руководство без тебя разберется, где чего откуда взять. Ладно, повезло тебе сегодня, Семен Степанович – ставлю тебе зачёт... ещё и живой, ко всему, остался. Так что, иди, оформляй свою идею и растиражируй по городу. А там посмотрим: щит тебе отвалится, или самому на него лезть придется...

* * *

– Что, готово? Сделал? – Марик с разгону ринулся к делу, лишь только вошёл.

– Да, я звонил...

– Ты звонил, я пришёл.

– Вижу. Разработал я тебе проект. Как и ожидалось, всё гениальное – просто, – скрытно, по-партизански, Зефир отломил себе заслугу.

У Марика от таких убедительных слов товарища на лице проскочила сдержанная улыбка.

Они прошли в комнату, и важность момента не отвлекла их на обычные: чай-кофе? Может вина? Не лучше ли водку с виски, или что-нибудь одно?

– Конструкция сего дела будет выглядеть, примерно так... – Егор держал перед собой листок бумаги с напечатанным содержанием, и вновь и вновь изучал документ, стыкуя с логикой. – Конструкция сего дела... ах, да... по пунктам:

Часть 1. Противостояние.

1.1. Недовольные своим положением олигархи обрабатываются агентами Заказчика с целью организации оппозиционного сопротивления.

1.2. Среди них выявляется толстосум, желательно, удовлетворяющий следующим характеристикам: самолюбив, алчен, ради достижения власти готов на любые действия. Предпочтительно, Заказчику иметь на него компрометирующий материал.

– Есть такой... все характерные особенности, как с него писаны, – не сдержался Марик. Пардон, молчу, жми дальше...

1.3. Агенты Заказчика проводят с отобранной особой (назовём её условно «Рош») работу, внушая ему преувеличенные заслуги и качества (вы самый умный, справедливый, достойный). Далее агенты влияния расписывают действия, которые «Рош» необходимо произвести, чтобы получить власть, перевести на себя и доверенных лиц все финансовые потоки. А после... (поскольку Рош самый справедливый) распределит по уму, надобности и заслугам между всеми слоями общества, профинансирует самые толковые проекты. Стране остаётся только немного подождать до полного своего расцвета... Слава на века «умнейшему» гарантирована, лишь бы злопыхатели порчу не накликали...

– А если он и впрямь так сделает, чем чёрт не шутит? – не удержался от реплики Марик.

– Смотри пункт – алчен, – твёрдо подчеркнул Зефир. – Личная жадность не позволит отклониться в сторону – проверено жизнью. Здесь всё надёжно, можешь не сомневаться – он таких же и компаньонов себе подберёт. Да и агенты влияния должны поддерживать на поворотах, чтоб счастливого обладателя власти раньше времени в кювет не унесло. Жадность, в конце концов, погубит его, а он – страну...

Марик вытер вспотевший лоб ладонью. Пока ему всё нравилось...

– Пункт 1.4. – провозгласил Егор.

...Агенты влияния создают конфликтную ситуацию, с целью обострить противостояние власти и оппозиционно настроенных групп. Следом в конфликт должны быть втянуты обширные слои населения, благодаря применению стандартных мер и действий агентов влияния, представляющих Заказчика. Когда противостояние противоборствующих сторон достигает апогея, Янкович (ударение на первом слоге) получает указание Заказчика и покидает территорию.

– Это будет выглядеть подозрительно, – не сдержался Марик. – Сам посуди, у президента в распоряжении огромные финансовые ресурсы, почти безразмерные по количеству сотрудников силовые структуры, армия, чуть ли не половина населения страны сторонников, восточные регионы – приверженцы президента. А ты так просто предписываешь ему покинуть страну – это будет резать глаз своим неправдоподобием.

– Ничего не будет резать... – противостоял Егор. – Убежал и всё. Испугался народного гнева, или чего-нибудь ещё... например, покушения.

– К примеру, яйцо кто-то из толпы бросил, – пошутил Марик.

– Да, да! Даже яйца в таком деле, иной раз, достаточно, – на удивление, шутку товарища Зефир прикрепил к делу. – А агенты влияния, что, по-твоему, в это время будут сидеть на заборе и ножками болтать? Если хочешь, я их роли распишу – но эта стадия в проектной работе называется "рабочие чертежи" – расписывается каждое действие подробно до винтика. Но сам понимаешь, цена такого проекта совсем иная... Даже, если водкой брать – объем не малый. Продолжаем, – огласил докладчик. – В этот момент в стране возникает вакуум, куда может затечь всё, что угодно. И главное, пропаганда и пропаганда, с двух лагерей на одни жернова... Текст написать, или сам справишься?

– Это всё? – спросил Марик, вполне довольный таким решением вопроса.

– Всё... – подтвердил Зефир, – что касается первой части. Переходим ко второй – не менее интересной. Да, я забыл тебе сказать, что сей проект я назвал: "Шахматная партия одного игрока".

– Звучит неплохо, но так ли это?

Докладчик на реплику товарища никак не отреагировал, делая вид, что не расслышал, и перешёл к пункту 2.1. как он его обозначил.

2.1. Пропаганда и работа с массами.

– Это уже было... – напомнил Марк Арнольдович.

– Об этом упоминалось в первой части проекта. А во второй части это самый важный пункт, можно сказать... – Зефир неодобрительно зыркнул в сторону Сечина.

...Под воздействием пропаганды и обработки агентами народных масс, создаются условия для проведения референдумов о независимости. Легенды о счастливой и беспечной жизни в таких случаях являются основополагающими. Здесь надо ткнуть пальцем в тех, кто мешает осуществлению этой сказки – стандартная чушь, но безотказная.

2.2. На территорию Х нелегально вводятся, так называемые, сочувствующие, из разряда военнослужащих, экстремистских организаций, уголовников и простых людей, желающих заработать деньги. В самые короткие сроки проводятся референдумы, не смотря ни на какие конституции, законы и прочее – важно выиграть время. Организаторы референдумов, безусловно, и будут победителями этих волеизъявлений. А иначе, какие же они организаторы?

2.3. На основании проведенных референдумов, объявляется независимость территорий. Пропаганда не дремлет, и льёт мутные фонтаны во все стороны.

"Завоевавшие" независимость с этой минуты могут делать с ней, что захотят. Пожелают – пусть берут себе в нагрузку, или кому подарят – например, Заказчику проекта.

2.4. Заказчик отдает команду агентам организовать замещение власти на территории Х. Олигарх "Рош", окруженный своими людьми и советниками из разряда агентов влияния, представляющих Заказчика, выстраивают новое подобие государственной власти. На важные государственные посты назначаются известные, но бестолковые люди, склонные к обожанию власти, богатства, денег и подхалимству.

Итак, система "уравновешена". С одной стороны, ложная независимость и полная управляемость; с другой, – создание бестолковой системы государственной власти не способной решить насущные задачи.

– Фенита ля комедия, – подвёл итог выступления Зефир, поигрывая довольной улыбкой.

– А взбунтовавшийся народ, не станет противиться новому произволу?

– Когда человек радуется свершившемуся достижению, он в этот момент плохо соображает и не ждёт подвоха. А после – уже поздно будет... К тому же, работу подконтрольной пропаганды в этот ответственный момент никто не отменял...

– Как ты сказал, проект называется: "Шахматная партия одного игрока?" – Марик поспешно запихнул листок в карман и поспешил удалиться. Он ощутил притяжение удачи и захватывающей работы в ближайшие часы и дни.

– Ды...к, может проект со всеми подробностями: чертежами, расчетами разработать – стадия "рабочие чертежи", помнишь? Недорого!.. – выкрикнул вслед уходящему другу Зефир.

– Не надо! Спасибо! Водка за мной! Ящик. Нет, – вагон... – донеслось в такт удаляющимся шагам.

* * *

Гриша Бобёр подошёл к порученной работе, как зрелый специалист привычный к любым мыслимым и не мыслимым задачам, поставленных начальством. Залез в интернет, почитал литературу, заставил подчинённых своей подгруппы вытолкнуть из головы на поверхность всё то, что могло там притаиться по интересующей теме.

Всю ночь он чесался и ворочался в кровати: всплывающие вопросы о национальной идее жалили его, как взбесившиеся комары. Он вскакивал среди темноты, хватал ручку и записывал, исправлял, черкал скользившие туда-сюда мысли.

Вначале шли идеи, на которых сгорела ни одна голова в последние столетия: построение справедливого общества, в котором распределение средств производства и прибыли будут пропорциональны затраченным силам гражданина, но не более разумного максимума. Излишки же прибыли будут направляться на улучшение благосостояния конкретного района, города, области. В идеологии государства категорически запрещалось бы упоминать о построении капитализма, коммунизма, авторитаризма и прочих навязчивых неврозов, как сказали бы психоаналитики.

Общество должно было держаться на трёх опорах: искусствах, спорте и науке. При этом все три базовых опоры многосторонне пересекались между собой. Этот треугольник, по мысли Гриши, подпитывался соответствующими структурными подходами системы образования всех уровней. Учебные заведения повинны были опираться на воспитание патриотизма, культуры и морали у молодых граждан страны.

"И да будет в нашей державе процветание разума, а не воинствующей силы. И пусть культура победит оправдания извращённого пушечного могущества. И быть науке царицей-владычицей над всем сущим", – эти пожелания автор дописал утром за чашкой кофе, переживая за дела державные.

В то утро, гаже звонка будильника, для Гриши ничего на свете придумать было нельзя. Но принятый душ и чашечка кофе привели голову в порядок. Проглатывая кашу с котлетой, заодно с составленным ночью сочинением, Гриша без стеснения нахваливал автора. Он долго изучал себя в зеркале, продолжая похваляться для самоутверждения: как-никак, национальная идея, которую жаждал народ, лежала у него в кармане. Гриша невольно поглаживал место хранения с чувством удовлетворения. На улице его неминуемо ожидала встреча с благодарным народом, который, правда, пока ещё не знал, за что должен быть признателен Грише.

Канарейкин Зиновий Вульфович тему национальной идеи разрабатывал самостоятельно, никого из сотрудников не привлекая к работе. Писал, учитывая собственный интерес и выгоду при выходе на пенсию. «Другим поручат – пусть, что угодно пишут, – оправдывал он меркантильный интерес в общественном вопросе. – Сейчас все умные критиковать, а годы прижмут под потолок, тогда иную песнь запоёте, родимые...»

Его мысль о национальной идее сводилась к созданию таких условий бытия человеку, завершающему трудовой путь, чтоб остальные члены общества только и мечтали, как о высшем благе человека – выходе на пенсию. Имея такой маяк перед глазами, все граждане стремились бы усердной работой приблизить себя к этой счастливой черте.

Только одно смущало Зиновия Вульфовича в его размышлениях о национальной идее: в голову навязчиво лезли слова из песни его молодости под названием: "Мама, мы все сошли с ума...", – ни названия музыкальной группы, ни мелодии он не помнил, но вот причудливая строчка не выходила из головы.

Гарик Рыбчинский так не доработал идеи, явившиеся ему в первый день поиска. Как-то ни сил, ни настроения не обнаружилось, да и время с желанием не нашли общего согласия. Хорошие мысли, то приближались, то удалялись, не даваясь в руки. Он искренне надеялся, что работа не будет провалена, благодаря более опытным коллегам, которым, к счастью, было поручено то же задание. Подавая Гаю Юлию свои два жалких листочка с решением государственного вопроса, на которых разместились обе версии национальной идеи, он жалобно предположил вслух, что две хлипкие идеи можно объединить в одну могучую.

– Ладно, почитаем твоё изобретение, – сказал руководитель бригады. – Уберём глупости, почистим, добавим – если в этом будет смысл.

После таких слов, у Гарика досрочно свалился камень с сердца за свою топорную работу. Он весело подмигнул Светке Соколовой, мол, смотри, ещё и в передовики выйдем с нашими идеями. Возможно, и не зря старались...

"Не зря..." – говорил ответный взгляд Светланы.

Ознакомившись с работами сотрудников о национальной идее, руководитель бригады Гай Юлий долго чесал нос, настраивая важный орган на верный след. В итоге след был взят, и руководитель огласил сотрудникам результат проделанной работы. Первой под руку попалось сочинение Рыбчинского и иже с ним.

– Ну, что ж, чувствуется – работа принадлежит молодому специалисту, – Гарик Рыбчинский гордо расправил молодое тело. – Мысли сомнительные, аппетиты огромадные...

Гарик стушевался и постарался разместиться на стуле за столом менее заметно. Он вжался в средства труда до того усердно, что кто-то удивлённо спросил: "А куда он делся? Ведь только что был здесь".

Гай Юлий продолжал:

– Идеология данной работы угадывается следующая: вы мне пенсию выплачивайте сейчас, а я отработаю после, когда подойдут годы выхода на заслуженный отдых (в нашем случае, – на заслуженную работу). Я уверен, если бы подобное было возможно, то вся страна была бы едина с мнением инженера Рыбчинского. Но, увы, подобное напутствие смертно до рождения, Гарик. По тексту чувствуется, что изыскатель очень тесно работал с идеей, и кое-какую пользу для себя извлёк.

Света Соколова покраснела, но никто этого не заметил.

Гарику было всё равно: заметит кто-то или нет раскраску Светкиного лица. В его голове уже зрела новая идея, как не дать горящему огню лишиться энергии. И выглядела она так: официально ввести в график рабочего времени – сексуальный час, для поддержания сотрудников в тонусе и хорошем настроении.

Работа Зиновия Вульфовича, последовавшая в руки руководителя бригады, вызвала почтительное время на раздумье. Хорошо, что ответ был подготовлен заранее.

– Так заманивать в чрево может, разве что удав...

То ли произнёс Гай Юлий фразу, то ли сотрудникам навеяла мысль окружающая обстановка, отчего они переглянулись, не разумея от чего.

Сергей Гадкий, он же Гай Юлий, руководитель и душа бригады, нежно разгладил листы бумаги:

– Очень, очень заманчиво с вашим пенсионным настроением попасть досрочно в рай. Но с чем останутся черти в преисподней? Без необходимого сырья их ад превратится не понятно во что, а это нарушение баланса. Идея ваша, Зиновий Вульфович, понятна. И если ангелы в раю найдут взаимопонимание с чертями в аду, то мы тут же вернемся к вашей идее. Надо признаться, она мне нравится, тем больше, чем меньше лет остается до пенсии. Но... боязно. Утянут черти за ноги к себе – поди, после, докажи, что шёл к ангелам в гости.

Члены бригады сосредоточено слушали, чтобы первыми узнать о принятой национальной идее и сразу же броситься её осуществлять. Все, как один были образованы, и понимали, что находятся в одной лодке. Только, сидящий в ней на первом месте пересечет финиш первым, а – на десятом, – десятым. Всем хотелось прорвать финиш личной грудью первым. А по условиям забега: грудей много, а финиш один, и это обуревало отдалением светлых дней.

Гай Юлий долго с тоской смотрел в окно на светлую радость дня.

– Да, – резюмировал он. – Но, нет, – тут же поправился окончательно.

Зиновий Вульфович, не рассчитывая на победу в конкурсе, держал себя, как улитка в панцире: вот я есть, – а вот, меня нет. И куда будет дальше ползти свет – мне абсолютно без разницы, потому что улитка – самая оптимальная субстанция жизни...

– Бобёр Гриша, – произнёс Гай Юлий победоносно, – наше светлое будущее. Но лучше бы оно было настоящим, потому что до будущего долгий путь, и всякое может случиться по дороге. А настоящее – вот оно, – здесь с нами.

Руководитель бригады прочёл вслух работу и снова уставился в окно, где всех ждало лето, а его – поход с проектом национальной идеи к руководителю сектором.

* * *

– Если у человека полная горница добра, высокий забор и тьма охраны – может он бросить всё и бежать... если за ним никто не гонится? – Егор Зефиров вопросительным взглядом уставился на Марика, зашедшего в гости в хорошем настроении, и, не дожидаясь ответа, продолжил: – А вот Янкович сбежал. Но очень странно сбежал: бочком, бочком, вприпрыжку, не упустив возможности наведаться в личные закрома по заимкам, разбросанным по стране.

– Брось, Егор, голову гадостью засорять... то далеко и не наше. Глянь лучше, какой я коньяк притащил и грибы в сметане свежеприготовленные, от жены дань. Только за рюмками вопрос, – Марик постарался перевести разговор на более радужную тему.

Но друг зациклился на теме, не дающей спокойствия его нутру.

– Сам посмотри каков сюжет "твои" настругали, – Зефир зло произнёс эту фразу, – говорил же, давай набросаю подробный план бегства, правдоподобный, а ни... Сам посуди, что вышло: президент страны, у которого в подчинении армия, силовые структуры численностью превышающие армию вдвое, имея поддержку значительной части населения, значительные финансовые ресурсы, правовую базу и бог знает, что ещё – позорно бежит, а следом за ним и вся огромная рать. Такое бывает только по сговору. Подобные подтасовки история не прощает и истину рано или поздно вытолкнет наружу.

Марик, слушая друга, полушутя стал подталкивать его к кухне, где, как он знал, хранились рюмки и прочие принадлежности для трапезы.

Но не так-то просто отлучить человека от заевшей его темы. Зефир упёрся корпусом в стену и продолжал свои рассуждения.

– Да ты сам посуди, трухлявую последовательность событий. Янкович объявился в Х.., где проходил съезд его партии, в кругу сторонников и сочувствующего населения. Но здесь он не задерживается, а мчится в Д.., свою вотчину, с многомиллионной поддержкой населения. Казалось бы, все ресурсы, все силы, весь государственный аппарат у него в руках, и что ещё надо, чтобы угомонить недовольных? Ан нет, он выныривает на острове, где тоже имеет мощную поддержку и ещё и военную базу дружественной ему страны. И что?..

– А то, – перебил его Марик, – давай рюмки и выбрось из головы всякую дрянь.

– ...И бежит из страны, не смотря на странность, режущую глаз, которую никто не замечает. Понятное дело, у победителей глаза замылены успехом; они и слона под носом не заметят при этаком воодушевлении: не было ничего, и вдруг – всё. Так и хочется спросить: у него на ногах сапоги-скороходы с ума спятили, что занесли на чужбину?

Наконец-то друзья заняли место за столом, и в рюмки плеснулся коньяк. Грибы в сметане, коньяк, сыр, лимон... – зачем всё остальное дано на свете? – лишь бы добрым людям портить настроение.