Текст книги "Заветы отцов наших Часть 1-2"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

В моем случае не все так просто – государство издревле обладает своего рода монополией на убийство, и иногда бывают нужны люди, которые должны делать грязную работу. Сейчас меня нанимало именно государство. Тем не менее, влипать в это дерьмо я не хотел.

– Послушайте, сэр. Мы ведь говорим об исключительно законных вещах?

– О, конечно, Майк, конечно… Просто управлению разведки ВМФ в Ираке не помешают длинные руки и дополнительные оперативные возможности…

Я немного подумал. В конце концов, сдать назад никогда не поздно, а получить хороший долгосрочный контракт я хотел. И тем не менее, края надо оговорить.

– Хорошо, сэр – считайте, мы договорились, и я буду сотрудничать с разведкой ВМФ и РУМО (разведывательное управление министерства обороны – прим автора) при выполнении контракта. Чем смогу – помогу. Но лишь при соблюдении двух условий. Первое – я оставляю за собой право отказаться выполнять любое задание этих организаций, если его выполнение связано с нарушением закона. И второе – за выполнение заданий с экстраординарным уровнем риска – оплата отдельно и дополнительно.

– Что ты имеешь в виду под словами "экстраординарный уровень риска"? – спросил адмирал

– Ну, к примеру если какой-нибудь умник попросит меня прогуляться в гости к соседям – например к аятолле Хомейни. Или – если меня бросят на Эль-Фаллуджу в одиночку. Или…

Перечисляя приходящие мне в голову варианты "операций с экстраординарным уровнем риска", я внимательно следил за реакцией адмирала, пытаясь понять, в чем же собственно дело. Ни на одно слово он не среагировал. Может, его самого втемную используют и он не знает, что именно предстоит мне делать в Ираке…

– Договорились, Майки… – адмирал встал, мы скрепили сделку рукопожатием…

– И еще одна, маленькая просьба лично от меня… – адмирал улыбался широко и напоминал проголодавшегося крокодила – есть одна молодая дама, которая направляется в Ирак с небольшой ревизией по линии министерства юстиции США. Она там никого не знает, приютить ее некому, а дама красивая, как раз в твоем вкусе. Не согласишься приютить ее на время командировки? Тем более, кажется вы знакомы… Сейчас я ее приглашу…

О нет… Старая сволочь!

Николь была самой лучшей и самой близкой подругой моей младшей сестры. Жила она за несколько домов от нас и была на семь лет меня младше. В принципе, когда я вернулся после "Бури в Пустыне" на какое то время домой, я положил на нее глаз. И жестоко просчитался – Николь и моя сестра организовали своего рода тайный клуб. Многие думали, что они лесбиянки и живут вместе, но на самом деле это был клуб изощренных стерв и динамисток. И пока Николь динамила меня, моя «любимая» младшая сестренка точно также жестоко и изощренно издевалась над моим старым дружком Тимом. Феминистки в общем. Этот отдых я запомнил надолго, если эту пытку можно было назвать отдыхом.

Второй раз я с Николь встретился в девяносто девятом году в Албании. Она уже работала на юридическое управление Пентангона и была в составе группы следователей, расследовавших убийство генерала Коннора. При ее деятельном и непосредственном участии я ушел в отставку с флота.

И вот теперь нам предстояло встретиться в третий раз.

Николь ничуточки не изменилась – все та же точеная, достойная любой фотомодели фигура и все тот же ледяной блеск в глазах, скрытых изящными очками в тонкой золотой оправе.

В кабинете повисло напряженное молчание.

– А ты нисколечки не изменилась, Николь – стараясь быть вежливым, первым заговорил я

– Можете закатать свою губу обратно, мистер Рамайн – отрезала Николь – мой ответ будет таким же, как и несколько лет назад…

Вообще то в таких случаях следует отвечать: "не слишком то и хотелось, мэм". Так отвечает любой уважающий себя мужчина, если он конечно не законченный подкаблучник. Но я благоразумно промолчал, не желая раздувать скандал.

– Когда следует начинать работу, сэр? – обратился я к адмиралу

– Через три денька я проведу этот контракт через наше финуправление – ответил адмирал – еще через пару дней тебе на счет поступит предоплата. Ну и допустим десять дней сверху, чтобы набрать персонал – устроит?

И в эти десять дней я должен отстегнуть…

– Две недели – сказал я, потому что с персоналом было действительно туговато, свободных оперативников на рынке почти не было, явно придется перехватывать людей у той же Blackwater.

– Пусть будет две недели – подозрительно легко согласился адмирал – как будешь готов – дай мне знать, я постараюсь отправить тебя и твоих людей вместе со снаряжением попутным рейсом военно-транспортной авиации через Акротири[5]5
  База ВВС США Акротири, Кипр.


[Закрыть] или через Рамштайн.[6]6
  База ВВС США Рамштайн, Германия.


[Закрыть] Документ оформляем как на военные перевозки, так что цени…

– Заметано. Спасибо, сэр…

– Ну и хорошо, Майки, договорились… Кстати ты так и не хочешь проведать меня вечерком? Можешь и Николь с собой прихватить…

Когда адмирал это проговорил я уже, вежливо улыбаясь, пятился спиной к двери. Николь меня опередила – вышла из кабинета передо мной. Можно было конечно напроситься к ней в гости или чтобы она меня хотя бы подвезла до аэропорта, но как-то не очень и хотелось. Приведя мысли в порядок, я направился к выходу из Пентагона, раздумывая над тем, что же скрыл от меня адмирал в нашем разговоре. Мне предстоял еще перелет в Техас.

Аэропорт Форт Уорт
Даллас штат Техас
20.06.2006 г.

Когда наш «Джамбо»[7]7
  Боинг 747.


[Закрыть] компании «Юнайтед» – большой, шумный и донельзя загаженный – приземлился в родном Форт-Уорте, на моих часах было уже 20.00. Измученное несколькими перелетами тело просто жаждало хоть немного поспать, перед глазам периодически вспыхивали какие-то разноцветные круги как от рождественской иллюминации. Выползя на трап, я почти сразу увидел знакомую накачанную фигуру и светлые волосы Дитера. Меня надо сказать очень это зрелище обрадовало. Это значило, что Дитер встречает меня на вертолете и мучительное вечернее времяпрепровождение в траффике[8]8
  Американцы так называют пробки.


[Закрыть] мне не грозит…

Сойдя с трапа, я крепко пожал Дитеру руку и мы неспешным шагом направились в сторону бизнес-терминала легкомоторной авиации, где и стоял принадлежащий компании вертолет. Как истинный немец Дитер не задал мне ни одного вопроса – ждал, пока начну говорить я.

– Появилась приличная и выгодная тема. Надо набрать людей и слетать в гости к дядюшке Садди. На год. Что думаешь – нормальный народ наберем?

Дитер задумался…

– Сколько надо набрать человек?

– Двадцать причем желательно с опытом работы в охранной деятельности. И очень было бы хорошо, если бы мы с ними уже работали раньше. Сам понимаешь, в Ираке ситуация такая, что надо быть на сто процентов уверенным в каждом члене своей команды.

– Сложно. Сам знаешь, сейчас каждый человек на счету, в армии уже служить некому. Сколько времени дается?

– Дней пятнадцать – я специально назвал время с запасом

– Тогда придется поднапрячься…

– Это точно – усмехнулся я, мы уже подходили к нашей птичке – армейскому вертолету UH-1.

Надо сказать, что с вертолетами мне очень повезло. Во время повального разоружения и сокращения штатов в армии в девяностых продавалось очень много добра за считанные центы, просто надо было знать, где искать. Например, почти сразу после основания Альфа-Секьюрити мне подвернулась выгодная сделка – ВВС США продавали с консервации десять вертолетов UH-1 "Твин Хью", причем продавали по пять тысяч долларов за штуку – считай даром. В конце восьмидесятых, когда перевооружались на UH-60 Blackhawk, эти вертолеты, у которых еще оставалось 50–70 % ресурса были поставлены на консервацию в ожидании большой войны. В девяностые какие-то умные головы решили, что большой войны никогда не будет и эти вертолеты просто загромождают склады – их и продали. Я их купил, арендовал место на частном аэродроме, немного подремонтировал, навел «косметику» – и меньше чем за год они обрели новых владельцев. Два вертолета я оставил себе – они постоянно базировались в Техасе, на нашей базе. Несмотря на возраст, летали они прекрасно.

Забросив сумку в вертолет, я забрался в кабину вертолета на место второго пилота, пристегнулся и почти сразу отключился. Как мы прилетели на базу, я не помню…

База Альфа-Секьюрити
штат Техас
21.06.2006 г.

Когда я проснулся, на часах было уже одиннадцать часов по местному времени. Да, здорово я дрых – шестнадцать часов без перерыва. Впрочем, попробуйте перелететь сначала из Европы в США, а потом еще через все Штаты в один день. Да еще при этом выгодный контракт заключить – посмотрю я на вас…

Оделся – серый тренировочный костюм, легкие шлепанцы – поплелся на кухню. Огромный холодильник был не то, чтобы пуст, просто по-настоящему съедобного в нем было мало. Море пива в упаковках по шесть, мороженая пицца, в морозилке несколько толстых замороженных бифштексов. Бросив бифштекс в микроволновку, я засек время и в этот момент на кухню зашел Дитер

– Доброго утра, босс!

– Доброе – проворчал я, бросая в микроволновку еще один бифштекс – рассказывай кратко и по делу, как дела идут? Ту кучу, что две недели назад привезли, уже разобрали?

– Лучше на месте посмотреть, босс…

– Только сначала позавтракаем…

Как раз в это момент противно звякнула микроволновка, я откинул дверцу – боже… Придется теперь это есть…

Две недели назад удалось переправить в Штаты большую партию оружия, почти пять тонн. Попалась она почти случайно: Анри, будучи в Колумбии и тренируя спецотряд по борьбе с наркомафией случайно узнал, что на днях будет уничтожаться большое количество оружия, изъятого у преступников и наркомафиози. Не долго думая, он подмазал нескольких шишек в колумбийской полиции и его пустили на несколько часов на военную базу, чтобы отобрать самое ценное из этой кучи – взамен уничтожили пять тонн обрезков арматуры. Еще неделя ушла на согласование формальностей здесь, в Техасе с BATF[9]9
  Бюро по алкоголю, табаку и оружию – спецслужба, занимающаяся, частности контролем исполнения законов об оружии.


[Закрыть] и наконец, несколько тяжелых контейнеров стояли у нас на базе. За сдачу в магазин трофейного оружия я платил сотрудникам премию – тридцать процентов от рыночной стоимости оружия. Дело сулило неплохой навар всем его участникам…

Привезенное оружие свалили, как я и предполагал в левом крыле. Вообще, купленная мной база была построена необычно для Техаса – вместо легких конструкций, как предпочитали в этом штате – солидные стены аж из преднапряженного бетона. Ни у кого, кто бы тратил на строительство собственные деньги, не пришла бы в голову мысль здесь так строить – но строила армия. А армия строит не на свои деньги – она строит на наши денежки, денежки налогоплательщиков. Здания строились по федеральным спецификациям, одинаковым как для Аляски, так и для Техаса. Впрочем мне то что – мне то лучше, я ведь даже десяти процентов истинной стоимости за все это не отдал…

Самое большое здание у нас было полностью отремонтировано и разделено на три части. Посредине была оборудована мастерская для ремонта и кастомизации оружия – кстати, аж с многокоординатным центром, подержанным, правда. Правое крыло было отдано под оружейный склад – там, в стеллажах хранилось мое личное оружие, оружие моих людей и оружие третьего класса[10]10
  Лицензия третьего класса БАТФ дает ее обладателю право владеть армейским автоматическим оружием.


[Закрыть] на продажу. В основном там были не стандартные, а сильно доработанные и стоящие не одну тысячу долларов образцы. Оно и было понятно. Спецназовец – тот же скрипач виртуоз, если нет под рукой скрипки Страдивари – может сыграть и на простой, вот только игра будет намного хуже. То оружие что там хранилось – это и были своего рода «скрипки Страдивари» для скрипачей.

Левое же крыло было полностью отдано под «комиссионное» как мы его называли оружие. Большая часть помещения была просто завалена оружием, лежащим внавал на стандартных поддонах – чаще всего его привозили армейским транспортом, погрузчиком сгружали стандартные логистические поддоны и сразу завозили сюда – у этой части здания были отдельные ворота, ведущие прямо на самолетную стоянку. Также там были длинные стеллажи с висящими над ними мощными лампами и специальная ванная. Загружаешь в эту ванную разобранное нечищеное оружие, заливаешь специальный раствор, подключаешь ток – и через какое-то время грязь остается на дне ванной. Для чего? А вот попробуйте, руками перечистите все эти горы, что тут лежат – посмотрю я на вас…

Сегодня здесь никто не работал – выходной. Часть оружия из привезенных пяти тонн еще разобрана не была, так и лежала на поддонах, накрытая брезентом, но все стеллажи тоже были забиты, в основном короткостволом. Из короткоствола – много Беретт, девяносто вторых, подозрительно много. Скорее всего – пустили налево армейское оружие, разошлось по рукам бандитов, потом изъяли – и волей судьбы попало сюда. На втором месте по популярности – старый добрый Кольт-1911 в самых разных модификациях. На третьем месте – пластик от Глока, Вальтера и так далее. Колумбия – страна суровая, там пластик не особо любят, покупают «настоящее» стальное оружие.

Мельком пробежался – ничего интересного. Иногда попадались экземпляры – например, как-то раз АПС выловили – автоматический пистолет Стечкина, видимо от кубинцев пошел гулять. Редкая вещь за пределами соцблока.

Мельком проглядев разложенный короткоствол, переместился к дальнему стеллажу где лежали длинные стволы. Взял первый попавшийся – оказавшийся германским G3A4 с выдвижным прикладом, нестандартной деревянной ортопедической рукояткой, немецкой четырехкратной оптикой и лазерным прицелом. Подготовлена под глушитель, причем нарезка закрыта специальной шайбой, чтобы не повредилась ненароком. Оружие киллера, не иначе…

– Много еще осталось? – повернулся я к Дитеру

– Больше половины разобрали, босс. Получилось весьма неплохо. Из того, что уже в божеский вид привели – двадцать девять Калашниковых самых разных модификаций, почти все – в хорошем состоянии. Воронение поправить, кое-где цевье заменить, почистить, смазать – и в магазин. В основном болгарские, есть югославские и даже несколько русских. М4 в самых разных версиях – штук тридцать. Одна даже ZM попалась, дорогая да еще с обвесом – я ее для себя отложил. Шестнадцать бельгийских ФАЛов, в основном карабинная версия. Хеклер-кохов около пятидесяти разных модификаций – в том числе двадцать один МР5 в полноразмерной и укороченной версии. Узи около тридцати, в основном модели Мини и Микро. Ну и короткоствол разный, в основном современный и мало пользованный. Все нормально отобрано. Короткоствол мы уже первую партию перебрали и в магазины отправили.

– Зер гут – сказал я, получалось действительно даже лучше, чем я первоначально рассчитывал. С длинными стволами, конечно, придется повозиться, продавая, соответствующие лицензии есть не у всех – но и навара там больше. А короткоствол, если правильную цену поставить – уйдет очень быстро, даром что подержанный…

– Что с рассылкой предложений по Ираку? – сменил я тему.

– Сегодня отправил по электронной почте предложения по нашей базе данных. Посмотрим, что получится, думаю человек десять – пятнадцать сейчас свободны – сменил тему Дитер – а остальных придется набирать в Европе, надо позвонить Душану и озадачить его…

Я машинально кивнул, думая о своем. Мне не давала покоя отдельно прописанная в контракте группа – восемь человек. Почему она прописана отдельно? Почему местом ее постоянного базирования указан Багдад? Восемь человек – число само по себе многое говорящее понимающему человеку. Две четверки – два стандартных разведывательных патруля SAS – британского антитеррористического спецназа. Или четыре боевые пары – стандартный расклад для штурмовых групп. Примерно столько специалистов со снаряжением несет лодка RHIB Zodiac, столько же берет вертолет для скоростного штурмового десантирования на крышу здания с использованием тросов. Чем все-таки будет заниматься эта группа? Чем вообще занимается в Ираке разведка ВМФ – по идее это не ее профиль?

Помимо работы Дитера, я тоже решил кое-кому позвонить. Конечно, можно было позвонить отцу и попытаться прояснить тему, но я решил начать с одного старого друга и сослуживца – Тима Кунана, бывшего спецназовца SEAL, а теперь не последнего человека в Blackwater – вотчине отставных боевых пловцов. Вместе с ним мы прошли всю "Бурю в пустыне", а последний раз работали вместе в Могадишо. До сих пор помню, как нас бросили на выручку «Дельтовцам», застрявшим в самом центре Могадишо, в районе рынка. Операция тогда почти сразу пошла наперекосяк, было сбито два транспортных вертолета, пилоты остались в городе, и быстро вытащить их не удалось. Почти сразу боевики навязали нам инициативу – оставалось только отбиваться. Улицы кишели разъяренными сомалийцами с АК-47 и РПГ, пули в некоторых местах летели словно ливень – с такой же плотностью. Дышать было нечем, на улицах горели груды старых автомобильных покрышек, черный дым лез в нос. В бой бросали всех, кто только был под рукой…

Нас высадили на одной из улиц, мы попытались пробиться к заблокированной колонне – и почти сразу попали под обстрел. Пришлось занять круговую оборону в одном из зданий, со всех сторон лезли сомалийцы. Тим тогда больше часа работал рядом со мной на рации, пытаясь вызвать заблокированный неподалеку конвой, чтобы согласовать с ними наши действия, а я отстреливался от сомалийцев из М249 через окно второго этажа. Потом, когда наступила темнота, нам удалось через пролом в стене тихо выйти из здания, из бесшумных пистолетов снять нескольких сомалийцев и уйти по направлению к заблокированным в городе спецназовцам. До сих пор помню эту картину – кромешная тьма, освещаемая только отблесками огня пожаров, горящие бочки с нечистотами и дизельным топливом и греющиеся вокруг них боевики, дым и вонь от горящих покрышек, очереди из Калашниковых где-то неподалеку. Когда короткими перебежками передвигаешься от здания к зданию, ждешь автоматной очереди из любого окна или пролома в стене, и думаешь только об одном: только бы не заметили, тогда – хана. Хана всей группе. Когда мы вышли на конвой, сначала нас чуть не пристрелили свои же, с трудом удалось опознаться. И только оказавшись в тесноте бронированного Хаммера мы с Тимом посмотрели друг на друга и истерически расхохотались.

Тим тогда сказал: слушай дружище, какого хрена я вообще тут делаю? И я ответил: не знаю, братан, наверное, тебя мало пороли в детстве, вот ты и лезешь во всякое дерьмо, какое только можно найти… Да еще меня везде за собой тащишь.

И мы снова громко, с облегчением заржали…

Трубку Тим взял почти сразу: по моим данным (мир охранных структур вообще очень тесный и все хорошее, равно как и плохое быстро всплывает наружу) он примерно три недели назад вернулся из Ирака и в настоящее время пребывал на основной базе Блэкуотер неподалеку – в Мойоке, Северная Каролина. Услышав его голос, я обрадовался: все-таки старый друг, с которым последний раз виделись полгода назад, под Рождество.

– Эй, Тим там тебе еще задницу не отстрелили?

– Только после тебя Майки, только после тебя – отшутился старый друг – кстати, что это ты так интересуешься мой задницей?

– Не думай обо мне плохо, я не такой. Есть, кстати, тема, достойная того, чтобы пересечься в ближайшее время и поболтать…

– Ну давай, прилетай. Ты где сейчас, в Техасе?

– В нем самом дружище, в нем самом…

– Ну тогда… Завтра часиков в восемь подойдет? В Шарлотте, ресторан «Бонтерра» недалеко от центра, помнишь?

Еще бы не помнить… Рассказывать не буду, интересно, нас туда пустят вообще?

– Заметано.

Дело сделано. Конечно, ехать в Шарлотт мне категорически не хотелось. Но соваться в дерьмо абсолютно не зная обстановки было еще хуже. Так что съездим, лишним не будет…

Ресторан «Бонтерра»
Шарлотт штат Северная Каролина
22.06.2006 г.

Когда Тим появился в зале, узнал я его не сразу. Лицо его было серым, так выглядят все сильно загорелые люди в полумраке при тусклом свете ламп. Но было и еще что-то, словами даже не выразишь. Какой-то нарочитый… пофигизм вперемешку с вызовом всем и вся, что ли. Одет он был в старый камуфляж и выглядел в ресторане в таком наряде явно неуместно. Тот щеголь и дамский угодник Тимми, которого я хорошо знал, так не оделся бы никогда…

Сели мы в угловом зале, немного посмеялись, когда оба решили сесть так, чтобы за спиной была стена (старые привычки профессионалов). Однако, глядя на Тима мне смеяться совсем не хотелось.

– Ну что дружище, можно тебя поздравить? – начал Тим, про мой контракт информация уже разошлась по заинтересованным людям.

– Вот уж не знаю, то ли поздравить, то ли посочувствовать. Ты то как?

– Хреново, брат, хреново. Ирак на пользу здоровью не идет.

Я уж видел, что действительно хреново. Официантка доставила нам заказанный бурбон и Тим с ходу залпом, не закусывая, опрокинул бокал. Заказал еще…

– Слушай, ты в курсе деталей контракта или еще не успели растрепать… – начал я и вдруг осекся – на руке Тима, которой он держал бокал, не было двух пальцев, мизинца полностью и наполовину безымянного. Заметив мой взгляд, Тим усмехнулся.

– Заметил? Вот так вот встречают гостей у дядюшки Садди. В холле гостиницы сидели, в "зеленой зоне".[11]11
  Зеленая зона – центр Багдада, где расположено новое иракское правительство, оккупационная администрация, офисы международных организаций и гостиницы для гражданских специалистов. Это место вроде как считается безопасным, хотя там и смертники подрываются и из минометов обстреливают.


[Закрыть] Шахид подорвался, мать его… Я подальше сидел, меня осколками от стеклянной витрины слегка только задело, в госпитале отлежался. А двоих наших – в мясо посекло, потом опознали с трудом. Ну, как, дружище, еще хочешь прокатиться в Ирак?

Голос Тима все повышался едва не доходя до крика, на нас уже смотрели. Я протянул руку через стол и потрепал Тимми по плечу…

– Ты же знаешь, меня отговаривать бесполезно. Я с детства отморозок еще почище тебя. Лучше расскажи кратко, что там делается вообще? Проведи так сказать вводный инструктаж…

Тим задумался, понимая, что я все равно поеду, если въехало в голову и отговаривать бесполезно – только хуже будет. Затем нехотя протянул:

– Ну, если хочешь вляпаться по уши в дерьмо – тогда слушай. Честно говоря, я сам не знаю, зачем мы поперлись в этот гребаный Ирак. Да, дядюшка Садди был совсем не подарок, но при нем в стране существовало хоть какое-то подобие порядка. Сейчас его нет абсолютно, и с каждым месяцем становится все хуже и хуже. Я там проработал год безвылазно, и только мы начинали думать, что основные структуры террористов обезврежены, как начиналась новая заварушка. Вообще, Ирак по сути – государство лоскутное, состоящее из земель трех основных общин – шиитов, суннитов и курдов. По численности населения большинство составляют шииты, казалось бы, они должны быть обеими руками за демократию – но нет. Рядом находится Иран – единственная страна в мире, где шииты находятся у власти и ими создано исламское государство. Глядя на них, иракские шииты задают себе вопрос – а чем мы хуже? Иран в свою очередь помогает единоверцам и деньгами и оружием и инструкторами – подготовленными террористами из бригад Аль-Кодс и Корпуса стражей исламской революции. Уже были теракты, совершенные явно не партизанами, а хорошо подготовленными диверсионными группами. Ни с одной из соседних стран у Ирака нет оборудованной границы, поэтому через пустыню постоянно идет движение – оружие, боевики и в ту и в другую сторону. Мы пытались наладить хоть какое-то патрулирование, но не во всех местах удалось это сделать, особенно после того, как с земли во время патрулирования завалили Blackhawk. Судя по всему из Стингера или Иглы…

Я глотнул коричневого, отдающего дымком, ледяного бурбона, лихорадочно переваривая информацию. Если в Ираке уже появились Стингеры, значит, дело точно труба… Тим тем временем продолжал

– Еще когда началось вторжение, многие муллы ушли из своих мечетей, но не прошло и полгода, как появились новые, причем никто не знает, откуда он пришли. Часть, судя по всему из Саудовской Аравии, часть – из Ирана. По-хорошему надо бы зачистить все эти мечети, там раздают бабки и оружие, готовят смертников, укрывают разыскиваемых. Но стоит только подойти к мечети близко, как раздается такой вой и хай, что проще закрыть на все глаза. Мы же демократы, твою мать!

Саддам был суннитом, представлял небольшое племя аль-Тикрити, обитающее в окрестностях города Тикрита. Все учреждения в Багдаде в период его правления были забиты родственниками и соплеменниками Саддама. Как только мы пришли, все племя Аль-Тикрити и соседние, разъяренные потерей кормушки взялись за оружие. Теперь в этом районе находится "Суннитский треугольник" – не суйся туда даже за хорошие деньги. Подрывы и налеты там бывают почти каждый день, ни ночи не проходит без стрельбы. Часть суннитов и бывшие солдаты иракской армии первоначально подались в "Корпус федаинов Саддама", но сейчас он теряет свою силу, а его бойцы либо организовывают новые террористические группировки, либо переходят в уже существующие, многие из которых получают денежки от Аль-Каиды. Вообще, суннитское вооруженное сопротивление финансирует весь арабский Восток – появление Ирака на международном нефтяном рынке в качестве серьезного конкурента не выгодно никому.

И, наконец, последнее. Курды. Там спокойнее всего, некоторые города совсем не пострадали от войны, но это временное явление. Курды всегда мечтали о создании своего независимого государства и сейчас они в шаге от своей мечты. В Ираке они уже фактически независимы, на очереди Турция, которая сидеть, сложа руки, не будет. Есть курды и во всех соседних государствах. В общем, пока не полыхает, но если полыхнет – достанется всем.

– А наши что? – задал вопрос я

Тим сделал еще один большой глоток бурбона, скривился и продолжил.

– Наши… Если честно, где можно было напортачить – наши напортачили. Эту страну можно было «держать» силами самих иракцев – за счет иракской армии, полиции и партии арабского социалистического возрождения БААС. Но когда мы пришли, все это мы разогнали – решили создать демократический режим. Создали – теперь многие бывшие военные и полицейские воюют против нас. Наши гарнизоны стоят во всех крупных городах, мы более-менее контролируем автострады – там они, кстати, прекрасные, надо отдать должное дядюшке Саддаму. Самый крупный наш гарнизон в Багдаде, в зеленой зоне и в международном аэропорту. Там относительно безопасно. Все остальное – дикая территория, так называемая "красная зона" где работают в основном наемники – такие как мы с тобой. Вообще, нашего с тобой брата там полно, едва ли не больше чем самих военных. Поскольку все политиканы очень нервничают, глядя на счетчик боевых потерь, все больше и больше задач поручается самим иракцам, которые воюют спустя рукава и независимым частным военным подрядчикам. Хотя считается, что частные военные компании воевать не должны – на деле получается, что воюем и еще как! А самое главное – наших потерь нет в статистике. И волки сыты и овцы… мертвы. Вот так вот, братишка…

Круто… И чем дальше тем круче…

– А как там с конкуренцией?

– Конкурентов там полно, но работы хватает всем, так что отношения между различными компаниями достаточно дружественные. Если ты кушаешь свой кусок и не претендуешь на чужой, не сбиваешь цены, не выносишь дерьмо на всеобщее обозрение, не болтаешь лишнего в прессе – всех это устраивает. Основными конкурентами для тебя будет наша Blackwater, дельтовская Triple Canopy Inc и британская САСовская Erinys Iraq Limited. Что касается нас, то проблем не будет, мы же сослуживцы, а кое-кого в Ираке ты даже лично знаешь. Телефоны наших людей там я тебе дам, чем сможем – поможем. С Triple Canopy Inc ты тоже, думаю, найдешь общий язык. А вот англичане – люди надо сказать достаточно наглые, лезут во все контракты, народ набирают, особо не привередничая. В итоге и проблем с ними больше всего. Армия к нам относится по-разному, но не очень любезно – в конце концов, к нам ушло из армии немало профессионалов на зарплату в два-три раза выше. Были случаи, когда нашим гардам и морду били и на губу сажали – иногда и сами конечно были виноваты. Впрочем, у тебя ведь всегда была мохнатая лапа на самом верху… Кстати про лапу. Что в Ираке может делать твой отец?

Отец?

Я, честно говоря, впал в ступор. Мой отец занимал чисто кабинетную должность в ЦРУ, был начальником специального отдела внутренней контрразведки, до этого возглавлял «русский» отдел. Ирак это вообще не его тема, есть специалисты-арабисты. Делать в Ираке ему было в принципе нечего – вся его работа должна была ограничиваться стенами здания в Лэнгли.

– Ты уверен, что он там был? – осторожно спросил я

– Уверен! И не один раз. Последний раз наша группа его и охраняла. Кроме того, последний раз он прилетал не один, а в составе специальной комиссии. Возглавлял ее ни кто иной, как адмирал Феллон.

Еще круче. Адмирал Уильям Феллон, глава центрального военного командования вооруженных сил США, один из самых высокопоставленных офицеров в армии и скорее всего – самый авторитетный. Человек, пользующийся заслуженным уважением, на флоте о нем отзывались хорошо. Появляться лично в Ираке, поставляясь под пули и фугасы ему смысла явно не было. Что же он там делал? И что там делал мой отец, уж не он ли на самом деле организовал мне этот контракт?

– И что эта комиссия в Ираке делала по-твоему? – стараясь не проявить голосом свой интерес спросил я

– За пределы «зеленой» зоны они почти не вылезали – начал вспоминать Тим – однако народа к ним приезжало очень много. Причем в основном это были иностранцы, часть явно скрывала свою внешность, быть узнанными они не хотели. Пару раз вообще приезжали целые кортежи машин, обычных и с дипломатическими номерами. Нас туда не пускали, безопасность обеспечивали их собственные спецы – флотские и ЦРУ. И знаешь, что самое странное… У меня сложилось такое ощущение, что деятельность этой комиссии скрывалась прежде всего от нашей администрации как гражданской, так и военной. Вместе с ними прилетели бодигарды, человек пятьдесят, они часто выезжали за пределы зеленой зоны, сопровождали гостей. Пару раз даже были конфликты на КПП, но потом все стихло.

– И сколько они пробыли там?

– Шесть дней. После чего очень быстро, в спешке собрались и вылетели в США. У нас в контракте на охрану был указан срок десять дней, они вылетели обратно через шесть, но заплатили нам как за десять. Странно все это…

Да уж странно…

Проговорили мы с Тимом допоздна, и вернулся на базу я, когда уже наступил следующий день. Часы показывали два часа ночи. Решив после пробуждения все как следует обдумать, я завалился спать…