Текст книги "Чужая земля (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Пакистан, Пешавар
09 июня 2011 года

Пешавар, ближайший крупный город перед пакистано-афганской границей, они увидели уже под вечер. Но раньше, чем они увидели дома его южного пригорода – они увидели кое-что другое. Черные столбы дыма, исходящие из нескольких мест, колоннами подпирающие темнеющее небо. Знаки беды…

– Стой.

Сержант вышел из машины, легко запрыгнул сначала на капот, потом на крышу. Начал осматриваться…

Дым… что-то горит и горит серьезно, не то, что машина – видимо, свалили в кучу старые покрышки, полили бензином и подожгли, это было еще в Сомали. Стрекочущие над городом вертолеты. Едва слышный перестук выстрелов – в горах они разносятся далеко…

Сержант соскочил с крыши.

– Похоже, там мятеж. Долбанные хаджи вышли на джихад, там наверняка сейчас все перекрыто блокпостами. Соваться туда сейчас – безумие.

– Я смогу проехать! Смогу проехать!

Сержант обернулся к полулежащему на заднем сидении доктору.

– Чего?

– Я смогу проехать! Развяжите меня, и я смогу проехать! Я знаю дорогу.

– Где это?

– В Шейхане! Мы сможем туда проехать!

Неплохо… Скверный район, там одна Аль-Каида с Талибаном под ручку.

– Ты просто хочешь нас подставить, только и всего!

– Нет! Нет! Мы уйдем вместе! Я знаю как, просто развяжите меня! Развяжите!

Сержант повернулся к Чамберсу.

– Что думаешь?

– Можно двинуться по полукольцевой, но там явно патрули. Там и в самом деле все так плохо?

– Вертолеты. Пальба. Дым.

Чамберс кивнул. В качестве журналиста он не раз видел такое… в этой стране грань между нормальным и безумным была очень тонкой. Достаточно проповеди муллы на пятничной молитве и весь город может сойти с ума и начать все крушить. Недавно какой-то придурок сжег Коран, после этого в Джелалабаде, Кандагаре, в других местах разъяренная толпа громила полицейские участки и помещения ООН, это показали по телевизору… но никто не показал того, что в это время творилось здесь. Здесь несколько убитых во время разгона мятежа столь обычное дело, что на него никто и внимания не обращает. А не показали потому, что простой обыватель не должен знать о том, что здесь – такой же рассадник терроризма, как и в Афганистане, наверное, даже и хуже. Потому что может возникнуть вопрос – почему мы с ними не воюем.

– Понял. Здесь полно дорог… их нет даже на карте… от лагеря к лагерю… они используются для нелегальных перевозок.

– И что ты предлагаешь?

– Я их не знаю. Ты их не знаешь. Может быть – он знает?

Сержант кивнул головой, потом достал из кармана свернутую веревку, отрезал от нее кусок в пару метров. В несколько движений пальцев соорудил петлю и продел в нее свободный конец.

– Э, ты чего.

Сержант вытащил с задней двери профессора на землю, надел ему на шею удавку, после чего разрезал веревку, связывающую руки и ноги.

– Слушай, ублюдок. Может быть, мой напарник верит тебе, но я не верю, ни на грамм. Если ты приведешь нас в засаду, первая пуля твоя. Ты мне и на хрен не нужен, равно как и все твои регалии чертовы. Для меня ты – кусок дерьма, работающий на мусликов, понял?

Профессор закивал.

– Да, сэр!

Очевидно, такой стиль общения ученому, да и вообще любому исламисту – был хорошо знаком.

– Садись за руль. Первая пуля – твоя. Я сяду назад…

В Шейхан они въехали под ночь…

Это место появилось давно, здесь жили люди – но это было всего лишь нищее захолустье, до того, как Советы пришли в Афганистан, и началась война. С одной стороны в Пакистан хлынули беженцы из Афганистана, с другой – деньги с Ближнего Востока и от США. В Пешаваре стало хорошо жить… намного лучше, чем в других частях этой отчаянно нищей, забытой Аллахом страны, здесь крутились деньги, и можно было заработать денег, занявшись в один из отрядов, который шел в Афганистан убивать афганцев и советских солдат. Можно было заработать и рай, став шахидом на пути Аллаха, такие возможности тоже предоставлялись регулярно и широко. После ухода советских войск, Пешавар превратился в главный торговый город Афганистана, место, где можно было все что угодно купить и все что угодно продать, не опасаясь, что товар разграбят, а тебя самого убьют. Здесь покупали недвижимость те из афганцев, кто разбогател на торговле наркотиками и грабеже своих соотечественников. Наконец, после одиннадцатого сентября и вторжения американских войск в Афганистан – Пешавар стал главным логистическим центром для снабжения сил стабилизации, а так же главным оплотом нелегальной деятельности в этой части земного шара. В этом он напоминал Сайгон – город, павший в семьдесят пятом под натиском коммунистической орды. Он расширился настолько, что Шейхан стал городским районом. Тот факт, что рядом был большой лагерь беженцев и несколько мечетей с радикальными муллами, а так же печально известное медресе Хаккания – оно было именно на северо-востоке от города, как и Шейхан – предопределил суть этого места. Самый рассадник исламского экстремизма, ваххабизма и деобандизма. Полиция опасалась сюда входить, функции полиции при необходимости выполняла армия.

Шейхан стал всемирно известным после того, как осенью прошлого года американский дипломат и бывший боец SEAL Раймонд Дэвис шел по улице с непонятными целями и услышал треск двигателя приближающегося мотоцикла. Обернувшись, он увидел старый китайский мотоцикл, который стоит здесь долларов триста в переводе на твердую валюту и двух молодых людей на нем с закрытыми шлемами лицами. В Афганистане, где служил Дэвис, это означало, что жить тебе осталось очень недолго, если ты не предпримешь чего-то прямой сейчас. Он и предпринял – достал пистолет Глок и несколькими выстрелами сбил обоих седоков с мотоцикла. Деревня Шейхан – место чрезвычайно скверное и на выстрелы начала сбегаться толпа, в основном вооруженная. Страховавшая Дэвиса машина ускорилась, он прыгнул в нее – и им удалось оторваться, но при этом они насмерть сбили человека. Добраться до консульства им не удалось – их задержала полиция, и все это закончилось очень и очень скверно…

Была ночь, и Аллах велел ночью спать – но только не им. Они снова – засунули профессора на заднее сидение после того, как вышли к Шейхану, но связывать его не стали, только заблокировали двери центральным замком. Теперь – Чамберс вновь вел машину, а сержант сидел рядом, держа автомат наготове. Было такое ощущение, что они спускаются в самые глубины ада…

Днем здесь были бои. Ночью все затихло, чтобы с рассветом вспыхнуть вновь – Аллах велел ночью спать. На улицах – возведенные из подручного материала баррикады, догорающие машины. Все ставни дуканов – местных лавок – закрыты напрочь, железными ставнями. Полиция – только по периметру, в район не суется – и даже тут сидит в своих бронемашинах. Обычно такие мятежи заканчиваются тогда, когда мятежники проголодаются…

Новенький Дискавери шел тихо, плавно, как тень, не привлекая внимания. Ночной монокуляр помогал сильно – они сразу видели, какие на улице проблемы и растворялись в темноте, отыскивая обходной путь. Мятежники тоже выставили немногочленную ночную стражу, они грелись у бочек с горящим тряпьем и солярой, у них были ружья и автоматы. В одном месте их обстреляли – но они успели скрыться, пули ушли в пустоту. Профессор говорил, куда ехать…

– Это здесь! Здесь! – внезапно вскричал профессор, тыча куда-то пальцем.

– Стоп!

Чамберс припарковал машину у тротуара. Впереди, в сотне с лишним метров – горели костры, и их отраженного света хватало, чтобы в монокуляре ночью улица была видна как днем.

– Где?

– Слева! Вон то здание!

Сержант присмотрелся. Здание из серого железобетона, крупное для этих мест, двухэтажное. Железные ставни и на первом и на втором этаже, следы от пуль на стенах – но их немного, и не было видно, чтобы здание было взломано и разграблено. Между первым и вторым этажом – какая-то вывеска. На ней – надпись на урду.

– Что там написано?

Чамберс всмотрелся.

– Мизан исламик фондс.

– Что это?

– Очень крупный фонд. Мизан – банк – крупнейший банк в стране, работающий с соблюдением исламских норм. Это один из их фондов, они работают по нормам шариата, и в них могут вкладывать деньги правоверные.

– И их не ограбили?! – изумился сержант.

– Они не из тех, кого можно безнаказанно ограбить.

– Что там? – спросил сержант профессора.

– Портал! Я же говорю – портал!

Мать твою…

– Сколько человек охраняет этот портал?

– По ночам здесь никого нет.

– Система минирования?

– О, Аллах, здесь никого нет. И системы минирования тоже…

– Сколько человек находится в здании…

– Черт, надо просто пойти и посмотреть! – разозлился Чамберс.

Сержант прикинул – а другого выхода у них и не оставалось. Более того – они находились в самом центре агрессивного исламистского анклава. Если они привлекут внимание – их просто перебьют, никто не поможет. Они – все закона, у них нет поддержки, над головой нет беспилотника, но если и есть, он висит для того, чтобы их убить.

– Где можно оставить машину? На улице?

– Нет. Там можно заехать, прямо внутрь, к порталу!

– Что за портал? Какого черта там делается?

– Он под землей. Вы никогда не поверите, пока не увидите, но он там есть! В эти ворота можно въехать даже большой грузовой машиной!

Сержант присмотрелся – ворота там были.

– Как они открываются? Внутрь? Наружу?

– Внутрь, о, Аллах, пока мы здесь стоим, они ищут нас!

– Давай медленно вперед – приказал сержант Чамберсу.

Внедорожник тронулся с места, покатился по неровной улице. Казалось невероятным, что здесь, в этой нищете и грязи – может быть какой-то там хренов портал. Но само здание – выглядело не совсем обычно…

Они подъехали к воротам и остановились.

– Что дальше, профессор?

– Я должен выйти из машины. Эта дверь, там есть устройство контроля доступа. Должен открыть лично я.

Чамберс и Гибсон переглянулись, потом Гибсон достал свою петлю.

– Не возражаете, профессор? Двигатель не глуши!

Они вышли из машины – сначала сержант Гибсон, потом – профессор и Чамберс, который держал конец веревки, надетый на шею профессора как ошейник. Сержант осмотрелся – улица, далекие отблески огня от бочек, высвечивающие темный вал баррикады поперек улицы, крыши, на которых могли быть снайперы или гранатометчики. Сержант был большим экспертом по опасности – после Афганистана и Ливии. Но тут – опасности не было.

– Чисто.

– Можно? – спросил Чамберс.

– Да.

Чамберс подвел профессора к двери – и тут случилось первое из чудес, которое приключилось с ними в этот долгий, по-настоящему долгий день. Профессор зачем-то пошарил по стене, затем попросил помочь. Чамберс пришел на помощь с карманным ножом – и вместе они отколупнули часть кирпича. А за ним – оказалось устройство контроля доступа – несколько кнопок, безо всякого экрана. Выглядело это все современно.

– Сержант! – привлек внимание напарника Чамберс.

Сержант отвлекся, глянул назад, присвистнул.

– Какой код, профессор?

– Никакого! На моем пальце есть перстень, а кнопки – снимают отпечатки пальцев и сверяют с тем, что есть в базе. Если тебя в базе нет – то что бы ты не набирал, все равно не откроется.

– Я надеюсь, вы не собираетесь стать шахидом, профессор?

– Какая чушь… – ответил Гадири – я что, похож на этих… безумцев? Я просто хочу как можно быстрее покинуть этот мир.

Что-то едва слышно пиликнуло, потом раздался лязг – солидный такой. Дверь начала открываться, створки пошли внутрь…

Сержант – перебежал к другой стороне двери.

– Второй! Слышишь меня?

– Да, сэр…

– Я иду первым. Держи профессора…

– Туда можно заехать на машине! – сказал Гадири, но на него слова никто не обратил ни малейшего внимания.

Внутри – было намного солиднее, чем снаружи. Везде – серый бетон, причем по виду – очень прочный, не гражданский – такой идет на оборонные объекты. Что-то вроде гаража – но сразу за порогом дорога резко уходит вниз. Все чисто выметено – ни окурков, ни грязи, ничего. Плафоны освещения – но сержант ничего включать не стал. Во-первых, к освещению может быть подведен фугас, во-вторых – у него есть прибор ночного видения и это его преимущество.

Зеленый лазерный луч прорезал темноту. Дорога, идущая вниз – как в ад…

– Второй… – шепотом сказал Гибсон.

– Мы у двери…

– Держись за мной.

Дорога уходила все ниже. Здесь и в самом деле – можно было проехать крупной грузовой машине с бортовым кузовом. Возможно – даже с полуприцепом, на пространстве здесь не экономили.

Пятьдесят шесть, пятьдесят семь… Сержант считал шаги.

На сто двенадцатом – это оказался серьезный, хорошо заглубленный объект, просто непонятно каким чудом оказавшийся в этом нищем районе – Гибсон наткнулся на дверь. Дверь была солидной, очень солидной. Такие он видел на макете русской ракетной шахты, которую сделали для учений спецвойск НАТО.

– Второй…

– Слышу.

– Окей?

– Все окей.

– Давай сюда.

Через пару минут – появился Чамберс и профессор.

– Что это такое, черт побери? – шепотом спросил сержант.

– Это дверь. Портал за порогом.

– Ты можешь ее открыть?

– Да… Только помогите мне.

На сей раз – в указанном профессором месте поковырялся ножом не Чамберс – а сам сержант Гибсон. Это оказалась еще одна декоративная планка, только она не отвалилась, а отъехала вниз.

– Запасной вариант?

– Нет. Это основной, на улице запасной. Основной вход через здание.

Профессор снова поколдовал над кодовой панелью. Снова – что-то едва слышно запищало, а потом ворота, с лязгом, характерным для какого-то механического, а не гидравлического или пневматического привода, начали распахиваться, открываясь внутрь…

За воротами был зал, сержант вскинул винтовку – и лазерный луч ударил в другую стену, до которой было не меньше сотни ярдов. Зал очень большой, высотой не меньше двадцати футов. Никакого освещения нет, только какие-то ящики, сложенные у стен, тут же, своеобразной стопкой – платформы, наподобие железнодорожных, узкоколейных. Въезд и еще одна платформа, стоящая на рельсах. Рельсы – длиной ярдов семьдесят, ведут в огромную, сваренную из стали арку. Что там – непонятно.

– Что это такое?

– Портал – ответил профессор – я же говорил, что вы не поверите, пока не увидите собственными глазами. Если Аллах благоволит нам – скоро мы уберемся отсюда…

Дерево поддалось со скрипом, довольно тяжело, сержанту пришлось наваливаться всем телом – но все же оно поддалось. Он открыл крышку, посветил внутрь фонариком. Присвистнув, вытащил из накрошенного пенопласта тяжелую трубу ручного противотанкового гранатомета РПГ-7В с оптическим прицелом. Посмотрел на дату и место изготовления – Болгария, завод Арсенал, девятый год. Совсем новый, в заводской смазке…

Немного отступив, он оценил взглядом количество ящиков, которые были здесь – они стояли по обе стороны стены штабелями, до самого верха. Ящики были разными – значит, в них находится самое разное оружие. Но того, что здесь есть – хватит, чтобы вооружить пару сотен человек, причем вооружить до зубов.

И, похоже, что здесь все – новое. А это значит, что закупки делало либо государство, либо кто-то очень влиятельный…

От въезда громко загудел клаксон, темноту просветили фары. Это был Чамберс, он вылез из машины, заглушив двигатель.

– Что это такое?

Сержант молча показал гранатомет.

– Ничего себе… Да тут…

– Хватит, на маленькую гражданскую войну. Давай, подгоняй сюда машину задом. Развернись, только осторожно. Будем грузить.

– Но зачем?

– Делай, что я говорю.

На самом деле – сержант не верил в то, что эта подозрительная арка и есть проход в другой мир. Ерунда это все. Но это схрон, и схрон в котором можно хорошо поживиться. Оружие, тем более новое, в заводской смазке – всегда пригодится в этих местах, его можно продать оптом или в розницу, выручив неплохие деньги, или обменять на то, что необходимо. А им – в будущем могут понадобиться и деньги и услуги.

Чамберс подогнал машину, и они начали грузиться. Сержант вскрывал ящик за ящиком, после чего он или отпихивал ящик в сторону или они принимались укладывать оружие в багажник – так можно было взять намного больше, чем грузить в ящиках, да и не все ящики могли поместиться в багажнике Лэндровера. Заднее сидение они сложили, частично – их было трое. Опустошили два ящика с гранатометами и два ящика с автоматами Калашникова, тоже болгарского производства, похожими на новые, советские, «черные» – все это положили в багажник. Потом – сержант наткнулся на ящики с пулеметами – это были болгарские MG-1М, почти как оригинальные советские ПК, только новые совсем и под патрон НАТО. Они принялись бросать в багажник и их, один за одним. Потом – сержант, осветив ящики, увидел в дальнем углу ящики со знакомыми надписями – аж сердце чаще забилось. Это были М16А2 из резерва, под двенадцать штук в одном ящике, со всеми принадлежностями, по виду то же новые. Двенадцать М16 тоже нашли место в салоне – больше места не было, они взяли пулеметы – потому что сержант прикинул, что каждый из них можно толкнуть тысячи за три долларов как минимум. Или чего там.

Не было только боеприпасов. Нигде. Но и то, что они напихали в машину – можно продать очень задорого. Так дорого, что хватит на билет первым классом в любую страну мира – и еще на месяц самого дорогого курорта останется…

Когда они увязывали три ящика, два с пулеметами и один с гранатометами наверху, там, где по идее должны возиться лыжи или серф – к ним подошел профессор. Поверив ему, они сняли с него «ошейник», хотя сержант постоянно приглядывал за ним.

– Зачем вам это?

– Пригодится по дороге. Что вы нам хотите сказать?

– Портал откроется через час. И мы уберемся отсюда. Надеюсь, до той поры нас не найдут.

Чамберс кивнул на компьютеры, стоящие справа от телеги и рельсового пути.

– Он к чему-то подключен?

– Нет, конечно – изумился профессор – он контролирует процесс, не более. Здесь их три и запасной дизель-генератор, но я его включу только если не будет хватать заряда батарей. Здесь очень мощные батареи, должно хватить.

Сержант кивнул на машину.

– Можно ехать. Вы не намереваетесь убраться отсюда к чертовой матери?

– Куда? На земле нам нет места… Если Соколовский найдет нас, то нам не жить. Еще и пытать будут, он захочет знать, сколько построено порталов.

– А сколько их построено?

Профессор Гадири не ответил…

Оставшийся час предстояло провести, как пассажирам на вокзале в ожидании долгожданного поезда. Повинуясь указаниям профессора, они загнали их Дискавери на платформу. Сержант не верил и хотел сматываться отсюда – но потом все же решил, что стоит попробовать. Сейчас он находился наверху, у ворот, контролируя единственный въезд сюда. А Чамберс и профессор остались внизу, рядом с машиной и складом оружия…

– Что это все-таки такое? – Чамберс показал на арку.

– Я же говорю, портал… – сказал профессор.

– Аль-Исра?

Профессор внезапно схватил Чамберса за рукав, да так, что он дернулся и поднял пистолет.

– Вы не знали? Вы не знали, о Аллах…

– Что не знали?

– Вы не знали, что такое аль-Исра! Ну, конечно…

– Мы думаем, что это оружие массового поражения – сказал Чамберс, надеясь раскачать профессора еще раз…

– О, Аллах… Какой я глупец, о Аллах…

– Не поминайте Всевышнего. Что это такое?

– О, Аллах…

Чамберс взглянул на часы.

– У нас минут пятнадцать профессор. Нам все равно идти вместе, от этого никуда не деться. Итак? Это оружие?

Профессор какое-то время молчал. Потом заговорил.

– Нет, это не оружие. Аллах свидетель, я сам не знаю, что это такое и как это работает. Но это работает.

– Как? Разве вы не изобретатель? – удивился Чамберс.

– Нет… Я только обсчитал и создал экспериментальные установки. Постойте-ка… Откуда вы знаете все это? Как вы оказались на аэродроме? Вы же там оказались не просто так? Кто вы такой? Вы американец?

Чамберс понял, что он проговорился. Немного – но проговорился.

– Нет, не американец. Англичанин. Журналист.

– Журналист?!

– Да, журналист. БиБиСи.

– А этот…

– Можете считать, что он тоже – журналист.

– Для журналиста у него не очень обычная камера… – желчно сказал профессор.

– В этой стране по-другому нельзя. А я… можно сказать, что я журналист, которого попросили написать несколько статей по проблеме терроризма. Улавливаете?

– Британское правительство? – вопросом на вопрос ответил профессор.

– Нет, выпускающий редактор. Я кое-что слышал об Аль-Исра. Проекте аль-Исра. И о вас… Но вас считают автором этого проекта.

– Американцы?

Чамберс решил раскрыть часть карт.

– Да. Американцы. Журналисты, понимаете? Они думают, что это оружие массового поражения…

Профессор задумался.

– Это Соколовский – сказал он – точно, это он, чертов сукин сын. У него чертова прорва людей на крючке, он всюду сунул свой нос. Он придумал сказочку… а кто-то довел ее до высших кругов. Об оружии массового поражения.

– Соколовский приказал нанести удар по аэродрому?

– Конечно, а кто же еще… – недоуменно спросил профессор.

Чамберс решил пойти напролом.

– Кто такой Соколовский?

– Вы и этого не знаете?

– Какая разница знаю, я это или нет! – дожимал Чамберс – говорите!

И профессор сломался.

– Дик Соколовский… тот еще ублюдок. Этот парень профессиональный лжец. И манипулятор. Он ученик Бжезинского, давным-давно был связан с ЦРУ. Когда Буш – старший был директором ЦРУ, а Бжезинский – советником по вопросам национальной безопасности, они многое успели натворить. Одному Аллаху известно, кого они успели устроить в систему…

– Он и сейчас работает на ЦРУ?

– Соколовский? Нет, конечно. Он перешел в Госдепартамент, там одно время занимался поставками оружия сюда… когда воевали с Советами. Потом – ушел на вольные хлеба… а теперь снова на коне. Как только американцы вошли в Афганистан – Соколовский тут как тут. Вы знаете, что такое команда Б?

– Напомните?

Профессор усмехнулся.

– Вас тогда еще на свете не было. А я – только еще учился. Команда Б – это группа независимых экспертов при ЦРУ, ее создавал Буш, когда еще был директором ЦРУ. Ее еще называли «Красная ячейка». Они должны были представлять независимые оценки военного и гражданского потенциала СССР и всего Восточного блока, независимо от основных служб ЦРУ готовить какие-то планы. Думаю, если покопаться в тогдашних делах, можно много чего нарыть. И много про кого. Потому что те, кто работал в Красной ячейке, стали очень большими людьми. Очень большими. Я думаю – именно тогда появились первые порталы.

– Такие?

– Такие, какие же еще. Тогда… или чуть позже. Разницы нет.

– Так это Соколовский передал вам все это?

– Конечно. Кто же еще. Не мне, а правительству Пакистана. Я всего лишь научный руководитель проекта, мой отец знал Соколовского, когда он приезжал сюда в восьмидесятые, он всегда останавливался у нас в доме в Исламабаде, чтобы не светиться в отелях. Я только научный руководитель проекта.

– А что потом произошло?

Профессор, помолчав, пошел к управляющим этим подозрительным местом компьютерам, на ходу бросив.

– Что произошло, то и произошло. Там – это уже не будет иметь значения. Никакого…

– Первый, первый, я второй – время. Время!

Первый – появился намного раньше, чем можно было ожидать. Искаженное страхом лицо и автомат, наведенный на бетонированный съезд сюда.

– Ублюдки там. Здание уже под контролем они высадились с вертолетов….

И замолчал, глядя на переливающуюся холодным, ртутным светом арку.

– А это что еще за…

– Быстро сюда! – профессор вскочил уже на начавшую движение платформу – у нас один шанс и все!

Сверху и сзади глухо и увесисто громыхнуло – подрывают дверь. Возможно, что уже подорвали.

– Во имя Аллаха, быстрее! Быстрее!

Решившись, Чамберс бросился к машине, сержант, чуть поколебавшись – за ним.

– Быстрее! – профессор Гадири уже сидел за рулем – когда будем проходить портал, не двигайтесь, сидите как привязанные. Во имя Аллаха, не двигайтесь…

Черное пространство просветили лучи мощных подствольных фонарей – коммандос подорвали дверь и осторожно спускались по проходу, не стреляя. Живая ртуть, колышущаяся в огромной арке – приближалась.

– Мать твою! – крикнул кто-то.

И ртуть проглотила их…