Текст книги "Чужая земля (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Чужая земля
Дорога
День первый

Блокпост – или то, что здесь было за блокпост… не блокпост, а не пойми что – появилось на дороге, через четыре с лишним часа пути – по прикидкам сержанта Гибсона они прошли за это время сотни две миль. Прямо посреди этой гребаной местности – которая перешла из степи в лесостепь, даже с полями, на которых кто-то работал – стояло сооружение, похожее на блокпост, но сделанное не из бетона, а как бы и не из самодельных, лепленных из глины с коровьим навозом кирпичей. Около этого сооружения – стоял пикап, тоже с пулеметом на турели, и еще один внедорожник – старый Лэндровер без верха. Тут же были поставлены тенты, под ними – что-то вроде топчанов и на них лежали люди… Гибсон видел такое в Ираке, в самом начале. Там полицейские так же с утра вытаскивали лежаки в тенек и лежали у своих полицейских участков целый день, пока исламисты гребаные – творили что хотели. Правильно – солдат спит… зарплата идет. Лежавшие люди… двое были в форме, остальные – в чем попало. У пулемета никто не дежурил.

– Сэр? – напряженно спросил Чамберс.

– Подъезжай и останавливайся. Начнут стрелять – жми.

Мерседес начал притормаживать, Чамберс с ним вполне освоился…

Услышав шум мотора – один из лежавших приподнялся, но не встал и к пулемету не пошел. Из этого глинобитного здания блокпоста – вышел человек, невысокий, бородатый, в каком-то подобии формы. Он неспешно подошел к дороге и поднял руку, приказывая остановиться. За спиной у него – был автомат…

Чамберс остановился, чуть раньше, чем требовалось. Человек пошел к машине…

– Ас салам алейкум… – сказал он, подойдя к кабине.

– Ва алейкум ас-салам – ответил на приветствие сержант и прежде чем «страж дороги» успел опомниться – застрелил его выстрелом в голову.

Дорожный инспектор по-арабски еще не успел упасть – а сержант перенес огонь уже направо, стреляя быстро и точно короткими. С топчана успел вскочить только один – но ни применить свое оружие, ни добежать до пулемета он не успел.

В дверном проеме импровизированного блокпоста показался человек – совсем идиоты, с темноты да наружу – и упал, получив две пули в грудь и голову. На низкую притолоку – плеснуло бурым…

– Чисто?!

– Мать твою… – выругался Чамберс в кабине.

– Я иду на досмотр. Не выключай двигатель, подай машину ближе.

Почему он сделал это? А как прикажете поступать? Непонятно где, в чужой стране, вдвоем, денег чтобы взятку дать нет. За спиной машина полная оружия, да и эта машина чужая. А эти… к гадалке не ходи – муслики. И что с ними делать прикажете…

Гибсон соскочил из кузова на землю, пошел досматривать «блокпост». Сунулся внутрь – ничего, только горит керосиновая лампа зачем-то, да рация бормочет – старая, с телевизор. Наушники валяются – последним радист выскочил. Сержант поднял, послушал – интенсивный обмен, на арабском – его он понимал плохо, но достаточно, чтобы разобрать слов инглизи. Англичане! Где-то свои!

И судя по обмену – где-то неподалеку идут боевые действия…

На сей раз – досмотр принес еще одну гору оружия, сержант уже начал сомневаться – стоит ли брать, довезут ли все это. Пулемет MG-1, как и у них – но на станке, с тремя коробками на двести пятьдесят – все это в кузов. Одна М16А2 с подствольником, два АК-47, две снайперские винтовки, одна из них румынская Дракула, вторая – непонятно какая, по виду сделана по схеме Драгунова, но под патрон НАТО и новая совсем. Три пистолета-пулемета, антикварных, но по виду как новых – два СТЭН и один МР-40, германский, который только в кино сейчас показывают – про Вторую мировую войну.

Гибсону не нравилось то, что он видел. Куча муджиков – с немалым их количеством они разминулись. Вооружены – можно сказать, что до зубов. Причем оружие новое или почти новое – в Афганистане можно встретить АК семидесятых – восьмидесятых годов, древние как дерьмо мамонта, винтовки Энфильда, которые до сих пор делают в Индии. А тут – все новое или почти новое, сами муджики совсем непугаными выглядят, на постах лежат, дань на дороге взимают – это что, вообще такое? Что за хрень собачья тут происходит?

Первым делом он вывел из строя рацию – выстрелив по ней. Наскоро обшмонав карманы и добыв еще одну армейскую Беретту М9 – сержант вернулся в кузов. Чамберс уже проблевался, протер стекло от мозгов «арабского дорожного инспектора» и стащил трупешник с дороги. Стукнул по кабине – пора в путь – дорогу…

Километров двадцать они гнали как сумасшедшие, потом чуть притормозили – на незнакомой дороге так можно было и машину угробить. Пошли помедленней.

Дорога шла через селения, они их объезжали – наученные горьким опытом. Над селениями они видели флаги – зеленые и черные, черный – явно цвет джихада, и здесь они висели совершенно открыто. Однажды – объезжая селение, они едва не проехались по кладбищу. На кладбище были могилы, свежие, над многими могильными холмиками – высокие, в несколько футов палки, с зелеными вымпелами. Это значит, что погребенный человек погиб на джихаде и за него будет мстить. Или – пал жертвой кровной мести – но вскоре всего первое. Хаджи готовы сцепиться друг с другом – но стоит только появиться неверным – все кровные счеты забываются разом. В трех местах их обстреляли – но они просто прибавили газу, не отвечая. Земля казалась пустынной, незаселенной. Видели они и поля – на них кто-то работал, и они тоже туда не совались, просто ехали и все. Пару раз навстречу попадались конвои – но они объезжали их, съезжали с дороги и их не обстреливали. Местность становилась все более и более зеленой, гор уже не было видно. Сержант нервничал от того, что им ни разу на пути не попалось крупного города, где есть полицейский участок, а возможно – и силы НАТО. По каким-то признакам – прежде всего, потому что гор больше не было – он понял, что это не Йемен. Но что это такое – понять не мог.

День тянулся неспешно, как капля меда по стеклу…

Потом – когда солнце уже стало ощутимо клониться к горизонту, а сержант уже устал стоять в кузове и набил синяки себе на руке и на груди прикладом – они увидели такое, отчего аж кровь похолодела…

Дело было так: они как раз выехали на пригорок, дальше дорога шла под уклон, очень полого: нескончаемая серая лента поверхности земли. Прямо на дороге – валялась какая-то падаль, до нее было ярдов сто… слон, что ли… И его рвали…

– Твою мать! – раздался панический крик Чамберса по связи.

Автомобиль тормознул, поднимая пыль, сержант навалился на приклад пулемета. Он так и не успел понять, что происходит, понял только, что впереди опасность. Развернул пулемет – и четырежды, раз за разом бахнул одиночными. В ответ раздался душераздирающий визг и как будто бы человеческий крик…

Сержант оставил в покое крупнокалиберный – патронов к нему было очень немного. Схватился за ПК, грохнул сошки на кабину, поводя стволом пулемета – ротный пулемет и слона свалит, если стрелять умеючи. Разум отказывался верить в то, что было впереди…

– Чамберс…

Ответа нет.

– Чамберс, на связь, твою мать!

– Сэр, это…

– Я вижу, что это. Они мертвы, я с ними разобрался. Давай медленно вперед.

– Они… мертвы?

– Ты что, не слышишь приказ! Сотню ярдов вперед и стоп! Приди в себя, пока неприятности не начались…

Мерседес тронулся и снова – с рывком. Пропылив немного по дороге – они остановились…

Гибсон не рискнул выходить из кузова – слишком велика была добыча, и слишком велики были те, кого он убил. Что это за твари – он не знал. Он с трудом припоминал школьный курс естествознания, он не был большим поклонником телеканала Дискавери, и не мог считать себя знатоком животного мира – но что-то ему подсказывало – что таких животных нет и быть не может…

То, что подохло, лежа на дороге, возможно от старости, возможно от клыков хищника, возможно от пули охотника, возможно от бампера автомобиля – хотя какой к чертям автомобиль, если бы он натолкнулся на такое, он был стоял тут с кабиной всмятку – так вот, это что-то весило не меньше тысячи фунтов и было размером с небольшого слона – слона не слона, но слоненка – точно. И у него были рога. У носорога бывает один рог, у быка – два, а тут рогов было множество – сержант насчитал семь штук, но это только то, что он видел. Те твари, которые пришли пообедать – были размером поменьше, и это явно были хищники. Больше всего, они были похожи на уродливых бультерьеров – переростков, а челюсти у них были – все равно, что акульи. Сейчас эти… особи лежали, изорванные пулями тяжелого пулемета – а сержант мрачно размышлял над тем – а сможет ли такая вот собачка при необходимости запрыгнуть в кузов. Если сможет – то дело обстоит намного хуже, чем он ожидал.

– Что это такое, сэр?

Голос Чамберса, в котором была слышна плохо скрываемая паника – вернул сержанта к жизни. Он отвечал за них за обоих – и должен был сохранять хладнокровие.

Сержант осмотрелся по сторонам.

– Второй, это первый. Слышишь меня? Медленно объезжай и вперед. Медленно объезжай и вперед.

Мерседес тронулся с места. Сержант не стал говорить Чамберсу, что он увидел еще одну такую тварь в кустарнике. И эта тварь – была живая…

Ближе к закату – они сошли с дороги, остановили машину – но на таком удалении, чтобы видеть дорогу и что на ней делается. Местность изменилась – теперь она была холмистая, покрытая какой-то степной травой, которая была взрослому человеку почти что по грудь. По-видимому, где-то рядом была большая вода, река или озеро, раз траве хватает воды для роста. Сержант обтоптал вокруг грузовика небольшое пространство – прежде всего от змей, он подозревал, что они здесь были. Затем, они занялись тем, без чего не могли двинуться дальше – дозаправкой машины. Нас счастье – нашелся и шланг, который можно было сунуть в бак и заполнить его соляркой. Простое и нужное для продолжения движения дело – отвлекало от мрачных мыслей.

Гибсон думал – где же они могут быть. Если это не Йемен – по его прикидкам это мог быть Судан. Не такое скверное место, как Аден – хотя дерьма и здесь хватает. Вотчина Аль-Каиды, несколько лет здесь жил Осама Бен Ладен. География совпадала – на юге страны местность была гористая, дальше выравнивалось. Но все остальное не вязалось. Прежде всего – поразительно мало людей, такое ощущение, что они попали в девятнадцатый век или даже раньше – хотя оружие как раз современное и действенное, в чем они убедились. Второе – в Африке должны быть негры и они должны говорит на суахили, распространенном в Африке языке. А тут были белые, и они говорили на арабском. Ближний Восток – можно было бы поверить, если бы не степь и такое безлюдье. Может быть, где-то в республиках бывшего СССР? Но там не говорят по-арабски, там, в основном до сих пор говорят по-русски – а здесь сержант явственно слышал арабский и просто в разговоре и в радиообмене. Афганистан? Да быть не может. Во-первых – их давно бы уже остановили для досмотра силы безопасности, во-вторых – в Афганистане распространен пушту и дари – но никак не арабский. Ливия? Тоже не подходит – там нормальные дороги и намного больше людей…

И нигде, ни в одной известной сержанту Гибсону стране – он не припоминал таких вот животных.

– Мне это не нравится, сэр… – сказал Чамберс нервно. Было видно, что он хочет поговорить – но никак не решается…

Гибсон вздохнул.

– Если бы ты знал, как мне это не нравится…

– Нет, сэр, я имею в виду вот это.

Чамберс протянул сержанту какие-то дешевые, электронные часы.

– Посмотрите, который час.

Сержант посмотрел – и не поверил своим глазам. Двадцать шесть часов и одиннадцать минут….

– Это что за хрень еще такая, мать твою?

– Не знаю. Я только недавно это увидел. Вам не кажется, что день слишком длинный?

Гибсон посмотрел на часы, потом постучал об ладонь. Начал нажимать на все кнопки, но так ничего и не понял. Добился лишь того, что часы и вовсе начали показывать какую-то хрень.

– Где ты это взял?

– Снял с одного из этих. Там… – Чамберс махнул рукой в ту сторону, откуда они приехали – вам не кажется странным, что здесь нет ни одного мобильного телефона? Мы не нашли ни одного…

– Может, захолустье какое…

– Да не скажите. В Ираке мобильная связь покрывает больше половины территории страны. Но даже если здесь ее и нет – люди, которые приехали, наверное, за оружием – они наверняка живут в каких-то населенных местах. Они что – все как один оставили свои сотовые телефоны дома, отправляясь сюда? Сотовые есть даже у сомалийских пиратов! А здесь нет.

Сержант усмехнулся.

– Давно таким умным стал?

– Всегда таким и был. Я не только журналист, не забывайте.

– То-то я удивился… И что?

– А то, что возможно, профессор был прав. Что если это не Земля, а какая-то другая планета?

– Чего? Ты, парень, переутомился, или это чувство юмора у тебя такое?

– А что те животные?! Вы видели когда-нибудь таких животных?!

Сержант усмехнулся.

– В моем образовании, парень – зияют пробелы… Но если ты что-то никогда не видел – это не значит, что не увидишь. Все бывает в первый раз.

– Таких животных на земле нет. И быть не может!

– И что с того…

Простой вопрос – вогнал Чамберса в ступор. Он просто не хотел сам себе задавать вопрос – ну и чего?

– Вот что, напарник… – сказал Гибсон – если уж мы попали в такое дерьмо, надо просто выбираться из него. Лично мне насрать, сколько рогов у местных зверей – один, два или десяток. Здесь есть самое главное. Здесь есть люди, их видели и ты и я. А я – еще и слышал обмен по рации, где говорили об англичанах. Нам нужно просто выйти к своим – при этом желательно живыми и со всем с тем, что есть в кузове. Как план?

Чамберс немного подумал.

– А что, у нас есть выбор, сэр?

Сержант подмигнул.

– Нет выбора, напарник. Никакого.

Откровенно говоря – и сам сержант подозревал, что дело неладно. Где-то идет бой, упоминают инглизи – англичан – значит, это зона боевых действий. Но он не видел ни самолетов, ни вертолетов, ни блокпостов, кроме вражеских – получается, что огромная территория находится вообще все всякого контроля. Оружие лежало в кузове свободно – если бы это была зона боевых действий, их давно заметили бы либо с беспилотника, либо – с патрульного Нимрода. Современные средства слежения позволяют заметить прыщи на заднице какого-нибудь Абдаллы, не то что машину с кузовом полным оружия. И выслали бы воздушный патруль или просто уничтожили бы.

Так что это за ваххабитский заповедник, мать твою…

Надо было готовиться ко сну…

Съев немного сушеного мяса и разделив лепешку на двоих – сержант подумал, что завтра надо пристрелить… да хоть такую же тварь в тонну весом, мясо оно и есть мясо – они начали строить оборону на случай ночного нападения. Можно было бы разжечь костер – но Гибсон поопасался это делать в незнакомой местности. Может загореться трава, с дороги могут прийти двуногие и четвероногие хищники – а они, как они уже успели убедиться – чрезвычайно опасны здесь, что те, что другие. Машину они загнали на возвышенность, местность хорошо просматривалась и простреливалась – за исключением случая, если кто-то подберется ползком по траве. К приборам ночного видения у них были батарейки – но сержант решил, что включать приборы они будут в самом крайнем случае – еще непонятно, сколько им идти и что будет на следующую ночь. Лучшее место для поста – это в кузове, за пулеметом, а лучшее место для сна – это в кабине, там хоть и узкая полка за сидениями – а есть. Сержант взял моток лески – он у него был всегда при себе – и из трофейных гранат поставил в траве растяжки, решив, что снимет их утром – а вечером снова поставит, и так будет делать каждую ночь. Гораздо лучше было бы использовать для растяжек сигнальные мины – но их у него не было. Наскоро объяснил Чамберсу – как пользоваться крупнокалиберным пулеметом. Он не сомневался, что Чамберс промахнется – но грохот пулемета, по крайней мере, разбудит его и даст понять, что дело плохо.

Самое хреновое – он понимал, что Чамберс может заснуть на посту – гражданский, что с него возьмешь. Но стоять на посту один всю ночь – он не мог, завтра – он должен быть сильным и отдохнувшим, чтобы идти дальше.

На посту – ему выпало стоять первым…

Взошла луна. Самая обыкновенная, желтая луна, чуть ущербная. Совершенно такая же, как на Земле…

На Земле?

Какой-то частью своего сознания он понимал, что профессор был прав, что это не Ирак, не Афганистан, не Ливия, не Судан, что это – какое-то место, о котором люди не имеют ни малейшего представления. Если бы это был обычный мир – он уже встретил бы либо туристов, либо военных, либо миссионеров… Земля в последнее время превратилась в одну большую деревню, шагу никуда нельзя сделать, чтобы не натолкнуться на других людей. А тут… Другой мир – как он говорил. Профессор, профессор… Было бы гораздо проще, если бы он остался с ними, но говорить в сослагательном наклонении бессмысленно.

Он не находил в себе отторжения той мысли, что здесь – другая Земля и теперь он здесь. Вспоминая последний свои туры в зону боевых действий… короткие промежутки между ними, он не мог вспомнить ничего хорошего. Об этом никто не говорил вслух, даже между собой не говорили, но их, солдат двадцать второго полка – в последние годы все чаще и чаще посещала мысль, что привычный мир катится в бездну. В отличие от других подразделений армии Ее Величества – их не касались правила сменяемости войск на поле боя – и они ездили не в туры, а почти не вылезали из зоны боевых действий. Только в Афганистане – лично он отбарабанил больше года, если считать все его ходки – а ведь ему пришлось побывать в последние годы и в Ираке и в Сомали. Особенно запоминалась Сомали… их патруль и еще несколько бросили на усиление, когда стало понятно, что повстанцы не справляются. Дернули из Афганистана, хотя там остановка была хуже некуда… это яснее всего показывало, насколько важна операция в Ливии. Там уже был спецназ… в основном французский, Иностранный легион, там было немало русских, сербов, хорватов… славян, в общем. Ситуация поражала своей несуразной дикостью – повстанцы представляли собой один большой табор и бросались в атаку под крики Аллаху Акбар, от которых у них, прошедших Афганистан – каждый раз мороз по коже. Там они их убивали… здесь это были возжаждавшие свободы жители диктаторской страны… вопрос только, в чем заключалась эта свобода…

Сержант смотрел на луну, мысли бежали табуном, обгоняя друг друга… Афганистан… Хост, Вардак, Кандагар… Двадцатилетние пехотинцы Ее Величества, зубами вгрызшиеся в камни и держащие оборону… по одному из удаленных постов за день выпустили двести одиннадцать ракет. Они знали, что надо уходить, что они воюют против народа, против всего народа – но знали они и то, что если уйти эти – пойдут за ними. Лондон… те же самые лица, какие он лицезрел в Кабуле во время короткого отдыха… чертыхающийся на урду бородатый водитель такси-кэба, который не может найти нужную улицу… он не знал, что его пассажир тоже знает урду. Финансовый кризис, общее ощущение какой-то непоправимости, бессмысленности и бесполезности происходящего, ощущение медленно, но верно наползающей катастрофы. Погромы… дым пожаров, который он видел по телевидению, в новостной программе, слушать которую собрались все свободные офицеры и унтер-офицеры в базовом лагере… голос диктора, прерываемый стрекотом вертолетов и тяжелыми вздохами гаубиц… Плакат на стене… здесь действуют законы шариата… плакат на стене лондонского дома, которому две сотни лет. Какого черта они воюют с этим здесь, если у них дома – ругающийся на урду кэбмен и действующие в столице законы шариата. Какого вообще черта… сержант был уверен, что многие хотели бы это крикнуть, но все подавленно молчали или с преувеличенно важным видом обсуждали прошедшую и счастливо завершившуюся без Т4 [53]53
  В британской терминологии – погибшие


[Закрыть]миссию.

Какого черта, кому нужна эта миссия, кому нужна британская кровь на этой земле, когда в столице метрополии – такое?!

Сержант внезапно понял одну вещь. Он уже больше суток не беспокоится ни о чем, кроме как об уровне топлива и о том, как бы не проспать патруль в степи. Ему совершенно неважно, что это за степь… есть дорога, и они по ней едут. Вот и все.

И все-таки – с происходящим надо разобраться. Завтра надо захватить по возможности кого-то живым и допросить на предмет того, где они и какого черта здесь делается. Потом можно и в расход… понятное дело…

Сержант посмотрел на часы – часы у него были нормальные, МТМ, один парень из Дельты подарил в восьмом году – пора. Хватит стоять как идиоту… пора и поспать. И пусть только этот маменькин сынок проспит…

Гибсон опустил монокуляр, осмотрелся по сторонам. Видно все прекрасно – луна дает достаточно света, можно даже и без монокуляра смотреть. Легкий ветерок, дующий с той стороны, откуда они едут, волнами колышет залитую лунным серебром траву, никакого движения – ни на дороге, ни где еще.

Красиво…

Он посмотрел туда, куда он собирался спрыгнуть – в мозгу застряла мысль о змеях. Ничего. Оставив пулемет в кузове, и держа автомат, он спрыгнул – и в этот момент понял, что рядом кто-то есть. Совсем – рядом. Палец нащупал спусковой крючок автомата… и в этот момент, его кто-то куснул… как комар, не сильнее. Он жал на спусковой крючок – но тот почему-то не поддавался. Потом – все потемнело… и он еще успел услышать выстрел. И подумал – кранты…