Текст книги "Чужая земля (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Чужая земля
Река Евфрат
Утро, день пятый

Последние пару сотен метров – снайпер полз как во время учений. На нем не было маскировочного костюма Гилли, от него ужасно воняло болотом и он понимал, что даже эта вонь – может его выдать. Но выхода у него не было – по степи, без машины, без поддержки он не пройдет – его просто растерзают хищники. Стаю гиен не остановить его винтовкой, максимум он положит трех – четырех, остальные разорвут его. Любые скотоводы его или пристрелят или отдадут боевикам. Ему нужно раздобыть машину – иначе он труп…

Он не знал, сколько там боевиков, но полагал, что достаточно, более чем. Его единственным козырем была винтовка. Он понимал, что шансы выжить в предстоящей перестрелке – процентов тридцать, не больше. Но сознательно ставил свою жизнь на кон – потому что больше ему ничего не оставалось…

Внезапно – он увидел место, от которого можно стрелять. Дерево, в которое ударила молния, расколов и воспламенив его – сейчас от него остался только обгорелый ствол, из-за сырости огонь дальше не пошел. Ствол – и послужит ему упором и одновременно – укрытием…

– Аллах свидетель, я не понимаю, чего ты от меня хочешь, Нурулла…

Две машины стояли одна напротив другой. Русский КамАЗ 4310, здоровенная, с колесами почти в человеческий рост, проходимая и неприхотливая машина, кабина и кузов которой были кустарно укреплены листами прочной стали и бронеплитами стоял носом к новой Мекке на вытоптанной колесами машин дороге идущей параллельно Евфрату. На кабине – вставшим на передние лапы псом красовался переделанный в ручной пулемет ПКТ, но у пулемета никого не было, потому что кто-то обыскивал дельту Евфрата, а кто-то – участвовал в терке, которая происходила параллельно с этим. Метрах в тридцати впереди, носом к КамАЗу и кормой к Мекке – стоял пикап Мицубиши-200 со спаренной кабиной. Вооружение было намного более серьезным, чем на грузовике – пулемет ДШКМ на турели. Но около него тоже никого не было, потому что все люди, приехавшие на этой машине – тоже участвовали в разборке. Пока вербальной, хотя в любой момент она могла перейти в перестрелку. От этого – обе стороны удерживало только то обстоятельство, что за перестрелкой и убитыми – с обеих сторон последует кровная месть, в которую будут вовлечены не только те, кто непосредственно участвовал в бойне – но и их дети и внуки и возможно – правнуки. На Востоке – никогда не уважали закон, отсутствие преступлений поддерживается лишь страхом перед тем или иным возмездием. Но переговоры хоть и на словах – шли достаточно напряженно и ненависть, повисшую над этим местом словно грозовая туча – можно было почувствовать лишь встав рядом.

Нурулла, сорокалетний здоровяк, бывший пакистанский спецназовец, сейчас удобно держащий на сгибах рук автомат АКМ с подствольным гранатометом – недобро улыбнулся в шикарные усы.

– Я всего лишь хочу, Абу, чтобы ты соблюдал слово, данное тобой два года назад в присутствии Аллаха. [147]147
  Имеется в виду клятва на Коране.


[Закрыть]Чтобы ты не разъезжал по моей земле, не пугал скот и людей и не сеял здесь харам.

– Вся земля принадлежит одному лишь Аллаху! – ощетинился невысокий бородач

– Да, но это не дает тебе права топтать мою землю. Я правоверный, как и ты сам – и сам разберусь с моими делами с Всевышним. Что ты здесь забыл?

Вообще то – ситуацию можно было бы разрулить в одно мгновение. Для этого Абу, помощнику и доверенному лицу «генерала» Доста, который на самом деле был сержантом Афганской народной армии перед тем, как уйти к талибам – достаточно было просто сказать, что на реке могут быть англичане, англизы, они только что наведались в Новую Мекку и много там убили. Но если бы Абу так сказал – он бы потерял намус перед своими людьми. Намус – сложная социальная категория, общая для всего Востока, первоначально это слово означало принятость в своем племени и одновременно некое иерархическое положение в племени. На русский – это обычно переводят как «честь», хотя это понятие сложнее. Скорее это понт – отношения в племени больше напоминают отношения в подростковой группировке – каждый мужчина должен доказывать, что он мужчина, поддерживая свой намус зазнайством, вызывающим поведением и порой дикими выходками. Пуштуны – а Абу был пуштуном – как любые горцы стараются при встрече «нагнуть» собеседника, заставить его смириться, принять чужую линию поведения. [148]148
  Вот в этом то и заключается одна из проблем несовместимости. Что русских с кавказцами, что американцев в Афганистане сейчас. Если горцу резко сказать «нет» сразу, ничего не объясняя – то он скорее всего не пойдет дальше. А если о чем-то разговаривать, доказывать – будет только хуже. В горах кто доказывает – тот априори не прав.


[Закрыть]Мужчина в племени – только тот, кто умеет подчинять. И если русский или англичанин или американец, обнаруженный на чужой земле не будет считать ущербом для собственной чести объяснить, как он здесь оказался и зачем – то для Абу это было неприемлемо. Мы здесь, потому что мы здесь – вот все, что он мог сказать, не потеряв свой намус.

Но и Нурулла, усач из сто одиннадцатой бригады пакистанской армии – был не из тех, кого можно испугать или запугать. Он прекрасно знал все повадки горцев, пуштунов и знал, как надо себя вести в таких случаях. Давить, не уступать ни в чем. Напоминать о договоренностях – но давать понять и то, что в любой момент он может «освежить» эти договоренности пролитой кровью. Намекать на месть, на войну на ответный набег.

– Аллах свидетель, мы не делаем ничего, что нарушало бы наши договоренности

– Ты нарушил их хотя бы тем, что пришел на мою землю…

Отношения между соседями в этих местах характеризовались напряженностью, основным видом преступлений был угон скота. На втором месте стояли разборки и убийства из-за кровной мести и из-за производства героина.

– … если хочешь доказать это, позволь осмотреть кузов твоей машины…

Абу не мог пойти на это еще и из-за того, что там лежал застреленный баран, которым они собирались пообедать. Абу мог поклясться Аллахом, что он был один на дороге, видимо отбился от стада и не привлек внимание хищников – но Нурулла этому вряд ли бы поверил, и правильно сделал бы…

Да еще четверо уже вернулись из Дельты – теперь у Абу был двухкратный численный перевес перед Нуруллой. Девять против четырех…

В паре сотен метров от них – ободранный, с измазанным грязью для маскировки человек плавно нажал на спуск снайперской винтовки. Ему нужно было выбрать – четверо или девятеро. Выбор напрашивался сам…

– Аллах свидетель моим словам, я никому не позволю…

Снайперская пуля обычно летит со сверхзвуковой скоростью – но тут неизвестный снайпер использовал тяжелые дозвуковые пули, с меньшим зарядом пороха и предельно тяжелой пулей. Никто не понял, что произошло – просто с одного муджахеддина пулей сорвало чалму, и он повалился с простреленной головой – а в следующее мгновение повалился еще один. Оба убитых – были из отряда Абу…

– Огонь!

Нурулла сориентировался первым. Движением, которому его научили еще на той стороне белорусские спецназовцы [149]149
  Про белорусский спецназ почти ничего неизвестно. А меж тем при разделе СССР им досталась десантная дивизия, и одна из лучших частей СПН ГРУ в Марьиной Горке. Беларусь старается вести себя осторожно, не высовываться – но при этом ее армия входит в пятерку сильнейших в Европе, наверное, сильнее даже польской. Белорусы в отличие от нас создали командование специальных операций, они участвовали в боях в Ливии, готовили спецназ в Омане и Пакистане – это только то, что известно автору.


[Закрыть]на переподготовке – он перебросил автомат в руки и срезал очередью Абу, затем перенес огонь. Краем глаза заметил, как с простреленной головой повалился еще один боевик – пуштун, повалился направо – значит, стреляют слева, со стороны дельты. Кто там – он не знал и не хотел знать, ему надо было просто убраться отсюда и сохранить людей.

– Аллах Акбар!

Нурулла сбил с ног излишне ретивого в своей религиозности Самеда, прошипел в ухо

– … Ползком, к машине… Не стрелять!

Пикап, стоявший напротив русского тяжелого грузовика – тронулся по дороге назад как есть, с открытыми дверями, в салоне никого не было видно. Снайпер мог остановить машину парой выстрелов по моторному отсеку и поработать еще – но решил этого не делать.

Он сделал ставку – и выиграл. Его пули – сразили боевиков только с одной стороны. По выправке, по тому, как противостоящий им человек держал автомат – Снайпер понял, что в меньшинстве находятся бывшие военные одной из арабских стран. Он сделал ставку на то, что если он перебьет их противников, но не убьет ни одного из них – они просто уберутся, не подставляясь под снайперский огонь. Так они и сделали – фанатиков среди них не было.

Но и ему – следовало поспешить.

Он бегом бросился к дороге, в дельте – наверняка слышали выстрелы и сейчас стараются как можно быстрее выбраться обратно к машине. Ему же нужно было успеть первым – и грузовик, чтобы оторваться…

Он выскочил на дорогу. Машина была совсем рядом. Держа наперевес винтовку, он сунулся в кузов – никого! Кабина! Пусто – только пахнет нагретым металлом, кислым запахом пота и бараньей шкуры. Он подтянулся, забросил винтовку в кабину. Нет ключа! Машина армейская, нет ключа, заводится тумблером. И стик [150]150
  Рычаг ручной коробки, он так и называется – стик, палка.


[Закрыть]… чертов стик, не могли автомат поставить. И стекло – со следами от пуль, но не разбилось. Так… переключатель… какого черта?

Машина как-то странно дернулась, но не завелась. Так, еще раз…

Снова нет. Какого, мать твою, черта…

Снайпер призвал на помощь всю свою память – когда он был совсем маленьким, его дядя брал его покататься на грузовике, дядя водил грузовик. Как он его заводил?

Автоматная очередь протарахтела справа, осыпалось стекло. Пули не задели его чудом. Он выругался, дал ответную очередь из своего «обреза» через остатки стекла. Несколько секунд, не больше…

Какая-то рукоятка – в панике он дернул ее, снова попытался завести – и о, чудо – машина взревела, да так, словно готова была взлететь с места.

С трудом воткнув первую скорость – усилие на коробке было для богатыря, не меньше – Снайпер тронулся вперед, когда в него попали две пули, пущенные из травы. Но остановить здоровенную машину было уже невозможно – перемолов в мясо лежащие перед ней трупы своими колесами, она прокатилась мимо орущих и стреляющих боевиков, потом свернула и покатила в степь, набирая ход. Боевики бежали за ней – но остановить не могли…

Чужая земля
Исламский халифат, неконтролируемая территория
День, день пятый

Пройдя несколько километров от места, где погиб Григгс – снова собрали вороний парламент. Настроение у всех было хуже некуда. Всем понимали, что Раффлса винить нельзя, в конце концов, они должны были досмотреть машины, черт побери. А Григгс скорее всего, сам проявил неосторожность. Но все – в том числе и Раффлс понимали, что теперь в гибели Григгса винить все будут его, хотя и не скажут этого. А группа дальше не может эффективно действовать, потому что тень Григгса легла между командиром и его людьми. В САС, в отличие от всех других полков – если подчиненные не уважали командира, то это была проблема командира, а не подчиненных. И подавал рапорт в таком случае командир…

Все знали правила, жестокие правила, задаваемые здешней обстановкой. Не только Григгс погиб – мотоцикла у них тоже больше не было. А значит – не было и нормального головного дозора. Группа Апач погибла, это было достоверно известно, По всем расчетам – они должны были поворачивать назад…

Но поворачивать назад никто не хотел.

Результатом парламента было следующее, чрезвычайно рискованное решение. В Тойоту пересаживались еще двое, перегружая машину почти до предела. Они должны были продолжить поиск в зоне дельты, возможно – даже пешим порядком. Вторая группа – Раффлс на своей машине – уходит до первой британской полевой базы, там сообщает о ситуации, после чего командованием принимается решение. В конце концов – большинство из присутствующих не было бойцами САС в том мире, а командование могло забросить в тыл офицерскую группу, в которую входят только ветераны спецвойск. Группа, идущая втихую, выходит на связь и получает либо приказ подготовить посадочную площадку для самолета, либо – валить до границы нахрен, либо что-то еще…

В Тойоте – как то само собой старшим выбрали новичка. Сержанта двадцать второго полка особого назначения Тимоти Гибсона по прозвищу Сосед…

– Эй, Кузнечик… – обратился Сосед к сидящему у него за спиной радисту – а откуда такая шикарная кличка у тебя, а?

– Это от его гастрономических пристрастий – сказал Дюк по прозвищу Скот, [151]151
  Не скотина, а Шотландец (Scott).


[Закрыть]который сидел за рулем, потому что была его очередь.

– Слушай, заткнись, а? Горец гребаный

– Он любит саранчу, вы только представьте, сэр – продолжал ябедничать Скот – когда все люди к пиву заказывают поджаренные хлебцы, орехи, жареные колбаски или что-то съедобное, он жрет проклятую жареную саранчу. Я только увидел это, меня чуть наизнанку не вывернуло.

– Хорошая жратва. Много полезного…

– Слышали…

– Нет, спасибо. Я…

– Внимание, справа! – подал сигнал Джим – контакт!

– Fuck…

– Уходим… – приказал Сосед

– Поздно, сэр. Они заметили нас.

Два внедорожника, выкатившиеся из-за пригорка – резво перли по траве, постепенно забирая в их сторону.

– Сэр…

– Заткнуться всем! – спокойно, как и подобает командиру сказал Сосед – на пулемете, взять на прицел, но не стрелять. Начинаю я, всем ясно?

– Да, сэр… – процедил сквозь зубы Скот

– И всем заткнуться…

Две машины катили им навстречу, старая Тойота и странного вида внедорожник, похожий на Лэндроверы и старые джипы. Когда они приблизились – Сосед понял, что это УАЗ, старый русский внедорожник, которые оставались в Афганистане со времени советской оккупации этой страны. Таких машин в Афганистане еще хватало – японские пикапы были намного более комфортабельными, чем эти русские таратайки, но те были дешевле, и их можно было отремонтировать едва ли не одной кувалдой…

На внедорожнике был пулемет, пулеметчик отслеживал их машину, но вовсе не торопился спускать курок. Просто на всякий случай – видимо, здесь это что-то вроде обязательного ритуала, ткнуть в рожу ближнему своему дулом Диско и посмотреть, что будет…

Внедорожник, на котором был пулемет, но совсем не было крыши – подъехал к ним почти вплотную, дверца к дверце. Тойота остановилась метрах в двадцати, из нее многозначительно так выгребся правоверный, который держал на плече ракетную установку РПГ-7, но ракетой в небо. Толстый намек на тонкие обстоятельства…

– Селам алейкум… – невозмутимо сказал Сосед, вставая с «командирского», переднего пассажирского места.

– Ва алейкум ас салам… – настороженно ответил заросший по самые глаза рыжей бородой боевик, скорее всего чеченец или северный афганец-шиит – хьян це муха ю?

– Со Малик – отрекомендовался Сосед – Джамаат аль-ислами.

И выхватил пистолет…

В настоящем бою, с использованием военной техники – пистолет практически бесполезен. Его дают либо как оружие выживания пилотам или танкистам, скажем, либо офицерам как символ их статуса. Но для спецназа – пистолет отнюдь не так бесполезен, как кажется. САС научилась как следует использовать пистолеты в шестьдесят седьмом году в Омане, когда по предложению капитана Питера де ла Бильера (ныне генерала, сэра Питера де ла Бильера) – САС применил новую тактику, известную как Killy Neely. Солдаты были обучены выхватывать пистолет из складок йеменской мужской юбки «футах» и делать шесть быстрых выстрелов за две, максимум три секунды. При сближении – такая тактика оказалась смертельно опасной: до самого последнего момента солдаты САС выглядели безоружными, ибо тот, кто не носит любое «длинное» оружие в глазах как военных, так и партизан выглядит обычным «гражданским». Русские – не смогли разработать подобную тактику в Чечне, потому чеченцы никак не ожидали, что в руках у амира какой-то местной банды в руке как из воздуха появится пистолет. И умерли – все трое, даже не успев ничего предпринять, ни один из них не успел поднять свое оружие.

Шесть быстрых выстрелов прогремели одной автоматной очередью, заросший бородой чеченец еще неловко валился спиной назад – а Сосед перевел прицел и дважды выстрелил в стоящего у пулемета ублюдка. Второго боевика отбросило в сторону, он натолкнулся всем телом на каркас безопасности и начал оседать вниз. Третий, водитель, который даже не повернулся к подъехавшим «моджахедам» имел шанс пожить подольше – если бы со всей дури вдавил газ. Но он им не воспользовался – первая пуля сбил его чалму вместе с частью головы, вторая – попала в шею, и в воздух брызнула кровь.

Оглушительно бабахнул НСВ, направленный на Тойоту, Соседа оглушило и обожгло выхлопом. Он полетел на землю, спиной вперед, слыша, как где-то вдалеке застрочили два автомата…

– Чисто!

Сосед услышал это как через мокрую ткань. Долбануло сильно, хорошо хоть не перед самым лицом, а чуть впереди. Но все равно – сильно…

– Что с вами, сэр!

Кто-то попытался ему помочь – он оттолкнул руку и встал сам. Впереди горела подожженная пулеметной очередью в упор Тойота…

– Твою мать… – потрясенно сказал Джим, выбираясь из-за руля. Он быстро обогнул УАЗ, держа автомат наготове.

– Чисто!

Сосед засунул пистолет в карман. Ладони немного болели из-за отдачи. Голова как чумная – все-таки немного не продумали с этим пулеметом. Хотя наверняка ставили с расчетом стрельбы не вперед, а вбок, тут все так делают… Воюют на параллельных курсах…

– Взять трофей. И валим, быстро!

Объяснять, почему – смысла не было. Скорее всего, это либо фланговый дозор, либо один из поисковых отрядов, который перекрывал пути отхода от реки. Совсем не похоже на джамаат – тут намного больше бойцов. Следовательно, в любой момент могут появиться еще духи и надо сматывать удочки, пока не поздно.

А потому – Джим спихнул на землю труп водилы, прыгнул на его место, и газанул, разворачиваясь следом за Тойотой. Они уходили на юго-запад, по тому же направлению движения, куда направлялись чеченцы.

Отъехав на пару миль, они встали на небольшом возвышении, с которого можно было следить за окрестностями. Совершенно неповрежденная машина – достойный трофей. К тому же – у них снова было две машины и этим надо было воспользоваться.

Трофеем действительно оказался русский УАЗ, почти Лендровер, с поправкой на качество, конечно – но простой и неприхотливый. Еще и удлиненный, по длине среднее между сто десятым и сто тридцатым Лэндом. Плохо было то, что движок не дизель, а бензиновый – но в кузове была целая бочка топлива, судя по щупу – наполовину полная. Весь верх был снят, сверху наварен каркас безопасности и поставлен пулемет. Еще один «крупняк» – такого Сосед нигде не видел. Что в Ираке, что в Афганистане – «крупняк» был роскошью, британские и американские солдаты использовали годные трофеи для укрепления баз и аванпостов. А здесь – эта дрянь была на каждой, считай, машине.

Дегтярев-Шпагин крупнокалиберный…

В САС, в Герефорде был один такой, его притащили из Афганистана. Для изучения и обучения стрельбе из оружия вероятного противника. Немного похож на М2 Браунинг, но именно немного. Режима одиночного огня у него нет совсем, взводится рукояткой внизу, больше похожей на рукоять штыковой лопаты. Клавиши огня за рукоятями. Пулемет довольно капризный, часты задержки. Лучшую версию на сегодня выпускают китайцы, но есть румынские, иранские и суданские пулеметы. А так… были советские, чешские и черт знает, чьи еще. Для стран третьего мира – обычное оружие, Советы когда перевооружались на НСВ Утес – старые ДШК раздавали всяким козлам за бесценок, а то и вовсе за бесплатно.

– Так ты что, знаешь чеченский? – спросил Скот, примеряясь к трофейному пулемету. Это был вариант пулемета ПВО с ракурсным прицелом и плечевыми упорами.

– Да так, волоку немного… – сказал Сосед, привычно пожав плечами. В голове все еще салюты бабахали – но уже легче.

Он не стал говорить о том, что в самом начале службы с девяносто девятого по двухтысячный год находился в длительной спецкомандировке в Чечне, где охранял британскую станцию радиоразведки в горах, работающую против России, потом офис одной организации в Грозном, под вывеской которого работала станция MI-6 и заодно обучал чеченский спецназ в горных лагерях подготовки. Так что, чеченский Сосед знал практически в совершенстве, немного волок и на других языках уроженцев Кавказа.

– Док, что с тачкой?

Молчаливый полевой фельдшер, который воевал вместе со всеми и разбирался в машинах – с грохотом захлопнул капот – упоров тут не было, машина была простая и примитивная как все русские машины.

– Восьмого года. Тамошнего, восьмого. Новая, считай, запороть не успели. Даже фильтр усиленный поставили.

Это показывало, что они положили серьезный джамаат. Талибы за десять долларов и прочая шваль обычно ездили на машине до тех пор, пока она не переставала ездить, а потом шли искать, где бы угнать или отобрать новую. Им казалось, что машина это как осел – корми бензином и все будет в норме.

– Трое – на трофей, трое остаются здесь – скомандовал Сосед, возвращаясь в Тойоту – держаться в пределах прямой видимости.

Последний приказ имел основание – чужая, необкатанная машина могла встать в любой момент. Само то, что они находятся на неконтролируемой территории вшестером и на трофейной машине – уже было нарушением норм безопасности.

– Куда дальше, сэр? – спросил Сверчок, устраиваясь за рулем

Сосед утвердил трофейный пулемет сошками на капоте, чтобы стрелять было проще.

– Вон туда – показал он рукой – где стреляют. Разберемся, в чем там дело…

Точно так же как волк с простреленным сердцем может отмахать несколько десятков метров, а поднятый с берлоги смертельно раненый медведь – задрать охотников – точно так же и человек, даже раненый – может действовать еще какое-то время. Виной всему адреналин – вещество, которое выделяется в кровь человека в момент опасности. Если капнуть адреналином на удаленное сердце – оно начинает сокращаться. Но потом… потом становится плохо…

Жизнь и смерть человека, известного как Снайпер – зависела теперь от того, осталась ли у ублюдков позади него, тех самых, которые шарились по дельте рация, и если да – то насколько мощная. Если нет – тогда им придется ждать, пока они наткнутся на другой отряд, или пока кто-то, кто командует операцией, решит, что что-то неладно и отправит поисковую группу – если вообще облавой кто-то командует. Если да – вопрос в том, как быстро они смогут связаться с отрядами, действующими рядом и послать людей на перехват…

Снайпер – разобрался с управлением большой русской машиной, оно было не таким сложным, если знать что к чему, сама машина шла по бездорожью мягко и уверенно. Единственная проблема была в том, что Снайпер был ранен, недостаточно серьезно, чтобы отключиться – но достаточно серьезно, чтобы понимать, что все хреново. Останавливаться было нельзя – не исключено, что за ним уже шли по пятам…

Найдя взглядом на горизонте вроде как возвышенность – он направил машину туда. Если принимать бой – то стоять не в низине, а на возвышенности, на господствующей над местностью точке. На миру и смерть красна, как говорится…

Оказавшись на этой самой возвышенности, Снайпер остановил машину, тем более – что стрелка указателя температуры жидкости была у красного сектора…

Первым делом – он занялся собой. В него попали две пули – одна в грудь ее становил бронежилет, а вот с другой сложнее. Она попала в плечо, причем в правое. Буквально вскользь, но при этом вырвала кусок мяса и резины комбинезона. Учитывая то, в какой грязи все – заражение практически неминуемо…

Снайпер поискал по кабине чистую тряпку – и не нашел. Бараньи шкуры – вот их было вдоволь, на всех сидениях, и даже на приборной доске, на которой половина приборов бездействовала – а вот чистой тряпки не было.

Зато – к потолку на кронщтейне пристегнут АКМС, а это значит, что машина «боевая», стояла в колоннах. На территории Халифата на колонны тоже нападали, то что и нападающие конвойщики были одной веры – никого не смущало.

Снайпер открыл дверь и буквально вывалился из кабины, не удержавшись на ногах.

Все лечебные процедуры – он проделывал, привалившись к колесу машины. Ножом – он обрезал остатки комбинезона и расширил дыру. Им же – почистил рану, едва не потеряв сознание от боли. Сыпанул в рану порошкового антибиотика – он был у русских, хорошая штука, он наложил поверх подушку ИПП, индивидуального перевязочного пакета, которых у него, как и у любого спецназовца было два, а не один как у обычного солдата.

Немного посидел, восстанавливая силы и перебарывая боль. Потом занялся остальным.

Пулю в грудь остановил бронежилет – но болело очень сильно, как минимум синяк, а то и ребра повреждены. Лицо в нескольких местах порезано осколками стекла, руки тоже не в лучшем виде – проблему он решил баллончиком Баллистола, [152]152
  Вообще то это оружейное масло, которое изобрели еще химики третьего Рейха, но оно же помогает для лечения несложных и неглубоких ран в полевых условиях, не дает нагноиться.


[Закрыть]пока этого будет достаточно. После чего – занялся машиной

Первый же осмотр привел его в уныние – пробит радиатор, причем в двух местах. Ехать можно, повреждения не критические – но не быстро. И все равно двигатель рано или поздно крякнет, причем наверняка до того, как он выберется к своим.

В кузове – его ждали более приятные вещи, и это был не баран, мясом которого можно питаться. Там он нашел две большие бочки с водой, и бочку с соляром. Бочки с водой – одна полная другая наполовину, соляр – половина, значит – примерно девяносто галлонов чистой воды и галлонов тридцать – тридцать пять соляра. Воды хватит на полгода скитания по степи. Гораздо больше его обрадовали большие пулеметные ленты – он насчитал восемь больших полных коробок с лентами. Ленты к русскому пулемету идут по двести пятьдесят – значит, у него было две тысячи патронов в лентах, этого хватало, чтобы выдержать серьезный бой. Еще три коробки содержали в себе короткие ленты по сто патронов и то, что в пулемете – две тысячи четыреста патронов. Гранатомета не было, другого оружия тоже не было – но он нашел два самодельных фугаса из ста пятидесяти пяти миллиметровых снарядов. Фугасы были с проводами и подрывными машинками и указывали на то, что машина принадлежала банде грабителей конвоев.

Снайпер решил попытаться заклепать радиатор, чтобы уйти на машине…

Одну дыру, наиболее опасную – он уже почти закончил, когда заметил направляющиеся в его сторону со стороны реки хвосты пыли. Все-таки у ублюдков была рация…

Они вышли наперерез преследователям. Большая, трехосная грузовая машина уходила строго на запад, а рядом с ней – неслись два пикапа и внедорожник. До них была миля, расстояние сокращалось. Судя по черному флагу над внедорожником – что-то серьезное. Черный флаг показывал, что в машине как минимум амир, на одном из пикапов – вместо пулеметов было безоткатное орудие. Скорость этого странного конвоя была миль тридцать в час и падала.

Сосед включил рацию, благо частоту искать не пришлось – рации были у боевиков и они заранее были настроены на нужную частоту обмена…

– Шамиль! Шамиль! Атту адьор тьеддаха! [153]153
  Заходи справа! (чеченск).


[Закрыть]

– Цъе! Цъе! [154]154
  Огонь! Огонь! (чеченск).


[Закрыть]

– Машина сацо! Машина сацо! Туши машина, а! [155]155
  Машина справа! Две машины справа! (чеченск).


[Закрыть]

– Машина тьеддаха! Ши машина тьеддаха! [156]156
  Остановите его! (чеченск)


[Закрыть]

– Со Абдалла! Абдалла тьеддаха!

Для Соседа – все было понятно…

– Готовность! Движущиеся цели слева! Три цели, движущиеся! Легковые автомобили уничтожить! По грузовику не стрелять!

Пятьдесят миль в час машина уже не держала, двигатель в любой момент мог выйти из строя, стрелка температуры на красной линии. Преследователи догнали его, словно волки – обессилевшего от мороза старого оленя. Они не стреляли по кабине – видимо хотели взять живым, не стреляли и по самой машине – видимо, жалко, не хотели терять машину. Вместо этого – они неслись параллельно ему, не пытаясь перерезать путь, стреляли по колесам и видимо ждали, пока машина выйдет из строя. Сухой степной воздух – с ревом врывался в разбитое пулями стекло. Казалось что скачешь по степи, как русский казак, преследуемый врагом…

Краем глаза, он увидел машины слева. Ну, вот и все – эти выйдут наперерез.

Последний шанс.

Ударив по тормозам – он толкнул дверь и вывалился с автоматом в руках…

Британцы стреляли с остановки, так стрельба наиболее точна – располагая двумя крупнокалиберными пулеметами, переделанным в ручник танковым и винтовкой L1 с оптическим прицелом SUSAT, которая с натяжкой, но могла послужить в качестве снайперской. Остальные не стреляли – все равно не дотянешься, а переводить боеприпасы смысла не было. Сосед выбрался из машины и вел пулеметный огонь, оперев пулемет сошками на капот…

Очевидно, преследователи заметили машины по курсу – но не приняли их в расчет, считая своими. Вероятно даже – они видели эти машины раньше и знали, чьи они – потому открытый по ним огонь был полной неожиданностью.

Проблема была одна – как стрелять, не повредив грузовик, тем более, что одну машину он закрывал собой. Но тут – водитель грузовика сделал гениальный ход. Он резко затормозил, буквально с педалью в пол – и преследователей пронесло мимо. А как они стали разворачиваться – по ним ударили пулеметы…

ПК дрожал в руках, выпуская пулю за пулей, устойчивость у него была получше, чем L7 благодаря длинному, тяжелому стволу. Ленты были только две, Сосед бил по Тойоте, потому что на ней на единственной не было пулемета или безоткатки. Он выпустил всю ленту непрерывным огнем, обжигаясь, заправил вторую, снова застрочил. Рядом хлопала винтовка, но ее выстрелы – совершенно терялись в гулком грохоте двух крупнокалиберных пулеметов. Солировал «болгарин», переделанный из русского Утеса – он не стрелял, он рычал, выбрасывая в сторону противника короткие очереди. Старина диско вторил ему более глухим и басистым голосом, но он был устойчивее и мог давать длинные очереди, благодаря более тяжелому, ребристому стволу…

В фильмах – попавшие под пулеметный огонь машины вспыхивают так, как будто в каждую из них положили по двухсотлитровой бочке с бензином (каскадеры так и делают). На деле же выходит несколько по-другому – летят стекла, кузова покрываются дырами. От крупнокалиберного пулемета дыры бывают больше, чем с кулак. Внутри машин обычно бывает мясо… оно так и остается мясом. Парным.

Стрелявшие были профессионалами. Закатившийся под машину в надежде продать свою жизнь подороже Снайпер – наблюдал, как неизвестные пулеметчики раз за разом добивались накрытия. Обычно – из крупнокалиберного пулемета дают очередь на пристрелку и не одну, но тут одному из пулеметчиков удалось попасть в цель с первого раза. Снайпер увидел, как вылетает выбитое крупнокалиберными пулями лобовое стекло, как машина катится по инерции, как из нее на ходу выскакивает человек – и как его разрывает крупнокалиберной пулей – фонтан крови, ударом его отбрасывает на машину, потом в траву. Ему показалось, что кроме пары полтинников – в игре один ротный и что-то еще – сильно похоже на патруль дальней разведки. Из кузова второго пикапа вывалился, оставляя за собой в воздухе тонкую пелену красных брызг душман, Снайпер ударил очередью по лобовому стеклу пикапа – и он встал. Внедорожник с черным флагом попытался уйти – но он выбил в него все, что осталось в магазине – и почти одновременно с этим по машине как град забарабанил гимпи, [157]157
  GPMG, он же L7 он же FN MAG. Пулемет калибра 7,62, английский солдат любой пулемет этого калибра может называть «Гимпи». От General Purpose Machine Gun.


[Закрыть]покрывая кузов дырами как в добром куске сыра. Один из уродов выпрыгнул на ходу – и свалился мертвый, попал под очередь, второй прикрылся внедорожником – и уйти ему не дал сам снайпер. Оба крупняка уже прекратили огонь…

Лежа под трофейной машиной, снайпер наблюдал за тем, как осторожно ползет вперед внедорожник, и рядом с ним – неспешно идут трое, с автоматическим оружием. Они походили на боевиков, их лица были закрыты кашидами – но уже по тому, что каждый из них не отвлекался от своего сектора огня, уверенный в том, что его товарищ проконтролирует свой как надо – а его задача не подводить остальных и контролировать назначенный ему. Ствол крупнокалиберного пулемета был направлен не на его КамАЗ, а на расстрелянные машины.