Текст книги "Чужая земля (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Небольшое взрывное устройство направленного действия, сделанное из полоски Блейда и гранатного детонатора легло на дверь, в районе замка.

– Бойся!

Вспышка – звука взрыва почти нет, только хлопок и тише, чем выстрел. Удар по двери.

– Аллаху Акбар!

Это крикнул майор Свириденко – группа на том и специализировалась. Действия под чужим флагом, саботаж, диверсии, подрыв сопротивления…

Ход, который они выбрали – вел на кухню, по размерам – сделавшую бы честь и небольшому ресторану. Было темно, на стуле – богатырски храпел боевик, издавая затейливые рулады носом, на коленях лежал новенький «черный» Калашников. Так и не проснувшись, он отправился к Аллаху, напоследок украсив стену затейливой инсталляцией из собственных мозгов.

Спецназовцы – опустили на глаза монокуляры, двинулись дальше – темнота давала им преимущество, и они были намерены использовать его на все сто.

В холле – вилла была построена по цивилизованному архитектурному проекту – их ждало еще более занимательное зрелище. Прямо там, на полу – какой-то из духов, богатырски ухая, кого-то сношал. Ему тоже было – не до отражения нападения.

Автоматная очередь снесла и его, вместе с половым партнером – и тут произошло первое столкновение штурмующих с реальной опасностью. Лестница вела вверх, на второй этаж, там и появился боевик – по пояс голый, но с автоматом Калашникова, эффектно задранным стволом в потолок.

– Ваха? Ху…

Очередь – и боевик катится по роскошному ковру, по ступенькам, заливая их кровью.

– Кабинет!

Никто не думал, что удастся так тихо и так чисто проникнуть внутрь периметра, рассчитывали на бой, пусть короткий. Русские вообще – ни за что в жизни не пошли бы в центр ичкерийского села, теми более такого рассадника экстремизма как Гумсе. Типичным почерком русских была засада – группа духов идет по ведомой только их амиру горной тропе и тут на них обрушивается град пуль из бесшумок. Немало пострадав от такой тактики и в Чечне и в Афганистане, русские взяли ее на вооружение и довели до возможного совершенства, став настоящими мастерами засад. За счет более высокого уровня общевойсковой и стрелковой подготовки и лучшего вооружения – проводимые русскими засады чаще всего заканчивались гибелью всего джамаата. [88]88
  Минимальная тактическая единица в армии джихадистов. В разных случаях включает в себя от восьми до двадцати человек и способен проводить нападения и террористические акции в одиночку.


[Закрыть]И только настоятельная просьба британцев, желавших ознакомиться с документами и ноутбуком, какие удастся найти в квартире Аслана Пашаева, эмира Гумсе – заставили пойти на такой риск.

Прикрывая друг друга – русская пара поднялась на площадку второго этажа, откуда простреливался и холл, и коридор второго этажа до поворота. О том, чтобы зачищать дом – не могло идти и речи – их было слишком мало. Оставалось только выбрать наиболее удачную позицию и удерживать ее, пока британцы шмонают находящийся на первом этаже кабинет. Что они и сделали.

– Гром – от Гуся – раздалось в наушниках.

– На приеме.

– Машины сделал. К отходу готов.

– Принял. Держи двор. Бульбаша наблюдаешь?

– Окей.

Что-то все слишком чисто…

Кто-то высунулся в коридор, Ник, прикрывающий – дал очередь. Падение – как мешок на пол. Крики, визг…

– Командир…

– Сиди. Том – две минуты!

– Есть…

Группа была двухязычной, русские знали английский, как общепринятый здесь, а британцы знали русский – потому и работали с русскими. Это было плюсом.

– Грому – Бульбаш.

– На приеме.

– Движняк нездоровый. Окна засветились.

– Полторы минуты. Если не удержишься – во двор, за пулемет.

– Есть!

В коридоре появилась… похоже женщина. Что-то в руках… грохнуло, ответная очередь повалила ее… на мужа, видимо.

Твари… Похоже, кто-то с мобилы знакомым позвонил – та же баба, из дома. Или – кто-то в комнате втихаря сидит и пробивает номер за номером.

– Том!

– Выхожу!

Британец появился в холле, в руках ноутбук, мешок из-под мусора, полный. Хватало все, что под руку попадет и сваливали, мало ли что попадется. В штабе разберутся. Вторым – Ник – то же самое, аж лыбится, зубами сверкает…

– Уходим!

Командир группы – достал небольшой термитный заряд, детонатор на тридцать секунд установлен. Бросил и побежал вниз.

На ходу – удалось увидеть, кого это так усердно сношал преждевременно отбывший в райские кущи в связи со смертью шахида боевик. Лучше бы не видел – это был мальчик…

– Гром – Бульбаш, на улице неспокойно!

– Отходи к машинам. Мы выходим!

Во дворе – заткнувшийся магнитофон, усердно до этого вещавший про шахидов, жертвенность, честь и рай под тенью сабель, кисловатый запашок бойни. Прямо на выезде – пикап Тойота, четыре двери и пулемет ДШК с заправленной лентой. Как нельзя лучше. Гусь – за рулем, держит автомат направленным на дверь. Эх, хорошо чехи строят – один вход-выход и стена такая, что можно как в Брестской крепости оборону два месяца держать. В Гумсе – и в самом деле движняк, взлетают трассеры – зашевелилась помойка…

– Гусь, которая?!

– Деф! Крайняя! Песочная!

Гусь – в одиночку две машины вывести и поставить на выезд не мог, взял одну – Тойоту, прежде всего из-за ДШК, солидная и лакомая добыча. Но присмотрел еще одну – Лэнд Ровер Дефендер, он вооружен таким же ДШК. Одну машину брать нельзя – если первую остановят огнем или подрывом – можно прорваться на второй. Деф – не такой кусок, как Тойота – но британцы возьмут за милую душу, это стандарт. А русским – Тойота достанется, лишней не будет – вон, какая богатая машина, просто так в кузов не запрыгнешь, высокая. Здесь вся война на самоокупаемости: «у нас все есть, только с…дить, да принесть»…

Но и так неплохо…

Майор – перевалился в кузов. По идее не его дело, ему как белому человеку в кабине ехать надо – но с ДШК мало кто умеет, как он обращаться. А сейчас – это понадобится как никогда, без крупняков – не вырваться…

Это оказался не чистокровный Деф, но это было еще лучше. Переделка для польской армии с дополнительной осью и военным дизелем от Мерседеса – самое то. Что-то среднее между джипом и легким грузовиком, высокие борта, а ДШК – вообще подарок судьбы. Если не китайский.

– Пошли, пошли!

Машина тяжело ворочается во дворе. Майор – поспешно проверяет пулемет – заряжен, лента на пятьдесят, не взведен. Рукоятка для взведения ДШК – внизу, надо тащить на себя. Майор так и делает – в этот момент Деф резко, едва не с пробуксовкой трогается. Впереди – кто-то заваливается в Тойоту, наскоро…

– На борту!

– Бульбаш, давай с ходу!

Тойота – резко останавливается, выехав на улицу и на ходу свернув в сторону таранным бампером изрешеченный белый пикап. Деф – выходит за ней, майор привычно разворачивает «дашку». И вовремя – красные просверки, через всю улицу, боевики уже поднялись, бьют трассерами, правда неточно. В ответ – начинают колотить оба ДШК, отдача в них жесткая, как от отбойного молотка и все на руки. Но сейчас две Дашки – как дар небес, если они не помогут вырваться из села – ни хрена не поможет.

Кто-то сваливается ему в кузов, чуть ли не под ноги. Англичанин.

– Трое в головной!

Волчара за рулем, еще один из англичан – и он за пулеметом – двое. Итого – шесть душ, все на месте. Просто не верится…

– Гром – всем, отходим! По плану, Овес, стукани прикрытию, пусть начинают…

– Есть!

Целое гнездо раздолбили без потерь – не бывает такого…

Деф резко принимает с места, устремляясь за Тойотой, мчится по неровной дороге. Во многих местах уже горит свет, мечутся фонари, взлетают трассеры. Два «Дегтярева-Шпагина модернизированных» лупят на каждое движение, иначе нельзя – не выйти.

Где-то впереди – вспышка, едва заметный в темноте серый дым.

– РПГ справа!

Машины маневрируют так, что большая часть больших, с палец толщиной пуль идет куда-угодно, только не в цель. Но и гранатометчик – промахивается.

Немного очухавшийся англичанин – включается в работу, начинает долбить из автомата, с кузова. Более разворотистый автомат в его руках – полезнее даже пулемета…

Нарастающий тонкий свист, слышимый даже через надсадный рев мотором и грохот выстрелов – и за дувалами, на улицах – начинают вставать черные кусты минометных разрывов. У группы прикрытия – было сорок восемь минометных мин и никакого желания везти назад хотя бы одну из них…

– Пятьсот килограммов, как в аптеке – гордо сказал Аслан-эфенди.

– Это хорошо. Химически чистый?

– Обижаете… Чище, чем халифатовские «три девятки», я же химик. А там… из чего попало делают, в грязной бочке мешают лопатой… я бы за такое…

– Сопроводите?

– Да, конечно…

Правила были такими: продавец, то есть хозяин этого дома – не просто продавал героин, но и сопровождал перевозчика до первого патруля Ордена. Чаще всего – все Гумсе и плюс еще пара километров за окраину. Делалось это потому, что лихих людей, что в Гумсе, что во всей Ичкерии хватало с лихвой, часто лихость сопровождалась неумением предвидеть и просчитывать последствия. Да и – какое к чертям предвидение и просчитывание последствий может быть, если сам Имам Шамиль сказал: тот не мужчина, кто думает о последствиях. [89]89
  Это действительно слова имама Шамиля.


[Закрыть]После того, как груз встретит усиленный патруль Ордена – Аслан-эфенди пересаживался в едущий следом пикап и возвращался домой. За рулем пикапа всегда был его сын – потому что посвящать в столь щекотливые дела постороннего, даже раба – не стоило.

Аслан-эфенди привычно забрался на высокое, чистое, кожаное сидение Тойоты. В машине было чисто, все на местах, приятно пахло каким-то ароматизатором – а не травкой, приторно и противно. Пришла в голову мысль – может переехать, жить как человеку, а не как свинье, если даже и в золотом хлеву с подстилкой из долларов и ЭКЮ Ордена.

Дверь захлопнулась с глухим, солидным хлопком.

– Хорошая машина – как бы в шутку сказал Аслан-эфенди.

– Хорошая – согласился Майкл – следующий раз, сюда приедут две таких машины. Одна из них будет подарком для вас.

Аслан-эфенди засмеялся.

– А вы становитесь горцем, Майкл. Настоящим горцем…

Но Майкл не смеялся. Он был серьезен и суров, как старый судья из суда Королевской Скамьи. Суровое, всегда серьезное выражение лица, застегнутая на все пуговицы рубашка, костюм без единой складки – как некая функция, только чьей-то волей помещенная в человеческое тело.

– Вы ошибаетесь, господин Пашаев. Мы длительное время работаем с вами. Прибыль, которую мы получаем в рамках нашего сотрудничества, вполне позволяет нам сделать вам небольшой подарок. В конце концов – эта машина бронированная, а мы заинтересованы в том, чтобы с вами ничего не случилось.

Пашаев понял, что его только что поставили на место. Но обижаться он не стал – не время и не место.

– Я буду рад такому подарку. Майкл. Очень рад.

Они развернулись и немного сдвинулись к воротам, чтобы дать возможность развернуться и пикапу.

Все произошло внезапно и быстро. Во дворе – все был какой-то свет от костра и от света, зажженного на первом этаже дома. А вот на улице – света не было совсем, тьма кромешная. Раб и кто-то из охраны открыли ворота, они двинулись в темноту – и тут в дверь рядом с Пашаевым кто-то стукнул несколько раз, довольно сильно. Аслан-эфенди подумал, что он что-то забыл или машина сзади заглохла и сын хочет предупредить, или это кто-то из чеченцев. Но, повернувшись, он увидел расходящиеся в стороны от нескольких белых кругляшек развода на боковом стекле, как раз на уровне своей головы – и понял, что в него стреляли.

Еще один кружок. Еще…

– Holy shit!

Майкл не растерялся – газанул, вывернув руль. Еще одна очередь простучала по стеклам, по борту машины – но пробить ничего не смогла.

– Шайтан! Шайтан!

Что-то громыхнуло – и в этот момент, ЛэндКруизер полностью повернул, встал на дорогу. Посланец ордена нажал на газ.

Чеченец рванул на себя ручку двери – раз, другой. Она не поддавалась – центральный замок, блокировка.

– Стой! Там Хамид!

Посланец Ордена, не обращая внимания, жал на газ. Машина все ускорялась, выбрасывая фонтаны грязи из-под колес.

Аслан-эфенди выхватил пистолет – еще с той стороны он привык к Макарову и здесь своей привычке не изменял. Ткнул стволом в шею водителю.

– Стой, убью! Разворачивай машину!

– Стреляй… – процедил посланец Ордена, обнаружив необычное хладнокровие – стреляй, там все равно смерть.

Аслан-эфенди, человек авторитетный, не привыкший, чтобы ему хоть в чем-то перечили, внезапно – понял, что он и в самом деле не сможет остановить эту машину, просто ткнув в водителя пистолетом. Если даже он пристрелит этого скользкого ублюдка – ничего не изменится, за исключением того, что Орден объявит на него охоту, пошлет исполнителей. Скорее всего – кого-то из Халифата, они обожают стравливать. И счастье тому, кого просто пристрелят – упаси Аллах попасть им в руки живым…

Надо по-другому.

– О, Аллах, сворачивай! Сворачивай влево! Там мой родственник, у него бронетранспортер!

– Бронетранспортер!?

– Бронетранспортер, клянусь Аллахом.

По правилам – если грузу угрожает опасность, он обязан предпринять все меры к его спасению. То, что лежит в его машине – это десять тысяч ЭКЮ только ему лично, только за одну ночь, а сколько это будет стоить на той стороне – известно лишь Богу. Или Аллаху, какая разница.

Но бронетранспортер…

– Здесь!!!

Сам не зная зачем – он резко вывернул руль. В лучах фар – метнулась кирпичная стена, машина тяжело, едва не опрокинувшись, разворачивалась. Потом – мощный луч света осветил их и короткая пулеметная очередь подняла фонтаны земли чуть ли не перед капотом.

Майкл замер за рулем. Пятидесятый калибр – машина точно бы не выдержала, тем более – стекло.

– Открой дверь – приходя в себя, сказал Пашаев – открой, я поговорю с ними.

Посланец Ордена нажал на какую-то кнопку на панели. Дверь щелкнула – и Аслан Пашаев толкнул ее коленом. Выходя из машины, поднял руки.

– Вова мила гумм? [90]90
  Руки вверх (чеченск).


[Закрыть]– громыхнул мегафон.

– Со Аслан Пашаев! – крикнул в ответ Пашаев.

Пашаев солгал – человек, который жил здесь – не был его родственником. Скорее – конкурентом в некоторых вопросах. Зуга Дикаев даже не был чеченцем, хотя имя у него было чеченское. Он родился в семье, которую переселили из Дагестана в Чечню, после того, как чеченцев оттуда выселили. Потом, когда чеченцы вернулись – дагестанские семьи ушли и заложили новое село, на самой административной границе Дагестана и Чечни, которая тогда не имела никакого значения. Сам Зуга приехал в Ичкерию поступать в институт, когда началось то, что началось – это был девяносто первый год. Он передумал поступать в институт, раздобыл себе автомат и влился в состав незаконных вооруженных формирований. Воевал в Абхазии, познакомился там с Басаевым, который возглавлял воюющий не стороне абхазов батальон Конфедерации горских народов Кавказа. Когда на чеченскую землю пришли русисты – он был уже командиром небольшого отряда, который состоял преимущественно из дагестанских парней. Потеряв почти всех при штурме Грозного и понимая, что возвращаться в родную республику нельзя – он примкнул к Басаеву, когда тот формировал специальную группу, которую называли НОРДОС – Независимый отдельный разведывательно-диверсионный отряд смертников. Первая же акция НОРДОСа прогремела на весь мир – захват больницы в Буденовске, переговоры с председателем правительства России, безнаказанный отход в Ичкерию, унижение Русни. За этот рейд – ему присвоили звание «полковника», дали орден «честь нации» и отправили в соседний Дагестан поднимать правоверных на борьбу с Русней за создание кавказского халифата. Планировалось – что поднимутся Карамахи и Чабанмахи, опорные базы, к ним присоединятся братья в Кизляре, начнется поход на Махачкалу. Но в девяносто девятом Басаев и Хаттаб все испортили: неожиданно для всех вторглись в Дагестан и дагестанцы подняли оружие уже не против русистов – а против чеченцев. Уже находясь здесь, в Новой Земле Зуга Дикаев узнал, что это была провокация русистов, на которую Басаев повелся как последний баран. Но это не помешало уже здесь – назвать своего сына Баса, в честь Басаева…

Здесь Зуга Дикаев занимался примерно тем же, чем он занимался в Ичкерии до первого нападения русистов, за исключением того, что поездов тут не было, не пограбишь и трубы, из которой можно было качать нефть – тоже не было. У него был отряд, не такой как у Пашаева, но тоже серьезный. Даже бронетранспортер на базаре купил, старенький – но движок исправный и пулемет исправный, а что еще надо? В маленьком мирке Гумсе – Зуга Дикаев был тоже амером, но не первым, как Пашаев. Все дело в том, что он был дагестанцем и все это знали. Это как в мафии – ты можешь сотрудничать, ты можешь быть неприкосновенной персоной, ты можешь зарабатывать миллионы – но не будучи итальянцем, членом Семьи тебе уже не стать. Людей Зуги Дикаева нанимали для разборок с Халифатом, с русистами, они охраняли машины, колонны рабов, собирали на джихад среди своих же дагестанцев.

Но ни Пашаеву, ни кому-либо другому Дикаев ничем не был обязан. Это как палка – о двух концах. Если ты считаешь другого человека чужим – то и ты сам будешь чужим для него.

Дикаев как раз совершил последний намаз и ложился спать, когда услышал стрельбу. Негромкую – но услышал. Слава Аллаху, он еще не успел сбросить одежду, ему оставалось только влезть в ботинки и захватить с собой автомат. С автоматом и каской он сошел во двор – там уже заводили БТР.

– Что происходит? – спросил он по-русски у одного из своих людей. Дагестанцы в отличие от чеченцев почти всегда говорили по-русски, потому что Чечня моноэтнична, а Дагестан состоит из племенных территорий более чем тридцати национальных групп, каждая – со своим языком. Для должного понимания, и чтобы не оскорблять себя, говоря на языке собеседника – говорили на нейтральном русском.

– У нохчей стреляют, Зуга-эфенди – отозвался бородач.

– Где?

– В центре. Ильяс говорит – туда машина белая прошла.

– Когда?

– По свету. До магриба. [91]91
  четвертый намаз в исламе.


[Закрыть]

Дети гор, они имели часы, но предпочитали измерять временные промежутки количеством времени до того и ли иного намаза.

– А потом?

– Потом ничего, эфенди. Аллах знает…

Дикаев подавил гнев. Не время.

– Грейте бэтр. Занять оборону. Без команды не стрелять.

– Машина! – крикнул кто-то, и тут же – бабахнул крупнокалиберный…

Все бросились по местам. Дикаев – как и все занял позицию за забором, но подальше от ворот. Он знал одного афганца, тот посоветовал ему делать что-то вроде земляного вала за забором, высотой так, чтобы забор мог служить укрытие для стрелка, чтобы когда он встает в полный рост – забор прикрывал его примерно по грудь. Афганцы – шли по пути джихада больше двух десятков лет и знали, что говорят. Поэтому – Зуга так и сделал.

– Не стрелять!

– Не стрелять – пошло по цепочке.

Под прицелами – из машины вылез человек, подняв руки. В свете прожектора – Зуга едва узнал его.

Это был Пашаев. А машина – была белой.

Зуга подумал о том, что это может быть разборка между чеченцами и Орденом. Он знал о том, что Пашаев часто говорит чужим языком, [92]92
  То есть передает чужие приказания.


[Закрыть]имеет большие деньги – настолько большие, что все старейшины вот уже четвертый год выбирают его эмиром Гумсе. Если он поссорился с Орденом или чеченцы поссорились с Орденом – то стоит его пристрелить, и преподнести его голову в подарок Ордену, там это оценит. Дагестанцев на Новой Земле было уже достаточно, но чеченцы появились здесь раньше, раньше наладили отношения с Орденом, поэтому ичкерийский имамат здесь был, а дагестанского не было.

Но если ты ошибешься в расчетах – ценой ошибки будет твоя голова. А Зуга – еще хотел пожить. Поэтому, он решил пойти и поговорит с Пашаевым… если он поймет, что Пашаев уже не имеет силы, то просто убьет его или еще лучше – украдет и продаст ордену. Если же Пашаев в силе – он окажет ему услугу.

– Не стрелять – повторил Дикаев – только если я подниму левую руку!

Сам он – легко, как волк перемахнул через забор и пошел навстречу Пашаеву. Его правая рука – была в кармане на револьвере, автомат – на груди.

– Салам, Аслан-эфенди.

– Салам, Зуга-эфенди – Пашаев впервые прибавил это, признавая дагестанца равным себе – русисты напади на мой дом! Надо спешить!

– Русисты? Откуда здесь русисты, эфенди? – деланно удивился Дикаев.

Пашаев был в такой ярости, что при других обстоятельствах он приказал бы пристрелить этого дагестанского ублюдка как собаку. Сам Пашаев – не слишком то соблюдал ни законы шариата, ни законы горской взаимопомощи и взаимовыручки, да и совершал положенное по шариату больше напоказ. Но, как и все чрезмерно хитрые люди – он считал, что в отличие от него другие – должны верить искренне.

Аслан-эфенди погасил свой гнев. Не время и не место. Как ни мерзко – сейчас он зависит от этого дага…

– Послушай! – сказал он – клянусь Аллахом, в моем доме на первом этаже есть сейф, когда я уходил из дома – в нем был один миллион ЭКЮ золотом. Если ты поможешь мне отбить дом у русистов, то можешь забрать все это золото себе. А если русисты вскрыли сейф…

Нарастающий тонкий свист – полоснул по нервам.

– Ложись!

Двое авторитетов, чеченский и дагестанский, повалились на землю. Мины упали где-то в стороне, ближе к центру, громыхнули разрывами…

– Шайтан вах кале…

– Если догонишь русистов и приведешь их мне живыми, возьмешь все, что при них – и я дам тебе столько же – закончил Пашаев.

Дикаев вскочил на ноги.

– Ильяс, Гаджи – по машинам! Хрхли! Хрхли! [93]93
  Быстро! Быстро! (даргинск.)


[Закрыть]

– Опознание! Гусь, давай! Волчара!

Машины быстро замигали светом. С темного, поросшего низким лесом склона ответили правильно…

Тойота и Дефендер остановились. Трое выскочили из темноты, у одного была Лавина – шестизарядный болгарский гранатомет, который здесь использовала русская армия.

– Где Сармат? – резко спросил майор.

Фонарь высветил его – и тут же погас. Майор резко отшатнулся – от вспышки перед глазами мелькали разноцветные мошки.

– Твою мать, охренел совсем?!

Ночного зрения больше не существовало – чтобы оно восстановилось, должно было пройти как минимум четверть часа.

– Прошу простить, тащ майор. Тачки трофейные, мало ли… Валим?

Со стороны селения Гумсе – мелькнул отсвет мощных фар.

– Фугас на месте?

– Так точно.

– Занимаем позиции. Давай за пулемет!

Скошенным носом – бронетранспортер ударил стоящий посреди дороги расстрелянный пикап, сбивая его в сторону. В доме – уже что-то горело. В самом доме не стреляли – только продолжали рваться по округе мины, да палили по улице всполохнутые перестрелкой нохчи – впустую…

Пашаев – выскочил из кузова идущего следом за БТР джипа, бросился к расстрелянному у ворот пикапу.

– Шайтан! В мясо! В мясо! – обезумев, он кричал по-русски.

Дикаев показал рукой – несколько его людей метнулись во внутренний дворик особняка, держа наготове оружие.

Мина рванула прямо на улице, завизжали осколки. Пашаев – открыл дверь пикапа и вытащил убитого сына.

Решив, что снаряд дважды в одну воронку не попадает, Дикаев выскочил из внедорожника, подбежал к Пашаеву. Тот, не обращая ни на что внимание – стоял на коленях, прямо в грязи, окровавленными руками гладя голову убитого сына.

– Сожалею, Аслан-эфенди… – сказал Зуга Дикаев.

– Догони их! – сказал Пашаев.

– Аслан-эфенди, погоня ночью опасна…

– Догони их и получишь два лимона, клянусь Аллахом…

Очередная мина – шлепнулась дальше по дороге, за дувалом. Послышались крики, проклятья на русском и чеченском.

– Погоня ночью…

Их высветило фарами, с северной части села шли, одна за другой три машины. Из окон торчали автоматы, из головной машины – зеленый флаг Ичкерии. Дикаев вскинул автомат, но тут же опустил его.

Низенький, кривоногий, бородатый чеченец подбежал к ним.

– Вах… только и сумел сказать он, увидев произошедшее.

– Догоните их!!! – заорал как раненый зверь Пашаев – лимон всем, кто будет участвовать, если приведете этих ко мне! Догоните!

Иса Дахадаев, еще один родовитый чеченец с небольшим собственным отрядом – побежал к машинам.

– Ильяс! – крикнул Дикаев – езжай за ними.

БТР тяжело, с шипением и рокотом тронулся за колонной из двух чеченских машин.

Фугас был знатным.

Тащить его было сложнее всего – но лишним в таких обстоятельствах он точно не будет – восемь килограммов в тротиловом эквиваленте, да еще и направленного действия. Это тебе не самоделки, какие чехи в своих кишлаках клепают – фирма! Рванет – костей не соберешь.

Бойцы разбежались, занимая позиции на горном склоне, машины – прогнали вперед так далеко, как только смогли. Два ДШК, два красавчика, [94]94
  Пулемет ПКМ.


[Закрыть]Лавина и несколько автоматов – для знатной засады более чем достаточно.

Со стороны селения – послышался звук моторов. Шли на скорости, моторы выли с надрывом…

– Бэтр – сказал один из участников засады на слух – семидесятка, два движка. У нас в ВВ был такой.

– Заткнуться всем!

То ли в предвкушении лимона, который на этой земле стоил даже больше, чем на той, то ли еще почему – чехи потеряли осторожность. Им бы перед поворотом спешить, частично высадить десант и двинуть пешком по горному склону, прикрывая технику. Но так русистов, конечно же, не догонишь.

Бэтр ввалился в поворот с шумом и ревом изношенных движков, на башне у него был нештатный прожектор, с мощью как у зенитного – на близком расстоянии он не высвечивал, а слепил. Бронетранспортер выправился, луч света смотрел вбок, как и пулеметная спарка – на склон. Покатил дальше – не видя стоящую впереди машину с ДШК. Следом, не соблюдая дистанцию катились три внедорожника, набитые боевиками – и из-за БТР они не могли видеть то, что творится впереди.

Сапер – умышленно пропустил БТР за фугас, рассчитывая, что о нем позаботится пулеметчик на ДШК.

Подрыв!

Желто-белая, моментально гаснущая вспышка у обочины, выворачивающий душу визг стальных роликов. Одну из машин боевиков, которая была как раз напротив фугаса – отбросило и аж перевернуло на крышу. Досталось и другим…

– Огонь!

БТР умер сразу и молча, пулеметчик ожидал нападения со стороны опасного горного склона – они не раз сами так делали – и проморгал засаду впереди, почти что открыто стоящий внедорожник с крупнокалиберным пулеметом.

Сармат, «чеченец», уволенный на той стороне из ВС РФ за дискредитацию – навел ствол на прущий на него бронетранспортер и нажал на спусковые крючки. На всякий случай под рукой у него был американский АТ-4, и точно такой же АТ-4 был у вставшего чуть в стороне на колено Волчары – но нет, чужой пулемет сработал как нельзя лучше. С полуметровым факелом из ствола, Дегтярев-Шпагин выбросил короткую очередь, и вся она пришлась в лоб старого советского бронетранспортера. Бронетранспортер прокатился вперед еще немного и остановился. Сармат на всякий случай бабахнул еще раз короткой – но пулеметная спарка не повернулась, не ответила, мертво уставившись на склон.

– Есть! – крикнул Волчара. У него был ПНВ, и ему лучше было видно.

– На ж…е шерсть – нецензурно ответил Сармат – давай за руль…

Особого сопротивления чеченцы не оказали – так и умерли от минно-взрывных, те кто уцелел – были добиты автоматным и снайперским огнем с холма. Лавина и красавчики даже не работали – оставшихся в живых добрали снайперы и те из бойцов, у которых были ночные прицелы.

Диковинный трехосный Дефендер сдал назад, Сармат по-прежнему был на уже проверенном ДШК, Волчара остался за рулем, еще один боец с красавчиком залег у обочины – на случай второй части Мерлезонского балета в исполнении нохчей. Остальные – наскоро, в пять минут ошмонали колонну. Взяли два РПГ, четыре оставшихся в рабочем состоянии АК, красавчика и две винтовки: Тигр и бельгийскую FN FAL, переделанную в снайперскую уже здесь. Сунулись в БТР – вытащили оттуда два короба с 14,5, дорогие они тут, несколько коробов с 7,62 и самое ценное, что только можно было найти – неповрежденный новенький АГС-17, как потом оказалось – болгарского производства и с двумя снаряженными коробами к нему. Еще взяли три рации, все три новенькие, американские, с гарнитурами и даже один прибор ночного видения – было еще, но в нерабочем состоянии. Пока бойцы сноровисто шмонали машины на предмет поживиться – саперы установили на обочине МОН-50, нацелив ее на дорогу и натянув леску и заминировали бэтр. С собой бы утащить – но сам бэтр старый, да и скорость продвижения отряда он замедлит сильно, если на буксир брать. А им надо было к рассвету быть на точке возврата. Так что – не съем, так понадкусываю.

Заскочив в трофейные машины, разобрав сектора обстрела – бойцы тронулись с места засады, не потеряв в ней ни одного человека. Через километр с небольшим – их ждал замаскированный грузовик с отработавшими по Гумсе минометчиками…

Дикаев вдруг сообразил, что Пашаев остался без людей – всех перебили. Конечно… наймет, рабов купит, деньги то остались…

Рука скользнула в карман, где до поры лежал верный, пристрелянный курносый револьвер.

Пристрелить? Или из автомата – и сказать, что потом это сделали русисты? Дахадаев видел… но скажет ли Дахадаев, ведь если не Пашаев – то именно он станет амером. Ему выгодно будет держать язык за зубами.

Нет, все-таки не стоит. Не время…

Эмир дагестанцев в Гумсе Зуга Дикаев посмотрел, как посреди разгромленного двора в голос, как женщина плачет Пашаев – и достал руку из кармана. Без оружия. Вспомнил только, что ему шепотом, на ухо сказали – Пашаев сын не собственного отца, мать нагуляла его с каким-то, может даже русистом. Если так – понятно, почему он ведет себя как женщина.

Тьфу!

– Первый, я Пятый, выйдите на связь, повторяю – выйдите на связь.

– На приеме. Пятый, я первый, продолжайте.

– Первый, я Пятый. Наблюдаю беспорядочную стрельбу, вспышки разрывов по направлению муравейника, как понял?

– Пятый я Первый, ожидайте. Связь на прием.

– Вас понял.

Декслер – переместил винтовку так, чтобы попытаться увидеть, что творится в муравейнике.

– Минометы садят – прошептал он – неплохо…

– Приказано ожидать.

– Это приказывают в девяноста процентах случаев. Сообщи русским.

– Есть…

Декслер – снова переместил винтовку так, чтобы простреливать дорогу…

Они пролежали без движения еще минут двадцать. Услышали – далеко, но слышно было отчетливо – очереди ДШК, короткую и длинную. Это значит – какие-то проблемы. ДШК в группе – не было.

– Русские предлагают запросить Центр – спросил МакНилан после обмена.

– Пусть заткнутся – проворчал Декслер.

Центр вышел на связь сам – рация замигала огоньком передачи.

– Пятый, на приеме.

– Всем группам – флагшток, флагшток, флагшток. Отходить к точкам вывода.

– Первый, я Пятый, подтвердите флагшток.

Флагшток – был одним из тех слов, которые и в русском и в английском языках звучат одинаково. Сейчас – это был сигнал к завершению операции и немедленному отходу.

– Флагшток подтверждаю. Всем двигаться к точкам вывода. Отбой.

Есть.

– Дали флагшток. Надо отходить.

– Передай русским, пусть отходят. Я прикрою отсюда.

Поле рядом с дорогой – зашевелилось, три человека, более похожие на странной формы, вытянутые копенки сена – прикрывая друг друга, побежали по направлению к лесу…