Текст книги "Чужая земля (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Курдистан…

Совершенно уникальная территория, совершенно уникальный народ. Курды проживают на территории Турции, Ирака, Ирана и Сирии, это крупный народ, насчитывающий до сорока миллионов – и у него до сих пор нет своей государственности. Борясь за нее, курды стали террористами – но сейчас, во время долгой войны – одним из основных союзников Запада на Востоке, причем союзником искренним. В настоящее время – Иракский Курдистан был почти независим, его положение по отношению к остальному Ираку напоминало положение члена конфедерации – но полностью рвать связи он не хотел, хотя бы и потому, что курды в настоящее время имели (по заранее оговоренному распределению) пост президента Ирака и пять министерских портфелей в правительстве, что намного превышало их этническую квоту, если сравнивать их численность и численность других народов Ирака. Более того – существовал и серьезно обсуждался пока на уровне неофициальных мнений проект «Израиль-2» – создание из территорий иракского Курдистана, по возможности – населенных курдами территорий Сирии и Ирана независимого государства Курдистан. Как и Израиль – это государство за счет помощи Запада должно было развиться как в промышленном, так и военном отношении и стать угрозой для всех соседей, возможно даже за счет курдского ядерного оружия. В этом случае – Ирак, Иран, Турция и Сирия оказались бы скованными в своих действиях и не могли бы предпринимать никаких резких шагов в международной политике, зная, что в спину им дышат курды, мечтающие отнять часть территории их страны, присоединить к себе отколотые части своего народа. Кое-что по этому проекту уже делалось – так в Курдистане были израильские военные инструкторы и сотрудники МОССАД, готовившие разведку и части спецназначения для Курдистана.

В иракском обществе – курды были изгоями и платили всем ненавистью. Если они сотрудничали с американцами, с израильтянами – то это было не потому, что им платили, а потому что они ненавидели остальных иракцев. Было за что – Саддам Хусейн приказал уничтожить курдский народ поголовно, стереть даже саму память о нем. Это называлось «Аль-Анфаль», окончательное решение курдского вопроса. То, что творили иракские солдаты-шииты, сунниты, простые иракские солдаты – было страшнее, чем даже действия гитлеровцев на оккупированных территориях. Деревни обстреливали снарядами с синильной кислотой, вырезали поголовно всех курдов от мала до велика. Любой иракский солдат мог безнаказанно изнасиловать любую курдскую женщину, убить любого курда, забрать любое имущество курдов. Иракские солдаты бетонировали колодцы, сжигали поля и убивали скот, чтобы здесь больше никто не жил. В отличие от территории остального Ирака Курдистан – страна лесистая, и Саддам приказал сжигать и вырубать леса для того, чтобы и там тоже была пустыня. Безумие и дикость, зверская жестокость, с которой все это творилось – не поддавались никакому описанию и разумному осмыслению, и виноват во всем этом был не только Саддам – его приказы с радостью исполняли солдаты, потому что Саддам приказывал истреблять кяффиров, неверных, не верящих в Аллаха. И теперь, когда Курдистан обрел почти что независимость и покровительство Запада – курды по всему Ираку были чем-то вроде пятой колонны, они мстили за происходившее десять лет назад безумие, мстили как могли. У них было оружие, и они придерживались правила кровной мести, у них были боевые отряды, подготовленные американцами и долгие годы кровавого кошмара научили их мгновенно собираться вместе при малейшей опасности и не щадить ни себя ни врага. Поэтому – с курдами опасались связываться даже самые отмороженные махдисты.

Они так и не вышли из машины, остались сидеть в ней. Через несколько минут – из одного из домов вышла закутанная в никаб женщина, села на переднее сидение Ниссана. Обменялась несколькими словами с водителем, поясняя куда ехать.

– Салам – обернувшись, сказала она двоим «женщинам», сидящим на заднем сидении такси.

– Салам – ответил капитан Моррелл, стараясь, чтобы его голос звучал как у женщины. Получилось не очень – как у педика на Центральном вокзале Нью-Йорка, пристающего к мужикам у туалетов.

– Неплохо… – оценила Азиза – но лучше не повторять это без необходимости. С женщинами здесь никто не разговаривает. Мы – никто.

– Я знаю… – сказал Моррелл.

Азиза – была наполовину курдкой, наполовину турчанкой, и это было плохо – на Востоке полукровок не признает ни один народ, кроме разве что совсем уж слабых. Она чудом выжила во время Аль-Анфаля – притворилась мертвой, когда пьяные саддамовские солдаты убивали ее отца и насиловали ее мать. Когда пришли американцы – они сказали все, брек. Начинаем с чистого листа, забудьте все что было. Но только очень наивный и не знающий Востока человек мог надеяться на то, что и в самом деле – забудут. Здесь никто ничего не забывает – никогда.

Азиза работала в больнице старшей медсестрой, фактически врачом – потому что она закончила нормальное медицинское училище в России, когда была беженкой. Из России она вернулась сюда, в Ирак, переехала в Багдад. В Багдаде – у нее никого не было, и она устроилась в Садр-Сити, поступила на работу в больницу. Даже сейчас, когда врачей катастрофически не хватало, а тем более – врачей в Садр-Сити, на должность врача ее не приняли, потому что ей нечем было заплатить за должность врача. Но она работала медсестрой в госпитале Садр и одновременно – была на связи у американской и израильской разведки. Потому что она ненавидела тех, кого лечила, и если эти люди хотели, чтобы здесь был ислам, исламское государство – она хотела так, чтобы эти люди не могли справлять свою веру, чтобы здесь были американцы, как можно дольше – тогда эти люди почувствуют тоже, что чувствовали курды под саддамовской пятой. Ей, конечно, платили – но она работала по идеологическим соображениям, и потому – была надежной.

– Что нового? – спросил капитан.

– Здесь все больше и больше пришлых. Людей, которые приходят из Ирана. Ждите большой беды…

Капитан кивнул, его лицо под черной накидкой никаба было мрачным. Когда они только сюда вошли – действовал принцип «все кто против Саддама – друзья». Совершенно идиотский принцип, но в рамках его немало оружия перепало и шиитам и курдам. Саддам был суннитом, представителем суннитского меньшинства – и казалось разумным дать оружие шиитам и курдам для того, чтобы они сами навели порядок на своей земле. Если с курдами этот подход полностью себя оправдал – они вообще были в основном христианами – то шииты, получив оружие и сформировав отряды исламской милиции – по указке из Тегерана начали убивать американских солдат. Эти люди не хотели независимости – они хотели объединения Ирака и Ирана в единое шиитское супергосударство, которое моментально становилось зоной антиамериканского действия.

Вот почему – в стране все больше и больше агентов иранской ВЕВАК [12]12
  Иранская внешняя разведка.


[Закрыть]– а то и настоящих иранцев, боевиков Корпуса стражей исламской революции. Дойдя до своей крайней точки, маятник качнулся в обратную сторону, разбрызгивая кровь. Теперь – уже командиров иракской армии, полиции, и даже службы безопасности при Саддаме разыскивали и уговаривали поступить на службу новому Ираку, чтобы хоть как то противостоять катившемуся по стране валу насилия.

– Он здесь?

– Пока нет. Ничего нового.

– Машина?

– Пригнали. Стоит на территории больницы – Азиза достала откуда-то из никаба ключи и передала им – сколько вас будет?

– Четверо. Еще двое прибудут до конца дня.

– Это много. У меня есть свободная палата для вас, но она небольшая и надо будет немного потесниться…

Багдад, Ирак
Вечер 25 июня 2007 года

Полковник Спраат вместе с группой безопасности и несколькими людьми из двадцать второго батальона военной полиции – на нескольких машинах прибыл на базу «Спартанец-главная». В колонне, на которой ехал полковник – шел Страйкер в разведывательно-командном варианте, сейчас его загнали за штабное здание, подняли антенну и установили связь с теми, с кем ее нужно было установить. Опасаясь появляться со значительными силами, полковник оставил резерв на базе Апач (Gunner main), которая располагалась на самом берегу Тигра. Они должны были выдвинуться, если оперативная группа попадет в совсем уж плохую ситуацию. На этот случай – полковник добился выделения в свое распоряжение двух танков Абрамс.

Еще одна, точно такая же группа, находилась на базе Мальборо расположенной с другой стороны зоны Садр-Сити. Официально – чтобы укрепить оборону базы и наказать боевиков Махди за непрекращающиеся обстрелы. Командовал там – майор де Витт.

Сейчас, полковник сидел в Страйкере, пил дурное местное пиво, сваренное непонятно из чего в Египте и смотрел на то, как небольшая колонна машин, состоящая из внедорожника и микроавтобуса, идущего за ним – продвигается по грязной, ухабистой улице Садр-Сити.

Как? Да очень просто. У ЦРУ нет своих беспилотников такого класса, если кто-то что-то хочет понаблюдать или уничтожить – он вынужден обращаться к ВВС США. А ВВС – относятся, конечно же, к армии, и полковнику армии США с хорошей репутацией – ничего не стоит позвонить в Неваду (а предварительно – в Пентагон), узнать, кто в ЦРУ заказывал работу по Садр-Сити и попросить, чтобы тот же самый сигнал передавали на его терминал. Несколько противоречит инструкциям – но в армии ЦРУ любят так, что готовы оказать помощь любому, кто намеревается, как следует пнуть этих разведчиков по заднице.

– Это они… – вдруг сказал оператор.

– Почему ты так думаешь, сынок?

– Машина едет по улице, сэр. В нее не кидают ни камни, ни грязь, за ней не бегут дети. Это они, сэр.

– Ублюдки траханные…

– Сэр, есть сигнал. Сигнал к перехвату.

– Откуда?

– Со спутника, сэр! Передача идет со спутника…

Садр-Сити
Вечер 25 июля 2007 года

Замысел был совершенно безумным. До невозможности безумным, ни один командир никогда бы по доброй воле не пошел на такой риск, не взял бы на себя такую ответственность. Такое не делал никто, кроме израильтян и, может быть – русских. И именно поэтому – этот замысел мог осуществиться…

Садр-Сити враждебен, но не ко всему. В Садр-Сити никто не будет проверять женщину-мусульманку, никто не будет заставлять ее снимать никаб, это здесь просто немыслимо и, скорее всего – приведет к крови уже между своими. Ислам – в чем-то очень наивен, и люди, исповедующие его тоже в чем-то очень наивны, чужую женщину в никабе они не тронут, женщина пройдет везде. Израильское подразделение Дувдеван давно специализируется на операциях на Территориях, в том числе и в женской одежде – почему бы не перенять этот опыт?

В Садр-Сити мало чего святого, но одно из того, что по настоящему свято – это больницы. Человека, работающего в больнице – не убьют и не ограбят, даже если это не правоверный. На больницу никогда не нападут, ее не станут обстреливать. Врача будут слушать беспрекословно. Здесь – как нигде в мире – граница между жизнью и смертью очень тонка и больница – это своего рода чистилище, святое место. Значит – на пару дней можно укрыться именно в больнице, и никто – не будет тебя там беспокоить…

Машины, которые могут передвигаться по всему Садр-Сити, и которые никогда не будут обстреливать – это машины Скорой помощи! Это тоже здесь – вроде как свято. Скорой уступают дорогу все, никто ее не будет ни останавливать, ни обыскивать. Значит – нужно использовать машину Скорой помощи для проведения операции!

В Садр-Сити – четыре госпиталя и три из них – расположены рядом с полицейскими участками, а два из них – около Аль-Кодс стрит и подразделений армии США! Совсем рядом – постоянная укрепленная база Спартанец-главная, там базируются бронекавалеристы и идти им на помощь – всего сотни три метров. Максимум пять – полкилометра. Госпиталь Ибн аль Балан расположен в северо-западной части Садр-Сити у самой границы, рядом – улица Сафи ад-Дин и подразделения армии США на аль-Кодс. Еще лучше расположен госпиталь Захра – в юго-восточной части Садр-Сити, у самой границы, рядом – улица Аль-Кодс, полицейский участок Хабибия, армейские подразделения на Аль-Кодс и станция безопасности иракской армии!

Отсюда вытекает план операции – рискованной, но гениальной. Группу перехвата наводят на колонну с целью по данным беспилотника и спутников, перехват происходит прямо на улице. Используется только оружие с глушителями, важно – чтобы никто не понял, что происходит. Наджди – после ликвидации всех его охранников – перетаскивается в машину скорой и ходу! Ходу до одной из больниц, маршрут известный, не только им – но и местным, стрелять никто не должен. Далее – если даже не удастся прорваться на скорости – бронекавалеристы или морские пехотинцы выйдут навстречу, поддержат огнем. Нужно будет продержаться всего несколько минут до подхода подмоги…

Капитан Моррелл ехал на переднем сидении кареты Скорой помощи – южнокорейского микроавтобуса Ссанг-Йонг, эта марка в Багдаде были самой распространенной среди микроавтобусов. На сей раз – на нем был белый халат врача, на два размера больше, чем нужно, хорошо скрывавший разгрузочный жилет. Его автомат с двумя смотанными изолентой магазинами и глушителем Surefire FA556K, самым коротким и легким из всех имевшихся на рынке – был под сидением, в подствольнике – граната, которая пригодится лишь в самом крайнем случае. Рядом – за рулем микроавтобуса – сидел Пес, Том Догвуд, бывший морской пехотинец, вооруженный аналогичным образом. В салоне кареты Скорой Майк «Поп» Бреннан и Лютер «Апач» Смит – последний получил прозвище из-за того, что учился на пилота вертолета, но его вышибли из ВВС за то, что он псих. Поп был вооружен привычным для их группы коротким НК416 – а вот Лютер исполнял роль их «хэвиганнера» и был вооружен пулеметом M249SPW, в ленте которого каждый второй патрон был трассирующим. С трассерами они много экспериментировали, хаджи боялись трассеров – а здесь трассирующий каждый второй, в случае чего – Апач сыграет настоящий рок-н-ролл. На пулемете был так же глушитель – от Knight Armament.

Они выехали из больницы примерно полчаса назад и так, не спеша, ехали по улицам города. Что-то затягивалось… Садр-Сити не из тех мест, где можно просто ездить и наслаждаться видами… и каждая минута, проведенная ими на этих грязных, опасных улицах – увеличивала риск катастрофы, непоправимого…

– Дог-один, я Змея, как слышите меня? – раздалось в наушниках.

– Змея, я Дог-один, принимаю громко и четко – отозвался Догвуд.

– Птица у гнезда, повторяю – птица у гнезда. На следующем перекрестке налево.

– Вас понял…

Догвуд чуть увеличил скорость, повернул руль.

– Змея, исполнено.

– Всей группе Дог готовность, он идет прямо на вас. Майк главный [13]13
  В данном случае – кодовое обозначение цели. Майк – от буквы М, то же самое, что muslim, мусульманин.


[Закрыть]– на заднем сидении, информация проверена. Две минуты.

– Принято.

Пес чуть увеличил скорость, их микроавтобус то и дело проваливался в ямы, которые никто не засыпал.

– Пес, полегче, я выведу тебя прямо на него…

Стены вокруг были расписаны черным, баллончиками – Нет Бога кроме Аллаха, смерть американцам, изображения полумесяца, автомата Калашникова, руки с вытянутым вверх указательным пальцем, что означает – Нет Бога кроме Аллаха. Портреты Муктады – молодого шиитского лидера и его отца, которого схватили и казнили солдаты Саддама, вбив в голову гвоздь…

– Группе Дог приготовиться, обратный отсчет от двадцати. Двадцать-девятнадцать-восемнадцать-семнадцать…

Их машина Скорой выкатилась из переулка – наперерез небольшой колонне, идущей по одной из главных улиц Садр-Сити – Гаяла-стрит. Взвизгнули тормоза…

Лучше всего – возможность стрелять была у Дога, и он ее не упустил. Бросив руль, он выхватил свой Зиг-Зауэр и четырежды выстрелил по идущей в голове колонны Тойоте Ланд Круизер – по две пули на водителя и на переднего пассажира. На пистолете так же был глушитель – и все что услышали посторонние – это короткие, резкие хлопки. Тойота – перекрывала обзор боевикам, следовавшим во второй машине – старом микроавтобусе Мерседес.

Одновременно распахнулись две двери Скорой – справа и сзади. Из передней выскочил капитан Моррелл, из задней – Поп и Апач. Поп мог действовать быстрее, чем Ник Моррелл, ему удобнее было обстреливать Мерседес – что он и сделал, сходу выпустив по нему весь магазин непрерывной очередью. Никаких пленных, никаких уставов – как можно больше пуль и как можно быстрее. Перезаряжаясь, Поп бросился к машине, навстречу ему – вытянулась рука с пистолетом, кто-то был на заднем сидении Тойоты. Черт! Бросив автомат, Поп выхватил пистолет, на ходу выстрелил – раз, другой…

Капитан – бросился к Тойоте, выпустив несколько пуль по Мерседесу – ему показалось, что на месте водителя кто-то есть. До Тойоты – он добрался быстрее, чем Поп, кто-то выстрелил и пуля пролетела совсем рядом – но он не обратил на это внимания. Прежде, чем кто-то пришел в себя от неожиданного и быстрого нападения – капитан стволом своего автомата изо всех сил ударил в боковое стекло Тойоты…

– Кифф! Кифф! Инбати! Инбати! Инбати! [14]14
  Стоять! На землю! (арабск.)


[Закрыть]

Оказалось – Майк главный сидел на заднем сидении один, он был ошеломлен и напуган, даже не пытался выхватить оружие или каким-либо образом оказать сопротивление. Стараясь не думать о том, что на ублюдке может оказаться пояс шахида – капитан схватил его за руку и потащил из машины. В этот момент – кто-то выстрелил еще раз, и на сей раз он почувствовал, как жигануло по боку…

Он обернулся, пустил длинную очередь, наугад, только чтобы выиграть время. Отпустил повисший на ремне автомат и выхватил пистолет, чтобы работать одной рукой.

– Хасса таалаль хна! [15]15
  Пошел сюда, быстро! (арабск., иракский диалект)


[Закрыть]

Пинками задавая пленнику направление движения, сержант умудрялся стрелять – двумя выстрелами он свалил хозяина лавки, над которой висел черный флаг – тот выбежал на улицу с Калашниковым.

– Хасса таалаль! Аллах! Аллах!

Последнее слово, произнесенное дважды – служило для остальных сигналом к отступлению. Можно было бы конечно прокричать и привычное «бинго» – но на улицах Садр-Сити кричать «бинго» – не лучший способ совершить самоубийство.

Пес оказался за рулем первым, рванул машину с места. Капитан запихал пленника в машину, сам садился уже на ходу – еле успел. Машина резко разворачивалась, объезжая колонну, он хотел закрыть дверь – но никак не мог до нее дотянуться. Поп и Апач валяли пленника…

С тыла – кто-то открыл огонь, пули, выпущенные из АК-47, забарабанили по машине. Апач встал на колено – и открыл огонь через так и не закрытые створки задней двери – на подавление. В этот момент, капитану удалось дотянуться до боковой двери и захлопнуть ее.

– Лезь вперед! – заорал Пес.

Ему удалось перевалиться на переднее сидение, южнокорейский микроавтобус был тесным, как чертовы европейские. Они неслись по Садр-Сити как бешеные, подскакивая на неровностях так, что Пес бился головой об потолок и едва не выпускал из рук руль. Захлебываясь, ревел мотор… если заглохнет, конец всему, но он работал и тащил машину вперед. От подвески уже, наверное, мало что осталось…

– Дог-один, это Змея, мы видим вас!

– Бинго, бинго!

Капитан перезаряжал автомат, трясло так, что простая и выполненная пару сотен тысяч раз операция превращалась в акробатический трюк.

– Вас понял, бинго для Дога один. Хаджи перекрывают улицу перед вами, готовьтесь свернуть вправо… сейчас!

Их занесло и ударило о стену, треснул кузов, полетели стекла – но они каким-то образом выкрутились, удержали машину и рванули по улице, ведущей на соседнее шоссе. Со всех сторон стреляли – Садр-Сити просыпался, люди бежали на улицу с оружием – а оно тут было у всех…

– Змея, идем на вторую точку! Идем на вторую точку!

– Дог-один, это нежелательно, повторяю – нежелательно!

– Змея, у нас нет выбора! Нам не прорваться!

– Дог-один, влево – сейчас!

Новый поворот на девяносто градусов – но они на сей раз ни обо что не ударились. Они были где-то совсем рядом от цели… если бы удалось вырваться на Сафи Ад-Дин, она под контролем многонациональных сил… но там баррикады, все перекрыто.

Какой-то пикап выкатился на улицу прямо перед ними, пытаясь перекрыть дорогу, капитан увидел в кузове пикапа двоих автоматчиков. Ударил из своего автомата прямо через стекло, веером, чтобы сбить атаку и проскочить. Пес выругался, мотнул рулем…

– Мать твою, я ни хрена не вижу!

– Дог-один, идешь правильно. Трещотки уже поднялись!

– Змея, давайте быстрее, мать вашу! Нам нужна помощь сейчас!!!

Через рев моторов – и впрямь был слышен вертолетный рокот, сначала они их не видели – но потом вертолеты ушли вперед, пройдя прямо над дорогой – и впереди загремели разрывы. А вот и больница… мать твою, больница! Резкий поворот – и выкрашенный в идиотский розовый цвет забор. Проныры – ударные вертолеты АН-1 «Гадюка» морской пехоты США уже работают где-то впереди, поливая огнем позиции хаджей…

– Черт… – капитан стиснул зубы…

– Не так плохо, как кажется – врач, молодая женщина, арабка, возможно палестинка, смочила тампон в дезинфицирующем растворе, начала смывать кровь – кажется, ушла совсем неглубоко, сидит под кожей, в тканях. Будем доставать, или дождетесь своего медэвака?

– Доставайте…

Глупо дожидаться медэвака – вертолета или бронированной машины, когда под рукой госпиталь, настоящий госпиталь. Кроме него – был ранен и Пес, скорее даже не ранен – осколками от лобового стекла ему хлестнуло по лицу и по глазам, очков не было – заигрались во врачей, твою мать. Рожа теперь у него – была как у вампира, и местные врачи пытались что-то сделать, пока не прибыли эвакуационный вертолет. За забором больницы – стучал 12,7 миллиметровый пулемет, шел бой, правда – довольно вялый. После того, как трещотки отработали по целям в этом секторе – оставшиеся в живых хаджи поняли, что американцы настроены серьезно и решили не вмешиваться…

Доктор достала ампулу, упаковку с одноразовым шприцом…

– Док, не надо обезболивающего…

– Это местное – доктор посмотрела на капитана спецвойск уже с интересом – понять не могу вас, американцев. Вам что – нравится боль?

– Если больно – значит, ты еще жив…

– Понятно… – доктор набрала обезболивающее в шприц – вот сейчас и проверим…

– Черт!

Пуля и в самом деле сидела совсем неглубоко под кожей. Капитан взял ее с собой – у него была цепочка, которую он иногда надевал, в нее были впаяны эти пули. Все шесть имеющихся к этому времени пуль были советскими – четыре от АК-47 и две от ПК, они попали под пулеметный обстрел в одном предельно скверном месте к югу отсюда. Эта была седьмая…

Все произошло так, как обычно и происходит. Ему надо было просто выйти из здания госпиталя и сесть в первую же попавшуюся бронемашину, они все равно собирались уходить отсюда. Бронемашины стояли за забором – по негласной договоренности, бронетехника всегда оставалась за забором больницы, а вот гражданские машины на стоянку больницы допускались, даже если в ней были военные. Сейчас – на стоянке стояли две американские машины – Шевроле Субурбан и Форд Ф350 с бронированной башенкой на месте кузова – машина охраны. Недоумевая, кого это сюда принесло в такой поздний час – капитан оглянулся по сторонам и увидел группу людей, они шли не ко входу в больницу – а как бы в обход намереваясь зайти сзади. На территории больницы были фонари, некоторые из них горели, а некоторые были разбиты. И как раз в тот момент, когда капитан обернулся и заметил эту группу – они проходили рядом с фонарем и один из тех, кто шел в этой группе – обернулся, чтобы сказать что-то идущему рядом человеку. В свете мощной, галогенной лампы фонаря – он на мгновение стал виден почти в профиль – и капитан обмер от удивления и ужаса.

Он знал этого человека…

Абу Якуб Аль-Масри, египтянин, суннит и исламский экстремист, подпольная кличка «Аль-Захария», Доктор. Организатор терактов двадцать третьего ноября прошлого года, когда в результате серии взрывов в Багдаде, в основном здесь, в Садр-Сити – в один день погибли двести пятнадцать человек и несколько сотен были ранены. Связан с иракской Аль-Каидой, находится на втором месте в списках чрезвычайной опасности, приказ – нейтрализовать любой ценой. Под его началом – больше тысячи активных террористов, в ячейках по несколько человек….

Какого черта он здесь делает?

Какого черта рядом с ним – люди в штатском… в деловых костюмах, твою мать!

Капитан машинально потянулся рукой туда, где была кобура – и ничего не обнаружил…

Твою мать!

Оружия у него не было. Оружие он отдал Апачу, потому что оно было записано за ним, лишиться в больнице – да запросто, а утрата оружия – тут и суд может быть. Он видел человека номер два в иерархии иракской Аль-Каиды, одного из самых кровавых террористов из числа ныне действующих, человека, ответственного, по меньшей мере, за сотню террористических актов и нападений на американские объекты и американский персонал. И не мог ничего сделать.

Хотя почему – ничего?

При нем всегда был небольшой нож-скелетник и пистолет. Нож он носил на цепочке на шее в специальной кобуре, пистолет – в полицейской кобуре на лодыжке, это был маленький Глок-26. Голова была как чумная – от обезболивания, и вообще от того, что произошло – но это не повод, чтобы оставить кровавого ублюдка в живых…

Капитан достал пистолет. Подождал, пока неизвестные скроются за поворотом – и побежал следом…

Охранник стоял под фонарем – совершенная глупость, глупее и придумать нельзя, полный идиотизм. Если ты стоишь под фонарем – тебя видят все – а ты не видишь ничего, потому что твое ночное зрение запорото ко всем чертям ярким светом. Стоит, к примеру, разбить лампочку метким выстрелом – и в течение следующей пары минут ты будешь слеп как крот.

Капитан прищурился, чтобы меньше света попадало в глаза, привычно переложил нож в руке для броска. Быстро и тихо…

Или он не один?

Этот идиот, скорее всего нанятый иракец – мог быть всего лишь приманкой для дурачка…

Капитан спрятал нож, нагнулся и поднял из-под ног пригоршню щебня. Резко кинул его об забор…

Снятие часового – классическое упражнение и он его выполнил как нельзя лучше. Ослепленный фонарем солдат, конечно же, пошел посмотреть, что происходит, ему показалось, что через забор кто-то лезет, он посмотрел вверх и что-то увидел – а надо было смотреть вниз. Увидел он – всего лишь куртку, которую капитан бросил на верх забора – а больше он не успел увидеть ничего.

Капитан еще раз ударил его для верности, пошарил по поясу – одноразовых наручников не нашел, но были настоящие, металлические, полицейские – какими он и сковал руки незадачливого охранника. Перед этим – он снял с него куртку, дешевую разгрузку и берет, такой же, как при Саддаме носила Республиканская Гвардия, черный – но без положенного значка.

Разгрузка – дешевая, но американская, в ней – шесть магазинов к АК, кобура с пистолетом, рация, гранаты. Сам автомат – Табук, со складывающимся прикладом, местная копия югославского. Стрельбой не проверить – но капитан передернул затвор, выбрасывая патрон – вроде работает, ухоженный. Автомат Калашникова вообще надежная штука, его не надо постоянно чистить и ухаживать, и то, что попался именно он – большая удача.

Берет, куртку, разгрузку – все на себя. Автомат в руки. Скорее всего – помимо этого идиота охранника есть еще и видеокамеры, они контролируют подходы к чему-то, что находится в этой больнице. Так вот почему они никак не могли найти Аль-Масри и много кого другого. Ублюдки траханые – они прячутся в больницах, и им кто-то помогает! Кто-то из американцев!

Сукины дети, чтобы им пусто было! Ничего – он выведет их на чистую воду!

Только не дергаться. Все в норме – он просто отходил поссать. Ростом – он примерно такой же, как этот охранник, он просто отошел за угол поссать и теперь возвращается на свое место.

Все в норме…

Ожидая каждое мгновение криков и выстрелов – по нему – он неторопливо подошел к тому месту, где стоял этот охранник. Постоял, потоптался там, считая секунды. Потом – шагнул в темноту…

Дверь была заперта – это была стальная, аккуратно покрашенная, прилегающая к стене дверь, на ней – кодовый замок с цифрами, кода капитан не знал. Открывается наружу, судя по виду. Делать нечего. Что-то забормотала арабским рация… капитан достал гранату, выдернул чеку и прицепил гранату там, где была клавиатура с кодом. Шарахнулся в сторону, упал на землю.

Бабахнуло, с треском, завизжали осколки – капитан поднялся и побежал вперед. Дым… пыль, почти ничего не видно, он ухватил рукой искореженный, горячий металл, рванул на себя – и он поддался. Перехватывая автомат, капитан вбежал внутрь, от взрыва погасло освещение у входа. Там была лестница, он прыгнул вниз – и оказался лицом к лицу с иракцем, коренастым, усатым, в какой-то форме – и в руках у него был не АК-47, как можно было ожидать – а американский М4. Он бежал наверх, чтобы посмотреть что произошло – но не был готов стрелять. Капитан упал на ступеньки и выстрелил. Болью пронзило бок… он подумал, что ранен, но тут же вспомнил, что его ранили раньше и он упал – считай, на рану, разбередил. М4 треснул одиночным, пуля прошла выше, иракец оседал, пробитый двумя пулями Калашникова. Толкнувшись рукой от ступенек, капитан вскочил и побежал дальше…

Дальше – резкий, на девяносто градусов поворот и дверь, из нее непрерывный огонь – снова М4, ее характерный треск не спутаешь с глухим грохотом Калашникова. Капитан достал гранату, выдернул чеку, метнул внутрь. Грохнуло, огонь прекратился – то ли убило стрелка, то ли закончились патроны и надо перезарядиться. Понимая, что он делает конкретную глупость, что на штурм укрепленного помещения, где находится второй по опасности террорист в стране не идут в одиночку – он с криком «Ооф шахек бил-гаа» [16]16
  Бросить оружие (арабск., иракский диалект)


[Закрыть]бросился внутрь, стреляя из автомата…

Патроны в автомате кончились как раз тогда, когда он был в дверях – на то и рассчитан прием, непрерывный встречный огонь из автомата заставляет залечь, если ты конечно не конченый, отмороженный шахид. Он выхватил пистолет – Токарев, египетская версия, он специально проверил и его. Саданул ногой по останкам скореженной двери, вломился внутрь с криком «инбати!», дважды выстрелил в потолок.

Какая-то гребаная аппаратура, кабеля – порванные, какие-то искрят. Света почти нет – раньше тут он был, четыре мощных прожектора по четырем разным углам помещения, три разбиты взрывом, один светит на всю мощь, создавая резкий переход от света к тени – в углах темно как в аду. На полу – люди, один ублюдок жив, видимо, ранен, пытается целиться в него из пистолета. Капитан бахнул в него, почти не целясь – и ублюдка отбросило на землю.

– Инбати! Инбати, кус умма! [17]17
  последнее – нехорошее ругательство, повторять на Востоке не советую.


[Закрыть]

Мать твою, что это за дрянь?! Какая-то аппаратура… прожектор светит прямо на нее. Компьютер, какая-то платформа опрокинутая… немаленькая, машина войдет. Рельсы – прямо на полу. Что-то вроде ворот… тоже приличного размера, за ними – ничего. Это что – какая-то новая форма пыток?!