Текст книги "Воин пепла (СИ)"

Автор книги: Алекс Рауд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

С тех пор как они приехали в Небесный город, Эль перестала изображать из себя зажиточную вдову и носила тот же наряд, что и при первой встрече: тунику и шаровары, дополнив их тюрбаном, который защищал лицо от песка и пыли. Она не прятала даже меч, открыто повесив его на пояс. В глухой провинции вроде эш-Шардама на нее бы косились, но здесь, в главном торговом городе пустынь, было столько чужестранцев, что на ашари никто не обращал внимания. Впрочем, как и на вессалийцев. Тайен удивился тому, сколько в Таммаруте его соотечественников, стекавшихся сюда в расчете разбогатеть благодаря торговле или прославиться борьбой с пустынными демонами. А может быть, и шпионажем.

Сменив наряд на привычный, Эль и вести себя стала гораздо свободнее. Больше не казалось, что она лжет, так что в конце концов и Карас начал относиться к ней не настолько подозрительно и не предлагал следить за каждым ее шагом. Правда, это не значило, что кто-то забыл о ее обмане. Они могли пожимать друг другу руки, но между пальцами у них все равно тек яд. Все делали вид, что не замечают его.

Но сейчас сладость любви все еще отдавалась эхом в теле Тайена, и он предпочитал об этом не думать. Маг не надевал длинную рубашку, и ветер из окна приятно щекотал разгоряченную кожу. Было хорошо. И если бы не хмурое лицо Эль, то все могло бы быть просто прекрасно.

– Вот, значит, чем ты так занят, пока я роюсь в эмирской библиотеке.

– Вроде бы мы выяснили, что вессалиец, изучающий книги по истории магии, вызовет больше подозрений, чем скромный ученый юноша с окраин Гирантиса, которым ты с легкостью можешь притвориться.

– И это, конечно, не имеет никакого отношения к тому, что ты с трудом читаешь на местном языке! – ехидно напомнила Эль.

Он пожал плечами.

– Если ты думаешь, что мне должно быть стыдно, то спешу разочаровать: я не чувствую себя ни капельки уязвленным. Я настолько выучил наречия Гирантиса, насколько это вообще возможно сделать за год, и если я плохо понимаю их письменность, то это лишь вопрос времени. К тому же я не уверен, что мне действительно нужно так глубоко погружаться в культуру пустынь. У меня, в конце концов, осталось меньше года жизни.

Женщину это осадило. Она подалась назад и посмотрела на Тайена снова, совсем другим взглядом.

– Я все хотела тебя спросить, еще с аль-Нуили. То, что с тобой происходит, этот пепел… Ты ведь не должен жить. Ты не можешь жить. Что это за проклятие, которым тебя наградила Кейро?

– Хотел бы я знать. Целители, которые меня осматривали, сошлись только в том, что они ничего не понимают, что законы магии пока изучены слабо, что они ничего не могут поделать и что, если это проклятие, снять его может только тот, кто его и наложил. Скорее всего, это магия иллюзии, какое-то неизвестное и очень мощное заклинание.

– Иллюзия? Но ты живой, и это совсем не обман зрения. И твой пепел тоже нельзя назвать ненастоящим.

– Заклинание поддерживает во мне иллюзию жизни или, если хочешь, умирания, – объяснил Тайен. – Но на деле я всего лишь подделка под живого человека. Кадавр* [* Кадавр – одно из названий зомби.], только наоборот. Зачем это нужно было Кейро, понятия не имею, но надеюсь, что она может снять проклятие.

Эль вздохнула.

– Извини. Мне жаль.

– Откуда такой печальный тон? – Тайен заставил себя улыбнуться. – Я могу заниматься любовью в три раза дольше, пока проклятие не сообразит, что я должен устать!

– Серьезное достижение, – проворчала ашари.

– И кстати, у меня есть надежда стать таким же живым, каким я был раньше, – добавил маг. – Теперь это зависит и от твоего усердия тоже. Так что ты нашла в библиотеке?

Сменить тему Эль была только рада.

– Кое-что очень интересное. А где Карас? Мы будем его дожидаться?

– Он ушел купить целебных трав. Рассказывай, я ему все передам.

Она вытащила из поясной сумочки сложенный лист бумаги и протянула спутнику.

– Погляди. Я записала вессалийскими буквами самое важное.

Тайен развернул бумагу и поморщился. О своих талантах ашари могла быть сколько угодно высокого мнения, но каллиграфия явно не входила в число ее достоинств. Еще и допускала она такое число ошибок, что маг едва разобрал имя вестника Варона. А с другой стороны, ну кто мог научить ашари грамотно писать?

Он сложил лист заново и кинул рядом с собой. Лучше не сообщать Эль, что нарисуй она все хоть в картинках, и все равно никто ничего бы не понял. Эта женщина из ласкового котенка стремительно превращалась в дикую кошку, а иметь дело с последней Тайену сейчас не хотелось совершенно.

– Уверен, ты расскажешь обо всем гораздо красочнее.

Эль с сомнением прищурилась, но спорить не стала.

– Во-первых, я была права насчет Варона Света во Тьме. Раньше золото считалось его символом, потому что оно горит, как огонь, если направить на него солнечные лучи. Это потом уже на великих соборах решили, что золотые алтари разрешено ставить только Всесоздателю. Во-вторых, вчера я весь день копалась в старых картах и описаниях Таммарута. Я уже давно знала, что это один из немногих городов, которые не были заброшены после войны с демонами, но все равно нашла кое-что интересное.

Ее глаза загорелись восторгом исследователя. Она придвинула табурет к Тайену и, кажется, даже собралась сесть с ним рядом, но… Ее взгляд скользнул по голой мужской груди, и Эль отвернулась, так и оставшись на месте. Тайен скосил глаз, проверяя, не «наградила» ли его танцовщица следами от поцелуев или царапинами. Вроде бы ничего нет.

– Кое в каких книгах приводились выдержки из более старых работ, – продолжала Эль. – Там сказано, что в Таммаруте, до того как его разрушили в войне, стоял один из самых красивых храмов Варону. Его жрицы были так прелестны, что он спускался сюда с самих небес, от Всесоздателя, чтобы провести с ними ночь. Я слышала эту легенду от других ашари, но думала, что это такая же сказка, как и то, что в Лире якобы находятся врата в Подземное царство Хада. Никаких врат там, само собой, нет. К сожалению, большая часть наших историй не совсем правдива…

Тайен покашлял.

– Так что с ключом и святилищем?

– М-м-м… Да, святилище. В книге было написано, что храм находился на холме. Угадай, что там теперь? Храм Всесоздателя! – радостно оповестила она.

В отличие от нее, маг никакого воодушевления не почувствовал.

– Разумно. Грех было не использовать фундамент старого храма для возведения нового. Только ты уверена, что при перестройке никто не нашел запечатанную комнату с демоном внутри?

– Я полистала книги, но там ничего об этом не упоминалось. Еще я походила по базару, поспрашивала стариков, может, кто-то что-то слышал. Нет, ничего. Либо святилище завалило, либо его очистили лет эдак тысячу назад, либо… оно до сих пор там, ждет, когда кто-нибудь подберет к нему ключ.

– Которого у нас нет, а у Кейро есть, – мрачно добавил Тайен.

– Если святилище давно взломано, то и она ничего не получит, – ободрила его Эль.

– Хорошо, если так. Но надо проверить, что там на самом деле, – маг с кряхтением поднялся и все-таки натянул рубашку. – А для этого дождемся Караса и пойдем туда на разведку.

Глава 7

Было нестерпимо жарко. Тайен думал, что за год привык к погоде Гирантиса, но она каждый раз доказывала ему обратное. И ведь стоял далеко не полдень. Солнце клонилось к закату – как раз тот срок, когда духота спадала и жители, спасавшиеся в домах от зноя, выходили наружу.

От разноцветья их одежд рябило в глазах. Полосатые и строгие кафтаны, платки, оставлявшие открытыми только глаза, и распутно обнаженные плечи. Оливковая и угольная кожа бедняков, которые носили только набедренные повязки, эманский шелк и вессалийские дублеты… Над всем этим буйством висели белые полотна, натянутые между домами для просушки. Они создавали хоть немного тени, под которую одинаково стремились как южане, так и северяне; как богатые, так и нищие.

В узких улицах, огороженных одинаковыми домами синего цвета, было легко заблудиться. Кроме сбивавшего с толку многообразия одежд и монотонности архитектуры, неопытного путешественника ожидало еще одно испытание – наглость зазывал. Часто они хватали прохожих за руки и затаскивали в элирии или лавки, наверное, всерьез рассчитывая так заполучить несколько новых покупателей. Не выдержав, Тайен подпалил самому настырному из зазывал штаны и зашагал как можно скорее прочь, пока на вопли не сбежались стражники.

Но были у Таммарута и достоинства – пение его жителей. Чем ближе к сердцу Небесного города, тем больше становилось уличных лавок и разносчиков, стремившихся перекричать друг друга. Но они не просто голосили. Они напевали, и чем красивее был голос разносчика, тем больше людей он к себе привлекал. А храмы, многочисленные храмы, посвященные Всесоздателю или его вестникам, – отовсюду разносились хоралы и не менее завораживающие молитвы отшельников-суфиев, которые приходили в Небесный город напомнить его суетливым жителям о бренности всего сущего.

Таммарут был заполнен пением, как лиман – речными водами, но для неподготовленных оно сливалось в гул и оглушало восприятие. Выделялись в нем только отдельные выкрики, хлыстом разрезавшие воздух. Услышав один из них, Тайен остановился и всмотрелся в происходящее на улице. Карас и Эль, шедшие следом, тоже замерли.

Странное зрелище привлекло не только их. Мужчина, хрипло оравший: «С дороги!», собрал вокруг себя целую толпу зевак. Все они старались заглянуть в телегу, которую тащил, надрываясь, крупный мул, но людей отгоняли трое воинов. Судя по их грязной, заляпанной кровью одежде и измученным лицам, они недавно побывали в бою и не успели отдохнуть. В конце концов, какой-то удалой малец проскочил у них под локтями и сорвал с телеги замызганное покрывало.

– Демон! – взвизгнул мальчишка.

– Живой? – ахнул кто-то.

Толпа, которая мешала телеге проехать, расступилась. Возчик, внезапно обнаруживший вокруг себя совершенно пустое пространство, аж споткнулся и цветисто выругался, посетовав на то, что не додумался показать тварь людям гораздо раньше. Один из его спутников, с повязкой на глазу, рассмеялся. Затем он вдруг стащил с повозки обезображенное тело и высоко поднял его на сильных руках, так чтобы демона мог увидеть каждый человек на улице.

Рядом кто-то скорчился в рвотном позыве. Чудовище долго везли под жарким солнцем, и мертвая плоть начала разлагаться, распространяя удушающий смрад. Выглядела тварь ничуть не лучше, чем пахла. Пустынные демоны, хоть и походили внешне на людей, но не носили одежду, и когда с чудовища убрали ткань, оно осталось полностью нагим. Это оказался серокожий мужчина, чей торс и ноги отвратительными буграми покрывали костяные наросты. Вместо ладоней и стоп у него были звериные лапы, а из пасти торчали клыки. Распухший детородный орган свисал до колен, и несколько молодых женщин, увидев его, вскрикнули и закрыли лица. Беззубая старуха загоготала и громко посоветовала им рассмотреть демона повнимательнее, а потом сравнить с мужьями, чем вызвала среди зевак несколько смешков. Другие южане, похоже, сталкивавшиеся с жертвами демонов раньше, и не думали улыбаться.

Ночная тень – так этих тварей называли в Вессалии. Они нападали после заката, сливаясь с темнотой и беззвучно подступая к жертве, чтобы впиться ей в горло. Единственная тварь могла перебить целый караван, прежде чем кто-то успевал поднять тревогу, и потом так же незаметно, как и появилась, исчезнуть. Это ей позволяла магия, та самая, которой пользовались ассасины и другие адепты школы иллюзии. Но если людям приходилось тратить годы на освоение заклинаний, то у демонов, которые иногда не умели даже говорить, это было в крови.

– Что, перетрусили? – зло спросил воин у притихших горожан. – Нате, любуйтесь! Зверюга четверых положила, прежде чем мы ее доконали. Но не беспокойтесь! Теперь путь на аль-Мардаш свободен, и вы можете путешествовать по нему, не запачкав свои шаровары от страха! И это всего-то ценой четырех хороших мужчин, вдовам которых даже не хотят заплатить за то, что их мужья положили свои жизни ради клятых трусов!

– Я слышал глашатаев, – раздался негромкий голос в толпе. – Награда объявлялась за разбойников, а не за демонов. Правильно вам не заплатили! Вы уничтожаете божественных созданий, живое наследие Всесоздателя вместо того, чтобы заниматься настоящим делом!

Воин резко развернулся.

– Кто это сказал? А? Ты? Нет? Тогда, может, ты?

Признаваться никто не хотел. Южанин, выбрав виновника наугад, швырнул безобразину к сапогам полноватого мужчины. Тот мертвенно побледнел и пошатнулся.

– Забирай свое «божественное создание»! Положи его у себя дома и любуйся. Но потом, когда его сородичи будут выпускать кишки твоей потаскухе-жене и ублюдкам-детям, не плачь и не зови нас на помощь.

Спутники воина одобрительно заусмехались. Недовольным казался лишь возчик, но он, поворчав, повел мула дальше.

Теперь-то и началось самое интересное. Как только телега отъехала, толстяк, стыдливо оглядевшись, поспешил скрыться в переулке, зато с противоположной стороны дороги к мертвому телу подошли двое южан. Первый, щуплый, отогнал нескольких хулиганов, которые принялись глумливо тыкать в мертвеца палками, затем стащил с плеч кафтан и бросил его на демона, прикрывая обнаженное тело. Второй, телосложением покрепче, тоже снял верхнюю одежду, но просунул ее под тварью. О чем-то быстро договорившись, южане уложили демона на эти «носилки» и понесли назад по улице.

– Что они хотят сделать? – спросил Тайен у Эль, которая намного лучше разбиралась в местных обычаях.

– Похоронить с почестями и принести дары к тому месту, где убили демона, чтобы его сородичи простили убийц и не стали мстить.

– Дурость, – скривился Карас.

– В кои-то веки я с тобой согласен. Никогда не понимал, как южане могут поклоняться этим уродливым тварям, – тихо, по-вессалийски произнес маг.

Он был уверен, что Эль поддержит его, особенно после того, что демоны сделали с ее родственниками. Однако ашари поджала губы.

– Гирантис – суровая земля. Здесь уважают силу. Вдобавок демоны – это искаженные, но все-таки дети Всесоздателя. Местные жители верят, что если их задобрить, то через это можно получить покровительство Его самого или Его вестников. А даже если нет, почему бы не попытаться жить с ними в мире вместо того, чтобы бездумно истреблять?

– И это говорит женщина, которая спокойно перерезала горло демонице? – изумился маг. – Между прочим, та тварь под аль-Нуили не собиралась нападать. Ты накинулась на нее первой!

– Она бы обязательно напала! – огрызнулась Эль. – Я просто воспользовалась тем, что она приняла нас за своих новых последователей!

– Будем считать, ты меня убедила. Но в следующий раз я попрошу тебя поменьше размахивать кинжалами до того, как нам начали угрожать.

Ашари обожгла его сердитым взглядом и, задрав подбородок, направилась вперед. Тайен и Карас стремительно остались позади, причем Эль, судя по всему, ждать их не думала.

– Своенравная девица, – пробормотал целитель. – Я уже говорил, что тебе будет с ней сложно?

– А почему только мне? Тебе тоже приходится терпеть ее выходки.

Карас посмотрел так, будто перед ним заговорила коза.

– Это ты здесь бессмертный маг и настоящий кавалер, а не я, адан.

– И что это значит?

Он не ответил, последовав примеру Эль и зашагав дальше по улице. Тайену ничего не оставалось, кроме как выругаться и поторопиться за ними.

Таким темпом они достигли Золотого храма меньше чем за четверть часа, хотя кое-где на улицах пришлось изрядно поработать локтями, чтобы протиснуться через людское скопище. За это время с Тайена сошло семь потов. Пропитанный водой тюрбан, который должен был охлаждать голову, успел высохнуть и промокнуть снова. Поймав на холме слабые дуновения ветра, которые внизу гасились плотно стоявшими домами, маг с облегчением вздохнул и оглянулся на город.

Построенный в предгорьях Таммарут вздымался над пустыней морскими волнами, среди которых встречались зеленые островки – сады, разбитые аристократами в городских поместьях. Над ними на горизонте нависала дымчато-желтая полоса песков, разделявшая синее море Таммарута и небо. Их соединял пуповиной только хвостик реки, которая утекала из города дальше в земли Гирантиса и пропадала там в обрамлении кустарников.

Когда Тайен повернулся, ему пришлось прикрыть глаза рукой. Золотой храм Всесоздателя в Небесном городе назвали так не зря – стены первого яруса покрывал мрамор, но выше их обшили листами чистого золота. Это могло быть не самое высокое здание в Таммаруте, но оно снискало славу самого заметного и запоминающегося.

Вели в него врата, тоже золотые, на которых мастер изобразил сотворение мира Всесоздателем. Эль остановилась возле них, слегка наклонившись и пристально всматриваясь в покрытые пылью картины. Мягкий металл «украшало» столько царапин и глубоких отметин, что в возрасте врат можно было не сомневаться – им не меньше двух-трех сотен лет.

– Что, отколола бы себе кусочек? – едко спросил Тайен, приблизившись к ашари.

Она резко выпрямилась.

– Просто задумалась, сколько голодных детей можно было накормить на эти деньги!

– А ведь и верно, – согласился Карас. – Тайен не понимает, как можно поклоняться демонам, а я не понимаю, как можно тратить столько полезных вещей впустую.

– Вот тут ты ошибаешься. Золото бесполезно, его единственное предназначение – радовать людские взоры. В любом случае, хватит спорить, – маг указал на вход. – Идемте.

День стоял будний, а час вечерних молений еще не наступил, и в храме было немного людей. Тайен не удивился, заметив среди них несколько своих соотечественников. Они сидели на коврах в углу, за резными ширмами, которые огораживали молитвенные места, и тихо беседовали. Сам храм мог принадлежать южанам и быть выстроенным в их архитектурном стиле – строгом, без статуй и фресок, так любимых вессалийцами, но Всесоздатель оставался все тем же, что и в родной стране. Лишь отдельные путники, которых Тайен считал фанатиками, наотрез отказывались даже заходить в «грязные» кумирни, где молитвы возносились не только Всесоздателю, но и его вестникам. Другие странники, судя по всему, не видели разницы, где чествовать Бога.

К тому же здесь было куда прохладнее, чем снаружи.

Тайен потянулся снять надоевший тюрбан, но замер в нерешительности. Краем глаза он уловил те же неуверенные движения и у Караса, и у Эль. Разрешено ли здесь находиться без головных уборов или, наоборот, только в них и нужно молиться? Всесоздатель в религиях мог быть одним и тем же, но обряды у вессалийцев и южан отличались достаточно сильно.

– Вы же ходили до этого в храмы Всесоздателя в Гирантисе, правда? – слегка нервничая, спросила Эль.

– Я эманец, – ответил Карас. – В Эмане не поклоняются ни Всесоздателю, ни вестникам, ни демонам.

– А я вообще никогда не был религиозен, – шепотом добавил Тайен.

Женщина тихонько застонала. Маг понимал ее чувства. Сходили на разведку…

– Никогда прежьде не бывать в наших храм? – раздался за спиной ломаный вессалийский.

Спутники обернулись. К ним подошел высокий бородатый южанин. Его черный кафтан опускался до самых пят, а волосы были убраны под объемный тюрбан такого же цвета. Тайен невольно сравнил головные уборы и решил, что тюрбан незнакомца раза в три больше, чем у любого из посетителей храма. Это значило, что перед ними кто-то очень важный – в Гирантисе любили померяться размерами тюрбанов.

– Я жьрец Всесоздатель, – шепеляво представился человек. Слова он подбирал медленно и так морщился при этом, будто разговор на чужом языке причинял ему невыносимые страдания. – Счастье приветствовать тебя…

– Не утруждайте себя, – поспешил сказать Тайен. – Мы понимаем по-местному.

– О! – радостно воскликнул жрец на родном наречии. – Это чудесно! Простите меня за любопытство, но я увидел, что вы входите, не осенив себя солнечным знамением, и сразу узнал в вас путников из Вессалии. Вы ведь пришли поклониться Всесоздателю?

– Конечно, – быстро ответил Тайен, заметив, что южанин тактично не стал спрашивать о том, готовы ли они поклониться еще и вестникам. – Но, если вы позволите, нас волнует такой деликатный вопрос касательно веры…

Казалось, жрец обрадовался еще сильнее. Наверное, ему нравилось играть роль миссионера. Или же он решил, что с новообращенных можно будет выбить больше пожертвований.

– О, я готов ответить на любые ваши вопросы о Всесоздателе и поклонению ему в Гирантисе! Что бы вы хотели узнать?

– Не я, – Тайен махнул рукой в сторону Эль и Караса. – Мои друзья из других земель. Они не понимают, каково это – молиться Варону, Иешну и другим вестникам наравне со Всесоздателем. Мы долго спорили о том, достойны ли они поклонения, и вдруг я увидел, как солнце освещает ваш храм. Невероятное зрелище! – он округлил глаза, изо всех сил стараясь выглядеть хоть сколько-нибудь набожным. – И тут я понял: это знак! Мы должны прийти сюда и попросить сведущего человека, чтобы он рассказал о том, как в Гирантисе верят в Великого благодетеля.

– Да, знак, не подлежит сомнению, что это был знак! – закивал жрец. – О, я вижу, что среди вас есть эманец. Рад видеть, что кто-то из вашего народа готов отринуть тьму ереси и принять в свою душу свет истинной веры!

Как скрипят зубы Караса, было слышно даже в нескольких шагах от него. Тайен повернулся и многозначительно приподнял бровь, вынуждая целителя подыграть.

– Д-да, – процедил тот. – Я готов. Но у меня… очень много вопросов.

– Это чудесно! – поддакнул жрец. – Удивительное совпадение: в нашем храме есть юный послушник по имени Юки. Он приехал из Эмана, увидел Золотой храм, и его сердце навсегда осталось здесь. Не хотите ли вы побеседовать о вере с соплеменником? Я уверен, что он лучше меня поможет свету пробиться к вашей душе!

Карас уничтожающе глянул на Тайена и уныло произнес:

– Хочу.

Эль, которая все это время держалась позади, отодвинула мужчин и обольстительно улыбнулась жрецу.

– А моей темной душе вы поможете принять в себя… свет? Я бы предпочла, чтобы это сделали именно вы!

Маг закашлялся. Южанин, то ли не понявший намек, то ли, наоборот, понявший его очень хорошо, смутился и потер курчавую бороду. Затем, видимо, он принял решение и простер к Эль руки.

– Конечно! Кто я такой, чтобы отказывать в просвещении юной и невинной душе? А вы…

Он собирался обратиться к Тайену, но жреца прервало пение. На звук обернулись почти все посетители храма.

Пел мужчина. Маг узнал слова южной молитвы, просящей о посмертном отдыхе. Густой, сочный голос доносился откуда-то из-под земли, поднимался наверх и, распространяясь по всему храму, затихал в высоких сводах. Он переливался, дрожал на верхних нотах, а затем его тон снова падал так, что перехватывало дыхание. Глубокие низкие ноты что-то будили внутри, вселяли тревогу. Невидимый певец вкладывал в песню всю свою душу, и она откликалась даже в тех, не верил во Всесоздателя.

«Боже, умоляю тебя, ниспошли мне покой…»

Тайену показалось, что у него забилось давно истлевшее сердце. Порозовели щеки Эль, Карас нахмурился и поправил край тюрбана, почти полностью закрыв лицо. Спрятался. Даже раскосые глаза прикрывали торчащие из-под ткани пряди черных, как вороново крыло, волос.

– Какая красота, – прошептала ашари, когда голос стих.

– Это так, – подтвердил жрец. – Мы набираем самых лучших певцов, которые достойны петь в Золотом храме. У нас есть целая династия, которая посвятила свою жизнь служению у нас. Халид как раз из нее.

– Человек, который так поет, должен быть невероятно красив, – продолжала вздыхать Эль. – Душой, я имею в виду. Можно его увидеть?

Южанин натянуто улыбнулся.

– Боюсь, что нет. Халид человек скромный, он не любит излишнее внимание. И он сейчас очень занят подготовкой к вечернему служению. Уверяю вас, не стоит его не отвлекать.

– А откуда шел звук? – спросил Тайен, пользуясь моментом. – Там, под храмом, есть помещения?

– Конечно.

– А вы мне их тоже покажете? – с надеждой спросила Эль.

На сей раз жрец улыбнулся гораздо шире.

– Конечно!

Глава 8

После заката Небесный город казался мертвым. Ветер усилился, нагоняя из пустыни песок, и жители, учуяв приближение пыльной бури, скрылись в домах. Три чужестранца, бредшие по улицам, невольно привлекали внимание стражников, которые патрулировали центральные кварталы Таммарута. Кое-кто даже подходил и спрашивал, не заблудились ли они и не нужна ли им помощь. Тайен сомневался, что это был жест доброй воли. Глазки южан масляно блестели под железными шлемами, а беспокойство посещало стражников исключительно в самых темных и глухих переулках. При виде меча Эль и кинжалов Караса они разворачивались, иногда забывая поинтересоваться, знают ли путники дорогу до своего караван-сарая.

Красота Небесного города не шла рука об руку с благополучием.

Эль сердито пинала камешки, ворча себе под нос. До Тайена доносились только отдельные слова вроде «недоумок», «болтунец» и прочие нелестные описания. Карас тоже был мрачнее тучи. Сразу после выхода из храма он выудил из-под кафтана длинную трубку, набил ее и пыхал, окутывая себя сизым дымом. Верный признак того, что целителю что-то сильно не нравилось.

– Я уже понял, что разведка получилась так себе, – нарушил молчание Тайен. – Но, может, все-таки поделимся тем, кто что обнаружил?

– Нечем делиться, – ответил Карас. – Ребенок сказал, что под храмом несколько жилых комнат, и всё. Зато я теперь могу рассказать в подробностях, какие чудеса совершали вестники и почему их признали богами наравне со Всесоздателем, которого, в отличие от них, никто не видел.

– Я думаю, внизу сокровищница, – отозвалась Эль. – Но перед ними и правда кельи. Жрец не захотел меня вести дальше. Якобы там живут певцы, а их нельзя тревожить, потому что они готовятся к молениям… Ну, вы слышали. Зато он проболтался, что при перестройке храма в самом деле нашли запертую комнату. Когда ее открыли, там оказалась груда сокровищ, из которых потом отлили золотую крышу.

– Значит, демон давно мертв?

Тайен даже не знал, радоваться этому или огорчаться.

– Не уверена. Камень вокруг двери в Лире был оплавленный, но сама дверь – целехонькая. Ее явно когда-то пытались вскрыть, и ничего не вышло. Кстати, внутри мы не нашли никаких сокровищ. Что-то мне подсказывает, что и в аль-Нуили их не было. И еще меня кое-что смутило: жрец не сказал о демоне ни слова.

– Это может значить что угодно, – вставил Карас. – Он мог забыть, или те, кто открыл дверь, побоялись признать, что под храмом Всесоздателю долгое время жил один из его врагов.

Эль покачала головой.

– Нет, он не забыл, он упорно избегал этой темы. Зато изо всех сил выжимал из меня пожертвование храму! – ашари перемежила рассказ несколькими словами на незнакомом языке, которые по звучанию походили на отборные ругательства. – Я поверю, что там нет ни комнаты, ни демона, только когда увижу все собственными глазами. Что-то это жрец темнил.

– Больше никаких прорывов с боем, – предупредил Тайен. – Мне по горло хватило аль-Нуили. В этот раз попробуем мирный путь, тем более что мне совсем не хочется проливать кровь в храме Всесоздателя. Это нам точно с рук не сойдет. Вроде бы ты приглянулась тому жрецу. Как, кстати, его зовут?

Ашари на несколько мгновений остановилась, наморщила лоб, но в конце концов махнула рукой.

– Не помню.

– А ты бы согласилась немного покрутить ему голову ради нашей цели? – осторожно поинтересовался маг.

Она усмехнулась.

– Скажи прямо: готова ли я с ним переспать? Нет, не готова. Но я надеюсь, что это и не понадобится. Он настойчиво приглашал меня зайти в храм еще раз, не перед молениями, когда будет меньше народу. Я могу воспользоваться этим, аккуратно ускользнуть и осмотреть подземные помещения.

– Хорошая идея, – одобрил Тайен. – Мы с Карасом можем сходить с тобой, но войти чуть позже, чтобы жрец нас не видел. Если что-то пойдет не так или он начнет наглеть, позовешь нас.

Эль снова замерла и рассмеялась тихим грудным смехом.

– В чем дело? – с недоумением спросил маг.

– Я собираюсь соблазнить человека, который дал обет безбрачия, обвести его вокруг пальца, а ты боишься за мою невинность! Клянусь Ледом, Вессалия потеряла одного из своих лучших мужчин, когда тебя отправили в ссылку.

– Этот «лучший мужчина» убил двадцати трех человек, – возразил Карас. – Из них двое были его родными братьями. И тебя, Эль, он тоже убил.

На улице наступила тишина. В облачке дыма, которое витало вокруг целителя, Тайену привиделись мертвые тела. И пепел, пепел…

– Умеешь ты напомнить о моих самых прекрасных качествах, – проворчал маг. – Но ты прав, бравым рыцарем меня трудно назвать.

– Думаю, я в тот раз заслужила твой гнев, – Эль вздохнула. – Я поступила ничем не лучше Кейро… Ладно, хватит об этом. Вот что меня волнует: что мы будем делать потом, когда узнаем, вскрыто святилище или нет?

– По-моему, это очевидно, – Тайен пожал плечами. – Если демон все еще заперт, кому-то из нас придется стать ярым приверженцем местной религии и ждать, когда Кейро со Свикаром появятся в Золотом храме. Если демон мертв, мы все равно должны ждать, когда они придут к нам сами за кровью той твари из аль-Нуили. Либо начинать все сначала и спрашивать во всех караван-сараях, не проезжала ли мимо вессалийка с рыжими волосами и острым языком.

– Я бы предпочел, чтобы демон оказался мертв, – сказал Карас.

Он затянулся трубкой и выдул тонкую струйку дыма. Ее отнесло в сторону и поглотило бездонной пастью ночи.

– Ветер утих, – с беспокойством произнес целитель. – Надо скорее идти, иначе…

Его прервал тихий свист, окончившийся звуком удара, будто что-то воткнулось в землю. Тайен рассеянно оглянулся. На всей улице огни горели лишь в паре окон, а света звезд не хватало, чтобы рассмотреть, что случилось.

Карас сообразил первым.

– Это стрела… В укрытие!

Одновременно с его выкриком раздался новый свист. На этот раз звук удара был совсем другим – мягким. Курительная трубка со стуком покатилась по сухой земле, а целитель зашипел, хватаясь за плечо. Оттуда торчало древко с темным оперением.

Эль уже исчезла. Ее реакции можно было только позавидовать. Тайен, помянув Херна, прикрыл Караса. Пусть хоть изрешетят стрелами – плевать.

Маг пристально всмотрелся в темные силуэты домов. Швыряться огнем, пока противника не видно, было без толку – только слепить себя. Целиться должны были с крыши, но он не заметил ни одной фигуры, ни даже намека на нее. Враг прятался в тенях?

Маг глубоко вдохнул и развел руки в стороны. Над домами вспыхнуло несколько огненных шаров.

Противник обнаружился почти сразу. Мужчина среднего роста с луком в руках беззвучно перепрыгивал с одной плоской крыши на другую. Большего разглядеть не получалось – его окружал туман, который делал черты неразличимыми и прятал незнакомца во мраке ночи. Чужак находился с левого бока Тайена и держал тетиву ослабленной. На мгновение он замешкался, не ожидая трюка с освещением, затем оттолкнулся от края крыши и приземлился на следующую. Собрался бежать? Ну нет!