Текст книги "Ничья (СИ)"
Автор книги: Алекс Мелроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Конечно, – Деймон непонимающе смотрит на нее, а потом вдруг приближается и сжимает ее локоть, повернув к себе. – Я не знаю, зачем это делаю, но в последнее время я работаю над всеми косяками моего брата, так что… Если тебе будут нужны деньги или какая-то помощь, – он берет со стола кредитку и протягивает ей, – позвони по этому номеру, скажи свое имя, я здесь распоряжусь, и тебе все выдадут.
– Но зачем тебе это? – Ребекка смотрит на него огромными заплаканными глазами.
– Я понятия не имею, правда. Просто понимаю, что так будет правильно. Что Энзо хотел бы, чтобы я так поступил. А это не так много, так что почему нет? Я, кстати, Деймон, – он с легкой улыбкой протягивает ей руку, и женщина пожимает ее, тоже растянув губы в слабой улыбке.
– Ребекка.
– Я помню, – усмехается он.
– Елена? – Деймон почему-то осторожно открывает входную дверь, словно ожидая какой-то подвох, и оглядывается. – Мелкая? Имей в виду, упаси Бог ты что-то задумала. Я из тебя сделаю шашлык и скормлю соседскому коту. И это не шутки.
– Конечно, не шутки, – Елена выходит из комнаты и скрещивает руки на груди, – ты же весь из себя такой серьезный и крутой, – он вскидывает брови, непонимающе глядя на нее, но потом она вдруг расплывается в улыбке и, к его огромному удивлению, обнимает его. – А на самом деле я соскучилась.
– Э-э-э? – неопределенно протягивает он, но не успевает что-либо ответить, потому что вдруг она толкает его дальше по коридору и выскакивает на улицу, захлопнув дверь. Развернувшись, Деймон быстро проверяет все карманы и, поняв, что она снова стащила ключи от машины, чертыхается и выскакивает на улицу. – Вернись, дрянь!
– Да сейчас! – звонко отвечает она и запрыгивает в машину.
Оглядевшись, Деймон понимает, что машина не может поехать, потому что ей дорогу перегородил какой-то джип. Довольная улыбка касается его губ, и он останавливается, скрестив руки на груди. Елена, видимо, тоже замечает эту проблему, но замешательство на ее лице не длится и пары секунд – коварно усмехнувшись, она нажимает педаль газа, и машина начинает ехать назад, неприятно шипя шинами по асфальту.
Сальваторе, не веря своим глаза, видит, как Елена преспокойно сдает назад, с насмешкой глядя на него, потом, достигнув пустого пятачка, резко выворачивает руль, и машина совершает крутой вираж. Деймон на мгновение закрывает глаза, предчувствуя лязг шин и столкновение с фонарем, однако шума не слышно, и он рискует осмотреться: его автомобиль, целый и невредимый, припаркован на противоположной стороне дороги немного дальше, чем раньше. А рядом с ним с абсолютно равнодушным выражением лица стоит Елена и пристально смотрит на него.
– И зачем тебе это было нужно? – интересуется Деймон, когда они возвращаются в дом и Елена с размаху падает на диван в гостиной, даже не сняв обувь. – Стирать подушки будешь сама.
– Я хотела показать тебе, Сальватор, что ты меня не контролируешь, – преспокойно отзывается она, – как бы там не кричал и не верил в то, что я твоя собственность и должна тебя слушаться, это только в твоей голове. Ты для меня всего лишь брат Энзо, человек, с которым я вынуждена жить, потому что мне больше некуда пойти. Я могу уйти в любой момент, и ты меня не остановишь.
– За что ты меня так ненавидишь?
– Я не ненавижу тебя, Деймон. Мне просто не за что тебя любить. Или уважать. Или слушаться. Я как бы выношу тебя, потому что ты похож на Энзо, но ты не он, и…
– И никогда им не буду, – шипит он и, резко подойдя к ней, встряхивает ее за плечи, бешено глядя ей в глаза. – Если ты решила, что я, в угоду тебе, буду вести себя, как мой брат, то ты глубоко ошибаешься, Елена. Да, мы похожи, но мы не одинаковые, и, поверь, сейчас я гораздо хуже его. Когда-то я был хорошим братом и пытался жить правильно, но сейчас мне стало слишком срать на все вокруг, так что я веду себя плохо, очень сильно плохо. И если тебя что-то не устраивает, например то, что я не такой сладкий, как твой любимый Энзо, то можешь свалить прямо сейчас, потому что здесь тебя никто не держит.
Он почти не вздрагивает, когда пощечина обжигает его лицо. Щека вспыхивает огнем, но он продолжает смотреть на Елену, которая не отрывает от него горящих гневом глаз. Она сжимает саднящую руку в кулак и крепко сжимает челюсти, с презрением и негодованием глядя на него.
– Я правильно ударила, учитель? – почти с презрением интересуется она, явно испытывая желание поиздеваться над ним, но Деймон не двигает и бровью, спокойно и очень тихо ответив:
– Почти. Ты неправильно сложила большой палец. Он не должен быть внутри кулака – сломаешь на раз, два. Он должен быть снаружи, плотно прижат к другим пальцам, которые, в свою очередь, должны идти по прямой линии. Ты же, – он резко сжимает ее руку, не позволяя вырваться, – могла бы сломать в открытом бою большой палец точно и еще, возможно, средний. Но все равно неплохо. Практикуйся чаще.
– На тебе?
– Да хоть на мне.
Елена неожиданно ловит себя на том, что с трудом сдерживает улыбку. Она нервно закусывает нижнюю губу и отступает, отворачивается и, чтобы хоть как-то занять себя, открывает холодильник и начинает бесцельно переставлять предметы, прислушиваясь. Деймон не двигается пару минут, потом подходит к ней сзади и негромко, с усмешкой произносит:
– Тебе же нравится то, что происходит, верно? Тебе это нравится так же сильно, как и мне. Наши ссоры, драки, скандалы и редкие моменты спокойствия. Тебе ведь все это нравится, может, даже заводит.
– Ни черта подобного! – она резко оборачивается, с вызовом глядя ему в глаза. Деймон немного подается вперед и наклоняет голову набок.
– Ты никогда и ни за что не сможешь меня в этом убедить.
Комментарий к 18. Креативная. Ребятушки, интерес к фанфику не угас?
====== 19. Простившаяся. ======
Деймон смотрит куда угодно, только не на гроб, возле которого столпилось слишком большое количество народа. Он смотрит на заплаканные лица, серое небо, одежду людей, грязь под ногами. На все, что угодно, лишь бы не видеть деревянного ящика, в котором находится тело брата.
У него под коркой сидит мысль, что, если он не увидит его похорон, то будет и дальше верить, что брат, живой, стоит рядом с ним и насмехается над ним, как и раньше. Пока что он не готов свыкнуться с мыслью, что человека, которого он ненавидел слишком долгое время, больше нет. Хотя ненависть – неправильное слово. Они были соперниками, но смерть установила свои правила и повернула игру в свою сторону, установив между ними ничью.
Кто-то дергает его за рукав куртки, предлагая произнести очередную бессмысленную и пустую речь, но он отрицательно качает головой и крепче сжимает челюсти, напоминая себе, что ему нельзя поворачивать голову.
Рядом с ним стоит Елена, которая наоборот практически не отрывает пустого взгляда от гладкой поверхности гроба. Когда они только приехали, она чуть не подняла скандал из-за того, что ей не позволили посмотреть на Энзо. Но потом она успокоилась, признав, что сама не готова к этому.
Он косит на нее краем глаза и нервно поджимает губы, отметив ее бледность. Кажется, она сейчас сделана из бумаги – практически серая, с пустыми глазами и бледно-розовыми губами, которые сжаты так плотно, словно она дала обет молчания.
– Ты в порядке?
– Очень тупой вопрос.
– Я знаю. Просто мне нужно было что-то сказать.
Бессмысленный разговор. Даже тупой. Деймон сам не особо понимает, зачем открыл рот, но ему просто нужно было сказать хоть что-то, чтобы перестать тонуть в этой звенящей тишине в его голове. Он не хочет быть здесь, он не хочет видеть всех этих людей, не хочет слышать плач и слова священника, не хочет находиться рядом с этим гробом, который через несколько минут навсегда скроет тело его брата под землей.
Когда гроб начинают опускать в могилу, он с такой силой стискивает челюсти, что перед глазами начинают кружиться черные точки и очень хочется закрыть глаза, чтобы прийти в себя, но сейчас он наоборот очень внимательно смотрит перед собой, пытаясь запомнить этот момент в мельчайших деталях. Ему придется смириться с тем, что Энзо больше нет. У него просто нет выбора. Нужно признать это сейчас, именно в этот самый момент, или он сойдет с ума, а от этого вряд ли кому-то станет лучше.
Деймон вздрагивает от неожиданности, когда его руки касается что-то маленькое и очень холодное. Только спустя несколько секунд он понимает, что эта рука Елены. Неожиданно сильная и крепкая. Цепляется за его пальцы, словно не знает, как ей быть, словно ей просто нужно тепло, а рядом больше никого нет. Он в ответ сжимает ее руку, даже не думая о том, что может сломать ей пальцы, и они стоят рядом, уставившись с одну точку и практически не дыша.
Когда гроб засыпают землей и люди медленно начинают расходиться, они продолжают стоять на месте, почему-то не в силах сдвинуться с места и разорвать руки. Оба очень остро понимают, что у них в мире осталось не так много человек, которых они могли бы назвать близкими, и от этого становится дико.
Елена кусает губы, ненавидя себя за слабость, и крепче цепляется за большой палец Деймона, не понимая, почему до сих пор не отошла. Он ей не нравится, он слишком грубый, слишком требовательный, наглый и высокомерный, но он прав – он не Энзо, и ей пора бы перестать их сравнивать. Одного брата уже нет, и все, что она может, это помочь второму отомстить.
– У меня правда нет выбора, – шепчет она так тихо, что сама с трудом себя слышит.
– Я знаю.
– Ты мне даже не нравишься.
– Это взаимно.
– И я очень хотела бы уйти.
– Знаю.
– Но мне некуда.
– Ага.
– Поэтому мне придется остаться и найти ублюдка, который убил Энзо.
– Звучит, как план, – его губ касается легкая, вымученная улыбка, и он переводит на нее глаза, встречаясь с ней взглядом. Ему кажется на долю секунды, что она тоже улыбается, глядя на него, но потом девушка немного приподнимает бровь и облизывает губы.
– Деймон?
– Да?
– Можешь отпустить мою руку? Мне больно, если честно.
– Прости, – Деймон отступает, и они оба чисто инстинктивно вытирают руки о штаны, неловко опустив глаза. Несколько секунд они молчат, не зная, что сказать, а потом Елена убирает руки в карманы и поднимает на него хмурые глаза.
– Есть планы, как мы будем искать эту мразь?
– Есть парочка. Но это не значит, что я должен тебе о них рассказать.
– Ты же понимаешь, что я уже тут? Я уже рядом, Деймон, и я уже готова помогать тебе. Я не просто так терплю тебя уже неделю, мне нужны действия. Я готова и дальше выносить твои уроки, но при условии, что я буду тебе помогать. Энзо и мне дорог, ты не можешь оставить меня в стороне.
– Я-то могу, – он снова улыбается, – только ты же сама не останешься.
– Вот именно. Так что поехали уже, мы и так затянули. И, кстати, сотри эту мерзкую ухмылку с лица, по тебе кирпич плачет.
– Есть, командир, – усмехается Сальваторе и, шуточно отдав ей честь, идет следом за Еленой к машине.
– Только не говори, что она будет здесь жить, – Роуз скрещивает руки на груди, войдя в комнату Деймона, и тот протяжно стонет, устало сползает на стуле и закрывает лицо газетой.
– Сладкая, если ты не заметила, она делает это уже почти месяц. Просто все это время ты отсутствовала, так как посещала притоны, бордели и трахала малолеток.
– Сомневаюсь, что я многое пропустила.
– Всего лишь похороны моего брата. А так ничего важного.
– Ты же его ненавидишь.
– В прошедшем времени.
– Чего?
– Млять, Роуз, – Деймон резко встает и бросает газету на пол, – у тебя что, цель всей жизни «трахать мне мозги»? Але, ты не в Симс, ты можешь выбрать что-то более интересное и разнообразное. Как на счет того, чтобы выпрыгнуть из окна небоскреба без парашюта? Обещаю, я даже скажу, что люблю тебя, если ты сделаешь это ради меня.
– Ты идиот.
– Ну, знаешь ли, получается, что и ты не шибко умная, если вышла за меня когда-то.
– Это было большой ошибкой. Самой большой ошибкой моей жизни.
– Я подарю тебе магнитик.
– Чего?
– Нет, ты реально тупая, – он поворачивается к ней и вырисовывает ребром ладони вокруг лица квадрат, – магнитик, еб твою мать. С этой цитатой. Ну, знаешь, это сейчас модно. Почти. Может, не сейчас. Не суть. Я что-то слышал. Короче, отстань от меня, у меня мозг плавится от твоего присутствия, – подойдя к столу, он делает глоток прямо из горла и морщится от едкого вкуса алкоголя.
– Я не могу понять, – Роуз подходит ближе, – зачем она здесь, если ты с ней не спишь? Я понимаю, если бы она была твоей очередной подстилкой, но и то это на тебя не похоже – ты дольше двух ночей одну женщину не выдерживаешь, тебе становится скучно. Именно поэтому…
– Вот почему я не могу отрезать тебе язык, а? – сипит он, покосившись на нее. – Ты меня почему-то очень сильно бесишь в последнее время. Уточняю: последнее время – это лет восемь минимум. Почему я до сих пор не расчленил тебя и не закопал в огороде, удобряя цветы? Как их там?
– Астильбы.
– Будь здорова. Точнее нет, наоборот.
– Ты пьяный, – Роуз морщится, скрестив руки на груди, – тебе нужно проспаться.
– Это мое нормальное состояние в последнее время. Я практически не пью. Не так. Я пью, но не пьянею. Уже иммунитет выработался. Кстати, – Деймон переводит на нее недовольные глаза, – почему бы тебе не уйти, а?
– Из комнаты?
– Немного дальше. Как на счет Марса? Я даже оплачу тебе поездку. Правда только в один конец, боюсь разориться. Но ты же у нас любопытная, верно? Можешь задержаться там, авось найдешь-таки инопланетных существ. И трахнешься с ними. А что, мне кажется круто. Как тебе идея? Будешь первой шлюхой, которая спала с гуманоидом.
– Ты сука, Деймон! – она с размаху бьет его по лицу, но Деймон, развернувшись, заламывает ее руку и прижимает к стене, вывернув ее запястье под немыслимым углом. Розу вскрикивает, пытаясь вырваться, но он словно не слышит ее: валит на пол и, оседлав, начинает сдавливать ее шею.
– Интересно, ты помнишь мои слова? – наигранно-сладким голосом спрашивает он, и она мгновенно перестает шевелиться, испуганно глядя на него. – Кажется, помнишь. Я ведь учил тебя, что нельзя дергаться, только хуже будет, потому что расходуешь кислород. И на этом моменте, – он делает паузу, – я обычно отпускал тебя и хвалил, потому что ты выучила урок, после чего следовал спонтанный, грубый секс на ближайшей поверхности. Однако сейчас, – Деймон сильнее сжимает руки, и Роуз цепляется за его запястья, снова начав брыкаться, – ты бы знала, как я не хочу отпускать тебя. Как я хочу сжимать твою шею до тех пор, пока ты…
– Деймон!
Он вздрагивает, словно кто-то ударил его по лицу, и поднимает голову, не до конца понимая, что с ним происходит. В дверях стоит бледная, как мел, Елена и с ужасом смотрит на него. Одной секунды ему хватает, чтобы окинуть ее взглядом с головы до ног, но в итоге он останавливается на ее глазах, почему-то не в силах оторвать от них взгляд.
Кажется, что они занимают практически половину ее лица. Огромные, темные, блестящие, с такой гаммой эмоций в них, что становится не по себе. Страх, ужас, напряжение – все мешается в один большой комок недоразумения, и он понимает, что она не знает, как ему поступить. Елена быстро облизывает губы и делает шаг вперед, глядя на него сверху вниз.
– Ты убьешь ее. Приди в себя.
Деймон непонимающе хмурится, пытаясь разобрать, что она ему говорит, потому что он практически ничего не слышит из-за звенящего шума в ушах. Наконец он медленно переводит взгляд на женщину, лежащую под ним, и понимает, что она какого-то неестественно-красного цвета. Все это тело прошибает дрожь, и он отскакивает в сторону, слыша ее хриплый, рваный вдох. Роуз переворачивается, упираясь руками в пол, и кашляет, пытаясь прийти в себя. Потом, взяв себя в руки, кое-как поднимается и, не глядя ни на кого из них, покидает комнату.
Мир перед глазами плывет, когда Деймон поднимается и отходит к окну, вцепившись в занавески с такой силой, словно желая оторвать их вместе с карнизом. Елена стоит за его спиной, не сдвинувшись с места, и смотрит ему в спину немигающим взглядом.
– Зачем ты это делал?
– Я не знаю, что тебе ответить на это, – глухо отзывается он, глядя в окно, но ничего не видя, – я не понимал, что делаю. Хотя где-то под коркой я думал, что это правильно.
– Ты хотел убить ее.
– Она убила меня десять лет назад. Почему я не могу ответить ей тем же?
– Роуз сука, но даже она заслуживает жить. Деймон, – она разворачивает его лицо к себе и непонимающе смотрит в его пустые глаза, – что с тобой происходит? Да, у нас пока ничего не получается, все твои планы провалились, но есть же еще варианты. И мы не сдадимся, ведь так?
– Естественно, – равнодушно дергает он плечами и пытается отвернуться, но она не дает, сжав его плечи.
– Тогда почему ты так ведешь себя? Я тоже его потеряла, но я держусь, а не срываюсь на всех, кто находится рядом со мной. И ты ведь можешь быть другим, я видела тебя другим. Зачем ты ведешь себя так?
– Потому что я такой, Елена! – неожиданно для самого себя Деймон рявкает и прижимает ее к стене, больно ударив головой о стену. Она сдавленно охает и упирается руками ему в грудь, ошарашенно глядя на него снизу вверх. – Я не герой, я не хороший и никогда им не буду! Я ублюдок, я убиваю, я издеваюсь над людьми, я делаю им больно, потому что мне просто срать! Пойми ты это, наконец, и перестань делать из меня святого Энзо, потому что я не он! Он сдох, ясно тебе?! Сдох! Не смей делать из меня него, потому что такого никогда не будет! Он и так достаточно подпортил мне жизнь, чтобы я даже после его смерти думал о том, что нас, млять, сравнивают! Если я тебя таким, таким, какой я есть, не устраиваю, то катись ко всем чертям! Куда хочешь! Потому что я не изменюсь! Уж точно не ради тебя!
Он с силой ударяет кулаками по стене рядом с ее лицом, и Елена чисто инстинктивно дергается, не разрывая зрительный контакт. И именно это его добивает – тот факт, что она смотрит ему прямо в глаза и не плачет, хотя он кричит до срыва голоса, с трудом оставаясь в сознании от напряжения. А она стоит, практически не шевелясь, и только смотрит на него, не моргая.
– Мне не нужно, чтобы ты менялся, – очень тихо произносит она, когда понимает, что он замолчал. – Это глупо, требовать от человека того, чтобы он изменился в угоду кому-то. Да, ты такой, ты не хороший, и я прекрасно знаю это. Ты эгоист, грубый, самоуверенный и жесткий, но ты такой, я знаю, было бы странно, если бы за эти недели я бы не поняла это. Я понимаю тебя, а вот ты не понимаешь одной вещи, – она подается ближе, практически касаясь носом его носа, – я тебе нужна. Не ты мне, а я тебе. Тебе нужен человек, который может тебя сдержать, а Роуз явно на это не способна и вряд ли была когда-нибудь, потому что она слабая. А я нет. И ты не можешь не понимать этого, просто ты не хочешь признаться себе в том, что тебе кто-то нужен. И, знаешь, я могла бы сейчас уйти и никогда больше не возвращаться, но я дала тебе обещание, что мы вместе найдем убийцу Энзо. А я никогда не нарушаю обещания.
С этими словами Елена толкает его в грудь, высвобождаясь, и выходит из комнаты, закрыв за собой дверь, а Деймон упирается лицом в стену, плотно закрыв глаза и пытаясь осознать дошедшую до него мысль. Не только она нужна ему. Он ей тоже.
====== 20. Спасенная. ======
– Как успехи? – Лили осторожно заглядывает в кабинет Деймона, и тот прикрывает глаза, утыкаясь лицом в кипу бумаг. – Я тебе помешала?
– Нет, мам, что ты, – он тяжело выдыхает и слабо качает головой, – я же тут этими, ну как их… млять, сука! Ну кем там балуются, а?
– Ты в порядке?
– Мам, я бухой, это является оправданием моего состояния? – он поднимает голову и медленно облизывает губы. – Я затрахался, и не в том смысле, котором хотелось бы. Если честно, то я не трахался уже больше месяца. Ну охренеть можно! – Деймон бросает бумаги на пол и недовольно морщится. – Я стал таким правильным, что вместо того, чтобы упиваться в хлам, укуриваться и спать с бабами вожусь с малолеткой и ищу убийцу брата. Кажется, мне пора на пенсию, кроссворды решать. Слишком правильным стал.
– Деймон, может, тебе отдохнуть? – она осторожно проводит рукой по его волосам. – Поехать куда-нибудь, расслабиться, отвлечься от всего. Я тоже подключу свои планы и буду разбираться. А ты… Ты же себя гробишь, возьми отпуск.
– Не могу. Вот никак, у меня ж эта, – Деймон поднимает две руки, вытянув указательные пальцы, и строит гримасу, – демон этот в юбке на шее сидит. Вбила себе в башку, что у нее цель жизни – найти этих ублюдков…
– Деймон!
– Ублюдков, – упрямо повторяет он, – и грохнуть их к чертям собачьим. Я бы так не заморачивался, искал бы, но без фанатизма. А из-за нее приходится постоянно колупаться в видеозаписях, искать свидетелей, куда-то лезть, поднимать связи, капать людям всяким на мозги, херня, короче.
– Ну и скажи ей об этом.
– Не могу. Она ж мелкая, а упрямая. Решила, что найдет их, – значит, найдет. Она мне покоя не дает. Каждые полчаса спрашивает, что я нарыл. Еще немного, и я ее пристрелю. Или привяжу. Или четвертую. Не знаю. О! – Деймон поднимает руку, вскинув бровь. – Лучше закрою в шкафу. Нет, сбежит же… Вот сука! – он морщится и почти по-детски надувает губы. – Вот ненавижу, когда существа в таком вот возрасте. Ударить нельзя – ответят тем же, наорать мало – не понимают, сорвешься и что-нибудь сделаешь – посадят. И вообще ничего сделать не могу. Почти.
– У тебя же есть Роуз.
– Не произноси ее имя! – он подскакивает так поспешно, что она шарахается в сторону. – Вот в фильме был Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть, а в моем случае Та. Это понятно? Вот вообще забудь, как эту шлюху зовут.
– Она же твоя жена.
– Ответ «мне срать» подойдет?
– Деймон.
– Мама.
– Послушай, – Лили нервно кусает губы и настороженно смотрит на него, – я действительно считаю, что тебе нужно куда-нибудь поехать, отдохнуть, забыться…
– Я уже помню все синонимы, которые ты подобрала, можешь не повторять этот филологический подвиг. И нет, я никуда не поеду. Вот заставлю ублюдка, который грохнул Энзо, жрать его яйца и свалю на все четыре стороны. С бабами. Даже несколько возьму, чтобы скучно не стало.
– И когда ты успел обнаглеть?
– Мне повторить прекрасную историю моего взросления? Поверь, времени у меня завались, так что садись, могу даже принести нам чай. Ну или бурбон, если ты не за рулем, хотя, насколько я помню, ты около двадцати раз пыталась сдать на права, но что-то не зашло.
– Семнадцать.
– Еще лучше. Ну вот честно, ма, чего тебе стоит отсосать и получить этот гребанный документ?
– Деймон! – Лили становится краснее, чем занавески в комнате Деймона, и тот покорно кивает, подняв руки.
– Понял, больная тема. Бывает, тренироваться надо.
– Деймон!!!
– Ну заплатила бы, че.
– Порой ты просто невыносим, – она разворачивается и выходит из комнаты, хлопнув дверью. Сальваторе немного морщится от громкого звука и укоризненно качает головой.
– А дверь, вообще-то, из красного дерева.
Елена снимает одежду, бросает ее на комод, подходит к зеркалу и проводит рукой по мутному, запотевшему стеклу рукой, вглядываясь в свое отражение. Позади себя, в отражении, она видит темную дверь и стену, уходящую в тень, и качает головой, пытаясь взять себя в руки. Рука неосознанно тянется к шее, касаясь небольшого овального кулона, и она невольно улыбается, ненавидя себя за слабость.
– Прекрати постоянно думать о нем, о том, что сейчас он в рамках своей наглой традиции войдет в комнату и отколет очередную шутку, – говорит она сама себе, вцепившись в края раковины так, что костяшки пальцев становятся белыми. – Его нет, ты видела, как его похоронили, ты видела его в гробу. Он не вернется. Он никогда не вернется.
Снова подняв голову, Елена смотрит на свое отражение и не сдерживает улыбку, когда воспоминания накрывают ее с головой. И она, просто не выдержав, поддается им – ложится в наполненную водой ванную и, вытянувшись, прикрывает глаза.
– Энзо! Стучать! – Елена вздрогнула и прижала к груди полотенце, оскорбленно и недовольно глядя на мужчину, который с самым что ни на есть спокойным выражением лица прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди.
– Чего я там не видел, а? К тому же я почти закрыл глаза, – он прижимает ладонь к лицу, оставив щелку, и подмигивает ей. – Ладно, не злись, Котенок. К тому же, думаю, ты простишь меня, когда увидишь, что я тебе принес.
– А это не ждет, пока я оденусь?
– Не бурчи, – фыркнул Энзо и, подойдя к ней со спины, овил вокруг ее шеи тонкую цепочку, и Елена закусила губу, изучая взглядом аккуратный серебряный кулон с витиеватым рисунком. – Нравится? – она подняла глаза и встретилась с ним взглядом в отражении, пытаясь скрыть довольную улыбку. – Давай же, Котенок, не будь врединой. Я знаю, что тебе нравится, а тебе не сложно порадовать меня.
– Конечно, мне нравится, – сдалась она, проведя пальцами по украшению, – очень красиво. Но зачем? Разве есть повод? Я что-то пропустила?
– А разве мне нужен повод, чтобы порадовать свою любимую девочку? – Энзо легко коснулся губами ее макушку, положив руки на ее плечи, и Елена зажмурилась, стараясь не дрожать всем телом. У нее подкашивались ноги от этой нежности, но она не могла позволить выдать себя.
– Любимую?
– Я люблю тебя, Елена, – с улыбкой произнес он, снова посмотрел на нее через зеркало и улыбнулся, – тебе бы пора привыкнуть к этим словам.
– Я не знаю, что будет со мной, когда тебя не станет, – прошептала она, облизав губы, – меня просто не будет, потому что не будет тебя.
– Неправда. Я буду, слышишь? Я никуда от тебя не денусь. По крайней мере до тех пор, пока ты не встанешь на ноги и не сможешь жить самостоятельно. До тех пор я буду и дальше капать тебе на мозги. Просто так ты от меня не отделаешься, Котенок.
– И не хочу.
Елена резко открывает глаза, пытаясь понять, что ее смутило. Она морщится, когда видит какую-то непонятную пелену, все размыто и нечетко, она пытается вдохнуть, но неожиданно осознает, что вода забивает ее рот и глаза, не пропуская в легкие воздух. Она силится подняться, но все тело становится каким-то нереально тяжелым, и она не может сделать практически ничего.
Воздуха катастрофически не хватает в легких, Елена начинает задыхаться и пытается на ощупь найти края ванной, но ничего не получается. Паника захватывает ее, она неожиданно остро пугается того, что может умереть, и изо всех сил цепляется за остатки воздуха, резко подняв голову. Лишь мгновение она чувствует кислород, а потом снова падает, не удержавшись за гладкие и мокрые края. Но в эту секунду она успевает сделать вдох и крикнуть максимально громко, даже не поняв, что говорит.
– Деймон!!!
Ее голова снова опускается под воду, и она бьет всеми конечностями, пытаясь подняться, но руки трясутся, страх заполняет ее до краев, но она упорно не желает сдаваться, помня одни из последних слов Энзо. Она не умрет, не так и не сейчас.
Ты сильная, Елена, запомни это на всю гребанную жизнь… Никогда не говори, что ты что-то не можешь, потому что ты можешь все… Ты сможешь все, понятно?.. Никогда не сдавайся, никогда не отступай, не бойся экспериментировать, не бойся ошибиться и оступиться, только так и научишься жить… Ты сильная, Елена… Запомни это… Ты все можешь… Ты сможешь все… Не сдавайся никогда… Ты сильная, сильная, сильная… Ты будешь жить!
Слова снова и снова стучат в ее мозгу, и она отчаянно цепляется за них, не собираясь отступать. И даже не потому, что боится за свою жизнь, ее больше тревожит, что так бы хотел Энзо, таких бы действий он ждал от нее, а она никогда и ни за что не сможет ему отказать.
Поэтому Елена снова нащупывает края ванной, пытаясь уцепиться за них максимально крепко, упирается пятками в дно, и тщательно хранит остатки кислорода в легких, намереваясь сделать последний рывок.
– Елена!!!
Крик такой громкий, что Елена слышит его даже из-под толщи воды и начинает дергаться еще активнее, вынырнув на поверхность. Теплые, сильные руки рывком вытаскивают ее на холодный, скользкий пол, и она жмется к крепкому телу всем корпусом, дрожа от страха.
– Что, блин, тут происходит?! – Деймон, белый, как мел, обхватывает ее лицо руками и вглядывается в ее огромные от страха глаза. – Елена, ты в порядке? – он хватает с комода полотенце и оборачивает ее им, ни на секунду не отпуская ее от себя. – Скажи что-нибудь, черт возьми!
– Я видела его, – шепчет она посиневшими дрожащими губами и поднимает на него глаза, – я видела Энзо, – Деймон меняется в лице и крепче сжимает ее руки, словно боится, что она может что-то с собой сделать. – Он… он пообещал мне, что никогда не оставит меня, он пообещал мне! – ее голос срывается, и она странно смотрит на него, словно пытаясь заплакать, но не понимая, как. – И он умер, и оставил меня, и бросил, а теперь я вижу его и сама чуть не…
– Ты не умрешь, слышишь? – он обхватывает ее плечи и слегка встряхивает, пристально глядя на нее. – Я этого не допущу. С тобой ничего не случится, Елена, никогда и ничего. И не потому, что так бы хотел Энзо, я так хочу. И с тобой ничего не случится. Ты будешь жить.
– Пока ты рядом, – сипит она, с трудом выговаривая слова, – а когда тебя не будет? Деймон, я… я ведь не смогу без тебя, как когда-то не могла без Энзо. Мне нужен ты. Скажи, скажи, что ты не оставишь меня, – Елена сжимает воротник его рубашки, дернув его на себя, и нервно облизывает губы, – пообещай, что ты никуда не денешься. У меня больше никого нет. Обещай.
Деймон смотрит на нее очень долгим и тяжелым взглядом, словно пытаясь подобрать правильные слова. И молчит, столько, сколько у него получается. Он проводит рукой по ее мокрой щеке, смывая пену, поправляет полотенце, прикрывая ее обнаженное тело, и выдавливает почему-то очень грустную улыбку. После чего качает головой и слабо выдыхает, на мгновение опустив глаза.
– Не могу.
====== 21. Чокнутая. ======
– Деймон? – Елена осторожно заглядывает в комнату и поджимает губы, глядя на огромную взбитую кровать, в центре которой на животе лежит Деймон. Она медленно подходит к кровати и неловко мнется, стараясь не думать, что, судя по положению одеяла, на Деймоне нет ничего. – Деймон?
– М-м-м? – неопределенно бормочет он, не открывая глаз. – Чего тебе, мелкая?
– Я хотела поговорить, – она упорно старается смотреть куда угодно, только не на его обнаженную спину и линию на позвоночнике, ведущую к бедрам. – Это можно устроить?
– Говори…
– А, может, ты хотя бы сядешь?
– Как я тебя порой ненавижу, – Деймон приоткрывает один глаз и зевает, потянувшись, – а вообще – кто тебе разрешил заходить в мою комнату без стука? А вдруг я с женщиной? Или голый? Хотя… – он делает паузу и проводит языком по губам, – второе «вдруг» больно реальное. Как на счет того, ребенок, чтобы отвернуться, м? – он косит на нее насмешливым взглядом. – Вот только не говори «чего я там не видела». Во-первых, я свято верю, что тебе хватило мозгов сохранить себя, а, во-вторых, я стесняюсь.
