Текст книги "Ничья (СИ)"
Автор книги: Алекс Мелроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Ждем.
– Соболезную Вашей утрате, мистер Сальваторе, – шериф нервно теребит в руках потрепанный блокнот, чем страшно бесит Деймона, но он сдерживается, глядя на нереально белое, даже синее, тело брата. Он узнал его сразу, по шраму на запястье, который был очень хорошо виден, в то время как от лица не осталось практически ничего. Ему становится тошно смотреть на покореженное тело Энзо, и он, кивнув полицейским, отходит к окну, убрав руки в карманы.
– Ага.
– Может, Вам принести воды?
– Я в порядке! – гаркает он, сверкнув глазами, и тяжело выдыхает. – Простите, это все нервы, сами понимаете.
– Мне правда очень жаль. Я слышала, что Энзо был хорошим человеком…
– Интересно, откуда такая информация… – усмехается Сальваторе едва слышно и качает головой, – но не важно. Вам удалось что-нибудь выяснить? Если вы, конечно, пытались что-нибудь делать, в чем я, если честно, сомневаюсь.
– Вы… – женщина бледнеет, и он закатывает глаза.
– Шучу. Моя агрессия и сарказм – это способ самозащиты. Не каждый день, знаете ли, теряешь близкого родственника. Особенно похожего на меня до такой степени, что становится страшно и дико. Это ведь мог быть я.
– Мистер Сальваторе…
– Простите, что пугаю. Пытаюсь не раскисать, чтобы не пойти убивать всех подозреваемых. Но когда я задавал вопрос о том, есть ли информация, я не шутил. Вы что-нибудь узнали? Какие-то видеозаписи? Слова очевидцев? Предположения, догадки? Я не большой фанат детективов, так что сами выбирайте нужные слова и расскажите мне все, что знаете.
– К сожалению, информации не густо…
– Не густо – это уже хоть что-то. И я готов выслушать даже это. Если же ничего на самом деле нет, то, кажется, у Вас будут проблемы. Потому что прошло уже несколько дней с момента взрыва, и Вы не могли ничего не найти, разве что в том случае, если совсем не искали, – шериф сглатывает, и Деймон наклоняет голову набок, сладко улыбнувшись. – Ну так что? Порадуйте меня.
– Дело в том, что мы только знаем о явно запланированном выстреле с небольшого расстояния. Дело темное, наше начальство сходит с ума от нехватки улик, и…
– Послушайте,… Лиз, – он пристально смотрит ей в глаза, – мне абсолютно плевать, что думает ваше начальство. Мне нужны факты. Если их нет, я пойду, потому что у меня есть свои дела. Если Вам есть, что мне рассказать, я готов выслушать. Ну так что?
– Я…
– Ясно. Спасибо за информацию, которую Вы мне не дали, – развернувшись, он покидает комнату и, громко хлопнув входной дверью, замирает на пару секунд на крыльце. Потом поднимает глаза и, увидев машину Рика, садится в нее, пренебрежительно посмотрев на друга.
– Совсем дерьмо, потому что нет новостей, или новости хреновые?
– Все прошло хреново, Рик, – Деймон закатывает глаза и кивает, чтобы тот поехал. – Роуз дома скандалит, увидев Елену, та бесит ее, потому что ей по кайфу, у меня умер брат, а я не знаю, кто его убил. Короче, жизнь, как всегда, в шоколаде.
– Зато наконец-то начался экшн, которого тебе так не хватало. Вон у тебя и разъяренная жена, и ребенок на руках, и смерть брата. Развлечений хоть отбавляй.
– Иногда я ненавижу тебя за твой оптимизм.
– Всем привет! – Деймон пинком раскрывает дверь и проходит в гостиную, оглядываясь по сторонам. – Я очень надеюсь, что вы не поубивали друг друга, потому что мне хватит трупов на сегодня. Да вообще на ближайшее время. Елена? – он останавливается и с трудом сдерживает ярость, когда видит, как девушка сидит на диване, положив ноги на его любимый стол из красного дерева, и поглощает его любимые чипсы.
– Есть новости об Энзо?
– Увы, нет.
– Я не удивлена. В полиции работают только остолопы, которым даже спасение котенка с дерева нельзя поручить. Криворукие и кривомозгие, одним словом мудаки особого уровня и в форме.
– Я порой охереваю с того, что ты говоришь моими словами. Это пугает.
– А мне кажется, что тебе нравится, – она равнодушно пожимает плечами, – по крайней мере я вижу твои глаза, и ты явно ловишь кайф. Хорошо, что хоть не возбуждаешься, а то это было бы проблемой.
– Так вы еще не трахнулись? – в дверях появляется Роуз и, скрестив руки на груди, прислоняется к дверному косяку. – Странно, он обычно не держится в компании девушки больше получаса. Желание вставить так велико, что мозг отключается, и у него работает только член.
– Зато как работает, – усмехается он, облизав губы. – И, кстати, все это говорит мне сука, которая всю свою жизнь думала исключительно вагиной. Не пытайся казаться ангелом, Роуз, ты настолько же сильно прогнила, как и я. Ты ничем не лучше меня.
– Может, мне выйти? – вклинивается Елена, выгнув бровь. – Я не большой фанат порнухи, так что, если вы надумаете трахаться, предупредите хотя бы за несколько минут, чтобы я успела уйти куда-нибудь. Ведь вы, я так поняла, женаты?
– Такие выводы ты сделала по обручальным кольцам? – язвит Роуз.
– Нет. По ненависти в глазах. Такая ненависть бывает только у супругов, которые устали от семейной жизни, но по привычке не могут развестись. Как я понимаю, это именно ваша ситуация.
– Не твое дело.
– Спасибо.
– Вопрос на миллион, – обрывает ее Деймон, – ты съела все, что есть в доме, или что-то осталось?
– Давай, – она протягивает руку, и он непонимающе выгибает бровь.
– Что?
– Миллион.
– С хера ли?
– Ну ты сказал – вопрос на миллион. Давай миллион, и я отвечу на вопрос.
– Очень смешно.
– Да нет, баян уже. Но, возвращаясь к вопросу, да, я съела практически все. Не знаю почему, но я была очень голодная. Да и сейчас не отказалась бы перекусить. Может, мне что-нибудь приготовить? Только продуктов практически не осталось.
– Как в тебя вообще помещается? Ты жрешь и не толстеешь.
– Але, гараж! – Деймон морщится, когда Роуз щелкает пальцами перед его лицом. – Убери ее нахер, я сказала! Твоя малолетняя телка не будет тут жить, это понятно?! Мне срать, чем вы с ней занимаетесь, но находиться она тут не будет. Привел ее трахаться – так трахни, и пусть катится.
– Елена не телка, – голос Сальваторе становится неожиданном холодным, и женщина испуганно сглатывает, отступив, – она приемная дочь моего погибшего брата. И она будет находиться здесь столько, сколько я захочу.
– Вообще-то, – встревает Елена, – столько, сколько захочу я.
– Вообще-то нет, – он поворачивается к ней и, сделав несколько шагов, замирает в полуметре, нависая над ней, – может, ты что-то не поняла, Елена, но теперь ты фактически моя собственность. Ты принадлежала Энзо, потому что он купил тебя, когда ты была ребенком, но после его смерти все имущество, которое уцелело, перешло ко мне. В том числе ты, так что ты – моя. Смирись.
– Не будь таким уверенным.
– Я знаю, о чем говорю.
Елена щурится, недовольно глядя ему в глаза, и складывает руки на груди. В ее глазах горит вызов, смешанный с презрением, и Деймон узнает в этом себя. Если бы он был моложе и противоположного пола, он был бы точной копией Елены. Точнее она его точная копия. Наклонив голову набок, он изучает ее лицо и усмехается, когда она слишком уж знакомо поджимает губы.
– Я когда-нибудь сойду с ума.
– Ты не расслышал?! – Роуз толкает его в плечо, полыхая от гнева. – Пусть она свалит!
– Как ты меня задрала… – шипит он и, оттолкнув ее к стене, сжимает ее шею руками. Женщина вскрикивает, задохнувшись от неожиданности, и упирается дрожащими руками в его грудь, однако Деймон не шевелится, гневно глядя ей в глаза. – Я тебе сказал нормальным языком, Роуз: что-то не устраивает – свали нахер и оставь меня в покое. Это прежде всего мой дом и мои правила, как и прежде, тебе пора бы запомнить, что вокруг меня все и всегда вращается исключительно согласно моему желанию. Так что прекрати мне трахать мозг, заткнись и иди скулить в свою комнату или вали! – он ударяет кулаком по стене возле ее головы и отходит в сторону. Женщина медленно отступает, с презрением и страхом глядя на него, бросает на Елену полный ненависти взгляд и поднимается на второй этаж, хлопнув дверью своей комнаты. – Что ж, – Деймон улыбается кончиками губ и смотрит на девушку, буравящую ее взглядом, – думаю, мне пора узнать, на что ты способна.
====== 14. Неопытная. ======
Елена идет следом за Деймоном и замирает в дверях, когда видит комнату. Перехватывает дыхание, и она с трудом ловит губами воздух, оглядываясь. Стены, окна, расположения спортивных принадлежностей, инвентаря… Ей кажется, что она оказалась в подвале их с Энзо дома.
– Так… так не бывает… – шепчет она, подняв голову, и нервно сглатывает. Кажется, пара секунд – и Энзо выйдет из задней комнаты в растянутой футболке и шортах и начнет учить ее новому приему. Но ничего не происходит, чудо не врывается в ее жизнь, и девушка складывает руки на груди, пытаясь унять дрожь.
– Ты не будешь переодеваться? – Елена оборачивается и поджимает губы, стараясь не думать о том, что Деймон слишком хорош в обтягивающей майке без рукавов и спортивных штанах, которые сидят непозволительно низко на бедрах. – Не боишься порвать одежду? Ты подаешь себя, как профи, так что я не буду сильно церемониться. Может, все же переоденешься?
– Мне и так нормально, – она скидывает толстовку на пол, поправляет шнурки на кроссовках и подходит к нему в центр комнаты. – Ты правда думаешь, что я не умею драться?
– Я почти в этом уверен. Но у тебя есть все шансы доказать мне обратное. Ударь меня.
– Ненавижу, когда вы так делаете, – Елена скрипит зубами, крепче сжав руки в кулаки, – почему нельзя просто начать драться, как бывает в реальной ситуации? Зачем нужно просить, чтобы другой человек сделал первый удар, ошибся, после чего можно травить его?
– Ты сама ответила, – самодовольно отзывается Деймон и пожимает плечами. – Просто в чем штука: даже профи не начинают драку с мордобоя. Один рискует и делает первый выпад, тем самым начинает бой. Одновременно никто и никогда не начинает. Разве что бомжи из-за бутылки. Но не думаю, что это твоя планка. Так что давай, бей уже.
Вспоминая уроки Энзо, девушка делает ложный выпад и пытается ударить Сальваторе в солнечное сплетение, но он с легкостью блокирует ее удар. Она меняет тактику и начинает наступать на него, нанося многочисленные несильные удары по плечам и голове, но Деймон спокойно и, кажется, даже почти равнодушно уклоняется, раззадоривая ее. Елена злится, все чаще и чаще вскидывая руки, надвигаясь на него и тяжело дыша, но мужчина словно не двигается с места, внимательно следя за ее движениями.
В какой-то момент ей удается попасть ему ребром ладони по шее, и Сальваторе довольно кивает, однако она не успевает порадоваться своему успеху – он делает шаг вперед, вынуждая ее отступать, и Елена полностью становится одним большим комком напряжения, не зная, каким будет следующее действие противника. Ее бесит то, что на его лице практически нет эмоций, он двигается как робот, и это сбивает с толку.
После очередного удара по плечу она ругается сквозь зубы и пытается агрессивнее наступать на него, но в какой-то момент понимает, что наоборот отступает под его натиском, хотя он словно и не прилагает для этого никаких усилий.
– Я понял, в чем твоя проблема, – в какой-то момент произносит Деймон, и Елена скрипит зубами.
– Да? И в чем же?
– Типично – ты слишком самоуверенна. Видимо, мой братишка вбил тебе в голову, как ты хороша и как у тебя все прекрасно получается, а это не так. Ты двигаешься слишком резко, торопишься, не оцениваешь ситуацию вокруг, преимущества противника над тобой. Дышишь неправильно, двигаешься слишком быстро, не даешь себе времени передохнуть, всегда только наступаешь. Мне продолжать?
– Сукин сын…
– Меня и похуже называли. Поверь, ты меня этим не удивишь, детка. Ну так что, будем пробовать исправляться или как?
– Посмотрим, как ты будешь шутить, когда я уложу тебя на лопатки, – выплевывает она сквозь зубы и толкает его в грудь, вынуждая отступить.
Разъяренная его словами, Елена практически перестает думать, делая хаотичные движения и начисто забыв о собственной безопасности. Деймон с легкостью блокирует ее, обжигая ее кожу меткими ударами, и через несколько минут она понимает, что выдохлась. Ей становится все труднее следить за действиями противника и закрывать особо важные части своего тела.
В какой-то момент Деймон заламывает ее руку, толкает к стене и, навалившись всем телом, прижимает ее к теплой гладкой поверхности. Она задыхается, с трудом держа глаза открытыми, и морщится от боли. Мужчина подается ближе и обдает горячим дыханием ее ухо, довольно отмечая, как на ее теле появляются мурашки.
– Я все не могу понять – почему ты не слушаешься? Ты реально не понимаешь, что я говорю правильные вещи, или не хочешь слышать и учиться? Так у тебя ничего не получится.
– Отвали.
– Нет, серьезно, мне даже интересно – почему ты так злишься? Почему ведешь себя так агрессивно? Вроде бы опасности нет для тебя никакой, чтобы ты так бесилась, мы почти знакомые люди, фактически породниться пора, но ты продолжаешь тупить. Разве что… – его губ касается игривая улыбка, и Елена вздрагивает, не понимая, что он задумал, – разве что ты влюбилась в меня.
– В твоих снах, ублюдок! – рычит она, дергает бедрами, как учил Энзо, заводит свободную руку за спину, пнув Деймон локтем в живот, и отталкивает его, пошатнувшись на дрожащих ногах. Он отскакивает и проводит ладонью по груди, довольно кивнув.
– Уже лучше, но тебе нужно учиться контролировать свои эмоции. На сегодня все, – Деймон разворачивается и идет к двери, цепляя край майки, но Елена, мельком оглядев комнату, хватает со стола кортик и, практически не целясь, бросает его в мужчину. Оружие вонзается в дверной косяк в нескольких сантиметрах от головы Деймона, и тот останавливается, медленно поворачивается к ней и, к ее огромному удивлению, улыбается. – С меткостью все в порядке. Немного отшлифовать и будет даже неплохо.
– Ты ведь понимаешь, что я тебя ненавижу? – Елена скрещивает руки на тяжело вздымающейся груди, с презрением глядя в смеющиеся синие глаза.
– Говори себе это почаще, сладкая.
– Черт! – Елена в который раз падает на спину и морщится от боли, стиснув челюсти. Она знает – любая бы на ее месте уже заплакала и убежала бы в угол, моля о перерыве. Но она не желает сдаваться, не показывая Деймону свою усталость. Они дерутся уже третий час, и, судя по настрою Сальваторе, он только вошел в азарт. Очень жарко, хочется пить, но она молчит, отвечая на его удары и даже пытаясь слушать то, что он ей говорит.
– Ты даже падаешь неправильно, – озлобленно выдыхает Деймон, рывком поднимая ее на ноги, и девушка отряхивается, плотно сжав челюсти. – Чем ты занималась все эти годы, черт возьми?!
– Училась плести крестиком и изучала виды ядов, – выплевывает она, сверкнув глазами, – так что следи за языком, а то вдруг моя рука дрогнет над твоей чашкой.
– Не страшно.
– Очень даже зря.
– Послушай, ты ведь должна знать, как нужно падать. Это самое банальное, что только есть в борьбе. Ты девушка, женщина, будущая мать, а даже не мать, все равно. Этот факт ничего не меняет. Тебе, как и любому человеку, нужно прежде всего защищать голову и спину, то есть позвоночник. Потом, как женщине, грудь и живот. Это касается, конечно, не столько падения, сколько драки, но все же. Падать нужно на бок, желательно на «не рабочий». То есть, если ты правша, то падать на левый бок, потому что эту руку не так жалко.
– А если я вообще ничего не хочу ломать?
– Что по-твоему лучше – сломать руку или позвоночник? – Деймон испытывающе смотрит на нее, и через пару секунд Елена сдается, согласно кивнув.
– Ладно, ты прав. Но как я могу выбирать, куда падать? Это же пара секунд.
– Ну так нужно учиться группироваться, следить за своим телом, уметь управлять им. Представь, что все твое тело – это один большой механизм, костюм, внутри которого сидишь ты. И ты можешь управлять каждой конечностью, каждой мышцей, допустим при помощи специального пульта.
– Ты ведь понимаешь, как глупо звучишь?
– Когда ты поймешь, как это работает, то до тебя дойдет, что я прав. Мы с Энзо учились именно таким методом, и мы в свое время могли вдвоем пойти против десятерых и победить, при этом отделавшись разве что легким переломом, – она смотрит на него с неверием, и Деймон закатывает глаза. – Я понял, мне ты не доверяешь, хорошо, допустим. Но поверь хотя бы Энзо, он же для тебя светило или как ты там говорила.
– Не смешно.
– Извини, я знаю, – он лохматит волосы и начинает бить по карманам ладонями в поисках сигарет. Достав пачку, он садится на подоконник и затягивается, выпустив на улицу клубок серого дыма. – Ненавижу курить, это настолько мерзкая и бессмысленная привычка, что меня каждый раз тошнит от себя. Но ничего не могу с собой поделать. Ведь вот в этом, – Сальваторе кивает на сигарету, – нет ничего, вот вообще ничего, ни кайфа, ни удовольствия. Здоровье к херам, деньги на ветер, а зависимость такая, что аж трясет, если не покуришь. Бесит! – он неожиданно срывается, и Елена вздрагивает, дернувшись в сторону. Он замечает ее напряжение и невесело усмехается. – Боишься меня?
– Нет.
– Врешь, боишься. А еще тебе любопытно. Хотя бы потому, что я похож на человека, которого ты любила всю сознательную жизнь. Ты ведь любила Энзо, так? – она молчит, не отрывая от него напряженного взгляда, и Деймон отводит глаза. – Можешь не отвечать, знаю, что любила. У тебя даже взгляд меняется, когда ты слышишь его имя. Не знаю, как вы там жили и что он именно сделал для тебя, но он определенно заработал авторитет в твоем лице.
– А разве могло быть иначе? Он дал…
– Я помню твои слова – шанс на новую жизнь. Но разве ты не могла бы это сделать сама? – Елена непонимающе выгибает бровь и осторожно садится на другой конец подоконника, внимательно глядя на него. Он затягивается, думает пару секунд и продолжает: – Просто мне стало интересно – а что бы было с тобой, если бы Энзо не забрал тебя? Нет, понятно, что тогда бы это сделал я, но если опустить эту деталь. Вот тебе пять, шесть, семь лет, ты живешь в этом приюте, за тобой никто не приходит, тебя никто не забирает. Твои действия?
– Все девушки из приюта становятся…
– Мне плевать, кем становятся девушки из гребанного приюта! – Деймон жестко обрывает ее и сверкает глазами. – Вот вообще плевать, понимаешь? Какой я задал вопрос, Елена? Мне интересны твои действия, как бы ты поступила. Да, я понимаю, что «абы да кабы» говорить бессмысленно, но все же.
– Что ты хочешь от меня услышать? Что я бы попробовала сбежать и изменить свою жизнь? Разве у меня был бы такой шанс, был бы выбор? Я бы жила так же, как и все девушки в том…
– Я уже сказал, что плевать хочу на тех шлюх!!! – его голос срывается, и Елена вздрагивает, но не шевелится, когда он подается ближе, тяжело дыша в опасной близости от ее лица. – Я задал тебе прямой вопрос, Елена, прямее некуда, и хочу услышать на него ответ!
– Или что? – сипит она, не узнавая свой голос и понимая, что сейчас по-настоящему боится, однако в то же время не может шевелиться, завороженная его гневом, гаммой эмоций в его глазах.
– Или что? Просто хочу понять, что ты за человек, из какого теста. В жизни существует огромное количество моментов, по которым можно понять, какой человек на самом деле. И вот этот приют – тот самый момент. Поэтому я в сотый раз повторяю свой вопрос – что бы ты сделала?
Елена молчит, одновременно испуганно и завороженно глядя в его глаза, поймав себя на том, что не видит вокруг ничего, кроме него. Этого сильного, опасного, уверенного в себе мужчину, который до боли в груди похож на любовь всей ее жизни. Она неожиданно понимает, что хочет, чтобы он был доволен ею, чтобы он хвалил, гордился, а не смотрел с раздражением, и ей становится не по себе. Облизав губы, девушка коротко пожимает плечами и сипит так тихо, что сама с трудом слышит свой голос:
– Тогда я бы, наверное, ничего не сделала. Смирилась бы и дохла там, пока бы люди вокруг не приняли решение за меня. Но это тогда, просто я хочу быть честной. А сейчас… Энзо изменил мой мир, перевернул его, и я понимаю, что нужно было бы бороться, бороться за свою свободу, за себя, – их взгляды пересекается, и у нее на мгновение перехватывает дыхание, когда его губ касается легкая улыбка.
– Ты часто вспоминаешь его, да? – холодок проходит по коже, когда она видит в его глазах скрываемую боль. Елена пристально смотрит ему в глаза и отвечает, твердо выговаривая каждое слово:
– Я ни разу не вспоминала о нём, потому что ни разу не забывала.
====== 15. Необычная. ======
– Что ты здесь, млять, делаешь?! – Елена даже не вздрагивает от резкого жесткого голоса за спиной и продолжает готовить себе завтрак, переворачивая очередной блин. Роуз подлетает к ней и, схватив ее за плечи, разворачивает к себе, полыхая гневом. – Ты оглохла?!
– Готовлю, – спокойно отзывается она, не двинув бровью. – Это не видно?
– Как ты смеешь тут стоять?
– Гравитация. Слышала о такой? Физика там, все дела, школьная программа.
– Ты издеваешься?! – кажется, еще секунда – и голова женщины взорвется, такой красной она становится. Роуз тяжело дышит, сверкая глазами и явно с трудом не бросаясь на причину своего нервного срыва. – Думаешь, если тебя защищает Деймон, так тебе все можно, тварь?! А вот нихера! Ты вылетишь отсюда быстрее, чем сможешь произнести свое гребанное имя!
– Елена, – слышится в дверях, и обе девушки вздрагивают, повернувшись к Деймону, который вальяжно спускается по ступенькам и заходит на кухню. Потертые джинсы, сидящие слишком низко на бедрах и обнажающие явно большее количество обнаженной кожи, чем следовало бы, взъерошенные после сна угольно-черные волосы, горящие недобрым блеском глаза и ехидная улыбка на губах. Елена показательно закатывает глаза и отворачивается, возвращаясь к готовке. – Какие мы нежные, – хмыкает он и, взяв со стула черную рубашку, лениво набрасывает ее на плечи, даже не думая застегивать.
– Ты думаешь, что я разрешу ей жить здесь? – на Роуз, кажется, его обаяние перестало действовать, хотя Елена замечает краем глаза, что женщина инстинктивно прижимает колени друг к другу и скрещивает руки на груди, с вызовом глядя на Сальваторе. – Это мой дом, и я не желаю ее здесь видеть, Деймон!
– Я уже говорил – прежде всего это мой дом, и мне глубоко срать, что ты там хочешь или не хочешь. Скажи спасибо, что я тебя еще не выкинул со всем твоим гаремом к чертовой матери. А я ведь могу. Более того, мне кажется, что возвращение Елены является отличным поводом к нашему разводу.
– Если бы мы могли развестись, мы бы это уже давно сделали. Ты сам прекрасно понимаешь, что наши отношения перешли уже на тот уровень, когда мы просто не можем друг без друга, хотя ненависть слишком сильна.
– Прекрати сыпать цитатами из своих тупых женских пабликов, – он морщится и, подойдя к Елене со спины, перегибается через нее, буквально вжав в плиту, берет со сковородки блин и с самым наглым выражением лица отправляет его в рот.
– Эй! – девушка, развернувшись, бьет его в плечо, сверкнув глазами, и недовольно поджимает губы, но он, пристально глядя ей в глаза, показательно облизывает каждый палец и, подмигнув, отходит в сторону.
– Тогда почему мы не можем развестись? – Роуз скрещивает руки на груди, явно недовольная тем, что супруг отвлекся от нее.
– Потому что я не желаю отдавать тебе свое имущество или делить его. Давай разведемся, но ты ничего от меня не получишь, ни сраного доллара, потому что я просрал на тебя за эти несколько лет столько бабла, сколько ни просрал на всех своих шлюх.
– То есть ты признаешь, что у тебя шлюхи?
– А что мне делать, если на жену не встает? Прости, но импотентом я не собираюсь становиться, так что закрой рот, особенно если учесть, что у самой рыло в пуху до самой глотки.
– Тебе нравится выяснять отношения перед это малолеткой, да? – Роуз шагает к нему и замирает в полуметре, тяжело дыша от гнева. – Типа повышаешь свое эго, пытаешься показаться охренеть каким крутым и сильным, хозяином положения. Я тебе сказала – трахай ее, и пусть сваливает. Она здесь не останется.
– Еще раз… – Деймон не успевает договорить, потому что Елена с разворота ударяет Роуз по лицу, и та отлетает к стене, сползает по ней и откидывается на спину, испуганно и ошарашенно глядя на девушку, которая, полыхая от гнева, стоит над ней, сверкая глазами.
– Я здесь не для того, чтобы трахаться с ним, сука! И если ты хочешь как-нибудь проснуться лысой или без бровей, то продолжай в том же духе, – развернувшись на каблуках, она пулей вылетает из кухни.
– С чего ты взяла, что я решил с ней спать? – Сальваторе хмурится, и не думая помочь жене подняться. – Она ребенок, але, ты совсем с катушек слетела? К тому же нахер мне нужна такая истеричка в постели? Мне тебя хватает. На всю жизнь хватило твоих истерик.
– Тогда с хера ли она тут? – она поднимается, стиснув челюсти, и проводит рукой по лицу. – Млять, эта сука разодрала мне кожу!
– Жалко, что глаз цел, а я-то надеялся. Не твое собачье дело, что она тут делает. Она здесь живет и будет жить до тех пор, пока я не скажу ей свалить. Это понятно, Роуз? И запомни, – он подается ближе, пристально глядя ей в глаза, – еще хотя бы раз ты мяукнешь что-то в ее сторону, и тебе придется поздороваться со свое задницей. В прямом смысле этого слова.
– Эй, мелкая, ты тут? – Деймон открывает люк, ведущий на крышу, и видит Елену, сидящую возле трубы. Она неотрывно смотрит перед собой, прижав колени к груди и обхватив их руками. Он осторожно садится рядом и скашивает на нее глаза, пытаясь понять, в каком она настроении. – Надеюсь, ты не собралась прыгать? Имей в виду, я не буду соскребать тебя с асфальта, чтобы похоронить. Слишком много мороки. Закрою сверху ковриком и все.
– Я ж не дура, прыгать из-за такой дуры, как Роуз, – усмехается она, не глядя на него, – просто мне неприятно то, что она говорит обо мне. Последнее, чем я собираюсь заниматься в своей жизни, это спать с тобой.
– Это явно не комплимент.
– Ой, да тебе срать, – она переводит на него хмурые глаза, – сомневаюсь, что тебе так хочется меня трахнуть.
– Ни разу. Ты не в моем вкусе, – Елена хмурится, и его губ касается легкая улыбка. – Я уже говорил тебе – я не хотел купить тебя ради секса, я хотел тупо спасти тебя, не более. Я видел в тебе силу и хотел научить тебя ею пользоваться. Никаких темных умыслов. И, знаешь, – он делает паузу, посмотрев перед собой, – я не могу не признавать, что ты хороша. В плане драки. Энзо явно научил тебя чему-то, но проблема в том, что он не занимался тобой в полной мере, делал поблажки, щадил, не знаю, что еще. Но в итоге ты, обладая меткостью и прекрасно усваивая новую информацию, не умеешь делать какие-то банальные, необходимые вещи, например правильно падать.
– А что, с тобой было бы по-другому?
– Сомневаюсь, что я бы вообще учил тебя всему этому. Я бы постарался дать тебе обычную жизнь, водить в школу, может, отправил бы на курсы, но явно не учил бы драться. Но раз уж Энзо решил сделать из тебя бой-машину, я продолжу твое обучение.
– Почему? – она непонимающе хмурится, глядя ему в глаза. – Зачем тебе тратить на меня свое время и силы? Я ведь тебе никто по сути. Той девочки, которую ты хотел когда-то, больше нет.
– Потому что так бы хотел Энзо, – просто отзывается он, пожав плечами, – а я ему должен.
– То есть ты нянчишься со мной ради него?
– Не совсем. И я не нянчусь, никогда, запомни это. Мне, на самом деле, самому интересно, на что ты способна, потому что ты необычная девушка. И не закатывай глаза, ты сама это знаешь. Ну какая еще семнадцатилетняя девица рискнет кинуть в тридцатилетнего мужика кортик в его доме? Уж точно не нормальная. Но, знаешь, именно это мне в тебе и нравится – твоя неординарность. Ты отличаешься от особей женского пола своего поколения, которые зациклены только на парнях, клубах и одежде. У тебя же другие ценности.
– Меня по-другому воспитали.
– И за это нужно сказать спасибо Энзо.
– Я за это благодарю его каждый день.
Они замолкают, испытывая какую-то непонятную, необъяснимую неловкость. Они пытаются придумать, о чем бы можно было поговорить, но все темы так или иначе сводятся к Энзо. Он – единственный, кто объединяет их, единственное связующее звено между этими разными людьми, которые практически не знакомы, но которых столкнула судьба.
– Никогда не выходи замуж, – вдруг произносит Деймон, и Елена вздрагивает, переведя на него ошарашенные глаза.
– Что?
– Ты меня слышала. Никогда не выходи замуж. Как бы ты ни любила человека, как бы ни сходила по нему с ума, как бы ни верила в его слова и заверения в вечной любви, не ведись на это. Иначе через несколько лет от вашей некогда великой любви останутся только осколки разбитой посуды и сорванный голос, – он встречается с ней взглядом и вскидывает бровь. – Что, думаешь, мы всегда так срались с Роуз? Что ты, мы любили так, что я мог положить х… маяк, – поправляется он, усмехнувшись, – маяк на Титаник, Сумерки и прочую романтическую лабуду, с уверенностью утверждая, что им далеко до нашей с ней любви. Мы ломали мебель, днями не выходили из дома, занимаясь сексом, срывали голос от криков, любили так, что иногда было страшно. Мы расставались сотни раз из-за этого самого страха, она ревела и материла меня, я клялся ей в любви, пьяный в слюни, стоя на коленях, и так несколько лет. Мы поженились, думая, что вот, так будет круто, то, что нужно. А вот нихера. С каждым годом семейная жизнь становилась все хуже и хуже, мы не находили общий язык, ругались постоянно, скандалили, ломали мебели и срывали голос уже не от страсти, а от ненависти. Потом начали изменять тайно, потом в открытую, трахаясь в одном отеле в соседних номерах и пытаясь переорать друг друга. А потом и вовсе стало срать. Вот вообще срать – кто, что, куда и как.
– И почему вы не разойдетесь? Разведитесь и все.
– Это не так просто. Каждый раз, как мы собираемся развестись, что-то происходит, что нам приходится забрать заявление обратно. И так постоянно. Сейчас мы уже смирились с тем, что штамп так и останется в наших документах. Кольца мы не носим, считаем себя абсолютно свободными людьми, друг с другом не считаемся, тупо живем в одном доме.
– И тебе не мерзко?
– Честно? Я ненавижу свою жизнь.
– Тогда что тебе мешает ее изменить? Поменяй дом, работу, имидж, что угодно. Попробуй начать новую жизнь, может, тебе не хватает как раз новых ощущений. У тебя же есть все, что только нужно, почему ты застрял на этом уровне, если тебе не нравится твоя жизнь? Что? – Елена осекается, когда замечает странный блеск в его глазах. Деймон как завороженный смотрит на нее, с трудом дыша и практически не моргая.
– Ты и правда необычная девушка. Слишком умная для своего возраста, говоришь правильные вещи, словно прожила дохрена лет. Ты явно не пропадешь, даже если останешься одна, в тебе есть стержень, который ничто не согнет. И, кстати, говоря о новых ощущениях, – он улыбается, наклонив голову набок, – с твоего появления в моей жизни все стало не таким уж и дерьмовым. Поэтому, может, задержишься в ней подольше?
